Сильвия и Бруно. Окончание истории

 — О чём он говорит? — воскликнул сбитый с толку Профессор.

 — Он имеет в виду таблицу умножения, — объяснила Сильвия.

 Профессор с досадой захлопнул свою книжку.

 — Это совсем не то, — сказал он.

 — Я всё время отвечаю совсем не то, — подтвердил Бруно. — Скажи, Сильвия!

 Разговор был прерван громким гулом труб.

 — Ох! Началось! — воскликнул Профессор и, схватив детей за руки, помчался в Дворцовую Гостиную. — Я и не знал, что уже так поздно!

 Посреди Дворцовой Гостиной стоял небольшой столик с вином и печеньем, около него сидели встречавшие нас Император с Императрицей. Вся остальная мебель из Гостиной была вынесена, чтобы для гостей было больше места. Мне сразу бросилась в глаза разительная перемена, произошедшая за эти месяцы с лицами Царственной четы. Теперь для Императора обычным было отсутствующее выражение лица, в то время как по физиономии Императрицы то и дело пролетала бессмысленная ухмылка.

 — Наконец-то! — сердито заметил Император, стоило Профессору с детишками занять свои места. Было явственно видно, что он здорово рассержен, и причину мы вскоре поняли. На его взгляд, приготовления, сделанные для Императорского приёма, не соответствовали его рангу.

 — Простецкий столик из красного дерева! — рычал он, презрительно тыча в него пальцем. — Почему его не сделали из золота, позвольте спросить?

 — Но на это ушло бы слишком много... — начал было Профессор, но Император оборвал его.

 — А пирог! С обыкновенным изюмом! Почему его не сделали из... из... — Его Величество не докончил и перескочил на новый предмет. — А вино! Всего лишь старая Мадейра! Почему его не... А кресло! Оно вообще никуда не годится! Почему не трон? Прочие оплошности ещё можно извинить, но этого я не потерплю!

 — А вот чего я не потерплю, — сказала Императрица, не желая отставать от своего свирепого муженька, — так это стола!

 — Фу ты! — только и сказал Император.

 — Это достойно сожаления, — неуверенно промямлил Профессор, как только ему удалось вставить слово. После минутного размышления он решил высказаться покрепче: — Всё это, — сказал он, адресуясь ко всем собравшимся, — достойно величайшего сожаления!

 Переполненный Зал ответил дружным шёпотом: «Верно, верно!»

 Наступила неловкая пауза: Профессор явно не знал, с чего начать. Императрица наклонилась вперёд и зашептала ему:

 — Парочку шуток, Профессор, чтобы расшевелить публику!

 — Верно, верно, мадам! — смиренно отозвался Профессор. — Вот этот мальчишка...

 — Пожалуйста, не шутите про меня! — воскликнул Бруно. Он был готов заплакать.

 — Не буду, если ты против, — ответил добросердечный Профессор. — Это было просто кое-что про маленькую моль, вот такую мольчишку, совершенно безобидный каламбур. Но не важно. — Он повернулся к слушателям и громко крикнул: — Там мышь! Побежала к вашим ногам!

 Все переполошились, задвигались, чуть не прыгать стали на своих местах. Раздались истеричные вскрики.

 — Шутка! — весело объявил Профессор. — Чтобы расшевелить публику.

 Собравшиеся разразились хохотом, однако кое-где возмущённо зашептались.

 Императрица, как обычно, с бессмысленным видом улыбнулась и принялась быстро-быстро обмахиваться веером. Бедный Профессор робко взглянул на неё; очевидно, он опять встал в тупик и рассчитывал на очередную подсказку. Императрица вновь зашептала:

 — Винегрет, Профессор, из всякого — забыли? Мне на удивление.

 Профессор кивком подозвал Шеф-повара и что-то тихо произнёс ему на ухо. Шеф-повар вышел, а за ним и все поварята.

 — Не так-то просто встряхнуть публику, — заметил Профессор, обращаясь к Бруно. — Но коль это удалось, дальше всё пройдёт как по маслу, вот увидишь.

 — Ловко это у вас получилось, — восхищённо ответил Бруно. — Вам даже не пришлось совать им за шиворот по живой лягушке.

 Тут повара вновь один за другим вошли, и Шеф-повар последним — он что-то нёс, в то время как его помощники, наоборот, старались скрыть это от наших глаз флагами, которыми неистово размахивали вокруг него.

 — Ничего кроме флагов, Ваше Императорское Величество! Ничего, кроме флагов! — непрестанно повторял он, ставя блюдо перед Императрицей. Тут все флаги в один миг были убраны, и Шеф-повар снял крышку с широченного блюда.

 — Что это? — слабым голосом вопросила Императрица, поднося к глазу подзорную трубу. — Винегрет какой-то, а?

 — Её Императорское величество удивлены! — объявил Профессор во всеуслышанье, и многие захлопали. Шеф-повар сделал низкий поклон, потом ещё один, и, всё продолжая кланяться, словно случайно уронил на столик ложку, так чтобы Императрице оставалась только руку протянуть. Но та намеренно глядела в другую сторону, притворясь, что не видит.

 — Я удивлена! — сказала она Бруно. — А ты нет?

 — Нисколечко, — ответил Бруно. — Вы ведь сами сказали...

 Но тут Сильвия зажала ему рот рукой, и закончила за него:

 — Он, по-моему, очень устал. Ему хочется, чтобы поскорей начиналась Лекция.

 — Мне хочется, чтобы поскорей начинался ужин, — поправил её Бруно.

 Императрица с отсутствующим видом подняла ложку и принялась поигрывать ею. Через секунду она выронила ложку, и та свалилась прямиком в блюдо, так что когда Императрица её вынимала, ложка хорошенько зачерпнула винегрета.

 — Поразительно! — произнесла Императрица и отправила винегрет себе в рот. — И вкус у него как у настоящего винегрета! Я думала, это только с виду винегрет, но теперь вижу, что это в действительности он! — Тут она отправила в рот вторую ложку.

 — Он не долго будет в действительности, — сказал Бруно.

 Но Императрица с лихвой уже отведала винегрета, и каким-то таинственным образом — мне не удалось заметить, каким именно, — мы все перенеслись в Павильон, где Профессор приступил к долгожданной Лекции.

ГЛАВА XXI. Профессор читает Лекцию

— В Науке... — вообще-то, и во многих других случаях, — обычно следует начинать с начала. Иногда, правда, лучше браться за дело с конца. Например, если вам нужно выкрасить собаку в зелёный цвет, может оказаться лучшим начать схвоста, так как с этой стороны она не кусается. Итак...

— Можно мне вам помогать? — перебил Бруно.

— Что помогать? — озадаченно спросил Профессор, на секунду поднимая глаза, однако не убрав пальца со странички своей записной книжки, чтобы не потерять нужного места.

— Красить собаку! — выкрикнул Бруно. — Вы начнете с её рота, а я...

— Нет, нет! — торопливо ответил Профессор. — Пока ещё мы не переходим к Экспериментам. Итак, — вернулся он к своей записной книжке, — я преподам вам Аксиомы Науки. После этого я покажу вам некоторые Образцы. Затем объясню один или два Процесса. И в заключение проведу парочку Экспериментов. Аксиома, знаете ли, это такая вещь, которую принимают без возражений. Например, если я вам скажу: «Как я рад, что вижу вас!», — то вы примите это без возражения, а значит подобные замечания отлично подходят, если нужно начать какой-нибудь разговор. Так что это будет Аксиомой. Или вот, предположим, я вам скажу: «Как я рад, что не вижу вас!» — то это будет...

— Вранье! — подсказал Бруно.

— Ох, Бруно! — строго зашептала ему Сильвия. — И это будет Аксиомой, раз Профессор так говорит.

— …это будет тоже молчаливо принято среди вежливых людей, — закончил Профессор, — а потому снова оказывается Аксиомой.

— Вы нас видите, ведь мы же ещё не играем в прятки! — возмутился Бруно и прошептал Сильвии: — А враньё всегда обзывается… то есть, отзывается, Аксиомой?

— Незнание Аксиом, — продолжал Профессор, — может обернуться очень большой помехой для жизни. Вот почему нам приходится тратить столько времени на их повторение! Возьмём, например, Аксиому «„Ничего“ — пустое место», иными словами: «Ничего не может заполнить самого себя». Как часто нам приходится слышать, что о ком-то сказано: «Он так разозлился, что вышел из себя». Ну и напрасно, для злости вовсе не стоило освобождать в себе места — его и так там вполне хватило бы!

— Послушайте, хочу вас спросить, — вмешался Император, беспокойно заёрзавший в своём кресле. — Сколько ещё Аксиом вы собираетесь нам преподать? При таких темпах мы и за неделю не доберёмся до Экспериментов.

— О нет, доберёмся гораздо раньше, уверяю вас! — ответил Профессор, в тревоге отрываясь от своих записей. — Осталось... — тут он снова заглянул в записную книжку, — осталось всего две, и обе совершенно необходимы!

— Так прочтите их, и перейдём к Образцам, — проворчал Император.

— Первая Аксиома, — торопливо повиновался Профессор, заключается в таких словах: «Что есть, то есть». А вторая — в таких: «Чего нет, того нет». Переходим к Образцам. На первом подносе помещены Кристаллы и другие Предметы. — Он пододвинул к себе поднос и вновь уткнулся в записи. — Некоторые бирки... из-за слабого прилипания... — Тут он вновь прервался и внимательно изучил страницу сквозь монокль. — Не могу прочесть конец предложения, — признался он наконец. — Но смысл таков, что бирки поотваливались, и все Предметы перемешались...

— Давайте я снова наклею! — нетерпеливо воскликнул Бруно и принялся облизывать бумажки с надписями, словно это были почтовые марки, а затем шлепком прикладывать их к Кристаллам и прочему. Но Профессор спешно отодвинул поднос подальше от ручек Бруно.

— Ты можешь приклеить неправильные бирки на мои Образцы! — сказал он.

— Тогда почему у вас неправильные бирки? — возмутился Бруно.

Сильвия крепко дёрнула его за руку.

Но Профессор уже не обращал на них внимания. Он взял в руки одну из бутылочек и внимательно прочитал надпись через монокль.

— Наш первый Образец... — объявил он, выставляя бутылочку впереди остальных Предметов, — это... то есть, он называется... — Профессор снова взял бутылочку и перечёл надпись, словно боялся — а вдруг она изменилась? — Он называется Аква Пура — обыкновенная вода, жидкость, которая веселит...

— Гип, гип, гип!.. — энергично начал Шеф-повар.

— ...но не опьяняет! — быстренько добавил Профессор, едва-едва успев пресечь «Ура!», которым Шеф-повар собирался завершить своё восклицание.

— Наш второй Образец, — продолжал Профессор, осторожно беря маленькую баночку, — есть... — он снял крышку, и оттуда сразу вылетел огромный жук, с гневным жужжанием устремившись прочь из Павильона, — есть... или, теперь я должен сказать, — печально добавил он, заглянув в опустевшую баночку, — был любопытным видом Голубого Жука. Кто-нибудь успел заметить у него под каждым из крылышек по три голубых точечки?

Никто их не заметил.

— Ну ладно! — с вздохом произнёс Профессор. — Жаль, конечно. Если не удаётся заметить такие вещи в ту же секунду, то о них запросто можно вообще не узнать. Следующий Образец от нас не улетит! Вкратце, или, точнее, во всей своей протяжности, это Слон! — Тут он поманил пальцем Садовника, приглашая его к себе на эстраду, и как только тот подчинился, они вдвоём принялись составлять вместе нечто, напоминающее огромную собачью конуру с короткими трубками, торчащими из неё со всех сторон.

— Видали мы Слонов! — прорычал Император.

— Да, но в не Мегалоскоп! — горячо заверил Профессор. — Сейчас объясню. Нельзя увидеть Блоху без увеличительного стекла — мы называем его Микроскопом. И в то же время мы не можем как следует рассмотреть Слона без уменьшительного стекла. Таковые встроены в каждую из этих маленьких трубок. А всё это вместе — Мегалоскоп! Сейчас Садовник приведёт наш следующий Образец. Будьте добры, раздвиньте обе половинки занавеса, и впустите Слона!

Среди зрителей произошло всеобщее движение, и все глаза устремились в дальний конец Павильона, ожидая возвращения Садовника, который удалился с пеньем: «Он думал, это просто Слон дудит в свою Трубу!..» Минуту стояла тишина, а затем в отдаленье вновь послышался его резкий голос: «Он присмотрелся — нет, жена... Куда! Нет, жена долдонит: “Бу-бу-бу!” Сюда давай! Идём, идём!»

Тут в Павильон вступил или ввалился — трудно сказать, какое выражение больше подходит, — Слон, шагающий на задних ногах. Передними ногами он держал огромную трубу, на ходу трубя в неё.

Профессор торопливо распахнул широкую дверцу в задней стенке Мегалоскопа, и по знаку Садовника огромное животное бросило свою трубу и покорно поплелось в аппарат, дверца которого была тот час же заперта за ним Профессором.

— Образец готов для обозрения! — объявил Профессор. — Теперь его размеры не больше чем у обычной Мыши — Mus Communis!

Все устремились к зрительным трубам, и те, кто успел в них взглянуть, не могли наохаться на миниатюрное животное, которое вначале игриво обхватило хоботом просунутый внутрь палец Профессора, а под конец устроилось у него на ладони, которую тот осторожно вынул из аппарата и поднёс для обозрения Императорскому семейству.

— Какой миленький! — воскликнул Бруно. — Можно его погладить? Я тихонько!

Императрица с напыщенным видом обозревала Слона в лорнет.

— Какой-то он маленький, а? — низким голосом произнесла она. — Меньше, чем обычно бывают слоны, правда?

Профессор и сам, казалось, радостно изумился.

— А и верно! — пробормотал он. Затем громко добавил, обращаясь к аудитории: — Её Императорское Величество высказали здравую мысль!

Все собравшиеся разразились неистовыми рукоплесканиями.

— Следующий Образец, — объявил Профессор, осторожно поставив малютку-слона на поднос среди своих Кристаллов, — это Блоха, которую мы увеличим для всеобщего обозрения. — И взяв с подноса маленькую коробочку для пилюль, он подошёл к Мегалоскопу и повтыкал все зрительные трубы другим концом. — Образец готов! — воскликнул он, взглянув одним глазом в ближайшую трубу и одновременно осторожно помещая коробочку внутрь через отверстие в боковой стенке. — У неё теперь размеры, как у Лошади Обыкновенной — Equus Communis!

Снова всеобщее движение с целью добраться до зрительных труб — и Павильон наполнился криками восторга, среди которых совершенно потонул встревоженный голос Профессора:

— Только не раскрывайте дверцы Мегалоскопа! Если это животное сбежит, то с такими размерами...

Но произошла трагическая случайность. Дверца оказалась распахнутой, и в следующую секунду Страшилище выскочило и посбивало с ног перепуганных и вопящих зрителей.

Но Профессор не потерял присутствия духа.

— Сдвиньте тот занавес! — крикнул он.

Команда была исполнена. Страшилище подобрало свои ноги и одним ужасным скачком исчезло в небе.

— Где оно? — спросил Император, протирая глаза.

— Полагаю, в соседней Провинции, — ответил Профессор. — Такой прыжок унесёт ее по меньшей мере за пять миль! Теперь мы займёмся объяснением парочки Процессов. Но я вижу, что здесь едва ли хватит места, чтобы развернуться... этот маленький детёныш у меня на пути...

— О ком это он? — прошептал Бруно Сильвии.

— О тебе! — прошептала Сильвия в ответ. — Тише!

— Подвинься, пожалуйста, — вон в тот угол, — попросил Профессор мальчика. Бруно обиженно подчинился.

Профессор что-то читал по записной книжке.

— Сначала я объясню вам Процесс... Название, к сожалению, заляпано кляксой. Проиллюстрируем его рядом... — Некоторое время он изучал страницу, но Бруно не дремал.

— Рядом со мной, пожалуйста! — выкрикнул он из своего угла.

— То ли рядом Экспериментов, то ли рядом Образцов, не пойму... — произнёс Профессор.

— Пусть будут Эксперименты, — сказал Император. — Образцы мы уже видели.

— Конечно, конечно! — закивал Профессор. — Проведем пару Экспериментов.