Магия. Инкорпорейтед

Роберт Хайнлайн

Магия. Инкорпорейтед

— Чьими чарами вы пользуетесь, приятель?

Это были первые слова парня, который явился в мой магазин. Он отирался тут по крайней мере минут двадцать, разглядывая образцы водонепроницаемого пигмента, вертя в руках каталоги водопроводных труб и разглядывая выставку скобяных товаров, пока я не остался один.

Его манеры мне не нравились. Я ничего не имею против законного, делового осмотра со стороны заказчика, но бесплатное вынюхивание меня злит.

— Разных местных дипломированных практиков в волшебстве, — ответил я ему холодно, но вежливо. — Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Вы не ответили на мой вопрос, — указал он. — Давайте выкладывайте, я могу торчать тут весь день.

Я сдержался. Я требую от своих служащих вежливости с посетителями, и хотя был уверен, что этот тип никогда не будет покупателем, я не хотел нарушать собственные правила.

— Если вы собираетесь что-то купить, — сказал я, — я буду счастлив сказать, используется ли магия в производстве данного товара, и назвать имя мага.

— Вы не хотите сотрудничать, — пожаловался он, — а мы любим тех, кто сотрудничает с нами. Вы не знаете, что случается с такими, кто не сотрудничает.

— Кого вы подразумеваете под словом «мы», — рявкнул я, отбросив всякие претензии на вежливость, — и что означает «случается»?

— Вот мы и подошли кое к чему. — Он отвратительно ухмыльнулся и уселся на край прилавка, так что дышал мне прямо в лицо. Он был маленьким, смуглым (наверное, сицилиец, подумал я), его одежда и прочие предметы туалета целиком укладывались в схему, которую я не мог терпеть. — Я скажу вам, что я имел в виду под словом «мы»: я представитель организации, защищающей людей от неудач, если эти люди сообразительны и готовы с нами сотрудничать. Поэтому я и спросил вас, чьими чарами вы пользуетесь. Некоторые здешние маги не хотят объединений. Они портят свое счастье, и их неудачи отражаются на продукции.

— Продолжайте, — сказал я, желая, чтобы он зашел возможно дальше.

— Я знал, что вы сообразите, — ответил он. — К примеру, как вам понравится, если в ваш магазин выпустят саламандру, которая сожрет ваши товары и, возможно, распугает ваших покупателей? Или, скажем, вы продадите товары для постройки дома, а в доме поселится привидение, которое будет бить посуду, сквашивать молоко и выламывать фурнитуру? Это все может произойти с тем, кто имеет дело с неправильными магами. Немного того, сего — и ваш бизнес кончится. Мы не хотим, чтобы это случилось. Вам ясно? — Он хитро поглядел на меня. Я ничего не сказал, и он продолжил: — У нас в штате самые лучшие демонологи и самые опытные маги. Они могут сообщить, каким образом маг проникает в Нижний Мир и может ли принести своим клиентам неудачу. Тогда мы даем советы своим клиентам, с которыми имеем дело, и охраняем от неудачи. Понятно?

Я прекрасно понял. Я не вчера родился. Маги, с которыми я имел дело, были местными людьми, и я их знал много лет: у них была хорошая репутация как здесь, так и в Нижнем Мире. Они не делали ничего такого, что восстановило бы против них духов природы, и они не приносили неудач. А этот грязный тип хотел сказать, что я должен иметь дело только с теми магами, которых выбирала бы его банда, и платить такой гонорар, какой она установит, а затем она будет стричь и гонорар, и доходы от моего бизнеса. Если же я не соглашусь «сотрудничать», то меня станут преследовать элементалы, с которыми банда договорится, — надо думать, с ренегатами, имеющими человеческие пороки, — они испортят мой товар и распугают покупателей. Если я буду и дальше противиться, я могу встретиться и с по-настоящему опасной черной магией, которая может ранить и даже убить меня. И все это под предлогом защиты от людей, которых я знал и любил.

Чистый рэкет!

Я слышал, что подобные вещи случаются в Восточных штатах, но не думал, что они могут быть в таком маленьком городке, как наш!

Парень сидел, глазел на меня и ждал ответа, вытягивая шею из слишком тесного воротничка, и поэтому я кое-что заметил. Несмотря на его щегольский наряд, на его шее был шнурок — как раз над воротничком, — на котором явно что-то висело. Амулет. Если так, значит, парень суеверен, хоть и молод.

— Вы что-то упустили, — сказал я ему. — Я седьмой сын, родился в сорочке, и у меня двойное зрение. С моей судьбой все в порядке, а вот над вами нависло несчастье, как кипарис над могилой!

Я протянул руку и схватил шнурок. Он лопнул и остался в моей руке. На нем висел амулет — противный комочек, ничего особенного не представляющий, но столь же аппетитный, как дно птичьей клетки. Я бросил амулет на пол и растер его в пыль.

Парень спрыгнул с прилавка и встал против меня, тяжело дыша. В его правой руке показался нож, а левой он защищался от дурного глаза, вытянув указательный палец и мизинец по направлению ко мне — рога Асмодея. Я понял, что сейчас он в моих руках.

— Здесь твоя малая магия не пройдет! — крикнул я, выхватывая из ящика за прилавком пистолет и наставляя его в лицо паука. — Холодное железо! А теперь иди к своему хозяину и скажи ему, что холодное железо ждет и его тоже!

Он попятился, не спуская с меня глаз. Если бы взгляд мог убивать, то я был бы уже мертв. В дверях парень остановился, плюнул на порог и мгновенно скрылся.

Я убрал оружие на место и занялся своей работой: два покупателя вошли как раз после того, как мистер Грязный Бизнес вышел. Но, признаюсь, я был встревожен. Репутация — самая главная ценность человека. Я создал себе имя, хотя я еще молод, надежными товарами. Совершенно ясно, что этот тип и его дружки сделают все, чтобы уничтожить это имя, а это нетрудно, если они связаны с черными магами.

Конечно, строительные материалы не требуют так много магии, как менее крепкие товары. Людям, строящим дом, приятно сознавать, что их кровать не провалится в подвал, а крыша не исчезнет и не оставит их под дождем. К тому же, строительство включает в себя много железа, а очень немногие коммерческие колдуны могут справиться с холодным железом, и они так экспансивны, что использовать их в строительстве неэкономично. Конечно, если кто-то из компании объединения кафе или еще кто-нибудь в этом роде захочет иметь летний домик или плавательный бассейн, построенный целиком с помощью магии, я согласен на контракт с учетом издержек и найму экспансивного перворазрядного мага, но обычно в моем деле магия используется только для непрочных предметов и всяких побрякушек, которые люди покупают по дешевке и время от времени меняют. Так что я беспокоился не о магии, а о том, что магия может сделать с моим бизнесом, если кто-то захочет намеренно причинить мне вред. Я, во всяком случае, имел основания думать о магии, потому что недавно мне звонил некий Дитворт — не с гнусными угрозами, а с деловым предложением, насчет которого я еще не решил. Но это было то же самое, и это меня беспокоило.

Я закрыл магазин на пять минут и пошел повидать Джедсона, моего лучшего друга. Он был намного старше меня и настоящий ученый, хотя и не имел степени, знаток всех видов колдовского искусства, белой и черной магии, демонологии, чар и наиболее практикуемых форм предсказаний. Кроме этого, Джедсон был человеком практичным и способным в любом деле. Он очень много помог мне своими советами.

Я надеялся найти его в конторе и более или менее свободным в этот час, но там его не было. Рассыльный направил меня в комнату, служившую Джедсону для торговых конференций. Я постучал и открыл дверь.

— Хелло, Арчи! — приветствовал он меня, как только увидел. — Входи. Я должен кое-что сделать. — И он повернулся обратно.

Я вошел и огляделся. Кроме Джо Джедсона, там была красивая рослая женщина лет тридцати в униформе сиделки и парень по имени Август Уилкер, мастер Джедсона. Он был ловким, оборотистым человеком с лицензией мага третьего класса. Затем я увидел маленького толстенького парня, Зейдкила Фельдштейна, агента большинства второразрядных магов и нескольких перворазрядных. Естественно, его религия не позволяла ему практиковать самому, но, как я понимаю, он занялся частным комиссионерством не из-за теоретических соображений. Я имел с ним дело, он был парень что надо.

Этот десятипроцентовик зажал в руке потухшую сигару и напряженно следил за Джедсоном и другой особой, полулежавшей в кресле. Эта особа была девушкой не старше двадцати пяти лет, а может, и моложе, блондинка, и до того худая, что, казалось, просвечивала. У нее были крупные чуткие руки с длинными пальцами и большой трагический рот. Она откинулась в кресле как бы в изнеможении. Сиделка растирала ей запястья.

— Что случилось? — спросил я. — Девушка в обмороке?

— Нет, — сказал Джедсон, повернувшись. — Это белая ведьма, работает она в трансе. Немного устала, только и всего.

— И какова ее специальность? — поинтересовался я.

— Полный комплект одежды.

— Гм… — Я и в самом деле удивился. Одно дело — сотворить ярд ткани и совсем другое — целиком платье или костюм, законченный и готовый к носке. Джедсон производил и продавал полный комплект одежды, в котором широко использовалась магия. Это была спортивная одежда, новинки, модные платья и тому подобное в том стиле, где носкость не являлась решающим фактором. Эти изделия обычно назывались «только на один сезон», но для этого одного сезона они были безупречны и пользовались большим спросом у покупателей.

Но делались они не сразу. Сначала надо было сделать первый ярд ткани, что обычно делал Уилкер. Цвет и чертежи кроя добавлялись отдельно. Джедсон имел отличные связи с Маленьким народом и мог достать фасон и образцы из Нижнего Мира, сделанные исключительно для него. И в подборе одежды он пользовался и старыми методами, и магией, и нанимал нескольких самых талантливых художников. Некоторые из его дизайнеров бросали свою магию в Голливуде, чтобы устроиться у него. Стоило ему только дать объявление. Но вернемся к блондинке.

— То, что я сказал, — ответил Джедсон, — одежду и с хорошей носкостью. И нет никакого сомнения, что она настоящая Маккой: она была связана контрактом с текстильной фабрикой в Джерси-Сити. Я отдал бы тысячу долларов, чтобы увидеть, как она когда-то сделала этот полноодежный фокус. Никак не получается. Но я испытаю все средства, кроме раскаленных щипцов…

Малышка встревожилась, сиделка неодобрительно взглянула на Джедсона. Фельдштейн начал было дружески пенять ему, но он только отмахнулся.

— Это просто такой оборот речи. Ты же знаешь, что я не имею дела с черной магией. Ну как, милочка, — повернулся он к девушке, — хочешь попытаться еще раз? — Она кивнула, и он добавил. — Вот и хорошо. Тогда спи!

И она сделала новую попытку, уйдя в свое действо с минимумом вздохов. Эктоплазма вышла свободно, достаточно надежно сформировалась в комплект одежды вместо ярда ткани. Это было нарядное обеденное платье из небесно-голубого муарового шелка, примерно шестнадцатого размера. Платье было по высшему разряду, и мне было ясно, что любой торговец заказал бы его в нормальном размере.

Джедсон схватил его, отрезал образчик и сделал обычную проверку, а затем вытянул образчик из микроскопа и потрогал остаток.

— Черт побери, никаких сомнений! Это вовсе не новая интеграция, она точно восстановила старое тряпье!

— Давай-ка сначала, — сказал я. — В чем дело?

— А, Арчи, ты должен изучить это на кусочке. То, что она сделала, — вовсе не настоящее творение магии. Это платье, — он потряс его, — реально существовало где-то и когда-то. Она достала часть его, может, лоскуток или пуговицу, и, приложив законы гомеопатии и ассоциации, создала подобие того платья.

Я понял его, потому что сам пользовался этим в своем деле. У меня была секция трибуны, пригодная для парадов и спортивных выступлений, построенная в моем саду старыми методами хорошим механиком из лучшего материала. Но не из железа, конечно. Я разрезал ее на кусочки, по закону ассоциации каждый кусочек оставался частью структуры, которой он когда-то был. По закону гомеопатии — каждый кусок был потенциально целой структурой. Я должен был заключить контракт на четвертое для обеспечения зрителей циркового парада и послать двух магов с таким количеством фрагментов оригинала, сколько нужно было секций. Маги навели бы чары вокруг каждого места на двадцать четыре часа, а потом трибуны сами бы исчезли автоматически. Но я сделал одну ошибку: ученик мага, чьей обязанностью было следить, как исчезает каждая секция, и собирать фрагменты для дальнейшего использования, случайно поднял не тот кусок дерева с того места, где стояли трибуны. В следующий раз, когда мы воспользовались этими фрагментами, оказалось, что вместо трибуны возвели четырехкомнатный бунгало. Это могло окончиться неприятностями, но я установил на нем вывеску: «Показ новой модели дома», а на конце поставил другую секцию. Городской концерн пытался оттереть меня от дела на сезон, но одна из секций упала — то ли из-за неправильной работы с образцом, то ли из-за неумелой магии — и покалечила несколько человек, так что для меня осталось немалое поле деятельности. Но я не понял возражения Джедсона насчет восстановления.

— Какая тебе разница? — спросил я. — Это платье или нет?

— Конечно, платье, но не новое. Этот фасон где-то зарегистрирован, и он не принадлежит мне. Но даже если бы здесь использовалось одно из моих платьев, все равно это не то, что мне нужно. Я мог бы продавать лучшие товары и дешевле.

Блондинка подошла и посмотрела на платье.

— О, мистер Джедсон, это сделала я?

Он объяснил ей, что произошло. Она опустила голову, и платье тут же растаяло.

— Не огорчайся, малышка, — сказал он, похлопав ее по плечу. — Ты устала. Мы попробуем еще раз завтра. Я знаю, что ты можешь это сделать, когда не нервничаешь и не переутомляешься.

Она поблагодарила его и ушла с сиделкой. Фельдштейн пустился в объяснения, но Джедсон велел ему забыть это и прийти завтра в это же время. Когда мы остались одни, я рассказал ему, что случилось со мной.

Он молча слушал. Его лицо было серьезно, и улыбнулся он только тогда, когда я рассказал ему, как надул своего посетителя насчет второго зрения.

— Ты, наверное, и в самом деле желал бы иметь это второе зрение. Да, неприятное дело. Ты известил Бюро Лучшего Бизнеса?

Я ответил отрицательно.

— Ну и ладно. Я позвоню им и в Торговую палату тоже. Они, вероятно, не могут помочь, но они имеют право на предупреждение и, может быть, на наблюдение за этим.

Я спросил, известить ли мне полицию. Но Джо покачал головой.

— Пока не надо. Ничего незаконного еще не сделано, а кроме того, начальство может решить, что легко справится с положением, если вызовет всех зарегистрированных магов города и припугнет их. Ни к чему хорошему это не приведет, а только восстановит против тебя легальных представителей этой профессии. Нет ни одного шанса из десяти, что колдуны, связанные с этим учреждением, имеют лицензии на занятие магией, они почти наверняка тайные. Если полиция знает о них, то защищает их, а если не знает, то, скорее всего, не сможет тебе помочь.

— Что же мне, по-твоему, делать?

— Пока ничего. Иди домой и ложись спать. Возможно, этот парень работает на себя, делая мелкие вымогательства на блефе. Хотя я вообще-то не думаю, его манера говорить напоминает гангстера. Но нам нужно иметь больше фактов: мы не сможем ничего сделать, пока они не протянут руку чуть дальше.

Долго ждать не пришлось. Когда я на следующий день пришел на работу, меня ждали сюрпризы — не один, и все неприятные.

Выглядело все так, словно было вытащено, разбросано по полу и подожжено. Я тут же позвонил Джедсону, и он быстро приехал. Сначала он ничего не сказал, только прошелся по руинам, осматривая некоторые вещи. Он остановился там, где был склад скобяных товаров, наклонился и собрал горсть мокрого пепла и грязи.

— Ничего не замечаешь? — спросил он, шевеля пальцами, чтобы грязь стекла, а в руке остались металлические предметы — гвозди, шурупы и прочие.

— Ничего особенного. Здесь стояли ящики со скобяными изделиями, которые не горят.

— Да, я знаю, — нетерпеливо сказал он. — Но ты ничего больше не видишь? И разве у тебя не было запаса медной фурнитуры?

— Был.

— Ну-ка, найди что-нибудь.

Я начал рыться носком ботинка там, где должны были находиться медные петли и ручки, теперь полностью заваленные золой. Но я не нашел ничего, кроме гвоздей, крепивших ящики. Я сориентировался по тем признакам, которые мог обнаружить, и стал искать снова. Тут было полно болтов, гаек, оконных крючков и прочих железяк, но меди не было.

Джедсон следил за мной с сардонической ухмылкой.

— Ты все еще не понял? — спросил он. — Это магия, совершенно ясно. Во всем дворе не осталось ни крошки металла, за исключением холодного железа!

Да, это было ясно. Я и сам видел. Он возился в грязи чуть подольше. Теперь мы наткнулись на странную вещь: грязный мокрый след тянулся через весь мой участок и исчезал под одной из водосточных труб. Как будто здесь прополз гигантский слизняк размером с «крайслер».

— Ундина, — возвестил Джедсон и сморщил нос от запаха. Однажды я видел фильм под названием «Дочь водяного короля». Если судить по нему, ундины были достаточно ароматны, чтобы привлечь графа Керрола, но если они оставляют такие следы, я бы не пожелал ни одной из них.

Джо достал носовой платок и расстелил его, чтобы сесть на то место, где раньше были мешки с цементом высшего качества: быстро схватывающиеся сорта с торговой маркой «Гидролит». Я заплатил по восемьдесят центов за мешок, а теперь это были просто булыжники.

— Арчи, тебе дали по зубам по крайней мере три из четырех типов элементов — земля, огонь и вода. Может быть, сильф воздуха тоже в этом участвовал, но я не могу этого доказать. Сначала пришли гномы и очистили все, что у тебя было вышедшее из земли, кроме холодного железа. За ними последовала саламандра и пустила огонь, сжигая все, что может гореть, и обуглив остальное. Затем ундина превратила это место в мерзкое болото и погубила все, что не могло гореть, как, например, цемент и известь. Ты застрахован?

— Естественно. — Но тут я задумался. Я страховался от обычного пожара, наводнения и кражи. Я не покрою страховкой то, что потерял, и не имею возможности выполнить текущие контракты. Чтобы покрыть все, придется продать весь участок, а если я брошу все, то это подорвет престиж моего предприятия, и с меня потребуют по суду возмещения убытков.

Ситуация была хуже, чем я представлял вначале, и выглядела ужасающе, чем больше я над ней размышлял. Естественно, я не мог заняться никаким новым делом, пока не будет ликвидирован беспорядок, расчищено место и не появится новый запас товаров. К счастью, большая часть моих бумаг была в стальном сейфе, но, во всяком случае, не все. Там могли быть счета, по которым я никогда не получал, потому что мне нечего было предъявить за них. Я работаю на небольшом коэффициенте прибыли, и весь мой капитал в деле. Похоже на то, что фирма Арчибальда Фрезера, торговца и подрядчика, скатывается в невольное банкротство. Я объяснил ситуацию.

— Не переживай чрезмерно, — успокоил Джо меня. — Магия сделала — магия и переделает. Нам нужен самый лучший маг в городе.

— А кто ему будет платить? — возразил я. — Эти ребята работают не за никель, а я начисто выпотрошен.

— Это легко устроить, сынок. Страховая компания, выплачивая тебе страховку, потеряет больше, чем ты. Если мы сумеем показать им способ спасти их деньги, мы сделаем дело. Кто их здесь представляет?

Я сказал ему. Юридическая фирма в деловой части города в Профессиональном здании.

Я вызвал свою секретаршу и велел ей позвонить тем заказчикам, которым сегодня полагалась доставка. Пусть наврет что-нибудь, а с делами, более неотложными, пусть обратятся к фирме, с которой я не раз обменивался услугами. Остальных своих помощников я отправил домой — они тут торчали с восьми часов, делая бесполезные замечания, — и сказал им, чтобы не приходили, пока я не вызову их. К счастью, была суббота, и у нас было почти двое суток, чтобы что-то предпринять.

Мы проголосовали «магическому ковру», проплывающему мимо, и направились к Профессиональному зданию. Я сел сзади и решил, что буду радоваться поездке и постараюсь забыть о своих бедах. Я люблю такси, оно дает мне ощущение роскоши, и полюбил еще больше, когда с них сняли колеса. Эта машина оказалась новым «кадиллаком» каплевидной формы на воздушной подушке. Мы мчались по бульвару, тихому, как мысль, в шести дюймах от земли.

Наверное, нужно объяснить, что у нас было местное городское постановление: переноска возможна только в том случае, если она согласуется с правилами движения — наземного, я хочу сказать, а не воздушного. Это может показаться удивительным, но это результат неудачи одного человека по моей линии работы. Ему было заказано отгрузить одиннадцать тонн стеклянного кирпича для перестраивающегося ресторана на другом конце города. Он нанял мага с обычной грузовой лицензией. Не знаю, то ли маг был неосторожен, то ли просто глуп, только он уронил эти одиннадцать тонн кирпича на крышу баптистской церкви. Всякий знает, что магия не работает над освященной землей: если бы он взглянул на карту, то увидел бы, что по прямой линии груз пройдет как раз над церковью. Как бы то ни было, привратник был убит, а ведь могло быть полно и прихожан. Это вызвало такое смятение, что переноска была разрешена только над самой землей.

Наш человек был там — мистер Уиггин из фирмы «Уиггин, Снид, Макклетчи и Уиггин». Он уже слышал про мой пожар, но когда ему Джедсон объяснил, что, по его убеждению, тут работала магия, он заартачился и сказал, что не может это принять. Джедсон был на диво терпелив.

— Вы эксперт по магии? — спросил он.

— Я не специализировался в магической юриспруденции, если вы это имеете в виду, сэр.

— Так вот, сам я не имею лицензии, но магия издавна была моим хобби. Я уверен в том, что сказал вам насчет этого дела: спросите любого независимого эксперта, и он подтвердит мое мнение. Мы предлагаем условно считать, что этот убыток причинен магией. И если это так, то есть возможность спасти большую часть утерянного. Есть у вас авторитет утвердить претензии?

— Пожалуй, могу сказать — да, имея в виду законные ограничения и пункты контракта.

Я подумал, что он вряд ли может с уверенностью сказать без контролера за спиной, что у него на руке пять пальцев.

— Тогда дело вашей совести свести потери вашей компании к минимуму. Если я найду колдуна, который сможет уничтожить полностью или частично убыток, гарантируете ли вы ему гонорар от имени вашей компании в разумных пределах, скажем, двадцать пять процентов от страховой суммы?

Уиггин запинался и мямлил, говорил, что не видит, как это можно сделать, и что, если пожар причинен магией, тогда восстановление магией не может стать уголовным преступлением, поскольку мы не можем быть уверенными, что у вовлеченных в дело магов нет связи с Нижним Миром. Кроме того, мы пришли с претензиями только сейчас и не известили компанию о посетителе, а компания, возможно, могла бы предупредить претензии. Во всяком случае, это очень серьезный прецедент, и ему, Уиггину, придется проконсультироваться в фирме.

Джедсон встал.

— Я вижу, что мы только теряем время — свое и ваше, мистер Уиггин. Ваше заявление относительно возможной ответственности мистера Фрезера попросту смехотворно, и вы сами это знаете. Согласно контракту, нет никаких оснований извещать вас, но даже если бы они и были, у него есть законные двадцать четыре часа для любого извещения. Я думаю, мы сами проконсультируемся в вашей фирме. — И он потянулся за шляпой.

Уиггин поднял руку.

— Джентльмены, джентльмены, прошу вас, не надо спешить. Мистер Фрезер согласен заплатить половину гонорара?

— Нет. С какой стати? Это ваш убыток, а не его. Ведь это вы страховали его, а не наоборот.

Уиггин постучал очками по зубам и сказал:

— Мы заплатим гонорар пропорционально результатам.

— Вы когда-нибудь слышали, чтобы человек в здравом уме имел дело с колдунами на таких основаниях?