Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери

Прошло восемнадцать часов после атаки, но Лилли продолжает переживать из-за чувства вины, избегая любых контактов с Джошем, сдерживая себя и убеждая в том, что он ненавидит её за то, что она сбежала и оставила его умирать. Несколько раз Джош пытался заговорить с ней, но эмоционально она не была готова к разговору и потому отталкивала его от себя, ссылаясь на то, что она больна.

- А разве неясно, что нужно сказать? - Меган выуживает из своего джинсового пиджачка маленькую курительную трубку. Она набивает её конец небольшим количеством табака, поджигает зажигалкой Bic и делает большую затяжку. Молодая женщина лет тридцати с оливковой кожей и окрашенными хной волосами, вьющимися вокруг узкого лукавого лица, с кашлем выдыхает зеленоватый дым. - Я имею в виду, посмотри на этого парня, он огромный.

- И что это значит, чёрт подери?

Меган ухмыляется.

- Парень выглядит так, будто он может сам о себе позаботиться. Вот и всё, что я хочу сказать.

- Его телосложение не имеет к ситуации ни малейшего отношения.

- Ты с ним спишь?

- Что? - говорит Лилли, глядя на свою подругу. - Ты серьёзно?

- Это просто вопрос.

       Лилли качает головой и вздыхает.

- Я не собираюсь вознаграждать его этим…

- Не собираешься... да ты что, правда? Благочестивая малышка Лилли. Благочестива до самых пят.

- Может уже прекратишь?

- И всё же, почему? - усмешка Меган превращается в ухмылку, - Почему ты не взобралась на эту гору мускулов? Чего ты ждешь? Ведь это тело... то, как он держит...

- Прекрати! - гневно вспыхивает Лилли, чувствуя острую боль за переносицей.

Её эмоции почти выходят на поверхность, дрожь возвращается, и она сама начинает поражаться громкости своего голоса.

- Я не такая как ты... ладно. И не очень общительный человек. Господи Иисуси, Мег. Я уже запуталась. С кем из этих парней ты сейчас?

Меган в течение секунды смотрит на неё, кашляет, а затем делает очередную затяжку.

- Знаешь что? - Меган предлагает ей трубку. - Почему бы тебе не затянуться разок? Дрожишь?

- Нет, спасибо.

- Эта травка успокоит тебя. Убьет ту муху, которая постоянно кусает твой зад.

Лилли трёт глаза и качает головой.

- Ты такая трудная, Мег.

Меган затягивается и выдыхает.

- Предпочитаю быть трудной, чем куском дерьма.

Лилли молчит и продолжает качать головой. Грустная правда заключается в том, что Лилли иногда задумывается, а точно ли Меган Лафферти не кусок дерьма. Девушки были знакомы ещё со времен средней школы Спрейбери в Мариетте. Тогда они были неразлучны, делились друг с другом всем: от сделанной домашней работы до наркотиков и парней.

Но затем Лилли приняла решение строить карьеру, и провела два по-адски мучительных года в Массейском колледже бизнеса Атланты, а затем в Технологическом институте Джорджии для получения степени магистра делового администрирования, получить которую ей, однако, было не суждено. Она хотела стать дизайнером, возможно, сделать себе имя в мире моды, но не прошла дальше приёмной во время своего первого интервью на чрезвычайно желанную интернатуру в Майкл Найт Фэшнс. Она просто струсила. Её старый друг - страх, положил конец всем её планам.

Страх заставил её сбежать из этой шикарной приёмной, сдаться и вернуться домой в Мариетту. Здесь она возобновила свой обычный образ жизни праздного бездельника, зависала вместе с Меган в наркотическом угаре, часами просиживала на диване за просмотром повторов программы "Подиум".

Однако что-то изменилось между этими женщинами за последние годы. Нечто на химическом уровне, и Лилли ощущала это также сильно, как языковой барьер. Меган жила без амбиций, без чёткого направления, без концентрации - и ей это нравилось. Но Лилли всё ещё питала мечты, пускай и мертворождённые. Она втайне желала поехать в Нью-Йорк или создать веб-сайт, или вернуться в приёмную в Майкл Найт Фэшнс и сказать: "Ой, извините, мне просто пришлось отлучиться на годик-полтора..."

Папа Лилли, бывший учитель математики и вдовец по имени Эверетт Рэй Коул, всегда поддерживал свою дочь. Эверетт был добрым, вызывающим уважение человеком, который с середины 90-х в одиночку и со всей известной ему мягкостью воспитывал свою дочь, оставшуюся на его попечении после медленной смерти жены от рака молочной железы.

Он знал, что она хотела большего от жизни, знал и то, что ей необходима бескорыстная любовь, ей нужна семья, ей нужен дом. И Эверет был для неё всем. Такое положение вещей лишь адски подрывало моральный дух и усугубляло душевное состояние Лилли на протяжении вот уже пары месяцев.

Первая волна ходячих нанесла немалый ущерб северной части округа Кобб.

Они пришли из промышленных зон, северных индустриальных парков лесов Кенессо, пожирая население как злокачественная опухоль. Эверетт принял решение забрать Лилли и сбежать на разбитом пикапе марки Фольксваген. Они успели добраться до магистрали 41, но последняя была забита автомобилями. В миле к югу от магистрали они нашли блуждающий городской автобус, который быстро проезжал то вверх, то вниз по глухим улицам и подбирал оставшихся в живых. По сей день, воспоминание об отце, проталкивающем её через передний вход автобуса в то время, как к нему приближались зомби, до сих пор бередит её сознание.

Старик спас ей жизнь. Он захлопнул за ней складывающуюся дверь буквально в последнее мгновение и сполз на тротуар, схваченный тремя каннибалами. В тот самый момент, как автобус рванул с места, кровь старика брызнула на стекла, и Лилли завизжала так громко, что сорвала голосовые связки. Лилли свернулась калачиком на сиденье автобуса, оцепенела и до самой Атланты так и не отвела взгляда от окровавленной двери автобуса.

Это было маленькое чудо, что Лилли нашла Меган. Во время первой волны зомби сотовые телефоны всё ещё продолжали принимать и передавать сигнал, так что Лилли смогла договориться с подругой о встрече в окрестностях аэропорта Хартсфилд. И две женщины отправились автостопом на юг, ночуя в брошенных домах, и просто старались выжить. Уровень напряжённости между девушками возрос. Казалось, что каждая из них по-своему старается компенсировать страх и пережитые потери. Лилли ушла в себя. Меган же пошла другим путем: большую часть времени оставаясь под кайфом, она не умолкала ни на минуту и цеплялась к странникам, с которыми они пересекались по дороге.

В тридцати милях к юго-западу от Атланты они присоединились к колонне других выживших: три семьи из Лоренсвиля, путешествующие на двух минивэнах. Меган убедила Лилли, что пока их много, они будут в безопасности, и Лилли согласилась ехать вместе с ними некоторое время. Она держалась особняком от всех в течение следующих нескольких недель зигзагообразного перемещения по фруктовым садам, но вскоре Меган закинула аркан на одного из муженьков. Его звали Чед и он был хорошим крутым парнем, со следами табака под губой и жилистыми руками, покрытыми татуировками, которые рисуют себе матросы и ярые морские волки. Лилли была потрясена тем, как флиртовали эти два голубка, когда вокруг творится такой кошмар. Прошло совсем немного времени, и вот Меган и Чед скрылись в тени мотеля, чтобы "немного расслабиться". Стена между Лилли и Меган стала ещё выше.

Это произошло в тот момент, когда на сцену их жизни вышел Джош Ли Гамильтон.

Однажды вечером примерно на закате, их караван был зажат на парковке Кмарта толпой мертвецов и тогда здоровый афроамериканский тяжеловес пришел им на помощь из тени погрузочной площадки. Он вышел словно некий мавританский гладиатор, размахивая двумя мотыгами для сада, на которых всё ещё болтались ценники. Он легко расправился с полудюжиной зомби, и путешественники как следует отблагодарили его. Он показал группе несколько совершенно новых ружей в задней части магазина, а также оборудование для кемпинга.

Джош ездил на мотоцикле и после того, как помог загрузить минивэны продуктами, решил присоединиться к группе. Он следовал за ними на байке, в то время как колонна приблизилась к заброшенным садам Меривейзер Кантри.

Сейчас Лилли уже жалела о том дне, когда она согласилась ехать на заднем сиденье огромного Сузуки. Не была ли её привязанность к здоровяку просто проекцией её горя по потере отца? Не был ли этот отчаянный акт манипуляцией среди нескончаемого ужаса? Не было ли это так же дешево и явно как неразборчивость Меган? Лилли желала знать, не был ли акт трусости, то как она бросила Джоша на поле битвы, мрачным, тёмным, подсознательным актом самовнушения?

- Никто не называет тебя куском дерьма, Меган, - напоследок говорит Лилли, натянутым и неубедительным голосом.

- Тебе необязательно говорить мне об этом, - Меган гневно накрывает конец трубки.

Она встаёт на ноги. - Ты уже достаточно сказала.

Лилли поднимается. Она привыкла к этим перепадам настроения в подруге. - В чём твоя проблема?

- Ты...ты моя проблема.

- О чем ты говоришь?

- Забудь, я не могу больше справляться с этим, - говорит Меган. Унылый тон в её голосе слышится сквозь хрип курильщика. - Желаю удачи, тёлочка... она тебе понадобится.

Меган в бешенстве уходит в сторону автомобилей на восточной стороне участка.

Лилли наблюдает, как её подруга скрывается позади трейлера, загруженного картонными коробками. Остальные уцелевшие делают небольшие заметки о размолвке между двумя девушками. Некоторые поворачивают голову, другие обмениваются шёпотом, но большинство поселенцев продолжает заниматься сбором и учётом припасов, их безрадостные лица скованны нервной напряженностью. В воздухе стоит запах металла и снега с дождём. Приближается холодный фронт.

Бросая взгляд через полянку, Лилли на мгновение ошеломлена всей этой деятельностью. Площадка похожа на "блошиный рынок", заполненный продавцами и покупателями, людьми, обменивающимися продуктами, складывающими дрова и непринужденно беседующими. Как минимум двадцать маленьких палаток окружают сейчас границу поляны, между деревьями натянуты несколько веревок для белья, на которых развешана забрызганная кровью одежда, взятая у ходячих - угроза зимы на сегодняшний день - постоянный мотиватор, чтобы ничего не растрачивать впустую. Лилли видит детей, прыгающих через скакалку возле грузовика с прицепом и несколько мальчишек, пинающих футбольный мяч. Видит, как горит огонь в ямке для барбекю, и столб дыма поднимается над крышами припаркованных автомобилей. Воздух приятно пахнет беконом и дымом пекана. Эти запахи в любое другое время ассоциировались бы с ленивыми летними днями, вечеринками, футбольными играми, барбекю на заднем дворе и семейными встречами.

Волна ужаса поднимается внутри Лилли, когда она смотрит на маленькое суетливое поселение. Она видит резвящихся детей… родителей, трудящихся над жилищами... все они - пища для зомби... и внезапно она ощущает проблеск озарения… толчок реальности.

Она теперь точно знает, что эти люди обречены. Великий план постройки палаточного городка на полях Джорджии не сработает.

Глава 2

Когда на следующий день под свинцовым небом Лилли играла с девочками Бинхэма перед палаткой Чеда и Донны Бинхэм, над деревьями вдоль ближайшей грязной дороги эхом проносится скрежещущий звук. Звук заставляет замереть половину поселенцев на площадке, лица оборачиваются навстречу приближающемуся транспорту, ревущему на низкой передаче.

Это может быть что угодно. По зачумлённой земле распространились слухи о бандитах, занимающихся мародёрством на вооружённых до зубов вездеходах, грабящих оставшихся в живых вплоть до ботинок на ногах. Несколько членов группы в данный момент отъехали на автомобилях на разведку, но кто знает.

Лилли отрывает глаза от девчачьих классиков, выдавленных палкой квадратиков на участке красно-коричневой глины, и девочки Бинхэм застывают на середине прыжка.

Старшая из девочек по имени Сара, бросает быстрый взгляд на дорогу. Тощая пацанка в выцветшем джинсовом пиджачке и жилетке с большими любознательными голубыми глазами, вожак среди четырёх сестер, пятнадцатилетняя Сара мягко произносит:

- Это…

- Всё в порядке, милая, - произносит Лилли. - Более чем уверена, что это кто-то из наших.

Трое младших сестер тут же начинают вытягивать шеи, выглядывая свою маму. Донна Бинхэм скрылась из виду, стирая одежду в оцинкованной бочке позади большой семейной палатки, которую Чед Бинхем заботливо воздвиг четыре дня назад, оборудовав алюминиевыми койками, холодильником, трубой вентиляции и даже ДиВиДи плеером, работающим на батарейках, с записями Русалочки и Истории Игрушек 2. Звуки шагов Донны Бинхэм слышатся из-за палатки, в то время как Лилли собирает поближе детей.

- Сара, держи Рут, - твердо и спокойно произносит Лилли, в то время как звук двигателя становится ближе, а столб выхлопных газов поднимается над деревьями. Лилли вскакивает на ноги и быстро подходит к близнецам. Девятилетние Мери и Лидия идентичные ангелы в длинных тёмно-синих пиджачках и с соломенного цвета косичками. Лилли ведет их к входу в палатку, тогда как Сара поднимает семилетнюю Рут, восхитительного маленького ангела с кудряшками как у Ширли Темпл, свисающими на воротник её миниатюрного лыжного костюма.

Донна Бинхем появляется с другой стороны палатки как раз тогда, когда Лилли прячет близнецов за укрытием.

- Что происходит? - Робкая женщина в жакете из грубой ткани выглядит так, словно её вот-вот сдует ветром. - Кто это? Вездеходы? Незнакомцы?

- Не стоит об этом беспокоиться, - отвечает ей Лилли, придерживая край палатки открытым, чтобы четыре девочки скрылись в её тени. За пять дней, с тех пор как поселенцы прибыли на это место, Лилли практически стала девочкам няней, приглядывая за отпрысками, пока их родители отлучались в поисках провизии, или гуляли, или просто проводили время наедине. Она благодарна за эту возможность отвлечься, особенно потому, что тем самым может оправдать избегание встреч с Джошем Ли Гамильтоном. - Просто оставайся в палатке с девочками, пока мы не узнаем кто это.

Донна Бинхэм охотно закрывается в палатке вместе с дочерьми. Лилли оборачивается на дорогу и видит радиаторную решётку грузовика Интернэшнл Харвестер с пятнадцати скоростной передачей переднего хода, появившегося в конце дороги в облаке древесного дыма. Из груди Лилли вырывается вздох облегчения. Несмотря на нервное напряжение, она улыбается и движется в сторону лишённого растительности участка в западной части поля, служащего местом погрузки. Проржавелый грузовик грохоча и содрогаясь направляется по траве в сторону остановки и трое подростков, едущие на заднем сиденье рядом с перевязанными веревкой ящиками, едва не выпадают из безобразной кабины.

- Лилли Марлин! - кричит из открытого окошка водитель, когда Лилли приближается к грузовику. Большие сальные руки Боба Стуки - руки рабочего - лежат на руле.

- Что сегодня в меню, Боб? - спрашивает Лилли с бледной улыбкой. - Снова Twinkies?

- О, у нас сегодня сплошные лакомства из обрезков, сестренка. - Боб поворачивает свое изрезанное глубокими морщинами лицо к устроившейся позади него команде. - Мы нашли заброшенный Таргет, где была только парочка ходячих.. выглядящих как бандиты.

- Надо же.

- Давай посмотрим… - Боб устанавливает рычаг в положение парковки и глушит двигатель. С тёмным цветом кожи, с покрасневшими от усталости глазами, Боб Стуки - один из последних мужчин на Новом Юге, всё ещё использующих воск для смазывания своих тёмных волос. - Дрова, спальные мешки, инструменты, консервированные фрукты, фонари, каши, термометры, лопаты, уголь - ну что ещё? Ещё я достал целую кучу кухонной утвари, саженцы помидор, на которых всё ещё висят гроздья помидорок, контейнеры с бутаном, десять галлонов молока, срок годности которых истёк всего пару недель назад, антисептик для рук, баллончики с горючим Sterno, хозяйственное мыло, шоколадные батончики, туалетную бумагу, книги по органическому сельхозяйству, фигурку поющей рыбки для моей палатки и рисунок куропатки на грушевом дереве.

- Боб, Боб, Боб... а нет АК-47с? А динамита?

- Я достал кое-что лучше, выскочка. - Боб дотягивается до ящика с персиками на пассажирском сиденье рядом с ним. Он протягивает его через окно Лилли. - Будь милашкой и отнеси его в мою палатку, пока я помогаю этим трем помощничкам на заднем сиденье таскать тяжелые вещи.

- Что это? - Лилли опускает взгляд на ящик, полный пластиковых склянок и бутылочек.

- Медикаменты. - Боб открывает дверцу и выходит. - Их надо хранить бережно.

Лилли замечает с полдюжины бутылочек с ликером, втиснутые между антигистаминными препаратами и кодеином. Она поднимает глаза и смотрит на Боба.

- Медикаменты?

Он скалится.

- Я очень больной человек.

- Не сомневаюсь, - комментирует Лилли. Сейчас она уже достаточно знакома с историей Боба и знает, что он не только милый, приветливый человек, с несколько потерянной душой, но ещё и неисправимый выпивоха. Однако, кроме того он был армейским врачом, что делает его единственным жителем палаточного городка с медицинским образованием.

Они познакомились на дороге, когда Лилли и Меган на одной из стоянок для отдыха были окружены толпой зомби, а Боб спас их. И когда они только начинали дружить, Боб пытался скрыть от неё свой алкоголизм. Но когда пять дней назад группа обосновалась на этом пустынном пастбище, Лилли регулярно начала по ночам помогать шатающемуся Бобу возвращаться к его палатке, чтобы удостовериться, что никто не ограбил его. Ограбления были реальной угрозой в такой большой, разношёрстной группе, испытывающей нервное напряжение. Ей нравился Боб, и она была не против присматривать за ним также, как и за малышнёй. Однако это прибавило дополнительных забот, в которых Лилли нуждалась равно как в клизме.

На данный момент, она фактически может сказать, что ему нужно от неё ещё кое-что. Она может сказать это по движению, с которым он глубокомысленно вытирает грязной рукой свой рот.

- Лилли, я бы хотел кое-что ещё... - он замолкает и неловко сглатывает.

Она вздыхает.

- Говори уже, Боб.

- Это не мое дело... правда. Я просто хотел сказать... ох, чёрт! - Он делает глубокий вдох. - Джош Ли, хороший человек. Время от времени я бываю у него.

- Ну да, и?

- И я просто говорю..

- Продолжай.

- Я просто… послушай... Он думает, что ты злишься на него.

- Он думает, что я что?

- Он думает, что ты злишься на него по какой-то причине и он не знает на что именно.

- Что он сказал?

Боб пожимает плечами.

- Это не мое дело. Я не знаю подробностей... Я не знаю, Лилли. Он просто не хочет, чтобы ты игнорировала его.

- А я хочу.

Боб взглянул на нее:

- Ты уверена?

- Боб, говорю же тебе...