Помоги проекту - поделись книгой:
Между тем Валти добрался до Эдинбурга, где сдал в отделение хранения свой чемодан, успев при этом привлечь внимание служащего. Последний позвонил в особый отдел, откуда прислали переодетого носильщиком главного констебля Меррилесса. По прошествии некоторого времени Валти возвратился и, пройдясь несколько раз мимо отделения хранения багажа, подошел к служащему и на плохом английском попросил выдать ему чемодан. Тут-то на сцену и выступил Меррилесс. В ходе последовавшей за этим короткой схватки главный констебль одолел бельгийца, прежде чем тот успел вытащить свой «люгер». Валти разделил судьбу Дрегге, закончив свой жизненный путь на виселице.
Такой же конец ждал и еще одного участника операции «Лена», Карла Рихтера, рыжеволосого экстраверта и большого любителя музыки. Рихтера выбросили с парашютом в 1941 г. Попав в руки англичан, он беспрестанно, до самой виселицы, повторял, что ни в чем не виноват. Что же касается Веры, то ей повезло пережить войну. Рассказав все, что знала, в центре дознания МИ-5, известном как лагерь 020 и расположенном в Хэм-Коммон, под Лондоном, она осталась в Британии и даже вышла замуж за военного, англичанина.
Агенты Джефф и Матт
Тора Глэда и Джона Моу завербовали в Норвегии. Первого абвер выбрал потому, что он был стойким нацистом, второй же, будучи наполовину англичанином, хорошо говорил на английском. Первая попытка заброса их на территорию противника провалилась, вторая же закончилась тем, что они высадились на побережье залива Мори-Ферт в Шотландии, возле деревушки Кроуви, на рассвете 7 апреля 1941 г. На этом везение и закончилось. С собой они имели два велосипеда британского производства. Через два часа обоих остановил полицейский патруль. Запираться шпионы не стали:
Глэд добровольно сдал оружие, а Моу показал спрятанный в чемодане передатчик.
На следующий день полиция Абердина доставила шпионов в Лондон и передала МИ-5 для дальнейших допросов в лагере 020. Именно здесь комендант лагеря, суровый полковник Стивенс, решал, что делать с пленными дальше: предавать суду, обрекая таким образом на виселицу, или дать им возможность сотрудничать с МИ-5 в игре против абвера. Жизнь Глэда и Моу висела на волоске. Во время допроса Моу подчеркнул, что они сдались добровольно, не оказав сопротивления. Он также добавил, что является британским подданным и что министр иностранных дел Норвегии (в изгнании) Триггве Лив может за него поручиться. Стивенс согласился с приведенными доводами, и обоих выпустили из лагеря для дальнейшей работы на МИ-5 в качестве двойных агентов.
Их поместили в квартирке в Северном Лондоне (Креспиньи-Роуд, 33), присвоив кодовые имена Джефф и Матт. Оттуда они и должны были отсылать радиосообщения в гамбургское отделение абвера. Глэда, впрочем, отправили вскоре в лагерь для вражеских агентов на острове Мэн — за нарушение режима (он напился со своим охранником из МИ-5 Филом Ри). Дело было не столько в самом факте нарушения режима, сколько в том, что Глэд напоил Ри, проявив при этом излишний интерес к предыдущей работе последнего за границей. В МИ-5 старались не рисковать без крайней необходимости. Впоследствии контакт Глэда с абверовским агентом в дартмурской тюрьме (лагерь 010) подтвердил, что он является шпионом абвера, втершимся в доверие к своему напарнику Моу.
Тем временем Моу продолжал работать с МИ-5, отправляя в абвер ложные сообщения от имени агента Ja. Речь в этих сообщениях шла прежде всего о проведенных актах саботажа. Донесениям поверили, а Моу получил новое задание: собрать информацию о намерениях британцев. Моу, совершив якобы поездку в Шотландию, доложил, что англичане собрали внушительный флот для предполагаемого вторжения в Норвегию. Информация Моу помогла отвлечь внимание немецкой разведки от операции «Факел», высадки союзников в Северной Африке в ноябре 1942 г. В феврале 1943 г. британцы приступили к осуществлению операции «Овес», имевшей целью подтолкнуть немцев к тому, чтобы снабдить Моу деньгами, новым передатчиком и другим оборудованием. Хитроумный план, однако, обернулся неприятным сюрпризом. В сброшенных с самолета контейнерах обнаружилось исключительно британское оборудование, по-видимому захваченное немцами в Голландии и Франции, куда его отправляли для групп местного Сопротивления. Годом позже, в 1944 г., Моу завершил карьеру двойного агента, поступив в регулярную британскую армию. В 1945–1946 гг. он занимался тем, что допрашивал немецких военнопленных и бывших нацистских агентов.
Удивительная военная карьера Эдди Чэпмена
Весной 1940 г. по Лондону прокатилась волна ограблений, характерной чертой которой было использование гелигнита для подрыва сейфов. За этими преступлениями стоял 28-летний Эдди Чэпмен. В конце июня 1940 г., когда Чэпмен уже прохлаждался в тюрьме на острове Джерси (его криминальная деятельность не ограничивалась территорией большого острова), этот крохотный клочок британской земли неподалеку от французского побережья захватили немцы. Им не понадобилось слишком много времени, чтобы увидеть в Чэпмене человека, чьи таланты могут пригодиться в осуществлении кампании саботажа, проводимой в рамках операции «Лена». Незадолго до Рождества 1940 г. Эдди, или Фрица, как его окрестили, доставили в парижский отель «Лютеция», где размещалась французская штаб-квартира абвера. Затем его отправили на годичные подготовительные курсы в Нант.
18 декабря 1942 г. Эдди выбросили с парашютом над Восточной Англией. Несмотря на плохую погоду и нулевую видимость, он благополучно приземлился, а уже через месяц в Кенте была обнаружена пропажа значительного количества гелигнита. Прошло еще немного времени, и в Хатфилде (севернее Лондона) при загадочных обстоятельствах загорелся авиационный завод. Контролер Эдди, доктор Грауман, имел все основания порадоваться за подопечного. Вернувшись в Париж через Лиссабон, Чэпмен отметил успех со своими новыми хозяевами и объяснил, что в Хатфилде ему помогали старые товарищи по воровским делам.
К несчастью для абвера, все это было полным враньем, сочиненным Эдди и людьми из МИ-5, давшими ему подходящее кодовое имя Зигзаг. Взрывчатку он украл сам, а вот на завод попал при содействии контрразведчиков. Именно его британский контролер, майор Джаспер Маскелайн, взорвал часть крыши, заложив пару дымовых бомб. Сделано это было для того, чтобы обмануть немецкую воздушную разведку и убедить противника в ожидающем Британию падении производства самолетов, абвер поверил в версию Эдди, и в мае 1944 г. он уже оказался в Осло с Железным крестом на груди. По всем стандартам Второй мировой войны Эдди Чэпмену исключительно повезло.
Германские десантные баржи, приготовленные для вторжения в Британию через Ла-Манш в 1940 г.
Агент Трицикл
Агент Трицикл — такое кодовое имя британцы дали Душко Попову, сербу из богатой, по меркам 1930-х, югославской семьи. Деньги дали Попову возможность получить образование в Германии, в Гейдельбергском университете, где он познакомился и подружился Йоханом Джебсеном, сыном якобы богатой датско-немецкой семьи торговцев и судовладельцев. Джебсен (если это действительно был Джебсен) работал на абвер и летом 1940 г. завербовал Попова. Первая встреча серба с немецким контролером — шефом местной резидентуры, майором Людовико фон Карстхоффом — состоялась чуть позже в Лиссабоне. Карстхофф представил Попова главе абвера-3 (контрразведка), капитану Крамеру. Крамер имел богатый опыт разоблачения двойных агентов, и Попов сразу показался ему подозрительным. Вернувшись однажды вечером в отель, серб заметил симпатичную брюнетку, которая то и дело на него поглядывала. Попов понял, что девушку послали проверить его. Подыграв немцам, Душко прошел проверку и был принят в ряды абвера. Началась подготовка, за которую отвечал Карстхофф. Новичка научили пользоваться «лейкой» (фотоаппарат, считавшийся тогда портативным, его советские аналоги — ФЭД и «Зоркий». — Ред.), шифровать и правильно отправлять донесения. По окончании курса подготовки Попову присвоили кодовое имя — Иван I.
Попов прибыл в Англию 20 декабря, после 10-часового перелета Лиссабон — Лондон на самолете голландской компании КЛМ, которая осуществляла рейсы между нейтральными странами и странами-союзницами. В аэропорту его встречал, однако, не абверовский связной, а Джок Хорсфолл из дивизиона «А» МИ-5. Серба отвезли к отелю «Савой», где познакомили с полковником Робертсоном, шефом отдела В1 МИ-5. Этот отдел отвечал за двойных агентов, используемых СИС для разрушения разведывательной системы абвера. Интенсивные допросы продолжались четыре дня, после чего Попов стал уже агентом СИС под псевдонимом Скаут. Новичок удостоился чести встретиться с шефом СИС Стюартом Мензисом и побывал на вечеринке, где познакомился с цветом британского разведывательного сообщества. В абвере, разумеется, об этом не знали.
Знаменитый - или печально известный — берлинский бордель «Салон Китти», созданный и посещавшийся самим Гейдрихом. Получаемая в салоне информация имела весьма ограниченное использование
Контролером Попова стал Билл Люк, а прикрытием — экспортно-импортная компания «Тарлэйр лтд», учрежденная как бы для торговли с Испанией и Португалией. Создав прикрытие, серб возвратился в Лиссабон. Карстхофф предложил ему создать агентурную сеть для местной резидентуры абвера. МИ-5 с готовностью дала добро на выполнение этого задания.
В организованной Поповым и МИ-5 сети оказался и Дикки Меткалф, бизнесмен с хорошими контактами, получивший, поскольку был довольно округлых форм, кодовое имя Шарик, и Фридель Гартнер, работавший на Макса Найта и приглядывавший до начала войны за немцами и людьми, сочувствовавшими нацистам в Британии. Скрывавшийся под псевдонимом Желатин Гартнер регулярно снабжал лиссабонских абверовцев политической информацией. Брат Душко, доктор Иво Попов, значился в сети под кодовым именем Дредноут. Роль его заключалась в том, чтобы информировать СИС об операциях, планируемых абвером против Британии. Сам же Попов получил новый псевдоним — Трицикл.
В марте 1941 г. Карстхофф, встретившись с Поповым в Лиссабоне, дал ему очередное задание: оказать помощь союзнику Германии, империалистической Японии. Во время визита в Берлин японский посол Йосиро Мацуока попросил немцев отвезти военноморскую делегацию Японии в Таранто.
Именно там в ноябре 1940 г. британские военно-морские силы под командованием адмирала Каннингхэма потопили (сильно повредили один новый линкор («Литторио») и два старых линкора («Джулио Цезаре» и «Конте де Кавур»). Первые два после долгого ремонта вернулись в строй, последний так и не привели в порядок. Были повреждены также тяжелые крейсера «Больцано» и «Тренто». — Ред.) значительную часть итальянского флота, осуществив показательную атаку силами самолетов-торпедоносцев с авианосца «Илластриес» (всего 21 тихоходный самолет). Немцы пошли навстречу союзнику и уговорили итальянцев принять японскую делегацию. В Таранто японские офицеры тщательно изучили расположение бухты, состояние ее обороны и побеседовали с итальянскими коллегами, пережившими нападение британцев. По всей видимости, их интересовала эффективность внезапной атаки на стоящий на рейде флот противника.
В свете внезапного интереса японцев к печальному опыту итальянцев Карстхофф выразил желание, чтобы Попов отправился в США, создал там агентурную сеть и провел разведку американской военно-морской базы в Перл-Харборе, на острове Оаху (Гавайские острова). Попов вылетел в Соединенные Штаты в августе 1941 г. Прямо с аэродрома агенты ФБР отвезли его на Манхэттен, где состоялась в высшей степени неудачная встреча гостя с директором Эдгаром Гувером. Последний моментально проникся к сербу неприязнью. Попов попытался предупредить нетерпимого и ограниченного американца, рассказав ему об интересе японцев к Таранто и британской атаке на итальянский флот, а также о помощи абвера в наблюдении за Пёрл-Харбором. Но Гувер и слушать ничего не хотел от этого, как он выразился, «балканского плейбоя» и немецкого шпиона. Серб оставался в Нью-Йорке еще год — ухаживал за женщинами, пил и кутил — и вернулся в Лиссабон только в октябре 1942 г. Неудачу в создании агентурной сети на Гавайях он объяснил нехваткой денег. Невероятно, но в лиссабонском отделении абвера приняли столь неуклюжее объяснение.
К концу 1942 г. Попов возвратился в Лондон и занялся набором новых агентов. Одним из них стал Юджин (Евгений) Сотастарич, которого абвер, по рекомендации Попова, выпустил из германской тюрьмы. СИС организовала его приезд в Лондон — через Гибралтар и Лиссабон. Он тоже был югославом и до немецкой оккупации работал морским пилотом. Получивший в СИС кодовое имя Метеор, Сотастарич оказал Попову большую помощь в составлении отчетов о состоянии британского флота, которые высоко ценили в абвере.
Второго нового агента доставили в Лондон тем же маршрутом и выпустили только в декабре 1943 г. после долгих допросов и проверок. Это был хорватский дворянин, школьный приятель Попова, граф Франж де Руда. МИ-5 присвоила ему довольно обидный псевдоним Фрик. Де Руда стал адъютантом по морским делам югославского короля в изгнании Петра II. Такое прикрытие дало ему доступ, хотя и непрямой, к британским министрам и даже самому Уинстону Черчиллю. Лиссабон поздравил Попова с ценным приобретением, в очередной раз подтвердив, что абвер по-прежнему ничего не подозревает.
Бомбардировщик «Хейнкель-111», покрашенный в черный цвет. Использовался абвером для заброски агентов в Британию
Агент Артист: Джебсен
Йохан Джебсен, старый приятель Попова по Гейдельбергскому университету, вероятно, с самого начала догадывался о его работе на англичан и в конце концов сам вступил в игру как двойной агент по прозвищу Артист. Однако СД держала его под наблюдением, и ему приходилось действовать с крайней осторожностью. В паре с Поповым Джебсен вел успешный бизнес, занимаясь экспортом иберийских (португальских и испанских) товаров, что позволяло ему вести в Лиссабоне приятную жизнь плейбоя. Он всегда носил монокль, всегда имел при себе внушительную сумму и раскатывал по городу в «роллс-ройсе». Попов тоже ни в чем себе не отказывал.
Результат блестяще проведенной британцами атаки самолетов-торпедоносцев с авианосца на итальянский военный флот, стоявший на якоре в бухте Таранто, в 1940 г. Готовясь впоследствии к нападению на Перл-Харбор, японцы внимательно изучали этот рейд
Знакомые характеризовали Джебсена как человека симпатичного, но скользкого, как угорь. Состояние он заработал не только легальной торговлей, но и контрабандой оружием. Романы с секретаршами лиссабонской резидентуры абвера позволяли ему быть в курсе всех дел отделения, о чем он и докладывал Попову. Однако офицер СД Вальтер Зальцер, давно присматривавшийся к Джебсену, приказал агенту СД Балхорну держать под наблюдением удачливого плейбоя.
Гибель Джебсена
Время действовать пришло в 1944 г. По одной версии, Джебсена похитили рано утром из его же дома, усадили в машину и скрытно вывезли в Испанию. Согласно другой версии, все было не так просто. В лиссабонской резидентуре получили телеграмму с известием о том, что Йохан Джебсен награжден Крестом «За боевые заслуги», который ему нужно получить. Джебсен попался на эту уловку, явился в отделение, где его свалил на пол офицер абвера, доктор Шрайбер, воскликнувший при этом: «Вот тебе награда!» Джебсена опоили до бесчувственного состояния, уложили в сундук и отправили в Берлин с дипломатическим багажом. В Германии агента передали в нежные руки гестапо. Так или иначе, каким бы способом абвер ни вытащил Джебсена из Португалии, тот оказался в конце концов в концлагере Ораниенбаум, где и был казнен в 1944 г. После войны, как гласит легенда, Попов отыскал похитителя Джебсена, офицера СД, и Вальтера Зальцера, проводившего «интенсивные допросы» в здании на Принц-Альбрехтштрассе. Далее Попов «угостил» Зальцера его же «лекарством», в результате чего тот остался инвалидом.
Душко Попов, он же агент Трицикл и агент Иван, самый знаменитый и загадочный двойной агент Второй мировой войны. Фотография сделана после войны
Еще одним агентом, задействованным в операции «Лена», был Вульф Шмидт. Завербованный в 1940 г., он стал звездой гамбургского отделения абвера. Судьба свела Шмидта со шведом по имени Геста Кароли, завербованным примерно в то же время. Пару перебросили в Брюссель, где они жили в пансионате возле Гар-дю-Нор. Там же, в пансионате, Кароли познакомился с горничной-бельгийкой. Узнав об этом, Шмидт отправился в отель «Метрополь», где остановился их контролер Николаус Риттер. Последний устроил так, чтобы девушку и ее отца арестовали на две недели, до отбытия агентов в Англию. Кароли отправили 6 сентября 1940 г. и сбросили с парашютом около Оксфорда, где его тут же задержали и арестовали по подозрению в шпионаже. Шведа доставили затем в лагерь 020, где им занялся специалист по немецким шпионам, полковник Робин Стивенс. Кароли был поражен его знаниями всех деталей работы гамбургского отделения абвера и штата сотрудников. Человек весьма самоуверенный и надменный, Кароли предпочел заговорить и рассказал об агенте Шмидте, который должен был прибыть следом.
Агент 3725 и заблудившийся швед
Не получив никакого известия от потерявшегося Кароли, Риттер, полагавший, что его агенты должны делать свое дело, невзирая на всякие мелочи, решил отправить Шмидта навстречу его собственной судьбе. Пренебрежение осторожностью не было следствием одной только небрежности. Шеф гамбургской разведки знал, что 300 тысяч немецких солдат уже готовы к участию в операции против Англии, намеченной на 1 октября. В таких обстоятельствах жизнь одного шпиона, тем более какого-то непроверенного иностранца, ничего не значила.
Агент Зигзаг(Фриц) имел задание устроить диверсию на британском авиационном заводе в Хатфилде, где делались самолеты «Москито». На снимке — женщины — работницы авиазавода
Перед отправкой в тыл противника Шмидта переодели в твидовый пиджак и подбитое мехом пальто, снабдили таблетками бензадрина, капсулой с цианидом — чтобы не взяли живым, поддельным удостоверением и 400 фунтами стерлингов в кожаном английском бумажнике. В ночь с 6 на 7 сентября он вылетел на самолете абвера, поднявшемся с аэродрома в Орли, под Парижем.
Самолет обнаружили довольно быстро. МИ-5 была начеку, и радар уверенно отслеживал продвижение одиночного летательного аппарата по ночному небу над Англией. Как и Кароли, Шмидта взяли вскоре после приземления и доставили в МИ-5. После недолгого сопротивления он согласился стать двойным агентом и получил кодовое имя Тейт. Для своих британских хозяев Тейт стал бесценным агентом. В его донесениях на южном побережье, там, где не было ничего, «появились» мощные защитные сооружения, а водное пространство площадью в 57 600 квадратных километров «закрыли» от подводных лодок несуществующие минные поля. Он беззастенчиво преувеличивал численность и возможности британских ВВС и самолетостроительной промышленности.
Успешная операция британцев
Сообщения агента 3725 не могли не вызвать подозрения в отделе «Иностранные армии Запада». Но Риттер подтвердил, что Шмидт — ценнейший источник и что его сведения крайне важны для абвера. Вдохновленный успехом, агент 3725 обратился в Гамбург за финансовой помощью. Риттер, считавший, что шпионы работают только ради денег, решил вопрос положительно, а за помощью в осуществлении трансакции обратился к японцам.
Вульф Шмидт (Тейт), или агент 3725, передает «информацию» для гамбургского отделения абвера под бдительным наблюдением британского контролера
До декабря 1941 г. Япония участия в войне не принимала и имела в Лондоне нескольких своих дипломатов. Шмидту дали инструкции: сесть в автобус номер 11 на вокзале Виктория. Увидев японского курьера, помощника военно-морского атташе Митинори Йосип, он спросил, есть ли что новенькое в «Таймс», которую Йосип держал в руке. Японец ответил: «Ничего особенного. Если хотите, оставьте газету себе. Я ее уже прочитал». Впрочем, газету, в которой лежало 20 тысяч фунтов наличными, курьер передал только на пятой остановке. В МИ-5 деньгам были рады — их поступление означало, что Риттер и абвер доверяют Шмидту.
Последний посылал свои донесения до конца войны. После 1945 г. ему дали новые документы и работу в СПС. Шмидт прожил в Лондоне до самой смерти. Он сыграл важную роль в спасении Британии от вторжения в конце 1940 — начале 1941 г., но при этом был одним из огромной армии двойных агентов, сорвавших шпионскую работу абвера в Англии. Из 137 агентов, заброшенных на остров усилиями абвера и СД, лишь нескольким удалось не попасть в руки МИ-5. Опираясь на помощь бдительных железнодорожных проводников, полисменов и простых граждан, британские службы безопасности добились замечательного успеха в срыве вражеских операций на территории Британских островов.
Лучший германский агент
Среди более удачливых немецких шпионов стоит отметить агента под кодовым именем Остро. Сотрудничать с абвером Остро начал еще в начале 1930-х, когда из своей штаб-квартиры в Лиссабоне руководил широкой агентурной сетью. После 1933 г. он продолжал работу уже в Восточной Европе. По словам Пикенброка, этот человек был лучшим шпионом абвера и остался нераскрытым до конца войны. Это он еще до сентября 1939 г. снабдил абвер военными планами польской армии; он передал информацию о добыче нефти в Румынии; раздобыл ценные сведения о военном производстве в Бельгии и Франции. Остро и его жена-скандинавка побывали в Дании накануне вторжения и даже были там арестованы, но затем их обменяли на четырех датских шпионов в Германии.
В 1940 г. Остро переехал в Лиссабон, где, в партнерстве с двумя эмигрантами, бельгийцем и австрийцем, открыл международную торговую компанию. Приятный человек и щедрый друг, он получил в португальской столице доступ едва ли не ко всем тамошним секретам. Еще большего успеха в получении информации от беспечных мужчин добилась его очаровательная супруга-блондинка. От этой пары шпионов не ускользало, похоже, ничто. Одной из крупных удач Остро стал взлом сейфов в британском посольстве, осуществленный группой специально нанятых умельцев, и кража записных книжек посла Рональда Кэмпбелла и его военно-воздушного атташе, коммодора Фулларда, что поставило на грань срыва операцию «Тори» («Факел») (десантная операция англоамериканских войск в Северной Африке в 1942 г. — Ред.). Настоящее имя Остро — Поль Фидрмук. Он родился в Чехословакии в 1898 г., служил в австро-венгерской армии и был завербован абвером то ли в конце 1920-х, то ли в начале 1930-х. Подобно Гелену, этот человек умел выживать в самых разных обстоятельствах и прекрасно чувствовал себя во всеобщем хаосе межвоенных лет. Знание Восточной Европы помогло ему получить убежище во франкистской Испании, разведслужбам которой он служил столь же преданно, как и абверу.
Операции в Нидерландах
В сфере разведки Британия была для абвера тем же, чем был для судовладельцев Бермудский треугольник: посланные туда агенты не возвращались.
У абвера, однако, была для противника, Управления специальных операций, и собственная «черная дыра». Находилась эта смертельная ловушка в Голландии. Как уже отмечалось выше, Нидерланды стали сценой одного из крупнейших провалов британской разведки, и этот успех немцев был следствием уникального взаимодействия между абвером и СД.
После падения Нидерландов в мае 1940 г. голландские разведслужбы, обосновавшись в Лондоне, неоднократно и безуспешно пытались заслать агентов в свою страну. Ответственность за эти неудачи ложится в первую очередь на Управление специальных операций (УСО). К середине лета 1940 г. шеф голландской полиции Ф. ван Зант создал с помощью СИС собственную службу разведки (Centrale Inlichtingendienst). Его первый агент, флотский лейтенант Лодо ван Хамель, был заброшен в Лейден 28 августа 1940 г. Хамель помог организовать первую голландскую группу сопротивления, Orde Dienst, распространившуюся к концу 1940 г. на всю страну. Хамель, представитель Orde Dienst, Баас Беккинг и еще двое голландцев добрались до деревушки у залива Зёйдер-Зе (на современных картах — залив Эйсселмер. — Ред.), куда за ними должен был прилететь самолет-амфибия. К несчастью для них, в деревне был информатор СД, который и сообщил своим хозяевам о присутствии посторонних. Их арестовали и отвезли в Гаагу для допроса в СД. Беккинга и двух его товарищей отпустили, но оставили под наблюдением, а вот Хамеля, признавшегося в работе на голландское правительство, расстреляли как шпиона в июне 1941 г. Голландцы не воевали почти 150 лет (125 лет, с 1815 г., однако были колониальные войны. — Ред.), не имели никакого опыта подпольной работы и оказались неспособными организовать сопротивление. Членов Orde Dienst взяли без особенного труда и затем расстреляли в гестапо.
Гискес прибывает в Голландию
Политика терпимости в отношении Голландии закончилась в начале 1941 г. Склонить голландцев к покорности Гиммлер поручил группенфюреру СС Гансу Рейтеру, личности весьма неприятной. За время своего пребывания в Нидерландах он успел депортировать 100 тысяч из 140 тысяч проживавших в стране евреев (самый высокий процент во всей Западной Европе). Бойцы Сопротивления безуспешно попытались убить его, и эта операция имела трагические последствия. Задержанные в ходе облавы 116 человек были доставлены к месту засады и расстреляны, а их тела погребены в общей могиле на кладбище Хейденхоф в деревушке Угхелен. В тюрьмах гестапо по всей стране ту же участь разделили десятки узников. Всего это неудачное покушение стоило жизни 263 голландцам.
Член голландского Сопротивления получает по радио инструкции из Британии. Именно такие сеансы связи чаще всего и выдавали германским оккупантам факт существования подпольщиков
Аппарат полиции в стране находился под контролем Рейтера. Большую часть времени его возглавлял доктор Вильгельм Харстер. Делами евреев в Амстердаме ведал представитель Зейсс-Инкварта Ганс Бомкер.
Силы гестапо и СС с приходом к власти Рейтера значительно укрепились, что вынудило Канариса принимать срочные меры. Из Парижа в Амстердам перевели майора Германа Гискеса, которому было поручено сохранить влияние абвера и противостоять экспансии СС. Гискес был настоящим профессионалом контрразведки, вступившим в Абвер III еще при полковнике Бентивеньи.
Высокий, крепкий, лысеющий мужчина около пятидесяти, Гискес вместе с тем был культурным, образованным человеком с немалым чувством юмора, которое помогало ему ладить с людьми, включая тех, кто не вызывал у него больших симпатий. К последним относился и глава голландского отделения СД Йозеф Шрайдер, по описанию Гискеса, дряблый коротышка с крысиными глазками. Тем не менее, руководствуясь интересами дела, майор отодвинул в сторону личную неприязнь. По наводке голландской портовой полиции, нашпигованной информаторами СД, СС захватила четырех лидеров Orde Dienst, которые пытались отплыть в Англию в ночь на 2 августа. После пыток в гестапо их перевезли для казни в Берлин. Репутация СД пошла вверх. Используя ресурсы службы радиобезопасности, Шрайдер захватил голландского агента британской У СО Ганса Зомера вместе с передатчиком, а сержант СД Эрнст Май взялся взломать коды и британские пароли безопасности. Однако, как ни старалось гестапо, Зомер отказался сотрудничать с СД и посылать в Лондон фальшивую информацию.
Удачная охота
Удача улыбнулась Гискесу, когда один из агентов предложил ему встретиться с Риддерхофом, известным в Амстердаме гангстером. Стремясь восстановить пошатнувшийся авторитет абвера, Гискес согласился снять все обвинения с Риддерхофа, который стал агентом Ф2087, или Джорджем. Риддерхоф проник как в группу Orde Dienst, так и в сеть Управления спецопераций (УСО), возглавлявшуюся Таконисом. Служба радиобезопасности уже установила, что передатчик Такониса находится в Гааге на Фаренхейтстраат. Квартиру взяли под наблюдение, и вечером 6 марта 1942 г. туда ворвались приехавшие на трех машинах солдаты и полицейские. Были арестованы двое голландцев. Другой рейд, в Арнеме, привел к аресту самого Такониса. Последний отказался идти на сотрудничество, а когда гестаповец начал избивать его, сделал то, чего арестованные обычно не делают: сам избил гестаповца до бесчувствия. Ничего хорошего из этого не получилось — Такониса расстреляли в концлагере Маутхаузен (расположенном возле Линца) в 1944 г.
Лондонский Тауэр, где во время Второй мировой войны казнили — не расстреляли, а повесили, как обычных уголовников — нескольких немецких шпионов
Один из других арестованных, Гибертус Лауверс, согласился работать на оккупантов, но его донесения не несли важной информации, и он постоянно пытался сообщить, что работает под контролем. Управление спецопераций, однако, ни о чем не догадывалось и продолжало информировать о засылке агентов и отправке партий оружия. Ночью 27 марта 1942 г. агент УСО лейтенант Арнольд Баатсен был заброшен в Ассен (на северо-востоке Нидерландов, к югу от Гронингена), где его встретили представившиеся коллегами люди из абвера. Препровожденный Риддерхофом к машине, он попал прямиком к Гискесу. Когда агент СИС Джордж Дессинг, сумевший бежать после задержания и добраться до Лондона, сообщил, что большинство агентов Управления спецопераций в Нидерландах работают под контролем абвера и СД, ему не поверили.
Абвер и СД в Голландии
Нечто подобное системе «дабл кросс», создававшей иллюзию большой агентурной сети, устроил в Нидерландах и Гискес. К июлю 1942 г. он контролировал шесть радиопередатчиков, снабжавших Лондон откровенной дезинформацией. Таким образом Гискесу удалось сорвать две крупные операции УСО, «Голландия» и «Облава», и убедить высшее начальство, что в Нидерландах, в отличие от Франции, все тихо и спокойно. В то же время немцы захватили тонны различных материалов, включая 75 радиоприемников и 3 тысячи ручных пулеметов «брей», которыми СИС экипировала своих агентов. К ноябрю 1942 г. Гискес контролировал уже 14 передатчиков и имел в своем распоряжении солидный штат сотрудников, размещавшийся в Схевенингене, под Гаагой (сейчас в черте города. — Ред.). Используя агентов Риддерхофа и Рихарда Кристиана, Гискес проник в бельгийское Сопротивление, сети УСО и «Проспер», которые помогали военнопленным союзников возвращаться в Британию.
К зиме 1942 г. Гискес уже понимал, что Лондон вот-вот догадается, что случилось с его агентами. Весной 1943 г. он отправил в британскую столицу подходящее случаю язвительное сообщение: «Вы пытаетесь вести бизнес в Нидерландах без нашей помощи. Мы считаем, что это несправедливо, имея в виду, как долго и успешно мы действуем в роли ваших единственных агентов. Но не тревожьтесь, когда бы вы ни явились на континент, мы всегда встретим вас и обеспечим тот же прием, который нашли здесь посланные ранее. Пока».
Для Гискеса эти операции были большим успехом.
Анкара, сцена множества шпионских дуэлей между немцами и союзниками во время Второй мировой войны. Величайшим успехом СД была вербовка агента Цицерона в 1943 г.
Глава 6. Схватка на нейтральной территории
Быть нейтральным означает быть проклятым всеми воюющими сторонами.
Во многих работах, посвященных Второй мировой войне, нейтральные страны упоминаются лишь мимоходом. Между тем многие крупные сражения тайной войны разворачивались именно на нейтральной территории. Насколько «нейтральными» были эти страны, вопрос спорный, поскольку в первой половине войны многие из них выказывали симпатии Германии, а когда в середине 1943 г. положение на фронтах изменилось, они стали более или менее открыто сотрудничать с союзниками. Верность Германии до конца сохранила только франкистская Испания. В тайной войне поддержка Франко своего старого друга Канариса обеспечила Германию бесценной информацией.
Единственным государством, проводившим во время Второй мировой войны принципиальную и последовательную политику нейтралитета, была Швейцария. Этот ее статус признавали и принимали все воюющие страны. Кроме того, Швейцария была чрезвычайно подвержена германскому влиянию и уязвима перед германским давлением, поскольку наиболее экономически влиятельной языковой группой в стране являлись ее немецкоговорящие граждане. Небольшая по размерам (1300 квадратных километров) и населению (4,2 миллиона человек), Швейцария занимала важное положение в центре Европы. Через нее проходили основные важнейшие железные и автомобильные дороги из Германии в Италию, для союзников она служила постом прослушивания на контролируемом Германией континенте и для обеих воюющих сторон местом встречи. Без этого нейтрального «острова посредине Европы» вести шпионскую войну было бы намного труднее. Как заметил американский военный атташе в Берне, федеральная столица Швейцарии была «шепчущей галереей» [2-Шепчущая галерея - помещение, обладающее следующей особенностью: шепот в нем хорошо распространяется вдоль стен, но не слышен в остальной части помещения.], и при желании каждый мог найти там самую лучшую информацию.
У немцев и австрийцев отношения со Швейцарией складывались трудно и непросто. В 1937 г. Гитлер сказал Эдмунду Шультессу, члену правящего совета Альпийской конфедерации, что будет уважать ее нейтралитет при любых обстоятельствах. Гораздо откровеннее фюрер высказался в июне 1941 г. в разговоре с Муссолини: швейцарцы — враги Германии, крохотный, жалкий народец с убогой политической системой. Когда Муссолини поинтересовался у Риббентропа, какое будущее уготовано этому небольшому народу, министр иностранных дел улыбнулся цинично и ответил, что будущее Швейцарии зависит от «доброй воли» Гитлера. Подразумевалось, что в какой-то момент она может быть завоевана и включена в состав рейха на правах провинции. Некоторые аспекты жизни швейцарского общества не вызывали у нацистов ничего, кроме презрения. Швейцарцы верили в демократию, конфедерализм, независимость, сотрудничество между языковыми группами и были консервативными христианами. Верили они также и в свободную прессу, причем из 400 выходивших в стране газет большинство было настроено против нацистов. Вот почему фашисты ненавидели швейцарцев, а последние отвечали им взаимностью. Крайний экстремизм не пользовался в стране большой популярностью. Лишь около 40 тысяч ее жителей были коммунистами или нацистами. Швейцария даже не имела официальных дипломатических отношений с Советским Союзом. Во всем, что касалось международной дипломатии и международного взаимодействия вообще, Швейцария предпочитала держаться в тени.
Цюрих в 1940 г. За завесой тишины, покоя и порядка шла напряженная и временами опасная шпионская война
Подрывная работа
Как и в случае с Чехословакией, другим небольшим демократическим государством со значительным немецкоговорящим меньшинством, в Швейцарии нацисты тоже широко пользовались методами подрывной работы. Гитлер не понимал или не хотел принимать во внимание тот факт, что большинство немецкоговорящих швейцарцев не горели желанием становиться немцами и не питали к Германии родственных чувств, особенно к Германии, управляемой Гитлером. Тем не менее в стране были сотни нацистов и десятки пангерманских организаций, крупнейшей из которых являлась сама НСДАП. За этим фасадом, разумеется, маячили тени абвера и СД, утвердившихся в Швейцарии еще в середине 1930-х. Деятельность агентов направлялась из Штутгарта, Мюнхена и Вены, а результаты работы широко варьировались.
Немецкий истребитель «Мессершмитт» Bf-109. Такие истребители продавались швейцарским ВВС. Их последующее применение против германских нарушителей воздушного пространства стало поводом для проведения операции «Адлер» в 1940 г.
Важнейшим центром германского шпионажа в Швейцарии было германское посольство в Берне и консульства в Базеле, Люцерне и Женеве. Они управляли сетью шпионов, агентов и информаторов, численность которых измерялась тысячами. Швейцарская федеральная полиция (бупо) концентрировала свои усилия, часто с впечатляющими результатами, на выявлении и уничтожении германских шпионов. Во время войны было поймано 865 германских агентов, из которых 523 оказались швейцарцами. Из 37 приговоренных к смерти было казнено 17. Другим направлением деятельности бупо оставалось отслеживание беженцев от нацистского режима. К сентябрю 1939 г. в Федеральной Республике оказалось 12 тысяч эмигрантов: 7 тысяч немцев и 5 тысяч евреев. Полиция опасалась, что их присутствие может негативно сказаться на нейтральном статусе страны, а сами они могут стать пятой колонной антифашистов, которая рассердит Германию и втянет Швейцарию в войну с могущественным соседом.
Еще в 1935 г. СД уведомила немецкое эмигрантское сообщество о том, что не потерпит антигерманской деятельности за границей. В том же году агенты СД заманили в Базель активного журналиста-антифашиста Бертольда Якоба, схватили, затолкали в машину и вывезли через границу в Германию. Этот случай наглядно показал, сколь глубокие корни пустила СД в швейцарскую почву и почему швейцарское правительство боится провоцировать нацистов. Тем не менее швейцарцы не испугались и оказали серьезное давление с целью заставить Германию вернуть журналиста. В конце концов требование было выполнено. Между тем в самой Швейцарии местные нацисты заявляли о себе все громче и вели себя все более дерзко. Их вождь Вильгельм Густлофф своими резкими и грубыми выпадами против политической системы Швейцарии и ее демократической политики привлекал как сторонников, так и противников. 4 февраля 1936 г. Густлофф был убит. Гитлер предпочел тогда не заострять вопрос, но Эрнст фон Вайцзеккер из германского министерства иностранных дел вызвал швейцарского посла и потребовал предупредить швейцарский бундесрат о том, что ему следует поддерживать в стране «закон и порядок». Такое оскорбление отозвалось возмущением как швейцарской прессы, так и общественности.
Поделиться книгой: