Помоги проекту - поделись книгой:
Олигархи действительно гуляли по России, как они выражались, как по буфету. Во многом дикое падение уровня жизни и темпов роста производства, как и принятие многих более чем странных законов, является их прямой виной. Тому же Ходорковскому в какой-то момент времени принадлежало такое количество голосов в думе, что практически любой вопрос надо было согласовывать с ним. Как воспользовались этой властью олигархи, очевидно. Общим для них является, наверное, то, что все они видят Россию исключительно так же, как видели англичане Индию в эпоху колонизации. Для них это заменательное место, где можно зарабатывать, но отнюдь не то место, где они хотели бы жить, где бы находились их семьи и росли бы их дети. Меньше всего на свете эти люди были заинтересованы в социальных программах для населения. Их «интерес» хорошо отразился на жизни тех городков, которые несчастливая судьба отдала в руки «прихватизаторов». Вот уж точно – чего-чего, а процветания там так и не наступило.
Многое рассказывает Александр Хинштейн в своих книгах – об удивительном деле «Сибнефти», когда предприятием аккуратнейшим образом завладела тройка молодцов, причем один из этой тройки выступал в роли лица, проводящего аукцион, а двое других оказались участниками, взявшими практически нефтяную компанию за бесценок. Сейчас благодаря финансовым вливаниям в публикации в средствах массовой информации, усилиям адвокатов и тому подобным мероприятиям их пытаются обелить. Они кормят целую прослойку гламурной журналистики, с радостью тратят деньги на светские вечеринки и тусовки, пытаются создать себе образ достойных и порядочных людей. Но довольно часто проглядывает их реальное лицо и показывается реальное отношение как к нашему прошлому, так и к настоящему. Одно только веселье с матом, алкоголем и непонятным глянцем на крейсере «Аврора» уже достаточно ясно характеризует отношение этой псевдоэлиты к нашей истории – как и представление россиян о том, что достойно и что недостойно.
Можно ли этих людей назвать врагами России? Конечно, простой ответ – да, бесспорно, все они враги, хотя это было бы слишком примитивно. Однако есть некий общий критерий. Когда ты видишь, как эти люди проводят колонизаторскую политику по отношению к России, выкачивают всеми правдами и неправдами из страны деньги, в которые конвертируются природные ресурсы, вряд ли ты захочешь называть их друзьями России. Разработка бизнесом бесконечных схем, суть которых сводится к тому, что в карман государства должно попадать как можно меньше денег, не возбраняется, покуда эти схемы законны. Это вполне естественное, разумное желание. Его всегда можно понять. А вот стремление, например, Михаила Прохорова взять и переписать Трудовой кодекс, потому что, видите ли, слишком сложно увольнять людей, и добавить им рабочих часов, считая, что это приведет к повышению производительности труда, – это более чем странная концепция. Потому что за счет экстенсивного подхода вряд ли можно получить реальный рост производительности труда.
Меня часто спрашивают: неужели справедливо, что Ходорковский сидит? Почему не посадили других? У меня нет ответа на этот вопрос. Я-то как раз считаю, что всех, кто в 90-е получил собственность на непонятных залоговых аукционах, необходимо привлечь к ответственности. По крайней мере, если уж не сажать, то точно заставить заплатить компенсационный штраф, и немалый. Но при этом все-таки надо отметить, что роль олигархов не только в том, что они отобрали у государства собственность путем нечестных махинаций, не только в том, что они де-факто создали ту политическую и юридическую систему, которая их же и сжирает, не только в том, что благодаря их усилиям оказалась коррумпированной значительная доля чиновничества, которая видит свое счастье исключительно в соприкосновении с денежными потоками, которые в том или ином виде умели грамотно организовать современные олигархи. Нет. Проблема гораздо глубже. Олигархам удалось подорвать доверие россиян к правой идее. Потому что каждый раз, когда олигархи говорили о политике, они почему-то считали себя вправе рассуждать о том, что можно и чего нельзя, что морально и что аморально, писать статьи с претензией на глубокое осмысление. Они попросту забыли, что сами в свое время получили деньги абсолютно в стиле Остапа Бендера, что на самом деле это они проявляли волчий аппетит, абсолютно беспринципную наглость и готовность идти по головам, а иногда и по трупам.
Означает ли это, что все они одинаковые? Нет. Среди них есть люди очень талантливые, очень способные, не лишенные обаяния. Но при этом все равно они ориентированы на счастливое проживание за границей. Здесь они находятся среди рабов на своих плантациях. Их задача – выжать как можно больше денег и уйти. Чтобы уже туда вывозить самолеты девок, наслаждаться игрой футбольных и баскетбольных клубов, хвастаться размером яхт и скупать произведения искусства, в которых они на самом деле не особо разбираются. Зачем? Ведь можно нанять людей, которые будут делать вид, что разбираются. Задача олигарха – платить, платить, платить, платить.
Нет, конечно, когда наступает кризис, тогда уже реализуется настоящее умение олигархов – прийти и договориться с властью. Именно благодаря этому удивительному умению договориться в результате тяжелого кризиса зарплаты рабочих не выросли ни на копейку, а состояния олигархов почему-то приумножились. Можно давать разнообразные объяснения этому феномену, говоря: «А что тут такого, все и так понимают, что это условная цена активов». Действительно, в этом плане рабочим гораздо проще – у них больше нет активов.
Я считаю, что олигархи виновны, в частности, в том, что была написана и принята конституция 1993 года. Тогда еще термина «олигархия» не существовало, была семибанкирщина, о чем уже многие забыли. И многие из нынешних хозяев жизни в то время не обладали сегодняшними финансовыми и политическими возможностями. Но влияния у них и тогда было достаточно, и именно они позволили существовать ельцинской конституции, в которой много интересных статей, но одной точно не хватает. Той, которая была в конституции советской и где утверждалось, что недра принадлежат народу. Конституция 1993 года очень спокойно решила этот вопрос. Теперь недра уже не принадлежат народу. Таким образом, пираты, захватившие нефтяные прииски, могут забыть о том, кто их разведывал, разрабатывал, бурил, тратил на это деньги. Зачем? Все стало вдруг принадлежать им одним.
Я не знаю, более кровав Ходорковский или менее кровав, чем другие. Суть не в этом. Ведь если поймали только Чикатило, но не сумели взять других насильников, это же не повод отпускать его на свободу. Да, я считаю, что было бы важно, чтобы все участники залоговых аукционов понесли ответственность разной степени суровости, хотя бы материальную. Думаю, это необходимо. Необходимо для того, чтобы люди осознали, что в России живет справедливость и рано или поздно за свои поступки предстоит отвечать. Пока, правда, у меня нет ощущения, что власть в этом заинтересована. Поэтому падальщики по-прежнему пожирают друг друга, а молодые рыбешки удивляются, почему они живут в такой агрессивной и далекой от честной конкуренции среде. Ответ прост: это выковали олигархи. Их ведь все устраивало, все было нормально, они могли обо всем договориться. Являются ли они после этого врагами России или нет – судите сами. Есть среди них и другие примеры. Есть Ратников, который среди тяжелейшего кризиса вкладывал миллионы в модернизацию Магнитки, который построил вокруг самого грязного производства современный, мощный металлургический комплекс, где на территории завода растут деревья и зеленая травка. А ведь еще не так давно в Магнитогорске можно было не торговать красками, потому что, когда шел выброс с завода, весь снег становился разноцветным. Именно поэтому местная футбольная команда иногда добивалась удивительных успехов в матчах на своем поле. В 60-е годы в рамках чемпионата на Кубок СССР в Магнитогорск приехал играть московский «Спартак». Первые пятнадцать минут ознаменовались голом в ворота хозяев, а потом случился выброс на комбинате. Все оставшееся до конца игры время футболисты московского «Спартака» думали только о том, как бы выжить на поле, а не о том, как забить мяч или хотя бы удержать ворота, а местным пацанам это было абсолютно привычно. В конечном итоге им удалось одержать победу.
Удивительны ли действия Рашникова? Нет, не удивительны с позиции нормального, рачительного хозяина. При этом я ни в коей мере не собираюсь идеализировать Рашникова, Лисина и многих других владельцев металлургических заводов. Но хотя бы люди пытались что-то делать. Ведь больше всего раздражает, когда воруют с убытков, а не с прибылей, – именно этим, к слову, принципиально отличались начальный и средний периоды правления Лужкова от его последних лет на посту мэра Москвы.
Как гласит русская поговорка, «воруй, да знай меру». Когда уходит чувство меры, возникает ощущение неловкости. Вот, наверное, это балансирование на грани и определяет, кто враг, а кто не враг, в интересах России ты действуешь или нет, создаешь ты промышленную империю, обеспечивая рабочими местами огромное количество людей, или наследуешь ее из советских времен и выжимаешь все соки, наблюдая, как она тихо гибнет в твоих руках.
Конечно, говоря об олигархах, нельзя не упомянуть Чубайса. На мой взгляд, все бедствия, которые принес Анатолий Борисович как экономике, так и политике, сложно переоценить. Достаточно напомнить, что именно Чубайс был тем самым душителем независимой журналистики, на котором практически закончилась истинная свобода прессы. Именно Чубайс, работавший тогда в администрации президента Ельцина, вызвал к себе главных редакторов ключевых средств массовой информации и объяснил им, что вольница закончилась.
Чубайс отметился всюду. Ельцин сделал его притчей во языцех и практически мифическим героем. В своей жизни Анатолий Борисович занимался многими проектами, и можно с уверенностью сказать, что он истинный мастер самопиара. Потому что по итогам практически все проекты были, вежливо говоря, если не откровенно провальными, то и успешными их назвать язык уж точно не повернется – от политического краха партии «Союз правых сил» до техногенной катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС.
Враг, друг? Такая категоричность всегда пугает. Сегодня враг, завтра друг, не друг и не враг, а так, делает все в интересах России, а получается наоборот… А иногда вроде делал и против интересов России, а, глядишь, помог. Жизнь сложнее схем. Она иногда такие, как выражался Борис Николаевич, загогулины изобразит, что хоть стой, хоть падай. Однако некая статистика накапливается.
Также крайне негативно роль олигархов сказалась на общей бизнес-ситуации. Именно олигархи даже не попытались развить банковское дело в интересах реального производства. Многие люди пошли на работу в банки, но чем они там занимались? Отмыванием денег? Криминалом? Как правило, да. Сколько банков в одной Москве было задействовано в этих схемах – страшно представить.
Фактически олигархам за счет их специфического подхода как к финансам, так и к системе договоренностей – потому что всегда можно пригласить к себе на яхту – гораздо выгоднее договариваться с властью, особенно в момент кризиса. Разве можно себе представить владельца малой или средней компании, который придет к премьеру или президенту и договорится об условиях кредитования? Один из высокопоставленных сотрудников государственного банка рассказывал мне, что, когда начался кризис, их работа упростилась донельзя, потому что им говорили, кому давать, сколько, под какой процент и на какой срок. Такое ручное управление банковским делом, конечно же, имеющее весьма далекое отношение к рыночной экономике.
Вообще наш крупный бизнес нельзя назвать идеально предрасположенным к самому феномену рыночной экономики. Ему не нужен рынок. Ему необходимы личные договоренности, личные гарантии, личные взаимоотношения с власть предержащими. Не дай бог, если придется работать в условиях реальной конкурентной среды. Это как же быть, что же людям-то говорить? Ведь гораздо проще дать денег какому-нибудь чиновнику, а еще лучше – просто создать условия. Покататься на лыжах в Куршевеле, сходить в баню, пригласить девок, посидеть в ресторане, подарить хорошие часы – надо же знать, который час. Подарить очень хорошие часы. Подарить прекрасные часы – как, например, Владимиру Иосифовичу Ресину, который уже давно получил в народе прозвище «Ресин – часы за миллион». Зачем им рынок? Это же придется привлекать клиентов, бороться за место под солнцем, а ведь это очень тяжело.
Может быть, поэтому наши предприятия, как правило, неконкурентоспособны на Западе. Соперники шустрые, подмазать никого невозможно, нужно обеспечивать высокий уровень качества, послепродажного обслуживания. Мы к этому не привыкли, не хотим заморачиваться. Деньги давались настолько легко, что перестраиваться никто особо не жаждет. Тем более необходимо отметить, что во власти сегодня царит крайне любопытное представление о людях, которое сводится к формуле «воруют все». Поэтому уровень воровства уже не удивляет никого. Воровство повсеместное, жуткое, о котором мы будем еще говорить отдельно, при этом складывается ощущение, что вся воровская система давно систематизирована и разбита на ранжиры, указывающие: «вот этому столько можно, а тому – нельзя, эту схему можно, а ту – нельзя». И конечно, все это отнюдь не укрепляет экономику. Говоря прямо – убивает рынок, развращает чиновников, не дает возможности выживать малым и средним компаниям.
Это – особенность нашего развития, страшная, гадкая особенность. Можно ли считать, к примеру, врагом человека, который в разгар кризиса вдруг начинает рекламировать элитное жилье, намекая, что там живут супермодели, хотя всем прекрасно известно, кем является его любовница? Возникают какие-то омерзительные деньги. Но у нас ведь нет понятия омерзительных денег – есть понятие бюджета, а если есть бюджет, его надо распилить.
Олигархи создали удивительную систему. Кочуя из власти на должности в предприятиях и обратно, они деформировали и власть, и отношения с нею. Доходило до смешного: когда ряд из них занимал должности в правительстве, они все равно занимались в первую очередь не делами государства, а созданием преференций для своих предприятий. Сформировался удивительный административно-олигархический микромир. Предприниматели и чиновники вместе едут отдыхать, вместе путешествуют, дети учатся в одних школах, женам покупают в одних и тех же магазинах одинаковые шмотки. Искусству покровительствуют, в комиссиях заседают. Ну прямо уважаемые члены общества. У олигархов же всегда наступает эта болезнь. Им начинает казаться, что кроме хитрых схем по уводу денег у населения им тут же, начиная с определенной суммы, господь милостиво дарует сакральную мудрость и они начинают разбираться во всем – от современного искусства до спорта, от религии до политики. Все это несложно, все легко, все управляемо, все на раз-два.
При этом важны не правила игры, а внешние формы проявления. Кто-то хочет большей публичности, кто-то меньшей, но суть от этого не меняется – близость к государству определяет, кто выживет, а кто нет. Близость к государственному бюджету, умение работать с бюджетом, умение получать лакомые куски. Наверное, в этом и заключается заветная мечта человека.
Не могу сказать при этом, что олигархи не считают себя патриотами России. Просто они видят Россию совсем по-другому. У них совершенно иное отношение, они ни в коей мере не считают себя врагами страны, в которой родились. Они знают, чувствуют и понимают, что для России хорошо. Просто их «хорошо» принципиально отличается от того, что считает хорошим многомиллионная армия простых людей, сильно мешающая своим существованием данным гражданам.
Они искренне считают, что все, что они делают, идет во благо страны. Попытки создать разнообразные партии представляются им заведомо обреченными на успех, потому что они искренне уверены, что то, что они считают хорошим для людей, действительно пойдет им на пользу, и у них не укладывается в голове идея, что люди почему-то считают по-другому. Они не могут понять, почему людям не нравится ситуация, при которой богатства, создававшиеся поколениями, достались единицам, и почему-то все должны это принять как должное.
Конечно, олигархам крайне сложно это осознать, потому что им удалось – что совсем нетрудно – создать вокруг себя целую армию ликующих подпевал, восторгающихся каждым шагом. Никогда не забуду рассказ одного из участников поездки олигарха-губернатора к себе в дальнюю губернию. Оказавшись в выстроенном специально для него теплом уютном помещении среди заснеженных далей, в какой-то момент времени он вдруг испытал страстное желание пойти до ветру, о чем и сообщил своей свите. Свита радостно отреагировала: «Точно, точно, давайте! Пойдем вместе с Ромой отольем!»
И вот такое совместное возвышенное, практически королевское времяпрепровождение сближает этих людей, доставляет им целое море позитивных эмоций. И они, не стесняясь, делегируют своих лакеев в депутаты, своих содержанок – в деятели культуры. Нет-нет, отнюдь не только и не столько Рома – это общий подход. Все они искренне считают, что на каждого, к кому они прикасаются, невольно переходит часть магического света, и что у них вполне хватает таланта, чтобы заниматься чем угодно вне зависимости от полученного образования – ведь недостаток образования никогда не мешал ныне действующим олигархам хапнуть такие куски, которые было бы немыслимо так просто присвоить ни в одной другой стране ни в один период времени.
Так что, отвечая на вопрос «почему только один Ходорковский?», скажу: считаю недоработкой правосудия. Думаю, что местечко рядом с ним нагрето для всех участников залоговых аукционов. И никакого сочувствия они не вызывают, притом, думаю, не только у меня. Сказано в Библии: «По делам их узнаете их». И несмотря на запоздалые попытки отдельных олигархов прийти в некий лад хотя бы с собственной совестью, если уж не с народом Российской Федерации, истина остается прежней: жуткие 90-е годы – это их вина. Несложившиеся демократические институты, обнищание граждан – это их вина. Они оказались выгодополучателями в бесконечных государственных (и не только) мошеннических схемах. Они развратили и коррумпировали. Они заложили основы. И тот факт, что до сих пор они не отделены от принятия основополагающих экономических и политических решений, конечно, очень далек от представления большинства людей о том, какая участь должна быть им уготована. Не призываю ни в коей мере к кровавому бунту, но рано или поздно все равно придется пересмотреть как морально-этические, так и финансово-экономические последствия залоговых аукционов. И замолчать эту тему в любом случае не удастся. Так же как рано или поздно придется вернуться и подумать, каким же образом статья о том, что недра принадлежат народу, вдруг исчезла из конституции. И нет ли необходимости ее вернуть – чтобы получить ответ на многие вопросы. По крайней мере, тогда лозунг «Газпром – мечты сбываются» будет звучать хотя бы чуть менее издевательски.
Рассуждая о негативном наследии олигархов, нельзя забывать, что есть и талантливые предприниматели, и их немало. Они своим трудом, пробираясь сквозь препоны, созданные зачастую именно олигархами в попытке законсервировать статус-кво и оградить свой бизнес от возможной конкуренции, добиваются успеха. Какими усилиями, какими жертвами – это все остается за скобками. Наверное, о деятельности этих людей можно судить по количеству созданных рабочих мест, по выполнению социальных программ. Отрадно, что некая молодая поросль в России уже сформировалась, хотя надеяться на то, что они смогут в скором времени вытащить на своих плечах нашу экономику, пока не приходится. Необходимо еще учитывать изменения производительности труда, появление новых технологий, инноваций, насколько своевременно их заводы перевооружаются и переоснащаются, насколько они соответствуют современным требованиям, насколько они конкурентоспособны за пределами страны. Ну и, конечно, одних заводов маловато – необходимо изменять правила игры.
Интересно, что те вызовы, которые стоят перед Россией сегодняшней, практически полностью, слово в слово, совпадают с вызовами, стоявшими перед ней накануне решения об отмене крепостного права. Ужас в том, что, когда начинаешь читать царский манифест и сопутствующие документы, накатывает ощущение сегодняшнего дня и порождаемая этим историческая беспросветность, лишающая зачастую всякой надежды на счастливое будущее. Хотя вместе с этим необходимо четко понимать, что в России постоянно реализуется поговорка «глаза боятся, а руки делают». Поэтому, каким бы пессимистичным и ужасающим ни казалось грядущее, тяжелая работа позволяла перемалывать все и выходить на какой-то новый этап. Но при этом всегда требовались два условия. Первое – сильная власть. Второе – национальная идея. Без четкого и ясного формулирования цели, без понимания, куда и зачем мы идем, никогда наши граждане не могли добиться сколь-нибудь внятного результата. И надо отметить, что, к сожалению, никогда не жила Россия в условиях отсутствия коррупционеров и коррупционных схем. Потому так и важна крепкая рука, способная вовремя взять за шиворот, тряхануть и сказать: «А ну-ка делать! Не сметь воровать!» Так что ручное управление является неизбывной частью российской государственности.
Глава 10
Еще одним важнейшим и опаснейшим врагом России является, что неудивительно, коррумпированное чиновничество. Конечно, тема коррупции заслуживает отдельного серьезного исследования, поэтому позволю себе в общих чертах прояснить, чем именно она угрожает России. Главный вред коррупции в том, что она создает реальные препоны для развития страны – для развития бизнеса, для притока инвестиций, а главное – превращает инвестиции в невыгодные. Потому что те затраты, которые вынужден нести бизнес на обслуживание своей нелегальной части, на выплату так называемой коррупционной составляющей, приводят к тому, что он невольно оказывается все время задвинут в «серую зону». Ни к чему хорошему подобная ситуация не может привести предпринимателя. Именно теневая, коррупционная сторона бизнеса превращает предприятия в нерентабельные и в конечном итоге лишает спокойствия и уверенности в завтрашнем дне крупные, средние и мелкие корпорации. В современном конкурентном мире коррупция является ржавчиной в хорошо работающем государственном механизме, по вине которой целые блоки выходят из строя, и механизм дает сбой. Как результат, неумеренные аппетиты коррумпированных чиновников приводят к тому, что здраво рассуждающий предприниматель скажет: а зачем мне эти проблемы? Я лучше поеду в Китай, или в Бразилию, или в Индию, где эффективность моих капиталовложений будет совсем иной.
Коррупция разъедает наше государственное устройство. Нельзя сказать, что хоть кто-то смог пройти мимо этого явления. Причина в том, что вся система законов и регулирования в России написана без учета реального исторического опыта, а как будто вопреки ему. Мы нарушили закон, согласно которому юридическая система должна являться формальным закреплением фактически сложившихся в обществе норм, неким отражением подхода к английскому парку – где народ протоптал, там дорожки и прокладывают. У нас же все наоборот. Смотрят, где ходят люди, и говорят: «Нет, так не надо! Давайте-ка попробуем по-другому». А когда никто не хочет ходить по этим неудобным дорожкам, удивляются: «Что же вы не хотите?» Хотя удивляться нечему. Когда те же налоговые преступления совершают два, три, пять процентов населения, это еще можно понять. Но когда нарушают чуть ли не поголовно, когда практически каждого можно брать и привлекать к ответственности, возникает вопрос не к людям, а к самой ответственности и системе привлечения – может, это там что-то неправильно? Даже в страшном сне невозможно предположить, что расходы наших граждан вдруг совпадут с их доходами. Не потому, что граждане живут в долг, а потому что де-факто почти вся страна прирабатывает в том или ином виде, вежливо забывая посвятить в свои приработочные планы руководство налоговых служб. Потому и действует у нас своего рода презумпция виновности, когда любой человек, сталкиваясь с властью на любом уровне, изначально понимает – что-то на него накопали. И отпираться, конечно, можно, но гораздо лучше либо сразу позвонить, если есть кому, либо молить бога о милосердии. Не уверен, что этот пассаж будет легко объяснить иностранным предпринимателям, по какой-то странной прихоти мечтающим работать в России.
Коррупция у нас носит свой, особенный характер. Предположить, что, если сейчас взять и избавиться от коррупционеров, то в стране не будет злодеев – все равно что предположить, что в стране не будет населения. Потому что с определенной степенью допуска практически любого человека у нас хоть в чем-то, да можно обвинить. Конечно, это не будут гигантские хищения народного добра и бюджетных денег, но мелкое, легкое несоблюдение законов точно будет иметь место.
Сказать, что был период, когда не воровали, я не возьмусь. Да, конечно, были разные степени тяжести воровства, и в советское время воровали по-другому и меньше, это очевидно. Но тем не менее, коррупция в нашей стране всегда имела свои специфические черты. Это всегда был некий элемент системы кормления. Пожалуй, можно сказать, что осознанными врагами являются те, кто использует коррупцию исключительно для личного обогащения. Можно даже позволить себе применить довольно странный критерий, который звучит так: когда воруют с прибыли, народ к этому относится еще терпимо, мало того, такие деятели могут стать даже любимцами народной молвы, как Меньшиков. А вот если воруют с убытков, люди уже начинают испытывать чувство внутреннего негодования.
Зачастую борьба с коррупцией в России становится любимой народной забавой, ведущей к единственной цели: чтоб самому как можно скорее запрыгнуть на эту самую ступеньку последнего уходящего коррупционного вагона и занять там полочку покомфортнее и поудобнее – потому что нет ничего слаще, чем борьба с коррупцией. И действительно, посмотрев, на каких машинах ездит большинство борцов с коррупцией и какой образ жизни они ведут, понимаешь, что не такая уж это плохая работа. Хоть и тяжелая, но благодарная. Получилось так, что зачастую коррупция и борьба с ней подменяют собой национальную идею – на этом лозунге приходили к власти все. Не случайно в России работает «закон Починка»: поскольку у нас вторая народная забава – это борьба с засильем чиновников, то каждая административная реформа, направленная на сокращение количества чиновников, приводит к возрастанию количества чиновников в полтора раза.
После провала шоковой терапии американец Сакс, главный консультант Егора Гайдара и соучастник реформ, выразил свою мысль следующей метафорой: «Мы положили больного на операционный стол, раскрыли ему грудную клетку, но у него оказалась другая анатомия». Так вот, у нас настолько другая анатомия, что без осознания ее особенностей любые попытки борьбы с коррупцией и раздутым чиновничьим аппаратом приведут к обратному результату.
Коррупция будет только ужесточаться, а чиновничий аппарат только разрастаться. Если угодно, то традиционные методы борьбы с коррупцией действуют на нашу страну примерно как облучение на некоторые типы раковых опухолей – те начинают расти еще быстрее.
Казалось бы, замечательная, абсолютно разумная западная идея – заполнять не только декларацию о доходах, но и декларацию о расходах – тут же упирается в простые реалии. Если мы задекларируем все свои доходы и расходы и заметим, что вся страна живет по несходящейся бухгалтерии, ничего, кроме социального взрыва, это не принесет, а социальный взрыв приведет к уничтожению общественных институтов, а не их модернизации. Потом надо будет строить новые, но на какой основе и каким образом? Ведь, как известно, основная проблема не в том, хорошая это система или плохая, а в том, как перейти из одной работающей системы в другую, еще лучшую. Главная проблема – это проблема перехода, стартовый режим.
Кстати, министр финансов Алексей Кудрин сам с большой радостью относится к любой идее либо снижения ставки налогов, либо изменения налоговой базы, но он всегда задает один простой и разумный вопрос: а как мы будем исполнять обязательства перед бюджетом в период перехода? Где гарантия, что деньги просто не исчезнут, в результате чего бюджет останется ни с чем? А очевидно, что, если в нашей гигантской стране, где уровень жизни совсем не так высок, задержать сейчас выплату пенсий на месяц или два, это приведет к очень серьезным последствиям и к такому масштабному народному выступлению, которое последнее время никому и не снилось. Потому что уж кто-кто, а бабушки-пенсионеры реагируют на каждый рубль совсем иначе, чем Роман Абрамович, Борис Березовский, Михаил Фридман и прочие товарищи. Не могу, правда, сказать того же о Дерипаске – этот, по-моему, готов биться за каждую копейку, особенно бюджетную.
Конечно, есть, казалось бы, простой рецепт – давайте перестанем врать. Давайте сменим систему оплаты. И все скажут: точно, давайте! Главный вопрос в том, что никто пока не нашел ту волшебную палочку, махнув которой, можно было бы сказать: а вот с завтрашнего утра – крибле-крабле-бумс! – все живут честно, здорово и получают достойную оплату. Переход всегда бывает крайне неспешным и достаточно долгим. Хотелось бы заметить, что даже сравнительно небольшое количество евреев на сравнительно небольшую дистанцию Моисей водил по пустыне аж сорок лет. Сорок лет нас водить, конечно, никто не собирается – просто не даст такого шанса мировая конкуренция, поэтому перестраиваться надо. Но как? Как перестроиться, не разрушив все полностью?
Наверное, именно поэтому сейчас, когда мы говорим о врагах России, мы ожидаемо относим к ним не только воинствующих непрофессионалов, но и жадных коррупционеров. В самом деле, о какой пользе для России можно говорить, когда наш танк оказывается в три раза дороже аналогичного западного, да еще не соответствует своим потребительским характеристикам, когда наше стрелковое оружие вдруг начинает колоссально уступать иностранному по всем критериям, за исключением цены, или когда внезапно выясняется, что ремонт и прокладка дорог в нашей стране стоит столько, что за эти деньги Китай бы весь увился дорогами, и таких примеров можно привести миллион. Конечно, ничего, кроме ненависти, это не вызывает. Если только мы не ставим себе задачу добиться того, чтобы китайские танки, движущиеся по направлению к Москве, завязли и потерялись навсегда, – в любом ином случае никакого разумного объяснения жуткому российскому бездорожью найти нельзя.
Да, воровство в нашей стране давно является практически узаконенным, чиновники считают себя вправе брать, брать и брать, не понимая, зачем же еще нужно идти на государственную должность. А народ и вправду относится к этому с пониманием, считая: ну, вот этот поворует, потом придет какой-то другой, который будет делиться объедками со стола, глядишь, жизнь и наладится. Но при этом, если нет поступательного движения страны, если она все больше начинает отставать по основным критериям, которыми являются не только валовый национальный продукт или темп роста промышленного производства, но и реальный рост производительности труда, и рост энергосбережения, такая страна оказывается обречена.
Конечно, коррупционер коррупционеру рознь. И один только критерий касательно воровства с прибыли, а не с убытков, не работает. Коррупция страшна тем, что создала пресловутую «серую зону», о которой говорилось в начале данной главы. В эту зону постепенно задвигается вся деловая активность в попытке удовлетворить растущие аппетиты чиновников. В самом деле, ты же не будешь со своей прибыли платить взятки, которых с тебя требуют разнообразные сидящие у власти. У тебя всегда должна быть некая иная бухгалтерия. И вред подобной ситуации не только в снижении рентабельности предприятий и ухудшении инвестиционного климата, а в том, что оказывается невозможно ничего реально посчитать: ни валовый национальный продукт, ни валовый внутренний продукт, ни реальный темп роста промышленного производства. Мы все время обречены жить в некой иллюзии цифр, исходя из чего все наши прогнозы, ожидания и представления будут крайне далеки от действительности.
Это примерно то же самое, как руководителю принимать решения, при том что шестьдесят процентов информации от него утаиваются. Конечно, если он замечательный интуитивный политик, его решения могут случайно оказаться правильными, в любом другом случае все принимаемые меры будут направлены на достижение изначально лживых показателей, не отражающих реальную жизнь. Можно даже проследить, как в какой-то серьезный момент принимаются решения, лишь ухудшающие ситуацию.
Яркий пример: некоторое время назад вся страна боролась с последствиями мирового финансового кризиса. Ну и к чему это привело? К тому, что кризисные тенденции удалось обойти и наше государство благодаря ловким маневрам спасло от разорения нашу промышленность? Можно сказать и так. Но если смотреть объективно, то ситуация чуть более сложная. И сложность ее состоит в том, что в результате кризиса олигархи, которых полностью поддержало государство, стали еще богаче, но вряд ли у кого повернется язык сказать, что выросли доходы среднего класса или людей, работающих на этих самых олигархов. Этого уж точно не произошло. При всем при том никто не может сказать, насколько эффективным было вложение государственных денег в олигархов и что конкретно выиграло от этого государство. Именно поэтому наблюдается в обществе, во-первых, конфликтоопасность самой темы олигархов, а во-вторых, недовольство тем, как мы выходим из кризиса. Потому что все слова о том, что кризис несет в себе в том числе и колоссальные возможности, в частности потенциал модернизации и инноваций, так и остались на уровне благодушных рассуждений.
Неожиданно одним из врагов России оказался вызванный событиями на севере Африки и Ближнем Востоке политический кризис, так как цена на нефть опять пошла вверх, и вдруг стало ясно: зачем тратить нервы, усилия и время, бороться с чиновниками, препятствующими реальной модернизации и не желающими опускать планку своих запросов и пропустить в Россию бизнесы, способные открыть какие-то реальные производства. Зачем строить дороги, зачем вкладываться в инфраструктуру, зачем чем-то заниматься, вот же, все хорошо, нефть дорогая, сейчас бюджет опять наполнится и можно будет выполнить все обязательства, можно будет, если угодно, обеспечить достаточно комфортный уровень жизни, чтобы с ним подойти к выборам, и дальше уже не напрягаться. Дальше уже все становится чудесно и нереально хорошо.
Но это «чудесно и нереально хорошо» – всего лишь передышка, после которой мы уже будем не просто сидеть на нефтяной игле, а насадимся на нее полностью, как в театре Образцова куклы, насаженные на руку, так что уже не поймешь, где заканчивается рука и начинается кукла. Так же и здесь будет не разобрать – где заканчивается нефтяная игла и начинается реальная экономика. А это означает, что при следующем критическом падении цены на нефть мы уже будем настолько не готовыми, настолько технологически отставшими, что ни о каком спасении речи быть не может. И опять же мы станем свидетелями худшего сценария. И подталкивает нас к нему не только цена на нефть, но и, самое главное, традиционное для коррумпированных чиновников нежелание хоть что-то трогать, потому что, когда схема работает и приносит деньги – зачем дергаться?
Для чиновников вообще отсутствие мотивации является одной из основных причин. Государство не формирует политические требования как таковые, зачастую отдавая на откуп «своим» целые направления и министерства, а «свои» думают – а зачем нам пилить сук, на котором мы сидим. Лучше мы тихо и настойчиво будем доить кошечку, как в известном анекдоте, когда женщина пыталась отучить пить своего мужа. Ей посоветовали найти на улице дохлую кошку и засунуть в бутыль с самогоном – муж выпьет, увидит кошку, и такое отвращение у него возникнет, что пить ему отныне станет противно. Женщина так и сделала, вечером приходит домой с работы и видит гигантскую пустую бутыль из-под самогона и мужа, выкручивающего кошачий трупик над тазиком: «Ну кисонька, ну миленькая, ну еще хоть двадцать граммчиков!» Так вот, подобный вариант для нашей экономики невозможен. В какой-то момент необходимо будет остановиться. Поэтому отсутствие государственной воли при накоплении нефтедолларовой подушки приводит к консервации экономики в ее худшем и наиболее уродливом виде, что неизбежно ведет к колоссальной опасности. Можно с уверенностью сказать, что де-факто такая ситуация является взрывоопасной, вредной для России.
Здесь опять же огромную роль играет профессионализм. Коррупционеры присосались к государственным компаниям с такой уверенностью, что многие из них уже путают, где компания, а где их личные деньги. Поэтому хобби высших менеджеров давно уже стали футбольные, хоккейные или любые другие клубы, а деньги, которые на это выбрасываются, настолько далеки от реальности, что сложно себе представить нефтяное или любое другое государственное предприятие в любой другой стране мира, которое могло бы себе позволить столь расточительное поведение.
Говоря о расслабленности наших чиновников и степени укорененности их привычки, как говорилось в замечательной советской комедии, путать свою шерсть с государственной, могу привести историю, случившуюся в одном крупном уездном городе-миллионнике. Бывший мэр, который совершенно не собирался уходить, был просто поражен, когда состоялась его отставка. Поразило его больше всего то, что вдруг он понял, что это не его личный бюджет, а все-таки бюджет города. Потому что господин мэр и его семья настолько расслабились, что оплачивали себе из бюджета все – включая телефоны, бензин на личные машины, личные путешествия, список можно продолжать, вплоть до строительства собственного домика, баньки и тому подобного на своем приусадебном участке. И это считалось совершенно нормальным. Гражданин даже не стеснялся. Не было никаких фирм-прокладок, ничего. Деньги платились непосредственно из бюджета. А что тут такого? Какой еще бюджет, город? Это все мое, моя казна! И никто ему особо возразить не мог, да и не хотел.
А действительно, что тут возразишь? Ярлык же на княжение его? Значит, и казна его.
Глава 11
Одна из известных бизнес-легенд гласит, что в Соединенных Штатах Америки в течение долгих лет правил лозунг: «Что хорошо для «Дженерал Моторс», то хорошо для Америки». Действительно, мощь и величие американской индустрии были связаны с компаниями настолько крупными, что их финансовому могуществу могли бы позавидовать целые государства. Крупнейшие корпорации определяли политику, и наиболее точное понимание западного отношения к их роли в обществе прозвучало, пожалуй, в самом начале Второй мировой войны. После вторжения фашистской Германии в Польшу Англия объявила Германии войну, и было предложено бомбить заводы Круппа, на которых производились «Мессершмитты». Ответ был следующим: «Как вы можете такое предлагать! Конечно, Германия наш враг, но ведь это частный капитал! Его нельзя уничтожать!»
Законы частного капитала настолько отличаются от законов большой политики, что немногие знают о том, как во время войны американские владельцы немецких заводов продолжали получать прибыль и контролировать финансовую деятельность, даже несмотря на то, что часть продукции этих заводов вполне могла быть использована против американских же солдат. Но законы бизнеса – это законы бизнеса. Немало режимов пало отнюдь не потому, что их политические идеалы не соответствовали образцам демократии, а потому что интересы вполне конкретных корпораций оказались под угрозой. Но при этом всегда можно было сказать, что после деятельности Рузвельта американские корпорации уже не пытались в том или ином виде захватить власть, понимая, что необходимо платить высокие зарплаты, соблюдать профсоюзные договоренности и всячески поддерживать политическую стабильность и наполнение казны деньгами. Любая попытка уклонения от уплаты налогов приводила к последствиям гораздо более страшным, чем судьба Ходорковского. Напомню трагическую судьбу руководства компании «Энрон», которое за небольшие по российским меркам проделки получило многовековые сроки, и никто не смог их отмолить – ни международная общественность, ни команда высокопрофессиональных и очень дорогих адвокатов.
Попытки не заплатить налоги или в каком-то виде противоречить внутренней политике американского государства заканчиваются для корпораций одинаковым образом: они расчленяются, как это произошло в свое время с компанией «Белл», руководители, пытающиеся утаить прибыль, падают с самых высот финансового могущества на самое дно американской иерархии, становясь простыми заключенными – приставку «полит-» употреблять бесполезно.
В России ситуация совсем иная. Россия, скорее, является единственной страной, жители которой искренне убеждены, что они иждивенцы. Иждивенцы, которых терпят постольку, поскольку кто-то должен жить на территории. Более-менее неплохо себя чувствуют люди вокруг «трубы» – газовых и нефтяных потоков – и те, кто пристроился к чиновникам, эту трубу обслуживающим. Все остальные не очень-то и нужны. Именно поэтому столь популярна живущая в народе фраза, якобы произнесенная Маргарет Тэтчер, о том, что на территории России необходимы только пятнадцать миллионов рабов для обслуживания трубы, а остальные попросту лишние. На самом деле, судя по всему, Маргарет Тэтчер никогда эту фразу не произносила. Я слышал и читал ее у нескольких авторов, начиная от автора произведения «Почему Россия не Америка» господина Паршева. Однако когда во время телеинтервью я попросил его поточнее указать источник цитаты, он ответил, что слышал эти слова лично, – правда, легкий тест на знание английского языка пройти не смог, поэтому я позволю себе не доверять его свидетельству на все сто процентов. Впрочем, речь здесь идет не о том, говорила Тэтчер что-либо подобное или нет, а о том, что большинство россиян с данным высказыванием фактически согласны. Мы являемся той самой удивительной страной, где с 1993 года народ не только не является больше владельцем недр, но и не имеет никаких шансов им стать.
В 1993 году из одного из разделов конституции вдруг исчезла фраза о том, что недра принадлежат народу. Россия превратилась в уникальную страну, где любое движение курса цен на нефть приводило только к ухудшению внутреннего положения: если мировые цены на нефть росли, то росли и цены на нефтепродукты, в частности на бензин; если цены на нефть падали, то цены на бензин внутри страны все равно росли. Широкой общественности, возмущенной данным фактом, давалось гениальное объяснение, сводившееся к двум ставшим крылатыми фразам: во-первых, мы по-прежнему производим бензин из дорогой нефти, а во-вторых, наши нефтяные компании несут убытки из-за торговли в неблагоприятных конъюнктурных условиях, поэтому они должны компенсировать свои потери за счет внутреннего рынка. При этом любая попытка найти логическое обоснование тому факту, что бензин в период, когда нефть стоила под сто шестьдесят долларов, был дешевле, чем когда нефть стала стоить около девяноста долларов, заведомо обречена на провал.
Единственное, что спасает власть, – это то, что она и не пытается никому ничего объяснить, хихикая и говоря, что половину цены бензина составляют акцизы, как будто раньше было по-другому. Это абсолютно неприкрытое хамство сочетается также с вопиющим отношением к простому потребителю. Уже стала притчей во языцех наглейшая политика крупнейшей российской корпорации «Газпром», широко пропагандирующей свои взгляды на жизнь известной рекламой «Мечты сбываются». Если посмотреть на то, как живут отдельные менеджеры «Газпрома», с отменным размахом отмечая свои свадьбы, поминки и дни рождения, строя дворцы, которым могли бы позавидовать французские короли, и платя сумасшедшие деньги разнообразным агентствам за то, чтобы фотографии этих дворцов не всплывали в СМИ, если посмотреть на их страстное увлечение футболом, которое сводится к тому, что развращаются целые чемпионаты и игроки покупаются за деньги, не имеющие никакого отношения к их реальной стоимости, а главное, если учесть, что все это происходит на фоне далеко не полной газификации страны и постоянно растущих тарифов, ответ на лозунг «Мечты сбываются» может быть только один: «Рады за вас! Но мы тут при чем?» Потому что мечты людей, назначенных на должности миллиардеров, бесспорно сбылись.
Об уровне непрофильного использования активов в государственных корпорациях я даже боюсь говорить. Причем «боюсь» в данном случае – не категория страха, просто я не уверен, что хватит бумаги для аккуратного написания цифр и нулей во всех контрактах, условия которых вызывают гомерический хохот: сложно поверить, что люди, работающие в этих структурах, могут закупать все необходимое для жизнедеятельности компаний по таким ценам. По крайней мере есть стопроцентное ощущение, что сюда укладываются интересы и посредников, и их ближайших родственников, и кого угодно еще.
Отнюдь не только «Газпром» этим славен, и, вероятно, именно поэтому дети высокопоставленных чиновников с такой радостью отправляются на работу в подобного рода структуры, где они чувствуют себя уверенно, быстро растут по служебной лестнице и совсем скоро начинают занимать должности вице-президентов в финансовых «дочках» корпораций, причем юный возраст отнюдь не является для этого помехой. Невольно вспоминается традиция великой Российской империи, где дворянских отпрысков мужеского пола с малых лет зачисляли в Пажеский корпус, годам к четырнадцати они получали офицерское звание, а в двадцать с небольшим становились молодыми генералами. Хотя надо отметить, что здесь никто на службу особо не рвется. По крайней мере в армию – зачем, есть же гораздо более вкусная работа! Есть куда рваться и есть за что побороться.
Все эти корпорации, которые давно уже перепутали свой карман с государственным, которые почему-то позиционируют себя как гордость России – являются они для России добром или злом? Эти корпорации прославились на международных рынках вполне грабительским отношением к природным ресурсам. В чем оно проявляется? Увы, мы знаем абсолютно точно: в состоянии скважин. Посмотрите, какое количество новых месторождений реально разведано за последние двадцать лет? И давайте сравним с аналогичным периодом советской истории. У кого будет преимущество?
Мы по-прежнему живем в долг по отношению к советским временам и советским разработкам, при этом пытаясь об этом забыть. Раздав на залоговых аукционах все самые лакомые куски неизвестно кому, общество в его гламурной части пытается оправдать сложившуюся ситуацию, старательно переписывая историю. Вот только возникает разрыв между сознанием высоко продвинутой и очень ангажированной части элиты и народа, который по-прежнему иначе чем грабительской приватизацией произошедшее в 90-е годы не называет и у которого нет никакой веры в то, что всеми этими колоссальными благами воспользовались люди, действительно заслужившие такое право.
Удивительно, что эти корпорации играют также особую роль в закреплении технологического отставания России. Казалось бы, сконцентрировав в своих руках такую административную и финансовую мощь, они должны были сделать все возможное для постройки гигантских заводов и создания дополнительных рабочих мест в стране. Казалось бы, это те корпорации, которые должны вкладывать бешеные средства в создание мощнейших перерабатывающих центров, производящих нефтепродукты, соответствующие самым высоким требованиям, а отнюдь не пытаться перегонять продукт не лучшей переработки. Но в реальности получается совсем по-другому. Почему? Может быть, потому, что руководство корпораций относится к России примерно так же, как относились английские аристократы к Индии и ее коренному населению?
Как-то раз я спросил одного из создателей российской конституции, Олега Германовича Румянцева, куда делась статья? Румянцев покраснел и сказал: это было личное указание Бориса Николаевича Ельцина. Не могу подтвердить, правда это или нет, поэтому оставлю данное высказывание на совести господина Румянцева. Что-то мне подсказывает, что он знает, о чем говорит.
Так вот, по всей видимости, эти корпорации потому не заинтересованы в развитии России, что их руководители, понимая всю временность своего существования, которая напрямую зависит от дружбы с руководителями государства, чувствуют себя готовыми в любой момент отправиться туда, где находятся их семьи и куда переправляется де-факто существенная часть капитала, – за границу. А в качестве сделки с властью выполняют разнообразные поручения, среди которых может быть и поддержка определенных направлений в спорте, и покупка игроков, и строительство чего-нибудь развлекательного в городе. Правда, нередко они увлекаются – и вот уже растет Охта-башня, внушающая своим видом омерзение немалому количеству питерских интеллигентов. Пришлось даже поправить гениальные пушкинские строки: «Люблю тебя, Петра творенье… и Миллерово дополненье».
Конечно, я говорю сейчас не только о «Газпроме». Практически все граждане, возглавляющие государственные корпорации, грешат уверенностью в том, что каждый из них – ни больше ни меньше, чем пуп земли. Должно быть, наша планета единственная, у которой не только есть пуп, но этих пупов немеряное количество. Что характерно, с появлением на соответствующей должности другого человека фамилия пупа меняется, а место остается. Это, конечно, не значит, что у нас страна сплошных «пупов», хотя иногда такие мысли приходят в голову. Кроме того, надо понимать, что для руководства подобной компанией меньше всего требуется профессионализм. Давно уже в России профессионализм перестал быть востребованным. Востребовано совершенно иное качество – личная преданность. Именно поэтому существование правящего тандема породило гигантское количество интриг – легко быть преданным одному человеку, но ужасно тяжело выказывать преданность обоим. Хотя наши чиновники таковы, что и двуликий бог Янус мог бы им позавидовать: уж что-что, а Труффальдино из них получаются неплохие – слуги двух господ.
По такому же принципу, исчерпывающе описанному Николаем Васильевичем Гоголем – «и я, и я тоже маленький Собакевич», – ведут себя многие другие предприниматели. В результате в России формула «что хорошо для крупной корпорации, то хорошо для страны» приобретает специфический смысл с дополнением: «что хорошо для крупной государственной корпорации, то хорошо для России, но совсем не так уж хорошо для ее населения». Именно поэтому многие россияне с ужасом смотрели, как в годы кризиса выстроилась череда обладателей высоких мест в списке «Форбс» на поклон к государству в лице премьер-министра и президента за оказанием немедленной финансовой помощи, как затрещали дутые империи и как государство с готовностью ринулось их спасать. Поэтому, когда буквально через несколько месяцев эти же граждане продвинулись выше по рейтингу «Форбс» и увеличили абсолютные значения своих капиталов, мы, конечно же, испытали чувство глубокой гордости. Хотя надо отметить, что при этом не произошло никакого повышения производительности труда в России, равно как и роста зарплат – чего нельзя сказать о достаточно существенном росте цен. Притом подчеркну – росте зарплат, а не государственных выплат. Государственные выплаты действительно постоянно возрастают, и государство предпринимает определенные усилия для индексации зарплат бюджетников. Впрочем, пока что бюджетные зарплаты и пенсии настолько далеки от реального прожиточного уровня, что их рост остается скорее позитивной тенденцией, чем реальным подспорьем для большинства получателей.
Корпорации всех уровней находятся в постоянном ощущении, что они действуют в крайне недружелюбном окружении. И если гиганты особо не задумываются о своем существовании, то любая компания поменьше напоминает того самого карася, для которого и запущена щука в озеро, чтобы этот несчастный карась не дремал. При этом количество щук превосходит все разумные пределы, и когда начинаются очередные коррупционные скандалы, главные из щук, как уже говорилось, с радостью сдают всех вокруг, в то же время продолжая жить в особняках и ездить на машинах, которые они никогда бы не смогли себе позволить на официальную зарплату, а вот судьба трагически погибших карасей никого не волнует – бизнес как был, так и остался нелюбимым дитятей государства.
Нелюбовь к бизнесу такова, что в Израиле уже образовалась небольшая колония, состоящая отнюдь не из евреев, а из предпринимателей из средней полосы России, бежавших сюда от милицейского произвола. И если раньше с Дону не было возврата, то теперь роль Дона гордо выполняет, с одной стороны, Лондон, не спешащий возвращать вчерашних богатеев, а с другой – Израиль, где сосредоточились представители малого и среднего бизнеса. Поскольку выясняется, что если твой бизнес приглянулся какому-нибудь майору милиции, то легче сразу пойти сдаться и отсидеть в тюрьме, чем его отстоять. Неожиданно выяснилось, что в нашей стране предприниматель – одна из самых рискованных профессий, судя по тому, какой процент из них оказывается под судом и следствием.
Но если создается такая неблагоприятная атмосфера, значит, есть какие-то враги, которые ее создают. С одной стороны, сами предприятия и корпорации ведут себя, как во вражеском окружении, воюя с представителями власти, в которых они видят исключительно угрозу и исключительно кровопийц, заинтересованных только в получении денег, притом, естественно, в «нале», – но чтобы этот «нал» взять, необходимо нарушать законы. Это значит, что невозможно работать по белой бухгалтерии, невозможно завозить товар напрямую, это значит, что необходимо все время хитрить и изворачиваться, иначе ты будешь неконкурентоспособен. При любой проблеме ты будешь аккумулировать достаточное количество черного нала, чтобы откупиться от бандитского наезда со стороны государственных структур. А не откупиться от бандитского наезда все равно означает свой бизнес похоронить. Да, конечно, потом тебе, возможно, принесут извинения и даже, благодаря инициативе президента Медведева, скорее всего не сразу бросят в тюрьму. Только будет это немножко поздно – твой бизнес уйдет, уйдет навсегда. На прощание он помашет тебе крылами, но тебе это может быть плохо видно, потому что решеточки находятся высоковато, и воздух свободы пьянит, но не доходит. А постоянно появляющиеся в газетах истории о том, как очередной предприниматель скончался в СИЗО, уж точно не вызывают желания вступать в препирательства с представителями правоохранительных органов. Нет, я не собираюсь идеализировать предпринимателей, ведь им необходимо откуда-то брать деньги. Откуда? Они же не могут себе позволить держать низкие цены, потому что у них колоссальный уровень издержек, отнюдь не связанный напрямую с российской налоговой системой, а гораздо жестче связанный с российской системой поборов.
И вот здесь возникает диалектическое противоречие. С одной стороны, народные симпатии должны быть на стороне бедных угнетенных предпринимателей, а с другой – вряд ли кого-то общество ненавидит больше, чем этих самых предпринимателей, видя в каждом из них кровопийцу. Потому что, когда ты сталкиваешься с ними в своей каждодневной жизни, результаты столкновения, как правило, не способны породить какую-либо реакцию, кроме мата. Либо ты потребляешь газ и электроэнергию, а потом тебе приходит счет за коммунальные услуги, сумма которого зачастую превышает размер средней российской пенсии. Либо ты сходил в магазин, купил товар, принес домой, вскрыл упаковку, а товар оказался протухшим, судя по виду и запаху, еще в прошлом году, – и дальше ты ничего уже с этим сделать не можешь. Конечно, теоретически ты можешь позвонить в какое-нибудь общество потребителей, долго и мучительно бороться за свои права, но ты потратишь кучу сил и денег, а в выигрыше останутся только юристы, которые ведут твои дела, а отнюдь не ты, потому что компенсация практически никакая. Народ оказывается загнан. Хотя и предприниматель при этом тоже оказывается между двух огней.
Все это нисколько не оправдывает тех же олигархов, многие из которых владеют крупнейшими торговыми сетями, с радостью впаривающими потребителям любое гнилье. Притом эти олигархи, озабоченные обеспечением собственной прибыли, меньше всего на свете заинтересованы в том, поднимать или не поднимать российского сельхозпроизводителя. Им неважно. Им важно купить подешевле, продать подороже. И если товар прокис, протух, сгнил – это не их проблема, а наша. И если кто-то хочет разместить свою продукцию на их полках, пусть платит деньги. Не хочешь платить – не вопрос, у нас же бешеная конкуренция, всегда разместим кого-то другого. Ах, ты пытаешься выпендриваться и говорить, что у тебя товар высокого качества? Да мне плевать на твое качество, меня волнует, сколько я с этого получу. Что мне твое качество? Меня интересуют деньги! Доходит до смешного: когда такой известный человек, как Андрей Макаревич, пытался продавать водку, выпускаемую его компанией «Смак», мне приходилось звонить своим приятелям, которые были близко знакомы с руководителями крупнейших розничных структур, чтобы была возможность разместить товар без денег. Как правило, мы получали отказ. Конечно, все знают Макаревича. Но деньги слаще.
Вряд ли бизнес хотя бы теоретически может быть патриотически настроен. Он вообще достаточно неэмоционален. Бизнес действует на правовом поле, но когда сам бизнес зачастую и определяет это правовое поле, ни к чему хорошему это не приводит. Когда из представителей Госдумы и Совета Федерации половина оказывается не просто с опытом предпринимательской деятельности, но еще и до сих пор напрямую является лоббистами не абстрактной индустрии, а конкретных компаний, то смешно ждать оказания давления на них в интересах потребителей. Ведь кто из потребителей голосует за конкретного депутата Госдумы? Никто. У нас в Думу проходят по партийному списку. Зачастую, чтобы попасть в заветный список, бизнесмены оказывают той или иной партии целый набор услуг, в том числе и финансовых, причем относятся к этому абсолютно спокойно. Для них политика является всего лишь одной из форм инвестиций, которая должна окупаться. А как она может окупиться? Созданием такого правового поля, в котором конкретно их корпорации комфортно. И не надо высоких слов о социальной ответственности, о патриотической настроенности. Как показал опыт Соединенных Штатов, как только давление правоохранительных органов ненадолго исчезает, даже воспитанные на протяжении десятилетий в строгом уважении к закону люди теряют человеческое лицо, что и произошло во время наводнения в Новом Орлеане, когда неожиданно те самые хваленые американцы вдруг повели себя как дикие звери. Естественно, не все, естественно, были те, кто вел себя достойно, – но тенденция от этого не меняется.
Создается ощущение, что зло, распространяемое в стране, носит абсолютно инфернальный характер. Дословный перевод слова «инферно» – это ад. Но тут есть еще и дополнительный смысл: это зло носит какой-то мистический характер. Оно как будто распылено в воздухе, проникает во все поры. Наверное, это связано с тем, что добро всегда чуть более сложно достижимо, что, как только ты не возделываешь огород, его забивают сорняки. Отцам демократических преобразований в России искренне казалось, что есть всеутверждающая сила рынка и что рынок все приведет к некоему разумному общему знаменателю, выправит экономику сам по себе. Все эти первые стихийные рыночники, стремившиеся любой ценой скорее запустить механизм, оказались наивными теоретиками, не осознавшими, что в условиях абсолютно свободного рынка побеждает либо тот, кто быстрее достал пистолет, либо тот, кто быстрее договаривается с чиновниками, потому что абстрактная свобода предпринимательства подразумевает всего лишь высокую роль личного влияния «обитателей» определенных кресел в системе государственного управления.
Самое печальное, что во всех этих ситуациях сами чиновники выступают в роли какого-то абсолютного зла – инфернального, мистического зла. Наши люди ничего хорошего от них уже и не ждут, невольно воспринимая корпорации и чиновников высшего эшелона как единый чудовищный организм, сросшийся на уровне даже родственных связей и общего прошлого, заинтересованный в чем угодно, кроме реального процветания России. Степень доверия к ним крайне низка. Когда я проводил опрос, кого из чиновников люди считают достойными, в ответах лидировали либо те, деятельность которых очевидно направлена на спасение людей, как Шойгу, либо те, чей профессионализм не вызывает сомнений, как Кудрин. Но гораздо больше было тех, чья работа не заслужила ни единой положительной оценки: министр образования, министр здравоохранения, министр обороны, министр внутренних дел. Отношение ко всему силовому блоку, который оказывает колоссальное влияние на жизнь россиян, формулируется однозначно: «да всех их в отставку, а лучше под суд». Притом я отнюдь не уверен, что в этой фразе полностью отсутствует рациональное начало.
В то же время крупные компании являются для многих россиян воплощением мечты о синекуре, устроившись на работу в которую ты волшебным образом получаешь возможность решить все свои проблемы. Именно поэтому такое количество молодых людей сейчас мечтает в первую очередь о работе в подобной компании, во многом считая эту работу синонимичной работе чиновника. Но есть и еще одна важная тема – другая часть россиян считает крупные корпорации абсолютным злом, совершенно антипатриотичными образованиями. Люди уверены, что корпорации разрушают возможность любого малого и среднего бизнеса в России, потому что решают все имеющиеся проблемы не рыночными методами, а просто за счет закручивания гаек. Особенно показательным был внезапно разразившийся кризис с бензином в ряде областей, где представлены практически только заправки, принадлежащие государственным корпорациям. Казалось бы, чего может быть проще для них – обеспечить бензин по нужной цене? Но в целях добить до конца – по крайней мере, как это видится со стороны, – частных заправщиков был искусственно устроен дефицит, когда бензин выдавался только своим, но не выдавался остальным участникам рынка, а тем, в свою очередь, судя по всему, готовилось предложение, от которого они не смогли бы отказаться и вынуждены были бы продать свой бизнес.
Крупные корпорации настолько срослись с государственным механизмом, что, когда президент Медведев на питерском форуме 2011 года предложил реализовать государственные пакеты, передав их в частные руки, многие россияне стали задавать себе вопрос: «А кто купит? Кто может позволить себе роскошь купить эти корпорации?» Ну, конечно, если верить налоговым декларациям, то самые богатые люди в нашей стране – это жены чиновников. Мы это понимаем. А кто еще может купить? Сами чиновники или их приближенные друзья? Таким образом, сама идея распродажи государственных активов однозначно воспринимается людьми как добивающая последние остатки социальной справедливости и законодательно закрепляющая факт передачи всей страны не просто в частные руки, а в руки чиновников. И практически единственная реальная альтернатива такому положению дел – если вдруг придет Спаситель, станет президентом Российской Федерации и назначит своих апостолов на государственные корпорации. Вот тогда наконец восторжествует Царствие Божие на земле, которое воспринимается многими россиянами примерно как второй по реалистичности вариант выхода из кризиса (первым является то, что прилетят марсиане и сделают все за нас). Тем не менее, вариант Второго Пришествия мы в этой книге рассматривать не будем. Что же касается передачи госсобственности в частные руки, то таким образом, бесспорно, окончательно завершится установление чиновничьего феодализма в России. Семьи и близкие друзья чиновников скупят государственные корпорации в стране, и в конечном счете эти пятьсот или около того семей станут править всей великой империей. Можно предположить, исходя из исторических параллелей, что в какой-то момент времени они разобьются на княжества, начнут друг с другом воевать, потом появится некто объединяющий, пойдет походом на других, потом, наконец, бояре успокоятся и, если не вызовут норманнов, то в какой-то момент времени соберутся сами и решат, кто ими править будет. Могу предположить, что в этот раз это не будет Мишенька Романов. Впрочем, исторические анекдоты историческими анекдотами, а вопрос, тем не менее, остается принципиально важным. После того, как были проведены последние государственные IPO, кто ж поверит государству, призывающему вложить свои деньги? Относительно успешным можно считать размещение «Сбербанка», но ситуация с ВТБ до сих пор является отнюдь не радужной.
Говоря о корпорациях, важно отметить не только то, как вкусно и сладко они живут. Отдельный вопрос заключается в том, что скандалы могут сотрясать прокуратуру, МВД, следственный комитет, но обратите внимание: несмотря на громкие разоблачительные процессы по закупке оборудования, по прокладыванию трубопроводов и чему угодно еще, никогда не возникает громкого конфликта, скандала, за которым последовала бы не менее громкая отставка и уголовный срок, когда речь идет о госкомпаниях. Никогда. Все шито-крыто. Почему? Рискнем предположить, что корпорации – средоточие идеальных людей, самых чистых, самых светлых, самых надежных? Что-то мне подсказывает, что нет. Может, есть какие-то другие объяснения? Вероятно, есть, однако мне они неведомы.
Кто-то с негодованием, а кто-то со страшным обожанием пишет о деятельности Алексея Навального. Конечно, данные, которые он приводит, не являются результатами его собственных расследований. Это внутренние «сливы» корпораций, всплывающие на поверхность в моменты, когда одна группировка борется с другой. Однако не столь важно, как именно попали эти документы в руки господина Навального, важно, что они предстали перед общественностью и из этого ничего не последовало. Поэтому у людей возникает стопроцентное ощущение, что хищения в корпорациях осуществляются в сговоре с властью, в сговоре с теми, кто должен был контролировать деятельность этих компаний. А что, разве кто-то плохо знаком с этим сладким словом «бюджет»? И с тем, каким удивительным образом распределяются спонсорские деньги?
Все перечисленные механизмы деятельности корпораций свидетельствуют только об одном: создана система по постепенному переводу бюджетных средств в частные, притом эта пилорама доведена до такого уровня совершенства, что если когда-то скромный Березовский (по слухам – не могу гарантировать, что эта информация полностью правдива) брал откат за «Связьинвест» по первому траншу в размере двадцати пяти процентов, то теперь за подобный мелкий прайс никто и с постели не встанет, скорее, четверть достанется реальному исполнителю, а все остальное пойдет в раскаты и распилы. А не хочешь – не бери, вольному воля.
Когда уже во всех средствах массовой информации говорится о том, какая часть российского бизнеса является теневой, когда чуть ли не официально объявляется, какой процент составляет откат и какое это тяжелое бремя для всех, когда уже стали кричать о цене дорог в России, а министр транспорта, взявшись за голову, честно отвечает: «Ребята, отстаньте от меня с этими дорогами, я к ним не имею никакого отношения! А почему они столько стоят, спросите у тех, кто их строит, это отдельные агентства, отдельные люди», – разве это нормально? Когда вдруг выясняется, что, казалось бы, принципиально важный инфраструктурный объект, без которого не может существовать ни одно государство – дороги, – в России отнюдь не являются чем-то значимым, – это нормально? Когда тот факт, что стоимость прокладки дорог превышает все разумные пределы, а количество реально проложенных совершенно анекдотично, не вызывает у государства никаких лишних вопросов, – это нормально? Нормально, уверяют нас. Совершенно нормально.
Ненормально! Неужели Россия действительно оккупирована? Потому что такое отношение было бы возможно, если бы страну захватили оккупанты, для которых абсолютно неважны сколь-нибудь дружественные отношения с несчастным местным населением. Но эта идея порочная и, бесспорно, очень страшная. Поэтому хотелось бы сказать: «Нет, нет, мы все заблуждаемся, это быть не может», – но куда деть глаза? Как быть с тем, что все мы отчетливо видим происходящее в стране?
И поэтому, когда мы говорим о врагах России, необходимо с уверенностью сказать, что люди, не понимающие, что принципиальной обязанностью государства является приумножение своего народа, фактически служат совершенно обратным целям. И чиновник, приходящий на должность, в первую очередь должен быть патриотом! Это значит не помочь своим друзьям грабануть бабло, это значит – создать все необходимые условия для того, чтобы в России создавались новые рабочие места. А корпорации, которые по своей природе безличны и которые не обладают моралью и нравственностью, у которых нет никакой социальной ответственности (хотя она теоретически могла бы быть у их хозяев), должны находиться в таком юридическом поле и в такой системе взаимоотношений, когда они вынуждены во главу угла ставить интересы той страны, на территории которой они работают, а не конкретные интересы некоего узкого клана людей. И нет никакой необходимости в том, чтобы руководители государственных корпораций ездили по стране с мигалками, пользовались личными самолетами, яхтами, особняками, дворцами отдыха. Им государство де-факто доверило управление тем, что было достаточно грубо отобрано у народа. При этом народу не выплатили никакую компенсацию в стиле Арабских Эмиратов. Народ просто оставили в стороне и предложили аплодировать. А глупый народ никак не хочет этого понять и аплодировать почему-то совершенно не хочет.
Недавно было проведено совместное исследование российской и немецкой компаний, результаты которого оказались революционными. Одна из фраз этого исследования мне показалась очень значимой. Было сказано следующее: российская власть не очень-то уважала российское общество, оппозиция не очень уважала российское общество, Запад не очень уважал российское общество. В конечном итоге дошло до того, что власть не особо и понимает, как живет и чего хочет российское общество. И цель исследования как раз и заключалась в том, чтобы понять, как российское общество живет и чего оно хочет. И вдруг выяснилось следующее: несмотря на утверждения высшего руководства страны, президента Медведева и премьера Путина, что мы не строим государственный капитализм, именно его людям и хотелось бы построить! Народу нужен государственный капитализм, но такой, где государство является социальным, – что, кстати, записано в конституции. Люди хотят чувствовать заботу государства! Да, они в массе своей ненавидят чиновников и не доверяют им, но при этом частный бизнес, как мы уже говорили, они ненавидят еще больше.
Наш народ до сих пор живет стереотипами и представлением о том, что приедет добрый барин и всех рассудит. Но для него является дурным анекдотом ситуация, при которой человек, громко объявивший справедливость названием своей партии, в качестве высшей справедливости видит наличие у себя машины с мигалкой, государственной охраны, государственной дачи и кабинета с видом на Кремль. Да, наверное, для чиновников это и есть проявление справедливости. Но боюсь, что такое определение крайне далеко от того, которое дает обычный средний россиянин, задающий детские вопросы: почему другие нефтяные державы держат цену на бензин для своих граждан крайне низкой, а мы своих обдираем? Почему в Америке зачастую цена на бензин ниже, чем у нас, хотя они свою нефть даже не добывают? И почему от деятельности нефтяных компаний в Америке выигрывает американский налогоплательщик? И почему от деятельности российских нефтяных компаний тоже выигрывает американский налогоплательщик? Ведь зачастую именно там предпочитают тратить и хранить свои деньги разочарованные Швейцарией российские предприниматели.
Поделиться книгой: