Книга осознания: Создайте свой собственный путь к свободе

Всем религиям на свете приходится притворяться, что, о чем бы ни шла речь, они в этом разбираются. Причем их знание истинно, по-другому и быть не может.

Джайны говорят, что их пророк и мессия — всеведущ. Он знает все, прошлое, настоящее и будущее, и все, что он скажет, — абсолютная истина. Будда шутил по поводу Махавиры, мессии джайнов. Двадцать пять веков назад они были современниками. Махавира старел, а Будда был еще молод и способен на шутки и смех. Он был молод и полон энергии; он еще не сформировался. Когда твоя религия получает признание, вокруг нее появляется круг последователей. Будда только заложил основы буддизма. Он мог позволить себе смеяться и шутить, и вот он отпускает шутки про Махавиру, его всемогущество, всеведение и вездесущность. «Я видел, как Махавира стоял около одного дома и просил милостыню, — рассказывал Будда. А Махавира всегда ходил обнаженным и еду добывал подаянием. — Я видел, как он стоял перед домом, в котором люди не живут, — продолжал Будда. — В доме никого не было, а джайны говорят про этого человека, что он ведает не только настоящее, но и прошлое, и будущее».

Будда сказал: «Я видел, как Махавира прошел рядом и наступил на хвост собаке. Было раннее утро и еще довольно темно. Лишь когда собака подпрыгнула и залаяла, Махавира понял, что наступил ей на хвост. Этот человек всеведущ, но он не знает о том, что прямо на его пути спит собака, и он наступает ей на хвост!»

Но то же самое произошло и с Буддой, когда его религия окончательно сформировалась. Через триста лет после его смерти, когда его изречения были собраны и впервые опубликованы, его ученики совершенно четко заявили, что «все, что здесь написано, является абсолютной истиной и навсегда таковой останется».

Религиям не хватило смелости признать, что их знание небезгранично, и в этом их основная ошибка. Ни о чем на свете они не смогли сказать: «Мы не знаем». Они настолько невежественны, что продолжают твердить «Мы знаем» и продолжают создавать новые фантомы знаний.

Вот в чем новая религия будет от них отличаться, и отличаться радикально.

Да, изредка появлялись отдельные личности, которые были носителями качеств, присущих настоящей религии. Таким был, к примеру, Бодхидхарма — один из самых замечательных представителей рода человеческого. Тысячу четыреста лет назад он отправился в Китай, где прожил девять лет. Вокруг него собирались последователи. Но этот человек не совершал глупостей, свойственных так называемым религиям. Формально он был буддийским монахом, а в Китае буддизм уже был широко распространен. Тысячи буддийских монахов уже оказались в Китае, и, когда они услышали, что сюда идет Бодхидхарма, их охватило ликование, потому что его приравнивали к Будде. Его имя достигло пределов Китая задолго до того, как он появился сам. Даже китайский правитель, великий император By, отправился на границу Китая с Индией, чтобы встретить Бодхидхарму.

Именно By обратил всех китайцев в буддизм — от Конфуция к Гаутаме Будде. Всю мощь и сокровища страны он отдал в руки буддийским монахам. Это был великий император. Встретив Бодхидхарму, он сказал: «Я ждал встречи с тобой. Я стар, и для меня это большая удача — видеть тебя. Мы ждали много лет. Я хотел бы задать тебе несколько вопросов».

Первый вопрос был такой:

«Все свои сокровища, армии, всех чиновников — словом, все, что я имею, я посвятил распространению буддизма в этой огромной стране. Я построил в честь Будды тысячи храмов».

Он построил один храм, в котором было десять тысяч статуй Будды. Для того чтобы создать этот храм, на камень пустили целую гору. Он спросил: «Что я получу за это в мире ином?»

И вот что ему говорили монахи: «Вы так много сделали для того, чтобы послужить Гаутаме Будде, что, наверное, когда вы перейдете в мир иной, он лично будет вас встречать. Вы столь полны добродетелей, что вас ждет вечность наслаждений».

Бодхидхарма же сказал: «Все, что ты делал, не имеет никакого смысла. Ты даже не начал свой путь, ты не сделал еще ни одного шага. Попомни мои слова, ты попадешь в ад».

Император By не мог поверить своим ушам: «Я так много сделал, а ты говоришь, что я попаду в ад?»

Бодхидхарма рассмеялся и ответил: «Все твои дела — от жадности, а все, что делается от жадности, не может добавить тебе религиозности. Ты отказался от стольких благ, но ты сделал это с условием. Ты совершаешь сделку; это деловая операция. Тебе хочется заполучить себе место в мире ином. Ты переносишь твой банковский счет из этого мира в тот, просто переводишь свои накопления. Ты хитрый, ведь этот мир быстротечен, завтра ты можешь умереть, а монахи говорили тебе, что в том мире тебя ждет вечность. Так что же ты делаешь на самом деле? Отказываешься от временных сокровищ, чтобы получить вечные, — да, это и вправду хорошая сделка! Так кого ты пытаешься обмануть?»

Когда Бодхидхарма говорил это By, вокруг стояли монахи, генералы и мелкие царьки — вассалы императора, стоял весь его двор. By был вне себя от гнева. Никто раньше не говорил с ним так.

— Разве верующие люди так разговаривают? — спросил он Бодхидхарму.

— Да, верующие только так и разговаривают, а по-другому говорят люди, которые хотят тебя обмануть. Эти монахи лгали тебе; они давали тебе какие-то обещания. Ты не знаешь, что будет после смерти, и они тоже не знают, но они делают вид, что знают, — ответил Бодхидхарма.

— А кто ты такой, чтобы говорить об этом с такой уверенностью? — спросил By.

И знаешь, что ответил Бодхидхарма? Он сказал:

— Я не знаю. Это единственное, чего я не знаю. Я ходил в глубины своего «я», был в самом центре моего существа и вышел таким же невежественным, как и раньше. Я не знаю.

Вот это я называю смелостью.

Ни одной религии не хватило смелости сказать: «Мы знаем вот столько, но очень многого мы не знаем; может быть, в будущем мы узнаем это. Но дальше находится то, что навсегда останется непознанным».

Если бы все эти религии были настолько же смиренны, мир был бы совершенно другим. Человечество не попало бы в беду, не было бы на свете столько страдания. Страдание наполняет все существа на земле. Что толку говорить об аде — мы уже живем в нем здесь. Какие еще страдания могут ждать нас там? А ответственность за все это лежит на твоих так называемых религиозных деятелях. Они продолжают притворяться, играть в одну и ту же игру. На протяжении трехсот лет наука постепенно разрушает их территорию, их так называемое знание, предъявляет миру новые факты, новые реалии; но и Папа Римский, и индуистский шанкарачарья по-прежнему непогрешимы.

Истинная религия будет достаточно скромна и смиренна, чтобы признать: нам ведомо лишь немногое, гораздо большего мы не знаем, а что-то останется непознанным навсегда. Вот это «что-то» и есть цель всех духовных поисков. Его нельзя сделать объектом познания, но можно пережить, его можно попробовать, почувствовать на вкус — это само бытие.

Ученый остается отделенным от объекта исследования. Он всегда отделен от этого объекта; именно таким образом знание становится возможным, поскольку познающий отделен от познаваемого. А религиозный человек движется в глубины своей личности, где познающий и познаваемое едины. А когда они едины, знание — невозможно. Да, ты можешь станцевать это, но выразить это словами у тебя не получится. Это может быть в твоей походке, в твоих глазах, в том, как ты смотришь; это может быть в твоем прикосновении и в том, как ты прикасаешься, но этого нельзя выразить словами. Когда дело касается религии, слова абсолютно бессильны. А все эти так называемые религии состоят из сплошных слов. По-моему, это полная чушь! Это их грубейшая ошибка.

И тут я подхожу к следующей мысли, о том, что все эти религии выступают против сомнения. На самом деле они боятся сомнения. Только беспомощный разум может бояться сомнений, ведь сомнение — это вызов, это возможность узнать что-то новое.

Все они убивали сомнение и вбивали в головы людей идею, что если ты сомневаешься, то попадешь в ад, где тебя ждут вечные муки: «Никогда не сомневайся». Самое главное — верить; нужна вера, абсолютная вера — слабая вера не годится, нужна именно абсолютная. И чего вы требуете от человека? Чего-то совсем ему не свойственного. Как человек, обладающий интеллектом, может верить абсолютно? Даже если он попытается внушить себе такую веру, это будет означать, что сомнение где-то рядом; иначе из-за чего вся эта суета? Вопреки каким сомнениям он пытается верить абсолютно?

Сомнение никуда не делось, верой его не уничтожишь. Лишь личный опыт разрушает сомнение.

Они говорят: веруй. Я говорю: исследуй. Они говорят: не сомневайся; я говорю — сомневайся до самого конца, пока ты сам не дойдешь, не узнаешь, не почувствуешь и не проживешь. Не нужно подавлять сомнение; оно уйдет само. Тогда тебе не нужно будет верить. Ты же не веришь в солнце, ты не веришь в луну — так почему вы веришь в Бога? Тебе не нужно верить в обычные явления, ведь они здесь, рядом. Утром расцветает роза, к вечеру ее уже нет. Ты это знаешь, здесь о сомнении речь не идет. Эта «вера» в цветок розы есть просто вера, к ней не примешано сомнение. Чтобы ты не запутался между простой верой и верой сложной, я нашел для нее другое слово: это доверие. Ты доверяешь розе. Она цветет, благоухает, и вот ее уже нет. К вечеру ты ее уже не найдешь; ее лепестки опали и их унес ветер. И ты знаешь, что расцветут другие розы и снова будут источать свой аромат. Тебе не нужно верить, ты просто знаешь это из своего опыта, ведь вчера розы тоже цвели, и их уже нет. Сегодня они появились снова, и завтра в природе все пойдет своим чередом.

Зачем верить в Бога? Ты не почувствовал его существования ни вчера, ни сегодня... и насчет завтра нет никакой уверенности. А откуда этой уверенности взяться? Ведь вчера было пусто, сегодня — тоже, а на завтра есть лишь слабая надежда, безнадежное упование. Но именно этому учат все эти религии — убери твои сомнения и верь...

Как только ты уничтожишь сомнение, ты разрушишь что-то очень ценное, ведь именно сомнение поможет тебе задавать вопросы и делать открытия. Разрушая сомнение, ты с корнем вырываешь саму возможность исследования, теперь его не будет. Вот почему так редко в мире рождается человек, который чувствует вечность, который дышит ею, чувствует ее пульс. Это очень редко случается. А кто в этом виноват? Все эти раввины, священники, имамы и шанкарачарьи — виноваты они, ведь они уничтожили сами корни исследования.

В Японии выращивают странные деревья. Возраст у них триста-четыреста лет, а в высоту они — сантиметров двадцать. Целых четыреста лет! Если посмотреть на это дерево, оно выглядит таким древним, но каким-то пигмеем, всего двадцать сантиметров в высоту. Они думают, что это искусство. И вот что они делают: они подрезают корни. У горшка, в котором дерево растет, нет дна, и время от времени они поднимают горшок и обрезают корни. Если корни подрезать, дерево не сможет расти. Оно стареет, но не растет. Оно становится все старше и старше, но ты его искалечил. Оно могло вырасти большим деревом, ведь именно такие деревья бывают священными.

Япония — это буддийская страна, и Гаутама Будда стал просветленным под таким священным деревом. По-английски священное дерево тоже называется «bo tree», поскольку под ним Гаутама Будда стал просветленным, достиг состояния бодхи, нирваны. Полное название «дерево бодхи» — bodhi tree, но обычно его называют священным деревом — «bo tree». Так вот, большинство этих японских деревьев — это священные деревья. И теперь под этими карликовыми священными деревьями не сможет сесть никакой Будда. Скольким же Буддам они не дали стать Буддами, обрезав эти деревья!

Но то, что делают японцы, показывает нам кое-что очень важное: так же религии поступают с человеком. Они обрезают твои корни, чтобы ты не рос, а только старел. И первый корешок, который они обрезают, — это сомнение. Тогда останавливается твое исследование.

Потом они обрезают второй корешок, и ты обращаешься против своей собственной природы, ей выносится приговор. Очевидно, что когда твоя природа осуждается, как ты можешь помочь ей раскрыться, вырасти и, подобно реке, найти свое собственное течение? Нет, они не разрешают тебе быть рекой, течь по своему собственному извилистому руслу. Все религии превратили тебя в поезд, который движется по рельсам от одной станции к другой, — ты можешь маневрировать, проехать по запасным путям, но не больше — ты все еще будешь двигаться по проторенной колее. Эта колея называется дисциплиной, контролем и самоконтролем.

Религии нанесли столько вреда, что его невозможно измерить. Их сосуд переполнен грехами. Его нужно выбросить в Тихий океан, на глубину в десять километров — так глубоко, чтобы никто его больше не смог найти и заново начать тот же самый идиотизм. Те немногие из живущих ныне людей, которые обладают разумом, должны избавиться от всего, что без их ведома с ними сделали религии. Они должны полностью очиститься от иудейства, индуизма, христианства, джайнизма и буддизма. Они должны быть совершенно чисты — достаточно быть просто человеком.

Прими себя. Прояви к себе уважение. Позволь твоей природе найти свой собственный путь. Не принуждай и не подавляй. Сомневайся — ведь сомнение — это не грех, это признак твоего ума. Сомневайся и исследуй, пока не найдешь.

Я могу сказать одно: кто ищет, тот находит. Это абсолютно точно; по-другому никогда не бывало. С пути настоящего исследования никто еще не возвращался с пустыми руками.

Самое большое зло, которое причинили человечеству так называемые религии, состоит в том, что они не давали ему отыскать истинную религию. Все они претендовали на право называться истинной религией. С самого раннего детства каждая религия внушает человеку, что именно она и является истинной — та религия, в которой ты родился. Индус верит, что в мире есть одна единственно верная религия, его собственная, а все остальные религии ложны. Так же думает иудей, христианин, буддист и мусульманин. Сходятся они в одном, в том, что не нужно искать истинную религию; она у тебя уже есть — ты с ней родился.

Я называю это величайшим злом, ведь если внутри тебя нет настоящей религиозности, ты не живешь, а ведешь растительное существование. Ты остаешься поверхностным существом; глубина и подлинность тебе не доступны. Ты даже не догадываешься о глубинах, которые лежат внутри тебя. Ты знаешь о себе только то, что скажут о тебе другие люди. Так же, как твое лицо тебе знакомо благодаря зеркалу, себя ты узнаешь через мнения о тебе других людей; ты не знаешь себя непосредственно. А мнения, на которые ты полагаешься, принадлежат людям, находящимся в подобной же ситуации: они тоже себя не знают.

Эти религии создали общество слепцов, и они продолжают твердить, что тебе не нужны глаза. У Иисуса глаза были; так зачем же глаза христианам? Все, что вам нужно, — это поверить в Иисуса; Он проведет тебя к раю, тебе нужно просто идти за Ним. Тебе не разрешается думать, ведь размышления могут сбить тебя с пути. Когда ты думаешь, ты неизбежно сворачиваешь на другие тропинки, совсем не те, по которым они хотят тебя провести, ведь «думать» — значит увеличивать твои сомнения, оттачивать твой интеллект. А для так называемых религий это очень опасно. Они хотят, чтобы ты был вялым, безжизненным, пассивным; им нужно, чтобы ты не включал свой разум. Но они наловчились давать всему хорошие названия; такое состояние они называют «верой». А это не что иное, как самоубийство твоего разума.

Истинная религия не будет требовать от тебя веры; она потребует опыта. Она не попросит тебя оставить сомнения, она поможет тебе умножить их настолько, чтобы до самого конца ты мог познавать. Истинная религия поможет тебе найти твою собственную истину.

И помни, что моя правда никогда не будет твоей правдой, ведь никак нельзя передать истину от одного человека другому. Истина Мухаммеда — это истина Мухаммеда; она не может стать твоей только потому, что ты принял мусульманство. Для тебя она останется только верой. А кто знает, познал Мухаммед истину или нет? Может, Иисус тоже был просто фанатиком и невротиком. Кто его знает? Многие психиатры, психологи и психоаналитики сходятся на том, что Иисус был душевнобольным. А по-твоему, это нормально — объявить себя единственным сыном Господа и заявить: «Я мессия, и пришел, чтобы весь мир избавить от страданий и греха»?

Даже если Гаутама Будда знает истину, ты никак не сможешь проверить это. Да, если ты сам знаешь истину, ты сможешь определить того, кто тоже ее знает, тогда у тебя будет способность ощутить это. В противном случае ты просто доверяешь общественному мнению: вы веришь массовой психологии, которая находится на самом низком уровне.

Истина приходит к наивысшим проявлениям разума. Но, если с самого начала тебя научили верить, тогда ты связан по рукам и ногам, ты уничтожен. Если с самого начала ты поставлен перед необходимостью верить, тогда ты теряешь свою душу. Тогда ты не живешь, а прозябаешь. Именно так существуют миллионы людей во всем мире: они живут как растения.

Какая у тебя может быть жизнь? Ты ведь даже не знаешь себя. Ты не знаешь, откуда пришел, куда идешь, где цель твоей жизни. Кто же мешает тебе знать? Не дьявол, а попы, священники, раввины, шанкарачарьи — вот кто настоящие дьяволы.

Мне кажется, что все эти синагоги, храмы, мечети и церкви строятся в честь дьявола, а не Бога, поскольку то, что они сделали, божественным никак не назовешь. Это чистое убийство, расправа над человеческим разумом.

Ни одной религии не хватило духу сказать: «Существует то, о чем вы можете спросить. Но не ждите ответа. Жизнь — это загадка». У нас может получиться жить лучше, дольше и с большим комфортом, но мы не можем знать, что собой представляет жизнь. Этот вопрос так до самого конца и останется вопросом.

Сейчас я стараюсь помочь тебе снова оказаться в неведении.

Религии наполнили тебя разными знаниями, вот в чем зло, совершенное ими. Ты легко и просто можешь взять у них целый христианский катехизис, можешь за час его вызубрить и потом повторять, как попугай. Но тебе так и не удастся постигнуть истину — настоящую, ту, что вокруг тебя и внутри. Катехизис не даст тебе этой истины.

Правда, это так сложно — забыть о своих знаниях, ведь знание дает эго так много пищи. Эго желает властвовать над знанием. И когда я говорю, что ты должен забыть всю свою ученость и снова стать ребенком, я имею в виду, что тебе следует начать с той точки, где тебя сбили с толку раввин или священник. Ты должен снова туда вернуться.

Ты снова должен стать невинным и необразованным, как чистый лист, чтобы у тебя опять могли появиться вопросы. Снова оживает дух исследования, и тогда ты не сможешь жить как растение. Тогда жизнь становится путешествием, приключением.

Человек ученый и человек естественный: возвращение к себе

В прошлые времена во всем мире люди были язычниками, они просто поклонялись природе. Не существовало понятия греха, вопрос о вине не ставился. Жизнь принимали такой, какая она есть. Не было никаких оценок, никаких интерпретаций, разум еще не вмешался.

Как только начинает вмешиваться разум, возникает суждение. Как только разум выходит на сцену, начинается разделение, человек становится разобщенным. Тогда ты начинаешь осуждать какую-то часть своего существа — одна часть возвеличивается, а другая принижается, и ты теряешь внутреннее равновесие. Но это должно было случиться, разум должен был пробудиться, это — часть роста. Как и с каждым ребенком, это должно было произойти со всем человечеством.

Когда ребенок рождается, он — язычник. Каждый ребенок язычник от рождения, он счастлив быть таким, каков он есть. У него нет представлений о том, что хорошо и что плохо, у него нет никаких идеалов. Критерии, суждения — всего этого у него тоже нет. Когда он голоден, он просит есть. Если хочет спать, засыпает. Мастера дзэн говорят, что это проявление наивысшей религиозности — есть, когда голоден, и спать, когда клонит в сон. Не вмешивайся — пусть жизнь идет своим ходом.

Каждый ребенок рождается язычником, но рано или поздно он теряет свою непосредственность. Это часть жизни, это должно случиться. Это часть нашего роста, взросления, часть нашей судьбы. Ребенок должен потерять и обрести это вновь. Когда ребенок теряет это, он становится обычным, приземленным. Когда же эта способность возвращается к нему, в нем рождается религиозность.

Детская невинность стоит дешево, это подарок от Мироздания. Мы его не заработали, и мы непременно теряем его. Только потеряв, мы осознаем, чего лишились. Тогда мы начинаем поиск. И только когда мы ищем это, зарабатываем, достигаем, становимся этим, только тогда мы понимаем огромную его ценность.

Я всегда, с самого детства, чувствовал, что во мне обитает много людей. Что Ты можешь об этом сказать?

Каждый человек рождается единой целостной личностью. Но к тому времени, как он готов вступить в активную жизнь, внутри него поселяется целая толпа. В том, что ты чувствуешь, нет ничего особенного, это случается почти с каждым. Единственная разница в том, что ты понемногу осознаешь, что происходит внутри тебя. И это хорошо. А многие люди этого просто не понимают.

Если ты просто посидишь в тишине и прислушаешься к своему сознанию, ты услышишь много голосов. Ты удивишься, тебе будет легко узнать эти голоса. Вот слышен голос твоего дедушки, а вот — твоя бабушка, там говорит твой отец, а здесь — мать. Другие голоса принадлежат священнику, учителю, соседям, твоим друзьям и врагам. Все эти голоса создают внутри тебя невообразимый шум, и если ты захочешь услышать твой собственный голос, это будет почти невозможно — уж очень большая вокруг суматоха.

По существу, ты давным-давно забыл свой собственный голос. Ты никогда не был достаточно свободен для того, чтобы высказать собственное мнение, тебя всегда учили послушанию. Тебя учили говорить «да» всему, что исходило от старших. Тебя учили, что ты обязан повторять все, что делают твои учителя или священники. Никто и никогда не говорил тебе, чтобы ты искал свой собственный голос. А есть ли он у тебя вообще — свой голос? Итак, твой голос оставался неслышим, а другие голоса звучали громко, они командовали. И поскольку они отдавали приказы, ты эти приказы выполнял — вопреки себе самому. Ты не собирался им следовать, ты же видел: «Это не есть хорошо». Но для того, чтобы тебя уважали, чтобы тебя принимали и любили, ты должен был стать послушным.

Конечно же, внутри тебя не хватает только одного голоса и одного человека — тебя самого. Вообще-то там целая куча людей, и все они ежеминутно сводят тебя с ума, ведь один голос говорит: «Делай так!», а другой ему возражает: «Никогда так не делай! Не слушай этот голос!» И тебя разрывает на части. Всю эту толпу нужно ликвидировать. Ей нужно сказать: «А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое!» Люди, которые уходили в горы или поселялись в глухом лесу, убегали не от общества; они пытались отыскать местечко, где можно было бы разогнать их внутреннюю толпу.

Конечно же, люди, поселившиеся у тебя внутри, не хотят никуда уходить. Но если ты намерен стать личностью со своими собственными правами, если хочешь избавиться от этого постоянного внутреннего конфликта и неразберихи, тогда тебе нужно распрощаться с ними — даже если они принадлежат твоему глубокоуважаемому папочке, твоей маме или дедушке. Не важно, чьи они. Ясно одно — это не твои голоса. Это голоса людей, живших в свое время, и у них нет ни малейшего представления о том, что нас ждет в будущем. Они передали детям свой жизненный опыт; а их опыт не подходит для будущего. Они думают, будто помогают своим детям быть мудрыми, будто передают им знания и благодаря этому их жизнь станет легче и комфортнее. Но они совершают ошибку. Все их благие намерения приводят к тому, что они разрушают в ребенке его непосредственность, его собственное сознание, его способность стоять на своих ногах и соответствовать новому будущему, о котором их предки не имели никакого представления.

Этому ребенку предстоят новые испытания, он столкнется с новыми ситуациями, и для того, чтобы реагировать на них, ему нужно абсолютно новое сознание. Лишь тогда его реакция будет адекватной; лишь в этом случае он добьется в жизни успеха и его жизнь будет не длинной чередой страданий, каждое ее мгновение станет танцем, который проникает все глубже и глубже и длится до последнего вздоха. Тогда человек встретит смерть танцем и улыбкой на лице.

Прекрасно, что ты начинаешь осознавать, будто внутри тебя сидит не один человек. Со всеми происходит то же самое! Благодаря тому что к тебе приходит такое осознание, ты можешь избавиться от этой толпы.

Побудь в тишине и отыщи себя самого. Пока ты не найдешь себя, очень трудно будет разогнать толпу, ведь все эти люди говорят тебе: «Твое “я” здесь»; и ты не сможешь ни согласиться, ни опровергнуть эти слова. Так что не конфликтуй с этой толпой. Пусть они передерутся между собой — у них это очень хорошо получается! А ты тем временем попробуешь отыскать самого себя. И как только ты узнаешь, кто ты есть, ты просто скажешь им, чтобы они убирались из дому. Видишь, все так просто! Но вначале тебе нужно найти свое «я». Как только у тебя получится, как только найдется хозяин, владелец дома, все эти люди, изображавшие из себя хозяев, начнут исчезать. Как только ты станешь самим собой и на тебя больше не будет давить груз прошлого, когда ты порвешь с ним все связи, станешь тем, кем был вначале, — сильным, как лев, и невинным, как дитя, тогда ты сможешь долететь до звезд и даже выше; тогда твое будущее — блестяще.

До сих пор люди всегда говорили о золотом веке в прошлом. Теперь нам нужно научиться помнить о золотом будущем. Тебе не нужно менять весь мир, просто изменись сам, и ты начнешь менять мир, ведь ты — его часть. Если изменится даже один-единственный человек, это изменение заденет тысячи и тысячи других людей. С тебя начнется та революция, после которой может родиться новое человечество.

Ты сказал, что для познания самого себя знание бесполезно. Объясни, пожалуйста, в чем заключается развитие сущности человека.

Сущность никогда не развивается. Она просто есть. Никакой эволюции не происходит, время здесь ни при чем. Это вечность, это не становление. Духовно ты никогда не развиваешься; это невозможно. Что касается высшей цели, то ты ее уже достиг. Ты больше нигде и не был.

Тогда в чем заключается развитие? Это лишь один из способов пробудиться и постичь правду о том, кто ты есть. Правда не растет, растет только ее понимание, воспоминания о ней.

Вот почему я не говорю о «развитии человека». Я говорю о препятствиях на пути к твоему осознанию. Знание — это самое большое препятствие; вот почему я так много о нем говорил. Это барьер.

Если ты думаешь, что уже знаешь, то ты не узнаешь никогда. Если ты думаешь, что знание у тебя в кармане, к чему все эти поиски? Ты можешь пойти поспать и помечтать. В ту секунду, когда ты признаешься себе, что «не знаешь», это признание пронзает твое сердце, как стрела, оно вонзается в тебя, подобно копью. Осознание приходит к человеку именно в этот момент — когда его пронзает острая боль.

А знание подобно болеутоляющему средству. Оно не позволяет тебе ощутить этот шок и потрясение. Оно тебя защищает, оно как броня. Я выступаю против знания, чтобы ты сумел сбросить эту броню и жизнь могла пронзить тебя осознанием.

Жизнь — вот она, рядом, она каждую минуту готова поразить тебя. Твоя сущность прячется внутри тебя, она готова проснуться в любой момент. Но между тобой и ею стоит знание. И чем его больше, тем дольше придется ждать твоего самопробуждения.

Стань незнающим.

И никогда не думай о духовности как о процессе роста. Рост тут ни при чем. Вы — уже боги, с самого начала вы — будды. Тебе не нужно становиться буддой — сокровище лежит рядом, просто ты не знаешь, куда его положили. Ты забыл ключи, или забыл, как ими пользоваться. Ты так опьянен знаниями, что забыл о том, кто ты есть. Знание — это алкоголь, оно опьяняет людей. Тогда их восприятие размыто, они почти ничего не помнят. Люди начинают видеть то, чего нет, и перестают видеть то, что есть.

Вот почему я не говорил о том, как развивать твою личность. Человек уже таков, каким и должен быть, он совершенен. Добавлять ничего не нужно, да и не получится. Это творение всего сущего. Оно было создано совершенством, поэтому и само совершенно. Просто убери все созданные тобой препятствия.

Все наше общество трудится не покладая рук, все пытается создать новые барьеры. Когда рождается ребенок, мы в тот же миг начинаем возводить в нем внутренние барьеры. Мы начинаем сравнивать: «Кто-то красивее тебя, а кто-то здоровее, а тот ребенок... посмотри, какие у него оценки, какой он умный, а ты чем занимаешься?» Мы сравниваем. А сравнение несет идею о неполноценности и превосходстве, а ведь и то, и другое — уже нездоровое состояние, барьер. Теперь ребенок никогда не будет думать о себе просто так, он всегда будет себя сравнивать с кем-то другим. Яд сравнения начал действовать. Теперь человек обречен на страдания, блаженство бытия становится все более иллюзорным.

Каждый человек рождается уникальным и неповторимым. Никакое сравнение невозможно. Ты — это ты, а я — это я. Будда — это Будда, Христос — это Христос, как можно сравнивать? Когда ты сравниваешь, ты создаешь чувство превосходства и неполноценности — качества, присущие личности. Естественно, все это рождает жажду соперничества, появляется большое желание одержать верх над другими. Ты скован страхом: получится или нет, ведь это жестокая битва, и каждый стремится к тому же — он хочет быть первым. Миллионы людей пытаются стать первыми. Вокруг нас — насилие, агрессия, ненависть, вражда. Жизнь превращается в ад. Если ты потерпел поражение, ты страдаешь... А шансов проиграть гораздо больше, чем одержать победу. Но даже если ты победил, счастья это не приносит. Ведь в ту секунду, когда ты добиваешься успеха, ты испытываешь страх: теперь у тебя могут это отнять. Вокруг полно соперников, и все они наступают на пятки!

До того как тебе повезло, ты переживал, получится у тебя или нет; теперь ты на коне: у тебя есть деньги и власть, но ты боишься, что у тебя могут все это отнять. Ты трясся от страха раньше и трясешься теперь. Страдают неудачники, страдают и победители.

В этом мире очень трудно найти счастливого человека, поскольку никто не соблюдает условий счастливой жизни. Первое условие — нужно отказаться от любых сравнений. Оставь все эти дурацкие идеи о том, что кто-то лучше, а кто-то хуже. Ты и не лучше, и не хуже. Ты — это просто ты. Такого, как ты, больше нет, нет никого, с кем тебя можно было бы сравнить. И вот тогда ты вдруг оказываешься дома.

Но мы начинаем отравлять мозги детей знаниями. Мы начинаем учить их тому, что они не знают, что не испытали. Мы учим их верить в Бога — мы учим их лжи. Этот Бог не станет настоящим Богом — такого они не знают; мы заставляем их верить, и эта вера станет их знанием. Вера не может стать настоящим знанием, это будет лишь претензия на такое знание. Всю свою жизнь они будут думать, что знают, а они не будут знать никогда. Фундамент был построен на лжи.

Мы учим детей: «Ваша душа — бессмертна». Какой же глупости мы их учим! Я не говорю, что не существует бессмертной души или не бывает такого качества, как благочестие. Я говорю о том, что это не должно внушаться, не должно быть верованием. Это сущностное переживание. Ребенку нужно помочь в исследовании его внутреннего мира.

А мы вместо того, чтобы помочь ребенку в этих исследованиях, вручаем ему готовые знания. Такое знание становится самой большой проблемой. Как же уйти от этого?

Вот почему я говорил о бессмысленности знания — потому что под маской знания прячется невежество. Когда ты отказываешься от знаний, ты снова становишься ребенком — чистым, живым, подвижным, любопытным; удивление будет светиться у тебя в глазах, а твое сердце снова забьется чаще, наполненное тайной жизни. Тогда ты станешь на путь поиска, а с ним придет и осознание. Ты все больше приходишь к осознанию своей внутренней сущности, которая всегда живет в глубине тебя, но она слишком набита знаниями, вот почему, когда ты заглядываешь внутрь себя, ты никогда ее не находишь; твое сознание вечно завалено каким-то хламом.

Знание похоже на облака в небе. Даже сейчас на небе так много облаков. Если ты поднимешь свой взгляд и захочешь увидеть небо, то ты его не найдешь: там будут только облака. В таком же состоянии находится разум человека, переполненного знаниями: мысли, священные книги, великие теории, догмы, доктрины — все они плавают, как облака, и из-за них не видно чистого неба.

Пусть эти облака исчезнут. Они все еще здесь, потому что ты за них цепляешься. Они здесь, потому что ты продолжаешь за них держаться. Ослабь свою хватку, отпусти их. Тогда небо станет девственно чистым, мы увидим, что оно бесконечно. Это свобода. Это сознание. Это истинное познание.

Великий западный философ Дэвид Юм, который много раз слышал от великих мистиков слова «Познай себя!», как-то написал: «Я однажды тоже попытался познать себя. Я закрыл глаза и отправился внутрь себя. Там я обнаружил несколько желаний, немного мыслей, какие-то воспоминания, мечты, образы и тому подобное. Но больше ничего найти мне не удалось. Себя я найти так и не смог».

Это очень правдивое описание состояния сознания почти каждого человека, за исключением нескольких будд. Что ты найдешь, если ты заглянешь внутрь себя? Много всего разного — облака, застилающие небо.

Даже такой умный человек, как Дэвид Юм, не смог понять главного: кто же был тот, кто смотрел на все это? Что есть то самое осознание, которое находит все новые воспоминания и желания? Конечно, этот кто-то не может быть желанием и не может быть воображением. Этот кто-то не может быть мыслью. Все проходит перед глазами этого «кого-то»... А Юм его искал! Так вот, нельзя искать свидетеля как объект. Единственный способ узнать свидетеля — это отстраниться от всего содержимого и стать абсолютно пустым. Когда смотреть уже не на что, твоя способность видеть оборачивается на тебя самого.

Это то, что Иисус называл обращением. Когда не остается ничего, на чем можно остановить свой взгляд, начинаешь видеть себя самого. Когда все помехи устранены, сознание очищено, в этой чистоте рождается осознание себя.

Когда я употребляю термин «самоосознание», я не имею в виду твое «самосознание». Твое самосознание — это не осознание твоего «я», не осознание его целостности. Ты не знаешь, кто ты, как же ты можешь быть в состоянии самосознания? Твое самосознание — это болезнь. Ты сознаешь себя, только когда сталкиваешься с другими людьми. Если вам нужно произнести речь, ты сознаешь свое «я», из-за чего тебе становится не по себе, ты почти парализован страхом. Ты сознаешь свое «я» и когда играешь роль в спектакле. Твое «самосознание» здесь — не что иное, как желание твоего эго наилучшим образом сыграть свою роль и всем понравиться.

Когда я говорю о самосознании, то имею в виду другое. Когда все исчезло и не осталось никакого содержимого — тогда зеркало отражает само себя. Представь себе маленькую свечу, горящую в комнате. Ее свет отражается на стенах, на мебели, на картине, висящей на стене. Он отражается на потолке. Представь на мгновение, что стены исчезли, нет больше ни картины, ни крыши — все исчезло, осталась лишь маленькая свечка. От чего будет отражаться ее свет теперь? Он будет отражать только себя и освещать будет только себя.

Это состояние существования.

Оставь знания. Оставь сравнения. Забудь о тех фальшивых свойствах, что определяют твою индивидуальность. Все это вредно! Откажись от этого, от того. И продолжай в том же духе до тех пор, пока не останется ничего, — лишь тогда ты достигнешь цели: твое сознание очистится.

Стоит ли тратить энергию на совершенствование моей личности?

Ты должен порвать со своей личностью, чтобы могла проявиться твоя индивидуальность. То, что мы называем личностью, — это не ты, это маска, которую на тебя надели люди. Это не твое истинное проявление, не твое настоящее лицо. Ты спрашиваешь меня, стоит ли тратить силы на совершенствование твоей личности. Направь всю свою энергию на ее разрушение! Потрать силы на раскрытие твоей индивидуальности, при этом ты должен четко понимать разницу: индивидуальность — это твое естество, данное тебе от рождения. Индивидуальность — это твоя изначальная сущность, а личность — это то, что с тобой сделало общество, то, что оно хотело с тобой сделать.

За всю человеческую историю ни одно общество не смогло дать своим детям свободу быть самим собой. Кажется, что это большой риск. Дети могут взбунтоваться. Они могут отказаться от религии своих предков; могут подумать, что великие политики на самом деле не такие уж и великие; они могут разувериться в ваших моральных ценностях. Они найдут свою собственную мораль и придумают свой собственный образ жизни. Они не станут точными копиями, не повторят прошлое; они будут людьми будущего.