Помоги проекту - поделись книгой:
«А во-вторых, — продолжил Морарджи, — почему гости сидят на полу, а вы, хозяин, сидите на возвышении? Сначала ответьте мне на эти два вопроса, а затем мы приступим к обсуждению других вещей».
Сам Ачарья Тулси не религиозный человек. Он носит робу, но у него ум политика. Он растерялся и не сообразил, что ответить. Ему не хотелось обижать Морарджи Десаи. Несколько секунд царила полная тишина, а потом заговорил я. Морарджи Десаи сидел рядом со мной. «Этот вопрос был обращен не ко мне, поэтому я прошу разрешения у обеих сторон ответить на него. Вы задали эти вопросы Ачарье
Тулси, но у него, по всей видимости, нет на него ответа. Если он позволит мне, отвечу я, но я хочу, чтобы и Морарджи Десаи дал свое согласие, потому что он спросил не меня».
«Мне все равно, кто ответит, — махнул рукой Морарджи Десаи, — Я просто хочу получить ответ».
«Давайте разберемся, — начал я. — Во-первых, здесь сидят двадцать гостей, из которых девятнадцать приняли создавшуюся ситуацию без всяких вопросов. По-видимому, вы очень эгоистичный человек, если в вашем уме вообще возник такой вопрос. Иначе зачем задавать его? Ачарья Тулси сидит на возвышении, он даже может висеть на потолке, но он все равно не самый высший среди нас. Пауки сидят на потолке, вы сами видите. Если тот, кто находится выше, самый великий, тогда самые великие это как раз пауки».
«Во-вторых, — продолжил я, — когда вы приветствуете человека с руками в намасте, то тем самым выказываете свою сердечность. Здесь нет никаких условностей, и никто не обязан вам отвечать тем же. В ином случае сначала вам нужно поставить условие: мол, вы поклонитесь кому-то, а он обязан вам ответить тем же. Вы сами сделали оплошку, ведь вы не поставили такое условие».
«Что касается Ачарьи Тулси, — заметил я, — то он также сделал глупость. Ему вообще не нужно было отвечать на ваши вопросы. Достаточно было просто сойти с подмостков и сесть с нами на пол. Ему не нужно было произносить ни слова, ответом мог послужить один лишь его поступок. Но он сидит как труп. Он не может пошевелиться, не может слезть со своего постамента, не может приветствовать вас в намасте. Два эгоиста смотрят друг на друга и нарушают хорошую атмосферу конференции. Вы можете оба замолчать, чтобы остальные восемнадцать человек получили возможность вести конференцию».
Так началась моя вражда с Морарджи Десаи и Ачарьей Тулси. Если вы говорите в этом мире правду, то наживаете врагов. Но у меня нет враждебных чувств, мне просто жаль этих людей, ведь им недостает интеллекта. Им не хватило ума даже для того, чтобы понять такие простые вещи.
Встречи с индуистами
В Джайпуре собралась индуистская конференция, и одни шанкарачарья... В Индии четыре шанкарачарьи, и они считаются первосвященниками. Каждый шанкарачарья правит одной областью Индии, а всего таких областей четыре — отсюда и такое число шанкарачарий. Одни шанкарачарья жил в Джайпуре, он родился в этом городе. Этот человек занимался астрологией, был великим ученым, поэтому после смерти прежнего шанкарачарьи его избрали шанкарачарьей Джаганата Пури.
Я знал его еще до того, как он стал шанкарачарьей, и именно на этой конференции я встретил его в роли нового шанкарачарьи. «Теперь вы, должно быть, стали непогрешимым, — сказал я. — Я хорошо знаю вас. Раньше вы не были непогрешимым. Не могли бы вы известить меня о том, в какой день и в какой час вы стали непогрешимым?»
«Не задавайте некорректные вопросы в присутствии других людей, — ответил он. — Теперь я шанкарачарья, и мне положено быть непогрешимым».
«Положено?» — изумился я.
«Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, — нахмурился он. — Если вы спрашиваете меня публично, то мой ответ таков: я непогрешим!»
Вы удивитесь, когда узнаете, чему учил в двадцатом веке самый уважаемый индуистский святой Свами Карпатри. Я присутствовал на одной встрече с ним, и мне пришлось возражать ему. Из-за этого я нажил тысячи врагов. В нескольких милях от того места возводили дамбу, и тамошние жители должны были обрести многие блага, потому что они жили на засушливых землях, в которых редко выпадали осадки. Эти люди должны были получить воду в изобилии. А Свами Карпатри внушал им: «Не принимайте воду с дамбы, потому что из нее сначала выкачают электричество, а уже потом отдадут вам».
Он говорил людям, что такая вода не имеет никакой силы, ведь из нее извлекают всю силу. «Опасно принимать эту воду! — кричал Свами Карпатри — Откажитесь от нее!» Он убедил людей, потому что они были неграмотны и не понимали, что у воды невозможно отнять электричество. Это вам не мужчина, которого можно лишить потенции. Но такое сравнение убедило людей, и они подняли руки в поддержку Свами Карпатри.
Мне пришлось подняться. «Вы вообще понимаете, что говорите? — спросил я. — Вы разбираетесь в электричестве? Вы знаете, каким образом гидроэлектростанция вырабатывает энергию?»
«Давайте проверим слова этого человека, — призвал я людей. — Поливайте этой водой свои поля и посмотрите, каким будет урожай. Вы убедитесь, что этот человек желает вам зла. Другого способа нет. Если урожая не будет, если вы не сможете утолять жажду этой водой, значит он, несомненно, прав». Свами Карпатри сильно рассердился. Он был так разгневан на меня, что даже написал обо мне пасквильную книжку.
Эти люди несут ответственность за бедность индийцев, за высокую детскую смертность. Все религии мира в той или иной форме проповедуют бедность на протяжении всей истории...
Я хочу изменить ситуацию. Я всей душой за удобство, роскошь, богатство, достаток, технологию, науку. Мне не нравится отречение, я приветствую радость. Я хочу, чтобы каждый человек реализовал свой творческий потенциал.
Вот старый логический прием, позволяющий описать, уничтожить, критиковать врага: сначала вы навязываете ему некий образ, который ему вовсе не соответствует, который просто отдаленно напоминает его. Итак, сначала вы навязываете образ его имени, хотя прекрасно знаете, что не правы, так как критикуете образ, который приписали кому-то. Любой человек, прочитавший вашу книгу, найдет вашу критику уместной. Этот прием опробовали на мне, поэтому я так хорошо знаю его.
Один из самых почитаемых индуистских монахов Карпатри написал целую книгу, в которой поносил и очернял меня. Я стал изучать его метод. Сначала он приписывал мне некие изречения, которые я никогда не делал, а потом критиковал меня. Любой человек, который прочтет эту книгу, решит, что Карпатри разбил меня в пух и прах. Но он даже не коснулся меня.
Его секретарь написал предисловие к книге Карпатри. По-видимому, это разумный человек, потому что он пишет: «Мы благодарны Раджнишу за то, что он дал возможность всем людям пересматривать все, а не просто принимать что угодно без переосмысления».
Этот секретарь стал последователем Карпатри, поэтому благодарит его за то, что тот проделал большую работу, приняв мой вызов и критиковав меня. Секретарь сам пришел ко мне и преподнес эту книгу. Я полистал ее и сказал секретарю, который сам был индуистским саньясином: «Вы секретарь Карпатри. Разве вы не заметили, что это не мои изречения? Скорее всего, Карпатри диктовал вам книгу».
«Я боялся услышать от вас эти слова», — вздохнул он.
Я еще раз открыл книгу, полистал ее и сказал: «Я не делал это утверждение. Оно не только не принадлежит мне, но и противоречит самому моему мироощущению. Вы образованный человек. Как вы могли позволить ему поступить так? Вам следовало помешать изданию этой книги, потому что она насквозь пропитана ложью. Люди, которые прочтут ее, вынесут обо мне абсолютно неправильное представление».
Индуистам доверять нельзя.
Однажды я остановился в Аллахабаде. Индуисты устроили в этом городе всемирную индуистскую конференцию, и я тоже пришел выступать. Кто-то по ошибке пригласил меня, так как счел меня индуистом. Потом организаторы смекнули, в чем дело, но было уже слишком поздно. К тому времени я успел спутать им все планы, а ведь они размышляли о том, как обратить в индуизм все человечество.
Я сидел вместе с сотнями других гостей в палатках у Ганга, для своей конференции индуисты выбрали красивое место. В этих палатках сидело не меньше пяти воплощений Бога! В Индии это очень легко, вам никто не возразит. Вы можете объявить себя воплощением Бога. В этом отношении индийцы очень терпимы. Кому есть до вас дело? Кому вы нужны? Это ваше дело. Если вы считаете себя воплощением Бога, хорошо, будьте им. Все равно вы никому не повредите такими заявлениями.
Я жил в городе, в котором люди поклонялись одному святому. «Он очень смиренный», — говорили мне о нем многие люди. Наконец, он пришел ко мне. Он коснулся моих ног и сказал: «Я просто пыль под вашими ногами!»
Я посмотрел в его лицо и увидел, что его глаза и нос придерживаются иного мнения, поэтому ответил так: «Насколько я вижу, вы абсолютно правы. Вы и в самом деле просто пыль под моими ногами».
«Как вы смеете!» — взбеленился святой.
«Но я просто согласился с вами, — объяснил я. — Не я произнес эту фразу. Вы сказали, а я подтвердил ваши слова. Почему вы нервничаете?»
«А теперь закройте глаза, тихо сядьте и узрите суть, — велел я. — Просто так ваше эго хочет достичь удовлетворения. Вот эго, сейчас оно выполняет
Все религии эксплуатируют ваши скрытые желания.
Однажды я принимал участие в религиозной конференции в Праяге. Там один шанкарачарья читал проповедь тысячам людей. «Если вы пожертвуете одну рупию, то в ином мире получите тысячу рупий», — сказал он.
Отличная сделка! Неплохо придумано! Но все индуистские священные писания в изобилии дают такие обещания — дайте немного здесь, и вы получите огромную награду на небесах.
Это не доверие. Так вы не избавитесь от безумного желания обладать вещами. Здесь вы отдает одну рупию, и тогда люди говорят, что вы религиозный человек, ведь вы дали нищему рупию. Но они не знают ваше скрытое желание. Вы даете рупию, поскольку вам гарантировали, что после смерти вы за нее получите тысячу рупий. Вы делаете зачисление на свой счет в банке Бога. Но коммерческая заинтересованность в подобных делах абсурдна!
Люди дают самую малость для того, чтобы гарантировать себе в другом мире достаток. А в этом мире они приобретут почет и респектабельность, люди будут считать их религиозными.
Я акцентирую именно этот принцип: каждый поступок либо вознаграждается, либо наказывается. Нет нужды в Боге, записывающем все сутки напролет в свою записную книжку поведение миллиардов жителей земли.
Ко мне пришел человек. «Я хочу научиться медитировать», — сказал он.
Он был посвящен в саньясу старого типа. «Хорошо, — ответил я. — Приходите на утреннюю медитацию».
«Вряд ли это получится», — сказал он.
«Почему? Что здесь такого трудного?» — недоумевал я.
«Моя трудность заключается в том, что я не могу прийти без сопровождающего меня человека, который хранит у себя все мои деньги. Сам я не прикасаюсь к деньгам. Завтра утром он куда-то поедет, поэтому я не смогу прийти на медитацию».
Смех, да и только! Если вам нужно воспользоваться своими деньгами, то не важно, хранятся они в вашем кармане или чужом. Так появляется новая зависимость. Человек, который хранит ваши деньги в своем кармане, находится в более выгодной ситуации, чем вы. По крайней мере, он может пойти, куда захочет. Складывается странная ситуация: вы не можете никуда без сопровождающего вас человека, потому что вам нужно расплатиться за такси, но вы же не прикасаетесь к деньгам! Вы наняли этого человека, чтобы он грешил за вас? Несите ответственность за свое поведение. Получается забавная картина: вы едете в такси, а он за это летит в ад! Будьте немного сострадательными к нему. Сострадание это крепкая связь между мирянами и йогами!
Все монахи живут в привязке к мирянам, и миряне тоже привязаны к монахам, потому что касаются их ног, думая: «Сегодня я еще не монах, но я могу хотя бы склониться перед одним из них. Я получаю удовлетворение от своего поступка. Если не сегодня, то завтра я сам стану монахом. А пока что неплохо бы засвидетельствовать монаху свое почтение».
Я встречал самых разных монахов. Однажды я был в Ришикеше, что в Гималаях. Я сидел под очень красивым деревом. Было жарко, день только что перевалил за жаркий полдень, а дерево отбрасывало прохладную тень. Мне пора уже было идти, но я все медлил.
Ко мне подошел один старый индуистский монах. «Что вы делаете под моим деревом?» — спросил он.
«Вашим деревом? — удивился я. — Вы же отреклись от всего мира. Как это дерево может принадлежать вам? И я нигде не вижу табличку с предупреждением. Как вы докажете, что это дерево принадлежит вам?»
«А мне не нужно ничего доказывать, — ответил монах. — Все люди в округе знают, что оно мое. Вот уже тридцать лет я сижу под ним».
«Возможно, вы и в самом деле сидите под этим деревом тридцать лет, но оно существовало еще прежде вас, — возразил я. — Теперь я сижу под ним, оно переживет и меня. Этому дереву не дела до нас с вами. Ему все равно, кто назовется его хозяином. Убирайтесь!»
«Что вы говорите? — возмутился он. — Вы здесь всего лишь несколько часов, а уже называете себя владельцем дерева, а я сижу под ним тридцать лет».
«Я не собираюсь становиться владельцем этого дерева, — сказал я. — Скоро я уйду, но только не таким образом. Вам придется попросить прощение у дерева. Вы не купили его, не посадили, не поливали. На каком основании вы назвались его хозяином? Только потому, что целых тридцать лет ни днем, ни ночью не давали ему покоя?»
«Вы в долгу перед этим деревом, а оно ничего не должно вам, — заявил я. — Оно оказывает вам любезности, а вы экспроприировали его! А между тем, вы отреклись от самого понятия обладать имуществом. Вы отказались от всего на свете. Вы готовы прямо сейчас подраться со мной. Тридцать лет назад вы боролись за убежище, за жалкий клочок земли. Вы говорили: "Вот моя жена, вот мой дом, вот моя религия, вот моя страна". А теперь все ваши собственнические устремления сфокусировались на этом бедном дереве. Не важно, обладаете вы целым царством или просто маленьким деревом. Вещизм определяется не количеством вещей, а отношением к ним».
Однажды я случайно остановился в одном санатории с шанкарачарьей. «Целибат это абсолютно неестественная идея, — сказал я. — Только импотент может практиковать целибат. Если вы обладаете потенцией, то не можете сохранять целибат. Скажите, у вас все нормально с потенцией?»
«Я практикую целибат!» — замычал шанкарачарья.
«Скорее поезжайте в больницу», — стал я торопить его.
«Вы странный человек, — заметил он. — Это же вопрос идеологии! Причем здесь больница?»
«Идеология здесь не при чем, — заявил я. — Вы знаете, как вырабатывается ваша сексуальная энергия? У вас есть священное писание, в котором имеет подобное описание? Вы умеете контролировать эту энергию? У вас нет такой способности, и точно так же вы не умеете контролировать движение крови, рост волос. Организм не отдал вашему уму самые важные функции. Целибат это часть вашего организма, самая важная часть. Биология не может отдать эту часть вам на милость».
«Мне не нужны лишние неприятности», — сказал он.
«Я все равно вызову вам врача», — настаивал я.
«Но я не хочу спорить с вами», — застонал шанкарачарья.
«Вы уже спорите со мной, — напомнил я. — Вы утверждаете, что практикуете целибат».
Этот шанкарачарья не один в мире практикует целибат. В мире тысячи монахов (католических, индуистских, буддистских, джайнских) занимаются тем же самым, и никто не собирается проверить, насколько подлинен их целибат. Но идею целибата выдвинули очень хорошие люди. Они не совершили ни одного преступления. Я имею в виду Махавиру и Гаутаму Будду. Они не сделали ничего дурного, и все же создали неиссякаемый источник преступлений.
На своем веку я видел много святых и изучал множество святых прошлого. Девяносто девять человек из ста оказывались просто ненормальными. Это были невротики или даже психопаты. Но они пользовались уважением за то, что были несчастны, запомните это. Чем больше горестей было в их жизни, тем больше им оказывали почестей. Некоторые святые каждое утро истязали свои тела плеткой, а люди собирались для того, чтобы узреть их суровую практику аскетизма. Величайшим святым считался тот, кто причинял больше ран своему телу. Вот каких людей считали святыми!
Одни святые лишали себя зрения, потому что глазами мы воспринимаем красоту, и тогда возникает похоть. Их почитали за то, что они ослепили себя. Бог дал им глаза для того, чтобы они видели красоту вселенной, а они решили сами себя ослепить.
Другие святые отрезали себе гениталии. Их почитали еще больше, потому что они жестоко поступили с собой. Эти люди были душевнобольными.
Третьи святые почитались за то, что они могли много дней оставаться без пищи, были доками по части поста. Для того чтобы прослыть докой в какой-то области, нужно учиться. Нужно не так много интеллекта. Обучение совсем простое, любой тупица может выучиться таким вещам. Нужно просто наслаждаться своими страданиями, но на такое способен только больной человек.
Такие идолы порождали несчастных людей, неблагополучное общество. Обратите внимание на свое несчастье, и вы увидите его основу. Прежде всего, из-за него вас уважают. Люди относятся к вам теплее. У вас будет больше друзей, если вы станете несчастным. Это очень странный мир, в нем что-то изначально не так. Ситуация должно быть в корне иной, именно у счастливого человека должно быть больше друзей. Но если вы счастливы, тогда люди завидуют вам, они перестают испытывать к вам дружеское расположение. Им кажется, будто их обманули, ведь у вас есть то, чего нет у остальных людей. Почему вы счастливы? Прошло много столетий, но мы так и не изучили этот тонкий механизм: подавлять счастье и выражать несчастье, которое стало нашей второй природой.
На Востоке многих больных людей считают махатмами, а на Западе многих по-настоящему просветленных людей определяют в психиатрические лечебницы, потому что считают их душевнобольными. Оба этих подхода неверны. Поэтому я говорю, что это тонкое духовное переживание. На Западе в лечебницах множество просветленных людей лечат электрическим током, убойными дозами инсулина, потому что врачи полагают, что перед ними истерики.
Это тонкий вопрос. Если бы Рамакришна жил на Западе, его стали бы лечить. Врачи придумали такие сильные методы для излечения людей, что они наверняка сделали бы Рамакришну обычным человеком. Но от этого человечество потеряло бы многое.
На Востоке обратная ситуация. Я встречал многих людей. Иногда ко мне приводили кого-то, чтобы я распознал его состояние. Но я видел, что передо мной просто истерики, что кроме истерии в их состоянии больше ничего нет. Они были невротиками и нуждались в лечении. Они упали ниже нормального уровня. Но людям кажется, что состояния как ниже ума, так и выше ума, одинаковые. Только мастер может распознать их, другим людям будет трудно разобраться, что к чему. Он вам можно дать кое-какие указатели.
В Индии я встречал много махатм, которых превозносили толпы. Я общался с ними очень плотно, и они открывали мне свои сердца. В них больше уродства, чем в обычных людях.
Я часто посещал заключенных, учил их медитации, и мой опыт говорит мне... Сначала я удивился тому, что заключенные (даже те, которых приговорили к пожизненному заключению), гораздо невиннее святых, гораздо лучше святых, проще и легче их. Святые лукавые, хитрые, у них есть лишь дно качество: они умеют подавлять себя.
Меня спросили: «Вы всерьез критикуете таких святых, как Муктананда или Нитьянанда?»
Конечно, всерьез! Муктананда вообще самый обыкновенный человек, я с ним встречался. Я проезжал мимо его ашрама, и его ученики пригласили меня зайти ненадолго выпить чашку чая. И я согласился.
Этот человек оказался скучным, бесцветным, в нем не было даже безумия. И это обстоятельство было очевидно не только для меня. Одна моя последовательница Нирмала Шривастава сопровождала меня. Даже она заметила это, она оказалась разумнее Муктананды. Мы побыли у него всего лишь пятнадцать минут и лишь зря потеряли это время. Когда наша машина отправилась в путь, Нирмала сказал мне: «Этот человек совершенно обыкновенный. Зачем вы растранжирили на него свое время? Даже пятнадцати минут для него слишком много!»
Я посмотрел на нее и сразу же отгадал ее мысли. Она подумала: «Если такой болван, как Муктананда, смог стать великим святым, тогда и мне это дело по плечу». И она воплотила свою идею в жизнь. Нирмала Шривастава стала великой святой и теперь путешествует по всему миру, у нее много преданных учеников. Она решила стать святой в день встречи с Муктанандой. Сейчас она уже «Ее Святейшество Всемирная Матерь, Лагаджанани, Матаджи, Нирмалайи, Девиджи Шриваставаджи». У нее много последователей, и она занимается тем же, что и Муктананда, то есть поднимает у людей кундалини. Когда она увидела, что этот болван способен поднять у человека кундалини, то решила и сама делать то же самое. Разумеется, она умнее Муктананды, гораздо искуснее и лукавее его. Муктананда никакой не святой.
Но таких людей я встречал далеко не раз и не два.
Например, мастером Муктананды был Нитьянанда. Он только и мог, что валяться на полу, потому что у него был огромный живот. Для того чтобы передвинуть такое пузо, пришлось бы вызывать кран! Поэтому он постоянно лежал на спине. Увидев его, я не поверил своим глазам. У него был огромный живот, почти как гора, на нем виднелась маленькая голова, а под ним торчали две маленькие ноги.
Я обернулся к своему провожатому... Он был министром штата Махараштра, а заодно и последователем Нитьянанды. Он настоятельно рекомендовал меня увидеть его мастера, поэтому я согласился. «Ладно, — сказал я. — Я поеду. Его ашрам мне по пути, в тридцати километрах от Бомбея. Поэтому я остановлюсь там, я уделю вашему мастеру несколько минут».
Итак, я обернулся к своему провожатому и спросил его: «Скажите, мне пожалуйста, кто кому принадлежит: живот Нитьянанде, или Нитьянанда животу? Живот большой, а Нитьянанда совсем маленький, почти ничтожный! Живот занимает почти весь его объем».
«Люди, штурмующие Эверест, зря теряют время, — заметил я. — Они могут приехать сюда и совершить восхождение на живот Нитьянанды. И пусть здесь дежурит фотограф. Тот, кто заберется на живот Нитьянанды, станет великим героем, потому что этот живот очень скользкий!»
Нитьянанду постоянно полировали и массировали, на него лили масло. Поклонники массировали его. Но никто толком не умел массировать...
У всех махатм Индии большие животы, и они при этом учат людей: «Не ешьте со вкусом». А сами-то... «Почему у вас такой большой живот? — спросил я. — Встаньте! Покажите свой живот всем людям. Вы постоянно переедаете в то, время как граждане Индии голодают. Я знаю, что вы не можете заниматься сексом с женщинами из-за своего живота, поэтому внушаете всем мысль о недопустимости половых сношений. Все это из-за живота, а не из-за религии». Вы не поверите, какие огромные животы я повидал на своем веку.
Один знаменитый махатма Шивананда, у которого много поклонников на Западе, был врачом. Мне трудно понять, почему врач так поступает с собой. Шивананда ел так много, что не мог передвигаться, если его не поддерживали с боков помощники. Он не мог даже поднять руку. Его руки были такими тяжелыми и жирными, что ученики его брали под руки, и Шивананда делал маленькие шажки.
«Вы должны придерживаться пяти главных принципов индуизма, — говорил Шивананда. — Прежде всего, это
Что случилось с ним? Он был врачом! Когда я пришел к нему в Ришикеше, то сразу же сказал: «Разве вы врач? Наверно, у вас поддельный диплом. Вы не можете позаботиться даже о собственном теле, вы превратились в чудовище. Вы не можете поднять руку, она стала для вас слишком тяжелой».
Тело Шивананды было напрочь лишено пропорций: большой живот, большие жирные руки, толстые слоновьи ноги, а этот человек учит весь мир: «Вы не тело, а душа». Что представляют собой эти чудовища? Одни сплошные тела, в который совсем нет души. Я не вижу в них пространства для души, потому что эти люди доверху набиты мусором, и душа там не поместится.
Я знавал и Свами Прабхупаду, который создал общество почитателей Кришны. Он был одним из самых тупых болванов, но обладал талантом притягивать к себе идиотов. Если вы хотите увидеть большое скопление тупиц, отправляйтесь к кришнаитам.
Я критиковал Кришну, поэтому кришнаиты не любят меня. Прабхупада очень гневался на меня, потому что я называл его болваном, но так оно и было.
Прабхупада учил людей половому воздержанию, которое неминуемо вызывает сексуальные извращения. Он учил своих последователей просить милостыню. Он говорил им, что им не нужно ничего делать, пусть просто без конца твердят: «Харе Кришна, Харе Рама».
Это верный способ лишить себя зачатков интеллекта. Так вы просто внушаете себе некую установку.
Если кто-то полагает, что такого метода достаточно для того, чтобы преобразить свое сознание, и решит во время всех своих дел напевать громко, тихо или про себя: «Харе Кришна, Харе Рама», танцуя на улице... ведь нужно повторять только эту фразу. Все ваши тонкие клетки разрушатся, погибнет весь интеллект, который создан не для того, чтобы повторять пару слов. Если им не пользоваться, он начнет умирать.
Итак, болванов тянет к Прабхупаде, и если у кого-то еще остались зачатки интеллекта, он успешно уничтожит их подобными методами.
Кришнаиты постоянно поют, не зная о том, что повторение одного слова или одной мантры непременно убьет их интеллект.
Интеллект нужно оттачивать в новых областях, новых измерениях. Он должен отправляться в неведомое. Если вы повторяете: «Харе Кришна, Харе Рама», тогда ваш интеллект застревает на месте.
Прабхупада был очень зол на меня, потому что он ничего не мог ответить мне на мою критику Кришны. Если бы он был честным человеком, и был окружен честными людьми, то назвал бы Кришну самым подлым бандитом. Кришна насильно женил на себе шестнадцать тысяч женщин, причем они уже были замужем, у них были дети и мужья... Но Кришна был насильником, фашистом. Стоило ему положить глаз на какую-нибудь женщину, и ее уже волокли в его гарем, и никому не было дела до того, что станется с ее детьми. В его дворце жили шестнадцать тысяч женщин! Ни один мужчина во всей человеческой истории не поступал так подло.
По моему мнению, нам не нужно физическое бессмертие. Ваша душа уже бессмертна! Лучше поищите свою душу, чем физическое бессмертие. Но многие болваны мечтают как раз о физическом бессмертии.
Поделиться книгой: