Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО

АПО «СИБИРЯК» & ИЗД-BO «ОБРАЗ»

ТОМСК 1991

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ

РОМАН

Джек Вэнс

ГЛАЗА ЧУЖОГО МИРА

© Художественное оформление, название серии В.Глебов, 1991

1. ЧУЖОЙ МИР.

На высотах реки Кзана, на месте особо древних руин Юкуну Никоню, Смеющийся Волшебник, выстроил дворец по своему вкусу: эксцентричное здание с прекрасным фронтоном, балконами, воздушными переходами, куполами и тремя спиральными башнямй зеленого стекла, через которые красивый солнечный свет проникал, причудливо изгибаясь, самыми странными сочетаниями красок.

Позади дворца находилась долина, а за долиной открывались невысокие холмы, которые уходили к самому горизонту, как песчаные дюны. Солнце отбрасывало на их вершины черные тени в виде крестов, в других же отношениях это были самые обыкновенные холмы, ничем не примечательные. Кзан, берущий свое начало в Старом Лесу, к востоку от Элмери, протекала внизу, а потом в трех лигах к западу соединялся со Скаумом. Там стоял Азиномей, город настолько древний, что никто не помнил, когда его построили, известный сейчас только своей ярмаркой, которая привлекала народ со всех окрестностей. На Азиномейской ярмарке Кугель открыл лоток с торговлей талисманами.

Кугель был человеком многих способностей, но склонен был всегда быть осторожным и вести себя достаточно гибко. У него были длинные ноги, твердая рука, ловкие пальцы, хорошо подвешенный язык. Его волосы были самого черного цвета из всех черных мехов, и мех этот спускался далеко на его лоб, изгибаясь над надбровными дугами. Его быстрые глаза, длинный любопытный нос и чувственный рот — все это придавало его худощавому с выступающими скулами лицу выражение живости, чистосердечности и привлекательности.

Он побывал во многих переделках и соответственно набрался всякого опыта. Мог и участвовать храбро в драке, и украсть при случае. Став владельцем старинного свинцового гроба — предварительно удалив его содержимое, — он быстро разделил его на свинцовые амулеты. Поставив на них определенные печати и нарисовав руны, он предложил их для продажи на Азиномейской ярмарке.

К несчастью для Кугеля, не более чем в двадцати шагах от его лотка Фианостер поставил большую лавку с предметами куда более разнообразными и полезными, поэтому когда Кугель останавливал прохожего, чтобы объяснить все выгоды покупки амулета, тот просто вынимал один из предметов, купленных в лавке Фианостера, и уходил восвояси.

На третий день ярмарки Кугель продал всего лишь четыре талисмана по ценам, которые едва ли превышали цену самого свинца, в то время как Фианостер бойко торговал и отбоя от клиентов у него не было. Не в силах выдержать такой конкуренции, Кугель свернул свой собственный лоток и приблизился к тому месту, где торговал Фианостер, чтобы получше изучить конструкцию его лавки и запоры на дверях.

Фианостер, видя это, поманил его:

— Входи, мой друг, входи. Как идет торговля?

— Да особенно хвастать нечем, — сказал Кугель. — И я одновременно удивлен и разочарован, потому что, как правило, мои талисманы приносят большую пользу.

— Я могу рассеять твое удивление, — сказал Фианостер. — Твой лоток находится на месте старого захоронения и, таким образом, впитал в себя несчастливые эманации. Но мне показалось, что я заметил, как ты интересовался, каким способом соединены деревянные доски моей лавки. Думаю, что изнутри тебе это будет лучше видно, но сначала только позволь мне укоротить цепь пленного эрба, который охраняет мою лавку по ночам.

— В этом нет нужды, — сказал Кугель, — мой интерес был чисто академическим.

— Что же касается разочарования, которое ты испытываешь, — продолжал Фианостер, — то и оно скоро пройдет. Посмотри на эти полки. Ты можешь заметить, что у меня почти не осталось товаров.

Кугель давно уже это заметил.

— Какое это может иметь ко мне отношение?

Фианостер указал рукой за дверь лавки на человека, одетого во все черное. Это был человек маленького роста, с желтой кожей и лысой, как яйцо, головой. Глаза его напоминали стручки на доске, рот был широк и извивался в вечной усмешке.

— Перед тобой стоит Никоню, Смеющийся Маг, — сказал Фианостер. — Через некоторое время он зайдет в мою лавку и попытается купить определенную книгу в красной коже — записную книжку Дизарксоы Майора, который был учеником великого Фандаала. Моя цена на нее выше, чем он заплатит, но он терпеливый человек и будет торговаться по крайней мере три часа. В течение этого времени дом его стоит никем не охраняемый. В этом доме собраны огромные коллекции тауматургических артефактов, инструментов, приборов, так же как и древностей, талисманов, амулетов и книг. Я с удовольствием покупаю такие предметы. Следует ли мне продолжать?

— Все это очень хорошо, — сказал Кугель, — но неужели Никоню оставляет свой дом без охраны или хотя бы дворецкого?

Фианостер широко развел руки в стороны.

— Почему бы и нет? Кто осмелится обокрасть Никоню, Смеющегося Мага?

— Именно эта мысль и беспокоит меня, — ответил Кугель. — Я — человек изобретательный, но не сумасшедший...

— Можно приобрести огромное богатство, — отчеканил Фианостер. — Драгоценные камни и миниатюры, древности, которым нет цены, также волшебные мази, притирания и эликсиры. Но помни: я ничего не требую, ничего не советую. Если тебя поймают, то ты только слышал, как я восхищался богатством Никоню, Смеющегося Мага! Но вот он идет. Быстро повернись спиной, чтобы он не увидел твоего лица. Три часа он будет здесь. Это я могу гарантировать!

Никоню вошел в лавку, и Кугель наклонился, рассматривая небольшую бутылку, в которой был заключен маринованный гомункулус.

— Приветствую тебя, Никоню! — воскликнул Фианостер. — Почему ты задержался? Я отказался от очень выгодного предложения продажи определенной красной книжки, и все только из-за тебя! А теперь обрати внимание на этот гроб! Он был обнаружен в склепе, неподалеку от месторасположения старого Каркода. Он все еще запечатан, и кто знает, какие чудеса могут в нем находиться? И я прошу за него совсем скромную цену — двенадцать тысяч терций.

— Интересно, — пробормотал Никоню. — Надпись... Постой-ка... Гм... Да, это не подделка. В гробе находятся кальцинированные рыбьи кости, которые использовались в Гранд Мотхолам в качестве противозачаточного средства. Возможно, как редкость он и стоит десять-двенадцать тысяч терций. У меня есть в коллекции гробы старее на тысячи и десятки тысяч лет, еще из века Сверкания.

Кугель пробрался к двери, вышел на улицу, где он принялся ходить взад и вперед, обдумывая предложение, которое с такой тщательностью сделал ему Фианостер. С первого взгляда все казалось вполне разумным: вот стоял Никоню, а вот — его дом, набитый несметными сокровищами. Но уж, конечно, простое ознакомление с подступами к этому дому не могло принести особого вреда. Кугель пошел на восток по берегу Кзана.

Спиральные башни зеленого стекла поднимались на фоне темно-голубого неба, и алое солнце играло в них. Кугель остановился, осторожно осмотрел местность. Кзан беззвучно протекал мимо. Неподалеку, полускрытая черными тополями, была деревушка в дюжину каменных избушек, в которых жили лодочники и рыбаки — люди, привыкшие заниматься своими собственными делами.

Кугель внимательно осмотрел дорогу к дому — извилистую тропинку, выложенную темно-коричневым кафелем. В конце концов он решил, что чем откровеннее он будет идти к дому, тем меньше ему придется объясняться, если вдруг это почему-то потребуется. Он начал всходить по холму, и дом Никоню высоко навис над ним. Дойдя до двора, он остановился, чтобы рассмотреть окружающий пейзаж и изучить обстановку. За рекой холмы перекатывались вдаль один за другим, и казалось, им не будет конца.

Кугель смело подошел к двери, постучал, но ответа не получил. Он задумался. Если Никоню, как Фианостер, держал сторожевого зверя, его можно было заставить выдать себя, если раздразнить. Кугель принялся кричать на разные голоса, воя, мяукая, рыча.

Внутри дома стояла тишина.

Он снова подошел к окну и уставился в зал, обитый бледносерым материалом, в котором не было ничего, кроме табурета, где под стеклянным колпаком лежал мертвый грызун. Кугель обошел дом, заглядывая в каждое окно и обследуя его, пока не добрался до большого зала этого древнего замка. Он ловко забрался по крутой каменной кладке, встал на один из причудливых парапетов и через секунду уже проник в дом.

Он стоял в спальной комнате. На помосте шесть деревянных морд, поддерживающих кушетку, повернулись в его направлении. Двумя быстрыми крадущимися шагами Кугель прошел арку, которая вела в другую комнату. Здесь были зеленые стены и черная с розовым мебель. Он вышел из комнаты на балкон, который шел вокруг главного зала, а свет струился сквозь разноцветные окна высоко на стенах... Внизу находились чемоданы, сундуки, полки и стеллажи, на которых стояли самые разные предметы — знаменитая коллекция Никоню.

Кугель застыл на месте, напрягшись, как птица перед, тем как броситься на добычу, но полная тишина успокоила его: это была тишина пустого дома. Тем не менее, он сейчас находился во владениях Никоню, Смеющегося Мага, и осторожность не мешала.

По витой лестнице Кугель спустился вниз в большой зал. Он остановился в восхищении, преклоняясь в душе перед Никоню за то, что тот собрал такие сокровища. Но время у него было ограничено, ему надо было ограбить и уйти отсюда как можно скорее. Он быстро вытащил свой мешок и пробежался по всему залу, ловко выбирая предметы, которые весили мало, а стоили дорого: небольшой кувшин с оленьими рогами, из которого исходили облака дивных газов, если нажать на разные ответвления; костяной рог, из которого доносились голоса далекого прошлого; небольшую сцену, на которой разодетые чертенята готовились выполнить комическую древнюю драму; предмет, похожий на гроздь хрустальных виноградинок, в каждой из которых виднелся один из миров демонов; трубка, из которой вываливались засахаренные фрукты с необычайными запахами; старинное кольцо с рунной надписью; черный камень, окруженный девятью камешками неопределенного цвета... Он проходил мимо сотен кувшинов с порошками и жидкостями, которые были закрыты пробками в форме деревянных голов. Потом он подошел к полкам, уставленным книгами в полный лист, в пол- и четверть листа, и там он отобрал их с большой тщательностью, предпочитая тома, переплетенные в пурпурный бархат — характерный цвет Фандаала. Таким же образом он выбрал альбомы гравюр и древние карты, и от потревоженной кожи исходил затхлый запах.

Окружным путем он прошел в зал-прихожую мимо сундука, набитого множеством металлических коробок, запечатанных, проржавевших, с металлическими печатями глубокой древности. Кугель выбрал три коробки наугад — они были непредвиденно тяжелы. Он прошел мимо нескольких огромных механизмов, назначение которых он с удовольствием бы исследовал, но время поджимало, и лучше всего ему было отправиться в путь обратно в Азиномей, в лавку Фианостера...

Кугель нахмурился. Во многих отношениях это казалось ему непрактичным. Вряд ли Фианостер захочет заплатить полную стоимость за его товар, или, если быть точным, за товар Никоню. Было бы совсем не лишним закопать часть предметов в каком-нибудь отдаленном уголке...

Перед ним находился альков, которого Кугель раньше не заметил. Мягкий свет, как вода, струился по хрустальному оконному стеклу, которое отделяло альков от зала. В нише стоял очень сложный предмет, чарующий взгляд. Насколько Кугель мог различить, это была миниатюрная карусель, на которой катались прекрасные куклы, выглядевшие как живые. Это был явно предмет большой ценности, и Кугель остался очень доволен, найдя в хрустальном окне отверстие.

Он прошел сквозь это отверстие — небольшую дверь, но в двух футах перед ним еще одно хрустальное окно загородило ему путь, которым можно было пройти к этой магической игрушке. Кугель продолжал уверенно идти вперед, но был остановлен другим хрустальным окном, которого не заметил, пока не наткнулся на него. Тогда он пошел обратно и к полному своему удовлетворению увидел несомненно правильный вход всего лишь в двух футах сзади. Но эта новая дорога, покружив несколько раз почти под прямым углом, вновь привела его к следующему хрустальному окну без выхода. Кугель решил плюнуть на карусель и просто уйти из замка. Он повернулся и тут же остановился в недоумении. Он пришел слева... или справа?

... Кугель все еще продолжал искать выход, когда после должного промежутка времени домой явился Никоню.

Остановившись у алькова, Никоню посмотрел на Кугеля с ироническим изумлением.

— Что такое? Неужели у нас посетитель? А я был настолько невежлив, что заставил себя ждать! Но, как я вижу, ты нашел, чем заняться до моего прихода, так что я не буду чувствовать таких угрызений совести, что задержался.

Никоню позволил себе усмехнуться. Затем он сделал вид, что только сейчас заметил сумку Кугеля.

— А что это такое? Ты принес предметы искусства для моего изучения? Великолепно! Я всегда рад пополнить свою коллекцию, чтобы с годами не отставать от жизни. Правда, мне, к сожалению, приходится беречь ее пуще глаза. Ты даже представить себе не можешь, сколько негодяев ищут способ ограбить меня! Этот купец, например, в его жалкой лавчонке. Это просто поразительно, сколько он затрачивает усилий в этом отношении! Я терплю его, потому что до сих пор он не пытался проникнуть в мой дом-сад лично. Но пойдем же, проходи в этот зал, и мы обследуем содержимое твоей сумки.

Кугель с изяществом поклонился.

— С превеликим удовольствием. Как ты совершенно правильно предположил, я действительно с нетерпением дожидался твоего возвращения. Если я правильно помню, выход вот здесь...

Он шагнул вперед, но опять наткнулся на хрустальную дверь. Тогда он сделал изумленный жест рукой.

— Кажется, я свернул не в ту сторону.

— По-видимому, да, — сказал Никоню. — Посмотри наверх, и ты увидишь на потолке декоративную проволоку. Если ты будешь все время сворачивать направо, следуя ее изгибам, то очень скоро окажешься в зале.

— Ну, конечно!

И Кугель с бодростью принялся было шагать в указанном ему направлении.

— Минуточку! — окликнул его Никоню. — Ты забыл свою сумку!

Неохотно Кугель вернулся назад, забрал сумку и снова отправился в путь, вскоре выйдя в зал.

Никоню сделал изящное движение рукой.

— Если тебя не затруднит пройти сюда, я буду рад осмотреть твои товары.

Кугель инстинктивно посмотрел вдоль коридора на выход из дома.

— Это будет слишком большим злоупотреблением твоим терпением. Мои безделушки не заслуживают твоего внимания. С твоего разрешения я предпочел бы удалиться.

— Ну что ты, что ты, как можно! — с сердечной теплотой в голосе заявил Никоню. — У меня бывает так мало посетителей, причем большинство из них — негодяи и воры. О, как жестоко мне приходится поступать с ними, ты даже представить себе не можешь! Тем приятнее встретиться с честным человеком. Я настаиваю, чтобы ты, по крайней мере, слегка освежился в моем доме. Поставь свою сумку на пол.

Кугель осторожно поставил сумку.

— Недавно Морская Ведьма из Белого Альстера научила меня одному трюку. Мне кажется, тебя это заинтересует. Для этого мне понадобится несколько эллов крепкой веревки.

— Ты возбуждаешь мое любопытство!

Никоню вытянул руку, ящик комода выдвинулся сам собой и свернутая веревка влетела в его руку. Потирая лицо, как бы для того, чтобы скрыть улыбку, Никоню протянул веревку Кугелю, который развернул ее с большой тщательностью.

— Мне потребуется твоя помощь, — сказал Никоню. — Совсем небольшая — просто вытяни руку и ногу.

— Ну, конечно.

Никоню протянул вперед руку с указующим пальцем. Веревка тут же обернулась вокруг ног и рук Кугеля, так что он не в состоянии был пошевелиться. Никоню усмехнулся так широко, что его мягкий большой череп чуть было не раскололся надвое.

— О, как это удивительно! По ошибке я пригласил освежиться вора! Для твоего собственного удобства не пытайся освободиться, потому что эта веревка, под названием Пленитель Воров, свита из осиных жил. Ну, а теперь давай обследуем содержимое твоей сумки, — он заглянул в мешок Кугеля и издал рассерженный крик. — Ты разорил мою коллекцию! Я вижу здесь несколько самых ценных моих предметов!

Кугель скорчил мину.

— Естественно! Но я не вор. Фианостер послал меня сюда, чтобы я принес ему определенные вещи, а следовательно...

Никоню поднял вверх руку.

— Оскорбление слишком тяжело для таких легкомысленных заявлений. Я уже высказывал тебе свое отношение к искателям легкой наживы и ворам, и сейчас я должен отомстить тебе достойным образом, если, конечно, ты не предложишь мне за твой поступок соответствующее вознаграждение, которое может меня заинтересовать.

— Да уж, конечно, такое вознаграждение должно существовать, — промямлил Кугель. — Однако эта веревка очень больно впивается мне в кожу, поэтому я не могу поразмыслить по этому поводу как следует.

— Неважно. Я решил применить Заклинание Безнадежного Отчаяния, которое заключает субъекта на сорок пять миль под поверхность Земли.

Кугель растерянно заморгал.

— Но ведь при таких условиях вряд ли мне удастся каким-нибудь образом вознаградить тебя.

— Тоже верно, — рассудительно произнес Никоню. — Я вот сейчас сижу и думаю: может быть, все же есть какое-нибудь мелкое поручение, которое ты мог бы для меня исполнить?

— Можешь считать, что негодяй уже мертв! — радостно объявил Кугель. — А теперь сними с меня эту ужасную веревку!

— Да нет, я имел в виду вовсе не убийство, — сказал Никоню. — Пойдем.

Веревка ослабла, позволяя Кугелю мелкими прыжками последовать за Никоню в боковую комнатку, увешанную сложными гобеленами и шпалерами. Из ящика стола Никоню вытащил небольшую шкатулку и положил ее на парящий в воздухе стеклянный диск. Он открыл шкатулку и сделал знак Кугелю, который увидел, что в шкатулке находятся два углубления, выложенные красным мехом, в одном из которых покоилось небольшое полушарие из туманного фиолетового стекла.

— Как человек ученый и много путешествующий, — предположил Никоню, — ты, без всякого сомнения, узнаешь, что это такое? Нет? Ты, конечно, знаком с войнами Кутц Восемнадцатого Века? Нет? — Никоню с удивлением пожал плечами, явно издевательски. — В течение этих страшных событий демон Унда-Храда — в Альманахе Трампа он числится под Зеленым Номером 16-04 — решил помочь своим покровителям и для этого вызвал некие силы с субмира Лa-Эр. Для того, чтобы они могли за всем наблюдать, их снабдили приспособлениями, такими же, как ты сейчас видишь перед собой. Когда события повернулись не так, как нужно, демон тут же отправился обратно на Лa-Эр. Полушария были смещены и отправлены в Кутц. Одним из них, как ты видишь, я обладаю. Ты должен достать для меня второе, и тогда я сквозь пальцы погляжу на то, что ты забрался в мой дом.

Кугель задумался.

— Насколько я понял твои речи, у меня есть выбор: либо отправиться в мир демонов Ла-Эр, либо подвергнуться Заклинанию Безнадежного Отчаяния. Честно говоря, я и не знаю, что для меня будет легче.

Смех Никоню опять чуть было не расколол напополам его желтую голову, похожую на мягкий мочевой пузырь.