Иллюзия

— Охотитесь за клонами? — спросил он, обращаясь к Еве и одарив ее самодовольной ухмылкой.

— Всего лишь за убийцами, — ответила она. — За убийцами Марты Дикенсон.

— Кого?

И вновь Тува пришла на помощь, поставив перед ним чашку и снабдив нужной информацией.

— Не понимаю, какое отношение это может иметь ко мне… к нам. Мне, конечно, очень жаль упомянутую вами женщину, но ведь нашим аудитом будет заниматься другой бухгалтер — вот и все.

— Мне нужно знать, где вы находились с девяти до полуночи позапрошлой ночью.

Байден возмущенно закатил глаза, но вытащил свой электронный блокнот.

— На шатле нашей корпорации я летал на вечеринку на Южное побережье. Ну а ты, насколько я помню, собирался пойти поиграть в покер, — добавил он, обращаясь к Юнг-Саксу. — Говорил, что тебе должно повезти. Но на самом деле он проиграл, — повернулся Байден к Еве и большим пальцем показал на своего коллегу. — А вот мне действительно повезло. Я вернулся только вчера около десяти утра.

— Нам придется проверить алиби вас обоих.

— Из-за какой-то там бухгалтерши? — Впервые за все время Байден продемонстрировал интерес к цели прихода полиции и явное раздражение.

— Да, из-за какой-то там бухгалтерши, которая на момент убийства проводила аудит вашей компании и в кабинет которой сегодня ночью проникли грабители. Ее копии ваших документов были похищены.

— Ради всего святого! Здесь что-то не так. — Юнг-Сакс растерянно воззрился на Туву.

— Вам следует немедленно проинформировать ваших финансовых консультантов и адвокатов, — начала Тува. — Необходимо сменить все пароли, а также…

— Но что за дерьмо такое! Чем, черт их побери, занимается охрана в этом, как его… Как они называются, дьявол их побери?

— «Брюер, Кайл и Мартини», — подсказала Тува.

— Мы им такой иск вкатим, что мало не покажется!

— Мы не являемся их клиентами, — заметила Тува. — Аудиторская кампания была назначена решением суда.

— Тогда найди каких-нибудь чертовых адвокатов, которые хоть в чем-то разбираются.

— Вам известно, — вмешалась Ева, — что тело Марты Дикенсон нашел Брэдли Уайтстоун в ремонтируемом здании, принадлежащем компании «Группа WIN»?

— Черт возьми, соедините меня с Робом, — приказал Байден. — И передайте агенту Рорк, работающей в полиции, имена наших адвокатов. Надеюсь, мы свободны?

Ева медленно поднялась, и от того, что Байден увидел в ее глазах, его слегка затрясло.

— Я не хотел вас обидеть.

— Вы слишком много на себя берете. Вам следует быть осторожнее, мистер Байден. Попытки оскорбить полицейского могут вам выйти боком, особенно в ситуации, когда вы оказались втянуты в расследование дела об убийстве.

— Говорите с моими адвокатами. С меня хватит! — вскочил Байден. — И пришлите ко мне Роба. Пусть он немедленно зайдет ко мне в кабинет.

С этими словами он пулей вылетел из комнаты.

— Я прошу извинить его, — начал Юнг-Сакс. — Тай, когда расстроен, часто начинает скандалить и набрасываться на людей.

— Интересная информация. Позапрошлой ночью кто-то набросился на Марту Дикенсон. Спасибо за кофе. Мы с вами свяжемся.

— Кофе действительно был очень хороший, — пробормотала Пибоди, когда они шли к лифту.

— Обычный шоколад. Просто нужно положить в кофе немного шоколада.

— Ты уверена?

— Я всегда очень хорошо чувствую присутствие шоколада.

— Ну вот, а я поклялась, что не буду есть сладкого до самой премьеры. Но сегодняшний случай не считается, ведь я не знала, что мне подложили шоколад.

— Да, наверное, — задумчиво произнесла Ева, заходя в лифт. — Ну и подонок!

— Ты права. На самом деле они оба подонки. Только Юнг-Сакс принадлежит к разновидности, так сказать, мягких подонков. Возможно, благодаря тому, что занимает более высокую должность.

— Но он, кроме того, что подонок, еще и придурок. Их блондинка разбирается в делах компании лучше, чем они оба, вместе взятые. Она по уши влюблена в своего босса и, конечно, не задумываясь, будет лгать ради того, чтобы его выгородить. Но у него кишка тонка для настоящего убийцы. По крайней мере, он не смог бы совершить убийство сам. Что же касается второго, то он способен, не задумываясь, «заказать» любого.

— Я начну проверку по ним обоим.

— Да, обязательно. Следующие у нас на очереди — «Александер и Поуп».

Офисы фирмы «Александер и Поуп» производили впечатление старомодной величавой тяжеловесности. Массивная мебель, картины в толстых золотых рамах с изображением верховой охоты в сопровождении бегущих рядом собак.

В холле беседовали приглушенными голосами — так, словно здесь ожидали приема у врача. Но, когда Ева и Пибоди шли по коридору, до них доносился непрерывный звук телефонных звонков, договаривающихся о чем-то голосов, топот ног.

Кабинет Стерлинга Александера полностью соответствовал стилю холла. Он тоже был оформлен в темных насыщенных тонах, в нем оказалось много мягких удобных подушек на нескольких диванах, искусственно состаренных ковров и картин в дорогих рамах.

Хозяин кабинета сидел за столом. Это был брюнет с внешностью преуспевающего бизнесмена. Легкая седина на висках добавляла элегантности и внушительности его правильным, словно высеченным из мрамора чертам.

Легким взмахом руки он предложил Еве и Пибоди сесть и точно таким же жестом отослал свою немногословную секретаршу.

— Поуп будет здесь через несколько минут. Я уже говорил со Стюартом Брюером и Джейком Ингерсолом. Я думаю, вам известно, кто они такие. Кроме того, я связался с нашим юридическим консультантом. Я прекрасно понимаю, что вы должны выполнять свою работу и у вас есть определенные процедурные требования, однако я был вынужден действовать с необходимой поспешностью, чтобы защитить интересы своей компании и наших инвесторов.

— Ясно. Вы были знакомы с Мартой Дикенсон?

— Нет. Мы работали с Чазом Парзарри. Его начальник сообщил нам, что он серьезно пострадал в автомобильной аварии и что аудит нашей компании, который определен уставными нормами, будет передан этой самой Дикенсон. И вот теперь нам говорят, что ее убили и что в ее кабинет проникли преступники и похитили наши финансовые документы. Мне абсолютно ясно, что именно произошло.

— Вот как? Что же?

— Несчастный случай с Парзарри был подстроен, чтобы упомянутая женщина смогла получить доступ к нашим документам. Тот, кто это организовал, расправился и с ней. Я подозреваю одного из наших конкурентов.

— Неужели у вас есть настолько агрессивные конкуренты?

— Рынок, в принципе, весьма агрессивен, как вам должно быть прекрасно известно, ведь ваш муж активно занимается торговлей недвижимостью.

— Простите, но это выходит за рамки любой мыслимой агрессивности: одного аудитора отправлять в реанимацию, а другого убивать только ради того, чтобы получить доступ к вашим финансовым документам. Но, — добавила Ева прежде, чем ее собеседник успел разразиться новой тирадой, — мы, конечно, принимаем во внимание все возможные версии случившегося. В любом случае я должна буду задать вам вопрос о том, где вы были в ночь убийства.

Точеные скулы мистера Александера залил румянец.

— И вы осмелитесь его задать?

— Вне всякого сомнения. Если вы откажетесь отвечать, что является вашим правом, вы тем самым навлечете на себя подозрения самого разного рода.

— Мне не нравится ваше отношение.

— Я очень часто и многим не нравлюсь, не правда ли, Пибоди?

— Да, пожалуй, нередко.

— Молодая женщина…

— Лейтенант, — решительно перебила его Ева.

Грудь Александера возмущенно вздымалась.

— Мой отец основал эту фирму еще до вашего рождения. Я руковожу ею на протяжении последних семи лет. Мы выступали посредниками при продаже загородного дома губернатора.

— Очень приятно это слышать, что тем не менее не избавляет меня от необходимости знать, где вы провели позапрошлую ночь. Мистер Александер, поймите, мой вопрос — обычная практика расследования, его не следует воспринимать как личное оскорбление.

— Но для меня он личное оскорбление! Я вместе с женой и детьми присутствовал на официальном ужине у руководства города.

— Это произошло после того, как вы встретились за коктейлем с Джейком Ингерсолом из «Группы WIN»?

Александер сверлил Еву злобным взглядом, чем напомнил ей поведение собственного кота предыдущим вечером. Однако у нее почему-то не возникло желания задабривать своего собеседника ломтиком ветчины.

— Да. Мы обсуждали одно дело, которое у меня нет ни намерения, ни обязанности вам разъяснять. После чего я вернулся домой за женой и детьми, и шофер отвез нас в ресторан на ужин, назначенный на восемь часов. Мы уехали оттуда где-то около полуночи.

— Ну, что ж, превосходно.

Послышалось еле слышное постукивание в дверь, как будто за ней скреблась какая-то гигантская мышь.

— Войдите! — прогремел Александер, и «мышь» забежала в открывшуюся дверь.

— Извините, меня задержали.

Болезненно худой человек с длинным лицом и огромными ушами протянул Еве мягкую безвольную руку.

— Лейтенант Даллас, я вас узнал. И детектива Пибоди тоже. Мне очень приятно с вами познакомиться практически перед самой премьерой. Мы с женой с нетерпением ждем ее. И ты, Стерлинг, и Зельда.

— У нас нет времени на светскую болтовню, — резко оборвал его Александер.

— Да, конечно. Извините. Меня зовут Томас Поуп.

— Нам нужно разобраться с этой возмутительной ситуацией, Том.

— Знаю. — Поуп воздел руки. — Уже знаю. Я связался со всеми, кого ты упоминал. Все будет в порядке, Стерлинг.

— Кто-то пытается помешать деятельности нашей компании.

— Пока все еще очень неопределенно. Успокойся. Похищены документы не только нашей фирмы. И погибла женщина. Она погибла. — Поуп бросил взгляд на Еву. — А ведь у нее было двое детей. Я видел по телевизору.

— Да. И поэтому я должна задать вам вопрос о том, где вы находились в ночь ее убийства.

— О, да… Ну, конечно, конечно. Я был дома. Мы с женой весь вечер провели дома. Наша дочь была в гостях у друзей. Мы очень беспокоились. Ведь ей шестнадцать лет. Очень беспокойный возраст. Мы весь вечер никуда не выходили, а дочь вернулась в десять часов. Вовремя.

Произнеся это последнее слово, Поуп улыбнулся.

— Вы с кем-нибудь виделись или разговаривали в тот вечер, кроме вашей жены и дочери?

— Э-э-э… Да, я беседовал со своей матерью. С нашей матерью, — поправился он, взглянув на Александера. — Мы — сводные братья.

— Вот как?

— Да, я собирался сказать тебе, Стерлинг, но тут началась такая суматоха, и я забыл. Я разговаривал с матерью и со своим соседом справа. Когда выгуливал собаку. — Каждая произносимая им фраза звучала как попытка принести извинение за что-то. — О, я совсем забыл сообщить, что выходил на улицу — выводил собаку. У нас есть собака. Мы с соседом обычно, когда у нас есть возможность, выгуливаем наших собак вместе. Ну, вот мы и вывели их на прогулку где-то около девяти.

— Хорошо. Спасибо. Этот аудит… он определен вашими уставными нормами?

— Да, — ответил Александер. — Мой отец записал это в устав компании при ее основании. Он был сторонником доскональной и честной бухгалтерии.

— Иногда нужно проводить генеральную уборку. — Поуп откашлялся. — Как говорит моя мама. Вначале она присоединилась к фирме в качестве компаньона, а затем стала полноправным партнером. Хотя ее брак с мистером Александером-старшим распался, они оставались деловыми партнерами до своего ухода на пенсию.

— Нет никакой нужды распространяться о нашей семейной истории, — оборвал его Александер.

— Напротив, это очень интересно, — возразила Ева. — Были ли какие-нибудь проблемы с предыдущими аудитами?

— Никогда и никаких, — заговорил первым Поуп, но сразу же сморщился, взглянув на своего брата. — Простите мою несдержанность. Было несколько незначительных вопросов, которые немедленно разрешались. И мы очень горды тем, что руководим абсолютно чистой фирмой.

— А я могла бы получить копии предыдущих аудитов?

— Ни в коем случае! — На сей раз первым заговорил Александер и совершенно другим тоном — Мы уже слишком много времени потратили на этот вопрос. Обратите внимание на наших конкурентов. Совершенно очевидно, что погибшая женщина оказалась втянута в какое-то темное дело, которое стоило ей жизни. И жертвами его стали не только она, но и мы.

— Да, вы, несомненно, жертвы. Извините, что отняли у вас время.

Ева недобро оскалилась, выходя вместе с Пибоди в вестибюль.

— Еще один подонок.

— Мир, к несчастью, ими полон. Глядя на них обоих и слыша, как они беседуют, ни за что не скажешь, что они родственники.

— Александер не считает Поупа родственником. Порой он воспринимает его как зануду и неизбежное зло, но чаще просто как мальчика на побегушках. И Поуп прекрасно это знает. Александер изо всех сил напирает на то, что он жертва, и это наталкивает меня на подозрения. Да и Поуп уж слишком настойчиво хочет держаться в тени.

Проходя по вестибюлю, она мысленно воспроизводила разговор.

— Александер пытался изображать перед нами большую шишку, но ведь его телефон ни разу не зазвонил, пока мы были у него, и я готова поспорить на что угодно, что он его ради нас не отключал. Телефон Поупа — вспомни — звонил дважды за время его пребывания в кабинете.

— Я не заметила. Зато обратила внимание на то, какой идеально чистый стол у Александера. Ни малейших следов работы.