Открытая тайна

Вэй У Вэй

Открытая тайна

пер. с англ. Н. Гори­ной — М.: Ганга, 2012. — 256 с.

Вэй У Вэй — псевдоним человека, написавшего в период с 1958 по 1974 гг. серию бесценных книг, разъясняющих все тонкости учений недвойствен- ности — не только адвайты, но и буддизма (чань и дзэн), и даосизма. Глубоко философские и по­этичные, эти книги оставляют неизгладимое впе­чатление на всех, кто берет их в руки.

Одна из самых полюбившихся книг Вэй У Вэя, «Открытая тайна», раскрывает нам истинную при­роду «я», а также времени, пространства и самого просветления. Эта работа включает обширный комментарий «Сутры Сердца», рассматриваемой буддистами как квинтэссенция мудрости Будды.

Предисловие переводника

Читать Вэй У Вэя — это и вызов, и бесконечное удо­вольствие. Его концепции многим кажутся слишком сложными для восприятия, слишком запутанными, но на самом деле они предельно ясны и точны. Вэй У Вэй — гений владения словом, прирожденный лингвист и мастер безупречно точных формулировок. Его способность использовать истинные, а не наду­манные значения слов раскрывает невероятную глу­бину его учения, признанную многими реализован­ными учителями. Вэй У Вэй — один из величайших учителей недвойственности, чье подлинное видение позволило ему высветить самое сердце адвайты.

Его книги — настоящее сокровище для тех, кто хо­чет по-настоящему разобраться во всех тонкостях и кажущихся парадоксах этого учения. Его знание даосизма, чань, буддийской традиции, а также кван­товой физики и совершенное понимание сути всех традиций недвойственных учений объединяет все эти аспекты в единое неделимое целое.

Его непредвзятый взгляд и отказ ограничивать себя рамками устоявшихся доктрин, повторяя чужие ошибки, позволил ему дать совершенно нетипичный, но бесконечно глубокий комментарий на «Сутру сердца» и высказывания знаменитых дзэнских на­ставников.

Невозможно передать всю уникальность и вели­чие этого человека, учителя, мудреца. Его таланты бесконечны, его глубина запредельна, его учение проникает в самое сердце тех, кто готов его услы­шать. Он восхищает и удивляет, потрясает вообра­жение и смешит, вдохновляет и щедро раздает му­дрость. Эта книга — для тех «счастливчиков», кто, подобно Рамешу Балсекару, сумеет оценить и при­нять в дар этот бесценный бриллиант по имени Вэй У Вэй.

Наталья Горина, Москва, 2011

Рамеш Балсекар о Вэй У Вэе

Из письма Р. БалсекаракЕ. от 20.01.1989 а также из предисловия Р. Балсекара к книге Вэй Увэя, написанного им 26.02.2003 2.

Составляя предисловие к своей первой книге «Указа­тели от Нисаргадатты Махараджа»{1}, я включил в него следующий абзац:

«Переводя беседы Шри Махараджа на англий­ский, я начал замечать в своем переводе отчет­ливое влияние стиля книг Вэй У Вэя. У меня нет сомнений, что проницательный читатель сразу заметит следы этого влияния. Помимо языка, мне показалось чудесной демонстрацией уни­версальности самого предмета то, что произ­ведения ученого и практика философии Дао, такого как Вэй У Вэй, находящегося в тысячах миль отсюда (и вряд ли широко известного), находят свое подтверждение в словах реализо­ванного джняни, такого как Шри Нисаргадатта Махарадж, чье образование, по его собствен­ным словам, позволило ему лишь переступить порог безграмотности!»

Но вопреки моему мнению, под давлением несколь­ких благожелателей, этот абзац был опущен: они аргументировали это тем, что я фактически ставил какого-то там неизвестного писателя на один уро­вень с Махараджем, реализованным джняни.

Возможно, опустить этот абзац было ошибкой — теперь я думаю, что именно так и было — но, тем не менее, это случилось и, очевидно, должно было случиться.

История началась с того, что один друг подарил мне экземпляр книги Вэи У Вэя «Открытая тайна» более чем за десять лет до того, как я начал ходить к Махараджу. Когда я прочел ее в первый раз, я во­обще ничего не понял, но мне повезло осознать, что эта книга — настоящее сокровище. И я отложил ее, чтобы ее случайно не выбросили вместе с други­ми книгами во время очередной уборки. А потом, по какой-то необъяснимой причине, я вспомнил о ней (точнее будет сказать, мысль о ней посетила меня) почти сразу после того, как я начал ходить к Махараджу. Не могу описать вам свои нескончае­мые интеллектуальные замешательства, причиной которых стали эти двое — Нисаргадатта Махарадж и Вэй У Вэй! У меня постоянно было такое чувство, что они сговорились, чтобы тайно посмеяться надо мной! Это действительно был «сговор», но, как я осо­знал позднее, его целью было привести к внезапному пробуждению механизм тела-ума по имени Рамеш.

Когда я начал читать Вэй У Вэя (впоследствии я, должно быть, прочел эту книгу не меньше сотни раз—некоторые фразы, да и целые строки постоянно срывались с моих губ во время перевода бесед Маха­раджа), я поразился его потрясающему для китайца владению английским языком. И лишь спустя неко­торое время я узнал, что Вэй У Вэй был не китайцем, а богатым ирландским аристократом по имени Тер­ренс Грей, получившим превосходное образование в Оксфорде и прекрасно разбирающимся в винах и скаковых лошадях!

Эту информацию мне сообщила одна дама, кото­рая регулярно приезжала к Махараджу. Потом она выслала мне фотографию Вэй У Вэя, на которой она была запечатлена вместе с ним. Он был огромного роста. Как-то в разговоре с ним она упомянула «Ука­затели от Нисаргадатты Махараджа», и он выразил желание увидеть книгу. Я выслал экземпляр «Указа­телей» на его виллу на юге Франции с письмом бла­годарности за те наставления, которые я почерпнул из его книги. К сожалению, в то время (В. У. В. было уже 90 лет) он слишком ослаб от старости, но его жена зачитывала ему книгу («Указатели») вслух, и в те моменты, когда он хорошо себя чувствовал, он давал понять, что книга ему нравится. Наш об­щий друг рассказал мне, что он назвал ее «Вэй У Вэй без слез».

Вэй У Вэй умер в 1986 году в возрасте 91 года. Его книги наряду с учением Махараджа оказали мне неоценимую помощь. Однако многим они кажутся слишком сложными для понимания.

Я сделал вывод, что главным его наставником был Рамана Махарши из Тируваннамалая, который был и моим самым первым вдохновителем с тех пор, как мне было двенадцать. Суть учения Вэй У Вэя — отсутствие деятеля. Как говорил Будда: «События случаются, дела делаются, но нет никакого индиви­дуального делателя».

Интересно, что в индийском писании сказано: «Ты делающий, Ты переживающий, Ты говорящий, Ты слушающий». Очевидно, это означает: ты можешь думать, что ты говоришь, а «другой» слушает, и на­оборот. Но истина в том, что это Изначальная Энер­гия функционирует через два человеческих инстру­мента тела-ума, через один из которых производит говорение, а через другой — слушание.

Открытая тайна

Одного слова достаточно, чтобы раскрыть истину.

Шэнъхуй

На случай, если это слово притаилось

где-то здесь...

К читателю

Эта книга, по сути, — обсуждение. Если некоторые пассажи покажутся вам наставлениями, пожалуй­ста, воспринимайте их как места повышенной ярко­сти, вызванной просветом в облаках непонимания, которые все мы стремимся разогнать. Автору этих строк нечему научить кого бы то ни было, его сло­ва — просто вклад в наше общее обсуждение того, что неизбежно должно быть для нас самой важной темой, которая только может обсуждаться живыми существами.

Вэй УВэй

Предисловие автора

Пока субъект центрирован в феноменальном объек­те и думает и говорит оттуда, субъект отождествлен с этим объектом и ограничен им.

Пока это условие сохраняется, отождествленный субъект не может стать свободным, поскольку сво­бода — это освобождение от такого отождествления.

Покидание феноменального центра составляет единственную «практику», и это покидание является не актом, намеренно совершаемым отождествлен­ным субъектом, а недеянием (у-вэй), оставляющим ноуменальный центр распоряжаться феноменальной активностью без фиктивного вмешательства вооб­ражаемого «я».

Ты все еще думаешь, смотришь, живешь из вооб­ражаемого феноменального центра? Пока ты про­должаешь это делать, ты никогда не узнаешь вкус свободы.

Может ли какое-то утверждение быть более классическим?

Может ли какое-то утверждение быть более очевидным?

Может ли какое-то утверждение быть более жизненным?

Однако — на Востоке и на Западе — многие ли ему следуют?

Так

Может ли какое-то утверждение быть более необходимым?

Замечание:

У Вэй просто подразумевает отсутствие намеренного вмешательства. Кого я имею в виду, когда говорю «ты»? Я имею в виду «я». Я — всегда я, кто бы это ни произносил, человек или обезьяна, ноуменально или феноменально, отождествленно или свободно — и такой сущности нет.

Р. 5. Если тебе понятно написанное выше, нет необ­ходимости читать эту книгу дальше.

Часть первая

Незаметно приходит Великое Пробуждение, и мы обнаруживаем, что эта жизнь — на самом деле великий сон...

И тогда мы оказываемся в стирающем все Единстве. Там совершенная приспособляе­мость ко всему, что может произойти, — и так мы завершаем отпущенное нам время.

Чжуан-цзы, гл. и

1. Время и пространство

Мы часто не понимаем природу и преувеличиваем важность «времени» и «пространства».

Нет таких «вещей» (они не существуют сами по себе): они обладают кажущимся существованием, то есть они «функционируют» только как механизм, позволяющий событиям, растянутым простран­ственно и последовательно, быть познаваемыми. Они сопровождают события и делают их развитие осуществимым. Сами по себе они не имеют никако­го существования. Это видимости, и их кажущее­ся существование происходит из событий, которые они сопровождают и делают воспринимаемыми. Они гипотетичны, как «эфир», условны, как алге­бра, — психические умозаключения, помогающие познавать вселенную, которую мы объективируем, и они не предшествуют и не сохраняются отдельно от сопровождаемых ими событий, а используются в функции каждого такого события, когда оно про­исходит.

Там, где нет событий, нет и необходимости во «времени» или «пространстве» — и в их отсутствие

мы более не ограниченны, поскольку нет того, кто считает себя ограниченным.

Время — всего лишь умозаключение, придуман­ное в попытке объяснить рост, развитие, протяжен­ность и изменение, которые составляют дополни­тельную ось измерения за пределом известных нам трех, под прямыми углами к объему. «Прошлое», «на­стоящее» и «будущее» — умозаключения, извлечен­ные из этой временной интерпретации следующего измерения, в котором возникает иллюзия протяжен­ности. И, следовательно, все формы временности концептуальны и воображаемы.

Таким образом, прорицание, или предвидение, — это восприятие с дополнительной оси измерения, за пределом времени, под четвертым прямым углом, откуда, как в случае с каждым главным измерением, второстепенные воспринимаются как целое, и «при­чины» и «следствия» так же очевидны в том, что мы называем будущим, как и в том, что мы называем прошлым.

Событие происходит только в уме воспринимаю­щего — одного или нескольких, в зависимости от об­стоятельств — и никакое событие не может быть ни­чем иным, кроме как памятью, когда мы знаем его. События — лишь психические переживания. Собы­тия, или память о событиях, — это объективизации в сознании.

2. Псевдопроблема «страдания»

Кто может страдать?

Только объект может страдать.

Я не объект (никакой объект не может быть я),

нет ни я-объекта, ни я-субъекта, потому что они оба были бы объектами.

Следовательно, я не могу страдать.

Но кажется, что страдание есть, как и его проти­воположность, — как удовольствие, так и боль. Это видимости, но они переживаются. Кем или чем они переживаются?

Они, очевидно, переживаются посредством отож­дествления того, что есть я, с тем, что не есть я, или, если хотите, тем, что не есть мы, иллюзорно ото­ждествленным с тем, что мы есть.

То, что мы есть, не знает боли и удовольствия. То, что мы есть как таковое, вообще ничего не знает, по­скольку нет никакой объективной сущности, чтобы испытывать переживание.

Какими бы интенсивными ни казались ощуще­ния, в сне проявленного они — следствия причин во временной последовательности, и вне временной

последовательности, в которой они развиваются,

они не являются ни причиной, ни следствием.