Доспех короля

— Какой славный день! — засмеялся он. — Я чувствовал, что будут еще гости. Ребята! — крикнул он в глубину квартиры. — Господин Жос пожаловал!

— Пирушка?..

— Все свои, ты всех знаешь, — Эйлас принял у отца шляпу и плащ, помог снять сапоги и проводил в комнату, где за круглым столом сидели трое загорелых юношей в белых сорочках и форменных брюках. При виде Жоса все они вскочили и отдали честь.

— Привет морскому братству! — хрипловато гаркнул Жос. — Как служба?

— Вашими молитвами, господин фрегат-капитан! — проорали кадеты.

— Нам есть что праздновать, отец, — хитровато улыбнулся Эйлас. — Мы четверо экзаменуемся в первую очередь — и, если все пройдет как надо, распределяемся сразу на новые броненосцы Его Величества.

— Большая честь, — поднял брови Жос. — Хотя ты знаешь, я мечтал, чтобы ты послужил хоть немного под парусом…

— Под парусом карьеры сейчас не сделать, ваша милость, — возразил ему один из гостей Эйласа, высокий рыжеволосый Бринк. — Да и не берут на учебные корабли молодых гардемаринов. Разве что какая-нибудь баржа вспомогательная…

— Карьера, карьера, — Жос вздохнул и распахнул свой саквояж, откуда тотчас стали появляться колбасы, окорока, сыры и бутылки с редкими заморскими винами. — Все бы вам нынче карьера, а о море думать некогда.

Усевшись за стол, он достал из кармана складной штопор и ловко раскупорил две бутылки.

— Пейте вот, а то все сплошь пиво дуете, потом почки на вахте прихватит.

— О-о-о…

— Как ваши дела, господин капитан? А то Эйлас что-то совсем не балует нас новостями из дому.

— Вы, кстати, не слыхали о том, что в морском министерстве в последнее время стали поговаривать о возможном призыве опытных отставных офицеров?

— Эти слухи, дети мои, ходят уже лет двадцать, так что мне и думать не о чем. Торговля моя процветает, живу я тихо, а море — оно живет само по себе.

— Но на этот раз, отец, все довольно серьезно, — негромко произнес Эйлас, наливая своим друзьям.

— С чего бы вдруг? — Жос не донес бокал до рта.

— Боюсь, ты многого не знаешь… говорят о лавеллерах, говорят о пиратах, говорят о том, что на южных рубежах судоходство стало едва ли не смертельно опасным.

— И что это, королевский флот не способен справиться с какими-то несчастными пиратами?

— Отец, сейчас каждый год мы спускаем почти полсотни новых кораблей разных классов. Опытных офицеров старой закалки не хватает катастрофически — у нас уже забрали двоих преподавателей. Нет, тебя, конечно, никто призвать не сможет, но…

Жос недовольно покачал головой. Да что за чушь, в самом деле, — и когда такое было! Нет, нет…

Под королевский призыв он не подпадал в любом случае, однако ж хорошо понимал, что хотел сказать ему сын.

— Пейте тогда за погибель всего пиратского племени, — посоветовал он. — А помимо того расскажите-ка, как там поживает мой старый дружок академик Монтроу. Все так же, поди, изводит младшие курсы своей методой счисления по звездам?

— Да уж, — захохотали в ответ юноши, — астроном он знатный!

— И, как всегда, конструирует новые телескопы? Я слышал, он недавно демонстрировал свои диковины самому господину Второму канцлеру?

— И получил за то, господин капитан, не что-нибудь, а очередную ленту через плечо, которых у него уже столько, что никаких плеч не хватит!..

* * *

Лейф Аствиц проснулся рано, по давно заведенной привычке. В соседней комнате тихо похрапывал Тролленбок, вернувшийся, похоже, под утро — по крайней мере, так показалось Лейфу, который всегда плохо спал на новом месте. Умывшись, жрец достал из сумки блокнот и карандаш: исчезать, не оставив записки, он счел невежливым.

Королевский архив, в котором он собирался искать родоводы покойного юноши и семьи Дестафф, что зимой, что летом открывался на рассвете, таков был порядок. У дверей гостиницы дежурили несколько полусонных извозчиков — назвав адрес, Лейф погрузился в пропахший духами возок и откинулся на спинку дивана. Утро выдалось ясным. Крупная, ленивая с виду лошадь, явный кавалерийский брак, приобретенный на армейском аукционе, неторопливо тащилась по дремлющим еще улицам — возница и не думал спешить.

Жрецов, вздохнул отец Лейф, быстро не возят, ибо не по чину.

Ему хотелось как можно скорее погрузиться в поиск. Еще в тот день, когда к Лейфу пришла изумленная и раздосадованная Вейра Дестафф, он понял, что таинственный странник, проделавший свой путь до Воэна, твердо знал — бронзовый орел является ключом к чему-то чрезвычайно важному. Подслушанный вчерашним вечером разговор двух чиновников только подстегнул его фантазию. Какова связь меж безвестным аристократишкой с далекого Юга — и гордой, хотя и бедной Вейрой, внучкой старого адмирала с весьма запутанной родословной?

Родовые книги Воэна ответа на его вопросы дать не могли, там все заканчивалось на четвертом колене: лишь Королевский архив хранил в своем пыльном чреве прошлое как ныне здравствующих, так и давно сгинувших родов старой, ужасно старой Пеллии.

Возница встал наконец на узкой улице, засаженной роскошными яблонями, и Лейф увидел каменную ограду, за которой, в глубине сада, поблескивала на солнце железная крыша трехэтажного строения. То был главный корпус — хранилища и библиотеки находились дальше, прячась среди многочисленных живых изгородей, превращавших территорию архива в громадный запутанный лабиринт.

Через полчаса Аствиц заплатил пошлину, переговорил с одним из старших смотрителей и вошел в длинный зал с высокими окнами.

— Примерно здесь, — сообщил ему молодой архивариус с отчаянно-реденькой бородкой. — Не найдете или еще чего — я тут, — и юркнул в низкую дверцу каморки под лестницей.

Работать с архивными документами Лейф умел. И в университете, и позже, в период монастырской учебы, ему пришлось вдоволь наглотаться пыли старинных манускриптов. Коробки с бумагами семьи покойного южанина он нашел почти сразу…

Жос Тролленбок оказался прав: да, орел действительно был северной традиции.

Предки юноши, носившие тогда совсем другую фамилию, покинули северные пределы королевства Пеллийского через два года после тех страшных потрясений, что привели на плаху негодяя и честолюбца Ориоля IV, загубившего на поле брани цвет своего дворянства, а потом, в стремлении избавиться от обвинений, казнившего всех своих советников и даже учителей. В итоге срочно созванный Совет, поддержанный выжившими маршалами Пеллии, отдал Ориоля в руки палача. Господин конюший правой стороны, состоявший в дальнем родстве с пращурами юноши, также должен был подвергнуться наказанию, но успел сбежать, и с тех пор никто о нем не слышал. Из-за него пострадали все его родственники, в числе которых были и предки молодого южанина. Ни казнить, ни даже ссылать их не стали, но некоторого имущества им пришлось лишиться. В итоге они перебрались на Юг, а в следующем поколении уже звались другим именем.

Все это было чрезвычайно интересно, но — пока не давало ровным счетом ничего. Сделав необходимые пометки и переписав фамилии, отец Лейф вернул на место коробки и отправился в другой зал.

Следующие несколько часов Аствиц ползал по лестницам, снимая с полок один пыльный короб за другим, морщил лоб над выцветшими каракулями полупьяных писцов, вздыхал, массировал виски — и начинал все заново.

Ответ на свои вопросы он нашел незадолго до закрытия архива, и ответ этот поразил его настолько, что, едва выйдя на воздух, отец Лейф поспешил в ближайшую таверну, дабы прийти в себя за кувшином крепкого вина.

В гостиницу он вернулся на закате и нашел Жоса весело пирующим с двумя изящными дамами в несколько легкомысленных нарядах.

— Вот так-так! — потянул носом Тролленбок. — Да вы пьяны, отче! Неужто архивная пыль ввела вас в столь сильную жажду? Ну, стало быть, присоединяйтесь!

— Мы отплываем завтра, мой капитан, — Аствиц скинул ботинки и сел прямо на стол, потеснив тарелку одной из прелестниц. — Первым же пакетботом. Не откажите в любезности — позаботьтесь о билетах.

— Не лучше ли, друг мой, вернуться домой по суше? — сделал большие глаза Жос. — А то я, по правде говоря, здорово жалею, что поддался вашим увещеваниям и отправился на противоположный берег залива морем… и что из этого вышло, вы помните?

— А, — Лейф схватил чей-то недопитый бокал и опрокинул его содержимое в рот, — я так и знал, что вы испугались шторма! Что ж, господин капитан: если вы желаете ехать сушей — извольте. Я хотел как лучше.

— Не случалось ли вам служить в кавалерии, отче? — вдруг поинтересовалась дама, сидевшая рядом с тем углом стола, на котором умостил свой зад Аствиц.

— Где?! — глубоко поразился он. — В ка… кавалерии? Хорошенькие у вас мысли, дочь моя! А известно ли вам, что я могу вот прямо сейчас взять и потребовать у вас исповеди? А? Известно? А ну-ка расстегните лиф, да я посмотрю — чем там может поживиться мой святой покровитель?

* * *

— По правде говоря, я боялся, что вас свалит жуткое похмелье, — признался Жос, когда они заняли свои места в дилижансе и возница весело щелкнул кнутом. — У меня тут есть вина пара капель — хотите?

— Ерунда, — улыбнулся Аствиц. — Вы думали, что если меня напугало штормовое море, то я и пить не умею, и от шлюх в обморок хлопнусь?

— Ничего я не думаю, — буркнул себе под нос Тролленбок. — Кажется, мы с вами славно сработались.

— Я тоже так считаю. Но о деле мы поговорим в Воэне. И если все пройдет как надо — выпьем.

— Я терпелив… — прошептал Тролленбок, закрывая глаза. — Я терпелив… я просто воплощенное терпение…

— Когда вы узнаете, в чем там дело, ваша издевка заставит вас стыдиться.

— Я терпелив…

Аствиц фыркнул и отвернулся к окну.

Дилижанс тащился до Воэна целых полдня, но все же это было быстрее, чем на пакетботе, которому к тому же пришлось пробиваться через ледяной шторм. Тролленбок успел выкурить четыре трубки, заключить небольшую сделку с соседом по кабинке — зажиточным фермером, живущим к югу от Воэна, и потерять в конце концов терпение. Когда лошади остановились наконец на Почтовой площади, он едва не выдернул придремавшего Аствица за уши.

— Обедать — и за дело! Я правильно вас понял?

— Кто-то обещал быть терпеливым, — отец Лейф протер глаза и вздохнул. — Хотя я и сам умираю от нетерпения. Но без обеда нам не сдюжить, это точно…

Тушеное мясо, поданное верной Фильвой, было съедено за считаные минуты.

— Захватите набор слесарных инструментов, — вытер губы Лейф. — И идемте…

— Чинить или ломать? — уточнил Жос.

— Вероятно, вскрывать очень старый замок. Не волнуйтесь, без согласия хозяйки нам до замка все равно не добраться. Мы идем к Вейре — лишь бы она оказалась дома!

Через три минуты жрец и торговец уже поднимались на холм, за которым располагалась усадьба молодой баронессы Дестафф.

— Свою фамилию, — говорил Аствиц, — они получили не сразу. В том-то и вся соль, дорогой капитан, что фамилии в ту эпоху меняли многие, и если бы не архив, никогда б я не добрался до истины…

— То есть Дестафф — так называемое «подменное» имя? — понимающе хмыкнул Жос.

— Не совсем. Дестафф — последнее, уже никому ни о чем не говорящее. Подменных было три, и они едва не заставили меня сомневаться в собственном рассудке. Вы спросите, зачем все эти сложности? Да затем, что Дестаффы — потомки одного из сыновей палача.

— Палача?!

Жос остановился и уставился на своего спутника в тихом ужасе.

— Да, я тоже был шокирован. Отчего, вы думаете, я так напился вчера вечером? Было отчего! Да, они потомки того самого палача, которого выбрал для себя король. Палач, семь его дочерей и двое сыновей покинули столицу через лес Эргмун — помните? И все, кроме младшего сына, остались в лесу навсегда. Вряд ли мы узнаем, кто напал на них — казнь короля вызвала большое смятение среди провинциального дворянства. Что бы там ни было, для них король являлся олицетворением Пеллии, а те, кто приговорил его, — преступниками, заслуживающими смерти. Младший сын каким-то образом выжил, смог обосноваться в Воэне и даже доставить сюда некоторое отцовское имущество. Фамилии ему менять начали сразу же, но нам до них никакого дела нет. Важно именно имущество…

Лейф взобрался на холм, где вокруг традиционного маленького фонтанчика стояли каменные скамьи, вздохнул и снял с пояса флягу с фруктовой водой.

— Палач получил некоторые вещи, изъятые у родственников господина конюшего правой стороны, который во всем поддерживал своего преступного монарха, а потому также подлежал казни. Он, правда, успел смыться и исчез навеки. По логике вещей получается, что наш юный знакомец со сломанным орлом искал нечто, ранее принадлежавшее его семье. Говорят, такие поиски сейчас в большой моде… как вы думаете, Жос, орел может быть ключом к замку?

— Да, такие замки бывали, — задумчиво кивнул Тролленбок. — Более того, с обратной стороны орла имеется штифт, который, очевидно, вставлялся в центрирующее отверстие замка. Странно, что я не подумал об этом раньше!

— Ну, какая вам была разница. Однако вот мы и пришли…

Ворота усадьбы Дестафф выглядели довольно бедно — черная краска давно облупилась с кованых пик, уступив место вездесущей ржавчине. Жос уверенным жестом поднял привешенный на цепи молоток и ударил в небольшой гонг. Через несколько минут за воротами раздались шаркающие шаги.

— А-а-а, господин Жос, — заулыбался старый дворецкий Болло, — и вы… э-э-э… отче?

— Мы знакомы, старик, — рассмеялся Лейф. — Скажи-ка, молодая хозяйка дома?

— Дома, — вздохнул дворецкий. — Все в огороде возится, бедняжка. Что ж ей еще делать-то при такой нашей бедности?

Вейра издалека услышала знакомые голоса и поспешила навстречу гостям. Чмокнув в щеку Жоса, она поклонилась отцу Лейфу и приглашающе взмахнула рукой:

— Болло, вели подать вина. Господа наверняка устали, пока поднимались на нашу гору!

— Вина, если можно, потом, — мягко остановил ее Аствиц. — Нам нужно поговорить. Баронесса, вы помните того полусумасшедшего парня, что ворвался к вам с требованиями показать ему фамильные склепы?

— Того беднягу? — Вейра, розовощекая и светлоглазая, удивленно вздернула брови и резким жестом отбросила в сторону мешавшую ей челку. — Да, конечно, как же не помнить. Он здорово вывел меня из себя…

— Кажется, мы сумели понять, что он искал. Он не говорил вам, что орел его рода — на самом деле ключ?

— Да я орла-то нашла уже после того, как он удрал, на дорожке — вот тут он прямо и валялся, — девушка махнула рукой себе за спину. — А о том, что орел — это ключ… нет, он про такое не говорил.

— Боюсь, что рыться тут мы можем лет десять, — пробормотал Жос.

— Погодите, — перебил его Аствиц. — Я же говорил: если повезет, вино будем пить сегодня же вечером. Баронесса, вам известно, где в доме может храниться старинная воинская упряжь? Обычно такие вещи хранят столетиями, а зная склонность вашего покойного деда к коллекционированию старых книг, я предполагаю, что…

— Где-то в подвале под башней, — подумав, сказала Вейра. — Когда-то там рядом была конюшня, но ее давно перенесли в другое место, подальше от дома. В подвале полно всякой рухляди — идемте, посмотрим. Вы полагаете найти у меня в доме сокровище? — Ее глаза весело блеснули, и девушка схватила Жоса за рукав: — Отец Лейф не шутит? Ну? Вперед же, господа!

— Отцу Лейфу не до шуток, — грустно ухнул Тролленбок. — Вчера он даже испугался… хотел бы я знать, что он там еще от меня скрывает.

— Всему свое время, — поднял руку жрец.

Ключи нашлись не сразу. Болло долго шуровал по ящикам многочисленных шкафов у себя на первом этаже большого старомодного дома, левое крыло которого оканчивалось круглой замшелой башней, — в ее цоколе находилась окованная ржавым железом дверь, ведущая в подвал. Дворецкий принес не только ключи, но и два керосиновых фонаря, почти новых и с большими металлическими отражателями.

— Двадцать лет как там не прибирались, — сообщил он, с огромным трудом открывая замок. — А так вообще лет двести, наверное… и что ж там за сокровища у нас могут быть, подумать только…

Лейф проскочил в подвал первым. Как он и предполагал, с вентиляцией тут был полный порядок — длинное, уходящее во тьму помещение пахло лишь пылью, но не плесенью. Луч фонаря выхватывал из тьмы коробки с давно пересохшими ремнями упряжи, потом старую наковальню. Аствиц медленно шел вперед. Остовы седел, висящие на стене ржавые стремена, ящики, целая гора типично морских ящиков из тщательно пропитанного особой смолой железного дерева… он присел на корточки, задумавшись.

— Так что искать? — спросил подошедший Жос. — Я терпелив, конечно, но…

— Фамилия конюшего была Рокамор, — произнес, закатив глаза, Аствиц. — В числе его имущества, переданного палачу, были два седельных сундука богатой работы, прочно окованные и хорошо просмоленные… два седельных сундука.

— Но здесь нет седельных сундуков.

— Нет, нам нужен именно седельный сундук. Сундук, в котором в ту эпоху принято было хранить от сырости парадные седла. Сундук с именем конюшего!

Аствиц вдруг вскочил и ткнул пальцем в стенку большого, обвязанного смоленым линем ящика, что виднелась в середине кучи ящиков поменьше.

— Тащим!

— Вейра, подержи свет, — попросил Жос и, отстранив жреца, принялся растаскивать штабель ящиков, некоторые из которых норовили рассыпаться прямо у него в руках.