Помоги проекту - поделись книгой:
После Октябрьской революции 1917 года графиня Е. А. Воронцова-Дашкова была вынуждена покинуть Россию. Она умерла в 1924 году в Германии и похоронена в Висбадене. В изгнании закончилась жизнь большинства ее детей и внуков. В наши дни в США живет семья профессора русской литературы Александра Илларионовича Воронцова-Дашкова – внука младшего сына последних владельцев дома на Английской набережной. В 1999 году у его сына Иллариона родился сын Александр – продолжатель знаменитого воронцовского рода по мужской линии.
В годы советской власти особняк на Английской набережной (в 1918–1994 гг. – наб. Красного Флота) национализировали, и в разные годы он поступал в распоряжение самых различных организаций, среди которых Петроградский комитет РКСМ, Петроградский штаб пионерской организации, Институт физкультуры Петроградского военного округа и Конный спортклуб, контора Всесоюзного объединения по экспорту «Антиквариат» и ЛО Всесоюзной торговой палаты, сектор иностранной техники областного Дома техники и Музей Внешторга, светокопировальная мастерская Института огнеупоров и строительная контора Треста учрежденческих домов, домохозяйство № 23 Треста нежилого фонда, Межотраслевое гос. объединение (МГО) «Технохим» и акционерный банк МГО «Технохим», и т. д. Разумеется, частая смена арендаторов не шла на пользу зданию, которое Постановлением СМ РСФСР № 1327 от 30 августа 1960 года и Указом Президента РФ № 17 от 20 февраля 1995 года получило статус памятника истории и культуры федерального значения. В настоящее время ОАО «Талион» осуществляет проект его комплексной реставрации и реновации.
В списках объектов культурного наследия, охраняемых государством, адрес «Английская наб., 10; Галерная ул., 9» стоит в ряду памятников архитектуры и градостроительства. Но с полным основанием он может быть отнесен и к федеральным памятникам истории. Ведь дом на набережной Невы связан с жизнью выдающихся государственных деятелей и военачальников дореволюционной России, его стены помнят А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева, декабристов. Здесь неоднократно бывали Елизавета Петровна и Екатерина Великая, Александр I, Александр III и Николай II. Этот исторический дом попал на страницы «Евгения Онегина» и «Войны и мира». Даже в Петербурге не так много домов со столь насыщенной биографией.
Литература
Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX – начала XX века: Справочник / Под общей ред. Б. М. Кирикова. СПб., 1996.
Декабристы: Биографический справочник. М., 1988.
Дневник государственного секретаря А. А. Половцова: В 2 т. Т. 1. 1883–1886 гг. М., 1966.
Дневник императора Николая II. 1890–1906. М., 1991.
Записки императрицы Екатерины II. М., 1990 [репринт изд. 1907 г.].
Знаменитые россияне XVIII–XIX веков. СПб., 1995.
Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. Кн. 1. 1803–1844. Мураново, 1999.
М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1989.
Обзор деятельности Министерства Имп. Двора и Уделов за время царствования в Бозе почившего государя императора Александра III (1881–1894 гг.). СПб., 1901.
Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга, состоящие под государственной охраной: Справочник / Отв. ред. Б. М. Кириков. СПб., 2003.
Памятные записки А. В. Храповицкого, статс-секретаря императрицы Екатерины Второй. М., 1990 [репринт изд. 1862 г.].
Петербург декабристов / Сост. и коммент. А. Д. Марголиса. СПб., 2000.
Последний год жизни Пушкина. М., 1989.
Русские портреты XVIII и XIX столетий. Т. I. СПб., 1905.
Грибоедов и декабристы в доме Вальха у Харламова моста
Считается, что корнет Иркутского гусарского полка А. С. Грибоедов впервые приехал в Петербург в начале 1815 года. Еще в 1813 году когда его полк стоял в Брест-Литовске, он познакомился со служившим в ополчении князем А. А. Шаховским – драматургом, поэтом, режиссером и заведующим репертуарной частью Дирекции императорских театров. Эта встреча во многом предопределила судьбу будущего автора «Горя от ума». Шаховской посоветовал молодому человеку перевести пьесу французского поэта Крезе де Лессера «Семейная тайна» и обещал содействие в ее постановке на петербургской сцене.[63] В столице Грибоедов поселился по соседству с Шаховским («на одной лестнице»), в деревянном доме Лефебра на Офицерской улице (ныне – ул. Декабристов, дом не сохранился), напротив дома купца Голлидея (кан. Грибоедова, 97 / Львиный пер., 2 / ул. Декабристов, 26), «где имели помещение многие служащие при Дирекции и артисты».[64] В этом доме он жил до осени 1816 года.
9 ноября 1916 года в письме С. Н. Бегичеву Грибоедов сообщал о своем новом петербургском адресе: «Квартира у меня славная, как приедешь, прямо у меня остановись, на Екатер[ининском] канале у Харламова моста, угольный дом Валька».[65] Исторический адрес «дома Валька» – 4-й квартал 3-й Адмиралтейской части, № 228 (ныне – наб. кан. Грибоедова, 104/25).[66]
Фабрикант Иван Вальх (Вальк)[67] приобрел этот угловой участок в 1799 году у жены архитектора Тромбара. При Грибоедове дом Вальха был каменным, в два этажа на высоком полуподвале. Здание выходило фасадами на Екатерининский канал (ныне – кан. Грибоедова), на Екатерингофский проспект (ныне – пр. Римского-Корсакова) и на Малую (ныне – Среднюю) Подьяческую улицу. Нижний этаж – аркадный, на проспект выходили три окна, связанные балконом. Во дворе – двухэтажные каменные флигели.
К 1833 году домом владел губернский секретарь Н. И. Эрс. В это время он надстраивает по проекту архитектора А. И. Лидерица лицевые корпуса по набережной канала, Екатерингофскому проспекту, Малой Подьяческой до четырех этажей и возводит два трехэтажных дворовых флигеля взамен существовавших. В середине XIX столетия (до 1865 г.) наследники Эрса продали дом жене действительного статского советника Н. П. Гербаневской. В дальнейшем этот многоквартирный доходный дом сменил несколько владельцев. В 1902 году его приобрел инженер-строитель Н. И. Полешко. Он проектирует и надстраивает часть здания до семи этажей с мансардой. Но увлеченный погоней за прибылью домовладелец ошибся в расчетах: стены и перекрытия не выдержали нагрузки, мансарду и седьмой этаж вскоре пришлось разобрать.
Таким образом, дом Вальха, возведенный на рубеже XVIII–XIX веков, надстраивали дважды – в 1830-х и в 1900-х годах. Современный облик здание приобрело в 1910 году.[68] Это типичная судьба жилого доходного дома в центре Петербурга. Для нас существенно, что капитальные стены нижних этажей здания, его основа сохранились со времен Грибоедова.[69]
Достоверно известно, что Грибоедов жил в «славной квартире» в доме Вальха у Харламова моста[70] вместе с друзьями: сначала с С. Н. Бегичевым, а затем с П. П. Кавериным. Поручик Кавалергардского полка Степан Никитич Бегичев (1785–1859), самый задушевный друг Грибоедова со времен совместной службы в Брест-Литовске, поселился вместе с ним в начале 1817 года. «Всегдашнее наше и почти неразлучное общество, – вспоминал Бегичев, – составляли Грибоедов, Жандр, Катенин, Чипягов и я. Все они, кроме меня, были в душе поэты, много читали, знали хорошо европейскую литературу и отдавали преимущество романтикам. В дружественных беседах часто сообщали они друг другу планы будущих своих сочинений…».[71] Несомненно, что это «неразлучное общество» собиралось и в холостяцкой квартире Грибоедова на Екатерининском канале.
Упоминаемый Бегичевым драматург и переводчик Андрей Андреевич Жандр (1789–1873), служивший в Военно-счетной палате, познакомился с Грибоедовым в 1815 году на вечерах у А. А. Шаховского. Друзья вместе перевели в стихах комедию Барта «Les fausses inf delites» («Притворная неверность») и «Семелу» Шиллера. Обе пьесы впервые были поставлены на сцене Большого театра 11 февраля 1818 года.
С Жандром и заядлым театралом, чиновником Адмиралтейской счетной канцелярии Александром Ивановичем Чепеговым (1790–1827) Грибоедова познакомил штабс-капитан лейб-гвардии Преображенского полка Павел Александрович Катенин (1792–1853). Он пользовался среди товарищей репутацией «живой энциклопедии» и «большого вольнодумца». Активный участник литературной жизни, Катенин заявил о себе как переводчик трагедий Расина и Корнеля, а также автор стихов и баллад в «народном духе». В соавторстве с Грибоедовым написал комедию «Студент» (1817 г.). В конце 1816 года Катенин примкнул к Союзу спасения, в дальнейшем стал одним из организаторов Военного общества декабристов. В армии была распространена его песня:
Во второй половине 1816 года Грибоедов вступил в масонскую ложу «Соединенных друзей» («Des amis reunis»). Одновременно с Грибоедовым в ней состояли будущие декабристы С. Г. Волконский, С. П. Трубецкой, П. И. Пестель, П. П. Лопухин, Ф. П. Шаховской, И. А. Долгорукий, М. И. Муравьев-Апостол.[73]
Ко времени жизни Грибоедова в доме Вальха относится его поступление на службу в Коллегию иностранных дел (июнь 1817 г.), где его сослуживцами были А. С. Пушкин, В. К. Кюхельбекер и Н. В. Всеволожский.
В августе 1817 года вслед за императорским двором отправились в Москву два сводных гвардейских полка, а с ними друзья Грибоедова – кавалергард Бегичев и преображенец Катенин. В Москве Никита Муравьев принял Бегичева в только что образовавшийся Союз благоденствия.
4 сентября 1817 года Грибоедов писал Бегичеву в Москву: «Знаешь ли, с кем я теперь живу?.. Встречаюсь я у Лареды[74] с Кавериным. Он говорит мне: „Что? Бегичев уехал? Пошел с кавалергардами в Москву? Тебе, верно, скучно без него? Я к тебе переезжаю“. – Мы разошлись, я поехал натурально к Шаховскому; ночью являюсь домой и нахожу у себя чужих Пенатов, Каверинских. Он все такой же, любит с друзьями и наедине подвыпить, или, как он называет: тринкену задать…».[75]
Поручик лейб-гвардии Гусарского полка Петр Павлович Каверин (1794–1855), поселившийся у Грибоедова в августе 1817 года, фигура очень колоритная, характерная для эпохи 1810-х годов. Питомец Московского и Геттингенского университетов,[76] участник Заграничных походов 1813–1815 годов, весельчак, лихой повеса и проказник, опасный бретер, завсегдатай петербургских ресторанов, любитель и знаток музыки, член Союза благоденствия со второй половины 1818 года и страстный ненавистник крепостного рабства – таковы разнообразные грани этой яркой личности. Пушкин посвятил своему приятелю два стихотворения, которые написаны в 1817 году:
К Каверину
К портрету Каверина
Описания первого петербургского периода грибоедовской биографии (до конца августа 1818 г.) заполнены рассказами о его кутежах, театральных увлечениях, закулисных интригах, об истории с балериной Авдотьей Истоминой и кавалергардом Василием Шереметевым, закончившейся кровавой «четверной дуэлью» 12 ноября 1817 года, на которой Грибоедов был секундантом графа Завадовского.[77]
С другой стороны, М. В. Нечкина выявила 29 декабристов и близких им лиц, составлявших круг «бесспорных знакомств» Грибоедова в период его жизни в Петербурге до отъезда на Кавказ в конце августа 1818 года, среди которых П. Я. Чаадаев, И. Д. Якушкин, С. П. Трубецкой, И. Д. Щербатов, Н. М. Муравьев, П. А. Муханов, А. З. Муравьев, М. Ф. Орлов, В. К. Кюхельбекер.[78] Вполне допустимо, что любой из них мог быть гостем Грибоедова в доме Вальха на Екатерининском канале.
В середине августа 1818 года вернувшийся из Москвы «друг и брат» Степан Бегичев снова поселился с Грибоедовым. Известно, что Бегичев привез с собой «Зеленую книгу» – Устав Союза благоденствия.[79] Друзья провели вместе около двух недель. 28 августа Грибоедов покинул Петербург. Он вновь приедет в столицу только шесть лет спустя.
Подводя итог вышесказанному, можно утверждать, что в доме Вальха наряду с Грибоедовым жили декабристы С. Н. Бегичев и П. П. Каверин; регулярно бывали А. А. Жандр, П. А. Катенин и А. И. Чепегов; могли бывать многие деятели ранних декабристских обществ. И, наконец, приведем свидетельство Бегичева о месте и времени начала работы над комедией «Горе от ума»: «…известно мне, что план этой комедии был у него сделан еще в Петербурге 1816 года и даже написаны были несколько сцен».[80]
Парадоксально, но факт: дом, в котором около двух лет жил Грибоедов, где написаны первые сцены «Горя от ума», не отмечен мемориальной доской и до сих пор не включен в Единый государственный реестр объектов культурного наследия.
Памятник Багратиону на Семеновском плацу
В связи с 200-летием Бородинского сражения 26 августа (7 сентября) 1812 года по инициативе и на средства известного предпринимателя и мецената А. И. Ебралидзе в Петербурге был установлен памятник князю Петру Ивановичу Багратиону.
В начале 2009 года состоялся открытый конкурс, на который было представлено более 30 проектов. Большинство голосов жюри получил проект коллектива, возглавляемого скульптором Яном Нейманом. Тогда же по нашему предложению было определено место установки монумента – юго-восточная часть бывшего Семеновского плаца (сквер между улицей Марата и Обводным каналом за Театром юных зрителей).
Кажется странным, что памятника Багратиону в нашем городе до сих пор не было. Напомним, что повеление императора Александра I о создании монументов М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю-де-Толли состоялось 12 октября 1818 года (открыты на площади перед Казанским собором в 1837 г.). О памятнике главнокомандующему Второй Западной армией Багратиону, смертельно раненному в Бородинском сражении, тогда не могло быть и речи. Александр I относился к прославленному генералу с предубеждением и часто ставил под сомнение его талант полководца. Император писал своей сестре Екатерине Павловне, что Багратион (к которому великая княгиня была неравнодушна) «о стратегии и понятия не имеет». Он не мог простить Багратиону его активного участия в «генеральской оппозиции», выступавшей против отступательной стратегии на первом этапе Отечественной войны.
Едва ли не первый памятник герою был установлен в 1955 году в Белоруссии, в городе Волковыске, где в июне 1812 года находилась штаб-квартира Второй армии. В 1984 году памятник Багратиону установили в Тбилиси, а в 1999 году – в Москве (скульптор М. К. Мерабишвили). Кроме того, в Филевском районе столицы есть станция метро «Багратионовская» и Багратионовский проезд, именем полководца назван мост через Москву-реку. Ничего подобного в нашем городе не было до 2012 года.
Может быть, «лев русской армии» (В. Г. Белинский), самый популярный генерал 1812 года просто не имеет никакого отношения к Петербургу? Это не так. Почти вся жизнь Багратиона, если не считать детских и отроческих лет, была так или иначе связана с городом на Неве.
Впервые юный князь из грузинского царского рода приехал сюда зимой 1782 года. В дальнейшем он служил в столице, уезжая отсюда на театр военных действий, и снова возвращался в Петербург. Собственного дома Багратион в городе не имел, часто менял квартиры, иногда по два раза в году. Один из петербургских адресов Багратиона – бывший дом Е. А. Демидовой (Большая Морская ул., 23/12). В июне 2008 года этот дом отмечен мемориальной доской, напоминающей о том, что с 1801 по 1803 год здесь жил Петр Иванович Багратион.
В июле 1800 года генерал Багратион возглавил лейб-гвардии Егерский батальон, квартировавший в районе Семеновского плаца, и оставался шефом егерей вплоть до 1812 года. Именно этот район является основным памятным местом Багратиона в Петербурге.
По сравнению с состоянием в начале XIX века, Семеновский плац почти полностью поменял свой облик. Стоит напомнить историю Семенцов – бывшей слободы Семеновского полка. В 1739 году императрица Анна Иоанновна пожаловала лейб-гвардии Семеновскому полку земли «позади Фонтанки за обывательскими домами». С тех пор история этих мест тесно переплелась с летописью одного из старейших полков российской гвардии. Слобода простиралась между современными Загородным и Малодетскосельским проспектами, Звенигородской улицей и Московским проспектом.
Новая южная граница Петербурга и полковой слободы была установлена в 1769 году по рву, наполненному водой, – заградительному рубежу, за которым лежали выгонные земли. Водная линия как бы «обводила» южную окраину столицы. Поэтому проток называли «Канал, ограничивающий город», затем – «Обводной городовой канал» и наконец просто – Обводный.
На рубеже XVIII–XIX веков в Петербурге развернулось сооружение новых полковых комплексов. Каменные казармы Семеновского полка возводились по образцовым проектам, разработанным в 1790-е годы выдающимся зодчим строгого классицизма Ф. И. Волковым. В строительстве принимал участие еще один крупный архитектор той поры – Ф. И. Демерцов. Основные постройки были выполнены в 1798–1800 годах. Центром военного комплекса (12 солдатских и 2 офицерских корпуса, дом командира полка, фуражный двор и госпиталь) стал грандиозный плац-парад – место учений и смотров.
Форму полкового поля, близкую к параллелограмму, определили трассы обрамлявших его улиц и Обводного канала, перед которым высился вал для ружейной стрельбы. В первой трети XIX века длина площади с севера на юг составляла более 600, а ширина – около 450 метров. Территория площади достигала 26,5 гектара, более чем в два с половиной раза превосходя Марсово поле. Казармы семеновцев выстроились с трех сторон плаца – фасадами к Загородному проспекту и нынешним Рузовской и Звенигородской улицам.
Рядом с семеновскими казармами был расквартирован лейб-гвардии Егерский батальон (с мая 1806 года – полк). Он был создан в конце 1796 года Павлом I и состоял из гатчинской роты егерей полковника А. М. Рачинского, а также егерских команд Семеновского и Измайловского полков. Первоначально егерям отвели участок с восточной стороны плаца, между семеновскими казармами и фуражным двором (Звенигородская ул., 5). Здесь построили казармы, названные позднее «староегерскими». Три одноэтажных корпуса связаны в единое протяженное здание, сохранившееся до наших дней. Именно здесь квартировали егеря в те годы, когда шефом батальона, а затем полка был Багратион. Уже после окончания Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов русской армии, в 1816–1817 годах, на другой стороне плаца сооружены новые казармы лейб-гварди Егерского полка (Рузовская ул., 14, 16–18).
Полковые учения семеновцев и егерей проходили на общем плацу. Вахтпарады (разводы караулов) сменялись строевыми занятиями, упражнениями в стрельбе. Часто устраивались смотры в присутствии императора. Яркий, динамичный быт петербургских плац-парадов, «где поутру и вечером, по барабану и военной музыке строятся, проходят, стреляют гвардейские полки» (из газет тех лет), привлекал многочисленных зрителей. Под руководством шефа егерей Багратиона (до марта 1805 г. он был одновременно и командиром батальона) на Семеновском плацу велась подготовка гвардейцев к боевым действиям в колоннах и рассыпном строю. Таким образом, жизнь полководца оказалась тесно связанной с этим историческим районом Петербурга.
Образцом мужества и оперативного искусства явился ледовый поход Багратиона через Ботнический залив в ходе Русско-шведской войны 1808–1809 годов. 26 августа 1812 года на Бородинском поле Вторая армия Багратиона приняла на себя главный удар Наполеона. В разгар ожесточенного сражения за Семеновские флеши полководец получил роковое ранение, оборвавшее его жизнь.
Поделиться книгой: