Помоги проекту - поделись книгой:
Съезд поручил Центральному Комитету последовательно осуществлять мероприятия, обеспечивающие полное преодоление чуждого марксизму-ленинизму культа личности, ликвидацию его последствий во всех областях партийной, государственной и идеологической работы, строгое проведение норм партийной жизни и принципов коллективности партийного руководства, выработанных Лениным.
Принятое съездом по докладу Н. С. Хрущева постановление «О культе личности и его последствиях» отличалось сжатостью изложения. Понять что-либо из него коммунистам было трудно. Сам доклад так и не был опубликован. Поэтому моя информация о выступлении Н. С. Хрущева на съезде была воспринята коммунистами нашего коллектива с известной долей сомнения. Необычными казались обвинения в адрес Сталина для коммунистов, недавних фронтовиков, прошагавших с именем главнокомандующего-генералиссимуса почти от самой Москвы до Берлина. Но в то же время была и уверенность, что поднятый на XX съезде вопрос о личной ответственности Сталина за произведенные репрессии без должного разъяснения не останется.
Через полгода, 30 июня 1956 г., вышло подробное постановление ЦК КПСС «О культе личности и его последствиях».
Скажу откровенно: я с облегчением вздохнул. Теперь мои товарищи-коммунисты могли убедиться, насколько правдивой была моя информация о Сталине…
На практике ошибочная формула Сталина о том, что по мере продвижения Советского Союза к социализму классовая борьба будет все более и более обостряться, послужила основанием грубейших нарушений социалистической законности и массовых репрессий… Факты говорят о том, что Сталин повинен во многих беззакониях.
Исходя из решений XX съезда партии, Центральный Комитет КПСС призывал все партийные организации: «до конца исправить нарушения революционной, социалистической законности»[4]. Требование это непосредственно адресовалось и нам — военным юристам, занимавшимся пересмотром дел.
Мы стали свидетелями того, как Центральный Комитет КПСС и местные партийные органы решительно очищали органы госбезопасности от лиц, скомпрометировавших себя в прошлом, от нарушителей законности, карьеристов и заведомо непригодных работников. Фальсификаторы дел были не только уволены из органов госбезопасности, но и привлечены к уголовной ответственности, сурово наказаны. Эта ответственная работа проводилась при активном участии партийных организаций органов госбезопасности и при поддержке чекистов — честных и преданных Коммунистической партии и советскому народу.
Центральный Комитет КПСС и местные партийные органы начали проводить работу по укреплению новыми кадрами органов государственной безопасности, прокуратуры и судебных учреждений. Восстанавливался прокурорский надзор за законностью, в частности по делам об особо опасных государственных преступлениях.
В этих же целях было установлено: направлять в ссылку только по приговорам судов; отбывших сроки наказания литовских, латвийских и эстонских националистов, семьи которых по специальным постановлениям находились на поселении, направить к семьям; всех остальных лиц, находившихся в ссылке на поселении, от дальнейшего нахождения в ссылке освободить.
В июле 1956 года была изменена подсудность дел о государственных преступлениях и отменен установленный в 1934—1937 года исключительный порядок расследования и рассмотрения дел о некоторых особо опасных государственых преступлениях, позволявший рассматривать дела без адвоката, не допускавший кассационного обжалования приговора и вводивший другие недопустимые упрощения в расследование и рассмотрение дел.
Все дела об этих преступлениях, совершенных гражданскими лицами, кроме дел о шпионаже, изъяты из подсудности военных трибуналов и переданы общим судам.
Существовавшие специальные суды — военные трибуналы ОГПУ — НКВД, МВД, лагерные, транспортные — были упразднены.
При пересмотре дел работники органов суда, прокуратуры и государственной безопасности руководствовались указанием директивных органов от 19 декабря 1956 г. ЦК КПСС, в котором, в частности, содержалось и такое важное предостережение:
«Решительно разоблачая перед народом враждебную сущность вылазок антисоветских элементов, пресекая их зловредную деятельность, партийные организации в то же время должны учитывать, что часть советских людей иногда в силу недостаточной политической зрелости неправильно оценивает происходящие события и попадает под влияние чуждой пропаганды.
Подводя первые итоги нашей работы на одном из оперативных совещаний, я сообщил, что Генеральный прокурор Роман Андреевич Руденко просил напомнить о всей важности порученного нам дела. Выполняя известные решения XX съезда КПСС, постановление ЦК КПСС «О культе личности и его последствиях», мы проделали определенную работу, нашедшую одобрение. Но надо помнить, что эта работа еще не закончена, — так велики масштабы репрессий.
Внутренняя контрреволюция и ВЧК
С каждым днем поток поступавших в Главную военную прокуратуру жалоб и прошений о пересмотре дел все возрастал. Увеличивалось и число посетителей. Укоренившееся убеждение о бесполезности обращения к нам исчезало. Вывеска оставалась прежней, но состав работников в нашем аппарате полностью изменился. Ни одна жалоба в новой обстановке не отправлялась в архив, по каждой следовало глубокое изучение дела и проверка выдвинутых аргументов. Оставить без внимания эти просьбы мы не могли.
Среди многочисленных прошений о проверке дел появлялись и такие: сомневались в правильности репрессирования тех, кто был арестован в 1936–1938 годы, и раньше, в период гражданской войны и военного коммунизма.
Родственники, друзья репрессированных, писатели и журналисты (о встречах с некоторыми я еще расскажу) толкали нас в самые дебри архивов, и мы упорно искали и извлекали давно забытые или незнакомые нам дела и имена.
Запомнилось такое письмо. «В газете «Известия» за 1918 год было опубликовано сообщение ВЧК о результатах следствия по делу контрреволюционного заговора Локкарта. В этом заговоре участвовали якобы сам английский посланник Локкарт, французский генеральный консул Гренар, лейтенант английской службы Сидней Рейли и американский генеральный консул Коломатиано и т. д. Но Локкарт опубликовал в Англии свои мемуары, где он отрицал какую-либо свою враждебную деятельность против Советской России и обвинял ВЧК в искусственном создании дела о заговоре».
В другом письме речь шла о Марии Спиридоновой. Ее называли убежденной революционеркой, боровшейся с царизмом. О ней положительно отзывался В. И. Ленин. Являясь лидером партии левых эсеров, она участия в организации провокационного убийства германского посла Мирбаха не принимала.
В письме, ссылаясь на приговор Верховного революционного трибунала в отношении Спиридоновой М. А., автор утверждал, что она, лишенная возможности заниматься политической деятельностью, на какой-то срок была выпущена на свободу и вновь незаконно арестована и расстреляна… Непонятно, как могло это случиться?
Оказались и такие «доброжелатели».
«Имейте в виду, — писал один из них, — ВЧК пользовалась услугами провокаторов. Был такой гр-н Павлов, который посылал в ВЧК клеветнические доносы, а она арестовывала невиновных людей и расстреливала…»
А другой предостерегал:
«Будьте бдительны. Кое-кто под шумок попытается себя реабилитировать, хотя они самые настоящие враги».
Прежде чем отвечать на приведенные и другие подобного рода прошения о реабилитации репрессированных в период гражданской войны, нам предстояло углубить или приобрести дополнительно новые познания о том, как осуществлялась в те годы борьба с контрреволюционными преступлениями. Не обошлось и без того, чтобы познакомиться и с хранящимися в спецархивах неопубликованными документами.
Так состоялось наше прикосновение к истории.
Еще в 1910 году В. И. Ленин писал: «Социалистический пролетариат ни на минуту на забудет, что ему предстоит и предстоит неизбежно революционная массовая борьба[5]».
На смену свергнутому ненавистному царизму должен прийти новый социалистический строй. Должны были быть осуществлены вековечные чаяния трудового народа: всеобщий мир, земля — крестьянам. Но не так-то просто все это было осуществить. Возникшее в России в феврале 1917 года Временное правительство оказалось антинародным. После его свержения была установлена диктатура революционного пролетариата в форме Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. 25 октября 1917 г. в 2 часа 10 мин. член Военнореволюционного комитета Антонов-Овсеенко А. А. с группой революционных матросов Балтики арестовал членов Временного правительства.
11 Всероссийский съезд Советов, состоявшийся 26 октября 1917 г., принял постановление:
«Бывшие министры Коновалов, Кишкин, Терещенко, Малянтович, Никитин и другие арестованы революционным комитетом. Керенский бежал. Предписывается всем армейским организациям принять меры для немедленного ареста Керенского и доставления его в Петроград. Всякое пособничество Керенскому будет караться как тяжкое государственное преступление»[6].
28 ноября 1917 г. был принят декрет Совнаркома об аресте вождей гражданской войны против революции. В нем говорилось: члены руководящих белогвардейских партий, кадетов, партий врагов народа подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов. На местные Советы возлагается обязательство особого надзора за партией кадетов ввиду ее связи с корниловско-калединской группой в гражданской войне против революции.
Декрет вступает в силу с момента его подписания[7].
Меры, предпринятые этим съездом, вполне объяснимы, ибо оставление на свободе этих видных членов Временного правительства представляло реальную угрозу для пролетарской революции.
Среди арестованных бывших министров фигурировала и фамилия того самого Малянтовича, о реабилитации которого нас просили. Мы занялись выяснением его судьбы после состоявшегося ареста. Об этом расскажем…
Не меньшую угрозу революции представляли и некоторые деятели из числа меньшевиков, что вынуждало Советское правительство выдать ордер на их арест.
В нем говорилось: «Церетели И. Г., Чернов В. М., Дан Ф. И., Брамсон Л. Б., Скобелев М. С., Гоц А. Р., Розанов В. Н., Бинасик М., Венгеров Г., Ивановский В. В., Гамбаров Н. П., Герман-Каменский В. предаются суду революционного трибунала за выступление с провокационной целью клеветнической газеты «Революционный набат» № 4 от 2 декабря, заведомо ложно приписывающей Советской власти продажу России Вильгельму, освобождение Николая Романова и т. д.
Во избежание уклонения их от революционного суда и для прекращения их контрреволюционной деятельности — подлежат задержанию.
Председатель Совета народных комиссаров В. Ульянов (Ленин).
Народные комиссары: И. Сталин, Н. Авилов (Глебов Н.), В. Менжинский, Г. Петровский.
За управляющего делами СНК Ф. Дзержинский
Секретарь Совета Народных Комиссаров Н. Горбунов 4 декабря 1917 г.»[8].
В ордере сказано, чем мотивировано задержание этих лиц.
Но этих и некоторых других мер изоляции противников революции и Советской власти оказалось недостаточно. В Петрограде, в других городах стали возникать вооруженные восстания.
«Известия» от 30 октября 1917 г. сообщали:
«25-го, в начале революции, только часть юнкеров была обезоружена и отпущена под честное слово. Большинство осталось даже неразоруженными.
И вот вчера, 29-го с утра, юнкера начали восстание, обезоруживая прохожих, арестовывая членов социалистических организаций, расстреливая прохожих из пулеметов…
Юнкерам предложили сдаться и выдать оружие, гарантируя безопасность. Юнкера ответили отказом и продолжали стрельбу…
Пришлось прибегнуть к обстрелу из орудий, после чего четыре юнкерских училища были заняты, причем одно было совершенно разрушено во время боя.
Предприняты меры к обезвреживанию других очагов контрреволюции, проявляющих агрессивные действия»[9].
Восстание юнкеров было подавлено. Однако в ноябре 1917 года на Дону и Урале царские генералы Каледин, Корнилов и Дутов подняли новое восстание против Советской власти, стали громить Советы, арестовывать и расстреливать борцов за упрочение Советской власти.
Совет Народных Комиссаров принял в связи с этим тревожным событием «Обращение к населению» следующего содержания:
«1) Все области на Урале, Дону и в других местах, где обнаружатся контрреволюционные отряды, объявляются на осадном положении.
2) Местный революционный гарнизон обязан действовать со всей решительностью против врагов народа, не дожидаясь никаких указаний сверху.
3) Какие бы то ни было переговоры с вождями контрреволюционного восстания или попытки посредничества безусловно воспрещаются.
4) Какое бы то ни было содействие контрреволюционерам со стороны мятежного населения или железнодорожного персонала будет караться по всей тяжести революционных законов.
5) Вожди заговора объявляются вне закона.
6) Всякий трудовой казак, который сбросит с себя иго Калединых, Корниловых и Дутовых, будет встречен братски и найдет необходимую поддержку со стороны Советской власти.
Совет Народных Комиссаров»[10].
Восстания продолжались и в 1918–1920 годах…
Подавление открытых вооруженных восстаний не только не сократило число контрреволюционных преступлений, но и увеличило.
6 декабря 1917 г. В. И. Ленин обратился с запиской к ф. Э. Дзержинскому. Вот ее преамбула:
«К сегодняшнему Вашему докладу о мерах борьбы с саботажниками и контрреволюционерами.
Нельзя ли двинуть подобный декрет: «О борьбе с контрреволюционерами и саботажниками».
Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечить интересы рабочих, трудящихся и эксплуатируемых масс.
Буржуазия идет на злейшие преступления, подкупая отбросы общества и опустившиеся элементы, спаивая их для целей погромов. Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковых чиновников и т. п., саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, направленных к осуществлению социалистических преобразований. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящей голодом миллионам людей…
Необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками»[11].
7(20) декабря 1917 г. на заседании Совета Народных Комиссаров был заслушан доклад Ф. Э. Дзержинского и принято постановление:
«Назвать комиссию Всероссийской Чрезвычайной Комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем и утвердить ее». Определены задачи:
«1. Преследовать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажные попытки и действия по всей России, со стороны кого бы они ни исходили.
2. Предание суду Верховного революционного трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними.
3. Комиссия ведет только предварительные расследования, поскольку это нужно для пресечения»[12].
Вскоре обстановка в стране еще более осложнилась. Это видно из составленного в 2 часа 21 февраля 1918 г. воззвания СНК «К трудящемуся населению всей России по поводу наступления Германии». В нем говорилось:
«Рабочие, солдаты, крестьяне!
Советская власть поставлена народом под знаменем борьбы за мир. Мы, Совет Народных Комиссаров, обратились с предложением общих мирных переговоров ко всем воюющим странам. Союзные правительства отвергли наше предложение и поддержали против нас Духонина, Каледина. Алексеева, Киевскую раду и румынское правительство, стремясь сорвать нашу борьбу за мир. Германское и австрийское правительства вступили в переговоры. Но мир, который они нам предложили, оказался построенным на захвате и насилии. Рабочий класс Германии и Австрии, пробужденный русской революцией, еще не сумел справиться со своими империалистами…
Совет Народных Комиссаров сделал новую попытку приостановить наступление солдат Гогенцоллерна, выразив согласие подписать предъявленные нам условия мира…
Но в то же время мы считаем необходимым предупредить вас, рабочие, крестьяне и солдаты, что германские империалисты могут не остановиться ни перед чем в своем стремлении сломать Советскую власть, отнять землю у крестьян, восстановить власть помещиков, "банкиров и монархии…
Совет Народных Комиссаров призывает все местные Советы и армейские организации приложить все силы к воссозданию армии. Все развращенные элементы, хулиганы, мародеры, трусы должны быть беспощадно изгнаны из рядов армии, а при попытке сопротивления должны быть стерты с лица земли…
Рабочие, крестьяне, солдаты! Пусть знают наши враги — извне и внутри — что завоевания революции мы готовы отстоять до последней капли крови.
Совет Народных Комиссаров»[13]
В тот же день Совнарком издал декрет «Социалистическое отечество в опасности», который определил правовое положение ВЧК и ее местных органов. До 21 февраля права ВЧК были ограниченны. Она вела только* предварительное следствие, поскольку это было необходимо для пресечения преступлений. Все законченные производством дела направлялись в Военно-революционный трибунал для определения меры наказания. Теперь же пункт 8 декрета позволял расстреливать* на месте преступления «неприятельских агентов, спекулянтов, громил, хулиганов, контрреволюционных агитаторов, германских шпионов». 22 февраля 1918 г. ВЧК объявила об этом ее праве всему населению[14].
В записке от 9 августа 1918 г., адресованной в Нижегородский Совдеп, Ленин писал: «т. Федоров! В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов, навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывести сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п.
Ни минуты промедления. Надо действовать вовсю. Массовые обыски. Расстрелы за хранение оружия. Массовый вывоз меньшевиков и ненадежных. Смена охраны при складах, поставить надежных»[15].
В другом документе — телеграмме А. К. Пайкесу в Саратов 22 августа 1918 г. В. И. Ленин рекомендовал «расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты»[16]. Так же требовал В. И. Ленин поступать с преступниками, угрожающими делу снабжения армии. Вот выдержка из его письма члену Реввоенсовета Каспийско-Кавказского фронта:
«Налягте изо всех сил, чтобы поймать и расстрелять астраханских спекулянтов и взяточников. С этой сволочью надо расправиться так, чтобы все на годы запомнили»[17].
Ленинские телеграммы и записки с требованиями чрезвычайных мер были ориентирующими для руководства ВЧК. Наряду с расстрелами на месте преступления коллегия ВЧК под председательством Ф. Э. Дзержинского вынесла довольно много решений о расстреле очевидных врагов революции. Среди них была эсерка Фанни Каплан, совершившая 30 августа 1918 г. злодейское покушение на В. И. Ленина; террорист, бывший юнкер Виктор Каннегисер, убивший председателя Петроградской ЧК Урицкого М. С. и другие.
Отвечая на обвинения в «жестокости» большевиков, В. И. Ленин заявил в Своей речи 22 октября 1918 г.: «Всякая революция тогда чего-нибудь стоит, если умеет защищаться».
В то же время руководитель первого в мире государства трудящихся понимал острую необходимость утверждения законности. 18 ноября 1918 г. по инициативе В. И. Ленина, о чем свидетельствует ленинский «Набросок тезисов постановления о точном соблюдении законов», датированный 2 ноября 1918 г., VI Всероссийский чрезвычайный съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов принял постановление «О точном соблюдении законов». Насколько важным было это постановление, видно из его текста:
«За год революционной борьбы рабочий класс России выработал Основы законов Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, точное соблюдение которых необходимо для дальнейшего развития и укрепления власти рабочих и крестьян в России.
С другой стороны, непрекращающиеся попытки контрреволюционных заговоров и война, навязанная империалистами рабочим и крестьянам России, делают в некоторых случаях неизбежным принятие экстренных мер, не предусмотренных в действующем законодательстве или отступающих от него.
Исходя из этого, VI Всероссийский чрезвычайный съезд постановил:
1. Призвать всех граждан Республики, все органы и всех должностных лиц Советской власти к строжайшему соблюдению законов Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, изданных и издаваемых центральной властью постановлений, положений и распоряжений.
2. Впредь установить, что меры, отступающие от законов Российской Социалистической Федеративной Советской Республики или выходящие за их пределы, допустимы лишь в том случае, если они вызваны экстренными условиями гражданской войны и борьбы с контрреволюцией. В каждом данном случае применение подобных мер должно сопровождаться». Далее приводилось содержание этих мер[18].
Диктатура пролетариата допускает возможность отступления от законов. Та самая диктатура, которая означает, по определению марксистов, Ленина, «неограниченную, опирающуюся на силу, а не на закон, власть»[19].
Но насилие, подавление осуществляет большинство общества — весь трудовой народ в отношении явного меньшинства, а конкретно в отношении тех, кто оказывает сопротивление революционным преобразованиям, подрывает основы Советской власти, нарушает революционный правопорядок.
В этом раскрывается демократический характер диктатуры пролетариата, ее созидательное призвание, направленность на обеспечение реальной свободы и подлинного блага для трудового человека.
ВЧК и была таким надежным и верным органом диктатуры пролетариата, осуществляющим свою деятельность в интересах трудящихся. Поэтому Владимир Ильич Ленин не раз давал отповедь всем тем, кто выступал с нападками на ВЧК, разъяснял, убеждал в необходимости ее существования.
В одном из своих выступлений Владимир Ильич, обращаясь к господам-капиталистам, российским и иностранным, сказал: «Мы знаем, что Вам этого учреждения не полюбить… У нас нет другого ответа, кроме ответа учреждения, которое бы знало каждый шаг заговорщика и умело бы быть не уговаривающим, а карающим немедленно»[20].
Как соблюдались ленинские принципы в расследовании конкретных дел о контрреволюционных преступлениях? Вернемся к тем письмам, в которых выражались сомнения по поводу выдвинутых ВЧК обвинений в адрес дипломатических представителей ряда капиталистических государств, готовивших в 1918 году заговор против Советской власти. В истории он получил название «Заговор трех послов» — имелись в виду главы дипломатических представительств Великобритании (Р. Локкарт), Франции (Ж. Нуланс), США (Д. Фрэнсис) и соучастники — русские контрреволюционеры.
Поделиться книгой: