Помоги проекту - поделись книгой:
В скобочках можно отметить: если у вас вызвала внутренние сомнения идея Америки – хорошо, так и быть, вернемся на Лазурный берег Франции.
Глава 12
В газете «Ведомости» появилась статья Николая Злобина, известного американского политолога, моего близкого приятеля и соавтора. Перед тем, как статья ушла в печать, Николай мне позвонил. Прислал вариант и сказал: «Посмотри, что думаешь». Статья была хорошая. На мой взгляд, как обычно бывает у Николая, недостаточно жесткая, без названия имен, довольно общая. Впрочем, наверное, так и надо писать, иначе на тебя тут же кинутся подавать в суд. Суть статьи сводилась к следующему: кто нынче управляет Россией? Кто назначает министров, кто назначает заместителей министров, в чьих интересах, куда и как распределяются бюджетные деньги, кто это проверяет, где отчетность, что происходит с самыми вкусными подрядами? Я понимаю, что каждый человек в нашей стране в ответ на эти вопросы может сделать умные глаза, хитрое лицо и сказать: «О да, мы зна-а-аем, о чем идет речь…» А если посмотреть глубже?
Еще не так давно слова «кооператив «Озеро», «братья», Тимченко, Ковальчуки, Ротенберги, «дзюдоист», Алиш, Сулик, «профессор», «ректор» ничего людям не говорили. Но вдруг буквально в течение осени 2010 – зимы 2011 года стало появляться дикое количество статей, где эти имена и прозвища всплывали в той или иной комбинации. Что-то объединяло их в прошлом, что-то в настоящем. Но суть оставалась одна. Оказывается, эти милые люди решают гораздо больше, чем может показаться обычному неискушенному гражданину. Гораздо больше. При этом за них никто не голосовал, никого из них не выбирали. Их роль в общественном устройстве для большинства граждан совершенно неясна. Но почему-то, когда речь идет о мини-стре, о замминистра, о решении администрации, всегда спрашивают: «А с этими проговаривал? А это не его человек? А этого кто привел? А этот чьих будет? Нет, но ты уверен? Точно? А там возражений не будет? Ты же понимаешь, это его епархия…» Как это непохоже на обычное демократическое устройство страны, где решения прозрачны и люди, принимающие решения, хотя бы известны и хоть как-то отвечают перед обществом!
В какой-то момент Алексей Навальный начал наивную кампанию по борьбе с «партией жуликов и воров». Я уже писал в этой книге о том, что попробуйте найти партию, в которой нет жуликов и воров, и о том, что в самой кампании таится определенный обман: в России партии как раз не являются особо значимыми. Гораздо значимее правильные связи. А что такое – правильные связи? Чьи это связи? И только ли в бюджете берутся деньги?
Надо посмотреть правде в глаза: увы, Россия – страна талантливых людей. И как правило, таланты за это получают полной мерой. Пока они растут, маленькие и незаметные, на них плюют. Не помогают, но по крайней мере не топят. Но если им удалось благодаря какому-то критическому сбою в системе подняться выше определенного уровня, они становятся заметны. И вот здесь – даже если они выдержали милицейский беспредел и наезды региональных чиновников, если поднялись так высоко, что их бизнес стал национальным, если настолько продвинулись в развитии, что уже замахнулись на «орден капиталистического труда», как многие расценивают выход компании на IPO, – они сталкиваются с монстром. И этот монстр как раз и есть тот, кто на самом деле управляет Россией и кто стоит за множеством решений, принимаемых в стране.
В отличие от привычной технологии 90-х, когда речь шла об ОПГ – организованных преступных группировках, сейчас можно говорить о создании ЧОПГ –
Мудрый олигарх – это не только тот, который сросся с властью. Это тот, который дружит с властью и в какой-то момент времени переходит на обслуживание чиновников, которые сами де-факто уже являются олигархами, притом со своими сложившимися представлениями о жизни, со своим пониманием, что хорошо, а что плохо, со своим кодексом чести, которому они следуют. Со своими связями: вот в этой отрасли я рулю, а в этой – нет, извини. Вот эту ситуацию могу решить, а эту – не получится. При этом решение ситуации всегда находится в сфере
Разрекламированная во всех средствах массовой информации долгожданная покупка «Банка Москвы» обратилась в какую-то непонятную операцию неизвестно кого. Внезапно совершенно непонятно откуда выплыла фамилия – Юсуфов. Когда-то этот человек был министром, потом представителем президента, теперь фактически является сотрудником администрации. Конечно, можно заподозрить, что он настолько богат, что легко распоряжается миллиардами. Но когда гражданин этого еще и не скрывает, возникает законный вопрос: это что, нормально?
Казалось бы, осуществить покупку «Банка Москвы» было поручено ВТБ, следовательно, переговоры с президентом и акционером «Банка Москвы» Андреем Бородиным должен был проводить глава ВТБ Андрей Костин. Но неожиданно начинается броуновское движение высоких договаривающихся сторон. Появляются какие-то люди с немыслимыми полномочиями. Журчат страшно высокие имена. Делаются умные лица. А чтобы партнер был более сговорчивым, возбуждаются уголовные дела и сам Бородин выдавливается в Лондон, где у него, совершенно добровольно, покупают долю акций по цене принципиально более низкой, чем цена рынка. После чего сам «Банк Москвы» переходит в собственность ВТБ, но при этом часть его акций оказывается выкупленной по какой-то удивительной схеме.
Оказывается, господин Юсуфов, ведя переговоры с Бородиным, договорился до того, что акции купил чуть ли не его сын, очень положительный молодой человек, который уже прославился покупкой миллиардного актива – неких немецких судоверфей. Насколько эффективно эти верфи управляются, не известно никому – надеюсь, ужасно эффективно, настолько, что можно не задумываясь получить кредит в том же самом «Банке Москвы», которого аккурат хватает на покупку – да-да, вы не ошиблись! – доли в «Банке Москвы». Таким образом, «Банк Москвы» сам прокредитовал покупку у себя доли. Здорово! Я как-то беседовал с Германом Грефом, он рассказывал, как «Сбербанк» готовился к покупке известного европейского банка. Только подготовительная работа и процесс торга занимает месяцы – около полугода, если точнее. Поэтому та поспешность, с которой «Банк Москвы» был куплен ВТБ, оказалась уникальной. Да еще и часть акций по дороге зачем-то улетела к семейству Юсуфовых. Нет-нет, я верю, что просто так совпало, что прапрадед Юсуфовых был миллиардером, и что за то, как он стал миллиардером, он уже отсидел. И могу только порадоваться и восхититься тем, что в администрации президента есть такие тонкие, прекрасные, абсолютно состоявшиеся и состоятельные сотрудники. Правда, у самого президента информация о том, какую роль сыграл господин Юсуфов в сделке по «Банку Москвы», не вызвала позитивных эмоций, и через недолгое время Юсуфов свою должность потерял. Но вслед за этим все проблемы покупки стали вылезать на свет божий. Как-никак, когда ты покупаешь с дикой скоростью банк, ты не можешь провести качественный аудит, не можешь направить туда своих людей, не можешь оценить, что на самом деле там происходит. И в какой-то момент выяснилось, что «Банк Москвы» надо спасать! Что пробоина там такая, что запросто может утянуть на дно и ВТБ – один из крупнейших и важнейших банков России. И теперь государство обязано санировать «Банк Москвы». В переводе на русский – спасти его. Выделить деньги. Да, я понимаю, это не из кармана простого налогоплательщика – это из карманов корпоративных налогоплательщиков. Но сути это не меняет. Санация пройдет, что будет с долей господина Юсуфова – не знаю. Многие считают, что и деньги на санацию будут откровенно присвоены чиновниками. Можно было бы сказать: какая неожиданность, какая неприятность! Если бы не встречное «но».
Фигура господина Юсуфова вновь появляется в ситуации с попыткой компании «ИстЛайн» – владельца аэропорта Домодедово – выйти на IPO. И опять он выступает как переговорщик. Приходит и говорит: у вас с государством все плохо, ничего не получится, государство вас не поддержит, давайте я вам дам денег. Миллиард сразу, миллиард позже. И об этом появляется статья в газетах. Не знаю, был ли еще господин Юсуфов на тот момент сотрудником президентской администрации, но очевидно, что на степень понимания им процесса это не повлияло. Разумеется, как в случае с «Банком Москвы», непосредственно перед тем, как получить предложение от Юсуфова, хозяин аэропорта Домодедово получил приглашение прийти на допрос. Начались проверки, были возбуждены уголовные дела. Но если в деле «Банка Москвы» еще можно было что-то придумать, сославшись на непрозрачный, непонятный кредит, выданный структурам, связанным с женой опального бывшего мэра Лужкова, то с Домодедово пришлось попотеть. Все бесконечные проверки не выявляли нарушений. И тут, простите за цинизм, очень кстати подвернулся теракт.
Вдруг стало ясно, что никакой роли не играет, что теракт произошел в зоне ответственности милиции. Никого не волнует тот маленький факт, что хозяин Домодедово Дмитрий Каменщик еще несколько лет назад писал письмо руководителю Минтранса Игорю Левитину с просьбой разрешить его компании заниматься безопасностью всего аэропорта, а не только «чистой» зоны, чтобы по принципу аэропорта Бен-Гурион в Израиле обеспечить системную многоступенчатую безопасность. Тогда он получил отказ. Министр транспорта заявил: «Безопасностью занимается государственная структура, не лезьте в это». Однако после трагического взрыва в Домодедово, который, еще раз напомню, произошел в зоне ответственности милиции, началась истерика. Последовали внезапные заявления, что виноват собственник аэропорта. Даже не менеджмент – собственник! Были возбуждены уголовные дела в рамках транспортной безопасности, хотя и закон был не готов, и дело придумать было сложно. Но это же неважно! Важно создать механизм давления. Все это выглядело так грубо, что у многих комментаторов сложилось ощущение, что этот теракт был коммерческим, то есть заказанным конкретно с целью совершить наезд на Домодедово.
Конечно, наивный читатель ужаснется и воскликнет: «Что вы говорите, как такое возможно, человек же взорвал себя!» Ну да. Но ему было безразлично, где себя взрывать. А это было безразлично разработчикам теракта? Может, очень выгодно было кого-то туда направить? Заодно появятся деньги для подготовки новых смертников. Как известно, перед самой смертью Усама Бен Ладен очень переживал, что финансовые дела Аль-Каиды идут из рук вон плохо, намечается кризис. Увы, боевики, действующие на нашей территории, кажется, о финансах не волнуются. Откуда-то у них деньги есть – и, к сожалению, в достаточном количестве, судя по существующей ситуации.
Ну а если у нас теперь за борьбу с террористической деятельностью отвечает аэропорт и можно возбуждать уголовные дела, то грех не воспользоваться такой возможностью. И в рамках расследования этого трагического происшествия начинается форменный наезд на компанию Домодедово, которая посмела объявить, что собирается выйти на IPO. Внезапно начали вырубаться электростанции, так что, если бы у аэропорта не было собственного генератора, то самолеты не могли бы взлетать и садиться. При этом коллапс со взлетами и посадками в Шереметьево, вызванный тем, что в аэропорту не было противообледенительной жидкости, министр траспорта прокомментировал как капризы погоды, а непонятнейшее падение напряжения в сети, вызванное тем, что основная и дублирующая подстанции вдруг оказались отключены – согласно одной из версий, якобы по причине падения деревьев на провода из-за экстремальных метеоусловий, – оказывается, природным катаклизмом не является. Да и президент, видимо, накрученный кем-то из ближнего окружения, с металлом в голосе потребовал не только найти и наказать виновных в теракте, но и найти – и, видимо, наказать – собственника аэропорта Домодедово.
Разворачивается настоящая травля, подключается генеральная прокуратура, с радостью готовая подзаработать где только возможно. Во время допроса свидетеля по делу один из следователей проговаривается: мол, «надо, чтобы аэропорт был государственным, как Шереметьево». Произносятся страшные слова, отправляется бригада на Кипр, средства массовой информации рассказывают о том, что Домодедово, о ужас, принадлежит – нет, вы только вдумайтесь, – иностранцу! С самых высоких трибун произносятся гневные заявления: «Как мы можем вести работу с компанией, если не знаем, кто за ней стоит, кто хозяин и как договариваться?» Я, признаться, тогда ужаснулся, подумав о трагической судьбе многих акционерных обществ, хозяева которых разбросаны по всему миру, и пока с каждым познакомишься, с ума сойдешь. Но нет, оказывается, никому не нужны менеджеры – нужен хозяин!
И вдруг хозяин объявляется. Им оказывается Дмитрий Каменщик. И объявляется он не как-нибудь, а при подготовке к IPO в Лондоне. Власть этого пережить не может, и во время выемки документов в ходе разыскных мероприятий, проведенных по делу в сфере транспортной безопасности – подчеркну: транспортной! – почему-то изымается документация, не имеющая к транспорту никакого отношения. Мало того, в офисе все переворачивается вверх дном, снимаются панели обшивки… Видимо, искали сейф. А в нем, вероятно, завещание Сильвера. К большому разочарованию следователей, ни Сильвера, ни попугая, ни сейфа обнаружено не было. Но офис, тем не менее, разгромили, и я сильно сомневаюсь, чтобы следственный комитет оплатил ремонт – по крайней мере, о таких инцидентах я раньше не слышал.
Когда стало ясно, что наезд уже достиг определенного накала, руководство аэропорта Домодедово внезапно отказывается выводить компанию на IPO. Чиновники в шоке. Приходит господин Юсуфов и говорит: слушай, ну у тебя же все равно проблемы останутся. Ты нам не нравишься. Продай? А ему отвечают отказом. Он настаивает – и снова получает отказ. И тогда появляется следующий посетитель, очень милый, очень вежливый и очень уважаемый человек, который говорит: да ладно, мы же все всё понимаем, мы взрослые люди. Давай прямо. Сколько хочешь денег? Хозяин аэропорта отвечает: есть рыночная оценка, идите к западному аудитору, делайте предложение. Посетитель объясняет: да забудьте вы своих западных аудиторов, сейчас мы им позвоним, они сами сюда, как собачки, прибегут. И звонок действительно состоялся – правда, никто не прибежал.
Вы спросите, почему я так подробно разъясняю схему. Да потому, что именно здесь и кроются миллиарды. Ну, скажем, оценили аэропорт Домодедово вместе с земельным участком в десять миллиардов. Неужто дорого стоит организовать наезд генералов следствия и друзей из прокуратуры, оказать влияние, подготовить речь президента, где прозвучат гневные слова? Наверное, чего-то стоит, наверное, всплывут какие-то откровения или президент не захочет произносить речь. Но ведь все зависит от того, как подготовить материалы и что кому сказать. И вот уже максимальная цена, которую готовы предложить за аэропорт потенциальные покупатели, – не десять миллиардов, а три, три с половиной, четыре. И оказывается, только за счет того, что было создано давление стоимостью в несколько миллионов – это мы берем экстремальный случай, – можно отжать, выражаясь их языком, скромную сумму в четыре, пять, а то и шесть миллиардов долларов.
А что, чиновничье-олигархическая преступная группировка сделала что-то новое? Ровным счетом ничего. Ну, подкупила следаков, подкупила прокурорских, проплатила небольшие деньги, и заказной материал заработал. Был ли формальный повод? Это уже неважно. Важно, что механизм завертелся. И чиновник обеспечил возможность того, что этот наезд состоялся, а олигарх обеспечил деньги на все необходимые движения. И заработали бы они, если бы все у них получилось, может, не как на «Банке Москвы», где речь шла о миллиардах, но все равно немаленькую сумму.
Представить себе, что в любой другой стране мира высокопоставленный чиновник, сотрудник, скажем, администрации Белого дома, может вести коммерческие переговоры, мало чем отличающиеся от бандитских, довольно сложно. При этом предположить, что переговоры надо вести глубокой ночью, можно – все люди занятые. Но совсем невозможно себе представить, чтобы во время беседы одна из сторон вдруг начала шелестеть узнаваемыми в высших государственных эшелонах именами, говоря: да вот я позвоню, да он приедет, да он мой лучший друг, да тут сейчас такое начнется… После ответного предложения взять и позвонить действительно совершался звонок, выражение лица моментально менялось на недовольное и звучала фраза: «Ну, мы потом поговорим». Верить в искренность убеждений сотрудников администрации не нужно. А в преступный сговор – запросто. Тем более когда можно, особо ничего не делая, сшибать бешеные деньги.
Приятно общаться с этими людьми. Они милые, обаятельные, хорошо образованные, встречаются в хороших ресторанах, они неброско, но шикарно одеты, любят говорить о том, как они всех уважают, как они дружат, как они никогда не нападают первыми… Они любят иногда вставить в речь матерные словечки, чтобы показать свою близость к народу. Отлично парятся в бане. Умеют рассказать анекдот. Они легко и весело жонглируют в разговоре очень известными именами – именами людей в кимоно и без, именами известных горнолыжников с палками и без. Они задают страшный вопрос: как могло получиться, что такая компания, как тот же «ИстЛайн», принадлежит западнику? Но послушайте, у нас и алюминиевые концерны, и даже некоторые танковые заводы принадлежат западникам. Потому что западные законы защищают своих граждан гораздо лучше, чем российское корпоративное право.
Кроме того, есть еще некоторые важные нюансы, когда мы говорим о Западе. Там заводами управляют люди, которые в этом хоть что-то понимают. Мы же обходимся без этих пустяков. Если сомневаетесь, посмотрите информацию о последних громких приобретениях активов. Что, купившие их люди разбираются в специфике данной конкретной отрасли? Если взять компании «Арбат-Престиж», «Евросеть», «Банк Москвы» и, конечно, аэропорт Домодедово, то можно сказать, что этими бизнесами управляли люди, владеющие существенными в них долями. Не уверен, впрочем, насчет «Арбат-Престижа», но в остальных компаниях точно. После того как эти компании были захвачены или уничтожены, выясняется странное: пришедшие на смену предыдущему руководству люди не могут управлять. Они неэффективны.
Домодедово, правда, еще не захватили, однако господин Юсуфов, который оказался сейчас в банковском деле, хотя к банкам он не имеет никакого отношения, по-прежнему проявляет к нему активный интерес, пользуясь поддержкой своих партнеров-олигархов, которые вот уж точно совсем не в курсе, как управлять аэропортом. Домодедово в этом плане вообще неприличный пример, потому что он не просто эффективный, а гиперэффективный. Настолько эффективный, что заставляет усомниться в эффективности других аэропортов. А обвинение, предъявленное ему, говорит: ну подождите, это же оффшор! А раз оффшор, то вдруг что-то случится? А что может случиться? Аэропорт положат в карман и улетят? Домодедово платит миллионные налоги – причем в долларах; компания прозрачна настолько, насколько это вообще возможно. И уж если говорить об иностранном управлении, то следует заметить, что многими российскими аэропортами – в частности, аэропортом Пулково – как раз и управляют иностранные компании. Так что дело отнюдь не в иностранцах, а в том, что кому-то не нравится одно отдельно взятое Домодедово. Точнее, очень нравится.
Почему-то каждый раз так получается, что западники, выходя на наш рынок, могут работать, а мы, выходя на западный, как правило, нет. Особенно если плохо учились. Но наши новые олигархи учились очень хорошо, и на Запад они попросту не идут. А если кто-то случайно заходит, быстро выясняется, что там нет друга-министра, которому можно позвонить и попросить, нет друга – генерала следствия, нет полковника милиции. Никого нет, прямо как-то даже неудобно. Идешь в ресторан один с девушкой и рыдаешь. Не поймут! Скажут: да прекрати рыдать, все хорошо, все вернутся.
Где, как и с кем ты проводишь праздники, становится залогом твоей личной преданности.
Люди хотят видеть, где ты живешь, на чем ты ездишь, как одеваешься. Они тебя поневоле начинают оценивать. Работает система опознавательных знаков: свой – чужой. Будешь ты жить вечно или нет. Кто ты – чиновник Маклауд или простой член ЧОПГ на скромном окладе. Кому что нравится.
Но как же деньги, деньги! Откуда они берутся? А берутся они из очень простых действий. Ясно, что сами представители ЧОПГ ничем управлять не могут. Они умеют создавать проблемы, а потом делать вид, что эти проблемы решают. Таким образом они работают на понижение: берут рыночную цену компании и обрушивают ее с помощью прокурорских наездов. А о том, как живут прокуроры, мы с вами уже говорили и теперь хорошо знаем и понимаем, почему прокуроры и следователи, достигнув определенного уровня, становятся бессмертными: потому что они входят уже в целую структуру, в которой «смертным» ты быть не можешь, от тебя слишком многое зависит. Неважно даже, если ты не можешь расследовать какое-то дело, неважно, если ты чего-то не знаешь. Зато ты знаешь главное: как обеспечить наезд на актив, который потенциально может принести миллиарды. А после наезда к хозяину приходят гости и говорят: старичок, мы тебе поможем, все сделаем, не волнуйся. Даже не переживай. Абсолютный пустяк, все просто замечательно. Ты только цену урони.
Но позвольте, а разве эта маржа, эта разница в цене имеет отношение к чему-нибудь, кроме преступной деятельности? Ведь де-факто это мошенничество. Ну представьте себе представителя администрации президента Соединенных Штатов, или канцлера Германии, или президента Франции, да хотя бы и премьер-министра Италии, который пришел бы торговаться как абсолютно чисто конкретный бизнесмен. Сколько дней после этого продержался бы его непосредственный работодатель? Какого уровня скандал начался бы в обществе? Но ведь у нас мнение общества никого не волнует. А тогда зачем напрягаться? Все хорошо.
Забавно, что в эту схему всеобщего разврата оказываются вовлечены представители крупных западных аудиторских компаний, которые слишком долго работают в России и понимают, что здесь главное – дружить. Именно поэтому, например, самое удачное размещение на IPO 2011 года – компании «Яндекс» – тоже прошло очень показательно. Вдруг выяснилось, что в «Яндексе» трудится не кто иной, как Александр Стальевич Волошин, хотя раньше о его дикой любви к этой компании ничто не говорило. Но перед выходом на IPO стало ясно: конечно, как можно было сомневаться, он же наше всё, отец-основатель, мы без него никуда! А главное, был подан недвусмысленный сигнал, что кольцо поцеловано, власть не тронет. Свой. И вот уже бравурные реляции, крики о чемпионских бросках курса акций, восторги и чепчики в воздух.
Конечно, члены ЧОПГ считают себя настоящими патриотами. Их не волнует, что после их схем ни один идиот никогда не будет вкладывать в Россию никакие деньги. Впрочем, был какой-то не идиот – Браудер. Но он стал проявлять настолько неуместную активность, и люди, которые на него работали, повели себя настолько неверно! Да еще один из них обнаглел и стал показывать, какие схемы используются и как воруются деньги даже высокопоставленными сотрудниками правоохранительных органов и налоговой службы. Такой наглости, конечно, простить никто не смог, и Магнитский оказался не только в следственном изоляторе, но и в конце концов на кладбище. Мы с вами уже пытались прояснить для себя вопрос: может быть, следователи и сотрудники СИЗО – просто изверги? Оказывается – нет. Это всего лишь бизнес. Чистый бизнес, ничего личного.
В самом деле, не надо плохо думать о членах ЧОПГ. Правда-правда, они ведь абсолютно не жадные! Просто хотят от всего иметь долю и убеждены, что имеют на это право. Они могут сделать так, чтобы хор следователей дружно спел нужное требование, они могут принять нужное им судебное решение, они могут дать сопровождение правоохранительных структур, они могут устроить так, что особо строптивого оппонента, как принято у них выражаться,
Они могут прочитать целую лекцию о том, как движутся ценные бумаги, что это такое, как организован рынок. Они расскажут о себе замечательные истории. И если ты так и не понял, что ты
Получилась уникальная ситуация, когда народ и власть живут, абсолютно не слыша друг друга. Народ разбирается сам, власть разбирается сама. ЧОПГ не до народа, у ЧОПГ другие дела. Им надо обслуживать друзей. Это гораздо интересней и гораздо важнее. Друзья бывают разные, и уровень ЧОПГ бывает разный. Вот, например, в поселке Сагра Свердловской области жители не договорились с приезжим гражданином, который то ли наркоторговлей промышлял, то ли воровством цветных металлов. Не понравился он местным, они пришли и сказали: пожалуйста, прекрати этими делами заниматься. И тот ответил: ну-ну. И пятнадцать машин с вооруженными людьми двинулись в сторону маленького поселка. По дороге избили какого-то мотоциклиста, обстреляли машину с дачниками. Ехали, улюлюкали, кричали, как водится. Оказались азербайджанцами, поэтому кричали «Аллах акбар!». Не имею ничего против мусульман, просто констатирую. А тут такая неприятность произошла у них по дороге – их увидели из одного села, позвонили в Сагру и предупредили: к вам едут. Что характерно – не в милицию позвонили, милиции все по барабану.
И вышли на окраину села восемь мужиков. У кого-то гладкоствол охотничий, у одного – «Сайга». И машины, которые везли шестьдесят вооруженных людей, вдруг оказались остановлены восемью смельчаками и русскими бабами, которые вышли с вилами и ломами, чтобы поддержать своих мужиков. В результате этого ночного боя несколько человек были ранены и убит один из приехавших – как выяснилось, племянник какого-то вора в законе Заура. Смешно, что мы в своей стране должны знать, как зовут воров в законе, а не наших героев, спортсменов, академиков, лауреатов…
Когда приехали милиционеры, они, конечно, арестовали… нет-нет, не бандитов, что вы. Арестовали мужиков, которые дали отпор. И в управлении следственного комитета Российской Федерации на полном серьезе заявляют: «Возможно, это была бытовая ссора или личная неприязнь». Тут возникает вопрос: а может быть, человек, это заявивший, страдает глубоким помешательством и отсутствием извилин в голове? Разве это дело напоминает хоть кому-то бытовую ссору и личную неприязнь? Это, знаете ли, примерно как шесть миллионов евреев погибли в нацистских концлагерях ввиду бытовой ссоры и личной неприязни.
По моему глубокому убеждению, за ночной бой каждому из сагринцев надо было дать орден Мужества или звезду Героя России. А им будут давать сроки за то, что они убили одного из негодяев, потому что милиция считает по-другому. Она всегда считает по-другому. А почему? Да потому что какой прок милиции от этих мужиков? Правильно, никакого. А от торговли наркотиками? Ну мы же не дети наивные, мы все прекрасно понимаем. А от торговли цветными металлами? Ну послушайте, прекратите. Все и всё понимают как надо.
На высоком уровне та же ситуация. Где-то там проходит реформа полиции, превратившаяся в анекдот, где-то там чистят свои ряды прокурорские, доведя до абсурда процесс чистки, включая в один из этапов даже попытки самоубийства на рабочем месте высокопоставленных генералов. Общество молчит, вопросов не задает, все понимает правильно. А если кто-то где-то, не дай бог, трепыхнется, его быстро успокоят.
Но вот что интересно – а вот эти ЧОПГ построили хоть один завод? Или сделали какой-нибудь из захваченных активов более удачным? Нет-нет, не благодаря росту стоимости акций за счет покупки и объединения новых активов и установления монопольной цены на продукцию, а за счет реального увеличения качества и конкурентоспособности? Ответ очевиден, и нам он не понравится. Нет. Не смогли. А им и не надо, им неинтересно. Ведь эти ребята умеют главное. Они шмузеры[2], они друг с другом договариваются. Они бессмертны. Разве можно у них что-то конфисковать? Да они рот откроют, и тут же вся конфискация кончится. Они только начнут говорить, и такие имена вдруг станут всплывать, что захочется напалмом выжечь всю ЧОПГ, чтобы не подрывала веру людей в светлое будущее.
Так что, когда мы говорим о коррупции – вот она, настоящая коррупция. Когда чиновник и олигарх, генерал следствия и прокурор, милицейский начальник и криминальный авторитет прекрасно понимают друг друга и легко договариваются, действуя по большому счету вместе. Рвут куски на ходу, грабят. То делят наследство впавшего в немилость мэра, то атакуют случайно выросшее, несмотря на все попытки этому противостоять, эффективное предприятие. Этих людей нельзя даже считать врагами России – они удивятся, если их так назовут. Они же о народном добре пекутся, просто и о себе не забывают. Они настоящие патриоты, они здесь даже налоги платят – некоторые. Но разве можно их назвать по-другому?
Они оставляют после себя пепелище, они уничтожают не только достоинство людей и веру в то, что в стране может быть что-то хорошее, но и непосредственно управленческие кадры – ведь возбуждается уголовное дело, и уже неважно, что должно произойти вслед за этим. То ли взрыв, то ли просто поклеп, и человека арестуют. Подумаешь, за такие-то деньги! Все нормально, все хорошо. А народу потом расскажем, что во всем виноват предприниматель, частник, мерзавец. Это он, гад, не обеспечил безопасность, не послал свою частную спецгруппу в лагерь террористов, не обезвредил, не остановил. Не смог предотвратить приобретение смертниками взрывчатки. Во всем частник виноват. А государство?
Ну нет, что вы, у государства другие дела. Не до вас государству.
Наличие ЧОПГ явно показывает коренное изменение психологии в стране. Власть перестала понимать, кто для кого существует. Руководители государства искренне считают, что, например, взять и уволить министра, которого все критикуют и которого ненавидит его отрасль, означает поддаться на шантаж, на попытку влиять. А если это не попытка влиять и не шантаж, а просто объективно существующее общественное мнение? Которое говорит: никогда в нашей стране не было такого, чтобы профильного министра ненавидели люди, работающие внутри самого министерства. Чтобы Голикову ненавидели врачи, чтобы Авдеева ненавидели не только сотрудники министерства культуры, но и те, чьими делами они должны заниматься. Я уж не говорю о Нургалиеве или Сердюкове, которые, наверное, и спать-то спокойно не могут. Не говорю о Мутко и Фурсенко. Это же ненормальная ситуация! Может, стоит сделать трезвые выводы?
Послесловие
Сегодня страна находится в состоянии, при котором рано или поздно придется определяться – камо грядеши? Куда идем? И нет ответа. Птица-тройка-то, может, и летит, только, кажется, и поводья потеряны, и направление движения неясно. Летит себе, летит… Зачем летит, куда летит? Для обогащения членов ЧОПГ? Для решения, кого из «своих» назначить министром, чтобы он не забыл отдать куски? А о народе кто-нибудь подумал?
В Сагре народ о себе подумал сам. А никто не подумал о том, что народ вдруг очнется и начнет все время думать о себе сам? Никого это не пугает? Может, власть вспомнит, что все-таки она для народа, а не народ для власти? И народ – это не тупой болван, которому что впарили, то он и съел. А любой стон, который издает народ, это не попытка оказать давление, а крик, обращенный к власти: «Что же вы делаете?» Может, уже пора называть вещи своими именами, и тогда друзья будут друзьями, а враги врагами? И тогда не на партии будем кивать, понимая, что они вторичны, а на ту сеть, которая уже метастазами проросла через все российские государственные структуры. Именно метастазами – сейчас группировки не так жестко разделены, одни и те же люди входят в разные альянсы, просто разделяются по секторам, по отраслям, по направлениям. Но ведь зачастую именно они определяют, кого увольнять, а кого не увольнять, кого вытаскивать на поверхность, а кого нет.
Да, я понимаю – в какой-то момент времени необходимо было бороться с попытками олигархического захвата власти, для чего и был сделан упор на чиновников. Но когда главенство любого закона подменяется личной преданностью, тогда возникает почва для коррупции, и вчерашние борцы становятся сегодня самыми злостными мздоимцами. Учитывая опыт предыдущих поколений, воруют наглее, страшнее и больше, а на фоне негативной экономической конъюнктуры это приводит к ужасающим последствиям. Информация об этом постепенно становится доступной широким слоям, и охватывает людей уже не просто недоверие, а тупая ненависть.
Почему тупая? Да потому что выхода никакого не видно. Просто понимаешь, что верить никому нельзя, и опять становится актуальной провидческая поговорка русского народа: одним миром мазаны.
А надо, чтобы в одном миру жили.
Поделиться книгой: