Помоги проекту - поделись книгой:
Главнокомандующий швейцарской армией генерал Анри Гюйсан в окружении гражданских чиновников в начале 1940 г. Гюйсан увеличил численность армии и противостоял немецким вторжениям в воздушное пространство страны
Другой правой организацией, способной стать источником серьезных неприятностей, являлся швейцарский Национальный фронт (НФ). Созданный в начале 1930-х, он представлял собой бледную копию германской НСДАП и не пользовался особенной популярностью на выборах. В июне 1941 г. бупо перешла в наступление и приняла весьма суровые меры против этой шумной тоталитарной группы, представлявшей угрозу демократическим принципам Швейцарии. Полиция не стала рисковать и прижала швейцарских нацистов довольно крепко.
Держаться линии нейтралитета бывало порой весьма трудно. Швейцарцы разрывались между двумя точками зрения: умиротворить Германию — этого взгляда придерживался федеральный премьер Марсель Пиле-Голаз — или выступить против агрессора всеми имеющимися в распоряжении страны средствами — так считал главнокомандующий швейцарской армией, генерал Анри Гюйсан, которого небезосновательно называют иногда единственным швейцарским героем Второй мировой войны.
Операция «Адлер»: вторжение в Швейцарию
Внешне отношения между Германией и Швейцарией оставались спокойными, и две эти страны даже договорились о выгодной оружейной сделке. В 1938–1940 гг. люфтваффе поставило швейцарским ВВС 90 истребителей «Мессершмитт» Bf-109. 8 июня 1940 г. многие в Германии помянули эту операцию недобрым словом. Геринг, для которого понятие территориальной целостности Швейцарии было пустым звуком, направил в ее воздушное пространство 32 бомбардировщика. Швейцарцы решили протестировать свои новые истребители и, атаковав нарушителей, нанесли им серьезные потери. В отличие от политического руководства страны, летчики швейцарских ВВС, руководствуясь приказами генерала Гюйсана — отвечать на каждое нарушение границы силой — горели желанием сражаться. Немцам такое поведение соседей не понравилось, и вскоре после инцидента Геринг обратился к Канарису с просьбой сделать что-нибудь со швейцарскими истребителями. Если их нельзя сбить в небе, то, может быть, следует послать диверсантов и уничтожить самолеты на земле. Канарис с неохотой согласился.
Операцию «Адлер» готовило штутгартское отделение абвера. Майору Клюге было приказано набрать команду из восьми коммандос. Их экипировали немецкими рюкзаками, формой со склада люфтваффе, черными беретами и чешскими пистолетами. Каждый получил некоторую денежную сумму в новеньких швейцарских франках. Группа перешла границу на рассвете 14 июня 1940 г. и направилась к станции Кейцлингер. Разделившись на пары, диверсанты сели в поезд, шедший в Цюрих. Первая пара предъявила кондуктору недействительные железнодорожные билеты. Кондуктор предложил пассажирам купить другие билеты и получил новенький банкнот в 100 франков. После того как то же самое случилось с еще одной парой, у кондуктора зашевелились подозрения. На следующей станции он позвонил в бупо, и вскоре всю группу задержали. Незадачливые диверсанты провели в тюрьме все военные годы и еще несколько лет после. По качеству подготовки и исполнения операцию «Адлер» можно сравнить с такими провальными проектами, как «Лобстер» и «Лена». Канарис получил урок и больше не пытался отправить через границу вооруженных диверсантов. Швейцария отдавала себе отчет в существовании германской угрозы, и ее жители прекрасно понимали, какую опасность несут шпионы их свободной стране.
Секретная служба полковника Массона и «Бюро Ха»
Министр обороны Швейцарии Рудольф Мингер сделал правильный выбор, когда в 1939 г. назначил полковника Анри Гюйсана, аристократа и франкофила, главнокомандующим швейцарской армией. Принимая такое решение, Мингер не только учитывал профессиональные качества полковника и послужной список, но и его патриотизм и приверженность демократии. К тому же Гюйсан прекрасно понимал ценность разведки, этого тайного оборонительного оружия республики. Получив должность главнокомандующего, Гюйсан увеличил численность армии до 400 тысяч и укрепил оборонительные сооружения в альпийской области — против «неизбежного» германского вторжения.
Швейцарские солдаты в южной части страны осматривают границу с Италией. Армия этой маленькой страны всегда отличалась превосходной подготовкой и высокой дисциплиной
Летом 1938 г., когда над Центральной Европой собрались тучи приближающейся войны, Швейцарская армейская разведка (ШАР) имела мизерный бюджет в 2500 фунтов стерлингов и штат сотрудников в пять человек. Возглавлял разведку полковник Роже Массон, еще один франкофил, на протяжении нескольких лет безуспешно добивавшийся от бундесрата и правительства конфедерации серьезного внимания к нуждам разведки. Во время мюнхенского кризиса в октябре 1938 г. штат ШАР увеличили до шести офицеров. Только лишь в сентябре 1939 г. Массон получил наконец подобие серьезного бюджета — 20 тысяч фунтов и 10 офицеров. Это позволило ему создать небольшую агентурную сеть вдоль германской и австрийской границ. Новый главнокомандующий Гюйсан, теперь уже генерал, был шокирован размерами своей разведывательной службы. К счастью для страны, в результате усилий майора Хаусманна, ненавидимого пацифистами и социал-демократами, в республике появилась наполовину частная разведывательная служба «Бюро Ха». Именно Хаусмани, а не Массон, постоянно информировал Гюйсана о маневрах немцев.
Рудольф Ресслер, самый успешный и ценный агент военного времени. Благодаря полученным от него сведениям СССР, несмотря на определенные просчеты, отразил германские наступления в 1941 и 1942 гг.
Помимо «Бюро Ха» и службы армейской разведки, у Гюйсана был еще один источник. Судя по всему, агент X входил в состав высшего германского командования и направлял свои отчеты непосредственно швейцарскому генералу. В начале 1940 г. X, например, предупредил Гюйсана о вторжении немцев в Скандинавию. Апрельское 1940 г. нападение Германии на северных соседей шокировало Швейцарию. В 130-тысячной немецкой общине этой альпийской республики многие увидели потенциальную пятую колонну. Еще сильнее ударило по швейцарцам падение в июне Франции, в результате чего страна не только оказалась отрезанной от Запада, но и была фактически изолирована. Для Массона, Гюйсана и Хаусманна пришло время действовать.
«Бюро Ха»
Хаусманн учредил «Бюро Ха» в сентябре 1939 г. как независимую службу разведку, поскольку опасался, что официальная служба разведки, ШАР, слишком мала и слаба, чтобы защитить страну. В 1941 г. «Бюро Ха» предоставило премьер-министру Пиле-Голазу сведения о том, что швейцарские дипломаты в Германии находятся под пристальным наблюдением. Пиле-Голаз заявил немцам резкий протест, однако проведенное позже расследование показало, что те самые дипломаты проявили вопиющую небрежность, неосторожность и некомпетентность.
Эта ошибка «Бюро Ха» вызвала в адрес Хаусманна град критики со стороны как премьер-министра, так и швейцарских умиротворителей Гитлера. Впрочем, на стороне «Бюро» всегда выступал генерал Гюйсан, желавший знать, где и когда Германия может нанести удар по Швейцарии, и стремившийся блокировать работу немецкой разведки с помощью швейцарской контрразведки. Лучшего, чем «Бюро Ха», инструмента у него не было. «Бюро» имело прямой выход на штаб-квартиру Гитлера через сеть «Викинг», которая передавала Гюйсану боевые планы вермахта, сведения о перемещениях войск и планируемых операциях. Таким образом главнокомандующий заранее знал о возможных шагах немцев.
«Бюро Ха» прикрывало также самое знаменитое шпионское кольцо Второй мировой войны, сеть «Люси» Рудольфа Ресслера, которая в конце концов стала — пусть и косвенным образом — частью советской группы «Дора», действовавшей на территории Швейцарии. Так официально нейтральные швейцарцы внесли через «Бюро Ха» серьезный вклад в поражение германских войск на Восточном фронте.
Картограф: агент Дора и его сеть
Шандор Радо, агент Дора и бывший агент венгерских коммунистов, попал в поле зрения ГПУ (ГПУ было с 1922 по 1923 г. С 1923 по 1934 г. ОГПУ. Здесь ГУГБ в системе НКВД. — Ред.) в октябре 1935 г. в Москве. После вербовки его в начале 1936 г. послали в Швейцарию, обеспечив деньгами для открытия небольшого бизнеса, компании «Геопресс лтд», в Женеве. Став оперативным директором советской разведки в Швейцарии, Радо координировал и контролировал работу двух шпионских сетей. Во главе одной стоял швейцарский социалист Отто Пюнтер, управлявший Международным социалистическим агентством и создавший — через группы итальянских антифашистов — прекрасную разведывательную сеть в Италии. После 1933 г. Пюнтер обратил самое пристальное внимание на нацистскую Германию и поставлял швейцарцам самые свежие новости из независимых источников в этой стране. Во время ознакомительной поездки в Испанию в 1936 г. Пюнтер был завербован советским резидентом Карлосом и получил кодовое имя Пакбо. Сети Доры и Пакбо объединились в конце 1936 г. после встречи в одном бернском ресторанчике. Другим агентом Доры была Соня, предоставившая сети курьера (Анну Мюллер), надежного «пианиста» (радиста), агента Джима (Алана Фута) и умелого «сапожника» (мастера по изготовлению фальшивых документов) Макса Хабианика. Работая в базельской полиции, Хабианик снабжал группу Доры бланками швейцарских паспортов. Фут был родом из Йоркшира и в начале 1930-х совершил переход из консерваторов в коммунисты. Во время гражданской войны в Испании (1936–1938) он воевал на стороне республиканцев в составе интернациональных бригад. Из всех агентов Доры он был самым профессиональным и, возможно, самым хладнокровным и умным. Радо завербовал также швейцарскую пару, Георга и Ольгу Хамельн, у которых был радиомагазин в Женеве, буквально в паре шагов от офиса «Геопресс лтд». Ценность их заключалась еще и в том, что они не только ремонтировали и собирали приемники и передатчики, но и согласились быть для Доры «пианистами».
Другим ценным звеном сети была агент Сисси, умная, строгая польская еврейка по имени Рашель Дюбендорфер. Под ее началом работали несколько служащих Международного бюро труда, находившегося тогда в Женеве. Одним из этих служащих был невысокий мужчина с мрачным взглядом на жизнь, агент Тейлор, или Кристиан Шнейдер, состоявший в бюро переводчиком. До весны 1941 г. Тейлор лишь снабжал Сисси политической информацией, но затем ей в руки вдруг хлынул поток военных сведений огромной важности. Заинтригованная, она попыталась узнать, кто является источником такой информации, кто скрывается за кодовым именем Люси, но Тейлор сказал, что источник надежен, однако раскрывать его личность он не станет ни при каких обстоятельствах. Сисси с уважением и пониманием приняла такую позицию и в дальнейшем сопротивлялась всем попыткам своего номинального шефа, Радо, и руководства советской разведки раскрыть этот секрет. В спорах с ними она доказывала, что источник, судя по качеству информации, имеет доступ к материалам верховного германского командования и, естественно, не может назвать себя из страха перед гестапо. Да и так ли уж важно знать имя, если сама информация верна и ценна?
Рудольф Ресслер и его германские генералы
Так кто же он, источник Люси? Под этим псевдонимом скрывался Рудольф Ресслер, немец, родившийся в протестантской баварской семье в 1897 г. Он был журналистом и до 1933 г. возглавлял Народный театральный союз, когда эту организацию, привлекшую внимание Альфреда Розенберга, подмяли под себя нацисты. Либеральный консерватор и пацифист, Ресслер стал убежденным противником гитлеровского режима.
Проживая в Берлине, Ресслер был членом престижного клуба Herren Klubb, где познакомился и подружился с несколькими армейскими офицерами. Некоторые из них стали позднее его источниками. Другим ценным контактом стал Хавьер Шнипер, настоявший в июне 1933 г. на том, чтобы журналист, пока не поздно, покинул Германию, и нашедший для него и его супруги, Ольги, квартиру в Люцерне. Он же помог Ресслеру учредить издательство «Вита Нова паблишинг лтд» с офисами в старом квартале Люцерна.
Дорожный указатель в Люцерне демонстрирует не только положение Швейцарии как сердца Европы, но и ее центральную роль в шпионской войне на континенте
30 мая 1939 г. Ресслер посетил двоих своих знакомых по Herren Klubb, генерала Фрица Тиля, заместителя начальника шифровального отдела Верховного главнокомандования вермахта, и его коллегу, барона, полковника Рудольфа фон Герсдорффа, ставшего впоследствии начальником отдела разведки группы армий «Центр» на Восточном фронте. С собой эти двое принесли шифровальную машину «Энигма» и немецкий коротковолновой передатчик последней модели. Тиль намеревался передавать особо важную информацию Ресслеру, которому предстояло расшифровывать сообщения с помощью «Энигмы». Кабинет Тиля находился в Бендлерблоке на Бендлерштрассе, где находились штаб-квартиры служб высшего армейского командования. В двух огромных залах этого здания круглосуточно работали сотни машин «Энигма», рассылавших зашифрованные сообщения. К заговору примыкал и начальник Тиля, генерал Эрих Фельгибель, с разрешения которого Тиль привлек к делу небольшую группу тщательно отобранных телеграфистов, которые должны были посылать сообщения позывному ИЛНБ (Ресслеру). Телеграфисты в тайны заговорщиков посвящены не были и просто выполняли свою работу, не зная, что и кому они передают.
В сентябре 1939 г. Ресслер дал объявление об открытой вакансии на должность корректора в его издательстве «Вита Нова». По счастливой случайности на объявление ответил Тейлор (Шнейдер). В течение 18 месяцев — а может быть, и больше — эти двое не знали о разведывательной работе друг друга. Только в апреле 1941 г. — и опять-таки случайно — Ресслер дал понять своему корректору, что информация от его контактов в Германии, поступая в «Бюро Ха», все же не используется должным образом против нацистов. Шнейдер ответил, что может помочь, поскольку связан с действующими в Швейцарии агентами советской разведки, которые сумеют применить разведданные с большей пользой. Ресслер согласился с ним, но настоял на том, чтобы его личность оставалась тайной. В дальнейшем Тейлор совершал регулярные поездки из Люцерна в Женеву, где передавал полученную от источника информацию своему контролеру Снеси. Она, в свою очередь, передавала сведения Радо, а тот, через Фута и Хамельна, — в московский Центр. В канун германского вторжения в Советский Союз (20–21 июня 1941 г.) Люси/Дора представили в Центр подробные данные о сосредоточенных на границе силах общей численностью 148 дивизий, включая 19 танковых и 15 моторизованных. (Информация почти точная. Против СССР немцы развернули 153 расчетные дивизии (152 дивизии и 2 бригады), в том числе 33 танковые и моторизованные. К этому надо добавить 37 расчетных (2 бригады приравнены к 1 дивизии) дивизий союзников Германии. Итого 190 дивизий, 5,5 миллиона человек против 170,5 советских расчетных дивизий и 2,9 миллиона человек у западных границ СССР (всего СССР имел перед началом войны 303 дивизии и 22 бригады, то есть 314 расчетных дивизий). — Ред.) Общий план войны предусматривал уничтожение Красной армии западнее Днепра и Двины с целью не дать советским войскам отступить на восток. Убежденный коммунист и сталинист, Радо передал информацию, хотя и не верил, что немцы начнут войну против СССР. В Люси он заподозрил агента абвера. В Москве полученные данные пометили как поступившие из «ненадежного источника».
Нападение Германии на Советский Союз покончило с подозрениями и сомнениями. С 23 июня 1941 г. Люси/Дора стали для Москвы самым надежным источником информации о Германии, сообщения от которого помечались грифом «Срочно, расшифровать немедленно». Московский Центр платил Люси 7000 швейцарских франков ежемесячно и держал круглосуточно открытый канал связи. Тейлор перестал работать в бюро в Женеве и ежедневно встречался с Ресслером, который просиживал вечерами и ночами за расшифровкой информации, потоком идущей из Бендлерблока. Расшифрованные сведения шли далее по двум каналам: в ШАР (которая, игнорируя провозглашенную Швейцарией политику нейтралитета, отправляла их в Лондон) и, через Тейлора/ Сисси, к Радо. Москва получала данные о самых последних приказах по германским войскам на Восточном фронте. Люси подтвердил также, что Япония отказалась от намерения нападать на СССР, что позволило советскому командованию перебросить подкрепления с Дальнего Востока и начать 5 декабря 1941 г. контрнаступление под Москвой. Весной 1942 г. поток сообщений возрос настолько, что Отто Пюнтеру пришлось мобилизовать всю свою сеть. Радо завербовал двадцатидвухлетнюю Маргрит Боли, агента Софи, обученную Футом работе на передатчике. Софи стала третьей и последней «пианисткой» в швейцарской «Красной тройке», как называли их немцы.
Видя в Германии потенциального противника, швейцарцы создавали вдоль своих весьма уязвимых границ оборонительные позиции, подобные показанной на снимке
«Красная тройка»
В конце 1942 г. германская служба радиоперехвата получила от станций дальнего слежения в Дрездене и Праге рапорты об интенсивной работе трех коротковолновых радиопередатчиков, расположенных на территории Швейцарии. Один находился в Люцерне, два других в Женеве. Пошедший на сотрудничество с гестапо советский агент Кент из разгромленной группы «Красная капелла» подтвердил, что, посещая Швейцарию в марте и декабре 1940 г., передал радиокаталог и коды для использования швейцарской сетью. Германская служба радиобезопасности окрестила это новое шпионское гнездо «Красной тройкой» и подтвердила, что сеть работает с теми же кодами и радиосигналами, что и «Красная капелла». С помощью Кента немцы расшифровали несколько сообщений «Красной тройки» и пришли к совершенно верному выводу, что информация идет из германского верховного командования.
Маршал Тимошенко. Народный комиссар обороны (май 1940 — июль 1941). В 1942 г. потерпел серьезное поражение на фронте, в частности по причине отсутствия точных разведданных
Русские были очень довольны сведениями, которые поставлял им Люси. Но весной 1942 г. информационный поток прервался. Маршал Тимошенко, полагавшийся отчасти на данные от Люси, предпринял закончившееся катастрофой наступление под Харьковом, и на какое-то время доверие к Люси оказалось серьезно подорванным. Но когда Гитлер подготовил наступление на юг, в направлении Волги и нефтяных промыслов Кавказа, источник в Бендлерблоке переслал Люси весь план наступления, десятистраничную директиву 41 по операции «Блау». К июлю 1942 г. сложилась ситуация, при которой между принятием решения в Германии и получением информации о нем Ресслером проходило от шести до десяти часов. Во время начавшейся в августе (с 17 июля. — Ред.) Сталинградской битвы Люси регулярно обеспечивал Москву информацией о планах и намерениях немцев. Зная расположение венгерских и румынских формирований в юго-восточном секторе фронта, русские смогли нанести удар по самым слабым местам обороны противника. Результатом было окружение и уничтожение целой 6-й германской армии.
«Цитадель»: звездный час Люси
Но и победа под Сталинградом еще не стала звездным часом Люси. В начале марта 1943 г. немцы спланировали масштабное контрнаступление в районе Курского выступа в надежде, что операция «Цитадель» повернет ход войны на Восточном фронте. Надежде этой не суждено было сбыться. 15 апреля 1943 г. Гитлер подписал приказ № 6, дав добро на осуществление операции «Цитадель». Не прошло и 24 часов, как Фут передал его в Центр. 7 мая 1943 г. Центр предложил Радо раздобыть всю возможную информацию по «Цитадели», а уже двумя днями позже Москва получила ответ. Советские войска тут же приступили к возведению тройной линии обороны на Курском выступе.
Люси давал не только информацию стратегического характера. 12 июня Радо сообщил в Центр детальное описание нового немецкого танка Pz-V «Пантера». Эти данные тоже помогли русским победить противника в грядущем танковом сражении.
Эпизод сражения под Курском летом 1943 г. Германское поражение было в немалой степени обусловлено тем, что советское командование своевременно получило от Люси информацию о планах противника
1 июля Гитлер устроил в своей полевой штаб-квартире «Волчьем логове» («Вольфшанце» в Восточной Пруссии) совещание, посвященное подготовке операции «Цитадель». До начала наступления оставалось три дня. Одним из присутствующих был генерал Фельгибель, который незамедлительно передал материалы этого важнейшего совещания Люси. На следующий день Сталин в своем кремлевском кабинете уже читал донесение с подробным изложением планов противника. В половине пятого утра 5 июля 1943 г. 4-я танковая армия генерала Гота (а также оперативная группа «Кемпф», позже (в августе) преобразованная в 8-ю армию). — Ред.) нанесла удар по южному сектору выступа. Одновременно 9-я армия маршала Моделя наступала с севера. К 9 июля немецкое наступление окончательно захлебнулось, а 12 июля Красная армия контратаковала под Прохоровкой. Курская битва, величайшее танковое сражение Второй мировой войны, длилась семь дней. (Действительно, крупнейшее танковое сражение под Прохоровкой произошло 12 июля, но немцы на южном фасе Курского выступа продолжили атаковать до 15 июля включительно. 16 июля они начали здесь отход. На севере Курского выступа немцы наступали 5-10 июля, 12 июля советские войска перешли здесь в контрнаступление. Курская битва продолжалась с 5 июля по 23 августа. — Ред.) Разочарованный неудачей, Гитлер 13 июля распорядился прекратить операцию. К тому времени немцы потеряли 70 тысяч личного состава, 3 тысячи танков и 1400 самолетов. (Данные неточные. В Курской битве (с 5 июля по 23 августа) немцы потеряли более 500 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 1500 танков и штурмовых орудий, более 3700 самолетов и 3 тысячи орудий. — Ред.). Контрнаступление Красной армии продолжалось до ноября 1943 г. (и снова с 24 декабря. — Ред.) и завершилось в 1943 г. освобождением почти всей оккупированной территории к востоку от Днепра (а также Киева и значительных территорий западнее Днепра. — Ред.).
Ликвидация «Красной тройки»
Положение на Восточном фронте изменилось в пользу Советов, а «Красная тройка» продолжала работать. Ответственность за ее ликвидацию лежала на шефе разведки СД Вальтере Шелленберге, но и ему, несмотря на сотни засланных в Швейцарию агентов, удача не улыбнулась. Тогда решение задачи передали Гейнцу Панвицу и двойному агенту Кенту. Панвиц отправил в Швейцарию агента под псевдонимом Ив Рамо. Настоящее его имя было Эвальд Цвиг, и на СД он, германский еврей, работал только для того, чтобы остаться в живых. Прибыв в Швейцарию, Рамо попытался выйти на связь с Дорой, но Радо заподозрил в нем агента гестапо и приказал посреднику оборвать все контакты с Рамо. Тогда в игру вступили итальянцы. В июле 1943 г. итальянский агент Паоло, работавший на Дору, попросил «сапожника» Макса снабдить его новым паспортом. Макс изготовил паспорт, и швейцарский курьер отправился в Комо. Человек осторожный, он обнаружил, что место встречи взято в кольцо агентами итальянской службы военной разведки. Вся комбинация была разработана итальянцами по поручению немцев, поскольку Паоло и его агенты попались еще в июне того года. В результате СД осознала лишь, что имеет дело с огромной, тщательно законспирированной сетью.
Панвиц, однако, не сдавался. Кент обратился в Москву с просьбой прислать денег, и Центр, не зная о его провале, согласился. Кент сообщил Панвицу, что финансовыми делами Доры заведует Фут. Последний встретился с курьером, которому надлежало передать деньги Кенту, и курьер, что стало неожиданностью для Фута, сказал, что тот должен связаться с Центром для передачи важной информации, и вручил Футу завернутую в оранжевую бумагу книгу. Опытный и умный агент, Фут допустил небольшую промашку. СД совершила несколько ошибок. Прежде всего, советский курьер не стал бы разговаривать со связным. Во-вторых, в пакете, очевидно, скрывался радиомаяк. В-третьих, Фут обратил внимание, что место встречи находится вблизи границы и удобно для похищения. И наконец, зашифрованное сообщение в книге, будучи «закладкой» СД, идеально подходит для отслеживания радиопередатчика. Спрятав книгу, Фут вернулся домой окольным маршрутом, чтобы избавиться от слежки. Кент и Панвиц поняли, что снова сплоховали.
После трех неудачных попыток проникнуть в сеть Доры немцы решили сменить тактику и усилить давление на швейцарцев. Шелленберг несколько раз встретился с полковником Массоном, главой ШАР, чтобы убедить его в необходимости обнаружить и уничтожить шпионскую сеть. После того как Германия 8 сентября 1943 г. оккупировала Северную Италию и блокировала Швейцарию со всех сторон, Массон уступил нажиму. Охотой за «Красной тройкой» занялся лейтенант Морис Трейер из службы радионаблюдения швейцарской армии, получивший в свое распоряжение несколько радиопеленгаторов. В ночь с 11 на 12 сентября он засек передатчик Хамельна, а на следующую ночь и передатчик Рози. Но вот на поиски их ушло еще несколько недель. После того как и это было выполнено, дело передали шефу полиции кантона Женева Карлу Кнехту, который взял их под наблюдение. В начале октября взволнованная Рози при встрече со своим шефом рассказала, что возле ее дома болтаются незнакомые люди и что к ней приходил человек из электрической компании. Поняв, что за дело взялась бупо, Радо приказал радистке не возвращаться домой, а поехать к родителям в Базель. Рози нарушила приказ и осталась у любовника, Ганса Петерса, в его квартире.
Вальтер Шелленберг. Ловкость, хитрость и хорошие швейцарские контакты (включая Роже Массона) не помогли шефу СД выследить и уничтожить ячейку Люси
13-14 октября бупо нанесла удар по женевским «пианистам». В половине первого ночи агент полиции вскрыл замок на двери виллы Хамельнов, и группа захвата ворвалась на чердак, где Ольга передавала в Центр последние полученные сведения. Эдмонд спал. Супругов арестовали и отправили в тюрьму Буа-Мермет. Следующей целью Кнехта стала квартира Рози, где были обнаружены зашифрованные сообщения и расписание радиосеансов, уничтожить которое Рози по беспечности не успела. Далее пришла очередь квартиры Петерса — любовников застигли в постели. Заглянув в магазинчик Гамельнов, Радо понял, что его уже ищут, и укрылся у друга в университетском квартале Женевы. Находясь там, он связался с Сисси, Тейлором и Люси и послал сообщение Футу, радиопередатчик которого в Люцерне уже обнаружил лейтенант Трейер. Из Женевы на помощь вызвали Кнехта. В ночь с 21 на 22 ноября его люди вломились в квартиру Фута. Последний торопливо сжигал переданные сообщения и незваных гостей встретил с истинно британским хладнокровием, широкой улыбкой и приглашающим жестом: «А, джентльмены. Заглянули выпить? Может быть, виски?» Кнехт сухо усмехнулся и по-галльски пожал плечами: «Ах, мистер Фут, мы по более серьезному поводу». Фут пережил и войну, и суровые допросы в НКВД и ГРУ, ожидавшие его по возвращении в Москву.
«Тихий американец», Аллен Даллес, человек, которого нельзя недооценивать. Глава УСС в Швейцарии
Опираясь на признательные показания Рози, полиция задержала Сисси (Дюбендорфер) 10 апреля 1944 г. Она, в свою очередь, сдала Шнейдера и Ресслера, которых арестовали уже в следующем месяце. Нашли в конце концов и Радо. «Красная тройка» прекратила свое существование, но, с германской точки зрения, слишком поздно — нанесенный ими ущерб был огромен.
УСС в Швейцарии
В 1943 г., через несколько недель после того, как немцы оккупировали территорию нейтральной вишистской Франции, ее границу со Швейцарией перешел неприметный американец, представившийся юридическим советником посольства США в Берне. На самом деле ему было поручено возглавить отделение УСС в Швейцарии и заодно всю разведывательную работу против нацистской Германии. Звали этого проницательного, спокойного, сдержанного человека, большого любителя трубки и адвоката по профессии, Аллен Даллес. Шпионскую миссию в Берне он выполнял еще во время Первой мировой войны и теперь вернулся, так сказать, на знакомую игровую площадку. Своим появлением американец как бы объявлял заинтересованным лицам, что открыт для деловых предложений. Желающих вести бизнес с УСС оказалось немало. Даллес завербовал агента 476 (Геро фон Шульце-Гаверница), немецкого полуеврея, миллионера и плейбоя, имевшего через сестру прекрасные контакты с германской знатью, экономической элитой и политическими лидерами. Гаверниц также зарабатывал огромные деньги на торговле с Германией и другими воюющими странами, благодаря чему мог знакомиться с такими людьми, как Ганс Гизевиус, который, в свою очередь, был связан с людьми в самом абвере. Позднее выяснилось, что Гизевиус, при поддержке Канариса, искал у УСС помощи для германской оппозиции.
Швейцарский патрульный полицейский. Сценка противоречит представлению об эффективности и дотошности контрразведывательного отдела швейцарской тайной полиции
Блестящая возможность
Самый крупный успех на поприще разведки пришел к Даллесу по чистой случайности. Британцы не проявляли к контактам с немцами ни малейшего интереса, и, когда какой-нибудь немец-антифашист звонил в британское представительство в Берне, военный атташе, полковник Картрайт, советовал ему обратиться в посольство Соединенных Штатов. Человек, пришедший в американское посольство и спросивший Джеральда Майера, ошибочно полагал, что тот работает на УСС. Майер согласился принять посетителя, но, когда тот положил на стол три страницы документов, извинился, вышел и поднялся к Даллесу. Тот выразил готовность встретиться с незнакомцем и его таинственным другом из министерства иностранных дел Германии. Вечером 18 августа 1944 г. два немца пришли на квартиру Майера с пухлой пачкой документов. Даллес, представившись помощником Майера, «мистером Дугласом», спросил гостей, как они могут доказать, что не действуют по заданию СД. Немцы ответили, что, будь они подсадными утками, принесли бы не 186 документов, а два или три. Майер и «Дуглас» просмотрели бумаги, содержавшие самую разную информацию: от сведений о германской агентурной сети в Мозамбике до стенограмм переговоров Риббентропа с японцами. Документы были подлинными и представляли собой настоящий кладезь шпионской информации. Отбросив маску притворства, Даллес предложил чиновнику из министерства, которого звали Фриц Кольбе, заглянуть к нему на Херренгассе, 23. На следующий после встречи день Кольбе получил кодовое имя Джордж Вуд и агентурный номер 805. Кольбе искренне ненавидел нацистов и от платы за шпионскую работу отказался, заявив, что надеется лишь на справедливое отношение к себе после войны. В обмен на обещание Даллес в последующие двадцать месяцев получил 1600 совершенно секретных документов министерства иностранных дел.
Город Берн, Швейцария. Числившийся «юридическим советником» при посольстве США Аллен Даллес на самом деле руководил работой Управления стратегических служб в этой стране
Агент 805
Неприметной внешности 43-трехлетний мужчина, Кольбе двадцать лет занимал невысокую, но ответственную должность в министерстве иностранных дел и был помощником Карла Риттера, ярого нациста и офицера по связи МИДа с ОКХ и ОКВ. Такое положение давало Кольбе доступ к многочисленным документам и секретным сообщениям преимущественно разведывательного и военного характера. Он был не разочаровавшимся неудачником, а искренним противником нацистского режима, благоразумно скрывавшим свои истинные чувства. Человек обаятельный, Кольбе сумел уговорить свою подругу, фрейлейн фон Хаймердингер, содействовать его поездке в качестве курьера в Швейцарию. В министерстве иностранных дел соблюдался строгий режим секретности, и, когда Кольбе вернулся в Берлин после первой поездки, офицер по безопасности спросил, где он провел вечер 18 августа. Приняв слегка виноватый вид, Кольбе объяснил, что познакомился с симпатичной швейцаркой, которая, к сожалению, оказалась «не совсем чистой». В доказательство он даже показал направление на анализ крови и предписание на прохождение курса профилактического лечения. Невзрачный и скучный с виду, Кольбе не был ни тем ни другим и обладал двумя обязательными для каждого шпиона качествами: хладнокровием и богатым воображением. В октябре, приехав снова в Берн, он доставил Даллесу очередной пакет с документами, а в декабре привез новости об агенте Цицероне в Анкаре. Даллес поставил в известность руководство УСС в Вашингтоне, а то, в свою очередь, настоятельно предложило британцам остановить опасную утечку. К этому времени сомнений в искренности агента 805 уже не осталось.
В марте 1944 г. Даллесу понадобилась информация о японском флоте, но он не знал, когда и где появится Джордж Вуд. Даллес послал в Цюрих открытку, в которой просил «друга» узнать, можно ли еще достать хитроумные японские игрушки, поскольку у его сына скоро день рождения. Кольбе, находившийся тогда в Берлине, получил открытку и сразу понял, что нужно американцу. Приехав через несколько недель в Берн, он передал 200 снятых на микропленку документов по японскому флоту. Обрадованный Даллес тут же сообщил в Вашингтон, что Пасхальный Кролик принес целых 200 пасхальных яиц. Из Вашингтона последовал ответ: «Вот лапочка!» И действительно, Джордж Вуд служил американцам так же верно, как Ресслер швейцарцам и русским.
Если на швейцарской сцене немцы потерпели самые чувствительные поражения в шпионской войне, то Турция оказалась местом их величайших триумфов. Современная Турция — детище турецкого военачальника Кемаля Гази Мустафы — с 1934 г. Ататюрка («отец турок») (в Первую мировую войну сыграл видную роль в обороне Дарданелл (1915), занимал высшие командные посты на Кавказском фронте (1916–1917 гг., где был неоднократно бит Н. Юденичем) и сирийско-палестинском фронте (1917–1918). — Ред.), возглавившего националистические силы, которые свергли в 1924 г. султана, разбили греков, провозгласили республику и приступили к модернизации застойного государства. (Греки потерпели поражение 30 августа 1922 г. в битве при Думлупынаре, после чего изгнаны из Анатолии (11 октября в Муданье страны Антанты подписали с Турцией перемирие, 24 июля 1923 г. в Лозанне — Лозаннский мирный договор). Султанат был упразднен 1 ноября 1922 г., 29 октября 1923 г. Турция была провозглашена республикой. — Ред.) С недоверием относясь к Германии, союзнице Турции в Первой мировой войне, Ататюрк не скупился на дружественные жесты в адрес СССР. Он не был поклонником Гитлера и держал под контролем традиционную для турок ксенофобию и антисемитизм. После его преждевременной (р. 1880) смерти в ноябре 1938 г. во главе страны встал Исмет Иненю. Новый премьер относился к Германии благожелательнее предшественника и в течение войны придерживался нейтралитета, что на деле открыло страну для немецких агентов.
Начиная с 1930-х Стамбул служил своего рода базой для рассыпанных по всему Ближнему Востоку германских шпионов. Резидент абвера в турецкой столице Роде надеялся, что турки помогут немцам захватить британские нефтяные промыслы в районе иракского Мосула и русские в Азербайджане. Сменивший его в 1941 г. Пауль Леверкюн попытался интриговать с арабскими националистами. Попытка переворота в Ираке в 1941 г. провалилась, но его организатор, поклонник нацистов, генерал Рашид Али Гайлани, нашел временное убежище в Стамбуле, откуда через некоторое время благополучно добрался до Берлина. С гордыми и впечатлительными турками Леверкюну повезло больше — британцы всегда относились к ним с презрительным высокомерием, и теперь они с готовностью помогали немцам. Именно в германское посольство и обратился однажды турок, работавший в британском консульстве и бесплатно предложивший копии содержимого консульского сейфа. Так Леверкюн получил доступ к секретной и конфиденциальной корреспонденции и документам. Данный факт показывает, сколь ненадежной была система безопасности в дипломатических представительствах Британии.
Другим персонажем в турецком плавильном котле был Франц фон Папен. Бывший канцлер и открытый критик Гитлера, он должен был бы погибнуть в ходе общей чистки 1934 г. («ночи длинных ножей»), когда от эсэсовских пуль пали многие его бывшие коллеги. Папен, однако, сумел выжить и даже получил назначение, в начале 1939 г., послом в Турцию — при том, что они с Риббентропом терпеть не могли друг друга. Зато Папен пользовался симпатией своего британского коллеги Хью Нэтчбулл-Хьюгессена, считавшего немецкого посла человеком вежливым, дружелюбным и информированным. Папена, в целом благожелательно относившегося к альянсу с Турцией, шокировало и огорчило откровенно высказываемое Иненю восхищение Гитлером и нацистскими вожаками. Сохраняя связи с германской оппозицией, посол тем не менее тесно сотрудничал с Леверкюном и обменивался с ним информацией. Не терял он контакта и со старым знакомым, адмиралом Канарисом, которого регулярно информировал о политической и военной ситуации в Турции. В свою очередь, Канарис держал его в курсе берлинских дел. К туркам Папен ни доверия, ни симпатии не испытывал и от прогермански настроенного турецкого офицерского корпуса держался в стороне. При таком отношении у него, разумеется, завелись враги, и 24 февраля 1939 г., когда посол с супругой прогуливался по главной улице Анкары, за спиной у них взорвалась бомба. Пара осталась целой и невредимой, погибла лишь ни в чем не повинная турчанка. Турецкое правительство рассыпалось в извинениях, но Папен счел их неубедительными и неискренними, сохранив чувство, что за покушением стоят турки. Четыре дня спустя турецкая полиция провела показную акцию, окружив советское консульство в Стамбуле и заставив его служащих сдаться. За попытку покушения на жизнь германского посла арестовали македонского турка Омера Токката.
Генерал Мустафа Кемаль (в центре), более известный как Ататюрк, в высокой папахе. Снимок сделан после окончания гражданской войны в Турции, в 1923 г.
10 марта советская газета «Известия» обвинила СД в том, что за покушением стоит она, и заявила, что турки, руководствуясь политическими причинами, решили возложить вину на Советский Союз. Папен официально отверг это обвинение, но в частном порядке высказывал уверенность в том, что это СД убедила турок устроить взрыв, а потом возложить вину на Советы. Разминувшись со смертью, Папен укрепился в необходимости работать в пользу мира с западными странами и Россией, если это будет содействовать прекращению гитлеровской агрессии.
Переговоры с Магнолией
В 1943 г., когда ход войны изменился в пользу союзников, Канарис послал в Стамбул Гельмута фон Мольтке. По официальной версии — для переговоров с турками, но на самом деле для установления контакта с УСС и выяснения, какие условия мира предложит Америка послевоенной Германии. Мольтке надлежало установить контакт через агента УСС Магнолия (профессора Александера Рюстова), человека близкого к Ланнингу Макфарланду, шефу УСС в Турции. Макфарланд вполне успешно руководил агентурной сетью, центральной фигурой которой был чешский агент Кизил, владевший для прикрытия находящейся в Стамбуле фирмой «Вестерн электрик лтд». Кизил одобрительно относился к контактам с германской оппозицией. Канарис, должно быть, считал, что у Мольтке есть шанс установить хорошие отношения с УСС, но, когда тот прибыл в декабре в Стамбул, разговаривать ему пришлось не с шефом местного отделения УСС, а с американским военным атташе, генералом Ричардом Тиндаллом, человеком пожилым и крайне осторожным. Никаких результатов их встреча не принесла, потому что Тиндалл обращался с Мольтке как со шпионом.
Иранские трубопроводы, по которым черное золото перекачивалось из месторождений Ирана к Персидскому заливу для дальнейшей отправки в Европу воюющим странам
Американцы и германская оппозиция контактировали не впервые. Двумя месяцами ранее агент Магнолия свел сотрудника УСС Теодора Морде, действовавшего тогда по собственной инициативе, и посла Папена. Морде явился в германское посольство в Анкаре 5 октября 1943 г. Американец ясно дал понять, что визит носит частный, а не официальный характер, и подчеркнул, что Соединенные Штаты не будут иметь никаких дел с нацистами, которые должны быть отстранены от власти до каких-либо переговоров о мире. Папен, в свою очередь, указал на ошибку президента Рузвельта, требовавшего безоговорочной капитуляции Германии, и недооценку американцами советской угрозы Европе. Морде согласился с ним по обоим пунктам.
Франц фон Папен в должности посла Германии в Турции. На этом снимке он предстает именно тем, кем и был, — «хитрым лисом» и политическим приспособленцем. Папен пережил войну и умер в Германии в 1969 г. на 90-м году жизни
Вторая встреча состоялась несколькими днями позже на вилле на Принцевых островах (на острове Бююкада (Большой), или Принкипо), неподалеку от Стамбула. В этом городе Папен чувствовал себя в большей безопасности и держался свободнее. Он согласился с Морде в том, что от этих «зверей» — нацистов — необходимо избавиться, даже если придется убить Гитлера. Папен, однако, указал, что сделать это не так-то просто и что заговор могут осуществить только офицеры вермахта. Никаких конкретных решений принято не было, и действия Морде не получили одобрения руководства УСС.
Через несколько недель после описанных событий действия турецкого слуги, работавшего в посольстве Великобритании в Анкаре, потрясли британский дипломатический истеблишмент и обеспечили СД крупнейший за всю войну успех.
26 октября 1943 г. фрау Янке, жена первого секретаря германского посольства, позвонила Людвигу Мойзишу, шефу СД в Анкаре, и сказала, что какой-то незнакомец хочет поговорить с представителем германской разведки. Мойзиш поспешил в посольство и обнаружил в гостиной Янке незнакомого мужчину. Заговорив на плохом французском, гость представился Пьером и предложил снабжать немцев секретными британскими документами на микропленке — по 10 тысяч фунтов стерлингов за кассету. Мойзиш, рассчитывая на одобрение Папена и Берлина, согласился. 29 октября Пьер снова появился в посольстве, передал кассету с пленкой, получил деньги и ушел. Мойзиш поспешил проявить пленку, и через четыре часа перед ним лежало 52 фотографии документов высшей степени важности. Речь, в частности, шла о недовольстве Сталина слабой поддержкой союзников и малочисленностью их войск в Италии. Новый источник произвел на Папена столь сильное впечатление, что он окрестил агента Цицероном — по имени римского философа.
Цицерон за работой
При следующей встрече Мойзиш передал новому агенту 200 тысяч фунтов стерлингов наличными. Интерес к дорогому и потенциально первоклассному источнику проявил и Эрнст Кальтенбруннер, занявший место во главе СД после смерти Гейдриха. Мойзишу было приказано явиться в столицу для личного доклада. Он сразу сел на ночной поезд до Стамбула, откуда вылетел в Берлин через Баварию. Приняв Мойзиша, Кальтенбруннер сказал, что, по мнению Риббентропа, Цицерон работает на англичан, а значит, добытая информация никакой ценности не имеет. В дальнейшем, продолжал шеф СД, все материалы Цицерона следует направлять только ему лично, чтобы они не попадали никому другому. 22 ноября Мойзиш, потратив впустую две недели, возвратился в Анкару. Больше всего его возвращению обрадовался Папен, до которого уже дошли распространявшиеся в Берлине слухи о Цицероне. Более всего посла возмущало, что главным их источником был сам Риббентроп.
Поделиться книгой: