Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия

Конечно, и без технологических тонкостей правящая партия полностью контролировала профсоюзы и общественные организации и не допускала выдвижения нежелательных кандидатов. Однако полностью она не могла исключить их выдвижения на предвыборных собраниях трудящихся. Ведь в стране существовала сила, не подконтрольная правящей партии. А. А. Жданов в докладе о подготовке выборов на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году назвал такой силой Церковь, все еще располагавшую, несмотря на активную атеистическую пропаганду, немалым влиянием в массах. Хотя Церковь еще в 1927 году формально признала советскую власть, призвала верующих к лояльному отношению к власти и исполнению гражданских обязанностей и даже не помышляла выступать в качестве политической силы на выборах, недоверие к ней было велико.

Безусловно, шансы правящей партии на победу на выборах были неоспоримы, но партийное руководство стремилось показать всему миру максимальную поддержку режиму со стороны избирателей в условиях всеобщих выборов с тайным голосованием. Для обеспечения такой поддержки, чтобы не разбивать голоса, Жданов предложил на пленуме идею блока коммунистов и беспартийных, чтобы в каждом избирательном округе от блока был выдвинут один кандидат. Так фактически и сложилась система «один кандидат – один депутат», хотя ни в Конституции, ни в Положении о выборах такая система не предусматривалась.

Система «один кандидат – один депутат» была закреплена в резолюции «Об организационной и агитационно-пропагандистской работе партийных организаций в связи с выборами в Верховный Совет СССР» Пленума ЦК ВКП(б), состоявшегося 11–12 октября 1937 года. В этой резолюции, а также в утвержденной на ее основе инструкции, ответственность за организацию и исход выборов на местах была возложена на местные партийные организации. Хотя участие в выборах по закону было свободным, то есть неявка избирателя на выборы не влекла за собой его ответственности, инструкция предусматривала меры, обеспечивавшие «гражданскую активность» избирателей. При каждом избирательном участке партийными организациями учреждений и предприятий создавались агитпункты и агитколлективы. За каждой группой избирателей закреплялся агитатор, который отвечал за «гражданскую активность» своих подопечных, а руководитель агитколлектива и секретарь парткома парторганизации, от которой был выделен данный агитколлектив, отвечал за «активность» на выборах всех избирателей данного избирательного участка. Обычно в день выборов уже с 9–10 часов утра агитаторы обходили «своих» избирателей и напоминали им об их гражданском долге.

Все эти организационные меры в сочетании с тем, что Жданов назвал «известным нажимом», и мощным воздействием огромного пропагандистского аппарата и государственных средств массовой информации обеспечивали высокий уровень участия избирателей в выборах. На выборах 12 декабря 1937 года в Верховный Совет СССР участвовало 96, 8% избирателей, в то время как на выборные собрания в 1934–1935 годах, проводившиеся в последний раз по прежней Конституции, явилось 85% граждан, имевших право голоса. Впрочем, нельзя сбрасывать со счетов и фактор страха. Ведь именно в 1937 году массовые репрессии достигли своего апогея. Только по официальным данным в 1937 году было арестовано не менее 780 000 человек, большинство из них погибло в тюрьмах и лагерях [46] . Однако в ходе выборов доминировал не только страх, но и отчаяние, когда граждане, пользуясь тем, что местные партийные и советские руководители в буквальном смысле головой отвечали за явку избирателей на выборы, требовали немедленного решения каких-либо вопросов (ремонта жилья, назначения пенсий и т. д.), угрожая не явиться на голосование. По большей части эти требования удовлетворялись.

Следует сказать и о том, как происходил отбор кандидатов в депутаты. Он проводился на местах обкомами партии (по выборам в Верховный Совет СССР и верховные советы союзных республик) по разнарядке ЦК ВКП(б), в которой указывалось, сколько должно быть среди депутатов представителей различных социальных групп (рабочих, крестьян, служащих, интеллигенции, женщин, молодежи) и национальностей. Отобранные обкомами кандидатуры за несколько месяцев до начала избирательной кампании представлялись в ЦК на утверждение. И лишь утвержденные ЦК кандидатуры выдвигались на местах.

Выдвижение кандидатом в депутаты во второй половине 30-х годов таило немалую опасность для кандидата. Дело в том, что перед утверждением списка кандидатов в депутаты запрашивались данные на них из НКВД. А ведь тогда, в момент разгула массовых репрессий, никто не мог быть уверен, что тот или иной кандидат в будущем не будет арестован и объявлен «врагом народа». А тогда ответственность бы ложилась на работников НКВД. Поэтому они нередко предпочитали сами в превентивном порядке арестовывать потенциальных кандидатов, почему-либо показавшихся им подозрительными, чтобы избежать ответственности впоследствии.

Первые выборы в Верховный Совет СССР состоялись лишь через год после принятия Конституции СССР 1936 года (такая неторопливость лишь подтверждает тот факт, что он был отнюдь не главным органом власти, а декорацией), приступил же он к работе еще позже. Обычно Верховный Совет собирался всего на три-четыре дня два раза в год и утверждал единогласно без серьезных прений проекты законов, указы своего Президиума, проекты бюджетов на год. Такая периодичность работы Верховного Совета СССР была предопределена закреплением в Основном Законе 1936 года его компетенции по остаточному принципу. Хотя он и провозглашался в статье 30 высшим органом государственной власти, тем не менее указывалось, что Верховный Совет СССР осуществляет все права, присвоенные Союзу Советских Социалистических Республик. Однако перечень этих прав, согласно статье 14 Конституции, был весьма невелик по сравнению с правами Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР, министерств и ведомств.

Подобная конструкция ставила под сомнение общую ситуацию с подотчетностью перечисленных государственных органов Верховному Совету. Если Верховный Совет не мог вмешиваться в решение вопросов, попавших в полномочия Президиума Верховного Совета, Совета Министров и министерств, то и отчета по этим вопросам он требовать был не вправе, поскольку через требование отчета, заслушивания его и обсуждения с высказыванием мнений можно оказать определенное влияние на решение самого вопроса. Как бы то ни было, никаких отчетов ни от кого Верховный Совет СССР в тот период не требовал и довольствовался тем, что ему решали сообщить.

Таким образом, к началу 1930-х годов первоначальная советская форма правления окончательно переродилась, а принятие Конституции СССР 1936 года показало, что от нее окончательно отказались не только по сути, но и по форме. Сохранение названий органов государственной власти – Советов – не должно вводить в заблуждение, ведь понятие «совет» – вполне устоявшееся в русском языке для обозначения коллегиального органа. До 1917 года, например, в России действовали Государственный совет и Совет министров, однако вряд ли кто-то будет утверждать, что наличие этих советов означает существование в России советской власти при царизме. Однако чисто внешне, по формальным признакам, форма правления в СССР по Конституции 1936 года может быть охарактеризована как парламентарная республика, хотя на деле орган, похожий на парламент, – Верховный Совет – не играл той роли, какую он играет в парламентских государствах, а наиболее важные решения принимались вне этого представительного и коллегиального органа.

Подводя итоги, можно отметить, что уже в начале 30-х годов партийный аппарат подмял под себя и фактически слился не только с государственным аппаратом Советов, министерств и ведомств, но и аппаратом профсоюзных комсомольских и других массовых общественных организаций в единую партийно-государственную управленческую систему. Эта управленческая система полностью контролировалась ЦК ВКП(б). Советы превратились по существу в декоративные учреждения. Партийно-государственная управленческая вертикаль стала важнейшей характеристикой установленного Сталиным режима личной власти.

Глава 3 Новейший период в развитии институтов российского народовластия

3. 1. Развитой социализм и общенародная демократия

В канун 60-летия советской власти была принята очередная Конституция СССР. Необходимость принятия нового Основного Закона обосновывалась тем, что в соответствии с марксистско-ленинским учением советское государство стало общенародным. На этом основании было объявлено о построении в СССР зрелого, развитого социализма. КПСС становилась «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций». Пожалуй, это были главные, скорее теоретические постулаты, нежели новые конституционно-правовые принципы в регулировании институтов государственности и демократии. Принятие брежневской Конституции не было обусловлено сколько-нибудь значительными переменами в социально-политической жизни российского общества и государства, поэтому изменения, произошедшие в конституционном регулировании, в общественной жизни оказывались весьма незначительными.

Конституция СССР 1977 года не внесла принципиальных изменений в систему высших органов власти. Лишь формально она изменила формулировку норм, определяющих компетенцию Верховного Совета. Так, было закреплено, что «Верховный Совет правомочен решать все вопросы, отнесенные настоящей Конституцией к ведению Союза ССР». Кроме того, были зафиксированы исключительные полномочия Верховного Совета. Однако на практике это не изменило реальные возможности Верховного Совета влиять на принятие решений: на его пленарных заседаниях единогласно штамповались подготовленные заранее ЦК КПСС и Советом министров решения.

К числу новаций следует отнести развитие в Конституции СССР 1977 года категории полновластия народа. Конституция общенародного государства хотя и продолжала линию идеологического соперничества СССР с западными демократиями, впервые за многие годы употребляла в своем тексте сам термин «демократия». Так, в статье 9 было зафиксировано, что «основным направлением развития политической системы советского общества является дальнейшее развертывание социалистической демократии». Таким образом, понятие «демократия» хотя и было возвращено в политический и правовой лексикон, но только в контексте социализма. Помимо понятия демократии, в Конституции был зафиксирован принцип полновластия народа. В статье 2 было определено, что «вся власть в СССР принадлежит народу». Это давало основания говорить не только о замене принципом полновластия народа прежнего положения о полновластии Советов депутатов трудящихся, но и определенного развития понятия социалистической демократии.

Как следствие, Конституция СССР зафиксировала не только государственные, но и общественные формы народовластия (демократии). Она говорила не только об осуществлении народом принадлежащей ему государственной власти через Советы (статья 2), но также предусмотрела участие в управлении государственными и общественными делами общественных организаций и трудовых коллективов (статьи 7–8). Конституция предусмотрела (статья 5) возможность вынесения наиболее важных вопросов государственной жизни на всенародное обсуждение, а также постановки их на всенародное голосование (референдум). За гражданами закреплялось право участвовать в управлении государственными и общественными делами, обсуждении и принятии законов и решений общегосударственного и местного значения (статья 48). Концепция Конституции предполагала, что вся политическая система советского общества как совокупность государственных и негосударственных организаций (государство, КПСС, общественные организации, трудовые коллективы) будет использоваться для реализации полновластия народа. Эти принципиально новые положения Конституции требовали принятия соответствующих законов, предусматривающих механизмы реализации форм народовластия, однако до их разработки и принятия дело не дошло.

Непросто решался вопрос определения статуса трудовых коллективов. Сначала в проекте Конституции статья о них находилась в главе, посвященной экономической системе. Трудовым коллективам тем самым как бы отводилась роль лишь первичной производственной ячейки. Однако в итоге данная статья была перемещена в главу первую, посвященную политической системе общества. Этим подчеркивалась возможность трудовых коллективов участвовать и в политической жизни страны. Конечно, участие трудовых коллективов предполагалось прежде всего в делах городских и районных органов власти. Изначально не предполагалось выведение трудовых коллективов на более высокий политический уровень. Однако в дальнейшем включение статьи о трудовых коллективах в главу о политической системе потребовало принятия Закона СССР «О трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями», который ориентировал их на развитие производственной демократии, выборности руководителей. При этом расчет был и на то, что в каждом коллективе есть ячейка компартии, которая сможет проводить правильные решения.

Конституция СССР 1977 года содержала и много других декларативных норм, в принципе направленных на дальнейшее расширение и углубление социалистической демократии и полновластия народа. Формально эти два понятия стали употребляться как синонимы, что объяснялось не только переплетением государственных и общественных начал в демократии, но и множеством форм участия граждан в решении задач общества и государства: как лично, так и через общественные организации, трудовые коллективы, органы общественной самодеятельности населения.

По-прежнему довольно детально в Конституции СССР 1977 года характеризовалась роль представительных органов государственной власти. Конституция дала им новое наименование – Советы народных депутатов. Статья 2 подчеркивала роль Советов как главной формы осуществления власти народа; в ней зафиксировано также, что все другие государственные органы подконтрольны и подотчетны Советам. То есть советская социалистическая демократия, оставаясь однопартийной, не нуждалась в парламентском развитии и серьезном продвижении по пути разделения властей, профессионализации депутатской деятельности и контроля представительного органа за исполнительной властью.

В Конституцию был включен специальный раздел 4 «Советы народных депутатов и порядок их избрания». В нем была закреплена вся система Советов, увеличен с 4 до 5 лет срок полномочий Верховных и с 2 до 2, 5 лет – местных Советов, а также было провозглашено руководство Советов как непосредственно, так и через создаваемые ими органы всеми отраслями государственного, хозяйственного и социально-культурного строительства, принятие ими решений, обеспечение их исполнения, осуществление контроля за проведением решений в жизнь, закреплены принципы деятельности Советов. Новшеством явилось и включение в Конституцию специальной главы о народном депутате; основой для ее создания явился Закон СССР 1972 года о статусе народных депутатов в СССР.

Еще одна претензия Конституции СССР 1977 года состояла в попытке обосновать статус личности. Это был определенный шаг в сторону признания индивидуальных прав наряду с коллективными правами (Советов, профсоюзов, колхозов), через которые граждане преимущественно могли реализовать свои права. Однако введение понятия статуса личности, на наш взгляд, ослабило ответственность государства перед гражданами, снизило возможности граждан требовать от государства должного отношения к себе, а государство получило возможность требовать от гражданина еще большего учета своих интересов и потребностей. Как следствие в Конституции был закреплен широкий круг не только прав и свобод, но и обязанностей граждан СССР. Хотя формально в Конституции был зафиксирован принцип законности (статья 4) как один из принципов работы всех элементов политической системы общества, появилась и статья 57, говорящая о том, что «уважение личности, охрана прав и свобод граждан – обязанность всех государственных органов, общественных организаций и должностных лиц».

К сожалению, многие из этих, вне всякого сомнения, позитивных конституционных новаций так и остались декларацией, потому что в последующем не были созданы правовые механизмы их реализации. Это касалось не только отдельных прав и свобод, но и самого политического режима, реформировать который одним провозглашением конституционных принципов было невозможно. Хотя с принятием Конституции СССР 1977 года все-таки произошла активизация если не общественной, то научной дискуссии о политической системе развитого социализма. Одним из первых в нашей стране данной категорией стал пользоваться Ф. М. Бурлацкий [47] . Указанная категория достаточно быстро вошла в научный оборот. Уже в начале 1970-х годов ее разрабатывают такие ученые, как Б. Н. Топорнин [48] , Ю. А. Тихомиров [49] , Н. Н. Разумович [50] и др. Однако надо сразу же отметить, что в отечественной науке понятие «политическая система» изначально употреблялась для характеристики развития социалистического общества и государства. На Западе появление данной категории было вызвано практическими потребностями, необходимостью научных наработок для оптимизации взаимоотношений общества и институтов власти. В нашей же стране заимствование термина «политическая система» имело целью исключительно обоснование и усиление влияния партии и государства на все другие элементы общественного устройства.

Политическая система общества в этот период рассматривалась как узкая совокупность традиционных элементов (государство, профсоюзы, другие массовые общественные организации) при руководящей роли КПСС. Собственно, введение этой категории в политический и правовой оборот было всего лишь призвано подкрепить вывод об общенародном характере государства, обосновать расширение его социальной и политической основы и в конечном счете хоть как-то обновить сталинский тезис об усилении роли государства по мере продвижения к социализму. Такая советско-бюрократическая интерпретация понятия политической системы разительным образом отличалось от западных образцов организации публичной власти. Наработки периода, позже названного «застоем», не выдерживали конкуренции даже с конституционными проектами Н. И. Бухарина, сделанными за несколько десятилетий до этого и более основательно доказывавшими необходимость развития в обществе горизонтальных экономических, социальных связей, независимых от государства общественных институтов и объединений, созданных гражданами для защиты своих разнообразных интересов.

Таким образом, Конституция СССР 1977 года стала еще одним этапом в дальнейшем огосударствлении политической системы общества. Все ее элементы были по-прежнему подчинены партийно-бюрократическому режиму управления страной, сложившемуся еще во времена Сталина. Политическая система социалистического общества и далее базировалась не на горизонтальных гражданских публично-правовых отношениях, а на гипертрофированных вертикальных связях, обеспечивавших тотальный государственный контроль за общественной и личной жизнью граждан.

В части регулирования избирательных прав Конституция 1977 года закрепила уже известные принципы всеобщего, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании. Однако она содержала и ряд новых моментов: снижение возраста пассивного избирательного права во все Советы до 18 лет (ранее для Верховных Советов республик – 21 год), в Верховный Совет СССР – до 21 года (до этого 23 года); право граждан и общественных организаций активно участвовать в подготовке и проведении выборов; возможность избрания гражданина, как правило, не более чем в два Совета; отнесение расходов по выборам на счет государства; включение в Конституцию по итогам всенародного обсуждения статьи о наказах избирателей.

Конституция СССР, помимо традиционного выдвижения кандидатов в депутаты организациями Коммунистической партии, профессиональными союзами, ВЛКСМ, кооперативными и другими общественными организациями, предоставила это право трудовым коллективам, а также собраниям военнослужащих по воинским частям. Появление среди субъектов выдвижения трудовых коллективов явилось частью общей тенденции повышения их роли в политической жизни страны. Однако на деле эта новация возрождала прежнюю практику выдвижения кандидатов по производственному принципу, что не согласовывалось с их избранием по территориальному принципу. Гражданин не мог быть одновременно депутатом более чем двух Советов. Конституция также продекларировала принцип свободных выборов, зафиксировав, что гражданам и общественным организациям гарантируется свободное и всестороннее обсуждение политических, деловых и личных качеств кандидатов в депутаты, а также право агитации на собраниях, в печати, по телевидению, радио.

К числу новых конституционных конструкций в организации и проведении выборов следует отнести и принцип проведения выборов избирательными комиссиями как негосударственными органами. Возведение этого принципа на уровень конституционного было призвано подчеркнуть общественный статус избирательных комиссий и тем самым не только придать выборам больший демократизм, но и дистанцировать комиссии от влияния или подчинения государственным органам. Однако, как показала дальнейшая законодательная практика регулирования статуса избиркомов, их общественный статус оказался фикцией. Комиссии по-прежнему были жестко централизованы, находясь под полной опекой парткомов и исполкомов Советов, и не смогли оказать сколько-нибудь серьезного влияния на дебюрократизацию избирательных процедур.

Персональные составы комиссий утверждались соответствующими Президиумами Верховных Советов и исполнительными комитетами местных Советов. Закон не содержал каких-либо упоминаний о работе центризбиркомов или окружных избирательных комиссий (их должностных лиц или членов комиссий) на постоянной основе. Вместе с тем предусматривалось, что председатель, его заместитель или секретарь участковой избирательной комиссии освобождаются от выполнения производственных или служебных обязанностей в период подготовки и проведения выборов на 30 календарных дней с сохранением среднего заработка по месту основной работы.

Вместе с тем были введены уровневое распределение компетенции между избирательными комиссиями и право на обжалование избирателями решений (действий) нижестоящих комиссий в вышестоящие. На избирательные комиссии возлагались обязанности по осуществлению контроля за ходом подготовки и проведения выборов. Кроме того, избирательным комиссиям были предоставлены дополнительные полномочия, связанные с финансовым обеспечением выборов, в частности право самостоятельно распределять средства для организации и проведения выборов.

Порядок проведения выборов народных депутатов определялся законами СССР, союзных и автономных республик. Законом СССР от 6 июля 1978 года «О выборах в Верховный Совет СССР» был определен порядок выборов депутатов в Совет Союза и в Совет национальностей Верховного Совета СССР. Выборы назначались Президиумом Верховного Совета СССР.

Выборы проводились по мажоритарной избирательной системе абсолютного большинства в один тур. Избранным считался кандидат в депутаты, получивший на выборах более половины голосов всех избирателей округа. Выборы признавались несостоявшимися, если в них приняло участие менее половины избирателей округа.

Конституция СССР ввела институт наказов избирателей, что свидетельствовало об императивном мандате депутата. Депутаты были обязаны отчитываться о своей работе и работе Совета перед избирателями, а также перед коллективами и общественными организациями, выдвинувшими его кандидатом в депутаты. Депутат, не оправдавший доверия избирателей, мог быть в любое время отозван по решению большинства избирателей в установленном законом порядке. В развитие этих положений Конституции был принят Закон «О порядке отзыва народного депутата СССР».

Закрепленные в брежневской Конституции 1977 года структура представительных органов власти, а также избирательная система просуществовали в неизменном виде более десяти лет, вошли в историю как элементы политической системы периода «застоя» в общественной и государственной жизни. Это произошло прежде всего потому, что партийное руководство страны так и не смогло пересмотреть сталинскую модель управления страной. Наоборот, в ее оправдание стали приводиться доказательства того, что граждане не могут непосредственно и целиком взять на себя выполнение многообразных функций государства в силу ряда объективных факторов, в частности низкого уровня жизни, слабой сознательности, большой продолжительности рабочего дня. В то же время вовсе отрицалась необходимость профессионализации депутатской деятельности, контроля представительных органов власти за деятельностью исполнительных структур. Иными словами, в период застоя цинично доказывалась необходимость закрепления особой разновидности партийно-чиновничьего труда и несменяемость партийной касты чиновников-управленцев, что усугубляло системный кризис в государстве и обществе. Партия и государственная бюрократия стали откровенно противостоять и тормозить развитие общественных инициатив, подавлять самостоятельность граждан. Руководство партии, достигшее преклонного возраста, не признавало изменений в обществе, занимаясь теоретизированием и обоснованием возрастания своей собственной руководящей роли. В обществе появилась напряженность, все более явными становились признаки отторжения государственности, построенной на монополии КПСС.

3. 2. Горбачевская перестройка и альтернативные выборы народных депутатов

Период реформ российской государственности конца 1980-х – начала 1990-х годов вошел в историю под названием «перестройка». Начало этого периода было положено в марте 1985 года избранием на пост Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева. Уже в мае им была обнародована программа преобразований общественной и политической жизни в стране.

Первые попытки переосмысления понятия социализма предпринимались еще Ю. В. Андроповым. Новые взгляды были изложены им в статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» [51] . Задаваясь риторическим вопросом «что же такое социализм?», автор не отвечает на него, а назидательно утверждает: «Правильно поступает сегодня тот, кто обращается за ответом, прежде всего, к трудам Маркса, Энгельса, Ленина. Однако нельзя уже ограничиваться только этим. Ныне понятие „социализм“ не может раскрываться иначе, как с учетом богатейшего практического опыта народов Советского Союза, других братских стран. Этот опыт показывает, сколь непросты многие проблемы, встающие на пути социалистического созидания. Но он свидетельствует и о том, что лишь социализму под силу решение самых сложных вопросов общественного бытия».

Дальнейший ход мыслей Ю. В. Андропова не оставляет сомнений в том, что он видит будущее социализма прежде всего в усилении роли государства в экономике. Что же касалось совершенствования политических отношений, то их суть он сводит к борьбе с так называемыми неантагонистическими противоречиями в политике. А суть социалистической демократии состоит в том, что «она есть и всегда будет демократией, гарантирующей самые широкие права и защищающей интересы трудящихся, готовой призвать к порядку тех, кто поднимает руку на социалистические завоевания народа».

М. С. Горбачев в отличие от Ю. В. Андропова основной акцент своей реформаторской деятельности перенес с экономики на политические отношения и совершенствование внутрипартийной демократии. Основой преобразований, согласно позиции Горбачева, высказанной им в докладе на январском 1987 года Пленуме ЦК КПСС, должны были стать демократизация всех сторон жизни общества, гласность, реформирование политических институтов страны [52] .

Формальный старт «перестройке» государственной и общественной жизни, развитию институтов демократии и народовластия дали решения XXVII съезда КПСС и XIX Всесоюзной конференции КПСС. Именно на их основе Верховный Совет СССР Законом от 1 декабря 1988 года внес ряд существенных изменений в Конституцию СССР 1977 года. Суть их сводилась не только к созданию новой системы органов государственной власти, но и к существенной корректировке избирательной системы, фактически допускающей альтернативные выборы. Для апробации альтернативности в 1987 году на выборах в местные Советы народных депутатов был проведен эксперимент по созданию многомандатных округов, в ходе которого граждане страны, хотя и под контролем местных парткомов, впервые получили возможность ограниченного выбора между несколькими кандидатами.

Инициированный руководством партии процесс демократизации внутрипартийной и общественной жизни был обусловлен все более явным кризисом самой партии и, как следствие, усиливающимся давлением общественности. Поэтому «перестройка» изначально мыслилась как способ улучшения работы самой партии при сохранении за ней статуса правящей. С этой целью перекраивалась система представительной власти, вводились принципы альтернативности и элементы советского парламентаризма. Единую систему представительных органов государственной власти по стране стали составлять Съезд народных депутатов СССР и Верховный Совет СССР, съезды народных депутатов и верховные советы союзных и автономных республик, советы народных депутатов автономных областей, автономных округов, краевые, областные и других административно-территориальных единиц.

Высшим органом государственной власти СССР являлся Съезд народных депутатов СССР, состоявший из 2250 депутатов: 750 депутатов избирались от территориальных округов с равной численностью избирателей; 750 депутатов избирались от национально-территориальных округов по следующим нормам: 32 депутата от каждой союзной республики, 11 депутатов от каждой автономной республики, 5 депутатов от каждой автономной области и один депутат от каждого автономного округа. 750 депутатов избирались от общесоюзных общественных организаций по нормам, установленным Законом о выборах народных депутатов СССР.

Верховный Совет СССР объявлялся постоянно действующим законодательным, распорядительным и контрольным (позднее – законодательным и контрольным) органом государственной власти. Он избирался тайным голосованием из числа народных депутатов СССР Съездом народных депутатов СССР и был ему подотчетен. Верховный Совет по-прежнему состоял из двух равноправных палат: Совета Союза и Совета национальностей, равных по своему численному составу.

Палаты избирались на Съезде народных депутатов СССР общим голосованием депутатов. Совет Союза избирался из числа депутатов от территориальных избирательных округов и депутатов от общественных организаций с учетом численности избирателей в союзной республике или регионе. Совет национальностей избирался из числа депутатов от национально-территориальных избирательных округов и народных депутатов от общественных организаций в следующей пропорции: 11 депутатов от каждой союзной республики, 4 депутата от каждой автономной республики, 2 депутата от каждой автономной области и один депутат от каждого автономного округа. Съезд ежегодно должен был обновлять по одной пятой части состава палат.

Сравнительный анализ опосредованного порядка формирования Верховного Совета Съездом народных депутатов показывает его полную идентичность с тем, что предусматривалось Конституциями 1936 и 1977 годов. Так, были установлены такие же нормы представительства и количество национально-территориальных и территориальных округов. Эта аналогия в известной мере позволяет утверждать, что как в 1977 году, так и в 1988 году изначально предполагалось сохранить сталинскую модель организации государства с опорой на партийно-государственную бюрократию и при сохранении правящего положения Коммунистической партии. Реформаторы изначально не планировали отказываться и от социалистических идей – на первых порах речь шла о строительстве в СССР демократического социализма. Ставилась тактическая задача преобразования Советов в новые представительные учреждения с элементами парламентской демократии. Именно с этой целью предусматривалась ротация состава Верховного Совета. Посредством выборов большего числа депутатов предполагалось вовлечь массы в текущую работу представительных органов на общегосударственном, а также на республиканских и местных уровнях. Однако сразу же бросалась в глаза несогласованность полномочий и различный порядок формирования Съезда народных депутатов и Верховного Совета. Хотя Верховный Совет и приобрел больший объем полномочий, ряд из них не мог осуществляться без участия Съезда.

Изначально было ясно, что съездовская конструкция создавалась не для работы, а лишь для сохранения доминирующего положения партии. Однако сам подход к решению этого вопроса показывает, что партия и ее лидеры, заявляя о реформах, имели в запасе лишь лозунг «перестройки» при практически полном отсутствии теоретических наработок в области народовластия. Многомиллионная страна и союзная государственность оказались заложниками узкой группы партийных и государственных чиновников, по своему усмотрению и наитию занявшихся реформированием общества и государства. Между тем стране после нескольких десятилетий сталинской диктатуры, короткой оттепели и нового застоя требовалось решать задачу не просто обновления партийной жизни, а более сложную задачу – модернизации союзной государственности, кризис которой был очевиден.

Однако как раз эти вопросы были отодвинуты на второй план. Молодое партийное руководство стало заложником выяснения отношений со старыми партийцами, которым «чертовски хотелось работать». Началась борьба внутри КПСС за обладание партийными должностями. Именно по этой причине остались без рассмотрения и обсуждения концептуальные предложения по учреждению поста всенародно избираемого Президента Союза ССР. По мнению инициаторов данного предложения, советская организация власти при утрате объединяющего ресурса КПСС уже исчерпала свой запас прочности. Предлагавшаяся ей взамен двухзвенная конструкция «Съезд народных депутатов – Верховный Совет» только рассредоточивала и без того слабую концентрацию исполнительной власти и, следовательно, не могла гарантировать сохранения союзной государственности. Альтернативой такой конструкции могла бы стать президентско-парламентская республика с избираемым непосредственно населением президентом и сильным двухпалатным многопартийным парламентом. Такие предложения рассматривались еще в 1988 году, когда они могли способствовать сохранению союзной государственности, однако к ним вернулись лишь спустя год, когда процесс дезинтеграции Союза ССР уже принял необратимые формы.

Вместо обновления и легитимации союзной государственности партия была занята обоснованием такой по ее меркам демократической новации, как избрание части депутатов Съезда от общественных организаций. Объективно это изобретение не создавало никаких дополнительных гарантий укрепления союзной государственности и тем более расширения демократии. Практика выборов депутатов от общественных организаций противоречила основным принципам избирательной системы, прежде всего принципу равенства избирательных прав граждан. При таком подходе один и тот же человек приобретал возможность быть выдвинутым как член КПСС, член профсоюза или Союза композиторов, работник кооператива, член женского комитета и т. д., в то время как гражданин, не состоящий ни в одной из названных общественных организаций, имел только одно право – быть выдвинутым по месту работы (учебы) или жительства. На самом деле, данная новация имела характер сугубо внутрипартийной акции, призванной максимально нейтрализовать появление альтернативных кандидатов и напрямую делегировать на Съезд народных депутатов как представителей от КПСС, так и верных им союзников в лице профсоюзов, комсомола и других общественных структур. Вовсе не случайно на январском 1989 года Пленуме ЦК КПСС партия проиллюстрировала последний образец безальтернативности, выдвинув на 100 депутатских мест ровно 100 кандидатов.

Следует признать, что проведенная конституционная реформа позволила КПСС сохранить свои правящие позиции на Съезде и в Верховном Совете. Однако цель эта была достигнута на очень короткое время ценой развала союзной государственности и окончательной дискредитации доктрины Советов. Это хорошо понимали сами инициаторы конституционных поправок, предусмотрев отказ от соединения в Советах законодательных, контрольных и исполнительных полномочий, согласившись с переходом к частичному разделению властей и атрибутам парламентаризма. В конституционных поправках предусматривалось, что лица, входящие в состав Совета Министров СССР, советов министров союзных и автономных республик, исполнительных комитетов Советов народных депутатов, руководители ведомств, отделов и управлений исполнительных комитетов местных Советов, за исключением председателей этих органов, а также судьи и государственные арбитры не могли быть депутатами в Совете, которым они назначались или избирались. Конституция Российской Федерации в своей поздней редакции значительно расширила этот перечень и еще более ограничила возможность совмещения депутатской и иной деятельности. Так, по ее нормам, председатель Совета Министров Российской Федерации, его первые заместители, заместители, министры, председатели государственных комитетов Российской Федерации, другие члены правительства, а также их заместители не могли быть одновременно народными депутатами Российской Федерации. Это был определенный шаг к формированию профессионального парламента и разделению законодательной и исполнительной ветвей власти. Чуть позже было оформлено и право Верховного Совета выразить недоверие правительству.

Расчет партийного руководства на сохранение монополии власти и слаженную модель взаимоотношений съезда и Верховного Совета сразу же не оправдался. Уже на первом Съезде народных депутатов СССР академик А. Д. Сахаров изложил позицию ряда депутатов о полноте власти Съезда и невозможности передачи полномочий от Съезда Верховному Совету. Многие депутаты не хотели, чтобы их деятельность на Съезде свелась к выборам в Верховный Совет. Ведь депутатов избирали для участия в законодательной работе, а не просто как выборщиков. Однако и Съезд ввиду большой численности депутатов и слабой политической структурированности был неработоспособным органом. В то же время депутаты, заседавшие в Верховном Совете, пребывали в некоторой неуверенности, так как раз в год должны были проходить перевыборы в этот постоянно действующий орган и их могли не переизбрать на новый срок просто в силу необходимости ротации членов в Верховном Совете. Следует отметить, что, несмотря на неудачность самой конструкции, и Съезд, и Верховный Совет все же активно занимались законодательной деятельностью, а также выполнением других функций. Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР не просуществовали положенных им по Конституции пяти лет. Они прекратили свою деятельность практически вместе с исчезновением Советского Союза в конце 1991 года, так и не сумев укрепить союзную государственность.

Введение Съезда народных депутатов часто связывают с попыткой возвращения к опыту первых лет советской власти. Появившаяся в конце 1980-х годов конструкция лишь очень отдаленно и поверхностно напоминала взаимоотношения съезда Советов и его исполнительного комитета. Нововведения конца 1980-х годов не предполагали ни децентрализации власти, ни предварительного обсуждения общегосударственных вопросов в низовых Советах перед вынесением их на рассмотрение съезда, ни делегирования депутатов местных Советов на съезды. Другими словами, конструкция конца 1980-х годов по своей сути существенно отличалась от первых лет советской власти. Был введен съезд депутатов, а не съезд Советов. Делегаты съездов Советов, не избранные в исполнительный комитет, возвращались на работу в свои Советы. Народные же депутаты, не избранные в Верховный Совет, оставались как бы не у дел в качестве народных избранников.

К числу запоздалых попыток хоть как-то повлиять на все более усиливающийся процесс дезинтеграции союзной государственности следует отнести и учреждение Законом СССР от 14 марта 1990 года поста Президента Союза ССР. Эта попытка была предпринята уже после того, как стало ясно, что двухчленная конструкция Съезд – Верховный Совет не справляется со своим предназначением. Согласно очередным изменениям Конституции СССР, Президент СССР объявлялся главой советского государства. Им мог быть избран гражданин СССР не моложе 35 и не старше 65 лет. Президент должен был избираться гражданами СССР на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании сроком на пять лет. Число кандидатов на пост президента не ограничивалось. Выборы считались действительными, если в них приняло участие не менее 50% избирателей. Избранным считался кандидат, получивший больше половины голосов избирателей, принявших участие в голосовании, в целом по СССР и в большинстве союзных республик. Порядок всенародных выборов президента должен был определяться законом. Однако такой закон так и не был принят, более того, избрание первого Президента СССР предусматривалось на Съезде народных депутатов СССР.

15 марта 1990 года в результате выборов на Съезде народных депутатов СССР Президентом СССР стал М. С. Горбачев, являвшийся одновременно Генеральным секретарем ЦК КПСС. Таким образом, процедура учреждения и выборов первого главы союзного государства не предусматривала ни проведение референдума по этому вопросу, ни всенародного избрания президента. Как следствие, избранный Съездом Президент СССР не получал так необходимой ему народной поддержки, а также независимости от аппаратного влияния ЦК КПСС.

Формально объем полномочий Президента СССР был достаточно обширен. Президент объявлялся гарантом соблюдения прав и свобод граждан, Конституции и законов СССР. Он уполномочивался принимать меры по охране суверенитета СССР и союзных республик, безопасности и территориальной целостности страны, по реализации принципов национально-государственного устройства. Президент был призван обеспечивать взаимодействие высших органов государственной власти и управления СССР. Хотя по этой реформе президент и не назначал руководителей правительства и других союзных органов, однако представлял их кандидатуры сначала Верховному Совету СССР для назначения, а затем для утверждения Съезду народных депутатов СССР. Членов правительства СССР он назначал и освобождал от должности по согласованию с председателем Совета Министров с последующим представлением на утверждение Верховного Совета.

Президент обладал правом законодательной инициативы; он имел право «вето», которое могло быть преодолено в Верховном Совете СССР большинством в две трети голосов в каждой из палат. При разногласиях между Советом Союза и Советом национальностей Верховного Совета СССР президент мог подключиться к поиску приемлемого решения. Если же согласие не достигалось и создавалась угроза нормальной деятельности высших органов СССР, он мог предложить Съезду избрать Верховный Совет в новом составе.

С учреждением поста Президента СССР в Конституции СССР предусматривалось создание ряда органов под его руководством. Это Совет Федерации, состоящий из высших государственных должностных лиц союзных республик, и Президентский совет, задачей которого была выработка мер по реализации основных направлений внутренней и внешней политики СССР, обеспечению безопасности страны. Вносились соответствующие коррективы в полномочия других государственных органов, например предусматривалась возможность обращения президента в Комитет конституционного надзора СССР, в том числе и для оценки актов союзных республик, и, в свою очередь, право Комитета давать оценку актов Президента СССР.

Конструкция взаимоотношений Президента СССР, Съезда народных депутатов СССР, Верховного Совета и правительства страны в целом была достаточно сбалансированной с точки зрения разграничения полномочий между законодательной и исполнительной ветвями власти. По крайней мере, речь не шла о каких-либо сверхполномочиях президента, подавляющих представительную власть. Однако в этой конструкции был главный дефект: она по-прежнему предполагала сохранение роли КПСС как гаранта союзной государственности, что уже давно не соответствовало реальности.

В марте 1990 года на Съезде народных депутатов СССР из текста Конституции СССР было исключено упоминание о руководящей роли КПСС. Статья 6 Конституции СССР стала гласить, что «Коммунистическая партия Советского Союза, другие политические партии, а также профсоюзные, молодежные, иные общественные организации и массовые движения через своих представителей, избранных в Советы народных депутатов, и в других формах участвуют в выработке политики Советского государства, в управлении государственными и общественными делами». Этим решением однопартийности как конституционному принципу формально был положен конец. Плюрализм и многопартийность поднимались на конституционный уровень.

Более того, в посвященной праву граждан на объединение и получившей новую редакцию статье 51 Конституции говорилось, «что граждане СССР имеют право объединяться в политические партии, общественные организации, участвовать в массовых движениях, которые способствуют развитию политической активности и самодеятельности, удовлетворению их многообразных интересов». Новый конституционный принцип многопартийности только провозглашался. Как показала практика, его реализация столкнулась с множеством трудностей, в том числе с прямым противодействием структур КПСС, государственных органов. С другой стороны, деятельность новых субъектов политической жизни еще не была законодательно подкреплена. Они действовали во многом неформально и преимущественно с ярко выраженной антикоммунистической направленностью. Все это явно не способствовало утверждению реальной многопартийности и преодолению всевластия Коммунистической партии.

Слабая проработанность конструкции, включавшей Съезд народных депутатов и Верховный Совет, привела к тому, что далеко не все союзные республики последовали общефедеральному примеру. Однако в Российской Федерации эта схема была принята. В 1989 году в Конституцию России были внесены соответствующие поправки, а весной 1990 года состоялись выборы народных депутатов РСФСР. В отличие от общесоюзного Верховного Совета, который в Конституции назывался самостоятельным органом, хотя и формировался съездом, Верховный Совет РСФСР, согласно Конституции РСФСР, считался органом Съезда народных депутатов. Российский съезд численно был меньше общесоюзного, в него входили 1068 депутатов. Не было предусмотрено в РСФСР в отличие от союзного уровня специальных выборов части депутатов от общественных организаций. В 1990 году Верховный Совет России стал двухпалатным, что отвечало признанной уже на протяжении ряда десятилетий федеративной форме государственного устройства РСФСР. Учитывался предыдущий советский опыт: палаты Верховного Совета – Совет Республики и Совет национальностей – были провозглашены равноправными, и для них была установлена равная численность членов.

Уже тогда был сделан шаг к признанию субъектами РСФСР не только национально-территориальных образований, но и территориальных единиц. Это нашло отражение в составе Совета национальностей. В него входили по 3 депутата от каждой из 16 республик, по одному от каждой из 5 автономных областей (в 1991 году 4 из них приобрели статус республик) и 10 автономных округов (всего 63 депутата), а также 63 депутата от краев, областей, городов Москвы и Ленинграда. Совет Республики состоял из того же числа депутатов, что и Совет национальностей, то есть из 126 депутатов. В каждой из палат Верховного Совета были созданы постоянные комиссии, а кроме того, создавались постоянные комитеты Верховного Совета, куда входили депутаты из обеих палат. Это было новшество, свидетельствующее о появлении у Верховного Совета РСФСР черт, характерных для парламента федеративного государства. Ранее в нашей стране такие межпалатные органы не образовывались. Каждая из палат избирала своего председателя и его заместителей. Решения Верховного Совета принимались как на раздельных, так и на совместных заседаниях палат. Съезд народных депутатов и Верховный Совет России действовали весьма активно на протяжении более чем трех лет, зачастую достаточно твердо отстаивая свои полномочия во взаимоотношениях с исполнительной властью.

В рассматриваемый период времени гораздо более серьезные демократические новации были предприняты в области законодательства о выборах и референдумах. Впервые за многие годы предусматривалось проведение состязательных выборов с возможностью выдвижения нескольких кандидатов в депутаты на один мандат. Для того чтобы сломать устоявшуюся десятилетиями практику безальтернативных выборов, представлявших собой, по сути, лишь процедуру единогласной поддержки населением монополии КПСС, в Конституции СССР специально оговаривалось, что число кандидатов в депутаты не ограничивается, в избирательные бюллетени может быть включено любое число кандидатов. При разработке проекта закона о выборах народных депутатов СССР были даже предложения об обязательности выдвижения нескольких кандидатов, а также о том, что, если в округе окажется один кандидат, в бюллетене обязательно должны стоять слова «за» и «против», чтобы избиратель все равно сделал выбор. Однако такого рода предложения были отвергнуты. Тем не менее на состоявшихся весной 1989 года союзных выборах состязательность все-таки имела место: на 1500 мест по территориальным и национально-территориальным избирательным округам был выдвинут 7531 кандидат, то есть в среднем 5 на один мандат. Несмотря на то что более чем в 300 округах было выдвинуто всего по одному кандидату, общей тенденцией данного периода стала реальная состязательность кандидатов, и хотя она по-прежнему управлялась и даже сдерживалась, выборы все-таки стали намного демократичнее.

Для понимания внутренних механизмов организации выборов следует сказать и об изменениях правового статуса избирательных комиссий. Прежде всего, система избирательных комиссий получила своеобразное организационно-правовое развитие в направлении образования как территориальных и национально-территориальных избирательных комиссий, так и избирательных комиссий общественных организаций. В соответствии с Законом СССР «О выборах народных депутатов СССР» для проведения выборов народных депутатов СССР Верховный Совет СССР образовывал Центральную избирательную комиссию по выборам народных депутатов СССР (в составе председателя, двух его заместителей, секретаря и 31 члена комиссии со сроком полномочий в пять лет). Впервые предусматривалось создание общесоюзными органами общественных организаций – избирательных комиссий по выборам народных депутатов СССР от общественных организаций, которые регистрировали выдвинутых кандидатов в депутаты, обеспечивали организацию голосования и устанавливали результаты выборов. Также создавались окружные избирательные комиссии, образуемые в каждом территориальном и национально-территориальном избирательном округе соответствующими Советами народных депутатов.

Важно подчеркнуть, что к обязанностям избирательных комиссий относилось и такое странное с позиции сегодняшнего дня полномочие, как организация выдвижения кандидатов. Дело в том, что комиссиям предстояло организовывать альтернативные выборы. Если по округу выдвигалось более двух кандидатов, избирательными комиссиями созывались окружные предвыборные собрания, на которых и принимались решения о регистрации кандидатов или об отказе в этом. Этим, с одной стороны, вроде бы создавались организационные условия для обеспечения альтернативности выборов. С другой же стороны, комиссии, окружные предвыборные собрания становились фильтрами, сдерживающими альтернативность. При этом закон содержал противоречивые нормы, касающиеся полномочия комиссий. О постоянном характере их работы свидетельствовало то, что комиссии обеспечивали организацию проведения повторного голосования и повторных выборов, выборов депутата вместо выбывшего, а также решение вопросов, связанных с отзывом депутата. Вместе с тем указывалось, что в случае проведения выборов народных депутатов СССР вместо выбывших окружная избирательная комиссия формируется за 50 дней выборов; тем самым ставился под сомнение статус комиссий, созданных ранее.

В ходе организации альтернативных выборов народных депутатов СССР 1989 года и выборов в РСФСР 1990 года от избирательных комиссий потребовалось решение ряда проблем, ранее не встававших перед ними. Вследствие применения мажоритарной избирательной системы после первого тура выборов часть мандатов объективно оказалась свободной, так как по ряду избирательных округов баллотировалось не более двух кандидатов: если ни один из них не набирал необходимого числа голосов избирателей, проводились повторные выборы. Однако на повторных выборах в некоторых округах баллотировалось до 20 кандидатур. Такая альтернативность выборов вызывала желание избирательных комиссий сократить число претендентов, с тем чтобы выборы все-таки состоялись и выявили победителя. Большинство конфликтов избирательных комиссий с участниками избирательной кампании было связано с отказом окружных предвыборных собраний (по различным причинам) регистрировать новых кандидатов, особенно тех из них, которые не проживали или не работали на территории избирательного округа (в этом случае сказалась нечеткость законодательных формулировок, когда оговорка «как правило» позволяла окружным избирательным комиссиям принимать прямо противоположные решения по однотипным вопросам).

Законом РСФСР «О выборах народных депутатов местных Советов народных депутатов РСФСР» также было установлено новое правило: выборы проводятся по одномандатным и многомандатным избирательным округам. При этом по решению соответствующих Советов выборы по многомандатным избирательным округам могли проводиться на уровне городских, районных в городах, поселковых и сельских Советов. Практика реализации нового избирательного законодательства на местном уровне также породила трудности в работе избирательных комиссий.

Тем не менее в тот период, несмотря на отмеченные недостатки, в целом происходило заметное обогащение функций избирательных комиссий. В частности, в связи с развитием непосредственных форм осуществления народовластия у избирательных комиссий появились дополнительные обязанности по организации и проведению всесоюзного и российского референдумов. У комиссий появились и такие полномочия, как проверка правильности заполнения подписных листов с подписями избирателей в поддержку инициативы о назначении референдума. В соответствии с законом инициатива проведения референдума принадлежала гражданам СССР при условии образования ими инициативной группы и сбора подписей не менее двух миллионов граждан, обладающих правом участвовать в референдуме. При этом Центральная комиссия референдума была обязана проверить соблюдение инициативной группой процедуры сбора подписей и занести результаты сбора подписей в итоговый протокол, после чего направить документы в Верховный Совет СССР. Окончательное право проверки достоверности подписей граждан было предоставлено исполкомам соответствующих Советов народных депутатов. При этом законодатель оставил открытым вопрос о том, какие действия могла предпринимать Центральная комиссия референдума в случае обнаружения ею недостоверных подписей избирателей в подписных листах. В свою очередь, в отличие от союзного закона российский закон не отнес к полномочиям Центральной комиссии референдума совершение каких-либо действий, связанных с проверкой подписных листов референдума. Данное полномочие принадлежало Президиуму Верховного Совета РСФСР.

Мы не случайно обращаем внимание на эти компетенционные и процедурные противоречия, так как период 1991–1993 годов характеризовался неоднократными попытками органов государственной власти выносить весьма противоречивые вопросы на всенародные голосования. Так, на 11 апреля 1993 года было назначено проведение всероссийского референдума по основным положениям новой Конституции (Основного Закона) Российской Федерации; затем его проведение было отменено. 29 марта 1993 года Съезд народных депутатов Российской Федерации объявил проведение очередного референдума одновременно по четырем достаточно спорным, с правовой точки зрения, вопросам и сразу же возложил полномочия по проведению всероссийского референдума на Центральную избирательную комиссию по выборам народных депутатов Российской Федерации. Однако в развитие этого решения не было предпринято гарантий правового, информационного плана. В результате избиратели зачастую вводились в заблуждение, а референдум стал орудием для выяснения отношений между институтами власти. Это крайне затруднило работу избирательных комиссий, так как они формировались и отчитывались только перед законодательными органами государственной власти. При этом закон не устанавливал должных правовых и иных гарантий независимого статуса избирательных комиссий. Хотя постоянное пополнение законодательства нормами, расширяющими участие граждан Российской Федерации в управлении государством, настоятельно требовало этого. Более того, увеличение объема задач, стоящих перед избирательными комиссиями, сделало обоснованным вопрос об осуществлении их деятельности (по крайней мере, верхних звеньев системы избирательных комиссий) на постоянной основе.

Основные принципы формирования избирательной системы, а также система органов, организующих проведение выборов и контролирующих их ход, стали активно оформляться только с конца 1980-х годов. Характерной чертой данного этапа исторического развития системы народовластия и механизмов их правового регулирования является то, что система избирательных комиссий стала претендовать на выполнение ряда важнейших государственных и общественных функций, которых до этого вовсе не было в российском обществе и государстве.

Вместе с тем новое законодательство об альтернативных выборах сохраняло в себе многие элементы старой системы (институт наказов избирателей, право отзыва депутата избирателями). Трудовой коллектив, собрание избирателей по месту жительства или общественная организация, выдвинувшие кандидата, имели право в любое время до выборов отменить свое решение о выдвижении кандидата.

К демократическим процедурам следует отнести право кандидатов участвовать в избирательной кампании с момента их выдвижения на равных основаниях с другими претендентами. Принцип равенства формально распространялся и на предвыборную агитацию, организацию встреч кандидатов с избирателями, выступления кандидатов в печати, по телевидению и радио. Однако детальной регламентации этих процедур не было.

В избирательном законодательстве также была впервые установлена ответственность зарегистрированного кандидата при нарушении им требований закона, когда вначале он предупреждался соответствующей окружной избирательной комиссией, а при повторном нарушении Центральная избирательная комиссия по представлению окружной избирательной комиссии имела право отменять решение о регистрации кандидата, информируя об этом население соответствующего избирательного округа.

Таким образом, был сделан серьезный практический шаг в закреплении в отечественном законодательстве института конкурентных выборов, которые в этот период времени представляли собой скорее механизм дополнительных гарантий для участия в выборах так называемых «независимых» кандидатов. Говорить о том, что принципы конкуренции, состязательности распространялись на всю политическую систему общества в целом, в том числе на новые партии и избирательные блоки, пока не приходилось. Однако и эти подвижки существенно стимулировали процесс развития в России многопартийности.

Ведь формальное исключение из Конституции СССР положения о монополии КПСС не могло сразу освободить страну от диктата одной партии. В дальнейшем потребовалось принятие целого ряда решений по дальнейшей демократизации политической жизни в стране. При этом гораздо более последовательными в этих вопросах оказывались не союзные структуры власти, где сохранялась плотная опека ЦК КПСС, а российские власти. К примеру, если из союзной Конституции были исключены лишь положения о руководящей и направляющей роли КПСС, то аналогичная статья Конституции РСФСР вообще не содержала никакого упоминания о КПСС. Все политические партии, согласно Конституции РСФСР, хотя бы формально ставились в равное положение перед законом.

Декларация о государственном суверенитете РСФСР, принятая I Съездом народных депутатов РСФСР, пошла еще дальше. Она провозгласила равные правовые возможности для всех граждан, политических партий, массовых движений, общественных и религиозных организаций участвовать в управлении государственными и общественными делами [53] . Декларация также впервые в российской истории установила, что разделение законодательной, исполнительной и судебной властей является важнейшим принципом функционирования РСФСР как правового государства. Как мы увидим в дальнейшем, реализация этого положения Декларации оказалась делом непростым. Оно было подвержено политической конъюнктуре не меньше, чем доктрина полновластия Советов, но уже в антикоммунистическом контексте.

В постановлении I Съезда народных депутатов РСФСР «О механизме народовластия в РСФСР» вводился запрет на совмещение должности руководителя государственного органа власти и управления с любой другой должностью, в том числе в политических и общественно-политических организациях. Кроме того, в принятом за основу на съезде Декрете о власти устанавливалось, что «всякое противоправное вмешательство политических партий, партийно-политических органов и иных общественных организаций в деятельность государственных предприятий, учреждений и организаций должно пресекаться незамедлительно и со всей решительностью». Эти новации, конечно, имели преимущественно антикоммунистическую направленность. Речь шла о выведении самого Съезда народных депутатов РСФСР, Верховного Совета, краевых, областных и местных Советов из-под опеки аппарата исполкомов, находившихся под сильным влиянием партийной номенклатуры. В частности, председатели Советов, их заместители, начальники отделов и управлений были по совместительству и депутатами, и секретарями партийных комитетов. Указанное постановление наметило тенденцию разделения функций и деятельности государственных и партийных органов в условиях зарождающейся многопартийности. Однако в дальнейшем это намерение вновь оказалось пересмотрено в угоду политической конъюнктуре.

Следующим важнейшим шагом в развитии демократии стало оформление институтов непосредственного народовластия. При этом была пересмотрена правовая природа российской государственности и власти. Из Конституции РСФСР были изъяты характеристики государства как «советского» и «социалистического». Наконец, одновременно с подтверждением положения Конституции о том, что народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов, составляющие политическую основу РСФСР, в Конституции было сделано важное добавление «и непосредственно». Тем самым идея прямого народовластия впервые получила свое конституционное закрепление в российском законодательстве.

На основе конституционного положения 16 октября 1990 года был принят Закон «О референдуме РСФСР». Фактически одновременно на союзном уровне был принят Закон «О всенародном голосовании (референдуме СССР)». По этим двум законам уже в марте 1991 года состоялся союзный референдум по вопросу о сохранении Союза ССР и референдум РСФСР об учреждении поста Президента России. На российском референдуме на голосование был поставлен вопрос: «Считаете ли Вы необходимым введение поста Президента РСФСР, избираемого всенародным голосованием?» В голосовании приняло участие 75, 42% зарегистрированных избирателей, из них сказали «Да» 69, 85%. Приведенные цифры говорят не только о готовности избирателей пользоваться новым инструментом народовластия, но и о высокой легитимности принятого решения. Было бы большой несправедливостью умолчать о том, что и граждане Союза ССР также большинством голосов высказались за сохранение союзной государственности. Однако их воля оказалась нереализованной.

На основании результатов российского референдума были внесены изменения в Конституцию РСФСР. Президент стал высшим должностным лицом и главой исполнительной власти в России. Согласно Конституции, президентом мог быть избран гражданин РСФСР не моложе 35 и не старше 65 лет, обладающий избирательным правом. Президент избирался сроком на пять лет. Одно и то же лицо не могло быть президентом более двух сроков подряд. Выборы президента осуществлялись российскими гражданами на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. В Конституции особо подчеркивалось, что никакие иные выборы или назначение на должность, а равно присвоение полномочий президента незаконны и недействительны. Одновременно с президентом предусматривалось избрание вице-президента, кандидатуру которого предлагал кандидат в президенты.

Полномочия Президента РСФСР, согласно конституционным поправкам, были достаточно широки. Он обладал правом законодательной инициативы, подписывал и обнародовал законы РСФСР, мог налагать на них «вето»; представлял не реже одного раза в год Съезду народных депутатов доклады о выполнении принятых Съездом и Верховным Советом социально-экономических и иных программ, о положении в РСФСР; обращался с посланиями к народу, Съезду и Верховному Совету. Президент руководил Советом Министров – Правительством РСФСР, назначал его председателя с согласия Верховного Совета, а членов правительства назначал и освобождал от должности по представлению председателя правительства, принимал отставку правительства с согласия Верховного Совета. Президент отвечал за обеспечение государственной и общественной безопасности, возглавлял Совет безопасности, объявлял чрезвычайное положение. Президент мог вести переговоры и подписывать договоры от имени РСФСР.

Конституирование поста Президента РСФСР хотя и произошло на основе всенародного голосования, однако при принятии поправок в Конституцию РСФСР, а также при разработке Закона «О Президенте РСФСР» прошло определенную адаптацию к действующей советской системе власти. Съезд народных депутатов и Верховный Совет смогли получить серьезные возможности влияния на президента. Например, Съезд мог потребовать внеочередного доклада от президента, отменить его акты, отрешить президента от должности в случае нарушения Конституции РСФСР, законов РСФСР, а также данной им присяги.

Введение поста президента в российскую политическую систему не сопровождалось адекватным развитием положений Конституции в части профессионализации российского парламента. Принцип полновластия Советов продолжал оказывать сдерживающее воздействие на всю структуру государственных органов РСФСР, в том числе и на формирование сильного многопартийного парламента.

В Конституции РСФСР оказались закреплены противоречивые положения о том, что система государственной власти Российской Федерации основана на принципах разделения законодательной, исполнительной и судебной властей, а также разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией, составляющими ее республиками, краями, областями, городами Москвой и Санкт-Петербургом, автономными областями, автономными округами и местным самоуправлением. Вместе с тем в нарушение этого нового принципа конституционного строя России здесь же, в Конституции, устанавливалось, что «высшим органом государственной власти Российской Федерации является Съезд народных депутатов Российской Федерации». Тем самым Съезд ставился над всей системой государственных органов, предполагавшей если не принцип разделения властей, то хотя бы разграничение предметов ведения и полномочий. Более того, в компетенции Съезда было «принять к своему рассмотрению любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации», – это намечало еще одно противоречие в полномочиях органов власти по горизонтали и по вертикали.

Главным недостатком съездовской системы был непостоянный характер работы и непрофессионализм депутатского корпуса. Как следствие, Съезд не смог претендовать на роль российского парламента, поскольку парламент – это постоянно действующий, мобильный, структурированный по партийным предпочтениям представительный орган власти, способный выполнять сложные законотворческие и контрольные функции. Верховный Совет России как орган Съезда народных депутатов достаточно близко подошел к статусу законодательного органа, однако он не опирался на процедуры всенародного избрания. На наш взгляд, именно многолетняя практика безальтернативных выборов Верховного Совета и всех нижестоящих Советов народных депутатов лишила их возможности самореформирования. Принцип разделения властей не является самоцелью любой государственности: он лишь реализуется в четких механизмах взаимодействия всех ветвей власти с учетом специфики конкретной страны. Однако источником любой из ветвей власти является народ. Соблюдение этого правила в равной степени гарантирует демократизм, причем как конституционной монархии, так и президентской республики.

К сожалению, в России как в указанный период, так и после выборов Учредительного собрания в 1917 году сначала Съезд рабочих и солдатских депутатов, а затем и Съезд народных депутатов присвоили себе по существу учредительные полномочия, в том числе и по отношению к органам исполнительной и судебной власти. Эти попытки входили в прямое противоречие с полновластием народа. Таким образом, Съезд народных депутатов, ставший переходной моделью советско-парламентской государственности, вместо усиления начал парламентаризма в своей деятельности стал конкурировать не только с исполнительной и судебной властью, но и присваивать себе учредительные полномочия. Это не соответствовало ни правовой природе российской государственности, ни традициям российского народоправства. Кризис этой переходной формы правления в России был предопределен.

Подводя итоги анализу структурных изменений российской государственности, необходимо отметить, что за годы перестройки так и не была оформлена целостная, стройная система государственных органов, подчиненных народному волеизъявлению. Согласно Закону РСФСР «О выборах Президента РСФСР», выборы президента назначались Съездом народных депутатов. Формально кандидаты на пост президента могли выдвигаться республиканскими политическими партиями, профсоюзами и массовыми общественно-политическими движениями, зарегистрированными в установленном порядке, а также республиканскими органами зарегистрированных всесоюзных политических партий, профсоюзов и массовых общественно-политических движений. Трудовые коллективы предприятий, учреждений, организаций, коллективы средних специальных и высших учебных заведений, собрания граждан по месту жительства и военнослужащих по воинским частям имели право непосредственно выдвигать кандидатов на пост президента при условии поддержки выдвигаемой кандидатуры не менее чем ста тысячами российских граждан, обладающих избирательным правом.

Однако Закон «О выборах Президента РСФСР», добавив к традиционным для прежней избирательной системы субъектам выдвижения политические партии, введя новый институт выдвижения кандидатов путем сбора подписей избирателей в их поддержку, вместе с тем оставил за Съездом народных депутатов право вмешиваться в ход избирательной кампании. Так, в бюллетень для тайного голосования по выборам президента включались только кандидаты, получившие поддержку 100 тыс. граждан, а также кандидаты, которых не позднее чем за 15 дней до выборов тайным голосованием на заседании Съезда либо путем сбора подписей поддержало не менее одной пятой от общего числа народных депутатов РСФСР. В случае, если на пост президента не было выдвинуто ни одного либо все выдвинутые кандидаты сняли свои кандидатуры, кандидаты могли выдвигаться исключительно на заседаниях съезда. Выдвинутыми в этом случае считались получившие в результате тайного голосования поддержку не менее одной пятой от общего числа народных депутатов. Тем самым, Съезд оставлял за собой возможность влияния на процедуру выдвижения кандидатов, фактически выполняя функции окружного предвыборного собрания.

Выборы президента проходили по мажоритарной избирательной системе абсолютного большинства (в первом туре) и относительного большинства (во втором туре) по избирательным округам, образуемым Центральной избирательной комиссией в границах республик, входящих в состав РСФСР, краев, областей, автономных областей и автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга. Избранным считался кандидат, получивший в ходе выборов более половины голосов избирателей, принявших участие в голосовании при условии, что в голосовании приняли участие не менее половины граждан, внесенных в списки избирателей. В случае, если ни один из кандидатов в первом туре не был избран, предусматривалось проведение повторного голосования, по итогам которого избранным считался кандидат, получивший наибольшее число голосов избирателей, принявших участие в голосовании (при условии, что число голосов, поданных за кандидата, больше числа голосов, поданных против него).

Эти нормы устанавливали гарантии легитимности избранного должностного лица: 50-процентная явка требовалась как в первом, так и во втором туре. Более того, при проведении повторного голосования победитель определялся не по чисто формальной разнице голосов между оставшимися претендентами, а с учетом реального большинства избирателей, проголосовавших за конкретного кандидата. Таким образом, законодатель в лице Съезда народных депутатов установил для избрания Президента РСФСР более высокие требования. Фигура Президента РСФСР, впервые избираемого на альтернативной многопартийной основе и по столь высоким стандартам представительности, оказывалась фактически наделенной теми же учредительными полномочиями, на осуществление которых претендовал сам Съезд народных депутатов. Дальнейший ход событий только усугубил эту конкуренцию.

Первые в отечественной истории выборы Президента РСФСР состоялись 12 июня 1991 года. На должность президента претендовали шесть кандидатов. Президентом был избран Б. Н. Ельцин, получивший уже в первом туре 57, 3% голосов избирателей. Фактически сразу после избрания началось обострение противоречий между Съездом, Верховным Советом и Президентом РСФСР по поводу полномочий законодательной и исполнительной ветвей власти. В ходе этого противостояния Съездом народных депутатов предпринимались попытки ослабления позиций президента при формировании правительства. В частности, четыре ключевых министра – иностранных дел, обороны, безопасности, внутренних дел – по принятому Съездом народных депутатов в декабре 1992 года Закону «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Российской Федерации – России», могли назначаться президентом только с согласия Верховного Совета. Кроме того, правительство стало подотчетным не только президенту, но также Съезду народных депутатов и Верховному Совету.

Одновременно Конституция была дополнена положениями, предусматривавшими ответственность президента при попытке роспуска им законно избранных органов государственной власти. Конституция говорила о немедленном прекращении полномочий президента, не предусматривая при этом конкретного механизма отрешения от власти высшего должностного лица государства.

Таким образом, противостояние Съезда народных депутатов и Президента РСФСР было предопределено самой противоречивой конструкцией этих органов. И как следствие, затормозился процесс конституционной реформы. Проведению конституционного референдума препятствовали теперь не только острая полемика между президентом, Верховным Советом и Конституционным судом, но и отрицательная позиция законодательных органов ряда субъектов Федерации, также втянувшихся в конфликт. Это противостояние вылилось в проведение совсем другого референдума – 25 апреля 1993 года, но не по новой Конституции, а по вопросу о доверии президенту и о досрочных выборах в федеральные органы власти.

В этот период времени практически полностью отсутствовали информационные гарантии, которые могли бы обеспечить объективное восприятие населением сути вынесенных на референдум вопросов. Однако, опираясь именно на итоги этого референдума, президентская власть смогла существенно усилить свои позиции. Судьба Съезда народных депутатов России и всей советской модели организации государственной власти была предрешена.

Глава 4 Современные тенденции и противоречия российского народовластия

4. 1. Конституция Российской Федерации о развитии народовластия и расширении непосредственного участия в политике граждан страны

Станет ли Российская Федерация демократическим государством с республиканской формой правления? Сформируются ли у нас в стране многопартийная политическая система, эффективные институты гражданского контроля за действиями власти? К сожалению, как и сто лет назад, на рубеже нового, XXI века в России эти вопросы вновь остаются открытыми. Между тем действующая российская Конституция четко определила не только новые республиканские приоритеты государственного развития России, но и установила самые высокие демократические стандарты прав и свобод российских граждан, равные европейским странам. Однако выработка правовых механизмов реализации демократических принципов государственного и общественного устройства откровенно застопорилась. В обществе все более активно дебатируется вопрос: было ли вообще оправдано наделять российских граждан широким набором политических прав и свобод, которыми они не смогли воспользоваться. Такая постановка вопроса говорит о потенциальной возможности пересмотра демократических положений российской Конституции, закрепляющих статус российского гражданина, принципы многопартийности, народовластия и федерализма.

Как показывает опыт последнего десятилетия, российские граждане активно пользуются демократическими правами. Более того, только опираясь на всенародные волеизъявления, наша государственность пока еще сохраняет стабильность и возможность для обновления и развития. Наиболее крупными вехами на этом пути стали всенародные голосования по вопросу учреждения поста Президента России в 1991 году, по принятию действующей ныне Конституции Российской Федерации в 1993 году, а также регулярные выборы Государственной Думы и президента.

Активное обсуждение вопроса о неготовности граждан к участию в политической жизни, поиск доказательств предрасположенности страны к «управляемой демократии» потребовались российской государственной бюрократии для обоснования своей исключительной роли в осуществлении государственной власти. Подобные рассуждения сегодня – уже не просто отголосок нашего советского прошлого, это иллюстрация профессиональной неготовности многих представителей нынешней правящей партийной и государственной бюрократии осваивать современные технологии управления государством и обществом. Большинство сегодняшних высших и средних партийных и государственных функционеров усвоили только правила, многие десятилетия навязывавшиеся обществу при монопольном господстве КПСС, когда все учреждения, организации, государственные и общественные структуры были звеньями вертикальной мобилизационной однопартийной политической системы, замкнутой на единый центр принятия решений. Сегодняшняя партия власти именно в силу кадровых проблем оказалась просто неспособной сломить вну три себя стереотип вертикальной соподчиненности. Ее руководители и функционеры просто не понимают объективной необходимости развития массовых горизонтальных общественных связей, которые, собственно, и являются основными, консолидирующими нацию элементами, объединяющими государственные и негосударственные сегменты общества.

Действующая Конституция установила принципиально новое соотношение общественных и государственных начал в осуществлении народовластия. Конституция предполагает переосмысление не только наших прежних представлений о месте и роли бюрократического государства, но и выработку принципиально новой концепции развития российской политической системы, в основе которой лежат многопартийность, состязательность идей и взглядов, разветвленная система согласительных процедур при выработке важнейших государственных решений. Это предполагает не только новое предназначение государства, но и его неразрывную связь с институтами народовластия, разнообразными формами прямой и представительной демократии, механизмами прямой и обратной связи с населением. Именно этих механизмов и не хватает сегодня для сбалансированного проведения социальных, экономических и политических реформ.

На наш взгляд, именно в таком контексте следует понимать Президента Российской Федерации В. В. Путина, который в своем послании Федеральному Собранию 2004 года высказал неудовлетворенность развитием политической системы российского общества: «Без зрелого гражданского общества невозможно эффективное решение насущных проблем людей. Качество их повседневной жизни прямо зависит от качества общественно-политической системы. И здесь у нас, конечно, есть еще немало вопросов».

Полагаем, что эта нелицеприятная оценка дается прежде всего структурам самой исполнительной власти, которая никак не может избавиться от командного менталитета и стремления к подчинению всех сегментов общества. Такое упрощенное понимание государственности сегодня – уже не просто анахронизм, это прямое игнорирование конституционных основ республиканского, демократического устройства страны. С приходом многопартийности, разделения государственной власти на равные составляющие в лице правительства, Федерального Собрания и судебной власти каждая из них должна усвоить не только четкое конституционное разделение представительных, исполнительных и судебных функций, но и единые для всей системы государственных органов формы публичной отчетности и ответственности перед гражданами за проводимую политику. Между тем за десять лет после принятия действующей Конституции Российской Федерации ни от одной из «партий исполнительной власти», сменявшихся попеременно в окружении как первого, так и второго Президента России, избиратели не услышали внятной программы действий в области политической модернизации страны, перехода всей системы органов государственной власти на партнерские принципы взаимоотношений с гражданами.