Паутина Света. Том 4 СИ

…Куэс вихрем вылетела в помещение кафедры — хмурое британское утро как раз переходило в не менее хмурый день, низкие серые тучи в очередной раз решали — разразиться мелким противным дождем прямо сейчас — или еще помотать людям нервы… Носящая-полумесяц автоматически отметила погоду, зацепилась за пустоту на полке, куда должна была поставить монографию, решила, что пресловутый фикус в большом горшке все-таки нужно полить — пока он не засох окончательно, а и исписанные и изрисованные листы лабораторных записей нужно отучится бросать кучей на стол лаборантов — впрочем, там еще и Малькольм отметился… все, что угодно, только что бы не смотреть на руки! Ксо! Черт! Джингуджи прикрыла глаза — они упорно не желали фокусироваться на изящных кистях и ухоженных пальцах… вдохнула-выдохнула, проводя стандартное упражнение на концентрацию внимания… и впилась взглядом в собственные верхние конечности. Что ж, какой бы не была правда — ее в любом случае стоило принять… хотя бы потому, что от этого зависела ее жизнь, в конце концов. Костяшки пальцев и и запястья «украшали» отлично знакомые и, как она надеялась — навсегда забытые красные пятнышки ожогов… ожогов, нанесенных изнутри, собственной магией.

Девушка со стоном рухнула на стул, сжимая кулаки, из уголков глаз покатились две незамеченные слезинки — ее кошмар, ее второй самый страшный кошмар детства вернулся! Проклятая Сила, такая вожделенная для большинства магов опять готова была обернуться против своей владелицы — и с этим надо было что-то делать… Шимата!

13

Аура деда вздрогнула — несколько расставленных и развешанных по помещению датчиков подали сигналы вразнобой — палата для особых пациентов была до-оборудована по результатам «лечения» Химари, а потом пришлось несколько раз выполнять «просьбы» по «апгрейду» от Ясусады — это был единственный способ заставить «вольнонаемного» аякаси-«врача» заткнуться. Последнее было особенно ценно, так как долбанутый живодер, не получив оценки своей «гениальной задумки» от непосредственного начальства, начинал «обращать в свою веру» всех, кто попадался на пути — как правило, это были другие демоны города, как вассалы, так и нет: самостоятельно додумавшийся до того, что бы скопировать идею «диспансеризации» с клинической практики людей для регулярного обследования духов получил «всегда зеленый свет» для реализации своих более мелких идей — такого «железобетонного» основания, что бы регулярно «пересчитывать овец», заодно сличая параметры и отслеживая изменения в ауре и поведении я бы подвести не смог. Причем любой дух, пообщавшийся с «добрым доктором» минут пять мог поклясться жизнью, что никто «этому безумцу» ничего не советовал — скорее, наоборот. И вообще-то аякаси был во многом прав — например, «профилактическое лапароскопическое исследование»[29] для «порождений магии», в принципе не болеющих вирусными и бактериальными инфекциями и имеющих повышенную регенерацию было, в отличии от пациентов-людей не страшнее взятия крови из пальца… но, естественно, «Амакава-сама» эту «самодеятельность» запретил — так сказать, почувствуйте разницу и контраст. С другой стороны — Ясусада единственный, кто хоть немного разбирался не только в практике лечения демонов — но мог что-то сказать и по теории, что бы понимать, куда «копать» в сложном случае. Которых, надо признать, было не то, что бы совсем мало — начиная от уже известных мне заморочек с протеканием беременностей и заканчивая… ну, например, тем, как один из строителей наелся на спор… гравия — который так и застрял в его желудке (если ты аякаси стихии земли, это еще не значит, что ты можешь жрать камни!). А жаловался при обследовании на то, что «потолстел и никак похудеть не может»… В общем — «специальная» палата на закрытом этаже в госпитале была — и не одна. Теперь это мне сильно помогло.

— Здравствуй… дедушка. — Я отложил планшет и подошел к анатомической лежанке, удерживающей тело больного в правильном положении. — Хочешь пить?

Вообще, к щеке моего… гм, близкого родственника была приклеена специальная водоподающая трубка, которая время от времени орошала полость рта, подгадывая, что бы не попасть на вдох — можно что угодно говорить про медицину в Японии вообще, но вот с технической стороной вопроса у нас тут полный порядок…

— Скх…колько? — Видимо, пить дедушка не хочет.

— Прошло около суток, как ты внезапно появился посреди мостовой. — Постарался как можно более мягким тоном донести информацию я. «Дедушка»… Генноске вызывал у меня двойственные чувства. Я с самого начала старался не делить жизнь, которую я проживаю «здесь» на «до» и «после» «попадания»… хотя бы потому, что это МОЯ жизнь, и считать себя «залетным ковбоем» — значит, рано или поздно… долетаться. Мне было это ясно с того момента, как я удостоверился в реальности происходящего. Мне повезло получить то, о чем мечтает 95 % людей на Земле — получить «откат» по возрасту, вернуться в школу и начать с момента, когда еще «ничего не запорото» и не совершены обязательные «ошибки юности»… не знаю, можно ли считать, что я реализовал свой шанс? Но что-то я реализовал точно — тому порукой до-обработанная пещера в глубине одной из окружающих Такамию низких сопок, где и сейчас продолжают собирать секции «магнитной бутылки» для первого вероятно рабочего в смысле выхода энергии ТЯ-реактора!

Возможно, я так уверенно чувствовал себя, потому что нельзя сказать, что я «присвоил чужие заслуги» — добрые родители и не менее добрые Генноске и Саввако хорошо постарались, что бы «принц» разрушенного и фактически исчезнувшего клана начал жить фактически с чистого листа… а, что бы мне было «комфортнее» — еще и умерли, дабы точно ни на что не влиять! Некому было воскликнуть «да ты просто воспользовался Его успехами» — потому что не было никакого «его», есть только я. Пусть я помню ДВА своих прошлых (и тутошнее — хуже чем хреново), но это МОЕ прошлое, МОИ жены, МОЙ клан — и, самое главное, МОЙ ребенок! Амакава, черт возьми — это я! Да, у меня было некоторое «предзнание» — которое, как я надеялся сейчас, твердо осталось в прошлом: мне удалось, некоторым образом «зная будущее» (главным образом это «знание» служило отличным мотиватором!) поднять почти из небытия клан и вывести его (по крайне мере — вытащить на курс) из позиции «неуловимый Джо» до положения ключевого игрока-«темной лошадки». Точнее, не мне — НАМ удалось: успех мне принесли мои супруги и новые вассалы Амакава… и, может быть, все-таки уже удалось столкнуть тот самый пресловутый «камешек с горы», который сорвет лавину медленно собирающегося поверх нашей цивилизации «снега» добровольной самокапсуляции «по экономическим причинам»…

…и тут вдруг, как снег на голову, появляется «дедушка Ген». Тот, с кем меня неоднократно сравнивали, тот, что создал мой «Багровый Клинок Ноихары» именно в таком виде — единственный из родственников, кто воспитывал Юто… ага, и позволил ночь проваляться под обрывом с поврежденными мышцами ног. Уникальный носитель кланового знания, что ни говори, а нужного мне как воздух — я сейчас использую свои способности, как подозреваю, едва ли на половину… и тот, кто отрекся от собственного сына. Я… просто тупо не знаю, что от него ждать. Единственная связь с прошлым, отшельник и «пугало», которого все уважали в «старом» Круге… и просто самый близкий мой родственник «здесь» — после Нумото, конечно. Впрочем, сейчас это едва-едва вырванный из когтей смерти старый человек. Может быть, после всего произошедшего — почти чужой мне… но, возможно это и стоит исправить?

— Сколько… — Генноске закрыл глаза и снова открыл. Теперь, несмотря на тонкую трубку воздуховода, говорил он вполне четко, только тихо и медленно. — …тебе сейчас лет?

— Летом исполнилось четырнадцать. — Вопрос… несколько поставил меня в тупик — дед не следил за календарем… или не мог следить?! Видимо что-то отразилось у меня на лице — выражение глаз родственника сменилось. — Сейчас 22 октября 2010 года.

«Ген» молча рассматривал меня… и опять с новым выражением, которое я опять не смог расшифровать. На самом деле меня тоже несколько смущал стиль беседы в формате «вопрос-ответ»… но не лезть же мне ему на шею с вопросом, как он себя чувствует?! Родственник, блин!

— Где… мы? — Мужчина чуть сдвинул голову по довольно твердому валику подушки — это движение скорее всего означало «я хочу осмотреться», но сил пока не было.

— Городской частный общеклинический госпиталь города Такамия, отдельная палата интенсивной терапии и реанимации. — Я старался отвечать как можно более полно, понимая, что только неясная ситуация заставляет родственника со мной говорить. На самом деле я надеялся, что мое присутствие дедушку успокоить: раз уж кошка ляпнула «проявившемуся» Генноске про Такамию, то, получается, я не мог не знать, что он — тут… впрочем, что это я? Дед владеет «паромным зрением», и не разглядеть линии в одежде и амулетах ему было проблематично… собственно, как и рабочее состояние собственного творчества на моей шее: видно, отсюда и вопрос? Как программист, который прежде всего спрашивает про баги в собственной программе… — Клиника принадлежит нашему клану, так что здесь ты в получишь самое полное лечение, дедушка.

Вовремя я вспомнил про «свет» — привык, что линии вижу только я… отвыкать теперь надо, и поскорее. «Уделанную» целиком паромом комнату мне тоже требовалось объяснить — и говорить сразу лучше правду… впрочем, как и всегда.

— Что… со мной сейчас… состояние?

— Травматический отказ левой почки, правого легкого и множественные разрывы и повреждения внутренних органов брюшной… кишечник пришлось буквально собирать. Повреждена мышечная стенка и рассечены ребра с правой стороны, сломана правая ключица… тебя перечеркнули чем-то условно-острым от правого плеча до левого бедра — кости таза выдержали, хотя были сколы и трещины. Прогноз — тяжелый но положительный… благодаря своевременно оказанной высококвалифицированной помощи. У меня… у клана есть уникальный специалист — если ты помнишь начало операции…

— Я помню. — Генноске чуть шевельнул пальцами, голос еле шептал… но мне тут расхотелось продолжать диалог — от одного тона. Н-да, первый диалог как-то не задался… Дед прикрыл глаза — видимо, обдумывая полученную информацию, а я вернулся на свое место — к планшету и недочитанной статье. Отсюда хорошо были видны все мониторы… и я все равно не мог передоверить свой пост никому, кроме Химари: паром на остальных демонах был куда как менее плотный, а на мне — не держался, да и я единственный мог следить за работой силы своей и деда кеккей генкай. Так что — пока я не поговорю с дедушкой «по душам» — мне здесь сидеть. Слишком много вопросов… и слишком большие возможности у умелого юзера «света»: даже колдовать не надо. Может, конечно, я себя и накручиваю — но я твердо решил «перебдеть». Тем более — время у меня пока еще было. Не тот вопрос, что стоит пускать на самотек… в конце концов, какой же я иначе «любящий внук»?!

Интерлюдия 23

Великобритания, БМА

Куэс Джингуджи

Долго предавать бесперспективному унынию Куэс себе не позволила — не тот у нее был характер, что бы впустую убиваться над возникшей проблемой. Слезами (резкими движениями вытереть щеки!) горю не помочь — нужно действовать… а лучше сначала решить, как действовать… и обработать ожоги хотя бы на руках: красные пятна отнюдь не красят кожу девушки. Впрочем, легкие повреждения требовали скорее косметички, чем аптечки… которая, разумеется, так и осталась лежать в комнате общежития. Только нужно подобрать вещи и поставить идиотскую монографию на место — Алекс, что б его, джентльмен нашелся! Да и с Рианой стоит серьезно поговорить — конечно, рыжая была той еще стервой, но вот так оставить лежать на полу…

…Джингуджи наклонилась и подхватила валяющуюся робу — и замерла: легкое чувство неправильности в окружающем мире внезапно получило объяснение. Волосы… упавшие во спины вперед, когда она протянула руку за защитной одеждой… снежно-белые, едва ли не светящиеся в полутьме! Носящая-полумесяц почувствовала непреодолимые желание сесть.

Зеркало в лаборатории О'Райли нашлось — разумеется. И Куэс едва не выронила оптический инструмент, размеченный тонкими рисками и снабженный угломерным механизмом — давно знакомые черты собственного лица выглядели совершенно чужими с этой белой волной волос и незнакомыми, пугающими глазами. Радужная оболочка вокруг зрачков была отчетливо-фиолетовой. Приплыли…

В ворохе разрозненных мыслей, что словно пылевой смерчик над дорогой закрутились в голове у ведьмы почему-то преобладали две: понравиться ли Ю-тяну новый вариант внешности его супруги и что придется выкинуть нафиг все тени, подводки, помады и прочую косметику для лица, включая тональный крем: радикальная смена колера волос и глаз не оставляла выбора. О с таким трудом подобранной цветовой гаммой, которая действительно нравилась, придется забыть — и опять мучительно искать «свое»… впрочем, не сказать, что бы это было неприятно, скорее — наоборот. И, если подумать… Минут через пять девушка внезапно для себя обнаружила, что продолжает сидеть на стуле, мечтательно обдумывая очередность мероприятий — сначала поход к стилисту, потом — за косметикой, или лучше довериться своей женской интуиции и затариться «по площадям», и уже самой подобрать оттенки — а то «специалист», которому предоставят слишком свободный выбор такого накрутит!.. Тьфу, блин — в конце концов, и просто покраситься «назад» можно!

В очередной раз применив упражнение для концентрации Куэс почувствовала, что уже опять может нормально соображать — произошедшее ощутимо давило на психику, но по-настоящему страшного ничего не произошло, кроме опять проявившейся «болезни архимага», с которой носящая-полумесяц примерно знала, как справляться… ну, по крайне мере, пока она не сможет применить кардинальные меры… к сожалению, для этого требовалось обращаться к матери и проходить унизительную и неприятную процедуру ограничения мощности Источника. С другой стороны — лечение от Амакава уже один раз помогло решить вопрос кардинально, а «в Амакавах» у нее сейчас самый близкий, как ни крути, человек… В самом деле — Ю-тян, конечно, не его дед, но глядя на отдельные успехи главы Шестого Клана скорее верилось в то, что он его уже превзошел. Конечно, «свет» — воздействие однократного толка: Юто озаботился, что бы свои были в курсе, как работает своеобразный геном артефакторов-укротителей… в общих чертах, хотя бы. Но — попытаться стоило… И — еще одно: теперь, прикинув план действия на ближайшее время, можно было наконец попытаться понять, что произошло такого, что в одночасье так изменило главу клана Джингуджи?

…ключ громко щелкнул, провернувшись в замке — Майкл О'Райли, весело насвистывая себе под нос зашел в свою лабораторию… и немедленно застыл, выронив все, что держал в руках: беловолосая девушка… нет, все-таки ученица, какая-то взъерошенная, поднялась со стула, приветствуя сенсея. Тяжелый взгляд фиолетовых глаз буквально приморозил мага-ученого к месту!

— Ты с-сменила имидж, Куэс? — С огромным трудом выдавил из себя он. В ответ аура девушки «полыхнула» — всего на миг, дальше магесса справилась с эмоциями, но О'Райли едва не размазало по полу одним ощущением мощи, исходящей от этой стройной и красивой девушки. Так уж получилось, лабораторный ученый как-то ни разу не оказывался рядом с демонами класса А — а то ему бы было, с чем сравнить… и не в пользу многих из таких существ.

— Да… так получилось. — С паузой ответил носящая-полумесяц, и невпопад добавила. — Я вам монографию «Слои пространства» вернула.

— Это замечательно. — Магистр все-таки взял себя в руки. Все-таки он взрослый человек, а ученица — не совсем уж чужой человек… Из-за чего обычно пятнадцатилетние девочки допускают легкий беспорядок в прическе, выглядят растеряно и резко меняют свой внешний вид? Была бы Куэс Джингуджи обычной клушей-студенткой, он бы однозначно сказал «любовь», но… представить «пострадавшей стороной» эту сильную и целеустремленную личность он просто не мог! Предрассудки, конечно… однако, есть и еще кое-какие факты… Потому-то «Ралли» поставил на другую причину и как можно более индифферентно спросил. — Вчерашний эксперимент закончился неудачно?

— Вчерашний? — Носящая полумесяц дернулась. — Почему?..

— Не хочешь — не отвечай, я все понимаю. — Быстро открестился магистр, подбирая пакет с пола: булочки и сыр, к счастью, не пострадали. — Будешь пить со мной чай?

И видя, что девушка продолжает смотреть на него с безмолвным вопросом, пояснил:

— Накопитель в лаборатории перегружен, резиденты экранирования в стенах едва не лопаются от энергетической перегрузки, а вчера этого ничего не было… и ты брала монографию. Да не переживай — у меня знаешь сколько раз «гениальные идеи» среди ночи посещали и я срывался сюда? И сколько раз оканчивались… гм, неудачно. Лучше не заморачивайся и отдохни: еще и в воскресенье устраивать опыты — перебор!

— В воскресенье?! — Куэс практически подпрыгнула, едва не опрокинув свою чашку. Привычным движением активировала пространственный карман, куда привычно засунула все лишнее — и не нашла мобильник. «Карман» вообще был совершенно пуст. Вздрогнула, оглядела платье, разглаживая складки… на совершенно целой ткани, не содержащей, в отличии от робы, ни одной подпалины. Устремила совершенно безумный взгляд на учителя, едва не заставив того подавиться собственноручно изготовленным сендвичем и воскликнула так, что О'Райли засомневался в собственной голове. — Сегодня — воскресенье?!

Майкл в ответ вытащил свой телефон — и в качестве доказательства предъявил «экран блокировки» с датой и временем. Джингуджи оторопело уставилась на прибор, утверждающий, что с момента начала «сна» в лаборатории прошло больше суток… сна? Точно сна?! Куэс почувствовала, что если бы уже не побелела — могла бы заработать пару седых прядок прямо сейчас: что за f… за хрень вообще произошла?

— Сенсей, знаете, я, пожалуй, пойду… отдохну действительно… — Носящая-полумесяц сказала все это настолько неубедительно, что не поверил бы даже незнакомый человек, а не только научный руководитель. Впрочем, Майкл только растеряно кивнул, глядя как девушка, задев стол и явно пребывая мыслями где-то далеко, выходит из лаборатории: окликнуть и поинтересоваться «как ты себя чувствуешь?» он так и не решился. Одно дело подбодрить в научной работе (и испытать гордость — вот и ученики «оперяться» стали, самостоятельно что-то начали испытывать!) и другое — влезть в личные дела человека, который тебе «не сват и не брат». Девушка уже взрослая — сама разберется… наверное. Куэс же, не замечая пронизывающего ветра с температурой пять градусов по цельсию, целеустремленно почти бежала к корпусам общежития — найти Риану, или хотя бы кого-то из ее «кружка», и прояснить, наконец, какого черта… естественно, ее и в этом направлении поджидал «сюрприз»…

В кабинет доктора Аой зашла заведующая лабораторией и молча положила перед замглавврача пачку листов с подписью «Генноске Амакава». Доктор, затребовавшая «передавать только мне» результаты анализов по рекомому пациенту, вопросительно задрала бровь, молча разглядывая мрачную подчиненную — но потом взялась за бумаги. И, чем больше смотрела — тем больше у нее натурально на лоб вылезали глаза!

— Это?..

— Результаты перепроверены трижды, Хирадо-доно. — Всем своим видом женщина-врач показывала, как она относится к человеку, заявившему что «этот пациент крайне важен для больницы, сделайте все предельно точно»… и напихавшая в исследуемый материал смесь из мочи и крови явно разных людей — а то и собачьей прилила! Ну или еще чьей — анализаторы показывали нечто совершенно безумное! А уж что показал экспресс-ДНК тест… Могла бы нормальным японским языком сказать: будет нестандартный материал для проверки вашей профессиональной состоятельности, сделайте все точно, пожалуйста… а так — девочек-лаборанток, предварительно «накрученных» завлабом чуть инфаркт не хватил! Впрочем, видя выражение лица руководителя, женщина поняла, что «сюрприз» был не только для нее.

— Прошу прощения, я сама не знала!.. — Растеряно посмотрела на подчиненную Аой.

— И вы простите меня, Хирадо-доно! — Поклонилась глава лаборатории клиник. — Я могу идти?

— Да-да… — Доктор еще раз внимательно просмотрела бумаги… и решила, что в общем-то ее правильно не допустили к телу при полевой операции посреди улицы — да и потом тоже. У этого, хотя и несомненно человеческого существа, с такими параметрами работы организма могли быть и еще какие-нибудь «незначительные секреты» — типа кислотных плевков, ага. — Ну и родственнички у тебя, Юто-кун!

14

В течении недели Генноске медленно шел на поправку… так, кажется я вас не впечатлил? Перефразирую: человек с одной рабочей почкой и одним рабочим поправлял свое здоровье просто умопомрачительными темпами! Ребра, пусть и качественно соединенные Сидзукой, срослись. Многочисленные отеки, ушибы, ссадины на глазах рассасывались без следа. Ожидаемый перитонит из-за многочисленных прободений[30] стенок кишечника так и начался — хотя тут скорее была заслуга Богини рек, умудрившейся собрать физраствором и удалить весь посторонний материал из полости тела. Да что там — даже второе легкое к концу недели частично включилось в работу! В купе с результатом анализов складывалось впечатление, что организм деда получил некислый пинок… не иначе как темпоральным сапогом — потому что пресловутое «преобладание процессов»[31] синтеза и распада сместилось в сторону синтеза: организм как будто забыл, сколько ему лет. Анализ крови каждые шесть часов показывал новый результат: привычный гомеостаз пошел в разнос, уровень глюкозы в крови постоянно норовил упасть ниже двойки,[32] заставляя немногочисленный допущенный медперсонал раз за разом обновлять капельницы внутривенного питания. Безумно дорогой аппарат для гемодиализа[33] прочно прописался в спецпалате — его приходилось включать каждый день, иначе бы единственная рабочая почка отказала бы за неполных 36 часов! Можно сказать, характер ранения и спас старого Амакава — иначе бы «забитые» отходами работы иммунной системы нефроны убили бы своего хозяина вернее всех когтей аякаси.

Аой дневала и ночевала на работе, «убиваясь» безумным количеством кофе и обложившись медсправочниками — ответственность, которую нельзя было переложить на врачей-специалистов выпивала из нее все силы. Если сначала она еще что-то пыталась мне доказать, апеллируя к здравому смыслу и утверждая, что мое желание соблюсти минимальный круг знающих о «специальном пациенте» просто убьет пожилого родственника, то теперь она просто пыталась понять, какая из запланированных процедур может быть жизненно необходима, а какая — убьет Генноске нафиг: ни один специалист не взялся бы «вести» такого больного. Но — как говориться, «не смотря на усилия врачей», пациент постепенно приходил в норму… какую-то свою, особую норму. «Качели» из выброшенных в кровь гормонов постепенно затухали, тромбоза[34] или наоборот, потери крови через стенки капилляров, которые в основном и предрекались врачом в качестве причины вероятной смерти, так не произошло. Сам «Отшельник из Ноихары» в основном спал сном, похожим на тяжелый обморок, вопросов во время редких минут бодрствования не задавал и отвечал односложно, явно не горя желанием общаться в таком состоянии… со мной. А вот Химари, которая «на крайний случай» дежурила в госпитале ночами, все-таки «удостоилась аудиенции»: к пятнице Генноске явно стало лучше настолько, что бы слегка шевелить кистями рук и почти нормально, хоть и тихо, говорить — и накопивший силы бывший глава клана… пятнадцать минут успокаивал плачущую у него на груди бакэнеко! Что характерно, он не стал обещать кошке что «обязательно поправится» или говорить какую-нибудь подобную успокаивающую не-совсем-правду — однако умудрился успокоить аякаси мастерски построенными фразами. И даже расспрашивать ее не стал о текущем положении дел в клане, ограничившись вопросом «всем ли ты довольна в своей жизни сейчас?»

Я, проглядывая запись с камер наблюдения из палаты, очень захотел изобразить фейспалм — выбитая из колеи эмоциональным состоянием девушка, не смотря на то, что регулярные занятия в школе, общение с Хироэ и мои объяснения, как правильно отвечать на поставленный вопрос дали неплохие результаты, под действием настроения забыла про все и практически бессвязно лепетала что «она очень счастлива», «регулярно тренируется что бы стать сильнее и защитить молодого господина» и «еще более счастлива от возвращения дедушки Гена». В общем, «находка для шпиона» не состоялась — по результатам разговора, не зная о реальном состоянии дел в клане и городе лично я бы решил, что очень плохо: со стороны «Багрового Клинка» было несколько самонадеянно считать, что ее главной функцией является моя защита… впрочем, думаю, она просто хотел донести до «мастера», что не забыла его поручение «защищать наследника, пока тот не овладеет своей силой». «Поручение», разумеется, еще действовало: если с «паромом света» все было довольно неплохо, то магия как таковая все еще оставалась блокирована амулетным комплексом — и, честно сказать, я уже к такому положению дел настолько привык, что даже пока не думал, что я буду делать после снятия принудительной защиты «по таймеру». Тем более, что в Такамии магия «в чистом виде» практически использовалась только в лабораториях и при строительстве: родной город, не смотря на своеобразное население, последние два года соблюдал положения «Статуса Секретности» ООН от 1947 года куда лучше остальных мегаполисов Японии…

В общем, я не спешил торопить события — к родственнику у меня было МНОГО вопросов — и, подозреваю, у Генноске появиться не меньше, когда он попробует расспросить меня о состоянии дел в клане… да хотя бы о том, как мне удалось добиться восстановления статуса в Круге. Даже если не учитывать, что взаимные ответы нам наверняка придутся не по душе, выспрашивать по полчаса в сутки вместо того, что бы уложить «объяснения» в один день было глупо — и не только не полезно для здоровья предка — главным образом, давало время обдумать нужные ответы. Нафиг, нафиг, я — не тороплюсь: и так есть куча дел, включая научную работу и создание амулетов, да и школу никто не отменял. Вопрос «что я буду делать с дедом, если наше видение мира глобально не сочтется» я пока гнал от себя: старика я практически не знал… и, что интересно, то же могли сказать и аякаси из Ноихары — общение со всеми, включая малолетнего наследника, у деда было строго утилитарным: раздать указания и предоставить самим себе — это с кошкой «дедушка Ген» возился… однако, скорее как мастер — с драгоценным камнем, который надо было правильно отполировать. Возможно, мои родители могли бы сказать больше — или бабушка Саввако… но — ничего не сделать. Попытаюсь «расколоть» первоисточник — со временем. Впрочем, ответив в субботу утром на вызов Куэс по скайпу, я сразу понял — все планы в очередной раз полетели в тар-тарары!

— Ю-тян, привет! Я… эээ… — Видимо, лицо у меня было в этот момент на редкость выразительным, и потому собеседница сходу выпалила: — Я случайно попала под непроверенный ритуал… эм, неделю назад. И — вот… тебе не нравится?

Белые волосы, изменившие цвет глаза… передо камерой своего ноутбука сидела знакомая мне и почти уже забытая за валом воспоминаний и впечатлений прошлых лет Куэс-из-манги. Значит, она все-таки «прикоснулась с „Истине Мироздания“» — хотя, ознакомившись с пространной статьей О'Райли и Лорен Фауст, я был уверен, что это невозможно, по крайне мере, «случайно попав под ритуал»! А я уж было уверился, что «эффект бабочки» стер все «бывшее прошлое»… и что я достаточно повлиял на девушку, что бы та не лезла в заведомо опасные действия, по крайне мере — одна.

— Нравится… — Я смотрел на роскошные белые пряди, раскинувшиеся по плечам… и чем больше смотрел — тем больше они мне казались похожим на другие белые пряди длинных волос… нет, не у Дофу. — Ты ведь сейчас не в Академии? Ага… После «ритуала» у тебя увеличилась магическая сила, бывают странные ощущения, постоянно хочется есть и в туалет?

— Кха! — Супруга аж поперхнулась. — Откуда ты… Юто!

— Было еще что-нибудь странное во время «ритуала» или после? — Я безуспешно пытался заставить мимические мышцы лица свести кривую улыбку, от лицезрения которой Джингуджи передернуло.

— Странный сон… или не сон… и я «потеряла» почти тридцать часов своего времени — похоже магия воздействовала на мозг. Не могу вспомнить, где была и что делала… ну, кроме «сна». Сенсей сказал — меня не было в лаборатории в прошлую субботу — но и из корпусов мимо охраны я не выходила… — Видимо, Куэс поняла, что я что-то знаю — или понял, и выкладывала все без раздумий: каждый раз от демонстрации такого доверия мне становилось тепло на душе… Стоп. «Тридцать часов пропало.» «Сколько… тебе сейчас лет?» Дедушка… боюсь, тебе кое-что придется объяснить мне прямо сейчас!

— Куэс, тебе как можно скорее надо прибыть в Такамию. — Твердо сказал я. — Если у вас будет диспансерное обследование — ни в коем случае не проходи его. И, если внезапно не станет совсем плохо — не обращайся к врачам.

— Ты знаешь, что это было?! — Похоже, молодая волшебница уже успела убедить себя, что «ничего страшного» не случилось, и теперь мое поведение ее сильно взволновало. — Я собиралась и сама вернуться в Японию, но…

— Еще пока не знаю, к сожалению, но знаю, у кого нужно спросить! — Так, разжать кулаки, разжать. Если за неделю с Куэс ничего не случилось, то эффект «качелей» уже сошел на нет, а раз девушка — жива… и, кстати, возможно два случая — просто совпадения… ага, в один день! Не верю.

— У меня… гм, небольшие проблемы с оформлением выезда из страны. — Призналась Джингуджи. — Старый, гм, «канал» больше не доступен, а официально — только по вызову из дома…

— Я решу этот вопрос и закажу билеты. — Я махнул рукой. — Ты ложись спать, а я — пойду узнаю… кое-что.

Сосредоточившись и попытавшись успокоится, я все-таки улыбнулся нормальной, «своей» улыбкой, и, собрав всю нежность, на какую был способен в такой момент, добавил:

— Тебе действительно так очень идет! Жаль, что пока не могу увидеть тебя вживую… ну, мы это скоро исправим!

— А то! — Комплимент сотворил с волшебницей настоящее чудо — обеспокоенную мордашку как по мановению руки сменила «фирменная» самодовольная рожица «повелительницы мира», волосы откинуты за спину небрежным жестом, грудь невзначай выпячена. — Я — прекрасна! Видишь, как тебе повезло?

Впрочем, долю пафоса изрядно уменьшил практически кошачий внезапный зевок — Куэс едва успела закрыть рот тыльной стороной ладони.

Что ж — дедушке нужно будет сказать «спасибо» моей «официальной» невесте и «неофициальной» «главной» жене — только из-за того, что носящая-полумесяц меня слегка успокоила своим поведением, я не стал будить старика принудительно — а в течении двадцати минут терпеливо ждал, пока он сам откроет глаза.

— Дедушка, нам надо серьезно поговорить… прямо сейчас!

15

— Вижу. — Коротко глянул на меня Генноске и чуть сдвинулся на кушетке, принимая более удобную позу. — Будем говорить.

Выражение лица у деда было… с таким же успехом я мог пытаться разобрать мимику кирпича. Создавалось впечатление, что родственнику заранее наплевать на мои слова — что может сказать ему «личинка» четырнадцати лет? Честно говоря, я не очень понимал причину такого отношения именно ко мне — хотя… моим предположением было, что возможно «Ноихарский Отшельник» просто не знал, как и что говорить человеку, с одной стороны — родственнику, а с другой — тому, кого он не видел семь лет. Семь тех самых лет, когда окончательно формируется личность и мировосприятие. Если так подумать — Генноске все время относился к сыну наследника несколько отстраненно — предпочитая временами читать мораль «как правильно быть экзорцистом и главой клана», но совершенно не затрагивая другие аспекты воспитания и не стремясь общаться более бытовых «доброе утро» и «приятного аппетита». Хочешь поболтать? Поприставай к бабушке (бедная Саввако!) или вот тебя кошка и общайся сколько влезет. О, да — с Химари мы явно были «на одном уровне»…

— Да, одзи-сан. — Слегка обозначил поклон я. Идея, как наладить общение, у меня, впрочем, была — уроки Хироэ и Айи Канаме не прошли для меня даром. Хочешь разговорить человека? Говори с ним на одном языке! — У тебя практически полностью реструктуризировались покровные и соединительные ткани, соматические клетки дают на ПЦР[35] положительную реакцию на высокий уровень транскрипции теломеразы,[36] идет массированная замена миоцитов[37] скелетных мышц. Уровень нервной активности соответствует таковой человеку возрастом около тридцати пяти лет, гормональный фон — и вовсе двадцатипятилетнему. Внешне — кожа разгладилась и потеряла мелкие морщины, волосы потеряли пигментацию — но и это еще не все. Уровень активности твоего Источника маны возрос более, чем на один класс, что примерно так же невозможно, как единовременная положительная мутация генома всех составляющих организм человека клеток. В связи с чем у меня вопрос…

Дед смотрел на меня… в оттенках я не разобрался, но это бы поощрительно-заинтересованный взгляд. Не знаю, ожидал ли он от меня «дурацких» вопросов в духе «где ты был?» или «почему ты появился только сейчас?» — но я просто честно поинтересовался тем, что меня конкретно сейчас интересовало более всего:

— Неделю назад Куэс Джингуджи, моя невеста, попала под пока неизвестный мне ритуал, который «украл» у нее 32 часа из жизни — и произвел примерно те же изменения, что и в тебе: смена фенотипических[38] признаков, включая обесцвечивание волос, усиление сродства к магии, пошедший в разнос (правда, в меньшей степени) метаболизм… к сожалению, я узнал об этом только несколько часов назад. Ответь мне — связь между вашими случаями есть?

Вот теперь мне удалось «зацепить» Генноске основательно — по мере моего монолога он даже попытался привстать на своем ложе — но потом обессилено откинулся на назад. Только через несколько секунд я сообразил, что тихие звуки, которые издает мой дед — это смех. Горький смех — выражение лица мужчины никто бы не назвал «радостным».

— Даже так. — Родственник замер, глядя в одну, невидимую другим точку. — Даже так… Воистину, судьба знает, как посмеяться над людьми!

И снова тихие звуки грустного смеха. Я терпеливо ждал, не перебивая. Генноске явно было, что мне сказать — и, как я понял, версию, что дедушка «поучаствовал» в жизни моей жены нарочно можно было смело отвергать. Какое облегчение!

— Хорошо, я расскажу тебе то, что ты хочешь… внук. — Старик, а Генноске как никогда сейчас выглядел на свой возраст — не морщинами или чем там, но взглядом, наконец вышел из режима «цедю одно слово в пять минут». — Не смотря на то, что твой отец предпринял все усилия, что бы ты не стал… хм, нормальным наследником клана, мы все-таки родная кровь… и она в тебе уже проявилась. В конце концов, раз уж у тебя хватило духу принять ответственность за вассалов в девять лет, ты имеешь право знать. И, думаю сможешь понять — судя по тому, как ты уверенно ты уверенно пользуешься медицинскими терминами… и оборудованием… проблем с пониманием не будет. Что ты знаешь о Пространстве?

Слово «пространство» дед выделил голосом, а сам вопрос задал так, как будто не он мне собрался нечто рассказать, а как минимум принимает экзамен у нерадивого ученика. И еще эти показные размышления вслух… Генноске явно ждал от меня реакции — только вот какой?

— Как я понимаю, вопрос про «магию пространства», точнее — строении пространства с точки зрения магии? — Я решил отвечать в той же манере, что и собеседник. Ну и характер! Ксо… если он так со всеми говорил — не удивлюсь, почему представителя шестого клана старались не без нужды не трогать и обходили десятой дорогой, если не по делу. Впрочем, возможно, это наработанная «маска» как раз на случай «простого общения» — клан Амакава имел довольно серьезные основания «находиться в тени» — потому что единственной альтернативой, в которой мои потомки так же сохранят относительную самостоятельность и возможность нормально жить это та, которую я сейчас «творю»! Как бы «любимого дедушку» инфаркт не хватил, когда уже он «сможет понять», во что «вписался» его потомок… как будто у меня был выбор, после того, что два последних поколения предков наворотили!

— В конце концов, ты в город попал с помощью именно техники (или амулета) магии Пространства, и, раз задаешь вопрос — он как-то связан с твоим рассказом… — Говорить и думать о другом одновременно меня давно уже «научили» на экзаменах еще в первом ВУЗе «там»: особенность обучения в «меде» — частая необходимость срочно выдавить из памяти нужный термин, описание или еще чего из необъятного массива информации, что запихивают в головы будущим русским врачам. Так что «вынырнув» из мыслей я с удивлением, переходящим в «каплю» вслушался в собственный монолог… блин! Да я идеально «подхватил» стиль речи Генноске — даже интонации были очень похожи: наставительно-снисходительные! Черт, сейчас кто угодно, услышав мой спич как ранее речь «Ноихарского Отшельника», подписал бы без сомнения любой документ, что «эти двое — близкие родственники»! — …практически я знаю, как воспроизвести амулет «Мистического Дома» из нашего поместья в Ноихаре, но в теории разбираюсь только в рамках объема научно-популярной литературы европейской школы магии…

Я заметил слегка расширившиеся зрачки деда и поспешил пояснить уже нормальным «своим» тоном, пока он не надумал невесть чего:

— Куэс мне присылает некоторые конспекты и копирует отдельные статьи — другого источника информации о теории магии у меня нет. В Ноихаре архива не было, фугурума содержала только клановую летопись, на базе родителей уцелели в основном огнестойкие вещи, а в лаборатории, вход в которую в горной долине из записей были только спецификации по «Багровому Клинку», которые сама кошка туда и принесла. Может быть ты, деда, в курсе, где клановая библиотека?

Кажется, я снов смог удивить родственника — взгляд его по мере перечисления мест становился все более… пронзительным. Но, стоило мне произнести последнюю фразу… Смущение. Досада. Растерянность. Вина. Боль. Я едва успевал «читать» выражения лица Генноске — правда, видимо эмоции были весьма сильные, раз «пробили» «маску» и выражались так четко.

— Нет больше библиотеки… — Голос пожилого мужчины звучал глухо и надтреснуто. — У меня был выбор между ней и сыном, и я выбрал сына… Я лично вымарал его имя из клановой Книги и отрекся от родства — за то, что он сделал… но я не смог выкинуть его из сердца! Впрочем, даже это не помогло… что он рассказывал тебе обо мне?

— Отец? — Я, честно сказать, был несколько выбит из колеи последним признанием и вопросом. Попытался вспомнить, что же помню о своих родителях «тут»… получилось не густо. — Ничего. Я… кажется, спрашивал о тебе несколько раз — и о бабушке — но не помню ни одного ответа…

— …понятно. — Предок поднял на меня взгляд, но, похоже, видел он сейчас не внука, а «кого-то» другого. — Может быть, так было правильно… честнее. Я ждал, что ты будешь ненавидеть меня. Сын, твой отец, оказался… более великодушным, чем я мог бы рассчитывать… Я считал его пустым балаболом, легкомысленным мечтателем, предателем и трусом, зарывшим свой великий талант в землю… Он был… сильнее и талантливее меня, и погубил все, погнавшись за своей «дурацкой», как я тогда думал, «теорией»… теперь, я вижу, я был не прав. Мы даже тогда толком не поговорили — он торопился вернуться к твоей матери и тебе… Я заставил его поступить так, как считал верным — а, оказалось, сам отправил его на смерть… какая ирония! Что ж. Я не буду ничего приукрашивать или пытаться скрыть — возможно, ты сам меня осудишь. Что ж, лучше твое презрение, чем незнание. Во имя памяти моего сына — я расскажу тебе все, как есть. Слушай.

Ретроспектива 1

Граница земель Амакава в Ноихаре, 18 мая 2005 года

Торицуке Амакава, Генноске Амакава

— Убирайся.

— Я так и знал, что это заставит тебя выйти из дома… папа. — Молодо выглядящий мужчина переменил позу. Пиджак, брюки, белая рубашка с расстегнутым воротом, модная модельная стрижка — мужчина выглядел преуспевающим бизнесменом средней руки (никак не клерком — те и ночью готовы таскать свой галстук… и никогда офисному планктону не наработать такой взгляд!). Потому — немого неуместно в его руках смотрелись… новенькие грабли. Да и сочетание с внешностью садового инвентаря и глухого участка горного леса могло вызвать у постороннего человека желание протереть глаза. Впрочем — посторонних тут не было.

— Убирайся!

— Или что? — Спокойно переспросил молодой японец у пожилого: старший «собеседник», казалось, сошел со старинной гравюры… ну, по крайне мере — качественной иллюстрации в учебнике истории, посвященной концу восемнадцатого века. Кимоно, традиционная обувь, длинные волосы потомственного дворянина (только не тех придурков, что в угоду моде брили себе плешь на макушке!) — и меч в руке. Катана, причем не какая-нибудь просто «катана», а один из тех легендарных мечей, что носят название по фамилии мастера! Впрочем, для тех, кто в курсе, слова «катана» и «мастер Ясуцуна» имеют знак равенство…

— Убирайся. — Твердо в третий раз сказал старший из собеседников, и, более не говоря ни слова, развернулся спиной к молодому.

— Ты действительно думаешь, что если я после всего того, что ты сделал, пришел к тебе, я уйду? — Насмешливо бросил в спину уходящему хозяину земли незваный гость. — Или ты так хочешь, что бы я непременно потоптался на твоей так называемой «чести», войдя на «клановую землю»? Ладное, если таково твое желание…

Торицуке пожал плечами и перешагнул невидимую линию, небрежно помахивая граблями. Длинная деревянная рукоять инструмента в его руке снова начала выбрасывать в окружающее пространство ощущаемые за несколько километров всплески маны, которые и привлекли Генноске в первый раз: в зрении Амакава «свет» настолько густо напитывал дерево, что издалека невозможно было разобрать, что же «накручено» в этом своеобразном амулете…

— Может быть, все-таки остановишься и поговорим? — Довольно дружелюбно предложил сын. — Или попробуй на меня напасть, если уж так хочешь — я же все-таки вторгся в «ленные владения с оружием в руках»… Потому что иначе тебе от меня избавиться не выйдет — даже если вызвать полицию, они не будут влезать в разборку родственников, особенно если, хех… драки нет. Кстати, подумай вот о чем, отец — чем больше ты меня игнорируешь тем больше шансов, что нашу милую беседу подслушает кто-нибудь из вассалов. Ты же ведь нашел меня, определив направление с помощью Гинко? Могу поспорить — еще километр и мы на нее наткнемся, ты же оставил ее ждать себя? Или, может быть ты хочешь полюбоваться, что получается, когда аякаси-под-светом получают противоречивые указания от двух Амакава — не думаю, что ты им объяснил некоторые тонкости. С объяснениями у тебя вообще проблема, папа…

— Что тебе надо? — Резко поменявший направление после упоминания волчицы, теперь пожилой маг резко остановился и обернулся. Его правая рука легла на рукоять меча, ножны удерживались левой.

— Наконец-то… — Вздохнул сын, от которого отреклись, с некоторым трудом «удерживая на языке» заготовленные колкости. — Доступ в Хранилище. Ты перекрыл его мне и…

— Нет.

— Даже не хочешь выслушать, зачем…

— Нет. Это все?

— Как же с тобой тяжело, батя… — Пробормотал Торицуке и повысил голос. — Это «сокрытое» — мой проект, без меня у тебя бы ничего не вышло…

— Нет. Ты не часть клана — другого ответа ты никогда не получишь. А теперь — уходи! — Генноске развернулся на пятке и сделал шаг… и опять оказался лицом к «бывшему» сыну: невидимая граница пространственной техники «Мистический дом» теперь «ужала» весь мир для двух человек до пятиметрового круга вписанного в пределы небольшой лесной поляны. За то время, пока Торицуке был вне поля зрения Генноске произошли два изменения: грабли были небрежно воткнуты в землю насадкой вверх, а в опущенной руке более молодого Амакава оказался извлеченный откуда-то пистолет странного дизайна. Старший «собеседник», оценив ситуацию, самым обыденным движением сменил положение тела, выведя вперед праву, опорную ногу — и обманчиво-незаметным движением подложил большой палец левой руки под цубу клинка. Странное дело — впервые за все время, пока длился не совсем обычный разговор, на лице старика появились какие-то эмоции: он улыбался. Очень, очень недобро улыбался!

— Я вижу, за то время, пока мы не виделись, ты потерял не только честь… сын!