Помоги проекту - поделись книгой:
И уж коли пошел разговор о медведях, обратимся к письму Сергея Александровича Ивкина из Норильска. Он долгое время работал в геологических партиях, и ему есть что вспомнить. «Поехали мы на рыбалку. Остановились в тундровом зимовье охотника. Сварили на ужин картошку с мясом, но есть не стали - вынесли в тамбур чуть охладить. И тут же вдруг слышим - крышка с кастрюли кем-то с грохотом сброшена. Медведь? Да, это был он - примчался на запах. Слышим, с аппетитом чавкает - ест. Что делать? Беру картонную упаковку от макарон, обливаю керосином и поджигаю. С этим факелом резко открываю дверь в тамбур... От неожиданности со зверем случилось то, что всем известно под названьем «медвежьей болезни». Сорвав дверь с петель, он рванулся в темноту тундры... Всю ночь мы не спали, предусмотрительно стучали крышкой о кастрюлю и жгли костер. Домой вернулись, конечно, без рыбы. Позже узнали: зверь «подпорчен» был теми, кто ранее жил в избушке, - оставляли медведю еду. И он привык: есть люди - значит, есть и еда. По работе в геологических партиях знаю: ситуация эта нередкая. Медведей ради забавы подкармливают. Они перестают бояться людей, и, были случаи, кончалось это трагически...
И еще выбрал я из письма Сергея Николаевича случай, но уже о собаках. «Как-то летом вышли мы на работу и сверху видим: на озерке плавает несколько уток. А на берегу - четыре наших собаки. Три из них озерцо обежали и с разных точек поплыли к уткам, а четвертая затаилась в кустах в том месте, куда «загонщики» толкали уток. Конечно, охота четвероногим нашим помощникам не удалась - утки взлетели. Но впечатляет метод охоты. Как они договорились скоординировать действия? Сработали, видно, инстинкты, доставшиеся от волков, те-то охоту с засадой хорошо знают».
И в заключенье веселый охотничий случай. Пишет о нем Дмитрий Алексеевич Ушаков из Москвы. «В сезон осенней охоты бреду по тропке через густой кустарник. Внезапно метрах в двадцати прямо на меня вылетает тетерка. Вскидываю ружье. Птица взмывает вверх, но затем планирует в кустарник. Попал ли, промазал? На всякий случай решил обшарить кусты. Раздвигаю ветки, гляжу, естественно, под ноги. И вдруг натыкаюсь лбом на что-то теплое, влажное. Вскидываю голову. Батюшки - лось! Вытянув морду, уперся в мой лоб толстыми мясистыми губами, да еще чавкает! Я развернулся и полверсты бежал по тропе. Перевел дух - ни ружья, ни шапки. Возвращаться боюсь, вдруг лось все еще там же? Побежал в деревню, попросил соседа взять ружье и пойти со мной в нужное место. Долго бродили мы по кустам и, наконец, ружье и шапку нашли. А лося не было, и в тетерку я, видимо, не попал».
А теперь кое-что любопытное об отношениях животных друг к другу, об отношениях их к человеку и человека к ним. Для начала - история о собаке, кошке, старике и мальчишке. Пишет об этом из Одессы Людмила Ивановна Нестерова. «Жили мы в Керчи в доме у старика, разводившего разных сортов виноград. Однажды его собака Каштан несколько дорогих для деда саженцев поломала. Старик приказал пятнадцатилетнему внуку Каштана убить. Подробности, как это произошло, узнала я позже. Мальчишка выстрелил в Каштана из самодельного «самопала» и закопал собаку где-то за садом. Но Каштан из-под земли выбрался и с раздробленной челюстью, выбитым глазом и перебитой ногой приполз в сарай. Я каждое утро приносила ему жидкую манную кашу и кое-какие лекарства. Любопытно, что всякий раз я заставала возле Каштана хозяйскую кошку. Она либо лежала рядом с Каштаном, либо лизала раны. И Каштан выжил! Поразительно, но характер его нисколько не изменился. Он продолжал всех любить, был весел, активен. Старик от вины своей места не находил и однажды, упав на колени перед собакой, поклялся, что мухи теперь не обидит. Вот такая история. Спасибо вам за «Окно». То, что пишете, смягчает душу. А это так важно сегодня».
Животные знают возможности человека, его повадки, и почти все боятся его, сторонятся. Но эти же знания в моменты крайней опасности заставляют искать у человека поддержки. Вот один случай из многих. «Я ловил хариусов с одного из островов Енисея, - пишет из Красноярска Владимир Андреевич Евкучёв. - И вижу вдруг: большая стая ворон атакует кого-то в воде. Непонятный объект атаки теченье несло прямо ко мне. И вот разглядел я сапсана, загребавшего крыльями воду. Пловца прибило к берегу, и я увидел, что сокол стал жертвой своей добычи. Он глубоко вонзил когти в ворону, и теперь она, уже мертвая, не давала ему, намокшему, взлететь, а тут еще стая ворон его донимала. При моем приближении возбужденные птицы слегка утихли. А сокол, освободив когти, мокрый допрыгал на пригорок и сел обсушиться на ветерке. Я не захотел его беспокоить и отошел. Но это снова возбудило ворон. И сокол понял, где надо искать спасения, - допрыгал к моему рюкзаку и сел рядом, в пяти шагах от меня. Я не делал жестов спасителя, давал событиям развиваться без моего участия. Но на ворон моя фигура с удочкой впечатление производила, и они поутихли. А сокол, как следует обсушившись, без благодарности улетел».
Близка к рассказанному и маленькая история, описанная Евгением Михайловичем Рыжовым из города Кудымкара. «С дочуркой мы шли мимо заросшей речной старицы, облюбованной дикими птицами. Внимание привлекло тревожное кряканье матери-утки, спасавшей выводок от ястреба-перепелятника. Утка громко оповещала детей: «Опасность! Враг рядом!» - как только ястреб делал вираж, опускаясь к воде. Утята сразу ныряли. Повторялось это несколько раз. И вдруг в эту драму вмешалась сорока. Громко застрекотав, рискуя и сама попасть в когти ястреба, она привлекала вниманье к происходящему всех, кто мог видеть бедственное положение выводка. И не напрасно - небезучастной оказалась какая-то птичка. Она шмелем носилась за ястребом, и он, наконец, осознал, увидев и нас, что дело выигрыша не имеет. И улетел. Я был счастлив, что все это видела дочка. Такие уроки в жизни не забываются».
Но жизнь сложна, бывают в ней и предательства. Геолог из Киева Зиновий Владимирович Горняк на юге Хакасии наблюдал такую картину. «Шел я к лагерю на краю деревушки и вдруг услышал возбужденный гогот гусей. Желая узнать, в чем дело, увидел такую картину. Стая домашних гусей, сбившись в кучу и вытянув шеи в одну сторону, напряженно следила за «танцующей» рядом лисицей. Та вела себя странно, но можно было понять ее замысел. В метре от птиц она вертелась юлою, бегала из стороны в сторону и снова вертелась. Гуси едва поспевали поворачивать головы. Лисица добивалась их утомленности. И цели достигла. Я наблюдал за происходящим в оцепенении, не решился даже открыть рюкзак с фотокамерой. Финал у спектакля оказался таким: резким обманным движением лисе удалось отбить от стаи одного гуся, а стая, явно пожертвовав соплеменником, чинно и торопливо «отплыла» в сторону. А лиса трепала несчастного гуся, и судьба его была бы решенной, как хотелось лисице, но тут я вмешался - приподнялся и громко хлопнул ладонями. Лиса замерла, не выпуская крыло гусака из зубов, но здравый смысл ей подсказывал: надо уносить ноги. Оглянувшись, она как следует меня разглядела и уже ровно, решительно побежала в кустарник. Пострадавший гусак бочком, виновато поспешил к стае, как бы уже позабывшей о нем. И такое бывает в природе».
На этом сегодня поставим точку. Пишите!
29.01.2004 - Заповедники у края беды
Голос читателя
11 декабря минувшего года в «Комсомольской правде» были опубликованы размышления «Заповедники. Внимание, они в опасности!». В редакцию немедленно пошли отклики. Я работаю журналистом уже пятьдесят лет. Не помню случая, когда люди откликались бы так дружно, так единодушно («подписываемся под каждым вашим словом!») и таким числом. К середине января газета получила около двух тысяч писем. Но голосов в них во много раз больше. Едва ли не к каждому третьему письму приложены подписи на двух-трех-пяти листах членов семьи, работников научного института, несколько сотен подписей учеников старших классов, подписи работников предприятий - от хлебозавода до завода металлоизделий, коллективные письма геологов, врачей, письма ученых, работников заповедников, экологов, журналистов, коллективные письма жителей деревень, актеров, работников ботанического сада. Есть письма с приложением пятисот, девятисот подписей. В общей сложности это голоса около двадцати тысяч людей с разных концов страны - от Приморья до районов, граничащих с Прибалтикой.
Что же так взволновало наших сограждан? Сказать коротко, реальная перспектива потерять то, что сегодня еще «принадлежит всем», но завтра может принадлежать маленькой группе разбогатевших людей, алчность которых не знает предела. «Когда делилась нефть и другие природные и производственные ценности, мы не видели этого дележа. А когда оглянулись и увидели, с чем остались, то получили в ответ от власти: ничего-де сделать уже нельзя, начнем искать справедливость - ввергнем себя в еще большие беды», - пишет один из читателей «Комсомолки», пишет то, что сейчас видно всем.
Теперь дело дошло до природы, до живописных, привлекательных её уголков - вовсю идет делёж, фактически грабеж, вопреки существующим еще законам, вопреки элементарной справедливости и даже здравому смыслу. Письмо с Селигера: «Берега обрастают трехэтажными особняками, огороженными кирпичными заборами. Завтра уже негде будет причалить лодку и подойти к воде. В глубь водоохранных боров уходят сплошные застройки невесть откуда пришедших людей. И этот процесс нарастает - претендуют уже на озерные острова. Мы в отчаянии оттого, что ничего не можем с этим поделать». (Письмо из Осташкова Юрия Крылова с двадцатью подписями горожан.) О том же читаешь едва ли не в каждом письме. «На любом привлекательном озерке, речке беспощадно вырубают водоохранный лес, прокладывают, не считаясь ни с чем, дороги к этим новоявленным поселеньям. Все делается открыто, цинично. С какой стороны ни подступись, видно: кто-то много дал, кто-то много взял. А с людьми, живущими тут десятки лет, никто не считается, даже и слушать не хотят - проваливайте! Ждали от властей какой-то управы на эти вопиющие безобразия, а появляется вдруг некая «поправка» к Закону, все это покрывающая и отпирающая ворота, - подступиться теперь уже к заповедникам». Публикация в газете коснулась одной из самых болевых точек нынешней жизни. Приводим без комментариев некоторые соображения и наблюдения тех, кто откликнулся.
Строчки из писем
«Последнее десятилетие мы все участвуем в каком-то варварском процессе, цель которого одна: обогатиться любой ценой. Одни, не отягощенные какими-либо нравственными принципами, «хапают», другие, таковые принципы имеющие, молчаливо потворствуют первым. Вот и я, день за днем наблюдая, как грабят мою страну, говорил себе и детям: главное - честно делать свое дело, а ЭТИ награбят себе сколько нужно и успокоятся. Но воистину, аппетит приходит во время еды, уже разворовали промышленность, недра, ограбили общественные институты, а всё мало. Добрались теперь до природы. И нет у нас, оказывается, в политике достаточного количества хотя бы разумных (куда там - честных!) деятелей, чтобы противостоять этому самоубийственному процессу... Никогда не писал в газету. Но прочел статью В. Пескова и чувствую: молчать не могу». Сергей Кочнев, инженер.
«У нас на Карельском перешейке кирпично-красные дома-хоромы и заборы подступают вплотную к ранее охранявшимся нерестилищам рыб: озерам Большому и Малому. Ранее не допускалось у нерестилищ присутствие человека. Сейчас же из-за каменных заборов спускают «водные мотоциклы» и месят воду, перемалывают озерную растительность. О рыбе можно забыть... Думаю, что длина заборов у нынешних «теремов» в стране уже вот-вот превзойдет длину Великой китайской стены и отгородит так называемую нынешнюю «элиту» от народа, а народ от лучшей части своей Родины, где еще можно услышать пение птиц». Владимир Белов, инженер-электрик, С.-Петербург.
«В минуты отчаянья от всего, что происходит в нашей жизни и стране, я думаю: ничего, солнце каждый день появляется, поют птицы, растут деревья, цветы ласкают глаза. Жить надо. Но если это последнее от меня отгородят, запретят ходить по любимым тропинкам, жизнь для меня потеряет смысл». Елена Ролдугина, Липецк.
«У нас на Псковщине вдоль берегов Псковского озера, рек Великой и Ловати в самых живописных местах водоохранной зоны как грибы после дождя растут пресловутые особняки. Участок под строительство можно получить практически в любом месте, даже в исторической части города, которая охраняется государством. Последний пример - выделение участка на строительство руководителю местного отделения РАО ЕЭС Вениамину Пинхосику». Валентин Болдышев, Псков.
«В Рязанской области, на родине Есенина, у самого села Константинова есть Селецкое охотничье хозяйство. Его площадь 36 тысяч гектаров. За последние годы эта водоохранная зона вдоль Оки превращена в сплошную вырубку». П. Ливотов.
«Алтайский заповедник, чтобы выжить, разрешил строить на своей территории вдоль берега Телецкого озера туристские базы. (Что такое Телецкое озеро, надеюсь, все знают.) Толпы туристов бродят по близким и дальним заповедным местам. Более того, охранники-егеря за плату водят людей на самые богатые хариусом заповедные реки. В западной части Телецкого озера идет активная вырубка кедровых лесов, в том числе в водоохранной зоне». Геннадий Лапсин, Новосибирск.
«Земля и леса первой группы продаются под застройку администрацией Наро-Фоминска. Дают разрешение на вырубку вековых лесов, а в документах указано, что это кустарниковая растительность. Мой муж уже четыре года воюет (ходит по судам), но игнорируются все решения судов и запреты - в парке (водоохранная зона!) вырос поселок». Наталья Брундукова.
«Живописный берег Москвы-реки от санатория «Поречье» в сторону музея-усадьбы Пришвина в деревне Дунино размечен под застройку дорогими особняками. Застройщики и звенигородские чиновники наплевали на то, что это водоохранная зона живописной реки, и на то, что будет закрыт в этом месте выход людей к реке. Наконец, самое главное. В этом месте по берегу расположено городище древнего человека (ранний железный век). Археологическая ценность защищена Указом Президента России от 20 февраля 1995 года. Всё это игнорируется чиновниками, разрешившими строительство. Все наши хлопоты остановить натиск на водоохранную зону и исторический памятник европейского значения кончаются ничем. Где-то «наверху» (кем?) всё гасится». Общественный совет охраны археологического памятника «Дунинское городище» и жители деревни Дунино.
Передо мной еще стопка почтовых открыток. Много ли можно сказать на кусочке картона? Говорят главное: «Больше терпеть невозможно. С нашей судьбой никто не хочет считаться». А И. Фомина делает приписку: «Извините, что посылаю открытку, - на конверт нет денег. Вот так живем».
Есть ли в письмах надежда, что люди будут услышаны, что дело поправится? Подавляющее число писем кончается словами: «Последнее упованье на Президента. Он должен видеть, что происходит».
Неверный шаг
Президент злополучную «поправку» 10 декабря подписал. Что она собой представляет? Неподготовленный человек, с трудом прочитав эту абракадабру (видимо, так специально составлена), понять ничего не сможет. На это и расчет - толковать крючкотворство можно будет кому как угодно. Но если сказать коротко о сути принятого документа, то он разрешает переводить леса первой группы в «нелесные земли» или в леса второй группы, как не имеющие особой ценности. В одной этой строке - суть драмы. Что значит «леса первой группы»? Этот термин введен был законодательством 1943 года, летом (как раз после битвы на Курской дуге). К этой группе отнесены были леса заповедников, водоохранные леса и имеющие научное или историческое значение, леса - памятники природы, особо ценные лесные массивы, леса зеленых санитарных зон около городов, леса, закрепляющие пески. Кто скажет, что этот закон неразумен? Не найдется такой человек!
И нет среди писем в редакцию ни одного (!) послания, в котором была бы сделана попытка защитить «поправку» с явными и далеко идущими негативными последствиями. Это новое законодательство, по словам академика-лесовода Александра Сергеевича Исаева, с которым мы «поправку» тщательно анализировали, во-первых, легализует (делает как бы законным) уже всё построенное на берегах рек, озер и водохранилищ и в природоохранных лесах той самой первой группы. И второе. «Поправка» открывает ворота уже для законного захвата территорий, где ранее строительство не допускалось и не должно допускаться. В «поправке» есть фиговый листок, прикрывающий покушение на леса первой группы. Они будут выводиться в леса, которые как бы свое отслужившие и могут сдаваться в аренду и продаваться. Это прикрытие рассчитано на дурачков. Как это выводить из водоохранной зоны, из заповедников и национальных парков леса «отслужившие»? Выводиться будут как раз леса самые ценные и уголки ландшафта самые живописные и привлекательные. Именно тут «зарыта собака». Все, что кругом и повсеместно сейчас делается, говорит именно об этом. Наивный расчет, что бумажкой с «замутненным» текстом можно нас обмануть.
Глянем на проблему несколько шире. Взбудораживший всех документ - лишь прелюдия к стратегическим действиям: приватизации лесов России. Особо охраняемые территории - лишь часть в задуманном деле. К размышлениям власти на этот счет можно отнестись с пониманием. Лес, мол, надо заставить эффективно работать на экономику. Благая мысль. Но реализация замысла в нынешних условиях будет иметь гораздо больше худых последствий, чем приватизация недр и промышленности. Новоявленные лесопользователи устремятся получить немедленный и большой барыш. Леса будут срублены. И если на вырубках раньше, пусть не всегда хорошо, лес снова сажался, то теперь сажаться не будет. И где будут вестись рубки? Там, где леса много, но растет он вдали от железных дорог? Не будем заблуждаться, промышленные рубки всегда стремились вести там, где лес «ближе лежит», - по берегам рек, вблизи железных дорог. Эти леса и будут теперь в первую очередь покупаться. Что из этого выйдет, нетрудно предвидеть. Причем в казну государства от вырубки леса попадет очень мало. Деньги осядут в карманах дельцов, кого судьба государства и общее благо ничуть не волнуют.
Еще один вопрос. Амбициозный «лесной проект» претворяется в жизнь «втихую», практически без участия ученых-лесоводов и без гласного обсуждения народом. В Польше по такому же случаю был проведен референдум. (Может быть, результаты его и заставляют действовать тихо.) Какая демократия, если громадная хозяйственная и экологическая проблема решается без участия народа! Всё это власти не понимают или на народ уже махнули рукой? Но ведь именно с участием народа и во имя его, а не кучки равнодушных к судьбе своей Родины людей, должны вестись дела в государстве.
О разном
Сосредоточим, однако, внимание на особо охраняемых территориях: водоохранных зонах, Национальных парках и заповедниках. Как и чем живы они сегодня? Жизнь в них трудная. Финансирование крайне скудное. Зарплата людям - меньше двух тысяч. «Если б не огороды, не грибы-ягоды, пришлось бы протянуть ноги. Работаем на энтузиазме», - пишет из заповедника друг. Министерство природных ресурсов ориентирует заповедники и Национальные парки на «хозяйственную деятельность». Но чем может заработать заповедник? Финансовое положение любая его «хозяйственная деятельность» поправить не может. Национальные парки «хозяйствуют» - рубят лес. По признанию самого Министерства природных ресурсов, «КамАЗы» гудят сейчас не в обычных лесах, а в Национальных парках», в тех самых лесах первой группы. При таком положении парки, конечно, сводят концы с концами. По признанию всё того же министерства финансирование от хозяйственной деятельности в некоторых парках в четыре раза превышает государственное финансирование. Но сведение, разумеется, самых лучших лесных угодий означает «самопоедание» Национальных парков. В Москве морщатся: «Так не должно быть». Но финансовые отчеты о самоубийственной деятельности принимают. В самых ценных лесах идут, как заявило недавно высокопоставленное государственное лицо, «жуткие рубки», благословленные (не за здорово живешь, конечно) местными властями, которые тоже не отстают демонстрировать свое благополучие строительством «теремов» возле озер и речек.
Для многих слова «водоохранный лес» - некая абстракция. Между тем во время обследования реки Воронеж с экологом Вадимом Дёжкиным мы обнаружили: за последние сорок лет 153 маленькие речки липецкой лесостепной зоны исчезли. Исчезли, как будто их не было! Причины разные: распашка поймы, осушенье болот, застройка берегов и, конечно, вырубка островков водоохранного леса. Дальневосточное Приморье демонстрирует нам сегодня быстро созревающие плоды хищнических лесных вырубок. Весь мир беспокоит очевидное исчезновение у нас двух редких животных - тигра и леопарда. И вспомним о ритмичных то затоплениях территорий, то нехватке на них воды. В немалой степени это следствие сведенья лесов, ранее регулировавших речные стоки.
Это явление угрожает стать повсеместным. И это при том, что проблема питьевой воды на Земле с каждым годом становится все более острой. Водные запасы страны сегодня надо рассматривать как национальное богатство. «Продажа воды может стать столь же важной статьей дохода, как нефть сегодня», - пишет читатель, и он, разумеется, прав. Крайне важно держать в чистоте воды сибирских рек, а также запасы пресной воды в Байкале и Телецком озере. Между тем Телецкое озеро, видим, начинает обрастать застройкою берегов, а на Байкале по сию пору дымят трубы так и не побежденного, оскверняющего воду предприятия. Забота о воде заставляет заботиться о водоохранных лесах. В осуществлении программы интенсивной эксплуатации лесов надо обязательно предусмотреть специальные отчисления в пользу поддержания особо охраняемых территорий, а не поощрять в них разрушительную «хозяйственную деятельность».
Важно прислушаться к авторам писем, требующим воссоздания Комитета охраны природы и центрального органа, управляющего эксплуатацией, восстановлением и охраной лесов. Можно назвать его министерством, а можно, как прежде, Лесным Ведомством, существовавшим в стране двести лет и создавшим российскую лесную науку, традиции лесопользования, экологическую культуру. Без этого лесное богатство пущено будет по ветру.
Экологическое воспитание... Большое число писем редакция получила из школ. Пишут учителя, пишут ученики старших классов (сотни подписей!), слушатели экологических обществ. Главный мотив всех писем: хотим жить в здоровой, благополучной стране! Социальная активность подрастающих людей радует, но экологическое воспитание и культуру поведения в природе можно вести только в атмосфере бережного отношения к природным ценностям, в атмосфере их расхищения такое воспитание невозможно.
Обращение к Президенту
Уважаемый Владимир Владимирович, это обращение к Вам - последняя надежда очень многих людей, озабоченных неясной перспективой эксплуатации лесов и судьбой особо охраняемых территорий. Всё главное в этом обзоре писем сказано. Большинство писем адресовано Вам, с Вашим именем связаны все надежды в разрешении очень болезненной проблемы. Вы подписали злополучную «поправку» к Закону. Считаем это серьезной ошибкой. Но ошибку можно исправить. Откровенное признание её (кто в жизни не ошибается!) не роняет человека, наоборот, вызывает лишь уважение. Говорю это уверенно, потому что старше Вас и имею больший жизненный опыт. Все мы экологами не рождались. Новая всечеловеческая проблема заставляет учиться на ходу.
О злополучной поправке к Лесному кодексу. Что мы обретаем в результате её реализации? Абсолютно ничего хорошего! Мы увеличиваем привилегии маленькой, неправедно разбогатевшей группы людей, которым дела нет до охраны вод, сбережения наших ландшафтов, сохранения живого мира природы. При этом углубляется пропасть между малой группой наших сограждан, не знающих, куда деть деньги, и миллионами простых тружеников, крайняя бедность некоторых не позволяет купить даже почтовый конверт и марку. Мы лишаем возможности эти две неравные социальные группы на равных пользоваться тем, что досталось нам от наших предков.
Далее. Создается новый канал для коррупции. Чиновники в провинции так же умело и жадно берут взятки, как и чиновники в Москве. Какую победу может одержать в борьбе с коррупцией наш высокочтимый премьер Касьянов при расширении поля её существования? Еще потеря - дальнейшее расслоение общества - «кому берега с ивами и плеском рыбы в воде, а кому огород с картофельной ботвой и пользование на равных со всеми разве что воздухом» (из письма).
О ландшафтах. Для русского человека понятие Родины крепко связано с природой. Что вспоминал солдат в окопе во время грозной войны? «Клочок земли, припавший к трем березам, далекую дорогу за леском, речонку со скрипучим перевозом, песчаный берег с низким ивняком» - так Константин Симонов писал во время войны об истоках нашего патриотизма, без которого войну наши с Вами отцы выиграть не смогли бы. Памятуя об этом, мы должны беречь наши ландшафты. Нельзя допустить, чтобы всюду глаз упирался в заборы и столбы с колючей проволокой, которыми ограждают своё благополучие нечаянно, неправедно разбогатевшие люди. Нельзя поощрять их алчность.
Экологические раны... Они неизбежны. Одна из них зияет у нас под боком. Было время, к водоохранным зонам не подпускали даже сборщиков грибов, нельзя - рядом питьевая вода для Москвы! Сегодня же мы видим поселки трехэтажных домов у самой воды. Что с этим делать? Выход есть, и очень простой. Владельцев этих построек, приняв соответствующий закон, надо обложить таким налогом, чтобы отбить охоту и у всех остальных селиться на приводных и на других особо охраняемых землях. А деньги этого обязательного и, все согласятся, справедливого налога направлять на санитарные нужды и на поддержку заповедников и Национальных парков.
Наконец, проблема нравственная. Ни Касьянов, ни министр экономики Греф, ни «хранитель» природных ресурсов господин Артюхов явно о ней не думают. Между тем эрозия заповедников, разрушение их, даже небрежное к ним отношение наносят колоссальный урон нравственности общества. Потерю заповедника можно сравнить с разрушением храма в 30-х годах. И восстановить погубленный заповедник в отличие от храма будет невозможно, обезвоженную, задавленную постройками речку заново сконструировать нельзя. Разрушение нравственности будет касаться (и уже касается!) не только потерь в природе - всего! Любая созидательная работа на фундаменте безнравственности не устоит. К заповедникам мы должны относиться, как умный крестьянин относится к семенному зерну. Он никогда не повезет его на мельницу, ибо в этом неприкосновенном запасе - залог завтрашнего урожая. Заповедники своим существованием это уже доказали. В 30-х годах они помогли сохранить исчезавшего соболя, сайгаков, бобров, лосей в европейской части России. И сегодня, когда леса наши стали опустевшими, молчаливыми без животных, воровски истребленных за какие-нибудь десять последних лет, заповедники станут для нас тем самым «семенным фондом», который поможет наполнить леса наши жизнью.
Надо признать ошибку, Владимир Владимирович. Причем отношение к особо охраняемым территориям надо выразить простыми, понятными людям словами. В первой публикации они были изложены. С ними согласны все (!), приславшие письма-отклики, с некоторыми небольшими добавлениями. Вот что все хотели бы слышать: «Водоохранные территории, леса, окаймляющие большие массивы жилых строений, территории Национальных парков, заповедников и заказников неприкосновенны. В них недопустима разрушающая охраняемые территории хозяйственная деятельность, недопустима никакая застройка - ни государственная, ни частная». Важно эти слова произнести и сделать законом на все времена. Краткость и простота, исключающие всякую двусмысленность, всякие лазейки в законе, уберегут особо охраняемые территории от посягательств кого бы то ни было.
Скажите эти слова, Владимир Владимирович! Народ ведь принял всерьез Ваш ответ на вопрос человека в общении со страной по телевидению: «Расхищение природных ресурсов необходимо пресечь». Обратитесь к телевидению и в этот раз. Или приезжайте к нам в редакцию - всегда Вам рады! Или позовите для беседы к себе - приедем немедленно! Древние говорили: народ долго помнит благие деяния правителей. Человеку, стоящему во главе любого государства, как бы ни тяжела была его ноша, об этом следует помнить.
05.02.2004 - Лесной барабанщик
Тихо в зимнем лесу. Ни звука. Только лыжи поскрипывают. Остановишься - даже в ушах звенит от укутанной в снег тишины. И вдруг почти рядом - негромкий, как по плетеной корзине, стук. Дятел! Стараясь не спугнуть, хочется этого нарушителя тишины увидеть. Да вот он! На старой ольхе, задвинув сосновую шишку в пазуху у сука, молотит ее - добывает свой зимний обед. Шишка уже растрепана. И дятел куда-то летит и через две-три минуты приносит свежую. Плотно вцепившись когтями в кору ольхи, шишку прижимает грудью к стволу, чтобы клювом выкинуть старую. И опять начинает работу.
Красив! Попугай где-нибудь в тропиках не так заметен, как эта нарядная птица в белом мире зимнего леса. Красное, белое, черное, перемешанное в оперении пестро и броско, определило название птицы: большой пестрый дятел.
Мороз заставляет потереть нос, оправа бинокля обжигает у глазниц кожу, но взгляд нельзя отвести от увлеченной, спорой работы по добыванию птицей «сосновой каши». Еще одна опустошенная шишка падает вниз. Ковырнув лыжной палкой снег, обнаруживаешь множество «отработанных» шишек. Когда в марте снег начнет таять, под деревом увидишь плотный круг шишек. Поразительно точно называют такие места - «кузница дятла».
Потревоженный «кузнец» между тем стучит уже где-то на ином месте - «наковален» у него в лесу много, всю зиму молотит, молотит. А однажды в марте услышишь вдруг песню, но не крики - кик-кик! - а стук, уже громкий, по дереву. Причем звук не рабочий, а сигнальный, вибрирующий - д-рррр! Дятел дробно бьет клювом по упругому суку, объявляя собратьям, что зима кончилась, что песней этой он торопит весну, оповещает: это моя территория, я готов за нее постоять и приглашаю сюда подругу! Все это делается в радостном возбуждении. Дрррр! - за километр слышно.
Большой пестрый дятел обычный, привычный житель наших лесов. Все его видели, знают и любят. Любят за яркую пестроту оперенья, за бодрый, веселый нрав, трудолюбие. Возможно, не всем известна лишь его особая приспособленность для жизни в лесу. Лес для дятла - и стол, и дом, место работы и отдыха. Обустраивается он в нем по-хозяйски: непременно строит убежища для ночлегов и выведенья птенцов. Работа нелегкая, но дятел с рождения к ней готов, ищет лишь древесину помягче. И через две-три недели дупло готово. Он строит еще запасные - для ночлега и для убежища в непогоду. Иногда для гнезда использует дупло старое, сделав небольшую починку. Но много дупел дятлы бросают и в этом являются благодетелями пернатой лесной мелкоты, которая тоже жить не может без дупел, а выдолбить их не способна (скворцы, синицы, поползни, лесные голуби, неясыти) и заселяет даровое жилье. Таким образом, от присутствия дятлов зависит многообразие жизни в лесу.
Дятел строит жилище с упоеньем своей работой. Однажды позвонил мне встревоженный приятель: «Слушай, мне рассказали, что дятлы погибают от сотрясения мозга...» Я посмеялся: «Если бы так, дятлы давно бы уже исчезли...» Но в наивной этой тревоге была своя логика. В самом деле, каково мозгу, спрятанному в голове позади «отбойного молотка», каким является клюв дятла? Совершенствование жизни в природе (эволюция, сказал бы ученый) изобрело устройство, состоящее из сухожилий и мускулов, которое гасит удары «отбойного молотка».
Впечатляет и еще одно устройство «для работы по дереву» - язык дятла. Этот гибкий гарпун, покрытый остренькими бородками и липкой слюной, в нерабочем состоянии «упакован» в голове так, что представляет собой гармошку, а выпущенный из клюва высовывается на десять сантиметров. Обнажая клювом отверстия, проделанные в древесине гусеницами и жуками, дятел запускает в них свой гарпун и вытаскивает лакомую добычу.
Еще два приспособления помогают птице чувствовать себя на дереве плотником-акробатом. Четыре пальца мощной лапы дятла вооружены острыми, цепкими когтями. Два крайних обращены назад, а два - вперед. Дятел не только прочно сидит на стволе дерева, но и уверенно бегает по нему.
И еще хвост. Он жесткий - книзу перья заострены. На него дятел опирается, когда пускает в ход свое долото. От работы клюв снашивается, но и все время растет - в неделю примерно на два миллиметра.
Стихия жизни большого пестрого дятла - лес. Над полем, над лугом его не увидишь. В лесу же - и на опушке, и в дремучем бору он чувствует себя дома. Жизненное его пространство при разных условиях может ограничиваться одним гектаром леса и возрастать до сотни гектаров.
Поскольку дятел всегда на виду, изучен он орнитологами давно. Отец Брема - священник, изучавший птиц, написал о дятлах трогательные слова: «Они заботятся отыскать себе побольше пищи и при этом немножко посмотреть на окружающий их мир».
Что же находит дятел в лесу - прокормиться? Зимой - семена елей и сосен. И еще замерзшие лесные ягоды - рябины, главным образом. Иногда голодает. К домам вблизи леса зимой в морозы прилетает на птичьи кормушки и, конечно, при величине своей чувствует себя хозяином среди синиц, снегирей, поползней, свиристелей.
С приходом тепла лес для дятла - уже ресторан, где может он выбирать, что захочет. Склевывает на ветвях насекомых, жуков, бабочек, лакомый корм - личинки в древесных стволах, до которых добирается он, не жалея труда. Весной с удовольствием пьет березовый сок. Причем попутно, как я заметил однажды, наблюдая его «пивную», ловит насекомых, которым тоже нравится сок. Для этого в коре березы проделаны были «колодцы» площадью в клеточку школьной тетради. К ним собирается бражничать всякая мелюзга - жуки, мошкара. Часа два в бинокль я наблюдал, как дятел, периодически подлетая к «пивной», сразу пил и закусывал.
На землю дятла опуститься заставляет несколько разных причин. Одна из них - ягоды земляники. Однажды в июне мы с другом ползали по лесной поляне, полагая, что земляника уже должна бы поспеть, но не нашли ни одной красной ягодки. А наблюдая в бинокли за дуплом дятла, увидели, как два раза подряд птица клала в клювы птенцам зрелую землянику. Где-то заметила сверху!
Числятся за дятлами и грешки: разоряют гнезда маленьких птиц, унося яйца или птенцов, воруют бельчат, раздалбливают в тех же целях скворечни. Случается это не часто, но, как говорится, из песни слова не выкинешь.
Сами дятлы врагов имеют немного - куницы, случается, разоряют их гнезда, ловят их ястребы, совы и разве что очень уж глупый человек выстрелит в дятла.
Образ жизни милой нам птицы... Она, можно сказать, оседлая. Но в голодные годы дятлы с севера иногда кочуют в леса южнее. На избранной территории они мирятся с присутствием рядом маленьких птиц, но нетерпимы к родичам - обозначают свое поместье криками и прогоняют всякого, кто залетает случайно и тем более как захватчик.
Семейные пары у дятлов образуются только на время выведенья птенцов. Ухаживанье партнеров своеобразное - летают с криками друг за другом, кажется, что дерутся. Самец крупнее, чем самка, и отмечен красной шапочкой. Свои права и желания защищает активно. Когда семейный союз образован, он скрепляется ритуалом: птицы садятся рядом, опустив крылья и подняв кверху клювы, прижимаются друг к другу. Это обязательство обоих заботиться о семье.
В гнезде дятлов обычно четыре - семь белых яичек. Насиживается кладка десять - тринадцать дней парочкой птиц по очереди. А затем начинается напряженное добывание корма. Мягкую животную пищу птенцам, «сбиваясь с ног», носят оба родителя. Птенцы, сидящие в неимоверной тесноте, поднимаются по очереди к летку и жадно разевают рты. Гнезда дятлов обычно легко обнаружить по хоровому крику птенцов, жаждущих пищи.
Из гнезда родители удаляют помет, упакованный в мягкую пленку, вытаскивают и на лету бросают почему-либо погибших птенцов. В дупле дятлов отменная чистота. Подстилкой птицам служат щепочки, оставленные при строительстве дупла.
Вылетают птенцы из дупла через три примерно недели после вылупления из яиц. Еще дней десять родители их кормят, откликаясь на просящие вопли. В эти дни слетки возвращаются на ночевки в дупло. А затем семья распадается. Молодняк с территории изгоняется, и родители разлетаются - живут каждый сам по себе, словно бы и не знали друг друга.
В поведении дятла надо отметить особое внимание к барабанному бою, которым птицы начинают весну. Музыкальным инструментом служит тщательно выбранный упругий высохший сук, но замечена любовь дятлов барабанить в оконные ставни, а один лесник мне пишет, как дятел прилетал на кордон барабанить по листу фанеры, косо висевшему на чердачном окне. Все живое стремится о себе заявить, когда надо!
Отмечается любовь дятлов к чистоте оперенья. Мне приходилось наблюдать, как у окошка второго этажа пансионата писателей в Малеевке дятел, распустив перья, ползал в рыхлом снегу, скопившемся на суку. Изгоняя не терпящих воды паразитов, дятлы купаются в лужах и так же, как множество других птиц, садятся на муравейники - освободиться от паразитов с помощью кислоты мурашей.
С давних времен, когда в лесах жили дикие пчелы, дятлы знают вкус меда. Бортники в Башкирии рассказывали: дятлы иногда раздалбливают дощечку, прикрывающую щель борти. Но хитер человек: вешает перед этой дощечкой «занавеску» из связанных прутьев - ее раздолбить дятел не может. Но вот ведь как все пригнано, связано в жизни леса - куница, тоже большая любительница меда, прогрызает в «занавеске» окошко, и далее действует уже дятел. В результате оба получают доступ к желанному лакомству. А в Курской области мне показали снимок - дятел, прилетая с опушки, садился под шляпку подсолнуха и выклевывал семечки.
Дятлы широко распространены по Земле. Их нет только в Антарктиде, Австралии, Новой Зеландии. Всего 210 видов. Наш большой пестрый дятел, пожалуй, самый многочисленный из всех, одно из названий его - «дятел обыкновенный». Есть у этого дятла очень близкие родственники - дятел средний пестрый и малый пестрый. Малый кажется неразвитым карликом большого пестрого: величина - чуть более воробья. Но так же наряден, так же делает дупла, выбирая мягкую древесину ивы, так же любит побарабанить. Но менее боязлив и отличается особым игривым нравом.
12.02.2004 - Близнецы
Для начала - забавный случай. Лет двадцать назад приезжал я в Башкирский заповедник. Директором там был Владимир Николаевич Белянин (для меня с тех дней - Володя). В это же время из Саратова в гости приехал брат его Анатолий. Я как увидел их вместе - от удивления даже присел. Неразличимы! Оба коренасты, рыжебороды, одинаково говорят, одинаково улыбаются. А когда надели одинаковые тулупы и шапки - одно лицо! Братья Белянины - близнецы, но особенной близости. (Поговорим об этом отдельно!)
Поехал я с братьями по заповедным кордонам. Заглянули мы в мастерскую, где ремонтировалась техника. Когда обходили хозяйство, меня за рукав потянул в сторону озабоченный тракторист: «Василь Михалыч, извините, пожалуйста. Я, конечно, выпил вчера по случаю выходного. А сегодня - как стеклышко. Но хожу вот сам не в себе - отчего у нас два директора?» Я повалился в сугроб от смеха. И сразу начался хохот всеобщий. Поглядите на снимок двух братьев - в самом деле «два директора».
Близнецы в огромном человеческом мире - явление заурядное. Их более одного процента всего населенья Земли, то есть их миллионы. Но близнецы бывают разные. Бывают случаи, когда рождаются два ребенка одновременно, три - уже привлекает внимание, четыре - сенсация. Исключительно редко бывает пять, даже шесть близнецов. Об этом пишут газеты, близнецов всеми средствами стараются спасти, выходить. Их опекают не только родители, но и врачи, власти. В хронике этих событий значится феноменальное явление, о котором в 1782 году доложили в Москве царю. «В Шуйском уезде (нынешняя Ивановская область) крестьянин Федор Васильев на 75-м году жизни имел 82 детей. Первая жена его за 27 родов принесла четыре раза по четыре ребенка, семь раз - по три и шесть - по два. Вторая жена родила два раза по три и шесть раз по два ребенка». Близнецы вперемешку были - мальчики и девочки. И это характерно, когда дети развиваются из нескольких оплодотворенных яйцеклеток. У них всегда есть сходство, но такое же, как у обычных сестер и братьев. Другое дело - близнецы, родившиеся из одного яйца. Оплодотворенная яйцеклетка на ранней стадии развития плода по какой-то причине делится надвое. И близнецы (их всегда два, редко - три) всегда одного пола и имеют одинаковый набор генов - их внешнее сходство почти стопроцентное, путают даже родители. Это подтверждает снимок не только «двух директоров» из Саратова, но и сестер-американок (обе казначейши) Джуди Штильваген и Джулии Кирк.
Сходство близнецов этого рода вызывает не только охи и ахи окружающих, они очень интересные объекты для медицины - для врачей, психологов, фармацевтов и ученых-генетиков. Дело в том, что близнецы (их называют идентичными) имеют не только внешнее сходство, но одинаково наследуют все, что унаследовала бы от родителей одна особь, - стойкость к одинаковым болезням или, напротив, податливость им, оба имеют одинаковую предрасположенность к некоторым недугам - заболел один, и где-то вдалеке живущий близнец вскоре заболевает той же болезнью. Врачи могут прогнозировать заболевание второго и без ошибки принимать нужные меры. Фармацевтам, проверяющим эффективность уже принятого лекарства, легче всего это выяснить на болеющих близнецах. Одному дают лекарство старое, другому - новое. Поскольку «фон» одинаковый, сразу видно, какое лекарство лучше. На близнецах, прослеживая сроки жизни, установили: многое в этих сроках предопределено наследственностью.
И разрешился давний горячий, непримиримый спор. Одни говорили: человек все наследует в своих генах, все в его жизни предопределено. Другие же утверждали: человек - продукт формирования той или иной среды. Оказалось, обе крайности в споре ошибочны. На близнецах, не знавших о существовании друг друга и выраставших в разных условиях, при сравнении хорошо было видно, что человеком наследуется, а что обретается в результате воспитания, обучения, тренировок. Мы говорим: «художник от Бога», «математик от Бога». Это значит, что человек получил в наследство некие способности. Но если их не заметить, не развить, возможный музыкальный гений станет всего лишь застольным исполнителем песни «Шумел камыш». С другой стороны, невозможно из человека, не имеющего задатков, например, живописца, пытаться вырастить Левитана или Сурикова. Изучение судеб одинаковых близнецов хорошо показало бесплодность давнего спора.
Поделиться книгой: