Помоги проекту - поделись книгой:
Феодальная верхушка, заинтересованная в рабочих руках, а также в наличии на постоянных местах жительства достаточного количества мужского населения, привлекаемого для участия в военных походах, всячески поощряла переход татар к оседлому образу жизни. Известны случаи, когда крымские ханы пытались административными мерами прекратить кочевание татар и превратить их в оседлых жителей. В частности, хан Сагиб-Гирей (1532–1553) наделял кочевников, желавших перейти к оседлой жизни, землями на Крымском полуострове. Он в принудительном порядке удерживал татар от постоянного передвижения, приказав рубить телеги кочевников. Чтобы воспрепятствовать выходу их за пределы полуострова, он распорядился восстановить и углубить ров через перешеек, соединяющий Крым с материком.
Переход к оседлости позволял феодалам расширять хозяйственную деятельность в своих владениях, прежде всего развивать скотоводство. Помимо татарской бедноты феодалы все шире использовали подневольный труд рабов.
Наряду со скотоводством, остававшимся ведущей отраслью хозяйства, постепенно все большее место в экономике Крымского ханства стало занимать земледелие. Однако оно носило примитивный характер и сопутствовало скотоводству, являясь лишь вспомогательной отраслью хозяйства. Еще при кочевом образе жизни татарское население постепенно осваивало прилегавшие к зимовьям земли под сенокосы и пашни. Летом, когда основная часть кочевников выпасала скот на летних пастбищах, часто за пределами Крыма, некоторые из них оставались в зимовьях, где вели полевые работы — косили сено, сеяли и убирали хлеб. Осенью, когда скот пригоняли к зимовьям, его выпасали на убранных лугах, полях и близлежащей целине. Постепенно прежние кочевые пастушеско-родовые общины оседали в зимовьях на постоянное жительство, создавая таким образом целые поселения. Родовое устройство общества, существовавшее в Крымском ханстве при преобладании скотоводства, начало уступать место оседлой общине.
К началу XVII в. в Крыму окончательно утвердилась как самостоятельная общественно-экономическая единица сельская территориальная община — джеамат — с коллективным землепользованием, общественными сенокосами и колодцами. Однако процесс перехода татар к оседлости затянулся на многие десятилетия и в рассматриваемое время находился только в начальной стадии.
Переход к оседлому земледелию сравнительно быстро происходил в долинах или вдоль рек, начиная от Кафы до Старого Крыма и верховьев р. Карасу. В степной части Крымского полуострова переход к оседлости совершался значительно медленнее. Скотоводство и кочевое земледелие преобладали также в Северном Причерноморье, куда в середине XVI в. перекочевала Малая Ногайская орда.
Определенное место в экономике Крымского ханства занимали ремесло и торговля. Ремесло в ту пору базировалось на обработке продуктов скотоводства — шерсти, кож и пр. Сосредоточивалось оно на базарах, передвигавшихся вместе с купцами. Лишь в XVII в. ремесленники постепенно стали оседать в городах, превращавшихся в торгово-ремесленные центры. Среди городов Крымского ханства наиболее крупными были Бахчисарай — столица ханства, Карасу-базар и Гезлев.
Главным торговым центром Крыма была Кафа, экономическая жизнь которой после некоторого упадка, вызванного захватом города турецкими войсками (1475), в XVI в. снова вошла в силу. В Кафе сосредоточивалась почти вся транзитная торговля Крымского полуострова, осуществлявшаяся турецкими и западноевропейскими купцами. Из Крыма через Кафу вывозили в Константинополь значительное количество продовольствия: хлеб, особенно пшеницу, мед, соленую рыбу и др. Лишь для Венеции в Кафе ежегодно заготавливалось 200 бочек осетровой рыбы. В город ежедневно прибывало 500–600, временами до 900 и даже 1000 груженых телег, а к вечеру ни на одной из них не оставалось товара.
Кафа являлась также крупным рынком торговли живым товаром — невольниками, захваченными во время татарских набегов на восточнославянские земли, прежде всего украинские. По образному выражению М. Литвина, Кафа была «ненасытной и мерзкой пучиною, поглощающею нашу кровь».
В целом экономика Крымского ханства находилась на низком уровне развития. Малопродуктивное скотоводство, слабо развитое земледелие и в основном транзитная торговля не составляли экономической основы существования ханства. На протяжении второй половины XVI— первой половины XVII в. Крым слыл страной «несильной кормом» и не мог прокормить своего населения. Частые засухи, результатом которых был массовый падеж скота, вызывали голод среди местного населения и сопровождались вынужденным перемещением улусов в поисках пропитания.
Положение трудящихся масс. Рабы. Основная масса татарского населения — скотоводы и земледельцы — полностью зависела от феодалов, которым она платила оброк — десятую часть хлеба, двадцатую часть скота, «саугу» — налог с «дыма» и ряд других платежей. Ханскими ярлыками от 1551 и 1557 гг. беям предоставлялось право на поборы в свою пользу с оседлых татар: оброк с пашен, садов, мельниц, колодцев, соляных озер, ясак с арыков и пр. Наиболее тяжелой для мужчин была обязанность участвовать в военных походах, во время которых многие из них погибали. Известно, что в 1587 г. татары «неохотой» и «неволей» принимали участие в набеге на русские земли, а беднейшие из них даже отказывались выступать в поход ввиду предстоящей уборки урожая. Зачастую с такой же неохотой они исполняли свои обязанности в ходе военных действий. Так, в Литовской метрике при описании осады Брацлавского замка турками в 1552 г. записано: «Добывали замку все турци, припуживано и татаров, бьючи их палицами»[148].
Татарские феодалы, являясь инициаторами и организаторами опустошительных набегов на восточнославянские земли, присваивали большую часть награбленной добычи. Принудительное привлечение к участию в походах подвластного им татарского населения вело к глубокому застою в экономике Крымского ханства, тормозило развитие его производительных сил.
Наиболее угнетенной и бесправной частью населения Крымского ханства были рабы. Количество их росло главным образом за счет невольников, захваченных во время набегов на соседние страны. Основную массу невольников составляли мирные жители, уведенные с украинских, русских, белорусских, польских и других земель. Татарские феодалы платили невольниками дань турецкому султану (около пятой части захваченного ясыря), делали подарки визирям, хану и другим турецким и татарским вельможам. Часть невольников продавали в рабство в другие страны; часть — оставляли в крымских улусах с целью получения выкупа или для использования в своих хозяйствах. Как свидетельствует М. Броневский, «знатные… имеют свои поля, обрабатываемые плененными венгерцами, русскими, валахами или молдаванами, которых у них очень много и с которыми они обращаются, как со скотом». Невольники пасли скот, обрабатывали поля и сады, добывали соль, выполняли тяжелые земляные работы, копали колодцы. Женщины-рабыни пряли шерсть и лен, смотрели за домашней птицей, ухаживали за детьми. Самые молодые и красивые пленницы попадали в гаремы ханов, беев, мурз. Рабский труд в хозяйствах феодалов заменял барщину, которая для татарского населения не превышала 8–9 дней в году.
Плети были постоянным уделом невольников. Чтобы они не убежали, на них надевали кандалы, запирали на ночь в сараи, помещали в ямы, подрезали подошвы ног и посыпали рубленым конским волосом, вырезали часть голени и вставляли тонкую палочку и пр.
О жестоком обращении с невольниками подробно рассказывает Сигизмунд Герберштейн — немецкий дипломат и путешественник. По его словам, хан Мехмет-Гирей, захватив на Украине многие тысячи невольников, «частью продал туркам в Кафе, частью умертвил. Ибо старцы и немощные, за которых нельзя много выручить и которые негодны для работы, отдаются у татар, — все равно как зайцы молодым собакам, — юношам, которые учатся на них военному делу и побивают их камнями, или бросают в море, или убивают их каким-либо другим образом». Крым в XVI–XVII вв. был полит потом и кровью славян-пленников.
Невольники, пока они не были проданы за море, могли быть освобождены посредством выкупа или обмена на пленных татар. За состоятельных пленников выкуп платили родственники или купцы, которые затем отвозили их в родные края, где получали соответствующее вознаграждение. Мпого невольников выкупало русское правительство. Так, в Москве на Стоглавом соборе 1650 г. обсуждался вопрос о выкупе невольников из Крыма. За простых людей платили по 14–15 руб., а за знатных феодалов даже по нескольку тысяч рублей. Выкупные суммы, выплачиваемые за невольников, значительно превышали размеры поминок, посылаемых ежегодно в Крым. На обмен пленными беи и мурзы шли неохотно, не находя в нем для себя выгоды.
Часть невольников после определенного срока (6–7 лет) получала свободу, но не имела права покинуть Крым. Некоторые из них обзаводились семьями, имуществом, увеличивая численность населения Крыма.
Усиление агрессии турецко-татарских феодалов на украинские и русские земли. С середины XVI в. набеги турецко-татарских феодалов на украинские и русские земли значительно участились — они производились почти ежегодно, а иногда и по нескольку раз в году. В 1552–1560 гг. татарские полчища неоднократно опустошали Брацлавщину, Подолию, Киевщину, Волынь и Чернигово-Северщину. Так, Белгородская и Очаковская орды в 1554 г. под Брацлавом и Винницей «не малую шкоду учинили, людей побрали, села попалили, кровопролитие поделали». В 1555 г., продвигаясь к Киеву и Черкассам, татары «многих людей с маетностью их побрали в полон, а иных пострелили». Крымские мурзы со своими отрядами в 1556 г. вторглись в Подолию и «шкоду великую огнем и разлитьем крови в людех и их добрах учинили и в полон многих людей побрали». Особенно тяжелым был 1556 год, когда Крымская и Ногайская орды неоднократно подступали к Белой Церкви, Каневу, Черкассам, Виннице, Брацлаву. Они многих «постынали, а иных с собою повели и маетности их побрали, а чого забрати не могли, то огнем пожгли и великие шкоды починили»[149].
Как правило, от главных сил, продвигавшихся по тракту, отделялись небольшие отряды, которые углублялись на 40–50 верст в сторону для нападения на поселения. Ограбив и разорив их, они снова присоединялись к главным силам.
Русское государство постоянно принимало меры для охраны порубежных земель. Неоднократно русские войска наносили татарским захватчикам крупные поражения. Так, летом 1555 г. русское войско во главе с В. И. Шереметевым разгромило татарскую орду на Судьбищах — в 150 верстах от Тулы. Для пресечения татарских вторжений предпринимались походы в степь. В 1556 г. отряд русских и украинских казаков под командованием дьяка М. Ржевского совершил поход к турецко-татарским крепостям на Днепре и к Очакову. Одновременно на Дону действовал другой отряд во главе с Д. Чулковым. Русское правительство активно поддерживало украинских казаков в их борьбе против Крымского ханства. В 1558 г. Д. Вишневецкий принял русское подданство и по поручению царского правительства в том же году возглавил действия казацких отрядов в низовьях Днепра, а в следующем— на Дону.
Иначе относилась к защите порубежных земель Речь Посполитая. Правительство ее, как и до этого правительство Великого княжества Литовского, не уделяло внимания обороне южных границ государства, не выделяло необходимых средств для создания и ремонта системы оборонительных укреплений. Большинство построенных на Украине замков постепенно пришло в упадок. К середине XVI в. полностью обветшали замки Полесско-Северской линии (Овруч, Мозырь, Любеч), проходившей вдоль Припяти через Днепр к Десне. Замки следующей линии (Житомир, Киев, Остер), пролегавшей от верховьев Роси и Тетерева через Днепр к нижней Десне, также разрушились. Сохраняли свое значение оборонительных пунктов лишь замки Канева и Черкасс на Днепре, Винницы и Брацлава на Южном Буге, Хмельника и Бара. Несколько позже важное оборонное значение приобрела Белая Церковь на Роси.
Жажда легкой наживы толкала крымских феодалов на все новые грабительские набеги на украинские и русские земли. В годы Ливонской войны (1558–1583), когда Русское государство вело борьбу за выход к Балтийскому морю, а с 1581 г. против Речи Посполитой, Швеции и Дании, агрессивные действия Крымского ханства, поощряемого Польшей и Литвой, направлялись главным образом на русские земли. За годы Ливонской войны татарские набеги на русские земли не предпринимались лишь в 1556, 1575 и 1579 гг.
Не прекращались опустошительные набеги и на украинские земли, находившиеся под властью Литвы и Польши. Так, в 1561 г. староста луцкий, брацлавский и винницкий Н. Корецкий жаловался королю, что Белгородская орда напала на его владения и причинила большие убытки населению Брацлава и Винницы. В том же году Белгородская орда предприняла повторный набег на Брацлав, Винницу и Белую Церковь. В 1564, 1565, 1567 гг. татарские отряды вторгались на Подолию и Волынь, опустошив при этом много сел и местечек. В сентябре 1575 г. татарские полчища переправились через Днестр и, расположившись у Сенявы, грабили и сжигали близлежащие города и села. Тогда татарские захватчики увели в неволю 55 тыс. человек, угнали 100 тыс. лошадей, 100 тыс. голов рогатого скота, 200 тыс. овец. Весной 1577 г. татары вторглись на Волынь, осенью того же года и в следующем 1578 г. опустошили Подолию.
После окончания Ливонской войны русское правительство прилагало много усилий для возобновления мирных отношений с Крымским ханством. Благодаря этому набеги татар на русские земли стали совершаться реже. В 1594 г. был заключен мир между Россией и Крымским ханством. Воспользовавшись временным прекращением татарской агрессии, русское правительство к концу XVI в. значительно укрепило южную границу. Новая оборонительная линия, сооруженная при сыне Ивана Грозного Федоре Ивановиче, была выдвинута далеко на юг. Она проходила от верховьев Оки до Быстрой Сосницы и далее в глубь степей до устья Воронежа и верховьев Донца. Главные силы русской армии располагались в Мценске, Новосиле и Орле. Для усиления обороны южных окраин государства были построены новые крепости Ливны и Воронеж (1586), Курск (1587), Елец (1592), Кромы (1595), Белгород (1598), Оскол (1598), Валуйки (1599), Царев-Борисов (1600).
Годы, в которые не зафиксированы татарские набеги в пределы Русского государства, были наиболее тяжелыми для населения украинских земель, находившихся под властью шляхетской Польши. Именно в эти годы крымские феодалы совершали наиболее разрушительные нападения на Подолию, Волынь и Галичину.
Вместе с татарскими ордами разбойничали и турецкие янычары. Так, в 1589 г. они совместно напали на Галицкие земли. Став лагерем у Збаража, турецкие и татарские захватчики грабили и разрушали окружающие города и села вплоть до Львова. В 1594 г. турецкие и татарские полчища вторглись в Покутье и, продвигаясь вдоль Днестра к Самбору, все опустошали на своем пути: сожгли Снятии, Тлумач, Тисменицу, Галич, Калуш и многие другие города.
В войне султанской Турции против Венгрии (1593–1606) непосредственное участие принимало и Крымское ханство. Татарские войска неоднократно проходили через украинские земли, подвергая их население массовым грабежам и насилию.
В годы шляхетско-польской интервенции в Русское государство в начале XVII в. Крымское ханство возобновило мирные отношения с Польшей (1607). В течение десятилетия (1607–1617) Русское государство подвергалось опустошительным набегам со стороны Крымского ханства и Большой Ногайской орды. После 1612 г. обострились отношения между Турцией и Польшей, что вызвало усиление агрессии турецких и татарских феодалов на украинские и польские земли. Во время их многочисленных набегов были опустошены земли Галицкого, Коломыйского, Теребовльского, Львовского, Перемышльского, Самборского, Дрогобычского, Стрыйского, Шидачевского, Белзского, Бузского, Городецкого и Грабовецкого поветов. Из 29 лет (1605–1633) лишь 12 (1606, 1608–1611, 1614, 1619, 1625, 1627, 1628, 1630, 1631) были относительно спокойными. В остальные 17 лет этот край пережил 25 опустошительных набегов. Агрессоры сожгли около половины городов и местечек, свыше половины сел. Крымские феодалы, принимая участие в военных действиях Турции против Польши, умножали свои богатства за счет беспощадного ограбления мирного населения.
Усиление турецко-татарской агрессии в пределы Польши привело к временному затишью на границах Русского государства. С 1618 по 1630 г. татарские набеги на русские земли были эпизодичными и, как правило, носили характер пограничных стычек отдельных отрядов татар с русскими ратными людьми. Однако в 1622, 1623 и 1627 гг. татарские феодалы нападали на земли Русского государства более крупными силами.
В годы польско-русской войны (1632–1634) Крымское ханство включилось в военные действия против Русского государства и в 1632–1633 гг. осуществило набеги на его земли, захватив в неволю более 8 тыс. человек. В апреле 1634 г. из Польши в Крым в качестве платы за участие в «московской войне» прибыла казна на 20 телегах: на 15 телегах были сукна, на 5 — деньги (всего 16 тыс. ефимков). Кроме того, в июне 1634 г. русские посланники привезли в Крым поминки за 1632 и 1633 гг. в размере свыше 20 тыс. руб. В результате за годы войны против Русского государства крымские феодалы еще более обогатились.
Крупные набеги на Русское государство татарские феодалы предпринимали в 1634–1636 и 1643–1645 гг. Во время набега в 1644 г. татары захватили около 10 тыс. пленников, в то время как численность их войска составляла 30 тыс. человек.
Многочисленные турецко-татарские набеги на украинские и русские земли привели к значительным потерям населения на этих землях. По подсчетам исследователей, лишь в первой половине XVII в. такие потери в Речи Посполитой, преимущественно на территории Украины, составили около 300 тыс., а в Русском государстве — 150–200 тыс. человек.
Таким образом, отсталое в экономическом и политическом отношении Крымское ханство имело паразитический характер. Оно причиняло огромные беды русскому, украинскому и другим соседним народам, вынужденным вести длительную и тяжелую борьбу против турецко-татарской агрессии, подрывавшей их экономику, наносившей урон культуре, истощавшей людские ресурсы.
В результате Люблинской унии 1569 г. большинство украинских земель оказалось под властью польских феодалов. Их господство распространилось на всю Правобережную Украину, входившую до этого в состав Великого княжества Литовского. Утвердив свою власть на восточноукраинских землях, польские магнаты и шляхта развернули широкое наступление на народные массы, прежде всего на крестьянство. На вновь захваченных украинских землях они начали создавать имения, присваивая земли, на которых крестьяне издавна вели свое хозяйство. Формирование магнатско-шляхетского землевладения сопровождалось закабалением крестьян. Происходило их закрепощение. Союзником и активным помощником польских феодалов в проведении захватнической политики на украинских землях выступала католическая церковь, стремившаяся навязать народным массам чуждую веру, сделать их послушным орудием в руках поработителей.
Захватив восточноукраинские земли, польские правящие круги при поддержке Ватикана пытались осуществить давние планы захвата всех восточнославянских земель. Они намеревались поработить также русский народ, ликвидировать Русское государство. С этой целью Речь Посполитая — объединенная польско-литовская держава, в которой главенствующие позиции занимали польские магнаты, — предприняла в начале XVII в. интервенцию на русские земли. Однако закончилась она полным провалом.
В обстановке, когда возникла реальная угроза существованию украинского народа как этнической общности, народные массы Украины развернули решительную борьбу против господства польских феодалов и католической церкви, против возросшего социального и национально-религиозного гнета, в защиту своей самобытности и веры. Эта борьба проявлялась в различных формах, вплоть до вооруженных выступлений, все чаще приобретавших характер мощных крестьянско-казацких восстаний. Идеологическое обоснование освободительная борьба получила в широко развернувшемся общественно-политическом движении, острие которого было направлено против польско-шляхетских поработителей и католической реакции.
Отстаивая свою свободу, культуру и язык, украинский народ всемерно поддерживал русский народ в его борьбе против польско-шляхетской агрессии, решительно добивался освобождения от иноземного ига и воссоединения украинских земель в составе единого Русского государства. Несмотря на чинимые захватчиками препятствия, развивались и крепли украинско-русские политические, экономические и культурные связи. Народные массы Украины принимали активное участие в борьбе русского народа против экспансии Речи Посполитой. Русские и украинцы совместно отражали турецко-татарскую агрессию, в одинаковой степени угрожавшую обоим народам.
В борьбе против внешней опасности важная роль принадлежала украинскому казачеству. Попытки правящих кругов Польши использовать созданное ими украинское казачье реестровое войско как орудие в осуществлении своей авантюристической внешней политики, направленной против Русского государства, окончились неудачей.
Казачество, прежде всего рядовое, стало той силой, которая вместе со всем украинским народом решительно выступала против иноземного порабощения, была активным участником борьбы народных масс Украины против феодального гнета.
События, развернувшиеся на Украине во второй половине XVI — первой половине XVII в., подготовили почву для освободительной войны 1648–1654 гг.
Глава VI СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ УКРАИНЫ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в
Социально-экономическое развитие украинских земель, разорванных на части соседними государствами, во второй половине XVI — первой половине XVII в. происходило в неблагоприятных и сложных условиях. Продолжалось наступление украинских, польских и других феодалов на народные массы. Наряду с феодально-крепостническим резко возрос и национально-религиозный гнет. После Люблинской унии 1569 г. усилился захват феодалами земель, быстрыми темпами расширялись магнатские латифундии. Рост магнатского и шляхетского землевладения сопровождался дальнейшим сокращением крестьянских наделов, увеличением количества малоземельных и безземельных крестьян, ухудшением положения крестьянства и основной массы жителей городов.
Процесс общественного разделения труда стимулировал развитие и углубление товарно-денежных отношений, способствовал прогрессу в области сельского хозяйства, ремесла, промыслов, торговли, росту старых и возникновению новых городов. Феодалы, хозяйства которых все теснее вовлекались в рыночные отношения, расширяли существовавшие и создавали новые фольварки, стремились увеличить производство товарной продукции и тем самым поднять свои прибыли. Для этого они усиливали эксплуатацию зависимого крестьянства, увеличивая отработочную ренту в виде барщины.
Несмотря на иноземное господство, являвшееся серьезным тормозом подъема производительных сил, экономика Украины в рассматриваемый период в целом продолжала развиваться. Особенно интенсивное развитие происходило на восточных и юго-восточных землях, где феодально-крепостнические отношения были менее развиты, чем на остальной территории Украины. На Поднепровье, особенно на левобережной его части, а также на Слобожанщине довольно быстро увеличивалось население, развивались ремесла и промыслы, росли города. Укреплялись, становились все более интенсивными и регулярными экономические связи, прежде всего торговые, между украинскими землями, увеличивался объем и наименование товаров во внешней торговле. Особенно заметно активизировался товарообмен с Россией.
1. СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО. УСИЛЕНИЕ ФЕОДАЛЬНО-КРЕПОСТНИЧЕСКОГО ГНЕТА
Рост феодального землевладения. Во второй половине XVI — первой половине XVII в. на украинских землях в связи с дальнейшим ростом городов, ремесла, промыслов и сельского хозяйства продолжал развиваться внутренний рынок. В Западной Европе ряд стран вступил в период развития капиталистических отношений, в результате чего на внутрением и внешнем рынках увеличивался спрос на хлеб и другие продукты и сырье. Это побуждало феодалов расширять свои фольварки, увеличивать производство продукции для сбыта на рынке.
На Украине в это время неуклонно продолжался рост крупного феодального землевладения. По данным «Описания земли Волынской 1528 года», почти все земельные богатства воеводства принадлежали 430 магнатским и шляхетским семействам. В результате укрупнения имений к 1629 г. в Волынском воеводстве осталось 37 магнатов-землевладельцев, владевших 79 584 дымами, или ¾ всех крестьянских хозяйств воеводства.
Концентрация земельных богатств в руках магнатов происходила путем наследования, купли, заключения браков, захвата земли, в том числе крестьянской, в результате пожалований великих князей литовских и королей польских.
Великокняжеские и королевские грамоты подтверждали права магнатов на прежние и новые, приобретенные различными способами земельные владения. Так, за крупнейшими на Украине магнатами князьями Острожскими еще в 1507 г. был закреплен г. Чуднов, в 1508 — Туров, в 1517 — Дорогобуж и Красилов, в 1519 г. — Звягель. Князьям Острожским во второй половине XVI в. принадлежала третья часть (32,7 %) территории Волынского воеводства, в том числе 34 % Луцкого и 38 % Кременецкого поветов. Кроме того, они имели крупные земельные владения в Литве, Белоруссии, Малой Польше, Галичине, на Киевщине и Подолии. Земельные владения князя К. Острожского (1526–1608) значительно увеличились после женитьбы его на Софье Тарнавской, дочери краковского каштеляна, унаследовавшей отцовские владения. В конце XVI в. Острожским принадлежало 80 городов и местечек, 2760 сел, 2 млн. моргов (морг — приблизительно 0,7 га) пахотной земли, а также свыше 15 тыс. феодально зависимых крепостных и крестьян-чиншевиков. Папский нунций в Польше Г. Спанокки (80-е годы XVI в.) имел полное основание писать, что князь К. Острожский считается богатейшим феодалом во всем королевстве и стал бы одним из возможных претендентов на польский престол, если бы не был «схизматиком», т. е. православным.
Большую часть земельных богатств Украины в конце XVI — первой половине XVII в. фактически поделили между собой наиболее могущественные магнаты: Волынь принадлежала Острожским и Заславским, Киевщина — Вишневецким и Збаражским.
В большинстве случаев великокняжеские и королевские грамоты выдавались на уже захваченные феодалами у крестьян земли. Такие грамоты в 1533 г. получил князь Ф. Пронский, завладевший селами Чернеч-Городок, Козиничи, Бруховичи, Колки, Рудники Луцкого повета, а также Т. Хоткевич, который присвоил волынские села Борки, Жилицы, Костевичи, Турию, Бортники, Кобовлю, Самки со всеми крестьянами и их имуществом.
Феодалы-землевладельцы чаще всего добивались от правительства получения земли в наследственное владение. В королевских грамотах обычно детально перечислялись пожалования «на вечность». Вот один из типичных актов: в 1520 г. великий князь литовский дал князю Ф. Корецкому привилей на имение Торговицы в Луцком повете Волынского воеводства. В привилее говорилось: «Дали им двор наш в Луцком повете на имя Торговицу и села до того двора Лихачовку, Вольниче, Гублив, Белобоки, Белый Берег, Губливец з пашнями дворными, з бояры путными, и людми тяглыми и подворищными, и подсуседками, и з их платы, и з даньми медовыми, грошовыми, купичными, чиншовыми, овсяными и роботами, з всякими повинностями и пожитками, з ставы, ставищами, з млины и з их вимелками, з реками, с озерами и з их пожитками, з бобровыми гони, з лови зверинными и пташими, з лиси, гаи, и з бори, и з хворощами, зарослями, польми оранними, неоранними, с проробками, сеножатьми, з болотами и с пожитки рибними, с торгом и митом, если будет, там здавна торг и мито бивало и з всими плати и пожитки»[150].
О массовом характере захвата земель и порабощении крестьян феодалами во второй половине XVI в. свидетельствует множество фактов. Например, в Ковельском старостве в 1556 г. шляхте принадлежало одно село, а в 1590 г. — уже 19.
Особенно быстро росло феодальное землевладение после Люблинской унии 1569 г., когда Польша захватила Волынь, Киевщину и Брацлавщину. Этими украинскими землями овладели магнаты Замойские, Струси, Жолкевские, Калиновские, Конецпольские, Потоцкие, Вишневецкие, средняя и мелкая шляхта. Не отставало от них и католическое духовенство. Захват украинских земель еще более активизировался после сеймового постановления 1590 г. о раздаче «пустынь, которые лежат за Белою Церковью». «Пустынями» это постановление лицемерно называло территорию, уже давно освоенную и заселенную украинскими крестьянами и казаками.
Польское и украинское панство силой оружия присваивало себе крестьянские и казацкие земли. Таким путем магнат Струсь стал собственником земель почти всего бассейна р. Тикич. Там же, на Правобережье, на Тясмине, громаднейшие пространства богатых земель «приобрел» Конецпольский. На Левобережье паны Жолкевские завладели Баришпольской (Бориспольской) волостью, «пустыней Горошин» и землями в бассейне р. Слепород. Потоцкие прибрали к рукам Кременчуг и Нежинщину и т. д. В 1620 г. польский король Сигизмунд III отдал князю К. Вишневецкому Черкасское староство вместе с Боровицей, Голтвой, Крапивной и многими другими городами, местечками, селами и хуторами. Я. Замойский получил от короля Переяславское староство вместе с местечками Яготином. На Левобережье среди магнатских владений особо выделялись своими размерами владения Вишневецких — «Виганевеччина» — с центром в Лубнах.
Огромные земельные пространства захватили польские и украинские магнаты на Брацлавщине. В 1629 г. в Брацлавском воеводстве 18 магнатам принадлежало почти 80 % всех крестьянских и мещанских дворов.
Продолжало увеличиваться и церковное землевладение. В XVI — первой половине XVII в. одним из крупнейших землевладельцев был Киево-Печерский православный монастырь. Ему принадлежало множество имений в разных районах Украины и даже в Белоруссии. Он владел селами, местечками, хуторами с пахотными землями, лесами, «пустовщизнами», лугами, сенокосами, садами, бортями, прудами, озерами, реками, а также мельницами и другими промышленными заведениями. Луцкой и острожской православной епископии принадлежали в Волынском воеводстве один город, два местечка, 38 сел; Владимирской епископии — 16 сел, местечко Квасовое, Купичевская волость (11 сел, замок, рыболовные тони, леса, борти, луга и т. д.).
Особенно много земель захватила на Украине и в Белоруссии католическая церковь в первой половине XVII в. На рубеже XVI–XVII вв. только в Волынском воеводстве ей принадлежало 2094 дыма. После Брестской церковной унии 1596 г. начался рост землевладения униатской церкви.
Таким образом, во второй половине XVI — первой половине XVII в. феодальное землевладение на Украине продолжало неуклонно расти. Польские и украинские феодалы к середине XVII в. фактически прибрали к своим рукам большую часть земельных богатств.
Сельское хозяйство. В результате расширения фольварочного хозяйства, с одной стороны, и интенсивного освоения окраинных земель — с другой, намного выросла площадь обрабатываемых земель. Посевные площади в рассматриваемый период особенно расширялись в Восточной Подолии, южной части Киевщины, на Левобережье и Слобожанщине.
Однако развитие сельского хозяйства в разных районах Украины происходило неравномерно. Наиболее развито земледелие было в Белзском воеводстве, Западной Волыни, равнинной части Галичины, Западной Подолии и других наиболее густо заселенных местностях с большим количеством городов.
На западных землях господствовало трехполье. Расширялось применение удобрений (навоза и золы), главным образом в крупных и средних имениях. Унавоженные почвы, как видно из Литовского статута 1529 г., стоили в два раза дороже, чем неунавоженные. В южных, степных и частично в предстепных районах, наоборот, еще долгое время сохранялся перелог. В Полесье, в том числе и на Левобережье, кое-где встречалось еще подсечное земледелие.
Основным орудием обработки почвы оставался деревянный плуг с железным лемехом. В зависимости от качества и состояния обрабатываемой почвы в него впрягали от двух до шести пар волов. Такие плуги применялись как в феодальных имениях, так и в крестьянских хозяйствах. В небольшом имении Владимирской еписконии на Волыни, например, в 1588 г. имелось три плуга. В начале XVII в. из 13 сел Звягельской волости Житомирского повета Киевского воеводства (209 дворов) князя Острожского крестьяне выходили для обработки господской земли с 69 шестиволовыми тяжелыми плугами.
Легкие серые, песчаные и супесчаные почвы (в основном на Полесье) крестьяне продолжали пахать сохой. В нее запрягали лошадь или одного вола (бовкуна). В Полесье и частично в Прикарпатье употреблялось также однозубое и двузубое рало.
Набор сельскохозяйственных культур оставался таким же, как и раньше, а сорта их — низкоурожайными. Основной злаковой культурой была рожь, но возрастала роль пшеницы, которая выращивалась главным образом в крупных феодальных хозяйствах и предназначалась преимущественно для продажи. Цена на пшеницу, особенно на внешнем рынке, постоянно росла, и это стимулировало расширение ее производства. В связи с развитием пивоварения увеличивались также посевы ячменя. Все больше земель отводилось под посевы овса для обеспечения кормами растущего коневодства. Значительные площади занимали также посевы проса, гречихи и гороха. Пшено и гречневая крупа находили постоянный сбыт на внутреннем и внешнем рынках.
Урожайность в крестьянских хозяйствах даже при благоприятных погодных условиях была низка: ржи собирали сам-три, редко сам-пять, пшеницы — не намного больше. Частые неурожаи в результате засух и других стихийных бедствий (саранча, ливни и т. п.) отрицательно сказывались на крестьянском хозяйстве. В фольварках, особенно крупных, урожайность была выше, чем в крестьянских хозяйствах. Ревизоры Житомирского староства в 1622 г. зафиксировали следующую урожайность в фольварках: рожь — сам-четыре, пшеница — сам-пять, ячмень — сам-семь, овес — сам-три, горох — сам-семь с половиной.
Главными техническими культурами, как и прежде, были лен и конопля, но возрастало экономическое значение хмеля и винограда. В отдельных местах, в основном в Подольском, северной части Брацлавского и Волынском воеводствах, частично на Киевщине и в Галичине, закладывались новые хмельники и расширялись уже существовавшие. Виноград выращивали во многих местностях Украины, особенно на Киевщине. Известно, например, что киевский Никольский монастырь в 1507 г. захватил виноградники ряда мещан. Продолжали расширяться старые и создавались новые виноградники в Закарпатье.
Значительное развитие получило садоводство. На Подолии фруктовые деревья росли даже на обочинах дорог. В конце XVI в. крупные сады были заложены в селах Кременецкого повета и в окрестностях Владимира-Волынского.
Возрастало значение огородничества. Огороды имелись не только в селах, но и в городах. Так, в Киеве в 1571 г. насчитывалось 180 огородов. На крестьянских огородах и в фольфарках в конце XVI — первой половине XVII в. выращивали капусту, лук, чеснок, свеклу, морковь, репу, редьку, бобы, фасоль, огурцы, хрен, салат, сельдерей, пастернак, петрушку, лебеду, тыкву, укроп, мяту, а в некоторых местах также дыни и «сладкий индийский корень». И в панских имениях, и возле крестьянских и мещанских домов высаживались цветы. Эту черту быта украинцев неоднократно отмечали иностранные путешественники.
Заметные изменения произошли в животноводстве, преимущественно на Киевщине, Волыни, Брацлавщине, Подолии и Чернигово-Северщине. Здесь разводили главным образом крупный рогатый скот и свиней. В горных районах Галичины, Буковины и Закарпатья основной отраслью животноводства было овцеводство. В предстепных и степных районах Левобережья и Правобережья, в том числе на Слобожанщине, значительное развитие получило табунное коневодство. За Днепровскими порогами, особенно в первой половине XVII в., увеличивалось количество казацких зимовников, представлявших собой преимущественно скотоводческие хозяйства, основанные на наемном труде батраков — наймитов и казацкой голоты.
В фольварках развивалось мясное животноводство: на откорм ставилось все больше волов, предназначавшихся для сбыта на внутреннем и внешнем рынках. В пригородных имениях получило распространение молочное животноводство. Во многих фольварках разводили породистых лошадей и овец.
Менее развитым было птицеводство. Но уже в первой половине XVII в. в фольварках встречаются специальные птичники для кур, уток, гусей и индюков. Продукты птицеводства, особенно куры, каплуны и яйца, были не только неотъемлемой частью натуральной ренты, но и находили все больший спрос на внутреннем рынке в связи с ростом городского населения, повышением цен и спроса на сельскохозяйственные продукты.
В отличие от фольварков большинство крестьянских хозяйств не имело достаточного количества скота, что отрицательно сказывалось на их состоянии. Ведь, подчеркивал В. И. Ленин, «в зависимости от количества я качества скота находится также уход за землей, в частности удобрение ее»[151].
Во многих районах Украины в XVI — первой половине XVII в. значительное развитие получило высокоприбыльное прудовое и озерное рыбоводство, особенно в фольварках. Так, князь Ю. Збаражский в 1508 г. с каждого из четырех принадлежавших ему прудов получал по 1 тыс. коп грошей прибыли. Больше всего рыбных прудов было на Подолии, в Галичине, на Волыни, юге Киевщины и на Чернигово-Северщине. О развитии рыбного хозяйства свидетельствует существование профессии наемных землекопов-грабарей, специально занимавшихся рытьем рыбных прудов.
Наряду с традиционным бортничеством, которое довольно широко было распространено в Полесье и частично в Карпатах, развивалось пасечное пчеловодство, особенно в лесостепных районах Левоборежной и Правобережной Украины, а также в равнинных районах Галичины и Закарпатья. В Полесье, на севере Киевщины, на Чернигово-Северщине и Волыни значительную часть натуральной ренты составляли мед и воск. Продукты пчеловодства занимали также важное место в экспорте.
В XVI — первой половине XVII в. еще не утратили своего экономического значения охотничьи промыслы, распространенные в полесских, горных и степных районах Украины. Пушниной, особенно бобровыми и куньими мехами, крестьяне платили феодалам натуральную ренту. Пушнина составляла важную статью экспорта в западноевропейские страны, Молдавию, Турцию, Крым и Закавказье.
Сельское хозяйство на Украине во второй половине XVI — первой половине XVII в. в значительной степени сохраняло еще натуральный характер, хотя на его состоянии уже заметно сказалось развитие внутреннего и внешнего рынка.
«Устава на волоки» 1557 г. Развитие фольварочного хозяйства к середине XVI в. привело к серьезным изменениям в положении значительной части крестьянства. В результате усиления эксплуатации крестьян и захвата их земель феодалами неуклонно росло количество обедневших, не способных вести самостоятельное хозяйство сельских жителей. В то же время повышение товарности фольварков вызывало растущую потребность в рабочей силе. Господствующий класс стремился увеличить прибыли со своих имений прежде всего путем усиления эксплуатации феодально зависимых крестьян.
В 1557 г. великий князь литовский и король польский Сигизмунд II Август начал проводить аграрную реформу, известную под названием «Устава на волоки». Основная цель реформы заключалась в создании фольварков. «Фольварки хочемь мети, абы везде становены, яко наболщи быти могуть, при кажъдых замъкох и дворехъ наших»[152].
Реформа проводилась в великокняжеских владениях на территории Литвы, Западной Белоруссии и частично на Украине — в Кременецком повете, Ратненском и Ковельском староствах на Волыни (завершилась она около 1570 г).
Специально назначенные ревизоры должны были перемерять все земли— как великокняжеские, так и крестьянские. Вся земля делилась на волоки — участки в среднем площадью 30 моргов (18–24 га). Лучшие земли отводились фольваркам, так, чтобы они составляли один большой удобный для земледелия массив. Крестьянам отводились худшие земли на окраинах имений, куда их принуждали переносить свои хозяйства. Каждому крестьянскому двору выделялась, как правило, одна волока, которая делилась на три поля, каждое размером приблизительно 10–12 моргов. Обычно поля находились в разных местах. За пользование землей крестьяне обязаны были выполнять определенные повинности. Если экономически слабые хозяйства не могли обрабатывать волоку и отбывать установленные с волоки повинности, им предоставлялась только половина волоки. Отводимые крестьянам пахотные земли и луга измерялись и записывались в инвентарь-реестр. Самовольно увеличивать свой надел крестьяне не имели права.
Крестьянин мог принять выделенную ему волоку (или ее часть) или отказаться от нее. Не приняв волоки, он имел право перейти в другое великокняжеское имение, поселиться во владении другого феодала или уйти в город. Приняв волоку, крестьянин прикреплялся к ней как к наделу. Если же он убегал, то «тая земля зо всим домовством» (хозяйством) передавалась другому лицу. Беглеца администрация имения (войт и урядник) обязана была разыскать и возвратить.
Волока составляла основную хозяйственную единицу, с которой крестьянский двор отбывал все повинности. Для отработки одной волоки в имении привлекались крестьяне с семи волок. При этом крестьянский двор обязан был отбывать двухдневную барщину с волоки в неделю со своим тяглым скотом. Иначе говоря, на обработку одной волоки в фольварке уходило 14 барщинных дней в неделю. Там, где барщины еще не было, крестьяне платили 30 грошей в год. Кроме того, все крестьяне вносили годовой чинш — в среднем 12 грошей с волоки, платили дань продуктами стоимостью 18 грошей. И наконец, они отбывали дополнительную барщину: толоки и гвалты — внеочередные срочные работы, не связанные в первое время после проведения реформы с работой в поле, оцененные в 22 гроша. Таким образом, из 82 грошей, вносимых ежегодно с волоки, зависимый крестьянин отдавал феодалу в форме барщины 52 гроша (63 %), дани — 18 грошей (22 %) и чинша — 12 грошей (15 %)[153]. Следовательно, отработочная рента — барщина — превращалась в главную форму эксплуатации феодально зависимого крестьянства. С развитием фольварочного хозяйства размеры барщины непрерывно увеличивались, а количество крестьянских волок, приходившихся на одну господскую, сокращалось. При этом барщину, прежде всего толоки и гвалты, заставляли отбывать всех работоспособных членов крестьянских семей, не ограничивая ее ни определенным временем, ни видом работ. Увеличивалась и денежная рента, которая все в большей степени заменяла натуральную.
«Устава на волоки» определяла, что крестьяне должны отбывать барщинную повинность в течение всего светового дня: «А становится ку работе поданным, як слонце всходить, а зийтти, як заходить…»[154]. Барщинные повинности на неделю вперед определял войт, который и следил за их неукоснительным выполнением. За невыход на барщину предусматривались штрафы и телесные наказания: «И который человек не выйдетъ на работу, ино за певный день огурного заплатить грошъ, а за другой день барана, а коли и на третій разъ огурить ся…, ино бичомъ на лавъце скарати, а дни повинъные заробити»[155]. Согласно «Уставе на волоки», от выполнения барщины нельзя было откупиться, не разрешалось также заменять ее другими повинностями. Среди повинностей барщина по своему значению, следовательно, ставилась на первое место.
Вместе с тем «Устава на волоки» узаконивала старые повинности крестьян: мостовую, подводную и сторожевую. На украинских и белорусских землях сохранялась и серебщина — ее размеры оставались такими же, как и прежде: «А з Рускихъ волостей серебъщина по сътарому и там, где померы нетъ»[156].
Реформа ограничивала права крестьян в пользовании лесами. Им разрешалось только собирать хворост, грибы и ягоды. Ограничения вводились и на пользование невспаханными землями для выпаса скота: пасти скот «на пустовщизне» разрешалось только за специальную плату.
Аграрная реформа 1557 г. прикрепила крестьян к наделу, т. е. к великокняжеской собственности, полностью лишила их права владения землей и запретила ее приобретение. Ранее купленная крестьянами земля переходила в собственность великого князя: «А где помера пойдеть, мають мерыты всякій кгрунтъ, купленный в заставълый, кгды жъ кметь и вся его местность наша есть»[157].
Реформа, проводившаяся в интересах эксплуататорского класса феодалов, предусматривала целый ряд мер, направленных на повышение эффективности фольварочного хозяйства, на увеличение его доходности. Одной из них было развитие животноводства путем покупки скота, прежде всего коров, за деньги, вырученные от продажи зерна. Намечалось также дополнительное строительство рыбных прудов и «сажавок». Рыба предназначалась для реализации на внутреннем (в основном местном) рынке. Урядникам своих имений великий князь предписывал также строить мельницы. Большое внимание уделялось лесному хозяйству. Все леса были обмеряны, на большинство из них составлены карты, введена специальная охранная служба во главе с лесничими. И наконец, закон об аграрной реформе предписывал администрации великокняжеских имений принимать меры к расширению сельскохозяйственных угодий и с этой целью заселять пустующие волоки крестьянами, постепенно прикрепляя их к земле.
По примеру великого князя «водочную номеру» начали проводить в своих имениях и другие феодалы, что в конечном итоге привело к расширению их хозяйств. На своих землях феодалы, как светские, так и духовные, создавали фольварочные хозяйства» увеличивали посевные площади, организовывали различные промыслы.
Развитие фольварочного хозяйства особенно интенсивно происходило в конце XVI — начале XVII в. Оно сопровождалось дальнейшим усилением эксплуатации зависимого крестьянства, его закрепощением.
В результате проведения аграрной реформы хозяйственная инициатива крестьянина, его право распоряжаться полученным доходом были постепенно сведены к минимуму, поскольку все большую часть своего рабочего времени он вынужден был тратить на выполнение возраставших барщинных работ и других феодальных повинностей.
Реформа нанесла удар общинной организации крестьян: отныне не коллектив (община), а отдельная крестьянская семья противостояла феодалу и назначаемой им администрации.
Аграрная реформа 1557 г. имела реакционный характер. Реформа проводилась насильно. Крестьянские массы не только Литвы и Белоруссии, но и Украины враждебно относились к ней, так как понимали, что она существенно ущемляет их интересы. Например, крестьяне Ковельского староства Волынского воеводства даже в 1590 г. отказывались принять ее. Реформа способствовала усилению наступления феодалов на крестьянство, его окончательному закрепощению и обнищанию. Вместе с тем она позволила феодалам реорганизовать свои хозяйства, приспособить их к потребностям развивающегося рынка. Реформа ускорила также втягивание хозяйств феодалов в товарно-денежные отношения. Вызванная к жизни развитием фольварочного хозяйства, она, в свою очередь, дала толчок к дальнейшему его росту.
Фольварочное хозяйство. Различные новые явления в сфере социальных и политических отношений Речи Посполитой второй половины XVI — первой половины XVII в. объясняются тем, что господствующий класс все больше охватывало тяготение к роскоши. Он стремился приобрести побольше разнообразных и дорогих изделий, перестраивал свой личный и общественный быт. Потребности магнатов и шляхты возрастали по мере того, как на рынке появлялись все новые предметы роскоши. «Боже мой, какая роскошь проникла в это государство! — писал известный политический деятель Петр Скарга (1536–1612). — Все, от великого до малого, отбросили святую воздержанность… редко какой пан не в шелках, без шестерки лошадей, без ливреи [на слугах]». А чтобы получить деньги для удовлетворения своих возрастающих запросов, магнаты и шляхтичи все больше внимания стали уделять развитию своего хозяйства. Этому способствовали и изменения в общественном положении основной массы феодалов: шляхтичи освобождались от обязанности выполнять военную службу (место «рыцарства» заняли наемные войска) и становились сельскими хозяевами. Польский публицист С. Старосельский (1588–1656) не без иронии писал: «В старые времена считалось обязанностью крестьян обрабатывать землю, а купца — заниматься городскими делами. Шляхтич же отдавался рыцарскому делу и беспрерывно воевал. Теперь у нас нет воинов… зато есть [среди феодалов] корчмари, торгаши и посредники… Самым большим подвигом у нас считается знать дорогу, которой гонят волов из имения в Гданьск, ибо все зажиточные торгуют быками, лошадьми, вином, медом… рыбой… всяким хлебом… Все, что подданные имеют у себя для продажи, они приказывают сносить на панский двор, скупают по самым низким ценам и отправляют в город… Туда же они посылают и свои продукты». Паны отправляли на рынок и продукты, получаемые от феодально зависимых крестьян в виде натуральной ренты. Однако главное внимание владельцы крупных и средних фольварков обращали на увеличение производства товарной продукции в собственных хозяйствах.
Количество хлеба, производимого в фольварках, расположенных в районах с наиболее развитым землевладением, увеличивалось. Так, в 1582 г. на панский двор Вороницкого фольварка во Владимирском повете крестьяне привезли: ржи — 200 коп, пшеницы — 60, овса — 120, гречихи — 80 коп и 15 коп других яровых, а также один стог гороха, т. е. 2375 пудов хлеба и 20 пудов гороха (считая в копе 5, а в стоге — 20 пудов). В имении С. Жолкевского в с. Туринцы Львовского староства, которое было дано ему в держание, в 1570 г. урожай разного хлеба (озимой ржи, пшеницы, ячменя, овса) составил около 1200 коп, т. е. около 6 тыс. пудов. Это — фольварки среднего размера. А вот данные о более крупных хозяйствах. В Большовском фольварке Галицкого староства урожай в 1555 г. составил: ржи — 700 коп, пшеницы — 600, ячменя — 400, овса — 700, гречки — 200, проса — 40 коп и гороха 1 стог — в целом 132 тыс. пудов. В Котельницком владении князя Ружинского (очевидно, состоявшем из нескольких фольварков) во время разбойничьего наезда другого феодала было уничтожено 10 тыс. коп, или около 50 тыс. пудов зерновых. В 1608 г. в его же имении Вчерайшем на Киевщине во время «наезда» разграблено 11 тыс. коп, или 55 тыс. пудов различных зерновых. В 1615 г. только в двух ключах[158] — Константиновском и Степанском, принадлежавших наследникам магната Острожского, собрали 300 тыс. пудов хлеба.
Владельцы таких фольварков со своим двором и челядью могли потребить лишь сравнительно небольшую часть собранного урожая, основная же его часть шла на рынок в натуральном или переработанном виде. От реализации сельскохозяйственной продукции отдельные владельцы выручали значительные суммы денег. Так, в 1637 г. киевский староста Харлепский по контракту на поставку в Гданьск 150 лаштов ржи (один лашт — примерно 2 тонны) должен был получить 5 тыс. злотых. Княжна К. Радзивилл за отправленный в 1642 г. из своих украинских фольварков в Гданьск и Торунь транспорт (81 лашт пшеницы, 121 лашт гречихи п 21 камень воска) должна была получить 13 058 злотых.
Мясное и молочное товарное животноводство развивалось во многих, особенно крупных, фольварках Русского воеводства, на Подолии, Волыни и Киевщине. Наряду с крупным рогатым скотом во многих фольварках имелись табуны лошадей, овцы, свиньи. Большое внимание уделялось улучшению породности скота. О размерах животноводства в хозяйствах феодалов свидетельствуют следующие данные. В 1565 г. во время «наезда» на Богородичанский фольварк в Луцком повете было угнано 270 кобылиц, 27 жеребцов, 43 третьяка, 34 жеребенка, 130 почтовых и выездных лошадей итальянской породы, а также более 500 голов крупного рогатого скота. По неполным данным за 1600 г., в имении князя Ружинского в с. Вчерайшее содержалось не менее 100 дойных коров, 60 яловок, 40 волов, 300 овец, 250 свиней, для откорма которых использовались отходы производства княжеских винниц и мельниц.
Лошадей продавали в основном для нужд войска, а крупный рогатый скот предназначался для сбыта на внутреннем, а также на внешнем рынках. Так, в 1630 г. киевский воевода Я. Тышкевич отправил для продажи в г. Ярослав 230 волов, в 1640 г. туда же отогнал 200 волов шляхтич Суходольский. Тогда же из фольварка Ойзринского (Киевщина) в Ярослав было отправлено 120 волов, а из Фастовского и Бобоцкого имений киевского католического епископа — 304 вола и 235 яловок. Значительная часть продукции свиноводства (жир, сало, соленое и копченое мясо) также предназначалась для реализации на внутреннем рынке и за границей.
Часть продукции фольварочного хозяйства перерабатывалась на месте. В Волынском воеводстве, например, только за 14 лет (1570–1583) количество мельничных кругов (камней) увеличилось с 578 до 844. В 1569 г. в шести староствах Русского воеводства (Саноцком, Львовском, Перемышльском, Галичском, Холмском и Белзском) насчитывалось свыше 2 тыс. мельниц. На Левобережье в 1640 г. одному Иеремие Вишневецкому принадлежало 476 мельниц: 40 — в Лубнах, 34 — в Лохвице, 38— в Пирятине и т. д. Мельницы, крупорушки, винокурни, пивоварни, кожевни, валюшни приобретали все большее экономическое значение.
Прибыльной была и такая отрасль фольварочного хозяйства, как пчеловодство. В 1609 г., например, в имении князя Ружинского в с. Вчерайшем на пасеке насчитывалось 500 ульев. Киево-Печерский монастырь за часть меда со своих пасек, проданного в 1600 г., получил 150 злотых, столько же — в 1601 г., а в 1602 г. за 26 бочек меда и «пневщины» — 100 злотых. Мед отправлялся на рынок как в натуральном виде, так и в виде напитка, произведенного в монастырских медоварнях. Крупные доходы магнаты и богатая шляхта получали также от руден, поташен, селитровых варниц и других промыслов.
Поделиться книгой: