Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма.

Наш комментарий.

В отличие от иудаизма в христианстве бедность никогда не рассматривалась как наказание Бога. Бедность в христианстве (особенно добровольно выбираемая) — идеал христианской жизни; условие, облегчающее дело спасения человека. В крайнем случае бедность может посылаться христианину Богом в назидание, т. е. помогает спасению его души.

7. Стремление еврея разбогатеть является естественным, согласуется с положениями Торы и Талмуда. Этим евреи отличаются от других народов, у которых принято рассматривать богатство как зло или потенциальную опасность для человека, им обладающего.

« ... само отношение евреев к богатству и к бедности на протяжении всех столетий разительно отличалось от отношения к этим категориям других народов мира. Отличалось, заметим, прежде всего, тем, что евреи никогда или почти никогда не видели ничего постыдного в стремлении человека разбогатеть, а, наоборот, усматривали в нем вполне естественное проявление человеческой природы. Они никогда (или, точнее, почти никогда) не скатывались до ханжеского осуждения человека только за то, что он обладает большим достатком, чем остальные, и уж тем более никогда не усматривали в богатстве зло, ведущее к ожесточению сердца, отказу человека от нравственных принципов, к бездуховности. Напротив, с точки зрения иудаизма, богатство — это тот фактор, который позволяет человеку не думать о хлебе насущном и спокойно заниматься духовным и нравственным самоусовершенствованием. Богатство дает ему чувство независимости и открывает перед ним возможности для того, чтобы жить в соответствии с самыми высокими представлениями о морали и гуманизме» (с. 40—41).

Наш комментарий.

В данном пункте можно полностью согласиться с Лю-кимсоном. Действительно, в христианстве никогда не приветствовалась погоня за богатством. Согласно святым отцам богатство не способствовало, а лишь мешало христианину «заниматься духовным и нравственным самоусовершенствованием».

8. Евреи ожидают прихода Машиаха, при котором наступит «золотой век» еврейства: все сыны Израиля станут богатыми, а бедных евреев не останется.

«Само прекрасное будущее, которое должно наступить после прихода Машиаха, обычно воспринимается, прежде всего, как время, в котором все евреи будут сказочно богаты, не будут ни в чем нуждаться и смогут спокойно посвятить все свое время изучению Торы и исполнению заповедей Всевышнего» (с. 42—43).

Наш комментарий.

Христиане в отличие от иудеев ожидают второго пришествия Христа, после чего земная история человечества завершится. Естественно, христиане думают не о материальных благах в будущей жизни, а о своем спасении и надежде на вечную жизнь. Мечтания иудеев о богатстве в будущей жизни лишний раз показывают, что по сути дела они в бессмертие души не верят. Большинство современных евреев -подобие евангельских саддукеев, которые, как известно, в бессмертие души не верили.

9. Богатство — важное условие счастья еврея.

«Богатство... рассматривается еврейской традицией как... фактор, составляющий основу подлинного человеческого счастья. Не случайно само слово «счастливый» — «мешуар» — является, по сути дела производным от слова «богатый» — «ашир» ... » (с. 43).

Наш комментарий.

В христианстве богатство никогда не рассматривалось даже в качестве второстепенного фактора, определяющего счастье человека. Впрочем, оно никогда не отрицало влияния материального положения на душевное и физическое состояние человека, не отрицало необходимости некоторого минимума материальных благ для поддержания нормальной жизни человека. В христианстве это называется достатком. А богатство — то, что сверх достатка.

10. Богатый должен заниматься благотворительностью. Особенно важной является помощь тем, кто изучает Тору. Оказывая такую помощь, богатый повышает свой социальный статус и обеспечивает себе достойное место в будущем мире.

«Итак, ни величина состояния, ни размеры дома, ни число предприятий, которыми владел тот или иной человек, еще никак не гарантировали ему почет и уважение со стороны других членов общины. Этот почет и уважение он мог заслужить либо сам, являясь не только состоятельным человеком, но и знатоком Торы, либо оказывая существенную, соизмеримую с его богатством помощь тем, кто изучает Тору. Причем таким образом он достигал не только почета и уважения, но и обеспечивал себе достойное место в «Олям а-ба» — в грядущем мире, так как, оказывая материальную помощь знатоку Торы, он как бы тем самым становился его «компаньоном» в деле ее изучения и получал часть причитающейся за это награды на том свете» (с. 67).

Наш комментарий.

Христианство также призывает богатых заниматься благотворительностью, но безвозмездно, не ожидая никаких «видимых» дивидендов в этой, земной жизни. Этика Торы, как отмечалось выше, предусматривает «испытание богатством». Тут возникают вполне «коммерческие отношения» между Богом и богатым: если последний не будет заниматься благотворительностью, то Бог может лишить его богатства. И наоборот, благотворительность не только позволяет сохранить капитал, но и повышает социальный статус богатого человека.

11. Талмуд дает четкие ориентиры для определения того, кого относить к «бедным» и «нищим», а кого считать «богачом».

«Любопытно, что именно в Талмуде впервые вводятся понятия «абсолютной» и «относительной бедности», которыми потом будут оперировать многие экономические учения. Задавшись вопросом о том, кому положено давать пожертвования («трумот»), еврейские мудрецы немедленно задались вопросом о том, кого именно следует считать бедняком, а кого и вовсе нищим...

Кстати, в Талмуде приводится и предельно четкое определение того, что такое нищета и чем нищий отличается от бедняка. Согласно еврейским мудрецам нищим следует считать человека, стоимость всего движимого и недвижимого имущества которого не превышает 200 зуз, то есть минимальную сумму, необходимую человеку для того, чтобы, не занимаясь никаким трудом, прожить один год. К примеру, если человек, тяжело заболев, может, распродав все свое имущество, просуществовать на вырученные от этой продажи деньги не более года — его смело можно зачислять в нищие. Если же денег, вырученных от продажи имущества, хватит на куда более длительный срок, скажем, на два-три года, значит, он просто беден. Ну а если человек может, ничем не занимаясь и не продавая ничего из своего имущества, существовать несколько лет исключительно на свои сбережения, его вполне можно считать богачом» (с. 75—77).

Наш комментарий.

Этика Торы облегчает еврею решение вопроса о том, к какой социально-имущественной категории относить себя и окружающих. Христианство таких «формул» бедности и богатства, которые содержатся в этике Торы, не дает. Христианам в разных житейских ситуациях приходится полагаться на свой разум, а также совесть и сердце. Стало быть, чтобы соблюсти заповеди и не согрешить, христианам следует заниматься не столько разработкой и совершенствованием методик определения социальноимущественного положения человека, сколько заботиться о совершенствовании своего ума и сердца.

Экономическая этика Торы: деньги

1. Деньги у евреев в отличие от других народов всегда были средством, а не целью.

«Евреи были первым народом планеты, которые увидели в деньгах не цель, а именно средство» (с. 20); « ... евреи видели в деньгах не цель, а средство, некий инструмент, упорядочивающий и развивающий жизнь общества» (с. 21).

Наш комментарий.

Приведенная выше фраза красивая, но неверная, т. к. деньги изначально у всех народов выступали как средство. Речь идет о деньгах как инструменте, обеспечивающем быстрый и дешевый обмен товаров. Уже позднее люди стали накапливать деньги и образовывать сокровища, что действительно могло выступать конечной целью человеческой деятельности. Аристотель назвал такую деятельность хрематистикой, осуждал ее и предупреждал человечество об опасности превращения экономики в хрематистику. Это можно узнать из любого учебника по экономике.

Другое дело, что для вождей еврейского народа деньги действительно не являются конечной целью. Они выступают средством по отношению к их высшей цели — завоеванию мирового господства. Но это касается лишь еврейской верхушки. Для большинства людей, погруженных в «рыночную экономику» (в том числе для простых евреев), деньги могут выступать (и чаще всего выступают) в качестве конечной цели.

2. Деньги служили и служат реализации таких целей, как развитие экономики, улаживание конфликтов между людьми, духовное развитие человека.

«Евреи были первым народом планеты, которые увидели в деньгах не цель, а именно средство улаживания конфликтов между людьми, средство развития экономики, средство обеспечения человеку условий, позволяющих ему заниматься своим духовным развитием» (с. 20).

Наш комментарий.

1. Данный тезис верен лишь отчасти. Деньги в современных условиях служат не только и не столько развитию экономики, сколько ее разрушению (сжатие денежной массы, производимое банкирами, приводит к экономическим кризисам и т. п.).

2. Автор в своей книге в дальнейшем конкретизирует, каким образом деньги используются для «улаживания конфликтов между людьми». Например, Люкимсон пишет, что евреи отдавали деньги в качестве «взяток властям за право жить по своим, еврейским законам» (с. 21). Мы не склонны считать, что евреи были изобретателями такого инструмента «улаживания конфликтов между людьми», как взятка. Но евреи действительно научились виртуозно владеть этим эффективным инструментом и делают это до сих пор лучше многих других.

3. В дальнейшем в своей книге автор особо выделяет такую функцию денег, как «средство обеспечения человеку условий, позволяющих ему заниматься своим духовным развитием». Люкимсон многократно повторяет мысль, что при наличии богатства евреи «смогут спокойно посвятить все свое время изучению Торы и исполнению заповедей Всевышнего» (с. 42). Христианину трудно понять, как богатство может способствовать «исполнению заповедей»; по учению Святых Отцов Церкви, богатство создает для человека массу искушений; бедность, с точки зрения христианского учения, более предпочтительна для «исполнения заповедей» (хотя и бедный человек также подвергается действию разных страстей).

4. За «кадром» книги осталась «высшая» цель, ради которой евреи накапливают деньги и богатство. А именно — достижение еврейской верхушкой мирового господства. Впрочем, эта цель не афишируется среди простого еврейского народа, называемого ам гаарец. В переводе это означает «невежда в законе» (кстати, Люкимсон пишет об этих самых ам гаарец). Некоторые авторы называют таких евреев более грубо — «плебеи». Тем более об этой цели ничего не должны знать так называемые «гои», т. е. те, кто не принадлежат к евреям вообще. Сведения о «высшей» цели «высшего» еврейства содержатся в Торе, Талмуде и Каббале, чтение и изучение которых предписывается только «посвященным». До остальных они доводятся в устных интерпретациях раввинов или публикациях с многочисленными «купюрами».

3. В нееврейском мире на протяжении многих веков отношение к деньгам и богатству сильно отличалось от еврейского восприятия денег. Лишь во времена Позднего Средневековья человечество восприняло (но лишь частично) еврейское отношение к деньгам, что быстро изменило облик человечества.

«Прошли даже не столетия, а тысячелетия, прежде чем европейская цивилизация смогла освободиться от своего денежного фетишизма и пусть и частично, в искаженном виде — усвоить еврейское отношение к деньгам и материальным ценностям, и именно с этого момента начинается пробуждение Европы от средневековой спячки» (с. 21).

Наш комментарий.

Люкимсон в приведенном фрагменте упоминает «денежный фетишизм» как свойство «европейской цивилизации». Речь идет о том, что европейская знать, несмотря на свою формальную принадлежность к христианству, очень любила деньги и богатство. Но относилась к ним, мягко говоря, не рационально: либо разбазаривала деньги, ведя праздную и роскошную жизнь, либо накапливала золото как сокровище, подобно пушкинскому «скупому рыцарю» (что и есть «денежный фетишизм»). Евреи, как гордо сообщает Люкимсон, превратили деньги из «фетиша» (мертвого сокровища) в капитал, который начинает приносить новые деньги. В этом и заключается суть капитализма и «еврейского отношения к деньгам». Здесь Люкимсон фактически полностью встал на сторону В. Зомбарта, который более века назад сказал: «крестным отцом» капитализма является иудаизм (и его носители — евреи).

4. Способствуя превращению денег (богатства) в капитал, евреи освободили человечество из-под власти денег, сделали его свободным, а также лишили деньги их «божественного» ореола.

«В отличие от пушкинского Барона (главного героя «Скупого рыцаря». — В. К.), они (евреи. — В. К.) не служили деньгам, но заставляли деньги служить себе, по сути дела, поставив «золотого тельца» на колени и указав ему на его истинное место.

И таким образом евреи, по меткому замечанию Пола Джонсона, не только не способствовали обожествлению денег (это как раз произошло без их участия), но и, напротив, освободили человечество от их власти, указав на то место, которое деньги должны занимать в жизни каждого отдельного человека и общества в целом» (с. 20—21).

Наш комментарий.

1. Насчет тезиса об освобождении человечества от власти денег: все с точностью до наоборот. Деньги при капитализме окончательно из слуги превратились в хозяина, причем очень жестокого. Капитализм заставляет всех служить деньгам, причем неистово, до полного изнеможения.

С одной стороны, процесс накопления капитала — столь же бесконечный, как и процесс накопления сокровищ скупым рыцарем. С другой стороны, в условиях жесткой конкуренции его нельзя ни на минуту остановить: любая остановка грозит потерей всего ранее накопленного капитала (это как раз пушкинский скупой рыцарь теоретически мог в любой момент остановить процесс накопления сокровища без ущерба для себя и для общества). Куда и зачем бегут все участники «капиталистического марафона»? За деньгами, которых на всех не хватает. По законам денежного обращения, их не хватает ровно на величину начисленных процентов по выданным кредитам. Капитализм — это постоянная жестокая игра на вылет[138].

Впрочем, из бешеной капиталистической гонки «выключены» некоторые «избранные» люди. Кто они? Хозяева «печатного станка», те, кто «делают деньги из воздуха». Судя по ряду приводимых в книге данных, в разряд «избранных» в первую очередь входят те, кто, по выражению Люкимсона, уже несколько веков назад «заставлял деньги служить себе». Сегодня они заставляют себе служить почти все человечество.

2. Насчет «золотого тельца». В современном капитализме поклонение «золотому тельцу» всячески культивируется, т. к. такое поклонение создает условия для поддержания платежеспособного спроса в обществе. Без этого процесс капиталистического накопления остановится, и все рухнет.

Впрочем, мысль о том, что евреи поставили «золотого тельца» на колени и указали ему на его истинное место, можно понимать и почти буквально. Речь может идти об отмене в 70-е годы прошлого века золотого стандарта, который был установлен на Бреттон-вудской международной валютно-финансовой конференции в 1944 году. Напомним, что золотой стандарт приравнивал золото к мировым деньгам и предусматривал свободный размен долларов на золото денежными властями США. Отказ США от размена долларов на золото открыл хозяевам «печатного станка» (Федеральная резервная система США) возможность выпускать свою «бумажную продукцию» без каких-либо ограничений. Тем самым завершился процесс окончательного денежного закабаления человечества группой «избранных». На смену металлическому идолу пришла магия числа, тайны которой изложены в еврейской Каббале. Каббала стала средством закабаления людей[139].

5. Евреи никогда не поклонялись золотому тельцу.

«Еще комичнее звучат попытки обвинить евреев в алчности, апеллируя при этом непосредственно к тексту Торы и напоминая о том, что «евреи поклоняются золотому тельцу». Что ж, в еврейской истории согласно Торе действительно был такой эпизод, но если он что-то и доказывает, то лишь весьма пренебрежительное отношение еврейского народа к золоту. Вспомним, что, как только брат Моше (Моисея. — В. К.) Аарон объявил о сборе золота для создания этого идола, евреи со страстью, достойной лучшего применения, начали с азартом бросать все свои драгоценности в «общий котел». Дело, как говорит мидраш, доходило до того, что еврейки, не задумываясь, вырывали с кровью золотые серьги из своих ушей...

Вернувшись с горы Синай, Моше дотла сжигает золотого тельца, и это не вызывает в душах евреев ни малейшего сожаления (с. 15).

Наш комментарий.

Приведенное толкование известного библейского события Люкимсоном насколько оригинально, настолько же не убедительно. В других еврейских источниках это событие трактуется однозначно как отступление еврейского народа от своего Бога без «фантазий» насчет якобы присущего древним евреям безразличия к золоту. Если следовать логике Люкимсона, то любой случай, когда еврей расстается с деньгами (платит за товар, погашает кредит, уплачивает налоги и т. п.) следует трактовать как «весьма пренебрежительное отношение еврейского народа к деньгам». Вообще, как отмечает известный специалист по истории золота Питер Бернстайн в своей книге «Власть золота. История наваждения», в Библии (Ветхом завете) золото упоминается более 400 раз. Этим он хочет подчеркнуть, какую большую роль играло в жизни евреев золото. В качестве украшений? Не только. Бернстайн пишет: « ... и царь Соломон, и даже сам Иегова... обратились к золоту для утверждения своего могущества»[140]. Он приводит примеры, что ради золота древние евреи готовы были даже убивать: «В ходе заселения земли обетованной евреи должны были собрать массу золота — главным образом за счет ограбления племен, побежденных в битвах»[141]. Если перенестись в эпоху современного капитализма, то здесь мы видим, насколько неравнодушны евреи к «желтому металлу». Теперь золото не только украшения и не только ликвидный товар. Теперь золото -«всеобщий эквивалент», т. е. деньги, причем мировые. Знаменитые Ротшильды в начале XIX века (эпоха наполеоновских войн) заработали свои капиталы на спекулятивных операциях с золотом. Впрочем, можно согласиться с Люкимсоном, что для Ротшильдов золото никогда не было конечной целью. С помощью золота они (подобно царю Соломону) добивались и добиваются «утверждения своего могущества» в глобальных масштабах. Золото для них — лишь инструмент по перераспределению реального мирового богатства и власти в свою пользу.

О «конкурентоспособности» иудаизма в христианском мире

Итак, мы закончили перечисление наиболее важных положений «экономической этики Торы», содержащихся в книге П. Люкимсона. В наших комментариях мы давали в сжатом виде взгляд на соответствующий вопрос с христианской точки зрения. Нетрудно заметить, что положения иудаизма и христианства почти нигде не совпадали. Более того, по большинству пунктов они оказались диаметрально противоположными. На это, кстати, обращает внимание и П. Люкимсон. В этой связи он даже цитирует раввина Бенджамина Блеха, демонстративно дистанцирующегося от норм Нового завета:

«Не для нас, евреев, написано, что, дескать, верблюду пройти в игольное ушко, чем богачу вступить в небесные врата» (с. 41).

Также нетрудно заметить, что христианские нормы никак не соответствуют «духу капитализма», в то время как этика Торы является, по сути, чисто капиталистической идеологией, слегка прикрытой религиозной лексикой и атрибутикой.

Иудаизм с его «экономической этикой» оказался, выражаясь современным языком, более «конкурентоспособным» по сравнению с христианством: последнее, по сути, придерживалось антикапиталистических принципов устройства общественной жизни. Именно это, по мнению Люкимсона, было причиной быстрого роста финансового могущества еврейства, захватывавшего те «экологические ниши», которые христиане добровольно отдавали ему на откуп (прежде всего, это «ниша» ростовщичества). Впрочем, это объяснение общепринято, и Люкимсон здесь «Америки не открывает». Уже на «старте» «капиталистического марафона» у евреев было вполне ощутимое материальное имущество: капитал, накопленный еврейскими ростовщиками в предыдущий период времени. У нас в учебниках по экономической истории очень подробно пишется о «первоначальном накоплении капитала» и перечисляются такие источники накопления, как «огораживание» крестьян, конфискация церковных земель, грабежи народов в заокеанских странах и даже пиратство. При этом забывают сказать, что проблема первоначального накопления остро стояла перед теми, кто еще вчера был католиком, а сегодня стал протестантом. Еврейские ростовщики пришли к «старту» уже с накопленным капиталом.

Нам следует добавить еще две причины еврейской «конкурентоспособности», которые оказались за «кадром» исследования Люкимсона.

Первая причина — рассеяние евреев по всему миру, образование евреями в каждом государстве своей замкнутой общины, которая, по сути, становится «государством в государстве» (П. Люкимсон об этом пишет, но вскользь). Такие еврейские общины связаны между собой тысячами нитей, образуют международную сеть, которая дает еврейству большие политические и экономические преимущества перед другими народами. Именно это определило особые успехи еврейства в международной торговле, создало условия для формирования международной финансовой системы при решающем участии и под контролем еврейских банкиров. Указанную причину можно условно назвать политической.

Вторая причта — религиозного характера. Она связана с важнейшим принципом иудаизма, который особенно не рекламируется, но который является принципиально важным для понимания «успехов» еврейства. Суть его предельно проста — деление человечества на евреев и неевреев. Первые — «избранные», люди, созданные Богом. Вторые — «плебеи», «недочеловеки», «акумы», «гои»[142], призванные служить «избранным». На базе такого расистского принципа выстраивается достаточно стройная экономическая доктрина иудаизма. Суть ее в том, что для обогащения евреев за счет «гоев» хороши любые способы (об этой стороне экономической доктрины иудаизма в книге П. Люкимсона — ни слова). Этакий «экономический каннибализм», прикрываемый разного рода лукавыми теориями «экономического либерализма»[143]. Как известно, Тора запрещает взимание процента по ссудам. Однако этот запрет касается лишь отношений внутри еврейского сообщества. Взимание процента с неевреев не только не запрещается, но, наоборот, вменяется в обязанность еврею: « ... И будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы (и будешь господствовать над многими народами, а они над тобою не будут господствовать». (Второзаконие 28:12).

По мнению ряда исследователей, Ветхий завет формировался на протяжении многих веков существования еврейского народа. Первоначально вообще существовал в устной форме. Тот Завет, который Моисей получил от Бога, по мнению некоторых исследователей, существенно отличается от современной версии Пятикнижия Моисеева (Торы). В первоначальной, действительно полученной от Бога, версии никакого расистского разделения людей на «избранных» (евреев) и прочих (неевреев) не было. Также не было и предписаний, санкционирующих грабить неевреев (типа того предписания из Второзакония, которое мы привели). Расистские установки в Священном Писании стали появляться после того, как еврейский народ и его вожди побывали в вавилонском плену[144]. Дальнейшее развитие расистских установок вождями иудаизма осуществлялось уже в рамках Талмуда[145].

Перечислим некоторые принципы, рекомендуемые евреям для использования во взаимоотношениях с «внешним миром», миром неевреев:

— отношение к имуществу, находящемуся в руках неевреев, как к собственности евреев (как временно оказавшейся в чужих руках) и использование любых (в том числе безнравственных) методов для овладения этим имуществом;

— навязывание среди неевреев духа стяжательства и «жажды денег»;

— допустимость и желательность обмана при совершении сделок с неевреями;

— регулирование кагалами разных уровней операций евреев с неевреями для того, чтобы обеспечить более эффективную эксплуатацию неевреев (как в сфере производства, так и в сфере обращения и обмена);

— взимание максимально возможного процента при предоставлении ссуд и кредитов неевреям;

— навязывание «внешнему миру» денег, которые выпускают евреи; установление еврейского контроля над национальными экономиками «внешнего мира» через выпуск денег, кредитные операции, спекулятивные операции на рынках и т. п.;

— всяческое навязывание идеи (в виде разных «научных теорий») о невмешательстве государства в экономику, а также идеи о том, что экономикой должна управлять «невидимая рука» рынка (идеология «экономического либерализма»);

— дестабилизация национальных экономик и создание кризисов («управляемый хаос» в экономике) и т.п.[146].

Конечно, каждый из приведенных принципов нуждается в расшифровке и объяснении. Взять, например, принцип отношения еврея к имуществу нееврея. Живший в Средние века Сикст Сиенский[147], большой знаток Талмуда, отмечал: «Бог повелел евреям присваивать имущество христиан сколь возможно чаще и всевозможными средствами: обманом, насилием, лихоимством, воровством»[148]. В Талмуде также говорится: «Деньги акумов суть как добро никому не принадлежащее, и каждый, кто пришел первым завладевает им»[149].

Современный израильский автор Исраэль Шаха к, критикующий многие стороны талмудического иудаизма, называет такие поощряемые многими раввинскими авторитетами методы присвоения имущества неевреев, как невозвращение потерянного имущества, надувательство в делах, жульничество, воровство и грабеж[150]. Вот что он пишет, например, о последнем из перечисленных методов: «Грабеж (то есть воровство с применением насилия) категорически запрещен лишь в том случае, если жертва — еврей. Но ограбление нееврея запрещено не всегда, а только в некоторых случаях, например, «когда неевреи властвуют над евреями», но позволено, «когда неевреи подвластны евреям». Раввины расходятся во мнениях по вопросу о том, при каких обстоятельствах еврей может ограбить нееврея, но спор, в сущности, идет только о соотношении сил евреев и неевреев, а не о вопросах справедливости и гуманности»[151].

Указанные выше религиозные причины «конкурентоспособности» евреев четко обозначил В. Зомбарт в своем исследовании «Евреи и хозяйственная жизнь». Е.А. Орлянский, исследователь творчества В. Зомбарта, пишет: «Зомбарт выделяет две особенности иудаизма, способствующие формированию «капиталистического духа».

Первая особенность — благоприятное отношение к богатству в священных книгах иудаизма. Зомбарт пишет: « ... Оценка, даваемая еврейскими религиозными учениями богатству, без сомнения, на несколько оттенков благоприятнее, чем оценка католического нравственного учения... В еврейской религии вообще никогда не существовало идеала бедности, который бы пользовался исключительным признанием».

Второй особенностью еврейской религиозной этики Зомбарт называл «ее своеобразное отношение к чужим».

Он указывает: «Еврейская этика делалась двуликой: смотря по тому, шло ли дело о евреях или неевреях, нравственные нормы были различные». Эти идеологические установки явно диссонировали с идеологией традиционной (христианской. — В. К.) хозяйственной системы»[152].

Особенно рельефно принцип иудаизма «свой — чужой» проявляется в Северной Америке в период ее колонизации. Сегодня уже ни для кого не секрет, что американский капитализм возник на костях и крови местного индейского населения, которое нещадно уничтожалось колонистами. Чаще всего все эти убийства приписывают европейским протестантам. Однако евреи с их талмудическим взглядом на людей другой веры и другой крови, как на скотов, сыграли очень большую роль в этом «индейском холокосте»[153]. Расистские взгляды евреев позволили им быть вне конкуренции в таком бизнесе, как работорговля и использование рабского труда на плантациях.

Сделаем небольшое отступление, касающееся принципа «свой — чужой» в иудаизме. Не все представители иудаизма сегодня придерживаются указанного принципа. В XIX веке возник так называемый реформированный иудаизм, который провозгласил отказ от расовой гордыни евреев, распространил действие заповедей Бога на всех людей[154]. Однако, как отмечают некоторые авторы, сегодня «реформированный иудаизм» — маргинальное явление в мировом еврействе[155].

«Инвестиции во власть»

Достаточно распространена точка зрения, согласно которой особого различия между иудаизмом и протестантизмом (особенно такими его формами, как кальвинизм и пуританизм) нет. В обеих религиях существует идея «избранности». В обеих религиях богатство и деньги рассматриваются в качестве цели человеческой деятельности, причем деятельность по стяжанию богатства квалифицируется как «служение Богу». В обеих религиях последовательно проводится принцип «свой — чужой»[156]. На этом основании многие авторы не без основания называют протестантизм (особенно кальвинизм и пуританизм) «закамуфлированным иудаизмом».

Однако, признавая сходство двух религий, нельзя между ними ставить знак равенства. Макс Вебер, сравнивая иудаизм и кальвинизм с точки зрения их влияния на формирование капиталистического сознания, ставит кальвинизм даже выше иудаизма. Первый, по его мнению, нацеливает человека на бесконечное накопление капитала; второй — поощряет всяческое богатство, но богатство остается средством, не превращаясь в самоцель. С этим замечанием немецкого социолога следует согласиться. Вот как резюмирует эти рассуждения М. Вебера о различиях иудаизма и кальвинизма наш отечественный философ Ю. Бородай: « ... даже принцип наживы в иудаизме не столь универсален, как в кальвинизме: во-первых, он не распространяется на отношения между «своими», и, главное, нажива здесь сохраняет «традиционалистский» характер, то есть нацелена на потребление и потому не превращается в столь пожирающую как в кальвинизме страсть... В отличие от иудейской установки, где капитал лишь средство непосредственного наслаждения или господства, то есть вернейшее средство максимального благоустройства своего земного материального бытия, для протестанта, подлинного господина нового строя, накопление капитала становится самоцелью»[157].

Мы бы сделали одно уточнение к рассуждениям М. Вебера и Ю. Бородая: действительно, для иудаизма накопление капитала является средством. Но тут надо различать ранний (ветхозаветный) и поздний (талмудический) иудаизм. Для раннего иудаизма накопление капитала было в большей степени средством «непосредственного наслаждения», а для позднего иудаизма — средством «господства». Переориентация религиозного сознания иудеев на мировое господство, как отмечают историки религии, произошла еще две с половиной тысячи лет назад, в те времена, когда они были уведены в вавилонское рабство и там соприкоснулись с древними учениями гностиков и манихеев (с их положениями об «избранности» и «предопределенности»). Документально эта переориентация была закреплена в Талмуде, который был окончательно сформирован в первых веках нашей эры (после разрушения Иерусалима, когда иудеи уже находились в изгнании), и который в современном иудаизме поставлен выше Торы (Пятикнижия Моисеева). Об этих нюансах раннего и позднего иудаизма можно прочитать в известной работе Л. А. Тихомирова «Философско-религиозные основы истории», которая также была написана в начале XX века[158]. Из последних работ на эту тему можно порекомендовать книгу И. Р. Шафаревича «Трехтысячелетняя загадка. История еврейства из перспективы современной России»[159].

Выше мы уже обсуждали работу Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Мы отмечали, что в его работе содержится много искажений; однако он совершенно прав в следующем своем тезисе: идеалом жизни крайнего протестанта является «кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого — рассматривать приумножение своего капитала как самоцель»[160]. Казалось бы, что «прагматичный» кальвинизм, фанатически «зацикленный» на деньгах, должен быть более «конкурентоспособным» по сравнению с иудаизмом. Это и так, и не так. На «коротких» дистанциях капиталист кальвинистского толка может обгонять капиталиста-иудея[161]. Однако первый инвестирует прибыль лишь в делание новых денег, а второй — в делание денег и в приобретение власти. Приобретение политической власти дает ему неоспоримые преференции в сфере экономики. У В. И. Ленина есть «крылатая фраза»: «Политика есть самое концентрированное выражение экономики»[162]. Переиначивая эту фразу к условиям «рыночной экономики» (капитализма) можно сказать: «Политика есть самое концентрированное выражение богатства». Образно выражаясь, традиционное инвестирование денег (в производство и торговлю) приводит к удвоению денег, а инвестирование денег во власть может увеличить их на порядок.

Главная преференция того, кто инвестирует во власть — он получает монопольное право на «делание денег». Речь идет об инициативе еврейских ростовщиков по созданию центральных банков под их контролем[163]. Сегодня контроль еврейской олигархии над всеми сторонами жизни в США и десятках других стран обеспечивается благодаря тому, что оно контролирует Федеральную резервную систему США (ФРС), осуществляющую выпуск доллара -мировой валюты. ФРС — частная корпорация, главными акционерами которой являются около дюжины крупнейших банкиров мира, большинство которых принадлежат к еврейству или, по крайней мере, являются носителями «еврейского духа»[164].

Еврейская олигархия захватывает прежде всего контроль над денежно-кредитной системой, где есть возможность делать деньги «из воздуха», оставляя нееврейским предпринимателям материальное производство, в котором бизнес рано или поздно оказывается в долговой петле и банкротится или переходит под контроль еврейских ростовщиков. Тезис о главенстве евреев именно в сфере денег и финансов совершенно не оригинален. С ним соглашаются как евреи, так и неевреи. Например, Л.Д. Вайштейн в книге «Самые богатые евреи мира» отмечает, что «еврейских деловых династий много особенно в финансовой и банковской сфере»[165]. А. И. Солженицын в известной книге «Двести лет вместе» отмечает, что «евреи были передовым отрядом, создавшим мир капитала (и преимущественно в его финансовых формах)»[166].

Поэтому в стратегическом плане — выигрыш на стороне капиталиста-иудея (который чаще всего выступает в качестве капиталиста-банкира). Еврей заинтересован в том, чтобы для его протестантского конкурента деньги всегда оставались «конечной целью». По этой причине «избранные» иудеи (верхушка иудаизма) достаточно сдержанно и скептически относятся к официальной идеологии капитализма, рассматривая ее в качестве «продукта» для «внешнего пользования».

Некоторые авторы обращают внимание на то, что Вебер не слишком хорошо разобрался в некоторых нюансах протестантской догматики и кое-что присочинил, чтобы его концепция выглядела «красиво». Здесь мы можем обратиться к работам нашего отечественного исследователя Е.А. Орлянского, который внимательно изучил спор между Зомбартом и Вебером. В этом споре о религиозных корнях капитализма он занимает сторону первого. Орлянский справедливо замечает, что протестантизм даже в таких его радикальных формах, как кальвинизм и пуританизм, на заре становления капитализма имел целый ряд этических ограничений, которые не позволяли протестантам пускаться «во все тяжкие»[167]. Опираясь лишь на деловую этику кальвинизма и пуританизма, капитализм, как считает Орлянский, не смог бы достичь тех «высот», которых он достиг. Разгадка этих «достижений» проста: основным двигателем капитализма был все-таки иудаизм, протестантизм проигрывал ему не только из-за отсутствия долгосрочных целей, но также по причине более ограниченного арсенала используемых средств обогащения[168].

О позициях евреев в капиталистической экономике

Мы уже выше пришли к выводу: «конкурентоспособность» иудеев оказывалась выше, что вызывало относительное укрепление позиций иудеев и ослабление позиций протестантов. Вместе с тем П. Люкимсон в рассматривавшейся нами выше книге «Бизнес по-еврейски. Евреи и деньги» утверждает, что и во времена В. Зомбарта (начало XX века), и сегодня (начало XXI века) многие экономические позиции евреев выглядят достаточно скромно. П. Люкимсон, в частности, пишет: « ... ни в наши дни, ни когда-либо в прошлом евреи не сосредоточивали в своих руках сколько-нибудь значительную часть мировых финансов»[169]. Вот он приводит данные по составу клуба миллиардеров по состоянию на начало нашего века: «В наши дни, в начале XXI века, в мире насчитывалось около 500 человек, обладавших состоянием свыше миллиарда долларов и владевших суммарным капиталом в 1,54 триллиона долларов. И первое место в этом списке занимал... нееврей Билл Гейтс с капиталом почти в 53 млрд долларов. За ним следовал нееврей Уоррен Баффет, обладающий 35 млрд долларов, и немцы Карл и Тео Альбрехты, заработавшие свои около 30 млрд долларов на торговле недвижимостью. На этом фоне состояние самого богатого в мире еврея Шелдона Адельсона в 18 млрд долларов выглядит весьма скромно. Состояние следующего за ним в списке самых богатых евреев мира Джорджа Сороса более чем вдвое меньше — 6,9 млрд долларов. Третье место в списке самых богатых евреев мира занимает самая богатая женщина Израиля Шери Арисон с капиталом в 4,6 млрд долларов. При этом она занимает 94-е место в списке самых богатых людей мира. Всего, по данным журнала «Форбс», насчитывается 49 евреев, обладающих состоянием в 1 млрд долларов и выше...»[170]. Чуть ниже Люкимсон дает оценку доли совокупного мирового капитала, находящегося в руках евреев, — 8—10%. С одной стороны, величина не запредельная. С другой стороны, учитывая, что евреев в мире, по данным еврейских источников, сегодня насчитывается 12-13 млн человек (0,2%), имеет место непропорционально большое участие .евреев в мировом капитале[171].

Но вот что важно. Считая, что участие еврейских олигархов в мировом капитале не является «решающим», он в то же время согласен с теми, кто полагает, что именно евреям принадлежит контроль над мировой экономикой: « ... евреи и в самом деле правят мировой экономикой, но отнюдь не посредством своих капиталов». Какой-то парадокс. Как его объясняет Люкимсон?

Его главным объяснением является следующее: « ... во все времена они (евреи. — В. К.) составляли весьма значительную часть наемных работников, управляющих чужими предприятиями, и, как правило, приносили своим хозяевам немалые прибыли. Так, по данным Вернера Зомбарта, уже в начале XX века евреи составляли 31,5% директоров предприятий кожевенной и каучуковой промышленности, 25% — металлургической промышленности, 23,1% — электрической, 15,7% — пивоваренной и т. д.». Подобная картина, как отмечает П. Люкимсон, наблюдается и в современной капиталистической экономике. Например, в американской экономике: «число евреев среди высшего менеджерского звена составляет 25%»[172].

Еще один источник непропорционально большого влияния евреев в том, что они склонны к учредительской деятельности: «Тот же Зомбарт отмечает особую роль евреев в основании, учреждении новых предприятий, которые потом превращались в индустриальные гиганты, акционерные общества с огромным суммарным капиталом — их доля среди числа основателей таких предприятий порой превышала 50 %»[173].

Современная американская экономика показывает, что основными «бенефициарами» многих крупнейших банков и корпораций оказываются не акционеры (тем более мелкие акционеры), а именно топ-менеджеры. Достаточно обратить внимание на то, что значительная часть прибыли банков и корпораций идет на уплату так называемых бонусов топ-менеджерам.

П. Люкимсон сказал, что еврейские топ-менеджеры приносят немалые прибыли своим хозяевам. Это не так, мы уже сказали, что в конечном счете они приносят прибыли самим себе. Почему же тогда доля евреев в мировом капитале только 8—10%, а не 50 или 80%? По нескольким причинам.

Во-первых, они не любят «светиться». Достаточно привести лишь один пример. Он касается Ротшильдов, которые, как известно, слыли самыми богатыми людьми мира на протяжении XIX века и первой половины XX века. Сегодня про них слышно очень мало, в списках «Форбс», «Форчун» и других рейтингах они не фигурируют. Вот Сорос, который, как известно, является агентом Ротшильдов, в списках «Форбс» находится, а его хозяева — нет. Ротшильды поняли, что анонимность и секретность очень повышают эффективность борьбы за мировое богатство и мировую власть и поэтому после Второй мировой войны «ушли в тень».

Во-вторых, они умеют не «светиться». Для этого, в частности, они используют такие средства, как оффшоры[174] и благотворительные фонды. Личные капиталы финансовой олигархии, как правило, на порядок меньше тех капиталов, которые олигархи переводят под «крышу» благотворительных фондов. Эти капиталы хорошо защищены и формально перестают быть их персонифицированным имуществом; в то же время капиталы благотворительных фондов продолжают использоваться в интересах этих самых олигархов[175].

Они также стали более активно использовать «теневую экономику», в которой эффективность бизнеса намного выше и где капитал обращается с большой скоростью (любой экономист знает, что прибыльность бизнеса зависит не только и не столько от величины авансированного капитала, а от скорости его обращения).

В-третьих, во многих случаях 8—10% участия в капитале достаточно, чтобы иметь эффективный контроль над компанией. Особенно если у других акционеров (пайщиков) мелкие пакеты (доли). Сегодня акционерные капиталы на Западе очень «распылены», поэтому еврейству (спаянному и хорошо организованному) указанной доли действительно достаточно для того, чтобы евреи могли править мировой экономикой.