Помоги проекту - поделись книгой:
Рядом с пирамидальным мавзолеем Ленина появилось поле для мини-футбола. Неподалеку фанаты — в основном россияне — выстроились в очередь, чтобы сфотографироваться с кубком Лиги Чемпионов. Другие толпятся возле палаток «Манчестер Юнайтед» и «Челси», покупают официальные футболки УЕФА, которые стоят 1 000 рублей (20 фунтов). Я встречаю нескольких предприимчивых болельщиков, которые зашли, чтобы увидеть Ленина. «Он выглядит немного смазанным растительным воском, как фигура Мадам Тюссо», — говорит мне Джон Гарт, фанат «Манчестер Юнайтед» из Белфаста. Он добавляет: «Там жутко — темно и холодно. Ты смотришь на его лицо и видишь, что у него есть волосы». Гарт говорит, что с друзьями забронировал билеты заранее и летел в Москву через Ригу: «Мы остановились в дешевом отеле. Вся поездка обошлась нам в 200 фунтов».
Условия для игроков — немного роскошнее. Команда «Челси» живет в пятизвездочном отеле «Ritz Carlton Hotel», самом эксклюзивном месте столицы. Номера здесь стоят от 750 фунтов за сутки во время финала. Завтрак — за дополнительную плату. Отель расположен рядом с Красной площадью. Я наблюдаю, как голкипер «Челси» Петр Чех осматривает снаружи Собор Святого Василия. «Это замечательно — видеть, как люди здесь любят футбол», — говорит он мне, пока туристы фотографируют его на свои мобильные телефоны. «Манчестер Юнайтед» остановилась в таком же роскошном «Crowne Plaza», рядом с Белым домом, там, где Ельцин стоял на танке. Обычные фанаты тем временем ночуют всюду, где это возможно — на окраинах Москвы, в хостелах или в лодках, пришвартованных у берегов в грязно-коричневой Москвы-реки.
Политический климат в отношениях между Россией и Великобританией предельно улучшен. Накануне игры Кремль снимает визовые ограничения для фанатов с билетами на матч. Те, с кем я разговариваю, говорят, что наталкиваются на несколько препятствий, связанных с въездом в Россию. Тем временем министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров говорит, что визовая политика указывает на то, что Россия является «цивилизованной страной». О ссоре, которая развернулась между Лондоном и Москвой, кажется, временно забыли. Я вижу, как обычные россияне поздравляют своих британских гостей. «Британцы — не чудовища, — говорит Ольга Подиганова, студентка политологии. — На официальном уровне отношения ужасные, но между обычными людьми они добрые». Кто выиграет? «Думаю, «Челси»», — говорит она.
Накануне игры я тоже наведываюсь в московскую школу номер 232. В этой школе на улице Трубной когда-то учился Абрамович — миллиардер-владелец ФК «Челси». Через три десятилетия он находится на пороге успеха в Лиге Чемпионов. Стадион «Лужники» — за 30 минут езды метро от его бывшего класса. Бывшие учителя Абрамовича называют молодого Романа приятным, добрым, однако обычным парнем, который проявлял мало признаков будущего величия. «Он был обычным советским пареньком, — вспоминает Надежда Ивановна, его бывшая учительница истории. — Он сидел в конце класса. Легко заводил друзей, был более обеспеченным, чем некоторые дети, однако это не отражалось на его поведении».
Я узнаю, что Абрамович обычно получал тройки — это приличная, но не самая лучшая оценка (российская шкала — пятибалльная). Я вглядываюсь в черно-белые фотографии из школьного архива. На них изображена группа советских подростков во время школьной поездки, они стоят возле военного мемориала в городе Волгоград — это бывший Сталинград. Один из них держит цветок. Он выглядит довольно застенчивым. Это — Абрамович.
В то время он жил со своим дядей в центральном районе Москвы, на Цветном бульваре, рядом с 232-й школой. Его родители умерли. Он окончил школу в 1983 году. Я чувствую, что его бывшие учителя желают Абрамовичу добра. В то же время чувствуется замешательство из-за того, что этот непримечательный школьник владеет многомиллиардным состоянием и престижной английской футбольной командой. «Думаю, этому способствовала его удача и его семья, — говорит Надежда Ивановна. — Он был милым парнем и был в очень хорошем классе, в одном из моих лучших. Но в конце концов, не думаю, что я глупее Романа».
Очевидно, Абрамович сыграл важную роль в футбольном возрождении России. В своей прежней школе он финансировал строительство поля для мини-футбола с высокими стенами, где новое поколение школьников играет в футбол под деревьями лайма и фиги. Он также отремонтировал биологическую лабораторию и компьютерный класс. На них висят доски с его именем. Также Абрамович финансирует Российский футбольный союз и национальную сборную, платит зарплату Хиддинку до самого отъезда голландского тренера в 2010 году. Абрамович профинансировал сооружение погодостойких полей в России. Без сомнения, он хочет что-то отдавать. Кремль также настаивает на жестах патриотической филантропии от своих состоятельных граждан. Лучше им не отказываться.
Финал Лиги Чемпионов начинается аж в 22:45 по московскому времени. К этому времени большинство фанатов уже уставшие, пьяные или входящие в стояние опьянения и немного замерзшие. С моего места все хорошо видно в центральном секторе поля. После матча — овертайм и серия пенальти. Начинается дождь. Капитан «Челси» Джон Терри скользит и с трудом бьет по мячу, даря победу «Манчестер Юнайтед». Второй час ночи.
Под наблюдением московских полицейских в плащах фанаты «Юнайтед» убегают со стадиона. Многие из них кажутся слишком обессиленными, чтобы праздновать, хотя несколько взрываются беспорядочным хором: «Чему быть, того не миновать, сейчас их три, три» — количество Кубков Европы «Юнайтед». Другие останавливаются, чтобы сфотографироваться рядом с памятником Ленину. Некоторые используют пластиковые пакеты, чтобы укрыться от ливня.
Фанаты «Юнайтед» по-братски сочувствуют болельщикам «Челси» в поезде, который направляется обратно к центру Москвы. Кого-то стошнило на пол последнего вагона. Болельщик накрыл блевотину российским таблоидом.
На следующее утро я наведываюсь к отелю команды «Манчестер Юнайтед». После их победы 350 гостей «Манчестер Юнайтед» — игроки, тренер сэр Алекс Фергюсон, жены, подруги, приятели — праздновали до раннего утра. Я прихожу туда поздно и вижу, как игроки едут автобусом в аэропорт. Серебряный кубок (красные ленты до сих пор прицеплены к нему) едет с ними в изготовленном на заказ контейнере для перевозки оборудования. Но я нахожу гостиную на первом этаже, в которой игроки праздновали, — море пробок от шампанского, пустых бутылок из под брюта «Вдова Клико» и оставленная кисточка от алой помады «Шанель».
Уборка идет полным ходом. Уборщики передвигают танцплощадку, на которой красовались игроки «Юнайтед». Среди мусора я замечаю текст одной из их праздничных песен. Кто-то потоптался по нему. Учитывая нервную победу «Юнайтед», слова поражают меня своей точностью. Они такие: «Я не хочу сегодня работать / Может, просто хочу остаться / Просто расслабиться, потому что нет напряжения». Да, это самое традиционное из послематчевых празднований: команда напевает хит французского трайбл-хаус диджея Лорана Вольфа «Нет напряжения». Сложно представить, что сказал бы на это сэр Бобби Чарлтон — бывший игрок «Юнайтед» и член английской команды, которая в 1966 году выиграла Чемпионат мира.
Внизу я замечаю 17-летнего Дэнни Уэлбэка, члена резервного состава «Юнайтед», который несколько растерянно кружит перед вестибюлем отеля. Тренер, очевидно, уехал без него полчаса назад, отмахнувшись от сонного Криштиану Роналду и молчаливого Уэйна Руни. «Была только небольшая вечеринка», — говорит Уэлбек. Почему он не успел на автобус? «Я проснулся пять минут назад». А каким было празднование? «Наверное, мы были действительно счастливы», — говорит он, прежде чем пойти искать водителя.
«Это была отличная вечеринка, — говорит мне один из официантов, Сергей. — Выступало живое трио. Была дискотека, песни 80-х вперемешку с современными. Я наливал вино. Игроки танцевали и пели. Мы организовали фуршет». Другие рассказывают, как Рио Фердинанд, защитник «Юнайтед», вышел на балкон: он начал хлопать и приветствовать фанатов, которые собрались на улице, распевая: «Манчестер ла ла ла».
Но другой официант, Вячеслав, отмечает, что россияне привыкли к празднованиям и буйным выходкам. Рядом с ним — мусорные корзины, наполненные до верха пустыми бутылками из-под пива. Рядом рабочие убирают увядшие цветочные украшения красного цвета «Манчестер Юнайтед». «Вы, британцы, много пьете, — говорит Вячеслав. — Но мы, русские, пьем больше. Вы бы видели, что здесь было после Нового Года».
…Море — голубое, как на открытке. На пляже из черной гальки туристы гуляют по широкой тропе. В открытом бассейне моего отеля плавают брассом сюда и туда. Оттуда, где я сижу, на скамейке в субтропическом саду, на лазурном прямоугольнике видны крошечные фигурки. Мой отель называется «Жемчужина». Название прекрасно звучит на русском. Хотя его архитектура поразительно уродливая: это — одно из неуклюжих сооружений советской эпохи вдоль приморской части города на черноморском курорте Сочи.
Сочи — любимое место отдыха Путина. Это место, к которому он эмоционально привязан. Если северной столицей Петра Первого был Санкт-Петербург, то столица Путина — Сочи, целебная южная площадка. Сочи — место проведения зимних Олимпийских игр-2014 и Паралимпийских игр.
Со своими санаториями и минеральными здравницами Сочи — популярный курорт еще с советских времен. Именно в этом месте руководители Кремля давали волю своим чувствам. Сталин имел здесь несколько дач, среди которых одна — чуть ниже по дороге в мечтательных заливах абхазской Ривьеры. Путин также имеет дворцы: один официальный, а другой — неофициальный, фото которого появились в 2010 году на российском информационном веб-сайте.
После решения Международного олимпийского комитета в 2007 году предоставить право проведения зимних Олимпийских игр России Сочи переживает вакханалию строительства, большая часть которого воспринимается неоднозначно. Экологи обвиняют власти в том, что строительство наносит вред окружающей среде. Лидеры национальных меньшинств также устраивают акции протеста. Этнические черкесы призывают Москву признать «геноцид», совершенный против них русской имперской армией в 1864 году. Они говорят, что некоторые жертвы похоронены в могилах рядом с местом запланированного комплекса для олимпийских горных видов спорта в Красной Поляне. Но власти не слышат их.
Я лечу в Сочи в апреле 2009 года. Это месяц, предшествующий финалу Лиги Чемпионов. Повод для моей поездки — грядущие выборы мэра Сочи. На короткий миг кажется, что это могут быть по-настоящему конкурентные выборы, в отличие от нечестных выборов, к которым привыкли российские избиратели. Несмотря на ожидания, оппозиционный лидер Борис Немцов, автор памфлета несогласных «Путин. Итоги», успешно регистрируется кандидатом.
Других перспективных кандидатов на должность мэра в возрасте 20+ много, некоторые из них по-своему яркие. К ним относится Александр Лебедев, владелец газет и неудачный кандидат на должность мэра Москвы, балерина и любимица таблоидов Анастасия Волочкова, порнозвезда Елена Беркова и местные пенсионеры. Андрей Луговой, возможный убийца Литвиненко, объявляет, что будет участвовать, но потом снимает свою кандидатуру. От Кремля и от партии «Единая Россия» выдвинут Анатолий Пахомов. Пахомов — действующий мэр Сочи. Он бывший тракторист.
Однако мне нужно немного времени, чтобы выяснить, что это все — демократическая ширма. На самом же деле Кремль готовится к своему привычному избирательному преступлению. Я встречаюсь с Немцовым, бывшим вице-премьером, в санатории, где он обращается к группе местных работников. Загорелый, привлекательный, уверенный в себе, в облегающих голубых джинсах и черном пиджаке, Немцов легко контактирует со своей преимущественно женской аудиторией. Впоследствии я узнаю, что он имеет четырех детей от четырех разных женщин. Он также рос в Сочи. Независимые опросы говорят, что в случае справедливых выборов он получил бы весомый процент голосов.
Перепуганная возможным поражением своего кандидата, власть запрещает Немцову появляться на местном телевидении и на страницах местных газет. Национальные каналы тем временем уничтожают репортажи о выборах в Сочи, в которых фигурирует Немцов. Он и другие оппозиционные кандидаты получают угрозы, их обвиняют в мошенничестве. За неделю до моего приезда на побережье Черного моря сторонник кремлевской молодежной группы «Наши» швыряет в лицо Немцову колу с примесью аммиака, после чего тому приходится обратиться в больницу.
Я беру интервью у Немцова по дороге на встречу с избирателями. Мы сидим на задних сиденьях ржавого желтого минивэна, который с шумом поднимается по крутым холмам Сочи. Немцов говорит, что Олимпийские игры — это сомнительное благо для местных жителей, что мероприятия этих игр должны быть распределены между другими российскими городами — особенно теми, где много снега.
Около 2600 местных жителей выбрасывают из домов, чтобы освободить место для Олимпийской деревни. Игры обойдутся России в 6 миллиардов долларов. Это втрое больше, чем обошлась предыдущая успешная зимняя олимпиада. Огромную дополнительную стоимость можно объяснить коррупцией и бандитизмом, говорит мне Немцов. Выборам наносят вред также наглые провокации, говорит он: кто-то положил 5000 долларов на его банковский счет, чтобы таким способом обвинить в нарушении избирательных правил. «Это были преступные деньги или деньги ФСБ», — добавляет мой собеседник.
Немцов отмечает, что несколько олигархов, которые обещали финансировать олимпиаду в Сочи, еще не вложили средства из-за финансового кризиса. К примеру, Дерипаска обязался построить новый терминал для городского аэропорта. Однако там до сих пор пустой каркас. Когда прилетает команда инспекторов из Международного олимпийского комитета, напуганные местные чиновники нанимают учителей, чтобы те изображали из себя пассажиров. Им дали указание кружить вокруг полузавершенного терминала, изображая из себя туристов. Одна «туристка» говорит делегатам, что направляется в Бангкок, но такое маловероятно, поскольку рейсов из Сочи в Таиланд нет. Когда МОК уезжает, технические работники выключают свет. Это трюк, которым гордился бы Потемкин — князь, который своими фальшивыми деревнями, названными его именем, бманул Екатерину II.
Следующие попытки Немцова пробиться в российскую политику ожидают такие же неудачи. В 2011 году избирательный комитет отказывается регистрировать его «Партию народной свободы», основанную вместе с Михаилом Касьяновым, бывшим премьер-министром, ставшим оппозиционером. Несмотря на то, что опросы показывают, что партия получит мандаты, ей запрещают участвовать в выборах в Думу в декабре 2011 года. Другие оппозиционные объединения, которые пытаются зарегистрироваться, ждет такая же участь.
Летом 2011 года Геннадий Тимченко, которого Немцов обвинил в получении финансовой выгоды от связей с Путиным, связался с Федеральной службой судебных приставов. Тимченко попросил ее запретить Немцову выезжать из страны. Служба издала соответствующий приказ. Поскольку Немцов уже был в Страсбурге, замысел заключался в предотвращении его возвращению в Россию. Он все же прилетел обратно, после международного скандала, вызванного этим решением, которое напоминает тактику 1970-х годов против навязчивых антикоммунистов.
Позже, тем же вечером я встречаюсь с Дмитрием Капсовым, активистом организации «Environmental Watch» на Северном Кавказе. Мы идем выпить в «Тинькофф», приморскую мини-пивоварню, одно из многих кафе под открытым небом с завышенными ценами вдоль многолюдного променада Сочи. Капсов — политически страстный и красноречивый, что является редкостью среди апатичной российской молодежи. В предыдущем месяце министр экологии России Юрий Трутнев поддержал кампанию Капсова, когда признал, что некоторые олимпийские строительные площадки в горах «выглядели ужасно».
По словам Капсова, строительство было катастрофой — поваленные деревья, нарушение правил национальных парков и уменьшение на треть популяции медведей. Строители подняли столько песка из городской реки Мзымты, что разрушилась вся экосистема. «Мы можем уверенно утверждать, что уже снижается биологическое разнообразие видов, — говорит мне Капсов. — Проект глупый, особенно во время повышения цен и роста безработицы». Капсов добавляет, что написал протестное письмо президенту МОК Жаку Роже. Однако Роже не ответил и передал письмо организационному Олимпийскому комитету России.
На следующее утро я беру интервью у Лебедева, который летит в Сочи, чтобы начать свою мэрскую избирательную кампанию. Лебедев отвергает обвинения в дилетантизме и говорит, что уверен в своей победе. Он заявляет: «Кремль недоволен местной властью и тем, как происходит подготовка к Олимпийским играм. Отвратительная коррупция».
Однако кампания Лебедева длится лишь столько, чтобы он успел пожать несколько рук, а московские таблоиды назвали его «английским шпионом в тапочках». «Известия», в свою очередь, называют миллиардера «сумасшедшим». Вскоре после этого судья лишает Лебедева права участвовать в выборах — решение, которое уже Лебедев называет «сумасшедшим». В своем блоге он сравнивает выборы в Сочи с выборами в Зимбабве. Тем временем в фильме, который демонстрируется на сочинском телевидении, Немцова называют агентом иностранного влияния.
Региональная администрация также добавляет свою лепту — заставляет тысячи учителей, врачей, солдат и санаторных работников голосовать заблаговременно. Этот метод, по словам оппозиции, способствует увеличению количества нарушений. «Это не настоящие выборы. Это назначение кремлевского кандидата с небольшой долькой местного голосования, — жалуется мне кандидат от Коммунистической партии Юрий Дзагания. — По ночам наши билборды снимают. Мы не можем распространять материалы. Я не появляюсь на телевидении. Я никогда не был в Зимбабве, но сравнение недалеко от истины».
Российским федеральным элитам, похоже, безразличен ущерб, который наносит репутации страны использование «административного ресурса» (эвфемизм мошенничества) во время выборов. В ходе выборов в Думу в 2011 году происходит похожее широкомасштабное мошенничество, которое приводит к многолюдным уличным акциям протеста. Я осознаю, что единственная забота Москвы — обеспечить, чтобы должность занял проверенный подданный. В большой степени речь идет о власти. Но также и о деньгах. Большие деньги. «Сторонники Путина имеют серьезные финансовые интересы в Сочи, — говорит мне руководитель кампании Немцова Илья Яшин. — Важно найти кого-то, кого можно контролировать и отвлекать глаза от коррупции».
Выборы интересны в одном аспекте: разрешено голосовать жителям соседней Абхазии. Решение Медведева признать Абхазию в 2008 году является весомой поддержкой этой территории и ее сепаратистского руководства, которое расположилось на волшебном побережье Сухуми. Абхазия получает кое-что из олимпийских миллиардов. Но в то же время поддержку Москвой крошечной абхазской нации вряд ли можно назвать альтруистической. Эта микротерритория стратегически важна для России. Она имеет глубоководный порт, 900 миллионов баррелей нефти на суше и потенциально даже больше на дне моря. Более того, московские строительные компании, которые создают инфраструктуру для олимпийских игр в Сочи, используют абхазские ресурсы.
Это, конечно, злит грузин. Они призывают к мировому бойкоту зимних Олимпийских игр в Сочи 2014 года, похожего на бойкот США игр в Москве в 1980 году, после советского вторжения в Афганистан. Несмотря на сочувствие ЕС к Грузии, вероятность бойкота достаточно низка. Грузинские парламентарии говорят, что аморально проводить олимпийские игры менее чем за 10 миль от оккупированной территории. Но они также указывают на другую, более реалистичную угрозу играм — на угрозу джихада с Северного Кавказа.
В 2008 году я еду в Абхазию. Путешествие происходит за четыре месяца до войны с Грузией — среди зловещих конфликтов на неофициальной границе между Грузией и ее отделенной провинцией. Абхазия для меня открытие. Страна протяженностью каких-то 150 миль кажется сонным приморским раем. Она имеет мандариновые рощи, эвкалиптовые деревья и галечные пляжи. Как и в Сочи, российские трудящиеся отдыхали здесь с коммунистических времен, расслаблялись в специализированных санаториях, возведенных вдоль умопомрачительного побережья.
Абхазский рубеж — всего в 45-ти минутах езды от центра Сочи. Я перехожу границу. Ловлю такси. Машина — вездесущие «Жигули» (русское название «Лады»). Через 30 секунд после отъезда по ухабистой дороге абхазский дорожный полицейский останавливает нас и требует взятку. Я неохотно даю несколько купюр. Экономическая изоляция оставила Абхазию оторванной от внешнего мира. Обменников нет: мы должны иметь при себе российские рубли. Транспорт очень вялый: единственный трамвай зыбко торит свою тропу вдоль широкого красно-оранжевого ржавого прибрежного пути, мимо разрушенных неоклассических станций и пальм.
У реки Ингури, пункта пересечения границы между Абхазией и контролируемой грузинским правительством территорией, я вижу скучающих российских солдат. Они сидят в камуфляжном бункере и наблюдают за тем, как местные жители пересекают мост. Ниже на берегу реки рыболовы используют самодельные ивовые удочки и ныряют в бурные бирюзовые воды за форелью. Когда я был там, стрельбы не было слышно — только шумное кваканье лягушек.
Выше по дороге от реки находится скотоводческий поселок Дихазурга. Тут коровы ходят по ореховым рощам. Многие покрытые глицинией виллы не имеют крыш и стоят пустыми — владельцы оставили их, убегая через реку во время гражданской войны в Грузии, которая велась между этническими грузинами и абхазскими повстанцами, поддерживаемыми русскими, в 1992–1993 годах. Возле некоторых домов до сих пор растут бледно-желтые нарциссы. Кажется, что хозяева просто вышли ненадолго.
Почти половина населения Абхазии — преимущественно этнические грузины — бежали во время войны двадцать лет назад. Тбилиси хочет, чтобы беженцы вернулись. Кое-кто вернулся. Тем временем Абхазия утверждает, что сама была жертвой миграционной политики, когда Сталин, грузин по национальности, поселил здесь грузин после предыдущих вторжений турок и греков. Местные жители, похоже, не озабочены спором и тем, что их соседкой является конфликтная территория, которую наполовину аннексировала Москва и игнорирует Запад.
«Мы просто едим фасоль [вкусное бобовое блюдо], делаем нашу работу и спим, — говорит мне Квича Кобалиа. — Политику мы оставляем Путину».
Виталий Мутко имеет уверенный вид. В сентябре 2010 года я встречаюсь с министром спорта России в Москве. До собрания исполнительного комитета ФИФА в Цюрихе относительно того, кто будет принимать Чемпионат мира по футболу 2018, — три месяца. Я — один из небольшой группы журналистов, приглашенных на встречу с Мутко на стадионе «Лужники».
Мутко ведет меня к VIP-ложе, мы вместе осматриваем площадку в форме амфитеатра и ее насыщенно-зеленое искусственное поле. Министр сидел здесь, когда Россия победила Англию в европейском квалификационном матче 2007 года. Поначалу казалось, что фортуна на стороне Англии, вспоминает он: «После первого тайма все были в подавленном настроении. Мы проигрывали со счетом 1:0. Я предполагал, что мы забьем дважды. Так и произошло».
Накануне голосования в швейцарской штаб-квартире ФИФА заявки от Англии и России — самые привлекательные. Другие — совместная заявка от Бельгии и Нидерландов и еще одна от Португалии и Испании — отстают от фаворитов. Однако Мутко остерегается любых высокомерных заявлений. «Порой самоуверенность приводит к трагедиям в спорте», — говорит он.
Несмотря на это, россияне поражают меня своей уверенностью в том, что именно они, а не Англия, станут победителями непрозрачного тайного голосования ФИФА. Откуда они берут эту веру в себя? Мутко говорит, что источник его оптимизма — это мнение о том, что российский Чемпионат мира по футболу будет более динамичным, более увлекательным и более инновационным событием, чем «безопасный» и, вероятно, скучный английский чемпионат. Это будет настоящее событие в российской истории.
Более того, турнир никогда ранее не проводился в странах бывшего коммунистического блока. Поэтому аргументы России нравятся президенту ФИФА, Зеппу Блаттеру, — в частности, желание принести футбол в новые части мира (и, вероятно, на новые привлекательные рынки). Я спрашиваю Мутко, считает ли он, что заявка России более привлекательна, чем английская. Он немного подпрыгивает, потом размахивает своим кулаком в воздухе и произносит триумфальное и утвердительное «да». «Я бы просто схватил эту страну, Россию, и сказал, что для футбола будет сделано очень много», — говорит он мне.
Мутко говорит, что его раздражают материалы в британской прессе, которые преувеличенно акцентируют внимание на проблеме фанатов-расистов в России. Фанаты «Локомотива» празднуют продажу Питера Одемвингие команде «Вест-Бромвич Альбион», держа баннер, на котором изображены банан и надпись: «Спасибо Вест-Брому». Министра также беспокоят доклады о распространенности коррупции в России. Он думает, что эти темы злостно раздуваются, чтобы подорвать заявку России.
В тот вечер я смотрю квалификационный матч «Евро-2012» между Россией и Словакией. Место проведения — московский стадион «Локомотив». Согласно книге заявок России на Чемпионат мира, финал, полуфинал и матч-открытие 2018 года пройдут в «Лужниках». Остальные матчи пройдут в северном блоке с центром в Санкт-Петербурге, волжском блоке вдоль самой длинной в Европе реки и южной группе, к которой принадлежит Сочи. Путин имеет непосредственное отношение к российской заявке. Он пообещал новые стадионы, высокоскоростные железнодорожные сообщения между городами, где планируются матчи, и новые аэропорты.
Россия проигрывает квалификационный матч против Словакии со счетом 0:1 в результате чудовищной ошибки вратаря. Я разговариваю с Сергеем Фурсенко, президентом Российского футбольного союза. На Фурсенко костюм и шарфик фаната России, он виновато говорит о победе Словакии. Я спрашиваю его о заявке на Чемпионат мира 2018 года. Он отвечает почти мистически. Многие футбольные фанаты имеют лишь смутное представление о том, какой является Россия, говорит он. Организация чемпионата позволит посетителям, которые приедут в Россию, познать «русскую душу». Он говорит: «Не надо бояться русских. Люди — очень открытые. Душа — всеобъемлющая, включающая и иностранцев».
После матча меня пригласили на ужин с членами комитета из заявки России на Чемпионат мира-2018. Ужин устроен в итальянском ресторане в пентхаусе в очередной раз реконструированного отеля «Украина», здания сталинской эпохи, которое выходит окнами на Белый дом и Кутузовский проспект. Панорамный вид, вкусные первые блюда. Москву вновь посетила инспекционная команда ФИФА. Интересно, делегаты ФИФА ели тот самый изысканный пармезан?
Я сижу напротив Алексея Сорокина. Сорокин — председатель российского оргкомитета. Бывший дипломат в возрасте за 30, он в совершенстве говорит на английском и французском. Сорокин — убедительный поборник патриотической философии Кремля, согласно которой Чемпионат мира улучшит имидж России за рубежом и позволит ей занять «зарезервированное место» за самым высоким международным столом. Сорокин поражает меня как воплощение партийного функционера. Он умный и понятный, но также может делать похабные замечания о Лондоне, который, по его словам, имеет «высокие показатели преступности».
Сорокин полагает, что наплыв фанатов преодолеет несправедливый негативный международный имидж России, образ, созданный, по его мнению, враждебными западными СМИ. Он говорит: «Нас будут воспринимать так, как мы заслуживаем, чтобы нас воспринимали. Это устранит предубеждения». Чемпионат также будет демонстрацией того, чего Россия достигла «за рекордный период времени» после падения коммунизма.
Другие члены оргкомитета говорят о стремлении России так же пафосно. Слева от Сорокина сидит Александр Джорджадзе, директор по планированию заявок и операций. Джорджадзе говорит, что Чемпионат мира будет событием исторического масштаба для России, событием уровня Второй мировой войны и поражения нацистов.
Он говорит мне: «Англия имеет все. Вы управляли миром. Вы придумали футбол. Вы имеете самую богатую лигу. Вы стойкие и сильные как культурная единица. Для нас все XX столетие было огромной жертвой. Чемпионат мира поможет нам стать другим народом и новой нацией. Отдать его России было бы для ФИФА смелым политическим жестом».
В прошлом Сорокин среди прочего работал в московском городском совете под руководством Юрия Лужкова. Многие обычные россияне считают, что Лужков причастен к вопиющей коррупции и организованной преступности. Эта мысль отразилась в телеграмме «WikiLeaks» из американского посольства, в которой утверждалось, что мэр возглавлял «пирамиду коррупции»; «полная чушь», — настаивает Лужков. Не унизительно лио, что мэр города, который потенциально будет принимать Чемпионат мира, известен своими сомнительными сделками, спрашиваю я. Мой вопрос воспринимается плохо. Сорокин сообщает, что Лужков может не продержаться долго — и действительно, через три месяца его увольняют. Но он молчит о коррупции.
Джорджадзе явно раздражен. «Вы что, сторонник Немцова?», — спрашивает он.
В течение следующих нескольких месяцев я забываю о голосовании ФИФА. Однако количество обвинений в коррупции членов ФИФА начинает увеличиваться. В начале ноября я получаю загадочный мейл. Его отправитель, «Алекс», говорит, что имеет конфиденциальные документы, касающиеся заявки России на Чемпионат мира. В документах указано: «только для внутреннего пользования». Алекс утверждает, что в них говорится о том, «как российские чиновники могут работать с членами исполнительного комитета ФИФА, через какие каналы можно повлиять на членов ФИФА, и что может побудить их поддержать заявку России во время декабрьского голосования».
Мейл мог быть настоящим, мог быть фальшивым, дезинформацией или ловушкой. Алекс также говорит, что хочет денег за свое досье. Мы продолжаем переписываться. И я так и не вижу документов. Я решаю подать собственные, независимые запросы о заявке России на Чемпионат мира.
ФИФА награждает правом проведения Чемпионата мира-2018 Россию. Заявка Англии получает лишь два голоса. В тот же день, неожиданно, ФИФА предоставляет право проведения Чемпионата 2012 года засушливому пустынному эмирату Катар. Количество обвинений ФИФА в коррупции увеличивается, пока не перерастает в целую лавину. ФИФА решительно отвергла обвинения.
Впоследствии я спрашиваю Станислава Белковского — купила ли Россия Чемпионат мира?
Белковский отвечает — да. Он говорит, что Кремль, российский оргкомитет-2018 и высшие футбольные чиновники еще за неделю до тайного голосования ФИФА знали, что Россия уже выиграла. Только Англия, которую представляло в Цюрихе бездарное трио — Дэвид Бекхэм, Дэвид Кэмерон и принц Уильям — не знала, что ФИФА уже решила отдать соревнования Москве.
Что касается меня, — Россия более справедливый победитель, чем Катар. И я не сомневаюсь, что турнир 2018 года будет успешным. Но не исключено, что Россия и ФИФА, эти две тайные олигархии, также могли найти общий язык.
Новая буржуазия
Наш коттедж — рай среди сумасшествия Москвы. Дача расположена в поселке художников Сокол. У входных ворот растут ландыши. Значительную часть деревянного дома покрывает дикий виноград, который становится багровым осенью. У нас даже есть собственная береза. Из окна нашей гостиной видно мерцающую растительность — пейзаж девятнадцатого века. Ну, почти девятнадцатого… гадкая оранжевая многоэтажка портит картинку.
Поселок был основан в середине 1920-х годов как ранний большевистский эксперимент коллективного проживания. Его запроектировали скульпторы, художники и ученые. Многие первые коттеджи были уничтожены. Но наша улица Брюллова, которая названа в честь русского художника Карла Брюллова, выжила. Соседние улицы носят имена Левитана, Репина, Верещагина — художников XIX столетия, чьи прекрасные картины висят в московской Третьяковской галерее. По-русски их называют «передвижники». Я влюбляюсь в их работы.
Наши соседи как будто бы сами сошли с полотен — рядом, в деревянной лачуге, живет пожилой мужчина с солженицынской бородой. За нами живет пожилая дама-затворница. Я вижу ее только один раз. У нас есть небольшой частный садик. Это почти неслыханная роскошь в Москве. Мы с Раскином гоняем в мяч на поляне. Вешаем кормушку для птичек на сливу, сюда временами наведывается большой пятнистый дятел.
Однажды гроза раскалывает красный сахарный клен, что растет рядом с нашим гаражом под фиолетовой крышей. Раскин карабкается по треснутому стволу и спасает потерянную тарелку-фризби. Весна в Москве наступает поздно. Наш садик взрывается красными тюльпанами.
Нам везет. Большинство москвичей живут в тесных квартирах советской эпохи. Однако состоятельные россияне обитают в куда более роскошных местах.
…Под тихое птичье щебетание Араз Агаларов объясняет, почему решил построить жилой особняк для сверхзажиточных россиян. Рядом с ним почти завершили работу над огромной классической виллой. Ниже по проселочной дороге, над рядом недавно посаженных берез, величественно возвышается шотландское баронское угодье. «Люди, которые будут жить здесь, имеют обычный социальный статус, — говорит мне Агаларов, — но есть определенные правила. Один потенциальный покупатель имел афганскую овчарку. Мы не впускаем крупных собак на это угодье. Поэтому я не продал ему дом. — Он хохочет — Представляете? Я потерял 30 миллионов долларов из-за пса!»
Агаларов — застройщик-миллиардер. Он — человек, который имеет свою мечту: создать самое эксклюзивное жилищное сообщество в России, если не во всем мире. Идея заключается в том, чтобы новая элита миллиардеров России счастливо жила здесь вместе. Агаларов называет свой проект неким утопическим социальным экспериментом без бедных людей. «Я насадил все эти деревья, чтобы скрыть этот поселок», — показывает он мне на ряд полуразрушенных дач за забором.
Угодье устроено на 850-акровом лугу в Истринском районе в пригороде Москвы, обсажено елями и белыми ромашками. Когда я наведался, несколько домов уже было завершено.
Некоторые имеют резные колонны с акантовыми капителями, как у древних греков, другие построены в рыцарском готическом стиле, с башнями и толстыми каменными стенами. Я замечаю одну величественную крышу, выполненную под Микеланджело, с колоннами и балюстрадами. Здесь нет двух одинаковых домов. Поместье может похвастаться 18-луночным полем для гольфа и эксклюзивной частной школой. Там есть 14 искусственных озер, водопады, минеральный и пляжный курорт с завезенным белым песком.
Агаларов говорит, что планирует построить от 150 до 200 домов. Каждый будет стоить от 10 до 15 миллионов фунтов. За эти деньги вы получаете 2 000 квадратных метров, бассейн с соленой водой и гарантию того, что ваши соседи будут правильными людьми. Вы также получаете правильный вид камня: кроме платы за услуги американского ландшафтного дизайнера, Агаларов потратил около 2,5 миллионов фунтов на камни. Возле одного из озер тяжело работает армия рабочих-мигрантов. Я узнаю, что они — не русские, но родом из захудалых окраин бывшей советской империи — Таджикистана и Белоруссии, а также из соседнего Китая.
Чтобы купить здесь жилье, недостаточно просто иметь кучу денег. Потенциальные покупатели должны лично поговорить с Агаларовым. Они также должны подписать 30-страничный документ и согласиться соблюдать порой эксцентричные правила Агаларова. Жителям запрещено вывешивать выстиранное белье, проводить перепланировку жилья, запускать фейерверки и подстреливать птиц из окон. Кроме того, всех охранников выгоняют в маленькие домики с бильярдными столами в конце поселка. «Большинство семей имеют пятерых или шестерых охранников. Двести семей означает 1000 охранников», — говорит Агаларов, объясняя свои соображения.
Агаларов родился в Баку, столице Азербайджана. «Forbes» назвал его в рейтинге 962-м богатейшим человеком мира. В 2011 году Россия имела 101 долларового миллиардера — больше, чем любая другая страна, кроме Америки. Журнал оценивал состояние Агаларова в 1,2 миллиарда долларов. Он говорит мне, что его настоящие доходы составляют около 10 миллиардов фунтов: многие российские олигархи, говорит он, значительно богаче, чем указывается в официальных оценках.
Многие из тех, кто покупает здесь недвижимость, обогатились за счет товарного бума, который начался вскоре после того, как Путин стал президентом в 2000 году. Их состояние связывают с ростом цен на нефть и газ. Некоторые, намекает Агаларов, являются кремлевскими чиновниками с хорошими связями, домами в Кенсингтоне или на юге Франции и источниками дохода, о которых можно только догадываться.
Агаларов говорит, что его жена и дочь живут в США. Однако для него Россия слишком важна, чтобы сбежать за границу: «Моя работа — здесь. Моя жизнь — здесь. Мой круг — здесь».
Агаларов обвозит меня вокруг своего нового миллиардерского угодья в британском «Ленд Ровере». Мы доезжаем до поселка Воронино, который подходит к водной границе поместья. Это — единственное обстоятельство, омрачающее представление Агаларова о рае. Ему удалось приобрести 14 из 28 домов с тем, чтобы разрушить их. Но человек, который живет под номером 54, в древнем домишке из красного кирпича, отказывается продавать свой его, несмотря на предложенный миллион долларов. Агаларов уверен, что он победит. В конце концов в дерзком мире российского капитализма деньги обычно побеждают: «Он таки продаст».
Кроме своего эксклюзивного поместья, Агаларов также владеет крупнейшим в России выставочным центром, расположенным в северо-западной части Москвы, рядом с шумной внешней объездной дорогой города. «Крокус Экспо» — это место проведения одной из самых бесстыдных ежегодных событий Москвы: ярмарки миллионеров. Ярмарку, которая происходит также в Амстердаме и Шанхае и уже в восьмой раз, в Москве основал нидерландский предприниматель Ив Гижрат.
Логике гигантского торгового центра для состоятельных россиян невозможно сопротивляться: «Российские покупатели любят покупать, любят жить и любят тратить, — говорит мне Гижрат во время моего визита в 2008 году. Россияне более расточительно относятся к потреблению, чем европейцы. — В любой новой экономике — та же историческая ситуация. Так было в США в 1950-х, в Саудовской Аравии в 1970-х и в Японии в 1990-х».
Ярмарка предлагает на продажу товары, от которых у Карла Маркса отпала бы борода: оборудование «Гольфстрим», пляжные виллы, дизайнерские потолки и газонокосилку за 4 000 долларов. У входа в «Крокус Экспо» молодая женщина наливает шампанское Лоран-Перье, вися вверх тормашками на обруче. Я узнаю, что 103 000 миллионеров России могут бесплатно попасть на мероприятие. Не миллионеров также пускают, при условии, что они выложат 64 доллара за входной билет и наденут соответствующий фрак или смокинг.
Многие посетители — молодые, привлекательные женщины в коктейльных платьях. Хотя сами они не миллионерши, мне кажется, что они очень хотят встретить миллионера: «Я не ищу богатого мужа. Я ищу великую личность», — говорит 26-летняя Ирина, разглядывая фотографии своей подруги Ольги на заднем сидении «Астон-Мартина», который продают за 11 637 795 рублей — около 260 000 фунтов. Через несколько секунд раздумий Ирина добавляет: «Конечно, если бы он был олигархом и великой личностью, это бы меня устроило».
Дальше внутри зала-амфитеатра я нахожу эксклюзивную немецкую стоматологическую клинику, скульптора, который выставляет обнаженные женские тела, и бутик, который продает ковры из иранского шелка. Здесь также есть вертолет за 12 миллионов евро с мебелью от Версаче. Более уместной, как мне кажется, является компания, которая продает бани. За 300 000 долларов можно купить русскую баню из сруба.
В Москве я частенько посещаю баню со своими друзьями, британцами и русскими. Это — ощущение, которое вызывает зависимость и стимулирует. Раз или два я стараюсь лупить себя по-русски березовыми ветками, которые зовутся веники. Моя любимая баня расположена недалеко от станции метро «Улица 1905 года». Она значительно дешевле, чем известная баня «Сандуны», которую любят состоятельные жители столицы. Хотя однажды здесь у меня украли банную шапочку. Ходят слухи, что ФСБ посылала агента, чтобы попасть в банную группу, к которой принадлежали американские корреспонденты. Конечно, в бане трудно определить, кто подслушивает…
Значительную часть ярмарки миллиардеров занимают роскошные яхты. Олигархическая любовная интрижка с яхтами — это тема таблоидных заголовков. Я поднимаюсь на палубу одной из крупнейших — лоснящейся белой «Принцессы». Лодка изготовлена в «Плимуте» и обустроена как праздничный лондонский пентхаус — с плазменными телевизорами, удобными двойными кроватями и небольшой кухней. Думаю, не хватает только британского политика.
Российский продавец «Принцессы» Евгений Кочман говорит, что его бизнес на удивление успешен, и что есть список желающих приобрести модель, на которой я стою, и которая стоит миллион фунтов. Несмотря на ужасное состояние отношений между Британией и Россией, мне интересно, не боятся ли россияне покупать британские товары? «Политика плохая, да. Но между обычными людьми все хорошо. Мы покупаем ваши яхты, а вы покупаете наш газ», — обосновывает Кочман. Одним из клиентов компании был владелец ФК «Челси» Роман Абрамович, говорит он. И спешит объяснить: «Это было давно. Сейчас он имеет большую яхту».
Поделиться книгой: