Анекдоты о Ходже Насреддине

На следующий день ходжа взял из дому печные щипцы и снова пошел на Безестан. «Щипцы – за три тысячи!» – кричал ходжа, расхаживая по базару. «Ходжа, что в них особенного, если ты просишь за них три тысячи пиастров?» – спрашивали ходжу правоверные, видя, что это самые обыкновенные щипцы. Ходжа отвечал: «Да ведь вчера кто-то требовал три тысячи пиастров за самую обыкновенную шашку только потому, что когда она падает на голову врага, то вытягивается на пять аршин. Но когда моя жена, рассердившись, огреет меня этими щипцами, мне кажется, что они длиной в десять аршин и даже больше».

Пока не наполнятся рай и ад

Однажды Тимурленг спросил у ходжи Насреддина, долго ли люди будут все рождаться и умирать. «Пока, в конце концов, не заполнятся ад и рай», – был ответ ходжи.

Ходжа бежит от верзилы, которому десять дней тому назад поручил нести вещи

Взвалил как-то раз ходжа Насреддин свою ношу на верзилу и пошел с ним. Но дорогой он потерял его из виду и, как ни искал, не мог найти. Спустя десять дней шел ходжа с приятелями, как тут один из них и говорит: «Смотри, вот идет верзила, которого ты ищешь». И только он это произнес, ходжа тут же незаметно скрылся.

Когда они опять встретились, приятель спросил у ходжи: «Ходжа, почему ты не схватил тогда этого верзилу, а убежал?» Ходжа отвечал: «Как мне было не бежать? С тех пор как я потерял этого верзилу, прошло десять дней. Представь, если бы он схватил меня и сказал мне: «Десять дней я таскаю твою ношу. Ты должен мне за это заплатить»? Ну что бы мне делать, если бы он потребовал с меня деньги за десять дней?»

«Как же там тогда отличают мужчин от женщин?»

Однажды ходжа Насреддин присутствовал в собрании, где путешественники, только что приехавшие из Аравии, рассказывали о том, что они там видели и слышали. Между прочим, они говорили: «В Аравии в некоторых местах бывает так жарко, что жители городов ходят совершенно голые». – «Как же там тогда отличают мужчин от женщин?» – спросил удивленный ходжа.

Так лучше понимают цену вещи

Кто бы и что бы ни попросил у ходжи Насреддина, он обычно давал просимое только на следующий день. На вопрос же, почему он так делает, отвечал: «Я делаю так, чтобы люди больше осознали цену того, что я даю».

Ходжа объясняет, почему горюет об осле, а не о жене

У ходжи умерла жена, однако он не очень печалился по этому поводу. Спустя некоторое время у ходжи пал осел. Видя, что ходжа в очень большом огорчении, приятели спросили: «У тебя умерла жена, но мы не видели, чтобы ты очень печалился. Но вот издох у тебя осел, прошло уже десять дней, а у тебя все еще брови насуплены, и весь ты как в воду опущенный». – «Когда у меня умерла жена, – отвечал ходжа, – собрались соседи и говорили мне: „Не печалься, ходжа, мы найдем тебе жену, еще лучше“. А вот когда подох у меня осел, никто не пришел ко мне и не утешил меня. Скажите мне, разве я не прав, что огорчаюсь?»

«А кто может сказать что-нибудь плохое про весну?»

Один человек пожаловался на холод. Услышал об этом другой и сказал: «Чудны́е эти люди! Когда холодно, они стонут: „Холодно!“, а когда жарко, пеняют: „Жарко!“». В разговор вмешался мудрый ходжа Насреддин и заметил: «Так-то оно так. А вот скажите мне, кто может сказать что-нибудь плохое про весну?»

Почему ходжа любил деньги

Один скряга как-то спросил ходжу Насреддина: «И ты любишь деньгу?» – «Да, – отвечал ходжа, – люблю, потому что деньги делают человека независимым от скряг, у которых нет совести и чести».

«Я не успел еще изучить здешний календарь»

Попал однажды ходжа Насреддин в какой-то город. Когда он ходил по базару, кто-то спросил у него: «Скажите, уважаемый, какой сегодня день?» Ходжа отвечал: «Я пришел сюда сегодня и не успел еще изучить здешние дни. Спроси у кого-нибудь, кто здесь давно живет».

«Раз уж врать, так не все ли равно – пшеница или ячмень?»

Однажды ходжу Насреддина обманом заставили дать в суде ложные показания. Истец требовал у ответчика пшеницу. Вызвали ходжу, а он дал показания об ячмене. Когда ему заметили, что он ошибся и что нужно было говорить о пшенице, ходжа возразил: «Какая разница? Если уж врать, так не все ли равно – пшеница или ячмень?»

И цыплята носят траур

Случилось так, что пропала у ходжи Насреддина курица. Он нарезал несколько кусочков черной ткани и повязал цыплятам на шею. «Зачем это, ходжа?» – спросили у него. «Как зачем? – удивился ходжа. – Мать их умерла, вот они и носят траур».

Ходжа преклоняется перед мудростью Аллаха

Однажды у ходжи Насреддина украли тысячу акча. Ходжа отправился в мечеть и до самого утра слезно молился, чтобы Аллах вернул ему деньги.

Случилось так, что как раз в это самое время один из местных купцов, которого в море застигла сильнейшая буря, обещал в случае благополучного спасения пожертвовать ходже тысячу акча. Сильно потрепал ураган корабли купца, но он все же благополучно спасся и, вернувшись домой, поспешил исполнить данный Всевышнему обет. Вручив ходже деньги и рассказав ему, что с ним случилось на море, купец добавил: «Вот, уважаемый ходжа, благодаря вашему заступничеству и помощи я чудесно спасся». Ходжа немного подумал, а потом произнес: «Чудны дела твои, Всевышний! Сперва отдать кому-то тысячу акча, а потом, для того чтобы вернуть их, насылать бурю, заставлять человека давать обеты… Странный, однако, и окольный путь. Да, человеческому уму не постигнуть неисповедимых тайн Всевышнего, для человека нет большего чуда! Получается, что деньги мои пропали здесь, а нашлись в море. Благодарение Господу за его милости и щедроты!»

Как ходжа приучал осла к умерщвлению плоти

Однажды зимой ходжа Насреддин испытывал большие затруднения. «А что, если я немножко сбавлю ослу порцию ячменя?» – подумал он и стал давать ослу меньше обычной мерки. Смотрит, а осел весел, как и был. Через некоторое время он еще уменьшил порцию ослу. Осел по-прежнему весел. Тогда ходжа стал давать ослу ячменя вполовину меньше прежнего. Осел, правда, был уже не так весел, но ходжа нашел, что он еще в хорошем состоянии. Когда через месяц-другой ходжа начал давать ослу четверть порции, осел совсем загрустил и стал подолгу лежать, почти перестал есть солому. А тем временем порция ячменя дошла всего до одной горсточки. Зашел однажды ходжа в хлев и видит, что осел издох. «Эх, – подумал ходжа, – я было совсем уже приучил осла к умерщвлению плоти, да вот поди ж ты – смерть не вовремя помешала».

Как ходжа сажал деревья

Днем ходжа Насреддин сажал у себя в саду деревья, а вечером выдергивал их и уносил в дом. «Ходжа, что ты делаешь?» – спросили соседи. «Время теперь пошло нехорошее, – отвечал ходжа, – все может случиться, поэтому свое добро нужно держать при себе».

«Видно, и печка боится моей жены»

Однажды ходжа разводил огонь: уж он дул, дул – огонь все не горит. Тогда он поднялся наверх и взял хотоз[16] жены, надел его себе на голову и начал дуть, – пламя тотчас вспыхнуло. «Ага, видно, и печка боится мою жену», – подумал ходжа.

Коварный вопрос жен ходжи

У ходжи Насреддина, оказывается, было две жены. Однажды они пришли к ходже и начали приставать к нему: «Кого из нас ты больше любишь?» Бедный ходжа был, что называется, загнан в угол. «Ну, обеих…», – пытался отвечать он, но жены этим не удовольствовались, а все наступали на него. Наконец, младшая жена сказала: «Вот положим, что мы обе катаемся по Акшехирскому озеру; представь, что лодка наша перевернулась, и обе мы упали в воду, а ты в это время находишься на берегу. Так кого же из нас стал бы ты сначала спасать?» Ходжа был подавлен, но все же обратился к старшей жене: «Послушай, ведь ты, кажется, немного умеешь плавать?»

Ходжа, сын его и осел в пути

Ехал ходжа Насреддин со своим сыном в какую-то деревню. Сына он посадил на осла, а сам шел рядом. Увидели это встречные и говорят: «Ну и молодежь! Отца своего, старика, всеми уважаемого человека, он заставляет идти пешком, а сам уселся на осла». Тогда сын сказал ходже: «Послушай, отец, ведь я говорил тебе, что так будет? Прошу тебя, не упрямься, садись на осла». И ходжа сел на осла.

Они проехали немного, как опять попались им навстречу люди. «А-ах! Ведь ты здоровый, а забрался на осла и едешь, – сказали они. – А вот разве хорошо подвергать мучениям молоденького мальчика, худенького, как щепка?» Тогда ходжа взял и посадил сына вместе с собой на осла.

Только проехали они так несколько шагов, навстречу им идет толпа. Взглянули они на ходжу с сыном и воскликнули: «Вот, посмотрите, какие безжалостные люди! Разве можно садиться на маленького бедного осла сразу двум людям? Гляньте, гляньте, это, должно быть, ходжа!» Ходжа рассердился, слез с осла, спустил и сына и погнал осла перед собой.

Вскоре повстречалось им еще несколько людей. «Посмотрите на них, – сказали они, – осел бежит налегке впереди, а они по такой жаре тащатся пешком. Бывают же на свете этакие дурни!» Когда ходжа услыхал это, он, вздохнув, воскликнул: «Ну и ну! Сомневаюсь я, чтобы кто-нибудь мог избежать злословия!»

Ходжа удерживается от вранья

В одном собрании зашел разговор о верховой езде. Вздумалось и ходже Насреддину высказать свое мнение: «Был я в таком-то и таком поместье. Кяхья[17] привел лошадь, а лошадь та была с норовом. Хотели на нее сесть деревенские парни, но она никого к себе не подпускала. Все-таки один паренек вскочил на нее, а она его как подкинула вверх – и сбросила на землю. Так, смотрю, все тщетно перепробовали. Тут и меня разобрало. Был тогда молод, горяч, подобрал полы джуббэ, засучил рукава, ухватился за гриву, подскочил и…»

Только он произнес это, как вдруг увидел, что появился человек, находившийся как раз тогда в поместье. Ходжа продолжал: «…и… и не смог на нее сесть».

«У которой голубые бусы, ту я больше люблю»

Как-то раз ходжа Насреддин дал каждой из своих двух жен голубые бусы и наказал не показывать их другой. «Это – знак моей любви», – сказал ходжа. Но однажды обе они буквально набросились на ходжу: «Кого из нас ты больше любишь, – кричали они, – к кому тебя больше тянет?!» Ходжа отвечал: «У кого голубые бусы, ту я больше и люблю». Услышав это, женщины успокоились, и каждая, думая в душе: «Меня он больше любит», – считала себя выше подруги. Умел мудрый ходжа ладить с женами.

«Если ссора идет не из-за лет – они уже помирились»

Однажды пришел к ходже Насреддину взволнованный сосед: «Умоляю тебя, дома моя жена заспорила со свояченицей. Они перегрызутся. Прошу тебя, придумай что-нибудь, а то я ничего не могу поделать». Ходжа спросил: «А из-за чего спор – из-за лет?» – «Нет, о летах они не спорят!» – ответил сосед. «Ну тогда нет повода для беспокойства, – заметил ходжа. – Иди себе домой: они уже помирились».

Намекая на голод, ходжа просит хозяев дать ему лепешку, чтобы накрыться

Пошел ходжа в гости и засиделся там допоздна. А так как хозяева уже покушали, они подумали, что и ходжа тоже сыт. Они подали ему шербет, потом, с удовольствием поговорив какое-то время и пожелав спокойной ночи, ушли. Слуга приготовил ходже постель и тоже ушел.

Когда ходжа остался один в комнате, он почувствовал, что сильно проголодался. Он хотел заснуть, но не тут-то было. Под ложечкой у него засосало так, что хоть на стену лезь. Тогда он стал стучать в дверь, отделявшую его от внутренних покоев. Там забегали и в беспокойстве спросили: «В чем дело? В чем дело?» Ходжа жалобно сказал: «Вы ради меня беспокоились, приготовили мне пышную постель, а между тем я человек бедный, не привык к роскоши, и такая постель только прогоняет сон. Будьте милостивы, дайте мне лепешечку, я положу ее под голову вместо подушки и накроюсь ею, как ватным одеялом, и тогда, вот увидите, захраплю вовсю».

Мудрое решение ходжи

Когда ходжа был в должности кази, один человек потащил своего противника в суд и говорит: «Он взял у меня во сне двадцать акча. Я требую у него долг, а он не отдает». Тогда ходжа взял у ответчика двадцать акча и, звонко пересчитав их, положил в ящик. «Забирай звон! – строго сказал ходжа истцу. – И чтобы больше никаких претензий!» Потом повернулся к ответчику и сказал: «А ты забери обратно свои деньги». Пристыженный сутяга ушел из суда, а присутствующие были удивлены очень мудрым решением ходжи.

От страха перед Тимурленгом ходжа бежит в деревню

У Тимурленга было в обычае казнить всех, кто беспокоил его во сне. Как только об этом узнал ходжа, он тотчас собрал свое нехитрое добро и убежал к себе в деревню. Кто-то сказал ему: «Дорогой ты наш ходжа! Ведь только ты и можешь сладить с Тимурленгом. Что бы ты ни сделал, что бы ни сказал, он на тебя не сердится. И всем землякам твоим от того польза. Зачем же бросил их и пришел сюда?» На это ходжа отвечал: «Когда он бодрствует, я, по милости Аллаха, могу на него подействовать. Но вот если я ему приснюсь во сне, то тогда сладить с ним – это уж не в моих силах».

Как ходжа совестил бакалейщика

Задолжал как-то ходжа Насреддин бакалейщику пятьдесят три акча и долго никак не мог отдать долг. Когда однажды сидел ходжа с друзьями на базаре, появился бакалейщик и стал издали руками делать ему знаки, мол, ходжа, если ты не отдашь деньги, то я осрамлю тебя перед всем честным народом. Ходжа вздумал было отвернуться от бакалейщика, но тот зашел с другой стороны и продолжал в том же духе. Ходжа наконец не выдержал и, покачав несколько раз головой, стал читать стих Корана: «Нет силы и мощи, как только у Аллаха». Но так как стоявший перед ним был не призрак, не дьявол, исчезающий, когда читают слова: «Нет силы…», то все продолжалось, как раньше. Тогда ходжа громко воскликнул: «Господи, даруй мне терпение и не предавай меня в руки этого негодяя!» Его приятели, конечно, догадались, в чем дело. А бакалейщик все не отстает. У ходжи иссякло всякое терпение. В гневе он подошел к бакалейщику и сказал: «Послушай, сколько я тебе должен?» – «Пятьдесят три акча», – отвечал бакалейщик. «Хорошо, приходи завтра и получишь двадцать восемь акча. Потом придешь послезавтра – получишь еще двадцать акча. Стало сорок восемь акча? Сколько еще осталось? Всего-то каких-нибудь пять акча. Ах ты невежда, беспокоишь уважаемого человека! И не стыдно тебе из-за каких-то пяти акча позорить меня на базаре перед друзьями и недругами?»

Ходжа ночью съедает сладкий пирог

Накануне праздника жена приготовила ходже его любимое сладкое блюдо. Весело супруги покушали; то же, что у них осталось от праздничного ужина, они припрятали на утро. Поговорив еще немного, они заснули, намереваясь утром встать очень рано. Но ночью ходжа начал толкать жену в бок, беспокойно говоря: «Жена, а жена, вставай, да побыстрей! Мне в голову пришла важная мысль, боюсь, что позабуду. Я тебя беспокою, но ты прости: дело уж очень серьезное. Я готов даже целовать тебе ноженьки. Поскорее неси-ка пирог!»

Жена, даже не спросив, чего это ее супруг так разволновался, вскочила и принесла блюдо со сладким пирогом. Ходжа, усевшись перед блюдом, усадил жену рядом с собой и начал уписывать пирог за обе щеки. Покончив, он глубоко вздохнул. Наконец жена попросила его объяснить ей, в чем, собственно говоря, дело. «С вечера у нас остался сладкий пирог, – начал говорить ходжа. – А так как беспокойные мысли постоянно роятся, словно пчелы, у меня в голове, я не смог заснуть. Я думал, думал и вспомнил пословицу: «То кушанье – самое лучшее, что идет человеку через глотку вниз». А потом еще подумал и вспомнил еще одну пословицу: «Добро того, кто сам не пользуется, съедают другие». Вот я и решил немедленно осуществить этот совет. Ну а теперь, когда дело сделано, давай спать».

«И ты, жена, права»

Приятель ходжи Насреддина пришел к нему посоветоваться об одном споре. Он рассказал ему все и в конце спросил: «Ну как? Скажи, ходжа, разве я не прав?» Ходжа заметил: «Ты прав, братец, конечно, ты прав». На следующий день ничего не знавший об этом другой спорщик также пришел к ходже. И он, как и накануне его противник, желая определить, чем кончится тяжба, рассказал ему дело, разумеется, пристрастно, в выгодном для себя свете. «Ну, ходжа, что ты скажешь? Разве я не прав?» – закончив свой рассказ, спросил он у ходжи. Ходжа и ему отвечал: «Конечно, конечно, ты прав».

Так получилось, что разговоры ходжи с обоими спорщиками слышала его жена. «Эфенди, – вознамерилась она пристыдить ходжу, – вчера был у тебя сосед Коркуд, он объяснил тебе свое дело, и ты ему сказал, что он прав. Потом пришел его противник Санджар, ты и ему сказал, что он прав. Как же так? Ты кази, а я, получается, вот уже сколько лет жена кази. Да разве могут быть правы одновременно и истец, и ответчик?» На это ходжа спокойно сказал: «Да, верно, женушка, и ты тоже права».

«Где твоя одежда, туда и повернись»

Некий человек, собираясь совершать полное омовение в Акшехирском озере, спросил у находившегося на берегу ходжи: «Скажи, ходжа, в какую сторону повернуться мне во время омовения?» – «Где твоя одежда, туда и повернись», – ответил ему ходжа.

«Вы ее не знаете, у нее все наоборот»

Случилось так, что теща ходжи Насреддина, стирая белье, поскользнулась и упала в реку. Тело ее еще было не найдено, когда об этом сообщили ходже. Ходжа вошел в реку и начал искать вверх по реке, идя по направлению к истоку. «Эфенди! – говорят ему соседи. – Разве может труп плыть вверх по течению? Ты ищи лучше вниз по реке». Ходжа покачал головой и заметил: «Ах, вы не знаете, какой упрямый она человек! У нее все наоборот. Я хорошо изучил ее характер».

Ходжа тушит свечку во время родов жены

Когда жена ходжи Насреддина рожала, сам он держал в руках свечку. Пришел час, и показался младенец, ходжа, естественно, был обрадован. Но вот вдруг за первым младенцем показался второй. Когда ходжа увидел это, он ахнул и тотчас потушил свечу. Соседки, что были рядом, рассердились и сказали ходже: «Пока свет солнца не озаряет горизонта, разве можно тушить свечу?» Ходжа на это ответил: «Ох, если свеча будет так ярко гореть, они там увидят свет и все вылезут наружу».

Как ходжа вместе с женой рассмешил заимодавца

Смотрел ходжа Насреддин из окна на улицу и увидел, что идет заимодавец, которому он давно уже никак не мог отдать немалый долг. Тогда он обратился к жене: «Свет очей моих! Ты скажи ему из-за дверей, как я тебе говорил. Может статься, нам удастся надолго избавиться от его назойливых приставаний». Однако сам на месте не усидел и также подошел к двери, чтобы подслушать их разговор.

Между тем заимодавец постучал в дверь. Жена спросила, что ему нужно. «Я думаю, – очень сердито сказал заимодавец, – за это время уже по голосу можно было бы догадаться, кто я. В сотый раз я прихожу, и все по тому же делу. Совести у вас нет. Позови-ка ты своего мужа, мне нужно сказать ему два слова». А жена, сохраняя в речи мягкость, заметила: «Его нет дома, уважаемый. Но если вам нужно передать ему что-нибудь, вы можете сказать мне. Я вам так скажу – вы совершенно правы, жалуясь на него. К сожалению, мы никак не могли приготовить вам деньги. Но мы понемногу поднакопим. Мой хозяин посадит перед домом ряд кустов. Мимо наших дверей постоянно проходят деревенские стада. Овцы будут задевать за кустарник, на нем будут оставаться клочья шерсти. Мы соберем шерсть с кустов и спрядем, а нитки продадим. И тогда выплатим вам долг».

Заимодавец, конечно, понял, что получить деньги ему не удастся, однако, должно быть, способ уплаты понравился ему, потому что он невольно стал громко смеяться. Когда же ходжа увидел, что на хмуром лице заимодавца появилась улыбка, он не вытерпел и, выставив голову из-за спины жены, сказал: «Ах ты такой-сякой! Отдал деньги в верные руки, а теперь доволен!»

Ходжа присуждает истцу «ничего»

Пришли однажды к хакиму два человека. «Эфенди! – начал излагать суть спора истец. – Этот человек шел, взвалив на спину дрова. Он споткнулся и упал. Дрова свалились, и он попросил меня взвалить ему вязанку дров на спину. Я спросил у него, что он даст мне за это. «Ничего», – ответил он. «Ладно», – подумал я, взвалил ему дрова, а потом потребовал обещанное им «ничего». Но он мне его не дал. Вот я и требую теперь от него это «ничего». Прошу вас, удовлетворите меня в моих правах».

Хаким переправил людей к «теневому судье», то есть ходже Насреддину, известному своим искусством в разрешении подобных тяжб. Ходжа, согласно положению, внимательно выслушал все, как было, и сказал: «Ну, конечно, ты прав: сомнений нет, он должен исполнить свое обещание – уплатить свой долг, – и, указывая на коврик, на котором сидел, продолжал: – Подойди сюда, дружок! Подними этот ковер, на котором я сижу. Что там?» – «Ничего», – отвечал истец. «Возьми его и уходи. Ну-ну, не задерживайся, бери, что тебе принадлежит, и проваливай!» Как всегда, присутствующие при этом были поражены мудростью ходжи в принятии решений.

Ходжу не волнует пожар дома

Случилось так, что дом ходжи Насреддина загорелся. Побежал сосед и, разыскав ходжу, сказал: «Беги скорей: твой дом горит. Я стучал, стучал, но никто не отзывается. Беги же!» Но ходжа оставался совершенно спокойным. «Друг мой, – заметил он, – мы с женой поделили домашние дела, и я теперь совершенно спокоен. Я взял на себя обязанность зарабатывать деньги, а вот смотреть за домом – ее дело. Потрудись уж, сообщи о пожаре моей жене. А я в эти дела не вмешиваюсь».

Ходжа и хвастун

Один хвастун без умолку тараторил в собрании. Говорил он вещи, хорошо известные присутствующим, и всем уже порядком надоел. Ходжа Насреддин сидел в уголке и позевывал. В конце собрания болтун вздумал посмеяться над ходжой и говорит: «А вы совсем и рта не разеваете». – «Помилуйте, что вы говорите! – отвечал ходжа, у которого от молчания все нутро изныло. – Я так часто раскрывал рот, что чуть его не разорвал».

Рассеянность ходжи

Как-то раз женщина, захватив с собой невестку, пришла к ходже Насреддину и, плача, пожаловалась, что у той нет детей. Тем временем невестка грустно смотрела перед собой. «Ах, эфенди, – буквально стонала свекровь, – наступает утро, муж садится в одном углу, жена – в другом, и так печально смотрят они, что прямо сердце разрывается на части. Пока нет ребеночка, который щебетал бы без умолку, словно воробушек, бегал, подымал шум, – нет в доме веселья. Это все равно, что мельница, из которой ушла вода. Ходжа, ты много знаешь. Во имя Аллаха, выгони из нее бесов, или «окури» ее, или дай ей какое-нибудь лекарство, ну, словом, что-нибудь придумай».

Услышав такие речи, ходжа расстроился. Сначала он начал толковать то и се, а потом, обернувшись к невестке, сказал: «Девонька, да может, у тебя это по наследству? У твоей матери, видно, тоже не было детей?»

«Если бы не вода, какое хорошее было бы пастбище!»

Когда ходжа, впервые придя в Акшехир со своей родины, увидел громадное озеро, он воскликнул: «Гляньте, что за великолепное пастбище, куда можно бы выгонять стада! Но вот незадача – и сюда воды налили!»

Совет ходжи матросам

Плыл однажды ходжа Насреддин на парусной лодке. В пути поднялась сильная буря и порвала паруса. Когда ходжа увидел, что матросы карабкаются на мачту и подвязывают паруса, он сказал: «Чудаки! Это суденышко качается у основания, а они лезут на верхушку. Если вы не хотите, чтобы оно качалось, так и привяжите его внизу».

Как ходжа объяснял ношение оружия

В то время, когда ходжа был софтой[18], носить оружие было строго запрещено. Случилось так, что когда ходжа шел в медресе, у него выскочил наружу громадный ятаган, спрятанный под джуббэ. Ходжу, естественно, схватили и повели к начальнику города. Начальник сердито спросил: «Разве тебе не известен приказ правительства? Почему средь бела дня ты таскаешь эту штуковину?» – «Эфенди, – отвечал ходжа, – когда я занимаюсь, я указываю им при чтении на ошибки». Начальник рассвирепел окончательно: «Ты что, издеваешься надо мной?! Да разве такую громадную указку держит учитель в руке?!» – «Ах, ага[19], – заметил ходжа, – иногда такие бывают ошибки, что и этого мало».

Жалость ходжи к ослу

Как-то раз взвалил ходжа Насреддин на осла вязанку дров, взобрался на него и, поставив ноги в стремена, так, стоя, поехал. Увидели ходжу дети и, показывая на него, столпились вокруг и заливались смехом. «Ходжа, да отчего ты не сядешь и не поедешь спокойно?» – смеясь, спрашивали они его. А ходжа отвечал: «Детки, будьте справедливы, мне еще навалиться на осла всей своей тяжестью, будто и так мало и того, что он тащит ношу! Спасибо ему, благодетелю, что он позволил подобрать с земли мои ноги».

Ходжа никак не может приготовить халву

В одном собрании, где присутствовал и ходжа Насреддин, зашла речь о «халвовых посиделках»[20]. Ходжа и говорит: «Вот уже несколько лет, как мне до смерти хочется халвы, но никак мне не удается до сих пор приготовить ее». – «Да это не так уж трудно, – возразил кто-то из присутствующих. – Отчего бы тебе ее не приготовить?» – «Когда у меня была мука, – отвечал ходжа, – не было масла, и наоборот: было масло, не было муки». – «Э-эх! Прошло столько времени, и ты не мог соединить их вместе!» На это ходжа заметил: «Правда, бывало и так, что все это соединялось, но тогда меня самого не было».

Мысли ходжи под деревом

Однажды ехал ходжа Насреддин на осле в летнюю жару. Дорогой он сошел с осла около орехового дерева, привязал осла, сам отошел в тень, снял с себя каук, раскрыл грудь и прохлаждался, утирая пот. В этот момент его взгляд упал на кабачки, зревшие в огороде, затем он поднял голову и увидел на дереве орехи. «Господи, – подумал ходжа, – на таком тоненьком стебельке ты создал громадные кабачки, величиной чуть не с теленка. А вот на дереве, ветки которого гордо высятся к небу, шапка закрывает тенью огромное пространство, а ствол не обхватить и двум людям, – вот на этом дереве ты создал крошечный плод. Наверное, было бы лучше расти этим громадным кабачкам на дереве, а орехам – на стеблях кабачка».

Вдруг прилетела ворона и начала долбить орех. Орех выпал из кожуры и попал ходже прямо в лоб. У него из глаз посыпались искры, ходжа взвыл и обеими руками схватился за голову. Он поскорее взял свой каук и поплотнее насадил его на голову. Сердцем же его овладел ужас, и он воскликнул: «Прости меня, Господи, больше я не буду лезть не в свои дела! Что ты ни сотворил, во всем есть скрытая тайна и смысл. И люди, сказавшие: «Среди всех возможностей нет ничего, что бы было выше того, что создано», – познали тайну сего. А если бы, упаси боже, на дереве вместо орехов, как я подумал, росли бы кабачки, то моя плешивая голова рассыпалась бы в прах!»

Ходжа распутывает бессмысленный иск

Однажды один купец по пути в далекие края остановился в караван-сарае. Хозяин подал ему курицу, два яйца и полхлеба, а лошади его положил охапку сена. «Мы рассчитаемся на обратном пути», – сказал утром, собираясь в путь, купец хозяину, и с этими словами и уехал.

На обратном пути через три месяца купец опять заехал в караван-сарай, и хозяин опять дал ему курицу, два яйца, а лошади – сено. Наутро купец сказал: «Хозяин, сколько я тебе должен?» – «По совести говоря, счет наш немного сложный, – отвечал хозяин, – но если ты не будешь торговаться, мы легко договоримся. Давай двести акча – и ступай с богом: больше я не имею никаких к тебе претензий. Только ты должен заглядывать ко мне в караван-сарай всякий раз, как проезжаешь мимо. Слышишь?» Купец, хорошо знавший цену деньгам, от удивления чуть не лишился благословенного дара речи: «Помилуй, хозяин, не помутился ли ты рассудком? Или ты замыслил что-нибудь против меня? За две курицы и четыре яйца – двести акча! Это что же такое?» На это хозяин возразил: «Я уже тебе сказал, что расчет наш будет сложным. Что ж смотри, я тебе объясню, все будет тебе ясно как на ладони, и ты увидишь, что ты не прав в своих нападках на меня. Если та курица, которую ты скушал три месяца тому назад, несла бы по яичку, в месяц это составило бы столько-то яиц. А если бы положить эти яйца под наседку, я получил бы столько-то цыплят, а они, став курами, также стали бы нестись. Прибавим теперь съеденное тобой на обратном пути, и если, предположим, прошло с того времени три года, получится громадный птичий двор. Ты прекрасно понимаешь, что от него можно заработать сотни тысяч акча. Я, впрочем, из уважения к тебе так далеко не иду и соглашусь всего на двести акча. Я, таким образом, даже капитала своего не выручаю. Тем, что ты скушал кур и яйца, ты не дал размножиться птице. Вот это и составит, по самой меньшей мере, такую сумму».

Спор у них, естественно, не решился, и дело дошло до суда. Хозяин дал понять судье, что в город к ним попал чужак, и так как это человек невысокого ума, то они сообща его могут ободрать. Судья спросил у купца: «Ты условился с хозяином о цене на кур и яйца?» Купец отвечал: «Разве курица и два яйца дорого стоят? Я предполагал на обратном пути опять заехать туда и потому не считал нужным условливаться». – «А когда ты кушал на обратном пути, – сказал судья, – ты условился о цене?» Купец снова отвечал: «Нет». – «А указал срок своего возвращения?» – продолжал судья. И снова купец отвечал: «Нет». Тогда судья изрек: «Раз срок не обозначен, как по-твоему: могут из двух кур и из четырех яиц выйти тысячи кур и тысячи яиц?» – «Конечно, могут», – сознался купец. И хотя он пытался возражать, но судья решил дело в пользу хозяина караван-сарая.

Когда купца присудили к уплате двухсот акча, он был в отчаянии. К счастью для него, кто-то посоветовал обратиться к ходже Насреддину. Купец немедленно побежал к нему и подробно рассказал ему суть дела. Ходже удалось добиться пересмотра дела через три дня. Но в день нового суда ходжа не явился в суд. Прошел час, а ходжи все нет. Наконец к нему отправился сторож и позвал его в суд. Когда ходжа наконец предстал перед судьей, тот в гневе закричал: «Почему ты не пришел вовремя и заставил меня и почтенную публику ждать себя?» Ходжа спокойно заметил: «Как раз, когда я собирался сюда идти, ко мне зашел мой компаньон. Я велел позвать его, так как узнал, что он собирается сеять простую пшеницу. Я пошел в амбар и набил в мешки крупной пшеницы, величиной с верблюжий зуб, которую я сварил, чтобы размолоть потом в булгур[21]. Что поделаешь? Не догляди я, и мой компаньон посеял бы самую обыкновенную пшеницу, дикую, сорную, жесткую. Конечно, вы понимаете, что урожай был бы плохой. Половину пришлось бы отдать компаньону, значительную часть – на покупку хороших семян, а остаток пошел бы в ашар[22]. В общем, работали бы мы тогда без толку. Ну что ж, зимой реже буду есть плов из булгура, зато в будущем году получу хороший урожай. Я отобрал на семена примерно два больших мешка булгура, крупного, как горох, – который и сварил. Вот почему я и опоздал».