«Арк» значит «Пламя»

— Ваш красавчик, обрастающий ракушками в бухте, никакой не «мирный». Провалиться мне на месте, если я видел более хищные обводы! Военный корабль это, военный! С-сухопутные кры… а-а-а! Хватит, я понял! Понял!

— В связи с нападением на судно другого государства в его территориальных водах, мы, комиссия, рассматриваем этот акт как пиратство. И, как и положено в цивилизованной стране, мера наказания для выявленных пиратов одна — высшая. Однако…

— Да говорите, не тяните! Или вешайте уже!

— …однако, в связи с нехваткой людей, пригодных к морской службе, а так же рассмотрев ходатайство капитана Бута, поручившегося за часть своего старого экипажа, мы, высокая комиссия, готовы предложить вам, Барго, беспорочной десятилетней службой заслужить высокое звание Гражданина Республики Арк…

— Чего? Республики? Это как старые полисы в Нарроне, штоле?

— Арк — страна равных возможностей… для граждан. — Впервые улыбнулся Плуг, уже слегка подуставший играть роль прокурора. — Если вы согласны на службу вместо казни за пиратство, Арку найдется, чем доказать свою состоятельность. Наше оружие вы на себе испытали…

— Это было колдовство! Ауч!

— ОРУЖИЕ наше вы на себе уже испытали… — С нажимом повторил министр сельского хозяйства в роли главы военно-островного суда, пока я в очередной раз слегка стегнул живой шипастой плеткой с нейротоксином будущего нового боцмана: без физического насилия «подсудимые» слушать судью, даже связанные, очень скоро переставали. И это один из самых вменяемых по словам капитана джонки людей из экипажа.

— Ну вы мягко стеле… ай! Ау! Хватит! Хватит! Согласен на службу! Прекрати уже — лечить больше придется!

— Согласие зафиксировано. — Что-то пометил там у себя Марсо. — Этого на лечение.

— Понял. — Шип-«шприц» в плечо пленнику, ставшему внезапно союзником и будущем гражданином, и лиана, до того маскирующаяся под веревку, под моим управлением утаскивает бывшего-будущего карго-моряка на «склад» с тремя десятками таких же небриты, принудительно вымытых и погруженных в «здоровый крепкий сон» фито-релаксантом. — Следующего даю.

Грегори только устало махнул рукой. А до начала так рвался показать свой судейский талант. И вон как морщится: пришлось отправить троих подряд в отбой просто потому, что мы не сразу сообразили сделать нейроплетку. Н-да, восток — даже тут дело тонкое. А вот в немытом халифате, не говоря уже об Империи, подчиненных бьют только в крайних случаях, и это экзекуция, способ нелетальной (обычно) казни, а не способ ведения беседы начальник-подчиненный. Дикие люди, хорошо, мне с ними не плыть.

49

Попытка подключения внешнего интегрированного в кожу фронтальной поверхности головы оптического устройства, эксперимент 158. Смотрю на ровный ряд строк «попыток», покрывающих несколько строк журнала экспериментов — и грущу. Мало того, что управление внутри собственной головы корневой системой симбионта — буквально «на ощупь», так я даже не представляю, какое место «цепляю» топологически. В очередной раз жалею, что я не медик — не знаю, что бы мне это дало, но по крайне мере я бы знал, где этот чертов «зрительный бугорок» (помню из какого-то сериала название) и где он находится. Еще помню из школьного курса, что нервные пути от глаз перекрещиваются, и левый уходит в правое полушарие, а правый — наоборот. Попытка внедрить волокна растения в глазничный нерв привела к тому, что я на некоторое время чуть не ослеп! Малейшее сдавливание прорастающими тяжами волокон модифицированного паразита приводит к появлению в поле зрения фиолетовых и черных кругов и квадратов, конвертации цветов и прочей хрени, включая ослепительные фантомные вспышки и боль. И — никакого результата, сигнал с налобного фасеточного фито-глаза (со стороны выглядит как этакая татуировка зеленого с желтым цветов) уходит как в пустоту. И вот теперь я наугад по очереди тыкаю «видеокабель» в разные части собственного мозга… наверное, я все-таки тронулся мозгами делать на себе такое! Зато точно знаю, что на любом другом подопытном то, что у меня занимает минуты на анализ ощущений, уйдут часы и дни. Потом, нельзя сказать, что у меня ничего не получается — хотя смена настроения в зависимости от интенсивности светового потока, это, я скажу, просто «непечатное слово.» Хорошо что корни не затрагивают когнитивные функции разума — иначе бы я точно спекся еще сразу после пересадки «рассады». И не повреждают ткани и органы, раздвигая клетки и межклеточные волокна видимо биохимическим путем… что это там шуршит? О, больше шуршит… меньше… черт. Не може… почему не может? Очень даже может! Я слышу свет! Теперь я знаю, куда крепить «внешнее ухо», если когда-нибудь его придумаю! Запись. Корни отвести! Фу-ух… Пойду прогуляюсь по берегу — «кандидаты в граждан» как раз выволокли (сами, ручками, нечего им на «живые» деревья смотреть) корпус своей джонки на песок для кренгования: будут чистить ракушки и наросшие кораллы. Экспериментально установил — интервал между экспериментами, достаточный, что бы успокоились последствия — три часа. Черт… я ведь это опять продолжу делать. Интересно, я действительно сошел с ума (какая досада!) или с симб-флорой это никак не связано, и я просто увлекся делом, на которое в этом мире больше никто не способен? Ведь когда я найду точку оптического подключения (а я найду!) — то это будет реальный шаг за границы всего, что возможно было оставленному двадцать первом веке. Самое главное — меня никто не понимает… пока. Ничего, скоро таких как я будет аж четверо — нужно только разобраться с «внешним глазом» и начать работу с Лимой… кстати, клеточные тяжи-корни можно прорастить прямо в волосы, и заставить их «включить» пластиды, как в листьях. Да я гений! И можно будет выкинуть надоевший платок-тюрбан, без которого не спустится на пляж с «будущими гражданами». Так, к черту отдых — волосы не мозг, ждать не надо!

Интерлюдия 4

Когда боги создавали мир — они были не иначе как в изрядном подпитии. Что, кстати, оправдано — говорят же жрецы, что тогда собрались они вместе один-единственный раз за все время, и если соберутся второй — не быть больше Миру. Небось, по пьяной лавочке решат переделать собственное творение — ну там справедливости добавить, нищету с бедностью убрать, что б еды всем хватало и войн опустошительных не было… и сломают все нафиг! Сам капитан Бут за собой знал такую вот, говоря по умному, тенденцию: стоит выпить лишку — и сразу душа требует то простить долги старые (непременно нагрянув в гости к тому, кому должен), то вытрясти монет из должников. Команда обычно яро поддерживала своего лидера: что первое действие, что второе никогда не обходилось без криков, поножовщины, а то и грабежа сдуру открывшего двери ростовщика… в малых портах Королевства была, что называется, «своя атмосфера», весьма вредная для незнакомых и посторонних. Собственно, чужаки среди «вольных торговцев», джентельменов удачи, «черных» (т. е. ночных) рыболовов и прочих ярких личностей долго не жили: видно таких было за версту, и один поворот не за тот угол… решил бы все проблемы владельца джонки и предводителя сброда скорее головорезов, чем матросов. Но увы.

За время, пока занесенная не иначе как по проклятью богов ветрами и временным течением к одинокому острову-потухшему еще до седой древности вулкану джонка сначала мокла в гавани, оставленная плененным экипажем, а потом силами остатков этого же экипажа проходила тщательный, никогда не проводимый ранее капитальный ремонт с заменой не только совсем подгнивших досок днища и бортов, но и всей остальной обшивки, под действием подлого колдовства сам шкипер и его выжившие подчиненные успели выболтать засевшим на этом клочке суши колдунам все что можно и что нельзя. И, к сожалению, колдуны полученной информацией знали как воспользоваться, и тем самым посеяли в душе бывалого морского волка нешуточные сомнения: чем дальше, тем больше.

Поначалу у Бута даже тени колебания не возникло: невидимое оружие, с легкостью неимоверной скосившее и атакующих, и остающихся на борту во время неудачного абордажа, несколько месяцев, пролетевшие буквально за пару дней, иголки, заставляющие болтать и болтать, как после шести кружек паскудного рома (только обычно после рома уже и двух слов связать не можешь после пятой)… ну, все понятно. Владеющие магией все свои проблемы колдовством паскудным и решают, верно? Все, как в сказках и легендах: случайно наткнулся на убежище колдунов? Пиши пропало. Будешь делать все, что тебе скажут, из тебя вынут душу, превратят в прислужника, с каждым днем опутывая все глубже тенетами чар. Редкие счастливчики вырывались на свободу — частенько сходя с ума в процессе, и исключительно потому, что колдуны так в свою магию уходят, что сами обычного мира не знают — а смекалистый пленник сообразит как выбраться. В бочку залезет да со скалы сбросится в текучую воду, или там прикинется мулом в караване: ясно же, что остальные тоже превращенные люди, только другие видят их животными. А еще можно было стать доверенным лицом колдунов — если предложат, конечно: путников заманивать да дев невинных красть…

Первое, что вызвало сильный когнитивный диссонанс в душе контрабандиста — это сами личности «колдунов». Да, одежда странная, да бороды растут — а так обычные варвары с юга Азура: таких что среди купцов, что среди портового отрепья встретить уже лет сто как можно. Поднялся западный сосед, как есть поднялся — раньше далее Внешних рынков морских портов не пускали чужаков, да сгинули те времена вместе с Полисами. А теперь чужаков может и не каждый второй, но много, очень много. Кто с родины от преследования бежал, кто тут приехал да опустился, а то — и поднялся на заморских диковинках. Вот и эти… «колдуны» — встретишь на «сером» базаре и не скажешь ничего — бывалые мужики, и в глазах сразу видно — и поторговаться смогут, и зарезать честным металлом по-тихому-то, если что. Припомнив насколько возможно «пьяные» беседы под «иглой», Бут приуныл еще сильнее — таких вот на «житейских мудростях» не возьмешь — с первого раза фишку просекали, да лини стравливали. Нет, конечно от знакомства с вершком дрянного, кое-как заточенного железа в подворотнях это бы их не спасло — там, в портах, и не такие пропадали — но шкипер сам же их и предупредил. Надо сказать, советом «колдуны» воспользовались очень творчески… настолько, что самого Бута аж зависть взяла! Ничего не мешало ему придумать такое вот… может, команда бы и не потянула, но придумать-то он мог!

Остров Арк, который вовсе даже Полис Арк. Каково, а? Нарядить команду в форму (у капитана едва не случился разрыв жадности, когда он представил, во сколько обошлись эти одинаковые и довольно красивые, что уж говорить, тряпки), нацепить флажок, мол — мы страна — и внаглую вперется в «белый» порт! И ведь приняли, не пикнули! А что — мир большой, места — много, почему б не быть еще какому княжеству ли, королевству или баронству… ну или вот — республике. С республикой вышло вообще гениально — если от представителей монархии потребовали хоть каких-то доказательств высокого статуса (типа замшелых пергаментов с невнятной родословной, например) и высоких манер, то от островной республики просто приняли взятку… и разрешили грузится прямо с «белого» причала! Причем взятку даже охотнее брали фруктами из трюма да дарами теплого, тропического моря. И ведь ни у кого даже тени сомнения не возникло — белобортный (вот зачем обшивку меняли), с новыми мачтами, такелажом да парусами торговый корабль просто кричал: «я принадлежу тем, кто имеет власть меня защитить». Уже в двух днях от берегов Нарроны какой-то наглец на вековой судя по темноте бортов джонке попытался перехватить «Волю Арка» (сами колдуны долго ржали, придумав название прямо у стапеля на берегу, когда закончились ремонтные работы), но, чуть сблизившись, получил четырехпушечный залп в борт и резко отвалил, кренясь: снятые с «Тюленя» пушки на зависть метко и далеко били, а один из «колдунов», Мора Рокс, оказался отличным канониром… да какие они, признаться честно, к злым духам, колдуны?! Колдун — он первую голову упирает на свои таинственные силы (даже если их и нет), а вот республиканцы Арка ни в какую не признавали в своих способностях магию. Даже беззлобно посмеиваясь над шепотками экипажа взяли и кое-что объяснили: и про пушки, и про многозарядные «волшебные» карабины… проклятые имперцы, которых обитатели полиса-острова по всем признакам просто грабанули, за время трех последних затяжных рейсов команды Бута умудрились напридумывать и наделать кучу новой пакости. Включая тот самый «Тюлень», что они так неудачно попытались захватить — название имперским алфавитом говорило само за себя.

То, что он, капитан Бут, окончательно потерял свой корабль — понять удалось не сразу. Едва услышав, что обновленная и переименованная «Воля» пойдет к дому всего с двумя чужаками на борту, шкипер все еще не сомневался — вывернется как-нибудь. Пусть подохнет, может, в процессе — тоже бывает, что поделать — профессиональный риск. В конце концов, сила корабля не в бортах и мачтах, а в команде. А команда, пусть и «урезанная» — это команда Бута. Правда, запуганная сначала «магией», потом снабженная небрежной демонстрацией скорострельности и точности карабинов в руках у двоих «пассажиров», сильно поредевшая команда вряд ли была способна «подняться» сразу… но ведь нужный момент и подождать можно. Пассажиры-«владельцы» будут сидеть взаперти в бывшей каюте шкипера, а сам Бут — ближе к народу. Уж говорить он умеет — наряду с силой, навигацией и боевым задором умение убедить ближнего своего пойти наматывать свои кишки на сабли противника являлось неотъемлемой частью капитанских профессиональных качеств. Увы — бывший имперский пехотный офицер имел схожие навыки и опыт: обработка с предложением гражданства и невозможно-хорошим лечением началась еще на берегу и на корабле продолжилась, а в группе матросов остались только «работяги» — всех бутозеров и любителей драк, на которых держался боевой потенциал джонки словно вымели поганой метлой. Форма, строгие, но реально соблюдаемые правила, статус «государственных» моряков, зарплата, выданная сразу, как только трюмы «Воли Арка» опустели… После того, как «Волю» приняли у «белого» причала, шкипер понял — остался без корабля и команду он потерял тоже. После пяти месяцев разительно отличающегося от обычного пути впроголодь и без нормальной воды, маршрута, парни уже забыли и про «колдовской сон», и про допросы, и про бесследно пропавших товарищей (которые многим были совсем даже не товарищами). Стабильные деньги, хорошие условия и здоровье — чего еще? Ах да, переход на другую ступень социальной лестницы, о которой многие тут даже не мечтали… и разрешение набрать женщин на постоянное поселение на острове. Колдовство? К демонам! И да здравствует республика Арк!

50

Штиль. Такой полный, что даже всегда волнующееся море, кажется, застыло плоским ребристым зеркалом воды от горизонта до горизонта. Кажется, в том, старом для меня мире такое называли «мертвая зыбь». Жара на открытом месте просто одуряющая, и только листья крыш, испаряющие литры воды в час на квадратный метр поверхности, кое-как удерживают прохладу в тени. С водой проблем нет — ее добывают на всю зеленую поверхность вулканического острова «мангры», отодвинувшие береговую линию на десяток, а кое-где и на сотню метров: те же фитоопреснители, что спасали нас от дефицита пресной воды во время путешествия на «Тюлене». Есть такие и на «Воле Арка» — сделанные так, что бы не напоминать с первого взгляда растение. Прошло полтора года с того момента, как джонка ушла от острова в сторону материка, и наличие этих штук сильно помогает оставшимся островитянам не нервничать. Рано или поздно «Воля» вернется — даже если Стерху и Охотнику придется перебить всю команду, отдав приказ спящим в телах матросов и капитана симбионтам. Джонки — очень надежные суда, будто «слизанные» у земного Древнего Китая: полужесткие паруса, разделенный на водонепроницаемые отсеки корпус — своего рода прорыв, когда обогнавший конкурентов, строящих обычные «большие лодки» в качестве морских судов под прямыми парусами. Корабль придет — вот только когда? Даже для контрабандистов Бута рейсы длинной в два года были нормой. Виновата во всем местная «космогония», сиречь география и гидрология.

После того, как нам пришлось избавляться от всех растений, чувствительных к воле эльфов, мы заодно перестроили, точнее, перерастили все постройки, внеся коррективы там, где нашли неудобства. Впрочем, этот процесс еще идет — и слава нарронарским богам, шаманским духам и предкам, конца-края ему не видно: Жаза и Ирос, не смотря на детский сад из своих детей и двоих «авторства» Лайлы и Плуга, добровольно взваленный на шеи, последние несколько месяцев нет-нет, да и посматривают на меня и Марсо… с несколько большим вниманием, чем ранее. Подозреваю, только наличие симбиотического растения в наших телах еще сдерживает отдельные элементы нашего сверхузкого общества от разных действий, о которых потом все пожалеют. Тем более, что женщины, в отличии от занятых ландшафтными и изыскательскими работами мужиков, обнаружили (только не спрашивайте меня, как) что подкожные управляемые корни не только эффективно могут расщеплять излишние жиры, но и разглаживать кожу и управлять ростом волос. Представления о красоте у средневековых жительниц эмиратов правда несколько не те, к которым я привык… но все равно — из сильно «раздобревших» от родов матрон жены Рокса и Марсо вернулись к пропорциям и статям юных девушек… кроме отдельных частей тела. По счастью, Лима «смотрит в рот» только мне — после того, как зрительный имплант после нескольких месяцев «самонастройки» все-таки заработал сначала у меня, а потом и у нее, моя жена окончательно уверилась в моей «подобной Духу Неба мудрости» (конец цитаты). Собственно, исследованиями и, как бы это выразится, «моддингом» растений мы теперь занимаемся впятером: я, Плуг, Лайла, Лима и Эль. Без Охотника некоторые токсины, необходимые в клеточном конструировании (нормально работающий фарсеточный «фито-объектив» параболической формы в сочетании с имеющимися линзами дал-таки нужное увеличение) доставать стало труднее, но «набитая» рука компенсирует расход веществ. Правда, главное открытие последнего года удалось получить, как всегда, совсем случайно: мы научились передавать энергию между растениями, в том числе и дистанционно.

По лазурной «гладильной доске» моря медленно ползет точка… точнее, «медленно» — это только так кажется. с высоты стены кратера и если смотреть не вооруженным глазом. На самом деле длинный белый «хвост» килеваторного следа указывает на то, что небольшой деревянный катер разогнался минимум километров до тридцати в час. Впрочем, на экранах «командного центра» это видно прекрасно: параболический оптический приемник на мачте-дереве имеет эффективный диаметр пять метров — на его фоне такая же «тарелка» энергоподачи, установленная соосно кажется небольшой. Вся эта конструкция ужасно парусит — пришлось специально ждать штиля… но результат себя оправдал полностью! Правда, что бы запитать водометные движетили на маленькой лоханке уходит энергия пары квадратных километров «магической» зелени в солнечный день, отдающих «ману» в реальном времени… минус потери при передаче и приеме… Но — главное! «Порог» скорости движения «черепаха раненая обгонит» для конструктов из «живых растений» пройден! О построении нормальной оптической системы дальнего обнаружения я уже не говорю — листы-мониторы уже обеспечивают почти нормальные цвета и «глубину» аж двести пятьдесят шесть цветов! Кстати говоря, у меня уже есть идеи, как собрать «логические схемы» на основе тяжей клеток растений: если симбионт умеет вмешиваться в синаптические связи клеток центральной нервной системы (а он умеет), то простейшие логические функции его клетки выполнять просто обязаны. Возможно, если «Воля» задержится еще на половину года, я даже придумаю, чем заменить заказанные мною материалы и компоненты для простейших приборов…

51

Материк Азур, тянущийся из-под полярных льдов на севере планеты и до умеренных широт на юге, как и Америка на Земле создает своим присутствием два циклопических течения — с восточного побережья с юга на север, теплое, с западного — из подо льдов, холодное. Теплое течение разбивает о гряду островов между Азуром и Хикком, обеспечивая древний торговый маршрут здесь, между континентами, круглогодичной навигацией и устойчивыми ветрами. Причем само течение вдоль Эмиратов никогда не прижимается вплотную к берегу, давая возможность кораблям, идущим с Хикка в западные гавани Империи, не бодаться с движущейся подобно траволатору в аэропорту водой. Тем же, кто идет к Нарроне, достаточно просто отходить мористее — и можно даже паруса не поднимать. Но — за все надо платить, верно? За удобный теплый маршрут в полушарии, где расположился Азур расплачивается полушарие Хикка: у льдов восточной границы Северного Материка (так Хикк еще называют) берет начало мощное холодное течение, Великое Холодое Море или иначе — Великая Линия. Все китобои и рыболовы Княжеств с севера Азура знают: увидев на самом горизонте тонкую линию вод другого оттенка нужно срочно бросать все и на всех парусах лететь к берегу: не дай предки попасть в струю! Потому что попав, корабли обычно уже никогда не возвращаются… не возвращались, по крайне мере: битый паковый лед, едва видимый над водой и не таящий чуть ли не до экватора и огромные плавучие горы айсбергов довершают то, что делают голод и жажда. Вырваться из течения практически невозможно. Зато с запада Великое Холодное Море обычно называют Великой Рекой — движение вод в этой части довольно спокойное, не быстрое, но без водоворотов, льдов и туманов, чем издревле пользовались нарронарские негоцианты и авантюристы — еще с эпохи городов-полисов. Великая Линия теряет свою ярость и напор только пройдя половину мира — с севера на юг. Говорят, что южная граница льдов не морская, что под невообразимой высоты стенами изо льда скрыта земля, с начала времен не видевшая Солнца… ну, о тех местах вообще много рассказывают небылиц — или загадочно молчат «морские волки», пытаясь произвести впечатление на гулящих девок по тавернам. Потому что между льдами и океаном (запирая южные айсберги и льды, кстати) лежит огромный неприветливый, поросший сосняком архипелаг, названный как и когда-то на Земле за первое впечатление описавшего его «Огненной Землей». Вглубь этого лабиринта из надводных и подводных скал, шхер и каналов если кто и заходил, то назад не возвращался точно (с другой стороны — откуда тогда слухи?). Не в последнюю очередь не-гостеприимство этих мест связано с местным населением — аборигенные краснокожие племена, охотно использующие бронзу и камень наряду с дрянным железом, на любой контакт, кроме гастрономического, решительно не идут. Режутся друг с другом почем зря, и режут и жрут чужаков, регулярно приплывающих сюда за китами и касатками: в теплых водах около южного побережья Хикка морских млекопитающих уже пять сотен лет как выбили подчистую, включая морских коров, дельфинов и тюленей. Чужаки-нарронарцы, впрочем, отвечают им тем же: если рядом с удобным доступом замечают краснокожую деревню или становище — туземцам можно только посочувствовать. Несколько групп островов ближе к экватору, где выращивают кофе и «морской» чай, фрукты, которых больше нигде нет и орехи… и добывают всех ⅘ наркотиков экспортируемых на Северный Материк, так же ранее были заселены людьми с отдающей красной медью кожей. О чем напоминает лишь немного отличный от людей Королевства оттенок кожи новых местных жителей, про которых тоже рассказывают, что некоторые традиции истребленных племен они сохранили. Северные субтропические острова формально принадлежат короне Нарроны, но по факту засевшие там морские бандиты держат там свои анклавы — то ли баронства, то ли алигархии, не стесняющиеся и собственный флаг поднять, и родословную вести. За века между китобоями, контрабандистами-одиночками и бандитами-производственниками сложились вполне определенные, запутанные и непонятные «внешникам» традиции, позволяющие этому пестрому сообществу жить по крайне мере внутри себя более-менее мирно. Например, передвижение по внутренним водам между архипелагами только в составе конвоя, который в свою очередь отходят от острова к острову по мере давно известного календаря урожаев. Ну а нет урожая мака или чая — стой себе на якоре на рейде, неудачник, и жди благословения всех богов. Благо жратвы и пива хватит — в кредит, разумеется: на материке найдется, кому спросить. Или плыви кормить акул — рыбки все время голодны и недоедают, гы-гы! Конвой движется с востока на запад, с расчетом оказаться у самых западных земель перед сезоном дождей: устойчивые ветры будут толкать суда на север три недели подряд. Правда, шторма, бывает, налетают чаще, расшвыривая джонки на сотни, а иногда и тысячи километров абсолютно пустого моря. Пустого, за исключением крохотной точки почти у самого экватора, далеко в стороне от другой суши что на запад, что на восток или на юг и север. Острова-древнего вулкана, носящего ныне название «Арк»…

— …выгрузив, что можно, Волю мы подожгли, шлюпки на по скалам руках тащили. Пушки еще ночью отвезли на шлюпках и утопили в середине пролива — там глубоко, даже с аквалангом не достать. А дальше… Старались не отходить от границы океана далеко — краснокожие тоже не идиоты: на внешних островах только охотничьи партии следят за морем — иногда их лоханки по ночам выходят из проливов, пытаясь зажать слишком близко вставшего жиродобытчика… или того, у кого уголь на пережог кончился, и тот подвалил за деревом. Те деревни, что обычно грабят и разоряют — из слабых родов, которых выжили на границу принять самую «недостойную смерть». — Стерх прервался, отпивая свежего лианного сока из филигранного керамического бокала: над ним уже «поработали» его сильно соскучившиеся жены и теперь бывший лейтенант как сытый кот жмурился на солнышко и на всю катушку наслаждался жизнью. — На самом деле местные просто лохи позорные, вши морские… тьфу, привязалось! Сидят на своих островах, только и знают, что парусами крутить и свою спесь выказывать… ничего такого эти краснокожие не придумали, что у нас на северном фронте Болотные Князья не делали. Те же подляны, даже по-примитивнее, как-то. Правда, я не знаю, как наши цветочки бы себя вели, если б до конца осени убраться оттуда не успели — если б не пыльца, и не идиотизм местного «кодекса чести» — «не убив хотя бы одного — не возвращайся», нас бы накрыли. Итак баб только треть довезли — пришлось краснокожим добирать! Ну, они к таком привычные — мы все по ихнему сделали: ночью на коче изгнанных подошли и в ножи всю деревеньку взяли — их мужики как раз поперлись соседей проредить… на редкость милые люди. Так у нас стало два коча и их запасы на зиму, кроме мяса (за которым их охотники и рванули к соседям) — и мы рискнули пойти на север веслах. Кстати, красные дамочки ничего так гребут… ну а дальше ты сами знаете.

— Знаем… кроме того, на кой че… какого демона тебе втемяшилось «поприжать должника Бута»? Да еще и на корабле, забитом товаром и людьми?! — Успел высказаться вперед меня Плуг.

— А как бы мы, по-твоему, от конвоя отделились? Осень по всем приметам должна была быть мягкой, а не попав в шторм отвалить от ордера- это значит, что в следующий раз тебя примут сразу в суп! Или в гуляш — мне там один хвастался… знаток, тьфу! А пройдя мимо места, где нужно отворачивать на Арк — назад никак не вернутся: господствующие ветра и течения… по крайне мере — на джонке не вернуться. Вот если бы…

— Вот если бы у тебя был «Тюлень», то имперцы бы вас, конечно, может и не догнали бы — зато на Арке можно было бы ставить крест. — Стараясь говорить спокойно, продолжил за Мору Рокса я. — Теперь есть шанс, что экипаж «суперкрейсера» перебьют «примитивные туземцы» — столько мяса перед зимой даже их может заставит помирится, временно. Если, конечно, они не смогут сняться с мели — раз ты сказал, что корпус был металлический…

— Бут клянется, что это очень тонкий металл, наклепанный на дерево — для скорости и прочности так делают, только как правило ниже ватерлинии и обычно из меди — для самых больших военных кораблей Королевства. И это безумно дорого…

— Не отходи от темы: зачем вы вообще полезли обстреливать «должника»?

— Не по понятиям — он прямо на нас вышел, отпусти мы его — пошли бы слухи…

— И тут надо было выпендрится и показать свою пушкарскую удаль… и преимущество имперских пушек, разумеется. — Даже не спросил, а констатировал Марсо. — А потом корыто китоё… китоловов взял на абордаж «огромный имперский корабль с двумя рядами пушечных портов и дальнобойными на палубе». Допрос экипажа — и за «Волей» сорвалась погоня… эх, Стерх-Стерх. Вы, конечно, молодцы — заманили его на скалы… за собой, может, даже повезет и потерявшая «суперкрейсер» Империя так и не узнает, что произошло и отложит исследования «своего» моря на запад…

— Но зато лучше подготовится — на следующий раз. — Договорил за Плуга я. — У них были ресурсы построить и снарядить экспедицию за Великую Линию — а я думаю, прежде чем потрошить китобоев у Огненной Земли они проделали пару-тройку пробных рейсов, и в Империи про этот успех известно. Теперь они не отступят — эти острова даже ближе, чем колонии Эмиратов. Еще лет десять — и «чайному» бизнесу друзей Бута придет закономерный конец. Ну а там и нас найдут.

— То есть — все это было напрасно? — Из Стерха, казалось, вынули внутренний стержень. — Нам что, в целом мире места не найти? Или искать южный ледяной материк, что б там поселится?

— Ну-ну, не все так плохо. — Идея, появившаяся в моей голове, хоть и появилась как озарение, на самом деле была «результатом долгих размышлений о судьбах мира» — в самом прямом смысле: свободного времени, особенно в темное время суток, у меня было порядком. Развитие технологичной промышленности и средств влечет за собой смену феодала капиталом, верно? Школьная история за 9-10 классы, а у нас еще и Социология была — надо же, никогда не думал, что школьная программа так полезна для попаданца! — Скоро Империи станет выгоднее торговать, чем воевать — в прямом смысле. Может быть, этих десяти лет, что мы предположили до гипотетического вторжения с захватом, вполне хватит — и против нас пойдут купцы при некоторой поддержке флота, но не сама Империя: мы для них слишком маленький уже кусочек. Особенно если мы наладим сверх-эффективное засыпание наркотой нарронцев, слегка улучшив растения наших «соседей»… или эта гадость потоком польется в имперские земли. Там, откуда я родом, несколько мелких стран… точнее, несколько десятков мелких стран так и жили. Используем чужой опыт.

— Звучит очень мерзко. — Перекосило не только Марсо, но и Рокса.

— Вообще-то купцы-предприниматели из Империи в противном случае сами начнут этот бизнес — только с местными в качестве рабов на плантациях. — Наверно, не стоило говорить таким уверенным голосом… но, если Святослав добрался до руля имперских земель (а судя по «суперкрейсеру» — добрался)… Уверен, политику «причинения добра» он знает куда лучше меня — и не побрезгует ей воспользоваться. Россия и Афганистан, Южная Африка и Сомали, Япония и Корея — что работает в нашем мире, сработает и тут. — Заодно заимеем реальный рычаг давления и на местных с модифицированной нами флорой.

— Что бы «давить» на Империю, нужны собственные корабли, что смогут пройти Великую Линию. — Осадил меня Плуг и даже отодвинулся, увидев мое выражение лица. — Что?

— Все так, друг, ты все правильно сказал. Так что — давайте-ка вырастим такие корабли. А то два года туда-и-обратно — это как-то долговато, не находишь, адмирал Стерх?

52

— Все готовы? — Я оглянулся на занявших места в катере друзей. — Лима, ты закончила?

— Почти! — Голос девушки донесся из-за причала, с низкой палубы испытательного судна. — Все, я бегу!

Действительно, бежит. Зрелище то еще — полы лабораторного «живого» халата развеваются, волосы, которым она придала темно-бордовый оттенок, стянуты в слегка небрежный хвост, на плече — огромная толстая довольная крыса, практически сверкающая лаково-черной, лоснящейся шерстью. А запах… кажется, кое-кто испытывал новый шампунь. Пассажиры «моторной» лодки, старательно держа лица кирпичами непроизвольно прижались к бортами, когда моя «младшая» жена проходила мимо к своему «рулевому» месту.

— Отдаю швартовые. — Скорее по привычке, чем по реальной надобности озвучил я, спрыгивая в открытый кокпит: из присутсвующих движения растений рядом ощущали все. — Катер, малый ход.

— Малый-вперед! — Продублировала команду Лима так, как я ее учил: не смотря на все, прямо скажем выдающиеся успехи в продвижении мысли «женщина тоже человек» в отдельно взятой республике, не просто управляющая самодвижущейся водометной лодкой (активно-осмотический гидро-реактивный движитель,[29] блин!), но и командующая ей представительница слабого пола пол сильный (кроме меня) вводила в жестокое расстройство чувств. Сказал бы «не понимаю местных», но ведь у нас, на Земле такое же было: принцессой-королевой-царицей женщине быть можно и всем народом рулить, а вот вести в бой или на работу конкретных несколько человек или механизм — ну никак! С моей «младшей» женой разговор был и вовсе особый. Собственно, внедрение симбионта и постепенное возвращение зрения просто невероятно мотивировали ее на изучение влияния производного от эльфийского трансплантатора на человеческий организм. Если для других «внешние глаза»-фарсетки, которые я отрастил на лбу себе и двадцатипятилетней девушке шли по факту «еще одно чудо, удивляться уже устал» и, кажется, особо не впечатляло, то для самой Лимы это стало подтверждением тезиса «знания — сила». Все те обрывки знаний по биологии и физиологии человека, которые я смог вспомнить и рассказывал в числе прочих слепой, ставшей путем применения их зрячей, стали доказательством ее собственной, совершенно реальной силы воздействия на реальность. И Лима — развернулась! Под научные и практические работы мы заняли часть сектора южного склона — теперь это называлось «зоной сборки», куда посторонним, число которых в Арке поприбавилось, попасть никак не светило. Собственно, под деревню для матросов и их подружек была выделена северная часть острова с доступом к морю, иногда Стерх или Плуг водили их на «страду» к определенным полям или садам: не столько по необходимости, сколько из-за желания занять и не дать появится совсем уж идиотским слухам: нужно было соответствующим образом «залегендировать» движущиеся по командам людей растения, показать, что в них нет ничего особенного и приучить к этой мысли. Потому что кораблям, которыми будут управлять уцелевшие в «приключении» «Воли Арка» люди, требовались не столько даже матросы, сколько… ну, пусть будут «офицеры». И командиры-капитаны…

— Среднее испытательное судно номер восемь, серия «три», поднимаю паруса. — На самом деле еще неизвестно кто лучше справился бы с дистанционным управлением парусником-испытателем: я или Лима, но, как я и сказал — еще и социальный эксперимент к научно-техническому при свидетелях я ставить не собирался. Торчащая из-за причала мачта не в единый миг, но очень быстро «оделась» зелеными с красными линиями-маркерами парусами, подхватывая ветер, и судно грациозно выскользнуло с места своей стоянки. На самом деле там тоже стояли водометы — но запитанные только от самой поверхности покрытия корабля, в следствии чего скорее бывшие средствами «подруливания», чем реальными двигателями. Разумеется. «Энергостанции» с излучателями-передатчиками маны, собирающую «подарки солнца» с поверхности немалого острова, как у нас тут, пока больше нигде не было. Да если бы и было — морской корабль автономным должен быть!

— Эм… Алессо, мы же слишком далеко отошли — как ты это делаешь? Я вообще ничего не чувствую… — Первым в суть демонстрируемого процесса «въехал» Плуг. — …а ты, вообще, его контролируешь?

— А как же! — Я через симбионта «дернул» блок дистанционного управления, в виде полуметрового диска торчащий на небольшом штоке над кормой катера — и испытательное судно довернуло к ветру. — Это было непросто, но мы разобрались, как «живые» растения реагируют, точнее, реагировали до модификации на эльфов, и как синхронизируют движения без физического сращения. Мана… та энергия, что исходит от Солнца вместе со светом — наша флора может не только поглощать ее, но и пере-излучать — так этот катер получает энергию. Управляющий сигнал от растения к растению передается этой энергией — он очень слабый по сравнению даже с потоком от светила даже в самый пасмурный день. Но — этот сигнал имеет дискретную форму и примитивно модулирован, что позволяет отличать его от колебания уровня естественной «атипичной» солнечной радиации. Рецепторы на мембранах клеток растений срабатывают от них так же, как от электрического «нервного» импульса…

Три сильно «умных» взора были мне ответом. Марсо, который работал в «зоне сборки» со мной и девочками больше остальных, украдкой от остальных постучал кулаком по виску: мол, ты это, говори, но по-человечески — как раз намедни у нас был «разговор по душам», в процессе которого Грегори «мягко намекнул» мне о том, что я «отдаляюсь от коллектива», проводя все время с Лимой и эльфийкой среди своих экспериментов и уже «человеческий язык забывать стал». А еще, оказывается, я «пренебрегаю мужиками и кучкуюсь с бабами, причем не только со своими»! Разумеется, как растить и клеить паруса и делать немногие, но очень важные керамические детали без помощи натренировавшихся жен Мора Рокса и жены самого Марсо я должен разобраться сам. И конечно, разрабатывать почти с нуля корабли и делать систему дистанционного контроля и связи, из-за отсутствия которой возникало огромное количество проблем — это «Алессо делай скорее, ты же понимаешь, насколько это важно?». А как отнестись с пониманием к моей занятости и сопутствующим социальным… тенденциям — так разбирайся сам. Супер, да? Впрочем, я сам виноват, разумеется… расслабился, и посчитал, что дружба и доверительные отношения в социуме — это что-то постоянное. Не даром на Земле успешные как отдельные ученые, так и лаборатории-институты на Западе столько времени уделяют «самопиару» — часто в ущерб и работе, и точности информации в обмен на «сенсационность». Заполучив, наконец, «кандидатов в граждане», Рокс и Гуурака банально «заигрались» в республику — напоминать, что они же больше всего и не верили в нашу общую идею, думаю, будет бесполезно. А у Марсо прибавилось прикладной работы — кормить чуть меньше сотни ртов (женщин с поселения изгнанников с южного архипелага, как всегда, набрали «с запасом» — не слишком обращая внимания на внешность и возраст), и кормить нормально — в одиночку даже с эльфийскими фитотехнологиями не так уж просто. Да и лечить, разнимать ссоры и так далее… Зато Стерх оказался просто на седьмом небе — кажется, на старости лет у него прорезалось-таки желание «сделать свою маленькую армию» с блэкджеком и шл… ну, это и само получится. Даже обычно замкнутый Мика-Охотник набрал себе группу на обучение — и даже сподобился самостоятельно вырастить полосу препятствий… а вся тяжесть работы по «продвижению технологий», разумеется, осталась на моих плечах. Как и ни было последних четырех лет…

…собственно, возникшая «дискоммуникация» и заставила меня спустить раньше срока корабль со стапелей, где мы его растили-готовили, и показать еще две новинки: возможность удаленного контроля, и… кое-что, без чего передача сигналов на «технологические» объекты вроде кораблей и ракет была бесполезной.

— …короче, дистанционное управление сделали. Работает в прямой видимости, если между объектом контроля и контроллером ничего, кроме воздуха, нет. Что открывает широкие возможности по применению нашего наступательного вооружения… и контроля переданной сторонним лицам флоры, продуцирующим соответствующие так сказать «вещества» — Ага, есть контакт! Вот теперь Мика и Мора смотрят вполне благожелательно. А теперь — нужно закрепить эффект «я очень много работал и почти сошел с ума, но вот ради этого». — Собственно, потому я и показываю его только сейчас: экспериментальные опытные парусники у нас уже раз двадцать получали повреждения конструкции и даже тонули из-за проблем с материалом, но на тех скоростях это было почти безопасно для экипажа… а теперь — смотрите!

Судно, пока я заговаривал зубы все еще друзьям — и единочаятелям, все-таки, успело выйти из-за ветровой тени образованной «манграми» «достроенной» бухты и паруса поймали почти попутный, довольно свежий ветер. И… что бы достичь нужного эффекта, мне даже пришлось изобретать «цистерны» — в нужный момент вода под избыточным давлением могла выплескиваться не только по ходу и в стороны, но и вниз от поплавков очень непривычно выглядящего для этого мира низко сидящего на воде тримарана. Момент я рассчитал правильно — впрочем, простейшая «аналоговая логика», собранная Лимой из растительных волокон сама синхронизировала процессы на судне-гибридном растении, и никакого «подвига» с моей стороны тут не было. Как говорится — ничего личного, только физика. (с)…правда, знали об этом только я и супруга. А для остальных «подпрыгнувший» из воды корабль… завис над водой, упираясь в воду тонкими ребрами-килями! По крайне мере — так казалось со стороны. Утратив большую часть гидродинамического сопротивления, экспериментальное плавсредство ускорилось так, что буквально пролетело мимо катера.

— Лима, ход до полного.

— Полный вперед! — Моя жена «выкрутила газ», и парусник… стал удалятся от нас немного медленнее. Черт! Катер… черт, катер — отставал! Да-а, на «модельках» в одну-шестнадцатую все выглядело совсем не так… масштабно. Черт.

— Алессо, зимнего демона тебе в… это что такое вообще?! Что за магия?!

— Господа… — Я кое-как справился с выражением лица и сейчас говорил так, как будто демонстрация и была задумана именно так. — …позвольте представить вам первое в этом Мире судно на подводных крыльях! Наш будущий сверхскоростной «курьер» и главный «ассиметричный» козырь против мощи Империи на морях — все, как мы хотели.[30]

…левое «подводное крыло», на которое шла из-за ветра максимальная нагрузка, треснуло и отломилось через десять минут — перевернув опытовое судно и отломив поплавок ударом об воду. Но это было уже не важно. Ключевая развилка Судьбы была пройдена и направления было задано — «процесс пошел».

Интерлюдия 5

Если бы капитана Бута еще год назад спросили бы: знает ли он, что такое — счастье? — он бы точно просто рассмеялся в лицо такому идиоту. Счастье, ха! Живой и здоровый из рейда вернулся, и между беспамятством алкогольного угара и первыми пятью кружками рома (кружками из нарронарской таверны, разумеется — каждая в добрый арковский литр) — вот счастье, хрупкий момент, как бродячий натурфилософ втирал… кажется, они его тогда случайно где-то зарезали… После того, как остатки команды джонки тогда-еще-«Щепки» массово завербовали в республиканцы, со «счастьем» вообще стало как-то туговато: как ни странно, граждане в лице Стерха и Охотника действительно держали обещания крепко — поправили здоровье так поправили, по крайне мере напиваться стало заметно сложнее. Некоторых из команды, дорвавшихся до рома в «сером» портовом районе в Королевстве, после двух лет в море и полугодовых «каникул» на берегу острова-республики, выворачивало от алкоголя как зеленых безусых юнцов! Один идиот даже заявился перед Гууракой (его тогда побаивались меньше Рокса, из-за характера) и нагло заявил, что «не нужно ему такое здоровье»… стражники потом притащили труп в изрезанной морской форме к причалу — к тем, кто стоял у «белого» причала, отношение у меднолобых было особое. У отрепья с черных пирсов, разумеется, тоже… тогда-то Бут и понял, что «отбегался» — даже в рванине приди сюда, временное возвышение ему забудут: между портами Королевства слухи переносятся как по волшебству. Если простого матроса может и не узнают, то шкиперов все-таки не так уж много…

…так что предложение остепенится и завести «нормальный дом» на острове Арк, практически невозможное для моряка было встречено экипажем «Воли» «на ура». Хотя бы потому, что после «посольских» подношений остаток фруктов и овощей из трюмов скупили буквально за неделю — такого здесь не пробовали никогда но распробовали на приемах моментально! А по виду и не скажешь, что те же «зеленые ананасы» на вкус слаще сахара и чуть пьянят, не ударяя в голову… впрочем, коллеги-капитаны да и сам шкипер тоже обычно тащил и «чистый» груз — тот же чай. А ведь было еще что-то, компактное и дорогое, и явно не дурь (скорее всего камушки) — по крайне мере, дать взятку губернатору города и коменданту порта чем-то в небольшом мешке и получить внесение флага в Морской Реестр Королевства, чего даже среди «островных баронов» добились только пятеро (чем гордились неимоверно!) дурью еще никто не смог.

Бут возвращался в Арк в смешанных чувствах — строить дом и семью ему не особо хотелось. Моряк — он вольным должен быть! Бабу, правда, он себе подобрал, даже двух (а вдруг одна помрет или поменяться с морячками Баронов на что придется?), с домом проблем не было — как уж арковцы строили жилища, он не знал, но последние два месяца на острове моряки-кандидаты в граждан жили чуть ли не в хоромах. Правда, с роскошью внутри были напряги — сами по себе большие помещения это еще не все… Нет, кое-что он прикупил — джонка два месяца забивала трюмы разной нужной для островитян всячиной, среди которых были весьма странные вещи — но это было как прощание. Ему пообещали новый корабль, способный пройти против течения и ветров после возвращения — путь через Острова Баронов он, возможно, проходил в последний раз… и в этот раз сполна «насладился» отношением этих уб… «уважаемых людей» и их прихлебателей. Светлобортая джонка привлекала внимание, а экипаж внезапно воспротивился идее снять униформу и спустить флаг. Шкипера «Щепки» (и саму джонку) тут, правда, помнили, и даже обошлись практически «по понятиям» — но торчание по две недели-месяцу в каждом «порту»-лагуне и «принудительные траты» «на нужды развития баронства, ну, вы понимаете, уважаемые, типа?» Нет, опять же бароны честно (по их мнению) «расплачивались»… «товаром» — особенно теперь сильно «нужным», с учетом того, что возвращалась джонка на остров. И попробуй не возьми… впрочем, потом все равно все пошло прахом, в очередной раз доказывая, что судьба моряка или солдата в удаче да кураже, а не в стяжательстве. Не иначе как своенравная Удача, богиня-покровительница, наконец отомстила за смену имени корабля. А, может, и отметила храбрецов — кто ее знает? В богах собственной религии бывший нарронарский контрабандист разбирался весьма слабо — как-то не до того было всегда…

…Урода-китобоя, из-за которого джонка Бута вынуждена была тащится к остров-вулкану в тот, первый раз, удалось достать без проблем — как сама Судьба вывела сквозь легкую дымку над постепенно холодеющим к осени и высоким жным широтам морем к дрейфующему судну-промысловику. Забойщики, правда, заметили «Волю» вовремя, и забегали как крысы, выбирая плавучие якоря и поднимая паруса. И даже успели бы вовремя — если бы не длинноствольные имперские пушки с «Морского Охотника». Стерх и канониры так удачно положили ядра, что саловозка начала тонуть после второго же выстрела — не очень быстро, но уверенно: видать «умник»- торговец скинул часть балласта выпилил водонепроницаемые переборки (для большей вместимости трюма), отличавшие джонки от судов других государств — то-то посудина его была шибко ходкой в прошлую встречу. Жадность — она еще и не так мозги мутит, бывает. Оставалось выловить не тонущие бочки с жиром, и, может, кое-кого из людей, когда сквозь дымку проступил силуэт еще одного корабля. Огромного, словно легендарный морской дракон, и с корпусом, обшитым крашенным металлом! Имперский супер-крейсер: в первый раз Бут увидел на воде нечто настолько огромное! Настало время «Воле» удирать, подставив корму попутному ветру и распустив все паруса, молясь всем богам, что бы дожить до ночи или нырнуть в слишком узкий для морского гиганта пролив среди недалеких уже островов южного архипелага: любой маневр от ветра давал врагам огромное преимущество из-за более высоких мачт (и площади парусов) и куда как более совершенного чем на джонке парусного вооружения. Стерх, прочтя сигнал из поднятых цветастых флагов имперским военным кодом на фок-мачте преследователя помрачнел еще сильнее — «перевел», что их заранее записали в «военные преступники империи»: может, потому по судну Арка не стреляли даже тогда, когда расстояние уже позволяло — противник явно нацелился перекрыть ветер беглецам и взять на абордаж. Развернутое на корме еще недавно казавшееся верхом совершенства военной мысли морское орудие с «Тюленя» не оставило на металле корпуса имперца, сыпанувшего искрами на месте удара ядром, даже видимой вмятины. Зато прилетевшие с огромного расстояния пули быстро убедили расчет артиллеристов укрыться за надстройкой: штурвал уже давно был зафиксирован в одном, нужном положении. А потом из негустой вроде как дымки слева проявился скалистый и поросший соснами берег — и крейсер-гигант с ходу налетел на рифы. Но даже в такой ситуации, скребя по камням стремительно набирающим воду корпусом, моряки самого большого государства материка Азур доказали, что умеют выполнить боевую задачу любой ценой: прилетевший одиночный пушечный снаряд одного из двух курсовых орудий крейсера разворотил корму джонки лишь чуть-чуть выше ватерлинии, лишая управления. Итог оказался закономерен…

…«прощальное приключение» вышло настолько «на славу», что даже «болеющий морем» шкипер целых полгода «строил дом и семью» на берегу острова-вулкана с полной отдачей: совсем с другими женщинами, нежли предполагал два года назад, но какая, к барракуде, разница?! Тепло, жратва есть, дом выдали, бабы… бабы и есть бабы, красная там у них кожа, бронзового оттенка или вовсе белая: уж в этом-то он, гхем, как и любой моряк — разбирался. Матросы выходили рыбачить, трепались о будущих плаваниях на обещанных новых кораблях, а шкипер, казалось, был полностью доволен видом зеленоватых волн с деревенского склона: даже на пляж ни разу не спустился. Но, через полгода начала ползти в сердце непонятная тоска, после рождения двух спиногрызов лишь усилившаяся — не по нему оказался береговой покой. Тем более, что вместо обычных шаланд островитяне подгоняли своим недо-гражданам лодки самых странных конструкций… и с парусами, сильно напоминавшими имперские, которые по мере замены новыми превращались во что-то уж совсем непотребное (но эффективное, проклятье!) — непорядок, молодь зеленая уже освоила новый такелаж, а вот он, морское, значит, волк и шкипер, нет. Правда, лодку он пошел просить себе отдельную — и сразу к гражданину Стерху, как местный «типа, староста» — после злоключений на южных островах его и Охотника бывшие «контрабасы» очень уважали. И пришел, как оказалось, очень вовремя…

…раньше любой намек на «получить частичку корабля внутрь себя» шкипера если бы не напугал (хотя, чего врать? Напугал бы.) то заставил бы… всеми силами уклонится от такой сомнительной процедуры — но только не после прогулки к бухте, где покачивался на волне так не впечатлявший его поначалу тримаран: уж больно неказисто смотрелись низкие борта и странно-зализанные контуры крытого кокпита, откровенно странно огромное пространство «натянутой» между корпусами судна палубы без фальшборта. Но потом, когда судно, буквально «встав на ноги», полетело-поскользило над водой, легко обгоняя даже птиц!.. Это была любовь! С первого взгляда! Нет, даже Любовь! Всей жизни, всего сердца — куда там женщинам! И сейчас, стоя на палубе флагмана, корабля, которого он не просто ощущал — по-настоящему, без дураков, чувствовал, понимал без слов — и мог ответить(!!!)… капитан Бут был счастлив. Просто, без оговорок, без «почти» — именно полностью и целиком. И это корабль, режущий водную гладь как проволока масло — он не был «вооруженным торговцем», нет — это был боец! Воин. «Слава Арка» была готова доказать всем и каждому, кто теперь на море хозяин, а ее капитан уже получил первый приказ. И был готов выполнить его любой ценой — и плевать на риск! Тем более, Мора Рокс признался в приватной беседе, что адмирал — все-таки не совсем его. Вот Главнокомандующий… такие намеки Бут был готов понимать хоть по дюжине за сутки. Ближнему к Арку «баронству» просто не повезло — ничего личного, как любили говорить сами «уважаемые люди» — просто бизнес. Партнеру-перевозчику прежде всего требовалось продемонстрировать «наличие зубов»… для пущего уважения, разумеется. Ордеру из двух кораблей (второй, заметно меньше, с понятным только самим арктовцам юмором назывался «Отечество») потребовалось меньше трех суток, что бы выйти к пункту назначения…

Интерлюдия 6

Нужно стоять на палубе идущего полным ходом тримарана, что бы почувствовать всю скорость и маневренность почти летящего над водой судна. Но что бы почувствовать сам корабль — о, для этого нужно быть здесь, в «техническом» трюме, рядом с узлом переплетающихся «нервных» волокон, образующих своеобразный «мозг». Ни один из двух десятков матросов (на самом деле — абордажной команды, в основном), ни сам капитан даже не представляли, какая работа была проделана Алессо и ей, Лимой, что бы «Слава Арка» и ей подобные смогли показать на что они способны. Вот ветер слегка заходит, меняя направления и перегибает полужесткий парус-лист. Сигнал изменяется, и в ответ чуть меняет угол атаки подводное крыло с подветренного борта, компенсируя наклон, и экипаж даже ничего не чувствует. Не чувствует ни напряженный изгиб мачты, ни растяжение многократно перевитых тросов-лиан, ни чудовищное давление на плоскости «крыльев», от которых даже самое прочное дерево крошится и исходит микротрещинами — если бы не постоянно нарастающие изнутри новые слои взамен тех, что сошлифовывает такая мягкая и невесомая, казалось бы, забортная вода, корабль бы перевернулся уже через полчаса такой вот гонки. Что бы что-то получить, нужно что-то отдать — за скорость, за необычайные, недоступные никому в мире качества, за военный успех… за победу тех, кто тебе дорог и за личное счастье. Умелый шаман может «заплатить» кусочками мяса на жертвенном алтаре, что бы духи в ответ помогли в чем-то, но даже великие духи — не всесильны.

Лима расплатилась. За свою любовь и внимание мужа — мучительным мигом потери зрения и долгой тьмой, лишь недавно сменившейся все улучшающиеся зрением. О, как она радовалась! Алессо исполнил свое обещание, его мудрость смогла побороть тьму вокруг нее, так же как помогла рассеять тьму ее сознания: долгие разговоры и рассказы любимого человека не прошли даром — без этих знаков внимания, без единственной тропы из засасывающего мрака отчаяния она бы просто сошла с ума! Более того, вместе с чудесными «глазами» на ее лбу пришла возможность повелевать растениями: проросший сквозь плоть куст-симбионт давал возможность самой делать то, о чем раньше она только слышала. Стать, наконец, полезной мужу не практически ненужными благодаря «живым» растениям домашними хлопотами, но настоящей помощью! Взять на себя рутинные операции, что так не нравились ученому мужу, ассистировать в экспериментах, следить за ростом образцов, помогать — дать возможность любимому заняться без помех еще более чудесными и восхищающими задачами. Лима чувствовала себя почти полностью счастливой эти месяцы — после восстановления зрения и обучения… но кое-что не давало ей забыть это «почти». Лима не могла забеременеть.

Тогда, когда трофейный «Тюлень» только доставил выживших из халифатской колонии к новому дому, прошло достаточно времени для прекращения действия контрацептивного средства — но ожидаемого эффекта это не принесло. Ее организм отказывался ежемесячно отдавать кровь теперь уже самостоятельно — ту самую малую плату-жертву что приносит каждая женщина в обмен на детородность. В конце концов она не выдержала и обратилась к Алессо, но тот только сказал о перенесенном организмом стрессе: так бывает, что тело, почувствовав угрозу жизни, «выключает» функции орагнизма, что могут привести к его гибели. Ребенок делат женщину уязвимой и до родов, и после, вот тело и не дает его зачать, не смотря на все попытки. Возможно, когда способность видеть вернется… Зрение вернулось — но давно ожидаемого события так и не произошло.

Лима знала — помимо контроля непосредственно растений симбионт в теле заботится о носителе: корни заставляют малые раны заживать куда быстрее, чем без растения в теле, а при получении больших — зажимают крупные сосуды и стягивают края рассечений. Сломанные кости? Даже отсеченную конечность можно прирастить — направляя рост «живого» дерева внутри себя или раненого товарища! Так или иначе использовать свое растение так научились все, кто входил первый состав Арка: лечить контрабандистов пришлось в итоге всем. Попутно открылись и другие интересные способности экс-фитотрасплантатора: совершенно по «собственной воле» растущий в живых тканях «куст» так же помогал печени бороться с ядами, а с «травяными» волосам — так и насыщать мозг кислородом в светлое время суток… А это значило, что «внутренний доктор» может оперировать и с другими органами, верно? И верная жена опять обратилась к мудрому Алессо… и тот смог ее сильно удивить.

Никогда ранее Лима не думала, что может сделать что-нибудь большое… даже великое — сама! Научный процесс, проводимый Эль и супругом, вводил ее в настоящий священный трепет: что-то похожее на пляску впавшего в транс шамана в нем было! Заняться самой? Но Алессо, конечно, ее уговорил… и напрочь запретил проводить опыты на себе и вообще на людях. Начать стоило, по его мнению, например, с крыс — благо грызунов на борту «Воли» оказалось достаточно. Оказалось, что точечными вмешательствами в организм не таких уж противных, какими кажутся на первый взгляд тварей, можно добиться множества эффектов… Над чайками начинающая исследователь решила работать сама. Идея, в общем-то, была снова супруга — тот как-то пожаловался на отсутствие возможности контроля территории (и, главное, акватории Арка) с воздуха: все ракеты Моры Рокса летели хоть и далеко, но исключительно недолго. Да и не так-то просто их было растить: многослойная конструкция требовала часов внимания даже при ускоренном дневном росте эк-эльфийской флоры. Ради нескольких секунд разведки такое средство не применить… зато часами «висящий» над прибрежной частью вод чайки как будто сами напрашивались как разведчики. Надо только заставить их выполнять простейшие команды (с растением, что можно выборочно подключить к мозгу это лишь вопрос времени), и вырастить на груди фито-глаз… ну и еще придумать, как передавать изображения удаленно… и принимать команды далеко от оператора…

…Алессо зашел в ее часть «зоны сборки» как раз тогда, когда до Лимы окончательно дошло: выбранный путь оказался тупиковым. Зря она ночей не спала и думала, и днями пропадала в лаборатории, постепенно забросив и крыс, и помощь Эль и Марсо. Она ожидала слов порицания за бездарно истраченное время, даже голову опустила и приготовилась получить заслуженное… но муж молчал. Только переводил взгляд с ее испачканного птичьей кровью халата на последний, недавно собранный… срощенный? — образец. Большая птица была покрыта листьями вместо перьев — о, это было отдельное испытание, заставить пластины врасти так, что бы летающее создание могло управлять ими так же, как родным оперением. Зелень была нужна для подачи энергии — передатчик оказался изрядно энергоемким, да и «глаз»… пришлось придумать, как передавать картинку последовательно, импульс за импульсом. И, что бы растительная масса поместилась — из брюха птицы пришлось изъять кишечник, желудок и часть внутренних органов, заменив функционально куда более компактной растительной массой. Питаться чайка-альбатрос больше не могла, но форсированный фотосинтез доставлял в кровь глюкозу и нужные соединения напрямую… по крайне мере — в течении часа полета этого хватало. Полет чайки — во многом парение… нужно только отключить инстинкт охоты на рубу… и голод… и заставить курсировать так, как нужно людям, а не тому, что осталось от мозгов в миниатюрной головке с устрашающим клювом. Пришлось часть функций вывести через деревянные «нервы» и придумать простую схему с обратной связью — Алессо когда-то давно рассказывал про такие.

— Это… оно… эта птица. — Наконец обрел дар речи потрясенный «министр науки» Арка. — Она до сих пор живая?

— Бесполезно, метров пятьдесят — и связь с «глазом» теряется. — Конечно, Алессо это наверняка понял, но девушка решила продемонстрировать, что понимает главный свой провал. — А так — да, ночи последние три переживали нормально.

— И… ЭТО — все еще может летать?