Иллюзия

— Обожаю запах свежевыстиранных денег, лейтенант, — пошутил Рорк, отпивая кофе. — В отличие от афер с недвижимостью. Наверно, когда-то проворачивал. — Рорк задумался. — Мне нравится сам процесс, тем более что у меня это отлично получается. Да, я люблю воровать. В этом, конечно, нелегко признаться, тем более копу, но что поделать, если у меня есть такая слабость и даже талант. Сначала я воровал для того, чтобы выжить, но со временем вошел во вкус. Но проворачивать аферы? Нет, это не мое.

Рорк наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Но больше всего я люблю, когда мои таланты работают на тебя. Что я сегодня и сделаю. У меня, конечно, есть свои дела, но, думаю, их можно будет сделать и из дома. А потом посмотрим, что там у нас со всем этим «два плюс два равно четыре».

— А я хочу попробовать расколоть Парзарри. Он еще не пришел в себя, чем я и воспользуюсь, чтобы слегка надавить на него.

— У тебя достаточно оснований привлечь Александера к ответственности за мошенничество. После всего того, что я тебе рассказал.

— Возможно, но я бы не хотела арестовывать его за мошенничество. Я хочу его взять за убийство. Вернее, их всех. Заговор с целью убийства, заказное убийство. Если я сразу повешу на них мошенничество, он в два счета найдет себе «крышу» и спустит на меня федералов. Им же будет наплевать на Марту Дикенсон. Для них куда важнее разоблачить крупномасштабную аферу с недвижимостью, уклонением от налогов и отмыванием денег. Пусть лучше он думает, будто темные делишки сойдут ему с рук, зато пусть трясется из-за того, что расследованием дела занимаюсь я.

— Он может еще раз попробовать устранить тебя.

— Может. Думаю, недомыслия ему хватит. Но у меня есть мой магический плащ. Так что не бери в голову, — добавила Ева, зная, что Рорк опасается за нее. — Если он не смог устранить меня раньше, когда я, скажу честно, этого не ожидала, то теперь я начеку. Наемный убийца должен кем-то числиться у него. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы пользоваться услугами наемных головорезов из конторы типа «Закажи друга».

— Верно, их товар с душком.

— Я не сумела найти этого типа в списке работников фирмы, но он точно должен в нем быть. Ладно, передам это тело Фини, пусть проведет компьютерное опознание. По моим прикидкам, это или бывший коп, или военный. Рано или поздно это выяснится. А пока наша первейшая цель — аудитор.

С этими словами Ева встала, чтобы одеться.

— Если я нарою что-то новое по твоим подопечным или по своим, я приеду к тебе в управление и доложу, — предложил Рорк.

— Отлично. Но предварительно позвони мне, вдруг меня там не будет. Уеду по делам в город.

— Хорошо, я тебя разыщу.

Ева нацепила кобуру и натянула поверх нее куртку. Рорк тем временем продолжал с планшетом лежать на диване, а у его ног нахально развалился кот.

Если его не знать, подумала Ева, глядя на мужа, то можно подумать, что перед вами лентяй, которому некуда торопиться и который любит валяться на диване. С другой стороны, ведь именно так он и привык делать все свои дела.

— Это ты так работаешь?

— Да, в течение последующих двадцати минут. — Рорк оторвал глаза от планшета, улыбнулся и поманил ее пальцем.

Ева нагнулась, ожидая, что он ее поцелует.

— Я хотел тебе сказать, что после премьеры нас ждет вечеринка. Я уже заказал ресторан.

Ева подозрительно сощурилась.

— Ты нарочно тянул время, чтобы сказать мне это тогда, когда я буду стоять на пороге и не смогу тебе возразить.

— Согласись, твои слова — лишь очередное свидетельство того, как хорошо мы понимаем друг друга.

— Ты получишь у меня свидетельство, — пробормотала Ева и шагнула за дверь.

— Не забудь про взрывающихся младенцев! — крикнул ей вслед Рорк и в ответ услышал ее смех.

* * *

Чаз Парзарри чувствовал себя превосходно. Да и как не чувствовать, если тебя доставили частным шаттлом за счет страховой компании. Более того, весь полет он провел в состоянии блаженства — спасибо медикаментам, которые накачивала в него приставленная к нему сиделка.

Ему было сказано, что он проведет в постели еще пару недель, после чего еще пара недель уйдет на восстановительное лечение. В принципе, он не имел ничего против. Лишь бы его и дальше накачивали обезболивающими.

Потому что работа не ждет. Работать же он может и с больничной койки, иначе зачем ему выделена отдельная палата люкс, кстати, тоже целиком и полностью за счет страховой компании. Аудит займет не так уж и много времени, а согласившись его провести, он заработал дополнительные очки в глазах своего начальства и Александера.

Дорожная авария — тем более сейчас, когда ему уже не больно при малейшем движении — в некотором смысле сыграла ему на руку. Он получил внушительную компенсацию, оплачиваемый дополнительный отпуск, плюс массу сочувствия и внимания. Сказать по правде, кое-какие суммы оказались очень даже кстати. Например, компенсация. Теперь ему ничто не мешает отойти от дел, поселиться где-нибудь на Гавайях и наслаждаться жизнью, как он и намеревался сделать где-то через десяток лет.

Когда он только-только пришел в себя, ему стало страшно. До жути. До потери пульса. Он боялся, что умрет или же снимки покажут необратимые изменения в мозге. Впрочем, этого он вскоре бояться перестал. Почти. Но в нем остался жить страх перед аудитом. До начала конференции он едва приступил к нему.

Что и говорить, он слегка затянул с этим делом, но, с другой стороны, куда ему было торопиться? Времени у него было вагон. А еще у него уже имелись заготовки, в которые оставалось лишь внести нужные цифры, а также чистые ежемесячные отчеты, которые он хранил в запароленных файлах на домашнем компьютере.

Так что ему потребуется лишь пара дней на сверку и анализ, после чего — бум! Все готово, все в ажуре, а на его официальный счет в банке капнет солидная сумма. Впрочем, долго она там не залежится, он сразу же переведет ее на другой счет — анонимный, не подлежащий обложению никакими налогами. Где-нибудь в швейцарском банке.

Пока все идет прекрасно, сказал он себе. Еще пара деньков — и все будет готово, и главное, задолго до окончательного срока.

Связаться с Александером ему не удалось. Пока ему не разрешали пользоваться телефоном. С другой стороны, до вчерашнего дня он едва мог пошевелить языком. Ничего, как только окажется в палате, он что-нибудь придумает по этому поводу.

К нему, ковыляя, подошел Джим Арнольд.

— Как дела, партнер?

— Летим, дружище.

Джим сел, неловко вытянув загипсованную ногу, и слегка поморщился.

— А я вот не могу дождаться, когда вернусь домой. Врач еще в Вегасе сказал, что меня могут отпустить, как только закончат обследование. Если и продержат, то самое большее день-другой. А потом — домой. Ты уж извини, что мне повезло больше, чем тебе.

— Это да. — Парзарри нахмурился, хотя лично он не имел ничего против того, чтобы провести еще несколько дней в больнице. Все-таки приятно, когда вокруг вас суетятся, приносят еду, интересуются состоянием здоровья. — Боюсь, мое везение осталось в Вегасе, за карточным столом.

— Да, там удача шла тебе в руки! Кстати, я, собственно, хотел сказать тебе, что Слай прислал мне текстовое сообщение. Мол, он встретит нас у входа в клинику. Я ответил ему, что в этом нет необходимости, но он написал в ответ, что хотел бы увидеть нас своими глазами. В этом весь Слай. Через пару минут мы пойдем на посадку. О, что я вижу? Меня уже ждет моя жена! Но, если хочешь, я поеду в больницу вместе с тобой.

— Забудь. Поезжай с женой. Ты и так потерял из-за меня лишний день, пока врачи не разрешали мне перелет.

— Друзей в беде не бросают. Как-никак мы ведь вместе прошли войну, дружище.

— Это точно. — Парзарри поднял руку, чтобы шлепнуть партнера по ладони.

Лежа на каталке, он то выныривал из забытья, то снова погружался в него. Шаттл тем временем совершил посадку.

«Слава богу, я снова в Нью-Йорке, — мысленно воскликнул Парзарри. — Интересно, когда я поселюсь в бунгало с видом на океан, будет ли мне недоставать этого города?»

Вряд ли.

Может даже, он купит какой-нибудь бар рядом с пляжем, наймет менеджера, чтобы самому не забивать себе голову. Это же так круто — быть владельцем бара! Он станет зависать там, наблюдать за тем, как полуобнаженные красотки потягивают у стойки коктейли.

Может даже, он займется серфингом.

Улыбаясь своим мыслям, он продолжал парить в полузабытьи, пока его выкатывали из шаттла. Внезапно он ощутил холод. Пронизывающий холод. Чтоб спрятаться от него, он закрыл глаза и представил себя на золотистом песке под горячими лучами солнца. Где-то поблизости рокотал прибой, а лицо овевал морской ветерок.

— Я тут, прямо за тобой, Чаз, — раздался рядом с ним голос Джима.

Парзарри на миг приоткрыл глаза и показал ему большой палец. В следующий миг бледное лицо его партнера озарилось улыбкой.

— Привет, дорогая!

Ковыляя на загипсованной ноге, партнер устремился в объятия супруги.

— Голубки снова вместе, — пробормотал Парзарри, чувствуя, как его закатывают в карету «Скорой помощи». Здесь снова стало тепло, и он блаженно вздохнул. Затем он услышал голоса. Приставленная к нему во время полета сиделка отчитывалась перед медиком. Рядом без умолку трещала жена Джима. Сам Джим довольно посмеивался.

Затем карета «Скорой помощи» слегка накренилась — это в нее сел сопровождающий медик и захлопнул двойные двери. Заурчал мотор, и они тронулись с места.

— Только не забудьте про обезболивающее, — улыбнулся Парзарри, глядя в потолок, и снова представил себе загорелых красоток в бикини у стойки бара. Представил капельки морской воды на их коже. Ему было тепло, но тело было тяжелым, как будто налитое свинцом. Он с трудом повернул голову, а затем почувствовал на запястьях ремни.

— Это еще зачем?

— Чтобы вы оставались там, где находитесь.

Озадаченный, Парзарри вновь повернул голову и посмотрел в знакомое лицо.

— Эй, что вы делаете? Или это вам тоже велел ваш босс?

— Он самый.

— Какая забота, однако.

— Он хочет знать, вы разговаривали с кем-нибудь или нет?

— То есть?

Человек потянулся и перекрыл клапан капельницы.

— Мистер Александер хочет знать, разговаривали вы с кем-нибудь по поводу аудита или нет?

— Господи, да я же половину времени провел в коме! Меня постоянно осматривали, щупали, засовывали в томограф. С кем я мог разговаривать? Мне нужны болеутоляющие, без них я не выдержу.

— Мистер Александер спрашивает, есть ли у вас при себе какие-то документы или файлы?

— Разумеется, есть. Я ведь бухгалтер. У меня есть все для того, чтобы закончить аудит. Я сделаю это прямо в больнице, как только меня положат в отдельную палату и я получу обратно свой ноутбук. Он может послать за ним Джейка. Он знает, что мне нужно.

— Мистер Александер спрашивает, если у вас какие-то документы, файлы или информация, касающиеся его бизнеса за пределами Нью-Йорка?

— В чем дело? Немедленно включите капельницу, слышите? Включите немедленно, кому говорят!

В следующую секунду по его заживающим ребрам прошелся тяжелый кулак, и Чазу показалось, что от боли он вот-вот потеряет сознание. Он втянул в себя воздух, чтобы закричать, но водитель включил сирену, и крик Чаза, если это был крик, утонул в ее вое.

— Отвечай на вопросы! У тебя есть какие-то документы, файлы или информация, касающиеся его бизнеса за пределами Нью-Йорка?

— Нет! О господи! С какой стати им у меня быть? Я лишь делаю то, что мне поручено, вот и все.

— Мистер Александер говорит, что больше в тебе не нуждается.

После этих слов на лицо Парзарри легла огромная ладонь, и чужие пальцы зажали ему нос. Сирена продолжала завывать, «мигалка» — отбрасывать сполохи света. Несчастное тело Парзарри напряглось от нехватки воздуха и безумной боли. Глаза, как у испуганной лошади, вылезли на лоб.

Затем в белках его глаз лопнули кровеносные сосуды — казалось, будто по щекам текут кровавые слезы. Его пальцы царапали каталку, и кожаные ремни больно врезались ему в запястья.

Мочевой пузырь не выдержал и опорожнился сам. Налитые кровью глаза закатились и застыли.

И тогда огромный мужчина убрал руку от его лица и стукнул кулаком по потолку салона. Водитель отключил сирену и «мигалку» и съехал с дороги. Затем оба вышли. Высокий громила взял «дипломат», который Парзарри брал с собой в Вегас, и, забросив его в багажник поджидавшей машины, сам сел на пассажирское сиденье.

Как приятно, подумал он, оказаться в просторном, шикарном авто, да еще и с водителем. Сразу ощущаешь себя человеком. Теперь, когда это было сделано — причем дважды, — он, похоже, вошел во вкус убийства.

* * *

Ева, как ей и было сказано, стояла рядом со входом, к которому подъезжали кареты «Скорой помощи». Согласно ее данным, Парзарри должны были доставить сюда врачи, тогда как Арнольда, как ходячего, привезет в больницу на личной машине жена.

— И как ты намерена с ним работать? — поинтересовалась Пибоди.

— Для начала просто хочу взглянуть на него своими глазами, посмотреть, в каком он состоянии. Пусть он сначала обоснуется в своей палате. Там мы с ним и поговорим. Прежде всего есть смысл зачитать ему его права, не столько, чтобы обезопасить нас, а чтобы припугнуть его самого. Ты же сделай серьезное лицо.

— «Хороший коп» не нужен?

— Думаю, что нет.

Пибоди слегка покачалась на каблуках своих розовых ковбойских сапожек.

— Жаль.

— Надо будет поговорить и с Арнольдом. Его можно будет отвести в сторонку, пока все будут суетиться вокруг Парзарри.

Ева умолкла, увидев рядом с собой Сильвестра Гиббонса.

— Лейтенант Даллас, детектив Пибоди. Вот уж не ожидал увидеть вас здесь так быстро.

— Нам нужно поговорить с двумя вашими оставшимися работниками.

— Разумеется. Какие могут быть вопросы? — Гиббонс шумно вздохнул и вытер ладонью лицо. — Вы разрешите мне провести пару минут с Чазом? Джим знает про Марту. Я просил его ничего не говорить Чазу. Бедняга, ему сейчас и без того не позавидуешь. Так что лишний раз его лучше не беспокоить. Ему даже запрещено пользоваться телефоном и информационными сетями. Я хочу сам сказать ему, что случилось. Нехорошо, если он узнает это от копов. Не обижайтесь на меня за такие слова. Просто будет лучше, если ему все честно расскажет друг.

— Первым делом мы побеседуем с мистером Арнольдом.

— Спасибо, буду искренне вам благодарен. Ага, кажется, это машина Джима. А вот и он сам. О господи, как же его покорежило!

Ева подождала, пока выкатят кресло-каталку и пересадят в нее Арнольда — бледного, с загипсованной ногой.

— Джим! — бросился к нему Гиббонс. — Как твои дела? Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше. — Арнольд ответил на рукопожатие Гиббонса. — Честное слово, еще пару дней назад мне было куда хуже. Черт, как же я рад, что вернулся домой!