Помоги проекту - поделись книгой:
Дореволюционная буржуазная историография считала, что цеховые корпорации были перенесены на украинские земли в готовом виде с Запада вместе с магдебургским правом. Однако исторические источники опровергают это. На украинских землях (так же, как и на русских и белорусских) они развились из древнерусских ремесленных объединений. Самобытность развития древнерусских городов и складывания в них ремесленных союзов доказана советской наукой. Установлено, что на древнерусских землях в X–XIII вв. существовали зачаточные формы ремесленных объединений, имела место тенденция регламентации производства и рыночной продажи. Стремление к профессиональному объединению получило развитие в последующее время. Известия о деятельности цехов (в буквальном значении этого термина) в украинских городах появляются в источниках с конца XIV в. Сохранилась грамота 1386 г., которой староста Андрей от имени венгерского наместника в Галичине Владислава Опольского даровал сапожникам Перемышля права, принадлежавшие объединению сапожников Львова. Следовательно, во Львове в то время уже существовал сапожный цех. Ученые пришли к выводу, что в XIV в. во Львове имелись по крайней мере четыре цеха: пекарей, мясников, портных и сапожников.
В 1425 г. во Львове было уже девять ремесленных цехов: названные выше, а также кузнецов, шорников, седельников, пивоваров, кожевников и скорняков (пекари почему-то не упоминаются в этом источнике). К концу XV в. количество львовских цехов увеличилось до 14. Новые цехи продолжали возникать во Львове и в первой половине XVI в. Так, в 1530 г. образовался цех ювелиров (в который входили также литейщики и художники), а в 1539 г. — цех токарей. К середине XVI в. в городе насчитывалось уже около 20 цехов.
В течение XV в. цеховая организация ремесленного производства распространяется во многих галицких и волынских городах, а в документах начала XVI в. зафиксировано наличие цехов и в Киеве. Первая половина XVI в. ознаменовалась созданием цеховых организаций в большинстве значительных городов Украины.
Кроме цехового, в украинских городах существовало и внецеховое ремесло. Значительная (во многих городах преобладающая) часть ремесленников не имела материальной возможности вступить в цех; к тому же в ряде городов на захваченных польскими феодалами украинских землях в цехи принимали лишь католиков. Не объединенные в цехи ремесленники (так называемые партачи) находились в более тяжелых условиях, чем члены объединений. Они ютились, как правило, в жалких лачугах на окраинах, вне городских стен. Именно они, а также цеховая беднота принимали наиболее активное участие в антифеодальном и освободительном движении на Украине в XIV — первой половине XVI в.
Промыслы. Наряду с ремеслами на украинских землях второй половины XIII — первой половины XVI в. развивались различные промыслы: охота, рыболовство в естественных водоемах и разведение рыбы в прудах, бортничество и пчеловодство, солеварение, добывание и переработка руды, мельничное дело, выжигание древесного угля и пепла (поташа) и пр. В отличие от ремесла, которое сосредоточивалось главным образом в городах, промыслы преимущественно были принадлежностью феодального и крестьянского хозяйства.
В рассматриваемый период начинается хозяйственное освоение южных земель, распространяется уходничество с целью рыболовства, охоты, а также распашки целины. Уходничество стало одним из источников образования казачества.
Большинство промыслов на южно-русских землях уходит корнями в XI, X вв. и даже более отдаленные времена. Во второй половине XIII — первой половине XVI в. наблюдается дальнейшее развитие промыслов на территории Украины. Известны промысловики многих специальностей: бортники, ловчие (псари, сокольники, кречетники, ястребники, ловцы заячьи, лебединые, гоголиные и др.), бобровники, рыбаки, мельники, боровинки (лесничие, ухаживавшие за лесными угодьями и охранявшие их), соленики, рудники и многие другие. Со временем выделялись все новые, более узкие специальности.
Промыслы приносили феодалам крупные прибыли, поэтому польские короли и великие литовские князья часто награждали своих вассалов ценными промысловыми угодьями. Например, в середине XIV в. польский король Казимир III подарил своему слуге Ивану имение в Галичине, особо отметив в дарственной грамоте, что «придал есм ему озера рыбная за Днестром, куды мои неводы ходили», а в 1361 г. подтвердил право другого своего вассала, Ходка Бибельского, на владение селом «ис гаями, ис дубравами, ис лесом, ис бортами и пчолами…. ис реками, ис ловищи… со всеми ужитки (промыслами. — Ред.)»[78].
В XV — первой половине XVI в. дальнейшее развитие получила система сельских промыслов на Украине. Например, волынский князь Свидригайло в жалованной грамоте князю Михаилу Васильевичу (1451) на имение в Луцком уезде отметил, что оно дается вместе «з бортными землями, и с пасеками, и з ловы, и з ловищи… и с рудами… и со млины… и з озеры, и ставы, и ставищи, и з бобровыми гоны, як то здавна окружено и ограничено»[79]. О традиционном характере промыслового дела на украинских землях свидетельствует и другая грамота XV в., которой литовский князь Юрий Лингвениевич отписал село на Волыни своему боярину Воронцу: «со всими уходы и приходы (промысловыми угодьями. — Ред.), што к тым селам истарадавна слушало и тягло»[80].
Одним из наиболее распространенных промыслов на украинских землях было бортничество. В источниках часто встречаются термины и понятия, связанные с этим промыслом: «борть», «земля бортная», «пни дубовые бортные», говорится о меде, пчелах, упоминаются медовары. Во второй половине XIII — первой половине XVI в. собирали главным образом дикий мед на бортных деревьях: дубе, липе, сосне. Но с XV в. уже существовало пасечное пчеловодство. В одном из иностранных источников начала XVI в. отмечено, что на русских землях «поселяне… держат домашних пчел близ своих жилищ и передают [пасеки] в виде наследства из рода в род».
Особенно изобиловали бортными угодьями и пасеками богатые медоносами Киевская, Черниговская и Галицкая земли. Польский историк Длугош (XV в.) говорит о Подолии как о земле, богатой медом.
Бортничество давало мед, заменявший сахар и служивший сырьем для изготовления напитков: «белого», «сыченого», «пресного». Другой основной продукт бортничества и пчеловодства — воск шел главным образом на изготовление свечей. Его использовали также для пластырей и мазей, вощения ниток, а в соединении со смолой воск служил замазкой для посуды, лодок и др. Миниатюры XV–XVI вв. изображают воск в виде желтых кругов.
Качество воска находилось под контролем государства и магистратов крупных городов (Киева, Львова, Луцка и др.). В таких городах существовали воскобойни, перетапливавшие продукт в слитки (капы), на которые ставилась городская печать. Служащие воскобоен следили за тем, чтобы в воске не было примесей. Весь предназначенный для продажи воск, как перетопленный, так и в натуральном виде, обязательно представлялся для проверки его качества в государственную или городскую воскобойню. Воск играл важную роль во внутренней и внешней торговле Украины.
Бортничеством занималась особая категория промысловиков: «бортники» и «древолазы». Существовали даже целые «бортные» деревни, основным занятием населения которых являлся этот промысел. По своей социальной принадлежности бортники были в основном холопами и феодально зависимыми крестьянами.
Бортные угодья («борти») составляли важную статью доходов государства и отдельных феодалов. Например, подати с бортничества в Полесье были существенной частью поступлений в казну Великого княжества Литовского. В феодальных имениях XIV — первой половины XVI в. обычно имелись борти, наличие которых обязательно оговаривалось в документах (завещаниях, купчих, закладных, дарственных и др.). Поэтому богатые пчелами леса были собственностью господствующего класса, а на долю простого народа оставались борти в труднодоступных местах.
Среди других промыслов наиболее развитой была охота на различных зверей. Например, в 1493 г. великий литовский князь Александр даровал киевскому ключнику Сеньку Полозовичу жалованную грамоту на имение Хабное «со всими землями с пашными и з бортными, и з ловы… и с озеры, и с бобровыми гоны… и с побережными куницами». Украинские земли были богаты зубрами, турами, лосями, оленями, косулями, кабанами, дикими козами, медведями, рысями, лисицами, волками, зайцами, ценным пушным зверьем: белками, бобрами, соболями (в том числе черными, мех которых ценился особенно дорого), куницами, горностаями и выдрами.
Отлов бобров, куниц, белок производился сельским населением прежде всего для уплаты натуральных даней феодалам и государству, а также для продажи. Меха высоко ценились на рынке, поэтому урочища с бобровыми гнездами были обязательной принадлежностью владений крупных землевладельцев. Их охраняли и эксплуатировали специальные промысловики — бобровники, имевшие необходимое для охоты снаряжение, в частности сетки и специальных собак.
На государственных землях добыча бобров и других ценных пушных зверей была исключительным правом короля или великого князя, а местное население лишь обязывалось принимать участие в «гонах» бобров и звериных ловах. Хищническая порубка лесов в связи с ростом спроса на древесину и продукцию из нее в соединении с чрезмерным отловом бобров, куниц, белок и других зверей привела к оскудению природы и сокращению охоты на пушного зверя. В первой половине XVI в. на значительной территории Украины «зверь выплошал», поэтому дань «шерстью» постепенно заменяется денежной. На украинские земли меха все больше привозили из России.
Занимались также на Украине охотой на птиц, в частности на тетеревов и «другую птицу съестную». Объектами промысла были лебеди, рябчики, кулики, перепела, даже журавли.
До нашего времени сохранилось немного сведений о способах охоты во второй половине XIII — первой половине XVI в. Как правило, в документах просто говорится о битье «зверя», «ловах», «утехе», реже называются объекты охоты: лоси, зайцы, косули. Весьма распространена была охота с ловчими птицами: соколами, ястребами, кречетами на лебедей, гусей, уток, зайцев. О добыче лебедей и гусей кречетами и соколами упоминает в поэтической форме «Задонщина». А древнерусские миниатюры содержат сцены соколиной охоты. В охотничьем промысле широко использовали собак — «выжлей». Ими травили медведей и зайцев, их использовали при охоте на пушного зверя и птицу.
Изобиловали зверем и птицей богатые лесами полесские, северные и западные земли Украины: Чернигово-Северщина, Северная Киевщина, Волынь и Галичина. Но охотничий промысел был распространен и на остальной территории украинских земель, играя немаловажную роль в хозяйствах феодалов и крестьян. Охота давала мех, шкуры, перо, пух, мясо и сало. Орудиями охоты служили луки со стрелами с железными и костяными наконечниками, рогатины и дубины, а также различные сети, силки, ловушки.
Охотничьи угодья, подобно бортным, были собственностью государства и отдельных феодалов. Охотой («ловами») ведали специальные слуги: ловчие, псари, сокольничие, кречетники. Вместе с тем феодалы принуждали крестьян участвовать в качестве загонщиков при охоте на медведей, волков, лосей. А ловля бобров была одной из наиболее распространенных крестьянских повинностей на украинских землях XIV — первой половины XVI в.
Распространенным промыслом было рыболовство. В реках и озерах Украины в изобилии водились лосось, осетр, белуга, севрюга, стерлядь, судак, язь, лещ, щука, линь, налим, сом, окунь, карась, плотва и другая рыба. Так, литовский дипломат Михаил Литвин в середине XVI в. записал, что реки на Украине переполнены крупной рыбой, в частности осетрами. С середины XIV в. правительства Польши и Литвы берут на учет самые богатые рыбные угодья. Владения ими добивались также магнаты, шляхта и церковь.
В хозяйстве крупного замка, великокняжеского или магнатского фольварка обычно было по нескольку рыбных озер и прудов. Но крестьянам и мещанам запрещалось ловить в них рыбу для собственных нужд. Зато правительство и частные владельцы обязывали зависимых крестьян вылавливать рыбу для них: «кгвалтом волочити тони», «бити езы» и т. п. Кроме того, крестьян заставляли насыпать плотины и запруды, чистить и наполнять водой пруды, плести неводы, сети и пр.
В течение XV — середины XVI в. насыпались все новые плотины, строились пруды. Хороший пруд должен был иметь постоянный приток воды, не заиливаться, легко осушиваться. Поэтому чаще всего запруды устраивали на реках или на притоках, возводя «гать». Зарыбленный пруд два года не эксплуатировали, а на третий воду спускали и выбирали рыбу. Лучшую чаще всего солили, реже вялили и сушили, а худшую сразу же распродавали.
Ловля рыбы велась различными способами: сетями, неводами, мережей, вершею, бреднем, сачком, удочкой. Часто прибегали к ловле посредством «еза» — частокола, забиваемого поперек реки, к ловле «с лучом», т. е. к добыче рыбы острогой в ночное время и с помощью огня на лодке. Археологи часто находят поплавки из коры и древесины для сетей и удочек, каменные и глиняные грузила, разнообразные крючки и блесны. Рыбу ловили как в теплое, так и в холодное время года. Документы упоминают о «тонях зимних», «поледной ловле», «зимнем езе».
Рыбной ловлей повсеместно занимались крестьяне и горожане, а также специалисты: «рыболовы», «рыбники», «тонники» («тоня» — рыболовный участок), «неводщики», большинство которых принадлежало к числу феодально зависимых людей. Государство и феодалы извлекали большие доходы из рыболовства, монополизируя этот промысел в наиболее добычливых местах и включая рыбную ловлю в число повинностей крестьян. Во многих землях существовал натуральный оброк, взимавшийся с крестьян в виде десятой, пятой и даже третьей пойманной рыбы.
Высокого уровня развития на украинских землях достигло мельничное дело. Водяные мельницы получили распространение на Руси уже во второй половине XIII в. В течение второй половины XIV–XV в. украинские, литовские и польские феодалы сооружали мельницы, захватывая для этого лучшие места на общинных землях вдоль рек и заставляя строить их зависимых крестьян. Следующий шаг в развитии мельничного дела был сделан в XVI в. в связи с распространением фольварочного хозяйства. Водяные мельницы стали обязательной принадлежностью каждого феодального имения. Крупным магнатам принадлежали десятки, а иногда и сотни мельниц, приносивших значительную прибыль, так как население было обязано молоть зерно только на господских мельницах и платить за это натурой — «мирчук» (обычно десятую меру). В первой половине XVI в. водяные мельницы существовали уже почти на всех реках.
Вместе с тем мельничное дело долго не могло вытеснить из домашнего обихода ручной размол зерна. В слоях XIII–XV вв. найдено немалое количество небольших ручных жерновов. Даже в вотчинных хозяйствах водяная мельница полностью заменила жернов только в XV в.
Распространенным промыслом на украинских землях XIV — первой половины XVI в. являлась добыча и переработка руды. Упоминания о «рудах» и «руднях» нередко встречаются в документах того времени. Железные руды, пригодные для выработки металла в примитивных печах («домницах»), были повсеместно известны в Восточной Европе. Значительные запасы этих руд, преимущественно бурых железняков, имелись на украинских землях, особенно в Полесье.
Металлурги того времени использовали главным образом болотную или луговую руду. Ее перерабатывали сыродутным способом. В качестве топлива применялся древесный уголь. Обилие сырья и топлива на богатой лесами территории Украины создавало благоприятные условия для развития железоделательного производства. Дрова пережигали в уголь непосредственно в лесу, в угольных ямах.
Выплавкой железа занимались обычно сельские жители, обитавшие вблизи залежей болотных или луговых руд и лесов, пригодных для пережога в уголь. Обработка основной массы сваренного в домницах железа происходила в городских специализированных кузницах. На долю же деревенских кузнецов приходилось изготовление и ремонт железного сельскохозяйственного и бытового инвентаря.
К числу важных промыслов относилось и солеварение. Одним из главных районов добычи соли было Прикарпатье, районы Коломыи и Перемышля. Вскоре после монголо-татарского нашествия Даниил Галицкий потребовал у одного из вожаков боярской оппозиции вернуть незаконно захваченные им соляные промыслы: «А коломыйскую соль отлучите на мя»[81]. Русские купцы привозили соль из Крыма. Французский дипломат Рубрук в 1252 г. видел там большие соляные озера, соль из которых развозилась по восточно-славянским землям. Соль добывали также в лиманах северного побережья Черного моря.
Извлечение соли было сложным и трудоемким процессом. В средневековье в основном пользовались двумя способами добычи: выпариванием воды в соляных озерах или морской воды в лиманах на отгороженных мелководных участках и вываркой соли из рассола, добываемого из-под земли. Первый способ применялся в Крыму и Северном Причерноморье, второй — в Галичине.
Не просто было найти «рассольное место», поставить своеобразную буровую вышку («сохи») высотой до 18 м. В ее основании выкапывали колодец до почвенных вод, далее пробивали скважину, опуская в нее деревянные просмоленные трубы. Рассол из трубы черпали узкой и длинной бадьей. Сооружение соляной шахты занимало от нескольких месяцев до 3–4 лет, так как глубина скважин доходила до 160 м. Сам процесс выварки соли из рассола был довольно сложен и трудоемок, требовал от мастера большого искусства. Соль получали как россыпью, так и в небольших слитках.
Самым простым способом соледобычи была ломка каменной соли близ Солотвина на Закарпатье, однако качество ее значительно уступало выпарной и выварной.
Необходимая в питании каждого человека, соль была одним из наиболее важных предметов внешней и внутренней торговли. Вначале солью наряду с другими товарами торговали обычные купцы. Когда же с конца XV в. участились нападения татарских феодалов на украинские земли, вывозка соли с побережья Черного моря и Крыма (откуда поступала большая часть ее) стала опасным делом. Ею начали заниматься специальные солепромышленники, сколачивавшие вооруженные ватаги, способные дать отпор татарским отрядам.
Первое упоминание о таких солепромышленниках на Крымском полуострове содержится в письме хана Менгли-Гирея от 1499 г. русскому великому князю Ивану III. Хан сообщал, что люди из Великого княжества Литовского «соль силно емлют, а пошлин не дают»[82]. С 20-х годов XVI в. эти промышленники выступают в источниках под именем «солеников». Соленики промышляли соль в лиманах Причерноморья. Примерно в то же время появляются известия о солеторговцах «коломынцах», привозивших на Поднеаровье соль из Галичины. В XVII в. людей, доставлявших соль из Крыма, стали называть на Украине чумаками.
Промыслы играли важную роль в экономике. От того, какой промысел был наиболее распространен в той или иной местности (охота, рыболовство, бортничество), зависел и вид взимаемой дани.
Подобно ремеслам, промыслы на украинских землях в течение второй половины XIII — первой половины XVI в. все более приобретали товарный характер. Увеличивался объем и удельный вес продукции, предназначенной на продажу. Для украинских земель того времени характерна высокоразвитая и продуктивная система ремесел и промыслов, основывавшаяся на неуклонном возрастании производительных сил и требовавшая гибкой и разветвленной системы внутренней и внешней торговли. В свою очередь, торговля питалась продукцией ремесел и промыслов.
Невзирая на огромный ущерб, нанесенный промыслам и торговле на восточнославянских землях Батыевым завоеванием, с середины XIV в. возрождаются многие ремесла, совершенствуется их техника. Начинает использоваться энергия падающей воды. Развивается не только городское, но и сельское ремесло, а также промыслы, распространенные вне города. Растет число ремесленников, окончательно порвавших с земледелием. В городах происходит массовый выход ремесленников на посад — в особые районы, населенные почти исключительно трудовым людом.
Ремесленники объединяются в цехи и играют все более активную роль в общественной жизни. Городские низы, состоявшие в основном из ремесленной бедноты, являлись движущей силой городских восстаний XIV–XVI вв., имевших классовую и освободительную направленность.
4. ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ
Условия ведения торговли и ее организация. Батыево завоевание нанесло большой вред внутренней и внешней торговле Юго-Западной Руси. Но южнорусская торговля не пришла в упадок. Как и в прежние времена, развивался внутренний рынок, а купечество Киева, Чернигова, Владимира, Галича и других экономических центров Юго-Западной Руси во второй половине XIII в. продолжало поддерживать оживленные связи с рынками Северо-Восточной Руси, Крыма, Ближнего Востока и Запада.
Дипломатический агент папы Иннокентия IV Плано Карпини, совершивший в 1245–1247 гг. путешествие в Монголию, побывал на Руси и сообщил, что через оккупированные ордынцами земли в Киев приезжали из Константинополя и Аккры купцы итальянских городов Генуи, Венеции и Пизы. Карпини видел в Киеве также многочисленных купцов из Польши, Австрии, Силезии. Через десять лет французский дипломат Гильйом Рубрук посетил Крым и рассказал в своем отчете, что встретил в Суроже (Судаке) русских купцов, привезших для продажи меха белок, горностаев и других зверей. Он сообщил, что русские купцы вывозили из Крыма соль. Для длительного путешествия по степи Рубруку в Суроже посоветовали купить крытые повозки, в которых русские купцы обыкновенно перевозили меха. Во второй половине XIII в. интенсивно использовался и старый водный путь на юг из Киева по Днепру. Далее с Днепровского понизовья купцы плыли морем к Константинополю или направлялись степью через Перекоп в Крым, в Сурож и Херсон.
Во второй половине XIII в. продолжались торговые отношения Юго-Западной Руси с Западом. В Польшу, Литву и Пруссию, на далекие североморские рынки из Львова, Владимира, Галича и других южнорусских городов гнали гурты волов и овец, везли хлеб, кожи, мед, воск, а также предметы ремесленного производства. В Волынской летописи находим характерное сообщение, что в 1279 г. князь Владимир Василькович по просьбе ятвягов, страдавших от постигшего их сильного голода, послал им из Берестья караван речных судов с хлебом.
Во многих городах Юго-Западной Руси существовали колонии иностранных купцов, что было свидетельством ее оживленной международной торговли. Например, из сообщения волынского летописца под 1288 годом можно сделать вывод, что во Владимире имелись кварталы северорусских, итальянских и немецких купцов. Рассказ Карпини дает основания полагать, что и в Киеве середины XIII в. существовали колонии итальянских, польских и, возможно, греческих купцов.
Следует решительно отвергнуть безосновательные утверждения представителей реакционной польской буржуазной историографии XIX в. о якобы полном упадке торговли Юго-Западной Руси вследствие нашествия орд Батыя, а также и то, что подъем этой торговли во второй половине XIV в. будто бы связан с присоединением украинских земель к Польше и Литве. На самом деле оживление украинской торговли в XIV–XV вв. было обусловлено исключительно внутренними причинами: развитием производительных сил, углублением общественного разделения труда, ростом товарной продукции сельского хозяйства и ремесла.
Средневековая торговля велась в условиях суровых регламентаций. Главными среди них были складское право, дорожное принуждение и таможенная система. Эти регламентации тормозили торговые отношения: искусственно ограничивали внутреннюю и внешнюю торговлю, мешали местным и иностранным купцам ездить удобными для них дорогами, заставляли сбывать товары оптом и по недостаточно выгодным ценам, платить многочисленные пошлины. Особенно тяжело отражались торговые регламентации на положении средних и мелких купцов, которые часто не выдерживали их и разорялись. Вместе с тем подобные ограничения благоприятствовали экономическому подъему отдельных крупных городов, купеческая верхушка которых использовала их в борьбе против конкурентов. К таким городам принадлежали Киев, Львов, Луцк, Каменец-Подольский и др.
Согласно нормам складского права приезжие купцы обязаны были останавливаться в городах, которые пользовались этим правом, и продавать в них свои товары на установленных местным купечеством условиях. Недаром киевские и луцкие состоятельные купцы, так же, как и купеческая верхушка других крупных украинских городов, не жалели средств на подкуп польского короля и великого князя литовского, лишь бы закрепить за собой право склада, приносившее громадные прибыли купцам складских городов. Отвечая на письмо великого князя московского Ивана III по поводу торговых ограничений, с которыми встретились русские купцы на захваченных литовскими феодалами украинских землях, великий князь литовский Александр заметил: «А там, в нашей земли, в Киеве и Луцку, склады издавна бывали всяким купцам заморским (иностранным. — Ред.)».
Складское право было направлено главным образом против иностранных купцов. Но временами его применяли и в отношении купечества городов-конкурентов того же государства. Существовали абсолютная и относительная формы действия складского права. Абсолютная вынуждала купца продавать свои товары в складском городе, а с остатком возвращаться домой, ибо далее этого города ему проезд был запрещен. На Украине таким правом в отдельные годы XIV–XV вв. пользовались Киев и Львов. В 1488 г. литовские послы говорили Ивану III: «А иные гости заморские николи не бывали в нашей земле далей Киева; до Киева приезжали с товары и, попродавши товары в Киеве, опять за ся с Киева ворочалися: бо здавна бывало и за отца нашего всим гостем заморским склад бывал в Киеве»[83].
Преобладающее большинство складских городов на Украине владело этим правом в относительной форме: после истечения определенного срока пребывания в городе купец получал возможность двигаться с непроданными товарами дальше. Складским правом в относительной форме пользовались, например, Луцк, Владимир-Волынский, Каменец-Подольский.
В прямой связи со складским правом находилась такая форма ограничения торговли, как дорожное принуждение. Купцы под угрозой конфискации товара и транспортных средств обязаны были ездить лишь указанными правительством дорогами, приводившими их в складские города и к таможням. Кроме того, государственная власть не гарантировала безопасности купцов, осмеливавшихся пользоваться самовольно избранными путями. В упомянутом письме Александра Ивану III содержится требование, чтобы купцы «мыт не объезжали, и где здавна склады — гостем бывали». Обе стороны, русская и литовская, договорились, «что гостем нашим добровольно ездити на обе стороны по нашим землям старыми обычными дорогами… а новыми дорогами мыт не объезжати»[84].
Особенно обременительной была и для иностранных и для местных купцов таможенная система. Таможни принадлежали государству и частным лицам (на дорогах, проходивших по землям крупных феодалов). В погоне за прибылями правительства Польши и Литвы, не говоря уже об отдельных феодалах-собственниках, устраивали все новые и новые таможни. В 1488 г. Иван III с укором писал великому князю литовскому Казимиру: «А мыты и пошлины новые уставили в твоей земле на нашех гостех, чего наперед того из старины не бывало»[85].
Невзирая на отрицательное влияние торговых регламентаций, внутренняя и внешняя торговля на украинских землях в течение XIV — первой половины XVI в. продолжала развиваться. Это было бы невозможно без достаточно высокого для своего времени уровня развития производительных сил, без экономического подъема городов. Внутренняя и внешняя торговля были тесно связаны между собой. Абсолютное большинство товаров, предназначенных для реализации за рубежом, поступало и на внутренний рынок Украины.
Внутренняя торговля. Углубление общественного разделения труда, прогрессирующее отделение ремесла от сельского хозяйства, рост городского населения создавали постоянный, все возрастающий спрос на продукты питания и ремесленные изделия. Различие в хозяйственной специализации и природных условиях отдельных украинских земель активизировало торговый обмен: из Лесостепи в степные районы везли зерно, а оттуда — рыбу, соль и другие товары.
В течение второй половины XIII — первой половины XVI в. внутренняя торговля на Украине набирала все больший размах. Производилась она главным образом на торгах и базарах. Вначале торги собирались раз в неделю, преимущественно в праздничные дни. Затем в значительных городах начали торговать два, три и более раз в неделю. В крупнейших центрах функционировало по нескольку торгов. Так, в Киеве накануне монголо-татарского нашествия насчитывалось восемь торгов.
Постепенно, в XV — первой половине XVI в. рыночная торговля в Киеве, Луцке, Львове, Каменце-Подольском, Кременце и других крупных городах перерастает в ежедневную. Эта торговля удовлетворяла потребности городского, прежде всего ремесленного населения в продуктах питания и сырье. Сельское население приобретало на городском рынке ремесленные изделия.
На торгах и рынках размещались многочисленные лавки, палатки, склады, прилавки и другие места продажи и хранения товаров. В больших городах строили специальные торговые ряды. Например, во Львове вся городская торговля производилась на рыночной площади, где размещались лавки и склады, принадлежавшие городу и сдававшиеся в аренду состоятельным людям. Кроме того, на рыночной площади возле ратуши находились собственные лавки торговцев и тех ремесленников, которые сами продавали изготовленные ими товары. Богатые купцы обыкновенно устраивали лавки в своих домах. Там же находились склады товаров. Приезжие торговые люди обязаны были останавливаться в гостиных дворах и здесь же хранить товары.
Государство, магистраты и купеческая верхушка крупных городов получали значительные прибыла от торгов и рынков. Наряду с пошлинами и другими торговыми поборами большие выгоды приносил весовой сбор. Никто из торговавших на рынке не имел права пользоваться собственными весами, а должен был обращаться к услугам весовой, принадлежавшей магистрату или правительству. Для продавцов и покупателей были обязательны местные меры длины (локоть), напитков и сыпучих тел (кварта, ведро, колода, бочка и др.). Существовали торговые надсмотрщики, следившие за тем, чтобы никто из купцов не нарушал правил торговли и не лишил город или государство законных прибылей.
На оживленных торгах и рынках велась специализированная торговля: для определенных групп товаров или даже для какого-нибудь одного особенно важного товара выделялось несколько лавок, а то и отдельный ряд. Так, в Луцке, Львове, Каменце-Подольском существовали специальные ряды суконников, державших в своих руках торговлю сукном — как местным, так и доставленным из-за границы. В Киеве выделялись своим изобилием большие хлебные и рыбные ряды.
Купцы, торговавшие однотипными товарами, создавали объединения по образцу ремесленных цехов. Они появились в крупных городах уже в XV в. Главы таких объединений контролировали торговлю, закрывая доступ на рынок торговцам, не входившим в них. Купеческие цехи устанавливали цены на товары, исходя из рыночной конъюнктуры.
Основными объектами купли-продажи на рынках и торгах были товары первой необходимости, прежде всего продукты питания: хлеб, мясо, рыба, птица, яйца и пр. Одно из первых мест занимала торговля хлебом и зерном. Увеличение ремесленного населения в городах, постепенный отказ значительной части населения крупных городских центров от занятия сельским хозяйством приводили не только к росту спроса, но и к повышению цен на хлеб и хлебопродукты.
Главным центром хлебной торговли являлся, как и прежде, Киев, не намного уступали ему Луцк, Владимир, Канев и Черкассы. В крупных городах постоянно торговали печеным хлебом. В документе 1506 г. упоминаются киевские хлебницы, выпекавшие хлеб и калачи. А городские пекари Владимира-Волынского в первой половине XVI в. не раз жаловались властям на пришлых людей, конкурировавших с ними в производстве хлеба и калачей и торговле этими продуктами.
Другими распространенными во внутренней торговле товарами были скот и мясо. Вначале мясо продавали в ятках (палатках), а затем в специальных лавках. Так же, как и пекари, мясники и торговцы мясом объединялись в цехи. С XV в. подобные цехи существовали во Львове, Владимире и Кременце. Особенно значительные размеры приобрела торговля скотом, прежде всего волами. На рынки даже небольших городов в XIV, XV и особенно в первой половине XVI в. во время ярмарок пригоняли на продажу одновременно по нескольку тысяч голов скота.
Одним из важных товаров внутренней торговли была рыба. В Киеве, Перемышле и других городах существовали оптовые рыбные склады. В продажу, производившуюся в рыбных рядах, шла рыба свежая, вяленая, сушеная и соленая — щука, линь, карп, плотва, осетр и белуга. В Луцке и Львове, кроме того, велась оживленная торговля привозной сельдью.
На торги и рынки поступала рыба как от промысловиков-рыбаков, т. е. речная, так и разводившаяся в прудах. Например, в Киев систематически привозили рыбу и икру с низовья Днепра на речных судах. Спрос на нее был настолько велик, что купечество не удовлетворялось продажей речной рыбы и устраивало собственные или арендовало пруды. Эксплуатация прудов на Киевщине, Подолии, в Галичине и на Волыни приобрела в XV — первой половине XVI в. широкий размах.
Население городских окраин и близлежащих сел выносило на рынки птицу, яйца, масло, сыр, мед и др. Продажей этих товаров завладели мелкие торговцы — перекупни, перекупки, рядовницы, сидевшие в рядах в соответствии с разновидностью товара. В города из сел привозили также такие необходимые горожанам товары, как сено, солому, дрова, древесный уголь, строительный лес и пр.
Но торговля на рынках не ограничивалась продуктами питания, фуражом, топливом и строительными материалами. Городское и сельское население приобретало на рынках ремесленные изделия, в частности ткани: дешевые и дорогие сукна, полотно, бархат, шелка, скарлат, камку, парчу и др. Торговцы тканями были объединены в цехи по специальностям: суконники, шелковники и т. п. Важное место в торговле занимали железные и скобяные изделия: косы, серпы, топоры, сошники, гвозди, замки и другие необходимые в каждом хозяйстве вещи. Этим товарам на торгах также отводились специальные места.
Вначале торги собирались в городах и местечках. Затем, с развитием внутренней торговли, в XV — начале XVI в. их начали устраивать и в больших селах. Обычными стали торги вблизи монастырей, которые вели значительные торговые операции и стремились, кроме того, увеличить доходы путем весового и других торговых сборов.
Крупные и оживленные рынки и торги дополнялись другим видом внутренней торговли — ярмарками. Они известны на восточнославянских землях с древнерусских времен. В отличие от торгов и базаров, на ярмарках прежде всего производилась оптовая торговля, покупались и продавались большие партии товаров. Ярмарки составляли важное звено во внутренней и внешней торговле. Правящие круги Польши и Литвы поощряли ярмарочную торговлю, освобождая на время ярмарок местных и иностранных купцов от уплаты пошлин и большинства торговых сборов. Это способствовало интенсификации торговли в целом, что приносило большие выгоды государству, а также городам, в которых происходили ярмарки.
Верхушка городов, богатое купечество добивались от правительств привилегий на устройство ярмарок. В большинстве украинских городов в XIV — первой половине XVI в. происходили одна-две ярмарки в год. Лишь в крупнейших торговых центрах, таких, как Львов и Луцк, собиралось по три ярмарки. Чтобы ярмарочная торговля постоянно поддерживала пульс экономической жизни, ярмарки в городах происходили в разное время года, так что купцы имели возможность, закончив торговлю на одной ярмарке, ехать на следующую в другой, как правило, расположенный поблизости город.
Ярмарки прежде всего служили местом торговли скотом: волами, коровами, лошадьми, овцами, а также кожами и мехами рысей, куниц, белок, лисиц, волков, бобров и пр. Товары переходили из рук в руки крупными партиями. Например, на ярмарках галицкого города Ярослава (крупный торговый центр, где собиралось по три ярмарки в год) была сосредоточена оптовая купля-продажа волов. Многотысячные партии волов гнали оттуда на запад: в Силезию, Саксонию, Германию. Известно, что из западноукраинского города Городка лишь в июне 1584 г. перегнали по пути в Силезию около 12 тыс. волов. В Киев в XV — первой половине XVI в. сгоняли огромные гурты волов со всего Приднепровья, с Побужья и даже с Волощины (Молдавии).
Ярмарки Киева, Луцка, Каменца-Подольского и ряда других крупных городов Украины XIV–XVI вв. имели международное значение — на них съезжались как местные, так и иноземные купцы. Это благоприятствовало развитию и внутренней и внешней торговли.
На ярмарках покупали и продавали также хлеб, зерно, фураж, соль, продукты лесных промыслов, ремесленные изделия. Там местное население запасалось одеждой (епанчами, сермягами, кожухами, рубашками, платками), обувью, домашней утварью (горшками и другой посудой). Наряду с крупной, оптовой торговлей на ярмарках велась и мелкая. Крестьяне вывозили на продажу зерно, муку, лук, соленую рыбу, мед, воск, пряжу и пр., а ремесленники выносили собственные изделия.
Главную роль на ярмарках, так же, как и на торгах и рынках, играли богатые купцы, имевшие добротные собственные дома с лавками и складами или арендовавшие лучшие торговые помещения на рыночной площади. Их было немного, даже в крупных городах — несколько десятков семейств. Купеческая верхушка играла важную роль в городской жизни, а в крупных торговых центрах — Луцке, Львове, Каменце — вообще распоряжалась всеми делами, занимая важнейшие должности в магистрате и передавая их по наследству. Богатое купечество держало в своих руках и внешнюю торговлю.
Более многочисленным был средний слой купечества, который составляли так называемые крамари (торговцы). Их лавки были намного скромнее, чем у богатых купцов, а товарооборот — значительно меньше. Как и купеческая верхушка, крамари в ряде городов имели цеховые объединения. Наконец, самой многочисленной прослойкой купечества были мелкие торговцы, перекупщики и разносчики, занимавшиеся мелочной розничной торговлей. В цехи их не принимали, и они во всем зависели от купеческой верхушки.
Экономические связи между украинскими землями второй половины XIII — первой половины XVI в. тормозились системой жестких торговых регламентаций. Кроме того, этим связям мешали злоупотребления державцев, взимавших пошлины, которые значительно превышали установленные, а то и прямо грабивших купцов. Например, в середине XVI в. слуги киевского каштеляна Сапеги по его приказу напали на купеческий караван, следовавший из Каменца через Киев в Россию, и ограбили его, хотя ранее купцам был разрешен проезд через Киевщину.
Трудности в развитии торговли создавал разнобой местных мер: в каждом значительном городе существовали собственные меры, которые отличались от мер тех же названий, употреблявшихся в других городах. Например, меры сыпучих тел и жидкостей — колоды, ведра, кварты и пр. — в Киеве, Черкассах и других городах имели разную величину.
Абсолютное большинство купеческих трактов, не говоря уже о проселках, находилось в неудовлетворительном состоянии. Весной и осенью, вообще в ненастную погоду дороги становились непроезжими. Купеческие телеги увязали в грязи, ломались, волы и лошади быстро истощались и гибли. На большаках и тем более на проселках почти не было заезжих дворов, где бы путники могли отдохнуть.
И все же, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, внутренняя торговля на Украине продолжала развиваться. Могущественный фактор экономического развития оказался сильнее всех отрицательных факторов, он стимулировал торговые связи между отдельными украинскими землями, способствовал их усилению и постепенному превращению в регулярные, хотя до образования всеукраинского рынка было еще далеко.
Развитая внутренняя и внешняя торговля требовала значительного количества денег — серебряной и золотой монеты. На смену монетным гривнам — слиткам серебра стандартных форм и веса (160–200 г) — и товароденьгам (шиферным пряслицам, бусинам и пр.) в начале XIV в. приходит чеканная монета: пражские гроши чешской чеканки. Крупные для своего времени (средний размер — 3 см, вес — 3,7 г), изготовленные из серебра высокой пробы, они выгодно отличались от других европейских монет. Поэтому пражские гроши быстро наводнили страны Центральной и Восточной Европы. На украинских землях XIV–XV вв. они были наиболее ходовыми деньгами. Вслед за пражскими грошами на рынок Украины в конце XIV в. попадают польские, литовские, венгерские и германские монеты.
Показателем высокого уровня развития украинской экономики и торговли была чеканка местной монеты в Киеве и во Львове. Киевские серебряные денарии выпускались от имени князя Владимира Ольгердовича в течение значительного времени его правления в Киеве. Однако распространение они получили лишь на территории Поднепровья. Галицкие серебряные полугроши и медные денарии чеканились на Львовском монетном дворе с начала 50-х годов XIV в. до 1414 г. В отличие от киевских денариев галицкие полугроши были распространены в обширном регионе: в Галичине, на Волыни, Подолии, Киевщине, а также в Польше, Литве и Молдавии. Это объясняется широкими торговыми связями львовского и вообще западноукраинского купечества.
В течение XV в. постепенно исчерпывается масса пражских грошей в денежном обращении на Украине, так как с началом Гуситских войн чеканка этих монет надолго прекратилась. С конца XV в. основными монетами денежного обращения на Украине стали польские и литовские гроши, полугроши и солиды. Благодаря оживленной международной торговле на украинских землях использовались русские серебряные деньги и полушки, итальянские и венгерские золотые дукаты и флорины.
Развитие внешней торговли со второй половины XIV в. Письменные источники второй половины XIV–XV в. содержат убедительные свидетельства высокого уровня развития внешней торговли на украинских землях. Подъем торговли во второй половине XIV в. обусловлен всем ходом экономического и социального развития южнорусских земель. Это было время общеевропейского экономического оживления, базировавшегося на интенсивном развитии производительных сил, совершенствовании техники ремесла и сельского хозяйства. В этот период утверждались производственные отношения, присущие эпохе развитого феодализма.
Подъему торговли на Украине в XIV в. способствовал также быстрый рост экономических связей между Восточной, Южной и Северной Европой, изменение направлений торговых путей вследствие монгольского завоевания, итальянская колонизация Крыма и Северного Причерноморья.
Уже в первой половине XIV в. состоятельное украинское купечество поддерживало широкие международные связи. В 1320 г. волынский князь Андрей дал поощрительную грамоту купцам прусского города Торуня, подтвердив привилегии, дарованные им еще его отцом Юрием. В 40-х годах XIV в. прусское купечество систематически посещало волынские города Дорогичин, Берестье и Луцк. Галицкие и волынские торговые люди ездили на далекие европейские рынки. Так, двое купцов из Владимира с большим транспортом товара сумели побывать даже в далекой Фландрии.
В одном из распоряжений 1346 г. могущественной купеческой корпорации Ганзейского союза, державшей в своих руках торговлю Северной Европы, предписано, чтобы молодые люди купеческого звания изучали русский язык. Ганза была заинтересована в торговле с Русью, в частности Юго-Западной. Из списков товаров, привозимых купцами ганзейских городов с востока, видно, что часть их (дерево и продукты лесных промыслов) поступала с Украины.
Оживленные торговые контакты существовали между украинскими, с одной стороны, и силезскими, чешскими, моравскими землями — с другой. В таможенном тарифе Вроцлава 1327 г. перечисляются предметы украинского, в частности галицкого и волынского, экспорта: меха, мед, воск, волы, кожи и др. В середине XIV в. в центре Вроцлава существовали Русская улица и специальный заезжий двор для русских и украинских купцов.
Украинско-русская торговля. Исключительно важное место во внешней торговле украинских земель в XIII–XVI вв. занимала Северо-Восточная Русь, затем Россия. Несмотря на феодальную раздробленность, нашествие Батыя и захват польскими и литовскими феодалами украинских земель, торговые связи с русскими землями не только не прерывались, но с течением времени все более укреплялись. Сказывались этническое и культурное родство, извечное тяготение к единению русского и украинского народов.
Вскоре после присоединения украинских земель к Литве великий князь Ольгерд заключил мирный договор с московским князем Дмитрием Ивановичем (1371). Один из пунктов этого договора предусматривал свободу торговли для литовских купцов на территории Московского, Тверского и Смоленского княжеств, а для русских — в Литве. По существу, в этом договоре речь шла об украинско-русской торговле вообще, поскольку не только московское, тверское или смоленское, но и новгородское, рязанское, псковское, владимирское и иное русское купечество покупало в Киеве, Чернигове, Луцке, Новгороде-Северском и других городах различные товары местного и иноземного происхождения, а украинские купцы бывали частыми гостями русских городов. Так, договор тверского князя с Витовтом 1427 г. гарантировал русским купцам возможность свободной торговли в Киеве. Из слов договора: «Пошлины имати… по давному, а нового не примышлять»[86],— следует, что киевско-тверская торговля опиралась на давние традиции.
Оживленная украинско-русская торговля XIII–XVI вв. отразилась также в памятниках материальной культуры. Данные археологии подтверждают, что предметы русского экспорта, в частности бытовая утварь, одежда, оружие, широко использовались на Украине, а товары украинского происхождения — в России. Украинско-русские торговые связи засвидетельствованы также находками кладов с русскими монетами на Киевщине, Черниговщине, Подолии.
В XV— первой половине XVI в. в Киев, Львов, Луцк и другие украинские города купцы из России привозили разнообразные меха — соболей, лисиц, бобров, куниц, песцов, горностаев, белок, меховые и кожаные изделия. Из Киевской, Черниговской, Подольской, Галицкой и Волынской земель в Россию поступали зерно, мед, воск, соль, соленая рыба, деревянные изделия. Кроме того, украинские города привлекали русских торговых людей как центры торговли восточными и западноевропейскими товарами. Но русское купечество часто не удовлетворялось покупкой этих товаров на рынках Львова, Галича, Владимира или Луцка, а направлялось далее Молдавской дорогой к Сучаве и другим молдавским торговым центрам.
Из России в Молдавию и на Балканы через Галичину и Волынь везли главным образом меха, а обратно купцы возвращались с шелками, парчой и другими тканями восточного производства, пряностями, вином, драгоценными камнями, жемчугом.
Русские купцы вообще часто посещали Украину. В актовых книгах Львова под 1405, 1438, 1445 и другими годами названы гости из Новгорода. Систематически упоминают купцов из Москвы луцкие документы XV — первой половины XVI в. В свою очередь, купцы Луцка постоянно бывали в Москве. Например, в 1497 г. там задержали обоз луцких купцов, за которых перед Иваном III просил сам великий князь литовский Александр. Источник 40-х годов XVI в. свидетельствует о посещении столицы Русского государства торговыми людьми из волынского города Берестья.
Через Киев московские, смоленские, тверские? новгородские и другие русские гости ездили в Кафу и иные крымские торговые города. Венецианский посол в Персии Конгарини, посетивший Киев весной 1474 г., писал: «Город стоит у границ с Татарией; в нем собирается некоторое количество купцов с пушниной, вывезенной из Верхней России (Северо-Восточной Руси. — Ред.); объединившись в караваны, они идут в Кафу». Приехав в Москву, Контарини отметил, что «в город в течение всей зимы собирается множество купцов… из Польши»[87], т. е. прежде всего с украинских земель, находившихся под властью Польши.
Торговля с Россией имела огромное значение для хозяйственного развития украинских земель. Исторические источники единодушно отмечают ее важную роль в украинской экономике. Когда в первой четверти XVII в. ухудшение политических отношений между Россией и Речью Посполитой привело к нарушению торговли между ними, волынские купцы в обращенной к правительству записке вспоминали, что большинство купцов Литовского княжества, украинских и белорусских земель жили торговлей с Российской державой, которая ныне прекратилась. Но, невзирая на все препятствия, чинимые польско-шляхетским правительством, украинско-русские торговые связи продолжали успешно развиваться.
Торговля со странами Юга и Востока. Одним из важнейших направлений внешней торговли украинских земель XIV— первой половины XVI в. было южное. Крупное купечество Киева, Львова, Владимира, Галича, Луцка, Каменца поддерживало постоянные связи с контрагентами из Константинополя, молдавских городов и итальянских факторий Крыма. Существовало два центра южной торговли: в Среднем Поднепровье, где ее главным пунктом был Киев, и на западноукраинских землях, где среди городов, оживленно торговавших с Югом, выделялся Львов.
Поделиться книгой: