Лекции по истории фотографии

Мокроколлодионный процесс (Мокрый коллодий)

В том же 1847-м, когда Бланкар-Эврар вводит в употребление свою версию калотипии, племянник Нисефора Ньепса Абель Ньепс де Сен-Виктор (Claude Félix Abel Niepce de Saint Victor, 1805–1870) начинает использовать в качестве негативов стеклянные пластинки, покрывая их желатином, крахмалом и альбумином, а затем сенсибилизируя йодистым серебром. Эти негативы соперничают ясностью изображения с дагеротипами, однако их недостатком является малая светочувствительность и, соответственно, долгая экспозиция. Бланкар-Эврар, в свою очередь, улучшает эти альбуминовые пластинки, и в 1850-м ему приходит идея покрывать альбумином бумагу для фотопечати – так он находит технологию, которой будут пользоваться вплоть до XX века. Он же оказывается первым, кто в индустриальном количестве начинает выпускать готовую к употреблению фотобумагу. Такое производство требовало огромных масс яичного белка. К примеру, самая крупная альбуминовая фабрика тех времен в Дрездене потребляла до 68 тысяч яиц в день: белок от желтка отделялся вручную, первый использовался, второй отправллся на продуктовые фабрики. Непрятность, однако, заключалась в том, что для получения бумаги лучшего качества требовалось, чтобы белок был ферментированным (то есть, попросту говоря, тухлым), из-за чего все окрестности фабрики были наполнены ужасным зловонием.

Альбуминовая бумага, создающая подобную экологическую проблему, использовалась в новоизобретенном мокроколлодионном процессе съемки. Вещество, составлявшее его основу – коллодион (спиртовой или эфирный раствор пироксилина). Он был создан в 1846 году Кристианом Фридрихом Шёнбейном Сhristian Fridrich Schonbein (1799–1868), а в 1850–1851-м возможность использование коллодиона в качестве эмульсионного носителя независимо друг от друга открывают французский фотограф Гюстав Лёгре, а также англичане Роберт Бинэм (Robert Bingham, 1824–1870) и Фредерик Скотт Арчер (Frederick Scott Archer, 1813–1857). При этом Лёгре лишь частично публикует собственные находки, отчего лавры открытия достаются граверу и скульптору Арчеру. Арчер использует покрытые коллодием стеклянные пластинки в качестве негативов. Стекло дает четкое и незернистое изображение, а коллодий весьма чувствителен к свету. В этом процессе гораздо меньшее, чем у дагеротипа, время выдержки, а визуальная точность сочетается с возможностью размножения бумажных отпечатков (как и в калотипии), что дает возможность печати в относительно крупных выставочных форматах. Когда же в 1855-м внедряется техника печати на альбуминовой бумаге, новая технология обретает законченность. Скотт Арчер разрешает использовать свой процесс без каких-либо патентных ограничений, благодаря чему в истории медиума наступает следующая эпоха, продолжающаяся до самого конца 1870-х и открывающая дорогу коммерческой экспансии фотографии. В эту пору в профессию оказывается вовлеченым большое количество фотографов, привлекающих клиентов и элегантными студиями, и небывалым разнообразием возможностей фотопечати на самых разных материалах, не говоря уже о самом модном новшестве – carte-de-visite.

Мокроколлодионым процесс называется потому, что перед экспонированием стеклянные пластинки сенсибилизируют водным раствором нитрата серебра. Теперь фотограф вынужден включать дисцилированную воду в свой экпедиционный комплект, по объему и весу значительно больший требовавшегося ранее, при дагеротипировании. Такой комплект, помимо воды, включает палатку, штативы, поддоны, шкалы, химикалии, стеклянные пластинки необходимых форматов и набор камер под каждый из них. На месте, чтобы обработать негатив, фотографу нужно очистить стеклянную пластинку; приготовить и нанести на нее коллодий, опустить пластинку в ванну с очувствителем, экспонировать в камере-обскуре; проявить пластинку пока коллодий не высох, закрепить изображение и, наконец, покрыть его лаком. Звучит устрашающе, однако преимущества процесса (главные из которых – большая резкость и гораздо более короткая, менее секунды, выдержка) все равно покрывают его недостатки: он позволяет получить более предсказуемый результат за более короткое время.

Для печати при мокроколлодионной съемке используется как прежняя солевая бумага, так и (в несравненно большем объеме) новоизобретенная альбуминовая. Она дает четкое, контрастное изображение и обладает глянцевой поверхностью. Главным же недостатком как солевых, так и альбуминовых фотобумаг является их неустойчивость, приводящая к быстрому выцветанию изображений. Кроме того, альбуминовая эмульсия сверхчувствительна к голубой части спектра и недостаточно чувствительна к зеленой и красной, отчего на отпечатке получается либо перетемненный первый план, либо белое небо. Для решения проблемы поначалу долго использовали специальные маски и печать с двух негативов.

Введение мокроколлодионной технологии решительно влияет на популярность прежних процессов. Дагеротип в Европе 1850-х используется уже почти исключительно для портретирования, а в США к началу 1860-х вообще практически исчезает. В 1852-м Тэлбот отзывает свой патент на калотипию, сохранив его действие только в сфере коммерческого портретирования, однако его технология все более угасает и в 1860-х лишь изредка используется любителями. Правда, когда после первых восторгов по поводу коллодия выясняется вся его сложность, ряд фотографов возвращается к использованию негативов на вощеной (в качестве средства улучшения четкости и тональной чувствительности) бумаге, описанной в 1851-м Гюставом Лёгре и введенной в практику Роджером Фентоном (о них речь впереди), которая так же, как и альбуминовая, позволяет добиваться высокой детальности. Фотография бурно развивается, но техника долго еще требует от профессионалов специфической сноровки, оставаясь весьма трудоемкой, капризной и требующей громоздкого оборудования.

Kоdак-революция

Мокроколлодионный процесс сохраняет абсолютное лидерство вплоть до 1870-х годов. Но на рубеже 1870–1880-х английский физик Ричард Меддокс (Richard Meaddox, 1816–1902), работавший в микрофотографии, обнаружив пагубное влияние эфирных паров коллодия на свое здоровье, начинает искать альтернативу мокрому процессу. 8 сентября 1871 года он публикует в British Journal of Photography статью, в которой предлагает вместо коллодия покрывать стеклянную пластинку желатином. На основе этой идеи начинают работать другие изобретатели, в числе которых и Чарльз Беннетт (Charles Bennett), создающий в 1878 году сухую бромсеребряную желатиновую пластинку.

Поначалу эти пластинки менее чувствительны, чем мокрый коллодий. Однако после решительного усиления их светочувствительности (дающей возможность экспозиции в доли секунды) новый процесс приобретает популярность. Европейские и американские производители начинают индустриальное производство сухих фотопластин, которые, несмотря на их вес и хрупкость, будут использоваться вплоть до 30-х годов XX века. Альтернатива желатиновым пластинкам появляется в том же 1869 году, когда братья Хэйат (John Hyatt, 1837–1920; Isaiah Hyatt), начинают использовать листы целлулоида; а в 1887-м Ганнибал Гудвин (H.W. Goodwin) вводит в практику ролик целлулоидной пленки, позволяющий делать несколько кадров подряд. Однако подлинной революцией в фотографии становятся новации американца Джорджа Истмена (George Eastman, 1854–1932). В 1885 году вместо пластинок он вводит в употребление роликовую (катушечную) фотопленку на бумажной основе. Правда, бумага оказывается непрочной и не отвечает требованиям профессионалов к качеству получаемого изображения. Поэтому к весне 1889-го Истмен заменяет старую пленку на новую, целлулоидную. А чуть раньше, летом 1888 —го, выводит на рынок новую фотокамеру Kodak № 1 (название не имело смысла, зато было легким в произнесении и запоминающимся), представляющую собой портативный ящик с фиксированным фокусом. Камера дает резкое изображение, начиная с расстояния в 8 футов (около 2,5 м.), и продается в комплекте с катушкой пленки (сначала бумажной, затем целлулоидной) на 100 кадров, стоимость комплекта – 25 долларов. Отсняв пленку, покупатель высылает камеру с роликом внутри на адрес «Eastman Company» (Рочестер, штат Нью-Йорк), а та, за дополнительные 10 долларов, возвращает ему ее перезаряженной, в комплекте с напечатанными снимками (с характерными изображениям в форме круга).

С появлением «Кодака» наступает эпоха массовой моментальной съемки с рук. «Вы нажимаете на кнопку, мы делаем все остальное» (You press the button, we do the rest) – гласит рекламный слоган «Кодака». В нем ясно выражается стратегия компании сделать фотографическую съемку настолько простой, чтобы она была доступна не только профессионалам или умудренным любителям, но буквально каждому. Так на свет появляется мгновенный снимок в сегодняшнем понимании, снэпшот (snap-shot, термин ввел Джон Гершель). Он становится той безыскусной, универсально демократической, внеэстетической формой фотографии, которую культурная теория XX века рассматривает как полигон оптического бессознательного.

Простота «Кодака» была достаточна для того, чтобы пользоваться камерой могла даже домохозяйка, в то время как химия и все прочие технические сложности оставлялись мужчинам. Соответственно ориентация на женщин среднего класса оказывается программно заложенной в идеологию раскрутки камеры «Кодак». Реклама продукта по преимуществу показывает с камерой в руках женщину, причем часто рядом с другой женщиной. В 1893 году компания создает образ Kodak girl – независимой, стильной и молодой любительницы, отныне олицетворяющей новый бренд. А в 1900-м в производство запускается совсем дешевая модель Box Brownie, стоимость которой составляет четверть средней недельной зарплаты, что делает эту камеру доступной представителям всех общественных слоев, кроме беднейшего. Причем реклама теперь уже ориентирована на детей.

Стратегически перспективная ориентация на новый слой потребителей со временем приводит даже к «феминизации» самих камер: в конце 20-х камеры «Кодак» производятся в модных – ярко-розовом, голубом и зеленом – цветах, а Vanity Kodak комплектуется губной помадой, зеркальцем и пудреницей.

Стереофотография

В ранний период истории фотографии возникают две формы фотографического изображения, достигшие экстраординарной популярности. Это «визитная карточка» (carte-de-visite) и стереофотография. О первой речь пойдет в следующей лекции, о второй же – прямо сейчас.

Стереофотографию в конце 1830-х изобретает друг Тэлбота, ученый и изобретатель Чарльз Уитстон (Charles Wheatstone, 1802–1875), а выводит на рынок французский оптик Жюль Дюбок (Jules Dubosсq, 1817–1886). В 1838-м Уитстон демонстрирует явление бинокулярности перед Королевским обществом, используя стереоскоп домашнего производства. Возможно, первые стереофотографии создаются в 1839-м и демонстрируются в Брюсселе в 1841-м, однако первый стереоскоп для практического использования создает Дэвид Брюстер (David Brewster, 1781–1868) в 1847-м, а в 1856-м он же издает учебник по стереофотографии. Стереофотосъемка производится камерой с двойным объективом и дает пару изображений, сделанных под чуть разным углом. Обычный размер изображений составляет примерно 10х10 см, что сокращает время на съемку и дает возможность моментального снимка, а также минимализирует стоимость.

Стереофотография, которую рассматривают через стереоскоп, дает форсированную перспективу, тем самым повышая степень иллюзии изображенного, а, кроме того, полностью отсекает окружающее физическое пространство, что опять-таки увеличивает ощущение реального присутствия, подобно тому, как это случается при просмотре фильма в кинозале. Кроме прочего, сходство стереофотографии с кинематографом существует и во временном смысле: современники упоминают о том, насколько больше, нежели при рассматривании «бумажной» фотографии, времени хочется потратить на рассматривание стереоснимка. Оливер Уэнделл Холмс Старший (Oliver Wendell Holmes Sr., 1809–1894), американский физик и поэт, создавший в 1859-м недорогую разновидность стереоскопа, с восприятием стереоснимка ассоциирует даже измененные состояния сознания: «По крайней мере, отгораживание от окружающих предметов и, как следствие этого, сосредоточение внимания производят восторг, подобный тому, который мы испытываем во сне, когда нам кажется, что мы покинули тело и, паря, перелетаем из одной странной сцены в другую, словно бестелесные духи». Он также утверждает, что в будущем «изображение должно стать более важным, чем сам объект и фактически сделает объект устраняемым».

Фотографы, в частности, Антуан Клоде, обращаются к стереофотографии сразу же, как только метод становится известен. Широкая публика же открывает стереофотографию в 1851 году на Всемирной выставке в Лондоне, после чего (во многом благодаря королеве Виктории) она достигает популярности, сравнимой с популярностью «визитной карточки».

В 1856 году ученый Роберт Хант (Robert Hunt, 1807–1887) пишет в Art Journal: «Сегодня стереоскоп можно встретить в любой гостиной; философы обсуждают его ученым языком, дамы восторгаются его волшебными картинами, дети с ним играют». Таким образом, во второй половине XIX века стереография выполняет роль аналогичную телевидению в XX столетии, обеспечивая развлечение, образование, пропаганду, духовный подъем и эстетическую поддержку. Так же, как и телевидение, она становится формой времяпрепровождения, способствующего скорее пассивной осведомленности, чем информированному пониманию. Стереофотография, в частности, показывает, что иллюзия сама по себе достаточна, чтобы сделать картинку интересной и, следовательно, продаваемой. И в этом смысле диорама, стерео фотография и кинематограф, равно пользовавшиеся большой и сразу возникшей популярностью, образуют единую линию преемственности.

В 1854-м (то есть в год появления «визитной карточки») британская London Stereoscopic Company, выпускающая как стереоизображения, так и стереоскопы, выходит на рынок со слоганом «Ни одной гостиной без стереоскопа» и через два года уже насчитывает в своем каталоге более 10 тысяч видовых снимков. К 1859-му году их количество возрастает до 100 тысяч, а в 1875 – до 500 тысяч. Американская компания Langenheim Brothers, успешно продающая дагеротипы, также числит в своем каталоге тысячи стереоскопических видов. В Америке мода на стереофотографию продолжалась дольше всего – до конца века. Стереоскоп стоит один-два доллара, а еще за сумму от полутора до шести долларов можно приобрести дюжину стереоизображений.

Таким образом, образуется огромный рынок стереофотографии, и британская пресса в конце 1850-х пишет о «стереоскопическом трэше», позиции которого в следующем десятилетии только укрепляется. Один из обозревателей в 1858-м в отзыве на 5-ую Ежегодную фотографическую выставку (Fifth Annual Photographic Exhibition) в Лондоне патетически восклицает:»Видеть как проституирует такой благородный инструмент во всех этих сентиментальных «Свадьбах», «Крещениях», «Кринолинах» и «Призраках» вполне достаточно, чтобы отвратить всякого, у кого есть изысканный вкус. Мы с горечью наблюдаем, как в последнее время фотографы публикуют изображения, которые, по меньшей мере, сомнительны с точки зрения деликатности».

Сентиментальность, шутки, ужас, мелодраматические эффекты и порнография характеризуют материал массовых фотографических развлечений XIX века. Некоторые стереоскопы даже выпускаются в комплекте с закрывающимися ящиками-комодиками, они предназначены для джентльменов, стремящихся уберечь глаза остальных членов семьи от рискованных изображений.

Правда, к сказанному следует добавить и то, что изображения, сделанные многими хорошими фотографами, публика ХIХ века узнает именно по стереофотографиям.

Репродукция фотографии

Фотография как медиум с самого начала была ориентирована, во-первых, на тиражное воспроизведение, преодолевающее элитарность традиционного изобразительного искусства, во-вторых, на интеграцию в массовые печатные издания, в том числе периодические. Именно в прессе она найдет свое самое широкое применение, окончательно завоевав сферу массовой визуальности уже в XX веке. Поэтому поисков способов эффективного репродуцирования столь важен в ранней истории фотографии. Однако путь к успеху оказывается долгим и непростым.

Как мы помним, гелиография Ньепса прямо ориентируется на получение множественных отпечатков, однако развитие ньепсовских разработок Дагером в конце концов приводит к созданию уникального фотографического изображения, размножение которого выглядит столь же затруднительным, как и в случае с технологией гелиографии. Этот недостаток последующие энтузиасты всячески пытаются исправить.

Еще с начала 40-х годов Иполлит Физо начинает делать гравюры с дагеротипов, однако их качество невозможно сравнить с уникальной дагеротипной пластинкой. У Тэлбота с его негативно-позитивным процессом подобных проблем не существует: количество отпечатков с негативного изображения ничем не ограничивается. Зато существуют трудности, связанные с внедрением фотографических процедур в полиграфическое производство. Зимой 1843–1844 годов в городе Рединге (Reading) к западу от Лондона Тэлбот открывает первую фототипографию Reading Establishment. Здесь на основе разделения труда работает 6–7 человек. Успев выпустить 4 тэлботовских издания, типография закрывается в 1847-м году в результате коммерческого неуспеха. Среди изданий в первую очередь следует назвать «Карандаш природы» (The Pencil of Nature) в шести выпусках, печатающихся с 1844 до 1846 года. «Карандаш природы» – это одновременно романтическая история семьи, рекламная брошюра, антикварный трактат, путеводитель и элементарная техническая монография, в которой технология калотипии не только описывается, но и иллюстрируется оригинальными отпечатками на солевой бумаге. Другое издание, «Солнечные картины Шотландии»

(Sun Pictures of Scotland), печатается в 1844–1845 годах и представляет собой портфолио с двадцатью тремя отпечатками. Технология Reading Establishment целиком основывается на ручных процессах, поэтому о массовом тираже, низкой стоимости и коммерческом успехе речи идти не может; к тому же изображения оказываются нестойкими и быстро выцветают.

В начале 50-х однако появляются новые предприятия, где используется тэлботовская технология, усовершенствованная Бланкар-Эвраром. В 1851-м он открывает печатню со штатом в 40 человек в пригороде Лилля. Внесенные им улучшения в процесс позволяют стандартизировать операции, сократить время отдельных стадий производства и уменьшить издержки. В результате до 1855 года Бланкар-Эврар выпускает два десятка альбомов (в виде папок с отпечатками на солевой бумаге) на разные темы, отпечатанных более чем с 500 клише. Если в Рединге воспроизводятся изображения Тэлбота и фотографов его окружения, то здесь большая часть снимков принадлежит французским и бельгийским калотипистам. Однако и это предприятие закрывается по тем же причинам, что и редингское, в то самое время, когда использование калотипии окончательно сходит на нет.

Будущее фотографической репродукции принадлежит фотомеханическим процедурам (сам этот термин введен в 1880-х), то есть печати с клише по типу гравюры (в частности, литографии, с которой экспериментирует еще Ньепс). В 1850-х такие технологии разрабатывают французы Шарль Негр и Эдуар Бальдю, австриец Пауль Преч (Paul Pretsch, 1803–1873), и опять же Фокс Тэлбот, взявший в 1858-м очередной патент на «фотографическое гравирование». А двумя годами раньше любитель фотографии и искусства герцог де Люйне (Duc de Luynes) под эгидой Французского общества фотографии (Societe Francaise de Photographie) объявляет конкурс на методику получения невыцветающих отпечатков, по возможности относящуюся к типу фотомеханических процедур. И в следующем десятилетии его выигрывает Альфонс Луи Пуатвен (Alphonse Louis Poitevin, 1819–1882), еще в 1855 запатентовавший технологию «угольной печати» (carbon printing), дающей стойкое и сочное изображение. Это изобретение в 1864-м совершенствуется британцем Суоном Джозефом Уильямом (Joseph William Swan), в своей новой форме позволяя печатать до полутора тысяч изображений в день, и именно на нем в дальнейшем будут основываться фотомеханические процессы. Наиболее распространенной сначала становится вудберритипия (woodburytype), созданная Уолтером Вудберри (Walter Bentley Woodbury, 1834–1885) в 1865-м. Затем, в 1868 году ее сменяет коллотипия (collotype, не путать с калотипией) или фототипия: ее основу изобретает Пуатвен. До практического применения коллотипию доводит Йозеф Альберт (Joseph Albert, 1825–1886), у нее существует также и цветной вариант. А в 1879-м появляется фотогравюра (г е л и о г р а в и р о в а н и е, изобретенное Карлом Кличем (Karl Klic, 1841–1926)) – и т. д. Именно изобретения Альберта и Клича создают возможность высококачественной фотографической печати.

Параллельно развиваются способы тиражирования фотографий. Многие издательства, занимающиеся эстампами, вовлекаются в производство тиражной фотографии. Предприятие братьев Алинари (Fratelli Alinari), основанное в 1854 году, вскоре находит соперников в лице издательства «Фрит» (F.Frith and Co», основано в 1856-м) и торгового дома Адольфа Брона (основан в 1859-м). Поначалу представляя собой малые индивидуальные предприятия, они постепенно достигают статуса больших издательских домов (в 60-х у Фрита в каталоге 10,000; у Брона – 6,000, у Алинари целых 70 000 снимков; и все они продаются в виде отдельных изображений, альбомов или папок). В 1859-м журнал Monitor de la photographie характеризует подобный каталог из магазина братьев Годенов следующим образом: «Все сюжеты, предметы всяческого рода и вида со всех земель и стран представлены во многих тысячах экземпляров. Для каждой серии создан свой каталог, обычно весьма внушительный по объему, а список (поименованных в нем) отпечатков непрерывно обновляется и умножается. Покупатель проводит многие часы, изучая разновидности снимков род за родом и вид за видом, но все равно не в силах увидеть хотя бы сотую часть этого музея.»

Мгновенная фотография, фотография движения

Уменьшение времени экспозиции в фотографии XIX века является задачей столь же важной, как и нахождение эффективной фотомеханической технологии. В самом общем смысле можно сказать, что это разные направления единого процесса. В первом случае происходит размножение изображений во времени, во втором – в пространстве. В первом случае результатом оказываются массовая snap-shot фотография и кинематограф, во втором – фотоиллюстрированная массовая пресса. В целом же процесс ведет к созданию развитой системы масс-медиа, а его формы (тиражное статичное и движущееся изображения) окончательно объединяются уже в эпоху цифровой революции конца XX столетия.

В 1839 году экспозиция, требуемая для получения дагеротипа, составляет от пятнадцати до тридцати минут. (Тэлбот в одном из своих писем пишет: «Лорд Брум (Brougham) уверял меня однажды, что сидел для своего дагеротипного портрета полчаса на солнце и никогда не страдал более в своей жизни, чем в тот раз»). В начале 1850-х экспозиция, необходимая при мокроколлодионном процессе, занимает уже секунды. Летом 1854-го Джон Диллуин Льюэллин упоминает о том, что атакует «беспокойные волны», – в чем достигает впечатляющего результата, судя по тому, что награждается серебряной медалью на Всемирной выставке в Париже в 1855-м за группу из четырех снимков под названием «Движение».

Но одно дело – физическое сокращение времени экспозиции, дающее возможность получить мгновенный снимок. Другое – создание такой технологии, в которой сама эта «мгновенность» приводит к качественно новому явлению – замене единичного фотоснимка серией последовательных, постадийных изображений жизненного процесса, итогом которой становится изображение движущееся. То самое, что лежит в основе великого детища фотографии – кинематографа, официальными изобретателями которого становятся в 1895-м братья Огюст и Луи Люмьер (Auguste and Louis Lumière, 1862–1954; 1864–1948).

К середине XIX века, на фоне развивающейся индустрии и рынка, неспособность фотографии показывать изменения во времени становится нетерпимым. Прорыв в этой области связан с двумя фигурами. Одна из них – Эдвард Майбридж (Eadweard Muybridge, урожденный Edward James Muggeridge,1830–1904), известный в истории медиума прежде всего использованием серии камер для фиксации движения, а также изобретением приспособления под названием зупраксископ (zoopraxiscope) – прямого предшественника кинопроектора.

Родился Майбридж в Кингстоне-на-Темзе (Kingston-on-Thames, графство Сюррей) в Англии. В начале 1850-х он эмигрирует в США и в 1855-м поселяется в Сан-Франциско, где становится издательским агентом и книготорговцем. В 1860-м, восстанавливая здоровье в Англии после тяжелой аварии дилижанса, впервые проявляет интерес к фотографии. В 1866-м возвращается в Сан-Франциско и погружается в фотографический бизнес, публикуя свои изображения под псевдонимом Хелиос (Helios). Возможно, в это время он работает помощником известного пейзажного фотографа Карлтона Уоткинса (об Уоткинсе речь впереди), поскольку многие из фотографий долины Йосемити, принесших ему известность, повторяют виды, сделанные последним. В течение нескольких лет Майбридж путешествует. В 1868-м в составе армейской экспедиции он отправляется на съемки на Аляску, только что проданную Россией США. В 1871-м снимает для Калифорнийской геологической службы (California Geological Survey), а в 1873-м по заказу Центральной тихоокеанской железной дороги (Central Pacific Railroad) на индейских территориях. В этот период происходят еще два события, имеющие далеко идущие последствия для его жизни: в 1869 году он начинает заниматься фотоизобретательством и создает один из первых фотографических затворов, а в 1871-м женится на Флоре Стоун (Flora Stone).

В 1872 году бывший губернатор Калифорнии, президент компании Central Pacific Railroad, бизнесмен и владелец ипподрома Лиленд Стэнфорд (Leland Stanford, 1824–1893) задается вопросом, отчего-то интересующим в то время очень многих, а именно: отрывает ли лошадь во время галопа от земли все четыре своих ноги. Согласно одной версии, Стэнфорд заключает на этот предмет пари на сумму в $25,000, согласно другой, хочет проверить результаты исследования французского физиолога Маре Этьена-Жюля (о котором чуть позже). Научную проверку данной проблемы Стэнфорд предлагает Майбриджу. Последний загорается предложением, тем более интересным, что в это время фотография еще не имеет возможности фиксировать стадии столь быстрого движения. Как уже говорилось, сухая бромосеребряная желатиновая пластинка к этому моменту изобретена, но вплоть до конца десятилетия ее светочувствительность останется недостаточной для мгновенной съемки. Тем не менее, Майбридж находит необходимую ему форму фотографического процесса, а работающий с ним инженер – электрик Стэнфорда разрабатывает электромеханическую схему для съемки.

Успешно разворачивающийся проект однако приостанавливает личная трагедия Майбриджа. В 1874-м он обнаруживает, что у его жены есть любовник – некий майор Гарри Ларкинз (Harry Larkyns). Кроме прочего, Майбридж полагает, что этот майор – биологический отец мальчика, которого фотограф считал своим сыном (став взрослым, мальчик однако обнаруживает очевидное сходство с Майбриджем). 17 октября Майбридж находит любовника жены и со словами «Добрый вечер, майор, моя фамилия Майбридж, и вот ответ на письмо, которое вы послали моей жене (Good evening, Major, my name is Muybridge and here is the answer to the letter you sent my wife)» убивает его выстрелом в упор, в результате чего попадает под суд. К счастью для Майбриджа, Стэнфорд оплачивает его защиту, и присяжные его оправдывают. (Этот эпизод из жизни Майбриджа в 1982-м становится сюжетом оперы Филипа Гласа (Philip Glass, род. в 1937-м) «Фотограф», основанной на речах фотографа в зале суда и его письмах к жене.)

После оправдания Майбридж покидает США и в течение полугода снимает в Панаме и Гватемале. Возвратившись в 1877-м в Сан-Франциско, он успевает снять панораму города и его окрестностей, а затем возвращается к прерванным исследованиям, и получает снятую одной камерой фотографию стэнфордовского рысака по кличке «Запад» (Occident), все четыре ноги которого оторваны от земли. (Важно отметить, что они «сложены» под животом лошади, а не вытянуты назад и вперед, как это считалось и изображалось прежде). Проблема, однако, в том, что для технической корректировки фотографии Майбридж пользуется ретушью, отчего подлинности его съемки вызывает сомнения, и все приходится начинать заново. К тому же Стэнфорд побуждает Майбриджа расширить эксперимент. Годом позже фотограф производит съемку галопирующей лошади с двенадцати камер, расположенных вдоль дорожки. Затворы каждой из них, работающие, по утверждению Майбриджа, со скоростью менее двухтысячной доли секунды, снабжены электропереключателями и струнами, протянутыми поперек дорожки. Таким образом, лошадь грудью приводит затворы в действие. И хотя на фотографиях виден практически лишь один ее силуэт, схема движения ног теперь уже не вызывает сомнений.

После этого успеха фотограф продолжает усовершенствование химической стороны фотосъемки, чтобы фиксировать движения с помощью более совершенных изображений. Кроме того, надеясь привлечь общественное внимание к своим исследованиям, Майбридж в 1880 году изобретает зужироскоп (zoogyroscope) или зупраксископ (zoopraxiscope) – механическое приспособление, близкое по принципам действия к уже существующему зоетропу (zoetrope), но дающее более реалистическую проекцию движения. В августе 1881 фотограф отправляется в Европу для популяризации своей деятельности (в частности, чтения лекций), где общественность встречает его с восторгом. 26 ноября живописец Эрнест Мейссонье (Jean-Louis-Ernest Meissonier, 1815–1891) устраивает в его честь блестящий прием в Париже, аналогичного приема Майбридж удостаивается в Англии, где его приветствуют принц и принцесса Уэлльские, Альфред Теннисон и др.

В 1882-м, по возвращении в США, фотограф продолжает читать лекции, пытаясь финансово обеспечить продолжение своего проекта исследования движения. Находящийся под большим впечатлением от его работы живописец-реалист и преподаватель Пенсильванской академии искусств (Pennsylvania Academy of the Arts) Томас Икинс (Thomas Eakins, 1844–1916) приобретает серию майбриджевских отпечатков и делает с них слайды для использования их в учебных целях. В 1879-м Икинс пишет картину «Майское утро в парке» с изображением четверки лошадей, положение ног которых воспроизведено по фотографиям Майбриджа. В то же самое время Фейерман Роджерс (друг и начальник Икинса, которому, кстати, принадлежат изображенные лошади), также находящийся под впечатлением от майбрижевского исследования движения, приглашает фотографа читать цикл лекций в Филадельфии. Эти лекции принимаются восторженно, и проректор Пенсильванского университета (University of Pennsylvania) вместе с авансом в $5,000 предлагает фотографу контракт на продолжение работы при финансовой поддержке университета, причем Икинс назначается инспектором проекта. При помощи Майбриджа Икинс создает подобную приспособлению Маре камеру с одним объективом и подвижной пластинкой, благодаря чему получает единое изображение последовательности движений атлетов.

За 1884–1885 годы Mайбридж снимает 30,000 (по другим данным, 100,000) негативов на улучшенном к тому времени оборудовании. Теперь затворы камер контролируются часовым механизмом, позволяющим устанавливать желаемый временной интервал. 12 камер, у каждой из которых по 13 объективов (один – для просмотра, остальные для фиксации изображений) снимают движение сбоку, спереди и сзади. А светочувствительные сухие желатиновые пластинки фиксируют детализированное изображение при сверхкороткой выдержке. Помимо лошадей Майбридж снимает и других животных, которых арендуют для него в местном зоопарке.

В 1887-м результаты работы фотографа публикуются университетом в виде 11 томов (с 781 отобранными университетом изображениями) под названием «Передвижение животных»/Animal Locomotion. Затем Майбридж уже самостоятельно выпускает меньшие по объему издания «Животные в движении» (Animals in Motion) и «Человеческая фигура в движении» (Human Figure in Motion), чем вдохновляет своего единомышленника Маре интенсифицировать его исследования. Однако наиболее значительной является его съемка человеческих фигур. Одетые и обнаженные мужские и женские модели снимаются в процессе разнообразной деятельности: прогуливаются, бегут, несут кирпичи, взбираются по лестнице, льют воду, прыгают и т. д. Особой целью фотографа является создание атласа возможных форм движения (человека и животных), предназначенного для художников. При этом он продолжает лекционные туры по США и Европе. Только в 1894 году Майбридж возвращается в родной Кингстон-на-Темзе в Англии, где и остается до конца жизни.

Другим пионером в исследовании движения в фотографии является Этьен-Жюль Маре (Etienne-Jules Marey, 1830–1904). Деятельность Маре имела большое значение для столь далеких друг от друга областей как кардиология, конструирование физической аппаратуры, авиация, изучение трудовой деятельности, а также для развития фотографии и кинематографа. Но основная область его интересов – тогда еще сравнительно новая наука физиология. Маре рассматривает тело как анимированную машину, подверженную тем же законам, что и неодушевленные механизмы, и посвящает свою жизнь анализу законов, управляющих его движением. Он снимает движения лошадей, птиц, собак, овец, ослов, слонов, рыб, микроскопических существ, моллюсков, насекомых, рептилий и т. д, называя все это «анимированной зоологией Маре». Чтобы лучше понять собственные динамические изображения, он сравнивает их с анатомическими рисунками тех же видов существ: ему принадлежат серии рисунков, изображающих бег лошади сначала в виде законченного тела, а затем в виде скелета. Также он создает удивительно точные скульптуры птиц во время полета.

Родился Маре в Боне (Beaune, Бургундия), в 1849-м уехал в Париж учиться медицине. Изучал хирургию и физиологию и в 1859-м получил квалификацию доктора. В 1864-м в Париже он основывает лабораторию, где исследует циркуляцию крови, биение сердца, дыхание, работу мускулов. С 1863-го специально изучает движение и в 1868-м публикует исследование «Роль движения в рамках жизненных функций» (Le mouvement dans les fonctions de la vie). Будучи зачарован движением птиц и насекомых в воздушном пространстве, пытается регистровать его при помощи собственных измерительных инструментов. В 1869-м он даже конструирует искусственное насекомое с целью изучения его полета, а в 1890-м публикует отдельное исследование «Полет птиц» (Le Vol des Oiseaux), обильно иллюстрированное фотографиями, рисунками и диаграммами.

В 1873 году Маре обнародует результаты очередных своих исследований в форме издания «Одушевленная машина» (La Machine Animale), что вызывает интерес со стороны Стэнфорда и Майбриджа, стимулируя их собственные исследования. В свою очередь, публикация фотографий Майбриджа в Париже, а также влияние некоторых людей из круга самого Маре, подвигают его к использованию фотографии для изучения движения. При этом мультикамерная система Майбриджа кажется Маре недостаточно научной, и в 1882-м, ориентируясь на съемку при помощи одной камеры (такую съемку Маре называет хронофотографией), он создает свое фотографическое ружье (способное на 12 экспозиций в секунду) на основе фотографического револьвера, изобретенного в 1874-м астрономом Жюлем Жанссеном (Jules Janssen). В том же году Маре открывает Физиологическую станцию в Буа де Булонь, финансируемую муниципалитетом Парижа, где работает со своим помощником Жоржем Демени (Georges Demeny). Для своих исследований он вместо фоторужья использует теперь изобретенную им хронофотографическую камеру, позволяющую создавать объективные и точные изображения, с помощью которых могут производиться научные измерения. В камере используется одна фиксированная фотопластина, кроме того, камера снабжена затвором с реле времени, что дает возможность получить в одной фотографии полную последовательность движения. В целях облегчения съемки с разных позиций эта камера помещается внутрь большой деревянной кабины, передвигающейся по рельсам. Затем, в 1888-м, Maре заменяет стеклянную пластинку на длинную полосу сенсибилизированной бумаги, которая фиксирует 20 кадров в секунду, двигаясь с необходимыми остановками при помощи электромагнита. 29 октября 1888 года Маре демонстрирует свое изобретение в Академии наук, а двумя годами позже заменяет бумагу на прозрачную целлулоидную пленку шириной 90 мм и длиной от 120 см. В 1889-м к этой камере присоединяется изобретенный Маре хронографический проектор.

Между 1890 и 1900 годами Маре, сначала с помощью Демени (ушедшего от него в 1894-м), а затем Люсьена Буля (Lucien Bull) и Пьера Ножа (Pierre Nogues) получает множество целлулоидных пленок с изображениями высокого технического и эстетического качества. Среди них – автопортреты Маре и Демени, а также знаменитая хронофотография падающей кошки 1894 года. В том же 1894-м он публикует суммирующий все его предшествующие исследования труд «Движение» (Le movement). Работа Маре, широко освещавшаяся в международной прессе, оказывает большое влияние на изобретателей кинематографа Томаса Эдисона (Thomas Alva Edison, 1847–1931) и братьев Люмьер.

К концу жизни исследователь возвращается к изучению движения абстрактных форм. Его последней выдающейся работой становится хронофотографическое исследование дыма: в 1901-м Маре строит машину, выпускавшую дым 58 различных конфигураций. Кроме того, он находится в ряду пионеров исследования аэродинамических труб. После его смерти в созданном Институте Маре (L’Institut Marey) исследования продолжаются Булем и Ножем, которые занимаются микрофотографией, съемкой в рентгеновских лучах и производством аналитических фильмов. Последние делаются при помощи созданной Булем высокоскоростной камеры, которую тот использует для баллистических исследований (например, исследования пули, пробивающей мыльный пузырь).

1. Камера-обскура. XVIII век

2. Леонард-Франсуа Бержер. Портрет Жозефа Нисефора Ньепса. 1854

3. Камера-люцида. 1890

4. Нисефор Ньепс. Вид из окна дома Ньепса в Гра. 1826

5. Жан Батист Сабатье-Бло. Портрет Луи Жака Манде Дагера.1844

6. Луи Дагер. Вид на бульвар дю Тампль. 1838

1. Луи Дагер. Руины капеллы Холирудв Эдинбурге в лунном свете(живопись). Ок. 1824

2. Неизвестный фотограф. Портрет Сэмюэла Морзе. Ок. 1845

3. Эркюль Флоранс

4. Фотокопия диплома, сделанная с помощью технологии Эркюля Флоранса. Ок. 1839 Ипполит Баяр

5. Автопортрет в виде утопленника. 1840

6. Сад. Ок. 1842

Ипполит Баяр

1. Рабочий-строитель. Париж. Ок. 1845–1847

2. Вид на мельницы Монмартра. Ок. 1842–1845

3. Аранжировка из различных предметов. Ок. 1842 Уильям Генри Фокс Тальбот

4. Антуан Клоде. Портрет Уильяма Генри Фокса Тальбота. Ок. 1844

5-6. Фотокамеры, применявшиеся Тальботом в 1830-е (вверху) и в 1840-е годы

Уильям Генри Фокс Тальбот

1. Рисунок озера Комо. Италия. 1833

2. Цветы, листья и стебли (негатив). Ок. 1838

3. Зарешеченное окно в аббатстве Лакок. 1835

4. Кружево. 1840-е 5. Стол, подготовленный к завтраку. Ок. 1840

6. Группа деревьев. 1 июня 1840

Уильям Генри Фокс Тальбот

1. Колонна Нельсона в период возведения. Трафальгарская площадь, Лондон. Ок. 1843

2. Пантеон. Париж. 1843

3. Фарфор. Изображение III из книги «Карандаш природы». Ок. 1844

4. Открытая дверь. Изображение VI из книги «Карандаш природы». Ок. 1844

5. Стог сена. Из книги «Карандаш природы», часть 2 (вышла 29 января 1845)

6. Спящий Николас Хеннемэн. Ок. 1844-1845

1. Футляр, рамка, паспарту и предохранительные стекла для дагеротипа

2. Сергей Левицкий. Русский рысак Лебедь (дагеротип в раме).1849–1855