Ведьма на зелёной фишке

– Хорошо, хорошо,– отвечал повеселевший голос. – Открываю. Только помогите.

– Открывайте, вы в безопасности, – не очень уверенно произнесла Ирка. Несмотря на ружьё и собаку, мы пока не знали, находимся ли в безопасности сами.

Послышалось лязганье открываемого засова. Дверь нервно открыли. На пороге появилась напуганная, всклокоченная заплаканная женщина, в возрасте от сорока до пятидесяти пяти. В том смысле, что я не смогла сразу определить её возраст. Крашеная блондинка в красной вязаной кофте, с синим жаккардовым рисунком – олени – и в чёрной короткой прямой юбке, пыталась улыбнуться.

– Вы кто? – почти хором спросили мы.

Видимо вопрос прозвучал настолько эмоционально, что женщина вздрогнула:

– А вы кто?

– Мы – друзья хозяйки. Ищем её вторые сутки. А вы – не она.

– Не она… – громко запричитала женщина. По размазанной косметике на круглом ухоженном лице было видно, что она уже плакала несколько раз. – Он её убил. И меня собирался. Из-за девушки этой. Из-за Насти.

– Давайте успокоимся и разберёмся по порядку, – спокойно произнес Мишка, – кто кого убил и где положил?

Вот где нужна мужская выдержка. Я обхватила лезущего по стене деревянного медведя, медленно соскользнула по нему на ступеньку и потянулась за валидолом. Ирка, казалось, побледнела и смотрела на женщину расширенными глазами. У неё, похоже, вообще остановилось дыхание, и она протянула руку к моему валидолу:

– И мне… Я же Вальку больше двадцати лет знаю,…знала…

Кеша, напуганный нашими мужиками ещё вчера, похоже, так, до сиз пор, из этого состояния и не вышел, только тихонько жался к нам. Я, молча, протянула валидол и ему.

– Подождите, девки, ничего не ясно, – рявкнул на нас Мишка и тоже потянул руку за валидолом. – Мы не знаем, кто это¸ и Валентину ещё не нашли

– Я врач, Дора Степановна Садальская, – всхлипывая, произнесла женщина. – Вчера Терентий Павлович привез меня как доказательство матери той девушки, Анастасии.

– Продолжайте, – подбодрил её Мишка

– Мы приехали ночью, здесь никого не было.

– Откуда приехали? – вставила я.

– Из областного центра.

Это значило, что Терентий, после разговора с Валентиной, вернулся в областной центр (три часа дороги), забрал эту женщину и привез в Кручиху (еще четыре, или более, часов).

– На чем Вы приехали? – уточнила я.

– На его джипе. Он сам был за рулём.

Джипа Терентия около ворот не было.

– Продолжайте, – приказал Мишка.

– Ночью приехала Валентина со своим доказательством.

– На чём приехала Валентина? – уточнила я.

– На фишке, – всхлипнула Дора.

Об этом я не подумала. Дочка лучшего фишкаря леспромхоза, в лесном посёлке могла уметь водить фишку. В Светлом Пути многие женщины легко управляются с мужской работой. Хотя, конечно, «Урал» с манипулятором – это очень круто даже для наших тёток.

– А потом они поругались, – сбивчиво продолжала излагать собственную версию событий Дора. – А потом всё стихло. Я решила убежать, но нашла эту женщину там, – она показала рукой за мельницу, – в кустах. Я не смогла оказать ей первую помощь, – Дора зарыдала, – потому что она,…ей,… не нужна была моя помощь,… она уже была без головы и без рук.

Мы находились в полном ступоре от шока, а Дора, рыдая, продолжала:

– А он уехал на джипе без меня. Фишку я завести не смогла и решила спрятаться здесь. А вдруг он вернётся, и убьет меня, как и её. Я закрылась в башне на засов и вот, дождалась Вас

– Эй, люди,…. (длинное нецензурное выражение), – донеслось громкое со стороны мельницы. – Вытащите меня отсюда!

– А это кто? – Михаил махнул рукой в сторону мельницы

– Это её доказательство. Орёт каждые полчаса, – пожаловалась Дора. – Валя привезла этого мужика связанным и показала Терентию Павловичу. И потом долго кричала, что, мол, он нанял этого козла застрелить её зятя.

– Кажется я поняла, – ситуация начала срастаться, – а во сколько она приехала?

– Не помню точно. Часа в три ночи.

– Что вы должны были ей засвидетельствовать? – потребовала объяснений Ирка.

– Что я тот врач, который должен был взять у Насти яйцеклетку, на оплодотворение,– это Дорино откровение могло перевернуть весь ход нашего доморощенного следствия, мой диктофон в кармане жадно ловил и записывал каждое её слово.

– И это произошло однажды ночью, несколько лет назад, после того, как Терентий Павлович усыпил Настю, Так? – подхватила я.

– Да, – удивилась Дора моей осведомленности.

– Но когда вы осмотрели Настю, вы поняли, что она беременна, – продолжала я.

– Именно так. Там было недель 6—7.

– И вы ему об этом не сказали? – догадалась я.

– Нет про беременность не сказала. Я подумала, если он сам хочет от этой девушки ребёнка и узнает о беременности, то сделка может не состояться. А мне очень нужны были деньги. Я решила их взять и исчезнуть, Так, чтобы он меня больше не нашёл, – оправдывалась Дора.

– Но он нашёл вас снова?– продолжала я.

– У него хорошая служба безопасности.

– Допустим. А что вы должны были свидетельствовать Валентине? – не поняла Ирка.

– Что он к Насте не прикасался. То есть, что девушка родила не от него.

Я представила, что пережил Терентий Павлович, когда выяснилось, что Настя беременна, а Валентина, её мать, подозревает в отцовстве его, своего мужа. Дора была единственным свидетелем, который мог подтвердить отсутствие у отца Насти грязных и дурных намерений. И он притащил Дору на встречу с Валентиной. Возможно, в надежде на примирение.

– Значит, у него все-таки было алиби. И его алиби – это вы.

– Ну да, он очень был рад, что нашёл меня, – врачиха обрадовалась, что я её понимаю. – Я думала, он меня хочет убить. За то, что я тогда его обманула и сбежала. А Терентий на радостях прямо расцеловал меня,– подтвердила Дора.

– А как Вы собирались кустарным методом брать яйцеклетку? Как вы вообще до этого додумались? – спросила я в недоумении.

– Да никак я не собиралась, – объяснила крашеная в блондинку врачиха, – Я собиралась взять денег и исчезнуть. Мужики ведь в такие нюансы обычно не лезут. Пробирка была. В ней что-то плавало. В пациентке я поковырялась. Очень аккуратно.

– Хороший бизнес. Так бы и я могла, – ляпнула Ирка.

– Да запросто, – согласилась Дора, – если бы купили диплом врача?

– А вы купили? – обалдел Мишка.

– Да нет у меня такого диплома, – я не верила своим ушам. Неужели сейчас так всё упростилось, что подобные операции в нашей стране можно делать и без диплома. Дора продолжала:

– Училась двадцать лет назад на фельдшера-акушера. Работала по специальности немного, а потом переквалифицировалась, начала работать с суррогатными матерями.

– Так, а что Терентий собирался делать с этой яйцеклеткой? – пока Дора не рассказала нам всю свою жизнь, я попыталась вернуть её к событиям последних двух суток.

– Да не знаю я. Я материал должна была ему передать. Я передала.

– То есть, вы наверняка не знаете, хотел ли он иметь ребёнка от этой девушки сам? – это уточнение я считала важным

– Нет, наверняка не знаю. Но тогда я думала, а кто еще? Девушка, какая красивая…

– Он об этом не говорил? – настаивала я

– Нет, – растерялась Дора.

– То есть, вы сами додумались.

– Сама. Мне казалось это очевидным.

– А вы не удивились такому предложению? – не унималась я.

– Милочка моя, я в годы перестройки в своём акушерстве на такое насмотрелась, что меня уже ничего не удивит!

Итак, Дора была обычной мошенницей, промышлявшей специфическим способом. Она разводила лохов, на поставках якобы материала для суррогатного материнства. Терентий усыпил Настю, и врачиха якобы вяла у нее яйцеклетку. Ну, мужики, дураки. Но, бизнес есть бизнес. Заказчик платит. Исполнитель находится. Любой каприз за ваши деньги. При этом обязательств никаких. Всегда можно сослаться на то, что могло не получиться. Материал не качественный, девушка была простужена, клетка умерла, потому что он не довёз, ну и так далее.

– И что, клиенты верят? – можно было не спрашивать, всегда найдётся дурачок для самой невероятной разводки.

– Ну а почему нет-то? – пожала плечами Дора.

– Но если результата заведомо нет. Можно докопаться потом? – неуверенно предположила Ирка

– А как тут докопаешься, – пояснила врачиха. – Дело-то житейское. Условия, мягко говоря, не стерильные. Всё что угодно может произойти. Температурный режим, например, не тот.

– Слушайте, ну а если вдруг что-то получится не то. Вы же влезаете в организм! – возмутился Михаил

– Да не влезаю я никуда! Говорю, ничего не делаю. В пробирке просто дистиллированная вода, – отмахнулась Дора. – Никто никуда потом не идёт. Я ведь сразу, по честному, предупреждаю, что риск большой, операция не стерильная. Заказчик-то тоже не очень законно поступает. А в этом случае вообще всё было в порядке. Ну, осмотрела я её, без её ведома. И всё. На этом весь криминал заканчивается. Девушка была беременна. И благополучно родила. Без помощи Терентия Павловича. И я подтвердила эту информацию.

– Не, ну ничего себе, – вмешалась Ирка, – у них не было носителя. Девчонка заснула, а проснулась беременной

– Нет, они виноваты только в том, что подсыпали ей снотворное и осмотрели её без её ведома и разрешения. К тому времени Настя уже была беременна от Остапа. Иначе, неизвестно, чем бы закончились все эти подсаживания, – пояснила я Ирине

– Да ничем бы не закончились, я вам уже устала объяснять! – опять встряла Дора. – Не собиралась я ей ничего подсаживать. Я собиралась просто снять с этого мужика денег и исчезнуть из его поля зрения.

– А сейчас что?

– А сейчас опять моя жадность,– покаялась неудавшаяся акушерка. – Вычислили меня его спецы. Попалась я ему на рынке, нос к носу. Он попросил за очень хорошие деньги подтвердить его бывшей жене, что не спал и не насиловал её дочь. Сумма была очень приличной. Я не смогла ему отказать. Нет, ну кто знал, что эта жена помимо изнасилования дочери предъявит ему покушение и выстрелы в зятя?

Валька примчалась в три часа ночи на фишке, припёрла этого пьяного полудурка, который вопил, что одного подстрелил и всех их перестреляет. Но она орала громче. Так что стены сотрясались. Как это у себя в районе, вы там этого не слышали? Вот Терентий Павлович, не выдержал, пошел её прибил. Он и раньше нервный был, а сейчас я бы ему вообще прописала курс успокаивающий где-нибудь в Кащенко (психиатрическая больница в Ленинградской области) пройти.

Не ясно, зачем только отрезал руки и голову. Видимо, был в состоянии полного аффекта.

Мы с Иркой переглянулись – вчера закопали на Валькином дворе барана, которому отрезали ноги и голову. А сегодня вон что…

– Я еще не готова смотреть на тело, – сказала я, – давайте достанем и послушаем этого… – я показала в сторону мельницы.

Мы затолкали Дору обратно в башню и наказали ей сидеть и не высовываться. И так как она говорила, что в холоде, голоде и страхе итак уже просидела здесь больше суток, пришлось оставить ей собаку, которая смогла бы и защитить и присмотреть за ней. Впрочем, тётка эта бежать никуда не собиралась, так как была убеждена, что убийца где-то рядом. Мы в этом убеждены были меньше, потому что нигде не нашли Джип Терентия Павловича. Кто-то же уехал на нём. Возможно, сам хозяин после расправы. Но всё равно решили держаться кучно и по усадьбе не разбредаться.

24

Когда мы подошли к мельнице – ситуация повторилась. Дверь мельницы была закрыта изнутри. Мы обошли небольшое здание несколько раз и выяснили, что попасть внутрь можно только через узкое слуховое окно, расположенное на высоте не менее трёх или даже четырёх метров. Рядом с башней лежала какая-то несерьёзная лестница.

– Ну и кто полезет в окно? – сказали мы, переглядываясь, оценивая габариты, друг друга.

– Давайте я попробую, – вдруг произнес Кеша, – я сегодня половину ночи просидел на высоте, в условиях менее комфортных. А тут всё-таки есть лестница.

И он тут же побежал приставлять лестницу к башне. Да, учитель эротического танца были и молод, и лёгок, и грациозен. Он изящно взлетел к слуховому окну, легко перекинул туда ногу и тут же скрылся в нём. Мы ожидали недолго. Сначала раздался грохот задетого и упавшего пустого ведра. Через пару секунд из окна высунулась довольная лысая голова:

– Всё в порядке, я спускаюсь.

– Кеш, не спеши, – крикнула Ирка, – дай пять сек своим глазам, чтобы к темноте привыкли. А то все вёдра сейчас перемнёшь.

– Ир, ну чего он там перемнёт, в нём и сорока килограммов веса не наберётся, – упрекнул Ирку Мишка.

– Да это я к слову, чтобы не покалечился, – ответила Ирка.

– Всё в порядке, открываю, – Иннокентий, по-моему, был очень рад тому обстоятельству, что оказался полезен. Парень мне явно начинал нравиться.

Лязгнули затворы и засовы, но дверь открылась не сразу. Городскому Кеше потребовалось время, чтобы разобраться с замками, прежде чем он оказался перед нами на пороге.

– Там это… – произнес Кеша, – связанный человек. Лежит и ругается матом. Развязать его?

Уже из рассказа Доры мы поняли, что на мельнице заперт ни кто иной, как Сашка Нечаев, а то, что он нескончаемо ругается, было слышно даже у ворот.

– Этого не развязываем ни в коем случае, – приказал Мишка. Но громко, чтобы Сашка его хорошо слышал. – Сейчас мы ему вопросы зададим, а потом рот кляпом закроем, а то от его ругательств уже вся трава пожухла. А связан он потому, что стрелял в человека.

Сашка, было, притих, чтобы услышать, что о нём говорят снаружи. Но, тут же, заорал снова: