Помоги проекту - поделись книгой:
– Некоторыми принципами не только можно, но и нужно поступаться, – закусывая, сказал Парамонов.
– Нет! – ответил сосед. А после восьмой рюмки Николай побледнел, опустил голову и тихо произнес:
– Ладно, уговорили. Поступлюсь, но не всеми.
Баландин сразу включил камеру и направил ее на Николая.
– Только ты… – начал было Парамонов, но Баландин не дал ему договорить. Он сделал страшные глаза и прошипел:
– Тихо.
Николай на несколько секунд задумался, затем картинно вытянул руку вперед, сжал пальцы в кулак и с каким-то яростным сладострастием проговорил:
– Они все хотят бабла! Очень хотят!
– А вы? – осторожно поинтересовался журналист.
– И я. Но у меня есть принципы.
Около часа Николай живо рассказывал о преступлениях своих коллег. Он так увлекся, что позабыл о водке. Правда, Баландин подливал ему каждый раз, когда энтузиазм Николая начинал ослабевать.
Как Парамонов и предполагал, сосед замолчал, когда водка закончилась. Приподняв пустую бутылку, он поставил ее на место и с сожалением сказал:
– Все. Кончен бал, погасли свечи. – После чего, невнятно попрощавшись, Николай ушел домой.
Интервью решили отложить до выходных. А рано утром следующего дня в дверь позвонили. Это оказался Николай. Не глядя на Парамонова, он поздоровался и спросил:
– Что это я там вчера наговорил?
– Да уж, наговорил, – зевая, ответил Парамонов.
– Скажи своему дружку, пусть сотрет, – мрачно сказал сосед.
– Поздно, Коля. Он еще вчера вечером выложил видеоролик в Интернете.
– Что?! – взвился Николай. – В каком, блядь, Интернете?! Ну, гады… Да я… Я этого журналюгу в подвалах Лубянки сгною!
– Это вряд ли, – ответил Парамонов. – Тебя, скорее всего, из подвалов уже уволили.
Вечером Николай снова зашел к Парамонову. Он был трезв и мрачен, как врубелевский демон. Сосед прошел в комнату, сел на диван и спросил:
– Как думаешь, америкосы дадут мне политическое убежище?
– Они-то дадут, только тебя наши не выпустят, – ответил Парамонов. – Ты же, наверное, подписку давал. Тебе, Коля, теперь надо осторожным быть. Подбросят наркотики или гранату и посадят. Сам знаешь.
– Знаю, – устало проговорил сосед. – И что же делать?
– Покайся и уезжай в деревню, картошку сажать, – посоветовал Парамонов. – Кур заведешь.
– Поросенка, – с тоской добавил Николай.
А ближе к вечеру Парамонов пошел в магазин и увидел, что дверь в квартиру Николая открыта. Он заглянул и увидел, что в комнате у соседа полно народу, установлено несколько телекамер, а сам хозяин квартиры стоит перед ними и с воодушевлением рассказывает:
– Не могу поступиться принципами. Надоело смотреть, как коррупционеры грабят народ. И заметьте, не инопланетян каких-нибудь и не сомалийских пиратов, а своих же соплеменников…
Послушав немного пламенную речь соседа, Парамонов тихонько прикрыл за собой дверь и удалился.
Рассказец № 61
Был месяц март. Прогуливаясь по Москве, Парамонов с Кругловым свернули с Солянки в переулок, миновали грязную подворотню и уткнулись в обшарпанную дверь с неброской вывеской: «Магический театр на Солянке».
– Может, зайдем? – предложил Парамонов. – Однажды я здесь пережил очень интересное приключение.
– Ну, если так, зайдем, – согласился Круглов.
За дверью их встретили два очень похожих друг на друга, крепких молодых человека в строгих костюмах, с перевернутыми звездочками на лацканах. Один из них загородил путь и потребовал:
– Пароль.
– No pasaran, – не раздумывая, ответил Парамонов, и близнецы расступились. – У вас звездочки кверху ногами висят, – сказал Парамонов.
– Спасибо, – поблагодарил молодой человек и поправил значок, но тот качнулся и снова принял прежнее положение.
– У них что, пароль один на все времена? – пройдя в фойе, тихо спросил Круглов.
– Универсальный, – ответил Парамонов. – Сразу ясно, что не пройдут те, кого здесь сегодня не ждут.
Зрительский зал был переполнен людьми с трехцветными флажками. Сейчас он больше напоминал городскую площадь во время митинга, и Круглов с удивлением заметил:
– С виду обычный дом. Где все это помещается?
– Это магический театр, – напомнил ему Парамонов. Они выбрали место посвободнее, в конце зала и стали прислушиваться к тому, что говорили со сцены.
Сцена находилась от них где-то на расстоянии полета пули. Хорошо виден был лишь огромный портрет кандидата в президенты – Мутина. Но голос оратора слышен был во всех уголках зала.
– Товарищи, если наш кандидат проиграет выборы, проиграем все мы, – яростно кричал в микрофон оратор. – Страна развалится на части. Дальний Восток отойдет японцам, Сибирь – китайцам. Кавказ отделится, за ним – национальные республики. Госдепартамент США захватит все природные ресурсы России и поставит руководить этими компаниями своих американских сателлитов.
Рядом с Парамоновым тихо переговаривались две пожилые женщины.
– А когда деньги будут выдавать? – тихо спросила одна.
– После митинга, – ответила вторая. – Всех перепишут и выдадут.
– А помногу дают? – поинтересовался Парамонов.
– По четыреста рублей, – почему-то обиженно ответила первая.
– И кофе с булочкой, – добавила вторая.
Сзади произошло какое-то шевеление. Парамонов с Кругловым обернулись. Рядом с ними, на непонятно откуда взявшемся возвышении, образовался письменный стол с красивой девушкой и высокий гражданин в строгом костюме и микрофоном в руке. Парамонов заметил, что у него под горлом, там, где положено быть галстучному узлу, висит перевернутый крестик.
– У вас крест перевернулся, – сказал ему Парамонов.
– Спасибо, – поправив его, поблагодарил гражданин. Но крестик, качнувшись, принял прежнее положение.
На сцене возникла пауза, которой тут же воспользовался гражданин с крестиком:
– Господа! – закричал он в микрофон. – Мутин – не тот, кто нам нужен! Африканская коррупция, поборы и произвол чиновников, беззаконие в судах и милиции несырьевое производство делает невыгодным. Сменить в стране проворовавшихся чиновников невозможно – выборы фальсифицируются…
– Все интереснее и интереснее, – сказал Круглов, а оратор продолжал:
– Отдавать свои голоса за четыреста рублей и кофе с булочкой – преступление против страны. Голосуйте за кандидата Дорохова. Кто из вас готов подкорректировать свою гражданскую позицию, подходите и записывайтесь. Каждый записавшийся получит тысячу рублей и кофе с двумя булочками.
На сцене явно занервничали. Оратор выхватил из кармана телефон и стал куда-то звонить. Пока он это делал, народ стал подходить и записываться. У письменного стола образовалась давка, но тут с противоположной стороны раздался голос:
– Товарищи! Всем известно, что кандидат Дорохов прислан к нам Госдепартаментом США. Поэтому, кто проголосует за нашего кандидата, получит по полторы тысячи рублей и кофе с тремя булочками.
Народ отхлынул от стола и замер в ожидании.
– Господа! – воскликнул человек за спиной у Парамонова. – Продавать будущее своей страны за полторы тысячи рублей недостойно граждан великой страны! Мы предлагаем по две тысячи каждому, по четыре булочки и по два стакана кофе!
Митингующие валом повалили к столу. Послышались крики: «Обморок!», «Куда прешь!?», «Не раздавите ребенка!». Расталкивая пожилых, молодые люди с трехцветными флажками едва не снесли письменный стол. Но тут снова раздался взволнованный голос со сцены:
– По три тысячи! По три! И по пачке гречки!
– Действительно, магический театр, – пробираясь сквозь напирающую толпу, сказал Круглов. – Как думаешь, кто победит?
– Скорее всего, мутинцы, у них больше денег, – ответил Парамонов.
Наконец они выбрались на улицу.
– Согласен, – поправляя шарф, сказал Круглов. – Но, по крайней мере, дороховцы подняли этим беднягам гонорары.
Из-за туч выглянуло солнце, и Парамонов с Кругловым отправились дальше.
Ирина Зубова
«Летят снежинки за окном…»
Летят снежинки за окном,
Танцуя в вихре зимней ночи.
Над городом, объятым сном,
Зима колдует словно зодчий.
Она узоры на окне
Рисует до самозабвенья.
В ночной глубокой тишине
Ко мне приходит вдохновенье…
Не объяснить, откуда вдруг
Берутся и слова, и рифмы.
Они ведут меня в свой круг,
И я кружусь в их лунном ритме.
Сон прочь летит, а ритм стиха
Диктует властно настроенье,
И я до крика петуха
Колдую над своим твореньем.
И отступает суета,
И раздвигается пространство…
Волшебна ночи широта.
Таинственно её шаманство.
Олег Солдатов
Иван Тимьянов Странная сказка
Просите и дано будет вам; ищите и найдете;
стучите и отворят вам.
Евангелие от Луки, глава 11
Что будет, то будет, приходится просить помощи у самого черта.
Н. Гоголь, «Ночь перед Рождеством»
1
Давным-давно в Москве в сталинской двушке неподалеку от Нескучного сада жил себе инженер Иван Тимьянов. Росту он был среднего, способностями не выделялся и внешность имел самую обычную. Был он, кроме прочего, холост и, что называется, романтик, поэтому в детстве ему грезилось, что рано или поздно с ним произойдет нечто непостижимое и удивительное, такое, чего благодаря его исключительности, в которую он безотчетно верил с юных лет, ни с кем другим произойти не может. Но тридцать лет пролетели, как один день, а ничего особенного не происходило, да и не могло произойти… Если бы не одна книга… Как-то раз зайдя в букинистическую лавку на Остоженке, он тотчас приметил ее среди истертых томов. Таинственный узор на обложке манил необычайно. Иван купил ее будто во сне. Помимо прочего говорилось в книге, что всякий человек может запросто путешествовать в иные миры, встречаться с тамошними обитателями и выделывать с их помощью разные штуки… И для этого вовсе не обязательно твердить мудреные заклинания, тащиться в полночь на кладбище или быть vis-a-vis [1] с самим дьяволом, а надо всего-навсего пожелать такой встречи и рано или поздно, уж будьте покойны, так или иначе она произойдет – вы получите то, что хотели, и последствия, как уверялось, будут самыми фантастическими…
Иван дважды прочел книгу и утвердился в мысли, что деньги были выброшены на ветер. «Конечно, всякое бывает, но ведь это неслыханно!» – переживал он, в то время как в его голове кто-то тихонько ныл и уговаривал попробовать:
– Ты же ничего не теряешь, – нашептывал ему некто, – а там, вдруг да и приобретешь? Никто ведь не узнает…
И Иван взял да и легкомысленно пожелал того, о чем говорилось в книжке, ни на что особенно не надеясь, а скорее из тяги к таинственности… Как и следовало ожидать, ничего особенного с ним не происходило и никаких совершенно необычных встреч никто ему не назначал. Так прошла неделя, Иван совсем уж махнул рукой и посмеивался своей наивности и ловкости выдумщиков-писателей. Правда, в ответ на его призывы кто-то невидимый в его голове скулил и просил снять нательный крестик, который носил Иван со дня крещения в сельской церкви Стромыни под Ногинском, где жила его тетка. И тут бы уже следовало Ивану насторожиться, но любопытство, таинственность и твердое намерение любым способом изменить свою жизнь подтолкнули его… К тому же кто-то внутри резонно растолковывал ему, что Бога следует носить в сердце, а не на шее, потому и крестик вещь совершенно бесполезная и никчемная, приличная лишь для украшения или разве язычникам. И вот когда Иван снял-таки крестик, в тот же день, а точнее глубокой ночью он внезапно пробудился и открыл глаза… От увиденного у него тотчас перехватило дыхание. Возле его постели возвышалась сотканная из тумана женщина. Ясные очертания сохраняло только ее лицо, прекрасное и неподвижное, все остальное тонуло в развевающихся, как казалось, одеждах… Глаза ее сияли. Не произнося ни слова, фигура приблизилась вплотную и коснулась его груди. То ли от этого прикосновения, то ли от ужаса Иван лишился речи и не мог ни вдохнуть, ни пошевелиться. Словно могучий пресс сдавил его. Задыхаясь, он услышал, как кто-то отчаянно и громко прокричал в его голове: «Нет!.. Нет!..» И в третий раз, этот крик как бы выдрался наружу, губы его разомкнулись, он различил свой слабый стон и, наконец, вдохнул. В тот же миг призрак перед ним стал рваться в клочья, а сам Иван почувствовал себя так, словно его рывком вытянули из бездны.
Вскочив с постели, он включил настольную лампу, метнулся к зеркалу и отразился смертельно бледным взъерошенным человеком с перекошенным лицом и вытаращенными глазами.
– Достучался… – пересохшими губами прошептал он, лихорадочно крестя углы и стены своей полутемной комнаты…
2
Первым делом Иван кинулся искать свой нательный крестик, нашел его в ящике письменного стола и немедленно вернул на шею. Отыскав среди буфетного хлама старинный образок, он пришпилил его к стене над кроватью, остаток ночи не сомкнул глаз, а дождавшись, наконец, спасительного рассвета, позвонил знакомому колдуну, обладавшему широкими познаниями в самых умопомрачительных областях.
Нынче словно грибы в лесу появляются неведомо откуда профессора и магистры черной магии, верховные жрицы Вуду, чернокнижники, маги и колдуны… Открыв любую газету, раздел рекламных объявлений, в самом конце, где можно встретить такие загадочные сокращения, как «Всё» или «Приг. дев», или же «Досуг. Быстро», а также «К вам», или же совсем таинственно «Юноши», почти всегда встретишь рубрику оккультных услуг. Выбор обширен, от скромных объявлений вроде «Черная магия», «Ведьма. Серьезно», «Вер. мужа! Опл. по факту» или «Порча. Быстро», до настоящих шедевров, выполненных на широкую ногу с цветными картинками, печатями и монограммами. «Апостол и епископ Черной магии!» и далее «Ваш любимый ПРИПОЛЗЕТ (большими буквами!) на коленях и будет умолять О ПРОЩЕНИИ! РЕЗУЛЬТАТ СРАЗУ». Что может быть лучше? Удобно расположившись в приемной мага, полистывая модный журнальчик, ожидать появления непременно ползущего изменника со слезами раскаяния на глазах. Вернуть любовь теперь кажется не сложнее, чем вылечить зуб или вынуть занозу. С не меньшим успехом вам помогут в бизнесе и карьере, откроют третий глаз, отрубят энергетический хвост, снимут венчик безбрачия, а за особую плату помогут толкнуть душу дьяволу…
– Приезжай, – коротко велел колдун.
Вскоре Иван стоял перед обшарпанной дверью колдуна. Он нажал кнопку трескучего звонка, за дверью послышались шаркающие шаги и таинственные позвякивания.
– Это ты? – наконец спросили оттуда.
– Это я, – подтвердил Иван.
– Точно ты?..
Наконец, замок щелкнул, дверь распахнулась, и на пороге показался длинный заросший субъект в засаленном махровом халате с целой гирляндой цепей и амулетов на жилистой шее.
Много слухов и сплетен ходило об этом человеке. Например, известен факт поглощения им в один присест шести литров забродившего Жигулевского и пачки окаменелых пельменей, не пожелавших разъединиться и съеденных одним куском. Несмотря на такие подвиги, обладатель колдовского диплома был пугающе худ, лицо его казалось изможденным, а под серыми беспокойными глазами пролегли желтоватые тени.
Выслушав Ивана, он заявил:
– Тут все ясно… Сейчас многие так забавляются. Вот случай: одна подруга любила гулять в астрале; день, два, а то и неделю шляется, и вдруг, приехали к ней родичи, смотрят, а она не дышит. Вызвали скорую. «Умерла», – говорят. И тут записка, мол, не трогайте меня и не волнуйтесь, ушла, дескать, в астрал… А ты говоришь! Да нынче такое творится! О-го-го!
– Вернулась? – разволновался Иван.
– Кто?.. А!.. Да бог с ней! – махнул рукою колдун. – Не в этом дело! Ты пойми, сейчас надо быть готовым ко всему! Земля входит в такие сферы… Скоро случится такое…
Вдруг колдун замер и покосился в глубину коридора.
– Ты ничего не слыхал?
– Нет, – испугался Иван. – А что?
– Я уже пару раз ее видел… – шепнул колдун.
Поделиться книгой: