Горячее дельце

Благодаров был большим любителем рыбной ловли, но такого клева никогда не видел. Он азартно метался между двумя кормушками, опущенными с кормы и носа лодки. Скоро все ее дно было усеяно широкими, округлыми, прыгающими рыбинами.

Внезапно Благодаров пришел в себя и взглянул на часы. Было пять минут одиннадцатого.

Он осмотрелся вокруг и увидел метрax в двухстах от себя «Амур» – мощный катер со стационарным двигателем, стоявший не на двух якорях, как все ловцы на кольцо, а на одном. Один из двух обитателей «Амура» вертикально держал алюминиевое весло. Другой – из-под ладони обозревал окрестности.

– Ах, черт! – выругался Благодаров и плюнул в воду. – Раз в жизни такой клев бывает, и то не вовремя!

Он обрезал ножом якорные канаты – поднимать якоря не было ни времени, ни желания, – опустил до подбородка отвороты вязаной шапочки, поправил ее, чтобы прорези для глаз оказались в нужном месте и, скользя резиновыми сапогами по рыбьим тушкам, пошел заводить двигатель.

Метров за десять он заглушил движок и перешел с кормы на нос судна, чтобы смягчить удар форштевня о свежеокрашенный щегольский борт «Амура».

Поставив лодку борт о борт с катером, Благодаров достал из-под банки завернутую в клеенку картину и передал ее Троицкому со словами:

– Осторожнее, ребята, там бомба сзади, не уроните, ради бога. Лицо Троицкого от этих слов окаменело и оставалось таким все время переговоров.

Когда Савелий, осторожно взявший из рук искусствоведа сверток, развернул его, то с ужасом увидел, что через нити всей задней поверхности холста продета тончайшая изолированная проволока, подсоединенная к зеленому металлическому ящичку размером с кирпич. На боковой поверхности ящичка светились зеленые цифры, последняя из которых периодически менялась, ведя отсчет секундам.

– Слушайте, ребята, что я вам скажу, – сказал Благодаров глухим из-за шапки голосом, – если этот проводок порвать, то рванет сразу. Без проводка эта штука рванет через десять минут. Видите, цифры щелкают? Время идет. Мой шеф наблюдает за нами в бинокль, и только он может ее выключить по радио. Но, сами понимаете, он выключит ее лишь тогда, когда я с деньгами буду в безопасности. Мне уплачено вперед, так что, в случае чего, детишки голодать не будут. А вы уж сами решайте. Да побыстрее, время-то идет.

Полномочные представители Кабана по достоинству оценили разумность полученного совета.

Пока Савелий на вытянутых руках держал ящичек, Троицкий, постольку, поскольку был в данный момент в состоянии, изучал картину. Сначала он покрутил и помял холст, кося глазами на ящичек в руках Савелия. Потом достал лупу и осмотрел поверхность картины.

– Все нормально, – прошептал он Савелию охрипшим голосом.

Весь осмотр, по часам Благодарова, занял менее двух минут.

Савелий облегченно вздохнул, осторожно положил ящичек вместе с картиной на мягкое сиденье катера, достал и протянул Благодарову чемодан с деньгами.

Пока Благодаров пересчитывал и просматривал стодолларовые пачки, оба представителя ерзали от нетерпения на сиденье рядом с картиной.

– Ты, мужик, побыстрее давай считай, – не выдержал наконец Савелий, – видишь, сколько уже натикало.

– Не боись, ребята, время еще есть, – хладнокровно успокоил их Благодаров, – хозяин сказал, что, если денег не хватит, вычтет из моей зарплаты. А на хрена мне это нужно?

У него для нервозности не было ни каких оснований; он знал, что в ящичке нет ничего, кроме батарейки и старого электронного будильника. Наконец с подсчетами было покончено.

Благодаров закрыл чемодан и помахал над головой белой тряпкой. – А это зачем? – поинтересовался Савелий.

– Сигналю хозяину, что с деньгами все в порядке.

– И что, теперь он отключит? – с надеждой в голосе поинтересовался Савелий.

– Нет, выключать он не будет, пока я не уеду. Просто сразу взрывать не станет, – экспромтом нагонял страху Благодаров.

– Господи, прямо изверг какой-то, – услышал он бормотание Троицкого, направляясь в корму, чтобы завести двигатель.

Взявшись за рукоятку шнура, он услышал шипение рации и взволнованный ответ Савелия:

– Все нормально, все идет нормально! Всем оставаться на местах! Без моего приказа ничего не делать, ничего не делать!

– Твои тоже, видать, беспокоятся, – с пониманием заметил Благодаров, дергая шнур стартера. Двигатель чихнул, но не завелся.

– Конечно, – заискивающе подтвердил Савелий, – времена-то нынче какие, никому верить нельзя.

– Да уж, – значительно подтвердил Благодаров.

Второй рывок шнура также не принес ожидаемого результата.

То же самое произошло в третий и четвертый раз.

Лица представителей Кабана посерели от переживаний.

Начал волноваться и сам Благодаров.

Намотав шнур в пятый раз, он мысленно помолился и дернул изо всех сил.

Мотор чихнул, но опять не завелся.

– Все, ребята, – деловито проронил Благодаров, – карбюратор пересосал, теперь его разбирать надо.

Савелий начал медленно снимать ботинки.

– Погоди ты чистое белье надевать, – остановил его Благодаров, – заводи свою бандуру и лезь сюда вместе с картиной.

Савелий понял замысел оппонента и начал лихорадочно претворять его в жизнь.

Он завел двигатель «Амура» и осторожно передал картину уже перешедшему в «Казанку» Троицкому.

– Покажи мне, где тут чего включается, – обратился к Савелию Благодаров.

Быстро выполнив требуемое, Савелий перепрыгнул в «Казанку». – Как мы узнаем, что бомба выключена? – паническим голосом спросил он.

– Она мигать перестанет, – напоследок соврал Благодаров, включая скорость и увеличивая газ, – рыбу вам оставляю, пользуйтесь на здоровье. Эх, ребята, и клев был!

В мгновение ока Благодаров достиг пляжа, до которого было метров восемьсот, и, не успев вовремя убрать газ, выскочил на пляж, как волк из мультфильма, на глазах у изумленной публики.

Схватив чемодан, он бегом пересек полоску песка. По бетонной лестнице взбежал на дамбу, откуда сразу увидел коричневую поцарапанную «девятку» Назарова. Сорвав маску, он шагом, чтобы теперь не привлекать к себе излишнего внимания, спустился с дамбы и направился к машине.

Через минуту они с Олегом уже ехали по шоссе с максимально возможной скоростью.

* * *

Как Благодаров и предсказывал, проезжая по мосту, они с удовольствием полюбовались целой флотилией катеров, окруживших дрейфующую по течению «Казанку». Вокруг нее плавали какие-то люди.

– Купаются, что ли? – удивленно спросил Олег.

– От бомбы спасаются, – лаконично пояснил Алексей.

* * *

После того как исчез «Амур», Савелий срочно вызвал подмогу и вместе с Троицким зачарованно уставился на меняющиеся цифры часов. Они показывали нечто странное – 43.2*. Последняя цифра увеличивалась на единичку каждую секунду. Но сколько их еще осталось, было непонятно.

– Ну что же она не выключается? – страшным голосом прокричал Троицкий.

Савелий, сидевший на банке в одном ботинке, вместо ответа стал быстро снимать второй.

– Я плавать не умею! – угадав его намерения, прокричал Троицкий, но тоже стал разуваться.

К тому времени, когда Савелий остался в одних трусах, ему это почти удалось.

Савелий со страшным шумом выпрыгнул за борт и ушел под воду. Когда он вынырнул метрах в десяти от лодки, то увидел тощее тело эксперта, мелькнувшее в воздухе и с громким криком: «Помогите! Тону!» – погрузившееся в воду.

Савелий повернул прочь от лодки и, напрягая все силы, поплыл навстречу быстро приближающемуся катеру с подмогой.

Спасать эксперта ему как-то не пришло в голову.

Как выяснилось позже, эксперт соврал: плавать он, хоть и плохо, но умел, подтвердив пословицу – кому суждено быть повешенному, тот не утонет.

Глава 7

Покинув Троицкого, я поехала в АОЗТ «Шторм». Мне было необходимо уточнить у Савелия некоторые подробности. По дороге я купила пачку жевательной резинки «Дирол» без сахара.

Подъехав к воротам «Шторма», я посигналила, и ворота медленно открылись.

Во дворе стояло шесть или семь легковых машин различных, главным образом иностранных, марок. В некоторых из них сидели какие-то люди, несколько человек слонялось по двору без видимой цели. Я припарковалась, вышла из машины и направилась к входным дверям.

Никто не обращал на меня никакого внимания.

Савелий был на своем месте, в маленькой прокуренной комнатушке рядом с кабинетом Кабана, обставленной еще более обшарпанной мебелью, чем у шефа.

Поздоровавшись, я, не дожидаясь приглашений, села на стул и без предисловий начала задавать вопросы:

– Савелий, вы пытались установить владельца лодки, доставшейся вам при получении картины?

Он безнадежно махнул рукой:

– Пытались, но ничего не вышло. Номер на ней был намалеван фальшивый. На одной стоянке мы нашли лодку с таким же, только она уже года два на воду не спускалась. На этом все и закончилось.

– Понятно. А что было в ящичке, которого вы так испугались?

– Испугаешься тут, – обиженно буркнул Савелий, – когда каждый день по телеку: то того взорвали, то этого. Да еще показывают, как кишки на дереве висят. Очко-то не железное.

– И все-таки.

– Не было там ничего. Батарейки и электронные часы с будильником. У меня самого такие дома стоят.

– И больше ничего?

– В ящике – ничего.

– А где чего?

– В лодке еще рыба была.

– Какая рыба?

– Обыкновенная, вкусная. Лещ называется. Мы ее съели потом.

– Откуда рыба?

– А тот хмырь наловил, пока нас поджидал. Клев, говорит, ребята, хороший был.

– Какие-нибудь приметы этого хмыря вы запомнили?

– Не-е, на морде шапка вязаная, голос невнятный. Одет во что-то военное, зеленое, сейчас так полгорода ходит. Я уж и сам думал, но зацепиться не за что. Потому тебя и привлекли.

«Знаем, почему меня привлекли», – подумала я, а вслух спросила:

– Номера купюр переписали?

На лице Савелия обозначилась напряженная работа мысли. Итоги этой титанической работы были, увы, ничтожны, если судить по его встречному вопросу:

– Че?

– Я спрашиваю, переписали вы номера банкнот, которые отдали потом хмырю?

– А зачем?

– Ты отвечай на вопрс, – разозлилась я, – если ответ «да», тогда ты мне и объяснишь, зачем. Если – «нет», тогда я спрошу: а почему?

– Нет.

– Почему?

– А зачем?

Мне, конечно, приходилось видеть тупых людей, но в такой степени – впервые. Неудивительно, что их так облапошили.

– А зачем вообще, по-твоему, на них номера ставят?

Савелий недоуменно пожал плечами:

– А зачем?

– Затем, – находчиво ответила я. Дальнейший разговор с Савелием был лишен смысла.

Я встала и, сунув в рот пару жевательных резинок, пошла к Кабану.