Темный огонь (ЛП)

Дарий безошибочно двинулся в сторону палаточного лагеря людей. В его нынешней форме он с легкостью мог перепрыгивать через поваленные стволы деревьев или другие препятствия на пути. Он наслаждался чувством крепких мускулов, перекатывающихся под шкурой. До того как потерять эмоции он всегда любил ночь и теперь, наконец-то, мог действительно наслаждаться ею, не через потускневшие воспоминания или соприкосновения с сознанием его сестры, а через его собственные ощущения. Влажная земля под его ногами; суета ночных созданий; сила, струящаяся через него; ветер, дующий сквозь деревья, заставляющий их колыхаться и танцевать в ритме. Он получал наслаждение даже от неослабевающего ноющего голода в его теле.

Буря. Она принесла цвета в его мир. Эмоции. Она возвратила жизнь практически мертвому. Она позволила ему почувствовать любовь и преданность к его семье; нет больше необходимости в притворстве, в слабом воспоминании об эмоции. Сейчас, когда он смотрел на Дезари, на сердце у него теплело. На Синдил он смотрел сквозь призму сострадания и глубокой привязанности.

Но как же ему быть с Бурей? Она была человеком. Связь с ней была под запретом. Все же он произнес ритуальные слова, соединяющие их. Он разделил с ней кровь, и разделит вновь. Он знал это. При мысли о ее вкусе его рот наполнился слюной, а тело отвердело от дикой неослабевающей жажды. Она влекла его, ее кровь утоляла его ужасающий голод, как ничто иное никогда не утоляло. Он знал, когда его тело предъявит право на ее тело, он будет пировать ее кровью, будет жаждать обмена кровью между ними. Просто мысль о ее устах, прикасающихся к его коже, уже была невыносимо эротична.

Он резко очистил сознание от этой яркой картинки. У него и так были проблемы с контролем над его стремлением заняться с ней любовью, подчинить ее себе полностью. Он должен был позволить ей познакомиться с ним поближе. И, тем не менее, она была создана для него, его вторая половинка. Он чувствовал это в своем сердцем, в своем сознании и глубоко в душе. Когда она постареет, он предпочтет постареть с ней, и выберет рассвет. Он принял решение спокойно покинуть этот мир, когда она умрет.

Вместе с этим решением пришел покой. У Дезари теперь был Джулиан, а Барак и Дайан были способны присмотреть за Синдил. Впереди у него будут целые годы с Темпест, долгие счастливые годы, наполненные любовью, смехом и красотой окружающего их мира. Он понимал, что его решение означает отказ от восстанавливающего покоя земли. Он не смог бы перенести долгую разлуку с Бурей. И она нуждалась в его защите.

Он почувствовал сильный запах добычи. Впереди показалась палатка, натянутая под пологом деревьев. Внутри палатки рядом лежали мужчина и женщина. Леопард потихоньку подполз к полотнищу убежища, запах горячей крови струился сквозь него и зверь внутри взвыл от желания вырваться на свободу. Склонившись над сильным здоровым телом мужчины, Дарий сконцентрировался на мысли о Бури. Это приглушило внутреннего хищника и позволило ему принять человеческую форму и накрыть пару вуалью сна и покорности. Мужчина повернулся к нему и подставил горло. Дарий почувствовал знакомую остроту удлиняющихся клыков и наклонил голову, что пить.

Первая тень беспокойства поразила его, когда он закрыл проколы, удостоверившись, что не оставил ни единого напоминания о своем присутствии. Прежде чем освободить пару от оков покорности он изменил форму, незаметно выскальзывая из палатки. Женщина тихо простонала, повернулась на другую сторону, и придвинулась поближе к мужчине, ища защиту. Он отреагировал даже во сне, обняв ее за талию.

Дарий начал быстро двигаться через заповедник, его тело, прижатое к земле и обтекаемое, стремительное и бесшумно маневрирующее среди густой растительности. Он притормозил в нескольких ярдах от Саши и Фореста. Самец все еще жадно ел, склонившись к своей добыче. А Саша уже была среди деревьев, припрятывая остатки туши на завтрашний день.

Он продолжил движение, его сознание неожиданно всколыхнула картины ночного кошмара. Высокий, грузный мужчина с огромными руками и замысловатой татуировкой королевской кобры на его выпирающем бицепсе. Когда мышца двигалась, ядовитые клыки змеи открывались шире. Медленно мужчина повернул голову, его усмешка похабная и полная триумфа. Хозяин гаража, который напал на Темпест.

Дарий решительно проник в сознание Бури. Она излучала картинки даже во сне. Ее расстройство сейчас было столь осязаемым, вещание образов настолько сильным, что кошки позади него тоже его уловили это. Он услышал их знакомый ужасающий рев и послал им быструю команду успокоиться и следовать за ним прямо в лагерь.

Чтобы держать разум Бури, соединенный с его, потребовалась все его внимание, но века, в течение которых он доводил свои способности до совершенства, не были потрачены даром.

Дезари уже открыла дверь трейлера и стояла в стороне, когда огромный леопард легко запрыгнул внутрь, меняя форму. Он твердо приземлился на две ноги и широкими шагами двинулся к кушетке. «Ей страшно, плохой сон,» сообщил он тихо, присаживаясь возле небольшой фигурки, едва бросая взгляд на сестру. «Оставь нас.»

Он знал, что Дезари смотрела на него долгое мгновение, ощущал ее озабоченность. Когда дело касалось Бури, он был совсем не похож сам на себя, очевидно, что он к ней что-то чувствовал. Каждое его действие кричало о собственнических инстинктах и защите.

- Брат, она - человек,- спокойно сказала Дезари.

Дарий издал низкий грохочущий предостерегающий рык, звук вибрировал в его горле. Дезари приложила руку в защитном жесте к своему горлу и широко распахнутыми глазами посмотрела на Джулиана, который материализовался рядом с дверью, как только Дарий испустил предупреждение. Дезари торопливо отступила. Между ее братом и Джулианом оставалось высокое напряжение. В любом случае их трудно было назвать друзьями. Они оба защищали ее, но оба были сильными, могущественными мужчинами, идущими каждый своей дорогой, устанавливающими свои собственные правила. В результате их взаимоотношения оставляли желать лучшего. Уперев ладошку в грудь Джулиана, Дезари оттолкнула своего Спутника Жизни от трейлера. В ответ он обвил рукой ее талию и прижал к своему сильному телу, его рот, одновременно голодный и нежный, нашел ее уста.

Дарий проигнорировал весь эпизод, его внимание полностью сконцентрировалось на Темпест. Ее волосы водопадом разлились вокруг подушки и его руки, сами собой переместились, заполняя плотной массой его ладонь. Его тело напряглось и сжалось от неослабевающего желания. Она казалась такой юной и ранимой во сне. Темпест пыталась казаться несгибаемой, но Дарий знал, что она нуждалась в ком-то, кто защитит ее и разделит с ней ее жизнь. Она была так одинока. Это было в ее сознании. Разделяя ее мыли и воспоминания, как он все время поступал, он обнаружил болезненное одиночество, похожее на то, что жило в глубине его души.

Однако она отличалась от него тем, что была сосредоточием сострадания и доброты, всем, чем он не был. Несмотря на всю боль, что ей причинили, у нее не возникло ни единой мысли о мести, ни жгучей ненависти, одно лишь мирное осознание. У нее было твердое решение держаться на расстоянии от всяких сложностей и вести ничем ни примечательное, уединенное существование.

У нее был интересный образ мышления. Она предпочитала компанию животных. Она легко могла понять их, язык их тела, их мысли. Она могла общаться с ними без слов.

Дарий вдохнул ее аромат, вобрал его в свои легкие, свое тело, и задержал его там. Среди людей она была уникальной, то как она могла понимать животных вокруг нее. Ее это не расстраивало – она любила животных – но реакция людей на ее дар всегда был негативной. Дарий прилег, чтобы положить голову рядом с ее, загоняя назад рвущегося на свободу внутри него монстра. Его инстинкты требовали заявить на нее право окончательно и навечно. Его тело отчаянно в ней нуждалось. Дикое желание вкусить ее мучительно изводило его.

Но ей нужен был отдых и забота. Она заслужила своего рода ухаживание. Именно ее уязвимость удерживала зверя внутри него на привязи. Дарий хорошо себя знал, свои сильные и слабые стороны. Он был суров и беспощаден, как земля, где он вырос. Он был диким и безжалостным, как леопарды, с которыми он бегал. Он убивал без эмоций, но и без злого умысла, он убивал, когда считал это необходимым и никогда не вспоминал об этом.

Темпест принадлежала ему. Каким-то образом, и он не понимал, как это произошло, человек был его второй половинкой. Ее душа слилась с его, две половинки целого идеально подошли друг другу. Он знал, что ее тело было создано для него, что найдет в ней тот же самый огонь, который тлел внутри него.

"Спи сладко, милая, без дурных снов. Я присмотрю за тобой." Он тихо нашептывал в ее разуме, наполняя ее сны приятными мечтами, воспоминаниями из своего детства. Красота саванны, таинство сезона дождей, изобилие цветов, животных. Он вызвал в воображении волшебство своей первой охоты с леопардами. Он пытался спуститься с ветки дерева как, он видел, делали старшие животные, но приземлился прямо перед намеченной им жертвой, чем конечно ее вспугнул. Он понял, что улыбается воспоминанию, так же, как во сне улыбается она.

Его рука накрыла ее руку. Водопады, великолепие игристой пенящейся воды, льющейся каскадом с высоты сотен футов. Крокодилы, антилопы. Прайд львов. Вместе с деталями пришли запахи и ощущения и убаюкивающий зной Африки. Все это он разделил с ней, заменяя ужасные события дня, события ее прошлого, ее кошмары чем-то прекрасным.

"Ты поразительный мужчина, Дарий."

Он затих. Не двинул ни единым мускулом. Даже дышать перестал. Он изучил ее лицо. Она говорила с ним телепатически. Это был не тот канал, что использовала его семья. Другой, более личный канал. Но голос был ее, без сомнения. Каким-то образом, в своем вынужденном-и-целебно-действующем сне она осознавала его присутствии в ее разуме. Невероятно, что человек мог иметь такие способности.

Он исследовал ее разум снова. Ничем не похожий на человеческие разумы, к которым он привык. Он был заинтригован ее разумом, его слоями и ячейками, как если бы вся информация была аккуратно разложена в определенном порядке и заперта. Возможно, он недооценил ее.

"Ты можешь слышать меня?" спросил он в ее разуме.

"А разве ты не хотел, чтобы я тебя слышала? Зачем тогда ты рассказывал рассказывал мне об этих прекрасных местах и волнующих воспоминаниях, если не хотел, чтобы я тебя слышала? "

Он снова заметил бархатистую хрипотцу в ее голосе, в нем чувствовалось дремлющее желание ласки, словно их тела, небрежно извиваясь, сплелись в любовном экстазе. Всегда ли ее голос так звучал? А другие слышали эти сексуальные эротические нотки в ее голосе?

"Этот способ общения не пугает тебя?" спросил он.

"Я мечтаю. Я желаю видеть тебя во сне. Ты разделяешь мой ум; я разделяю твой. Я знаю, ты желаешь только одного, чтобы сон мой был без кошмаров."

Было ли это явью? Или, быть может, это были только её мечты? Дарий поднёс её руку к своим тёплым губам. Он улыбался, когда целовал ее ладони. Её рука была вся в синяках после недавних событий. Без задней мысли он прошёлся своим языком по темно-фиолетовой и синей от ушибов руке.

"Спи, малышка. Глубоким сном, и ни о чем не беспокойся." "Позволь твоему телу исцелиться. Доброй ночи, Дарий. И не волнуйся так обо мне. Я как кошка: Я всегда приземляюсь на ноги."

Темпест просыпалась медленно, будто пробиралась на поверхность сквозь слои туманных покровов. Было больно, и, когда она двинулась, каждый мускул запротестовал, но далеко не так, как она ожидала. Она села, настороженно оглядываясь. Ее тело было наполнено ощущениями, кожа – невероятно чувствительна. Ужас нападения припомнился ей как смутный ночной кошмар. Что помнилось ярко и отчетливо – каждая деталь навеки отпечаталась в ее сознании – так это воспоминания о том, как язык Дария ласкал каждый ушиб, уменьшая ее боль и страх, заменяя их чувственным обжигающим удовольствием. Хотелось верить, что одно воспоминание – это просто плохой сон, а второе – романтическая мечта, но Темпест всегда встречала реальность лицом к лицу. Именно так она жила, именно так выживала. При необходимости она могла бы соврать кому-то другому, но себе – никогда. Все, что делал Дарий в ее сновидении, было слишком реально. Она находилась в каком-то подобии транса, полусне. И они разговаривали друг с другом, используя только их разумы, почти тем же способом, каким она общалась с животными, кроме картинок используя еще и слова. Телепатия.

Она сделала глубокий вдох и огляделась. В роскошном доме на колесах больше никого не было за исключением двух леопардов, каждый из которых приоткрыл по сонному глазу, когда она проснулась, но не выглядел склонным просыпаться окончательно. Темпест провела рукой по волосам. Должна ли она сматываться или надо дать шанс тому существу, с которым она столкнулась?

С людьми ей не везло, поэтому она предпочитала компанию животных. Прошлой ночью, когда она слилась сознанием с Дарием, она поняла, что образ мышления Дария во многом напоминает образ мышления животных. Он обладал, такими же, как у леопардов, сильно развитыми инстинктами и чувствительностью. Она знала, что он был грозным охотником, но зла в нем не обнаружила.

При желании Дарий мог убить ее в любое время. Он мог использовать ее в качестве пищи, если эти создания именно так и питались. Но он ни сделал ничего подобного. Он спас ее, когда она попала в неприятности. При осмотре он проявил осторожность и сочувствие. А потом с нежность попытался залечить ее израненное тело и забрать худшие из ее воспоминаний. Что далось ему дорогой ценой. Дарий хотел ее. Она ощутила его опаляющее желание. Она была практически беспомощна, но он не поддался искушению. Когда он занимался ее исцелением, она почувствовала, как его огромная сила из него перетекает в нее. От использования силы для облегчения ее страданий он был чрезвычайно уставшим, она даже ощутила резкий грызущий жадный голод, но из-за того что их разумы были в постоянном контакте, она не была уверенна, где заканчиваются ее чувства и начинаются его.

Никто никогда не лечил ее так, как Дарий. Он был добрым и понимающим, даже нежным, но, несмотря на все это, назвать его легким в общении человеком было нельзя. Особенно, потому что она так привыкла быть самостоятельной. Его высокомерие и непоколебимая вера в себя и свои способности имели тенденцию действовать ей на нервы. Очевидно, он привык к почтительному отношению к каждому его пожеланию. Она же привыкла быть совершенно независимой. Она закусила губу и задумчиво ее пожевывала, пока размышляла над произошедшим.

Дарий не просто высокомерно ожидал повиновения от нее. Он желал гораздо большего. Мучительная одержимость зажглась в глубине его глаз, наполняя их обжигающим пламенем, неприкрытой жаждой обладания ею. «Ни за что, Расти,» прошептала она вслух самой себе. «Этот маньяк привык защищать и контролировать всех и каждого, так что не позволяй победить своим гормонам. К тому же он – вампир. Ты не захотела встречаться с соседом сутенером, думаю этот – не намного лучше. Ты должна уехать. Унести ноги. Сбежать. Смотаться.»

Однако она знала, что собирается остаться. Простонав, она уткнулась лицом в ладони. У нее не было ни денег, ни семьи, ни дома. Может, если бы Дарий спал весь день, а она – всю ночь, они прекрасно бы поладили. Она бросила взгляд между пальцев. «Как будто я поверю, что такое может произойти. Этот мужчина мечтает управлять миром. Своей собственной личной империей.» Она наморщила нос и передразнила его голос, «Мои владения, Темпест.' Помни, что он управляет всем и всеми в своих владениях,» сказала она себе.

Она глянула на часы на стене. Было три часа дня. Если она собиралась поддерживать остальной транспорт на ходу и отработать содержание, то пора было приступать.

Она соскользнула с кушетки, простонав вслух, когда ее мускулы запротестовали, и поковыляла в ванную. Душ принес облегчение ее израненному телу и помог прочистить мозги. Она зачесала волосы, как обычно – наверх, и надела футболку и голубые джинсы, натянув сверху комбинезон, чтобы не испачкать их, пока работает.

Она была удивлена, обнаружив забитый фруктами и овощами холодильник. Еще она нашла несколько видов хлеба и макароны для пасты. Каким-то образом она знала, что запасы – дело рук Дария.

Выучившись в юности делать блюда из подручных ингредиентов, она приготовила пасту, политую соусом из артишоков и грибов, и не торопясь поела, хотя и не много, расстройство желудка из-за событий предыдущего дня еще не прошло. Наконец она прибрала за собой и отправилась взглянуть на машину, грузовик и дом на колесах, принадлежащие труппе.

Послеполуденное солнце садилось, но было жарко и влажно, даже под тенью деревьев, где она работала. Тем не менее, она наслаждалась спокойствием леса. Легкий ветерок пришел около часа после того как она начала работу, который немного облегчила её дискомфорт.По большей части, она была настолько сосредоточены на том, что она делает,что не думала ни о чем другом. Она закончила корректировку дом на колесах к пяти часам и взяла небольшой перерыв, чтобы выпить холодной воды и проверить кошек.

Красному спортивному автомобилю в основном нужна только настройка, а так как группа, казалось, осуществляла малые части отдела с ними, она была в состоянии найти то, что должна легко.Темпест было приятно работать на небольшом автомобиле и была доволена, когда он мурлыкал на нее,когда она начала.Она гнала его по обмотке ленточной дороги,преодолев ее за несколько переключений передач, вождение как на гоночной трассе. В нескольких милях от лагеря она остановилась чтобы скорректировать сроки.

Она стояла над двигателем, слушая его, когда первая волна беспокойства захлестнула ее. Держа голову под открытым капотом, она подняла глаза и осмотрела область вокруг нее. Кто-то наблюдал за ней. Она знала это.Она не знала,откуда пришло ее повышенное осведомление, но она была положительна она была права.

Темпест? Голос был как всегда спокойный и умиротворяющий. Но звучал Дарий издалека. Что случилось, Темпест?

Ее пальцы сжались вокруг небольшого инструмента в руках. Они не собирались играть притворяться друг с другом больше. Они не могли проходить это как сон. Кто-то наблюдает за мной,ответила она. Как будто... Она остановилась, подыскивая правильное слово чтобы описать что ее беспокоит. Не найдя такого, он поступила так, как обычно поступала с животными: Она послала образ своих эмоций.

Последовала небольшая пауза, пока Дарий изучал информацию. Он беспокоит и меня. Ты за периметром, который я установил. Разве ты не почувствовала рывок, когда проходила сквозь него?

Расти нахмурилась. Ты установил периметр для меня? Что это означает? Ты установил расстояние на которое мне позволено отходить? Она была оскорблена, на мгновение позабыв о своем нежелательном наблюдателе.

Милая, не создавай проблем. Просто делай, как я велю. В его тоне чувствовался намек на веселое раздражение. Японял, что с тобой будут проблемы, в ту же минуту, когда увидел. Медленно осмотри округу. Очень медленно. Действительно осмотри. Я увижу то же, что и ты.

Расти сделала, как он велел, потому что ей было любопытно, что должно произойти. Зрение у нее было отличное, чувства - на стороже, хотя она все еще не обнаружила, что ее расстраивало.

Было странно разделять ее разум и глаза с другим живым существом. Как бы ей хотелось, чтобы рядом с ней были кошки.

Теперь слишком поздно демонстрировать здравый смысл, Темпест. Ты должна была оставаться там, где была, в безопасности, как и было велено. Из лесочка слева за тобой в бинокль наблюдает мужчина. Я даже могу разглядеть бампер его машины. Темпест почувствовала, как ее сердце в тревоге глухо застучало. Нет никаких причин бояться его. Я - с тобой. У него не будет никакой возможности обидеть тебя.

Что если он приблизится ко мне? Я знаю - ты далеко. Я это чувствую.

Дарий послал ей волну уверенности, разливая тепло и силу в ней. Он никогда не позволит другим мужчинам,относиться к ней как Гарри который был злоумышленником. Никогда больше. Он имел в виду это. Клятва самому себе. Обет ее. Расти могла поклясться что чувствовала его руки защитно обнимающие ее. Она не остановилась, чтобы думать, что это не может быть хорошей идеей, чтобы опереться так сильно на свои силы, когда она должна была возмущаться его доминированием. Она позволила себе дышать снова, позволила сердцу медленно вернуться к нормальному ритму.

Продолжай работать, милая. Он собирается сделать попытку познакомиться. Веди себя как обычно. Я буду знать, если потребуется мое вмешательство.

Глубоко вздохнув и медленно выдыхая она вновь склонилась над двигателем, чтобы окончательно его отрегулировать. Во время работы она не отвлекалась по сторонам, пока не услышала звук приближающегося автомобиля. Оглянувшись, она увидела мужчину, сидящего за рулём светло-синего "Мустанга". По звуку работы двигателя она сразу определила, что он сильно перегрелся.

Закрыв капот, она встретила гостя. "Ничего себе. Эта штука может ездить, не так ли?"

Человек развернулся на водительком сиденье Mustang и ухмыльнулся, показывая все зубы. Камера висели у него на шее. Одет он был в помятый костюме и свободный галстук. "Она самая быстрая вещь, которая у меня была в годах. Я Мэтт Бродрик. "Он протянул руку.

По каким-то непонятным причинам Расти не хотелось до него дотрагиваться. Она могла чувствовать страх овладевающей ею, заполняющий ее. Она заставила себя улыбнуться и вытерла ладонь о джинсы. - Извините, я немного испачкалась, - пояснила она.

- Похожа на одну из машин Темных Трубадуров. Вы член группы?

В его голосе сквозило настоящая заинтересованность и намек на эмоцию, которую она не смогла опознать. Расти приподняла подбородок, в ее зеленых глазах несомненная подозрительность. - Зачем спрашиваете?

- Я - их поклонник. У Дезари - райский голос,- ответил мужчина, улыбаясь еще шире. Когда она молча продолжила оценивающе его рассматривать, он вздохнул. - Я - репортер.

Она состроила рожицу. - Тогда вы знаете, что я не член группы. Она подняла свой ящик с инструментами. - Я - их механик.

Он огляделся. - Где их лагерь? Я излазил здесь все дороги, но так и не нашел. Я знаю, они где-то рядом.

- И вы думаете, что я по доброте душевной все вам расскажу?- рассмеялась она.

Даже глубоко в земле, на расстоянии миль, Дарий почувствовал, как его тело содрогнулось и затвердело от звука ее смеха. Она была как беззаботный ребенок, живя настоящим, не оборачиваясь на прошлое и не заглядывая в будущее. В нем стал расти зверь, борясь за освобождение. Клыки во рту удлинились до смертоносной остроты кончиков. Он знал, что – опасен, он всегда был опасен, но сейчас, когда Темпест так близко к другому мужчине, он пересек черту самоконтроля. Другой причины для существования у него не было, и он не бросит ее. Никогда.

- A за деньги? Теперь улыбка репортера сияла, а взгляд - тяжелый как камень, и что-то хитрое в нем.

- Ни за что,- немедленно отказалась она, несмотря на то, что денежки бы ей не помешали. - Я не предаю людей ни за деньги, ни как-нибудь еще.

- Я слышал кое-что странное о группе. Может вы, по крайней мере, подтвердите или опровергните некоторые из слухов?

Темпест поставила свой ящик с инструментами на пол маленькой спортивной машины. - Зачем? Вы, люди, придумаете, что взбредет в голову. Напишите и напечатаете, не обращая внимания, если это кого-то ранит.

- Всего пару вопросов? Правда, что они спят днем и бодрствуют ночью? Что у них всех какая-то странная болезнь, которая не позволяет им выходить на солнце?

Темпест взорвалась от смеха. - Это так похоже на репортеров. Вы, должно быть, работаете в одной из этих желтых газетенок. Где вы, идиоты, набираетесь подобной чуши? У вас должно быть очень живое воображение. Не могу сказать, что была рада познакомиться, мистер Бродрик, а теперь мне пора ехать.

- Подождите. Бродрик схватился за дверь машины, прежде чем она успела ее закрыть. - Если я не прав - так и скажите. Мне не хочется печатать вранье.

- То есть, если я скажу правду, вы обязательно ее напечатаете, не придумывая какую-то новую сенсационной историю, лишь бы продать свою газетёнку.Ее зеленые глаза вспыхнули в него в чистой проблеме.

- Конечно.

- Прямо сейчас, группа вместе с их телохранителем на пешей прогулке. Они на прогулке в горах уже больше часа или около того. Мы должны быть в дороге уже этим вечером, если хотим успеть к следующему выступлению вовремя, поэтому они решили в последний раз прогуляться. Потом мы пообедаем и уедем.

Напечатайте это, мистер Репортер. Немного приземлено, но брюки они одевают по одной штанине за раз, как все обычнее люди. У Расти было обостренное чувство преданности, а Дарий и его семья единогласно поддержали ее. Если бы пронырливый журналист, подобный этому, заподозрил бы их в чем-то экстраординарном, она была не против немного приврать, даже не смотря на свои собственные сомнения насчет группы.

- Ты видела их час назад? Спросил Бродрик.

Расти многозначительно глянула на часы. - Приблизительно два часа назад. И сейчас я ожидаю их появления в любой момент. Они будут ожидать, что весь их транспорт на ходу, так что мы сможем отсюда уехать. Сомневаюсь, что кто-то из них будет загорелым – они, как и все остальные, используют солнцезащитный крем, насколько я знаю, - но если нет, я вам позвоню. Что-то еще?» Она излишне сильно хлопнула дверей машины. «Если вам интересно, Дезари часто подвергается нападению москитов. Она использует средство против комаров вместе с солнцезащитным кремом. Хотите знать марку?

"Отлично девочка," одобрил Дарий, в своем сознании она чувствовала, что он гордится ей.

- Да ладно вам,- запротестовал Бродрик, - перестаньте. Я просто делаю свою работу. Вы же знаете, что она – новость. Бог ты мой, да ее голос подобен ангельскому. Все крупные звукозаписывающие компании мечтают заключить с ней контракт, а она все еще играет в маленьких клубах. Она могла бы зарабатывать миллионы.

Расти снова рассмеялась. - А почему вы уверены, что она не зарабатывает? Неужели так ужасно, что она делает то, что ей нравиться? Она – артистка. Она любит ощущать близость маленькой толпы. Это не то же самое, что огромный стадион; там она не может достичь подобной связи со слушателями. И уж точно такой связи не будет в студии звукозаписи.» Информация приходила к ней прямо из разума Дария. Она взглянула на Бродрика. «Мне вас жаль. Вы, должно быть, ненавидите свою работу, роясь в людских жизнях и не понимая по-настоящему – кто они такие. Знаете, деньги – это еще не все.

Бродрик решительно положил руку на дверь. - Возьмите меня с собой в их лагерь. Представьте меня. Если бы я смог получить эксклюзивное интервью, это бы сильно помогло моей карьере.

- Ни за что,- отрезала она. - Я вас не знаю, и вы задаете довольно глупые вопросы. Любой приличный репортер придумал бы что-то получше, чем, спит ли Дезари днем. Если бы вы выступали до двух ночи, потом еще пару часов встречались с людьми, в том числе и репортерами, вы бы тоже, наверное, хотели спать. Так что за тупой вопрос это был?» Расти добавила в голос столько презрения, сколько смогла. - Вот что я вам скажу. Когда решите спросить о чем-то стоящем, я посмотрю, чем смогу помочь. Но я отказываюсь рисковать своей работой из-за какого-то идиота.

Она осторожно отъехала от репортера и повела маленькую машину прочь. Удаляясь, она наблюдала за ним в зеркало заднего вида. Он может последовать за мной, Дарий. Должна я увести его от лагеря?

Езжай прямо домой, Темпест. И больше не уезжай без охраны

Она послала ему изображение того, как скручивает ему шею. Я всю свою жизнь живу одна, ты - властный, невероятный зануда . Я не нуждаюсь в охране, и я точно не буду спрашивать разрешения идти, куда мне хочется. Вокруг тебя уже достаточно людей, которыми ты распоряжаешься, так что передохни.

Вижу, я должен обратить свое полное внимание на твое поведение, милая. К счастью, эта задача мне по плечу. В его голосе слышалось слишком много удовлетворения и уверенности в себе, чем ей понравилось.

То, как его голос проливался на ее кожу подобно теплому меду и наполнял ее тело, как расплавленная лава, накапливаясь внизу внутри нее, было таким странным, как ничто другое, с чем она когда-либо сталкивалась. Ее собственное тело предавало ее. Кажется, бывают темы, которые лучше оставить в покое, и вампиры среди них?

Темпест. Ты закрыла для меня свой разум. Почему? Ты считаешь меня таким чудовищем, что я не должен слышать твои мысли когда ты на меня злишься? Это не изменит произошедшего.

Ничто не изменит, Дарий . Кстати, почему ты можешь разговаривать со мной таким образом? Она решила, что лучшая защита - нападение. Пусть попробует ответить на этот вопрос. Это потому что ты можешь общаться с животными тем же способом, что и я? Она верила во всепрощение.

Итак,ты признал это теперь.Фактически мы можем уже где-то быть.

Она снова глянула в зеркало заднего вида. Она летела вниз по узкой, ухабистой дороге, скользя через повороты и один или два раза выбирая дорогу в стороне от проторенных маршрутов. Она не заметила в отдалении пыли, чтобы определить следовал ли за ней репортер, но у нее было такое чувство, что он пытался сделать именно это, и она отказывалась вести его назад в лагерь

Дарий понимал, что для безопасности ему понадобиться еще час, прежде, чем он сможет восстать. Запертый в земле, он боялся за безопасность Темпест, пока она не сделала, как он велел, и не вернулась на территорию, огороженную установленным им периметром. Он подумывал навязать ей свою волю. Это было заманчиво, особенно когда она была так смехотворно упряма, но теперь он будет присматривать за ней и надеяться, что она подчинится. Только если будет необходимо, он заставит ее выполнить его распоряжение.

Ему нравился ее разум. Он любил ее независимость, ее чувство свободы, ее дух. Она поймет, что ей не сойдет с рук неподчинение, но пока, он хотел холить ее как нечто хрупкое.

Дарий? Ее голос был мягким,нерешительным,очищающим его ум, как прикосновение пальцев на его коже. Пламя охватило его тело,в нем разгорался огонь. Он должен овладеть ею в ближайшее время. Время истекало по его контролем. Он отчаянно в ней нуждался.

Я с тобой, детка. Не грусти.