Ты должна!
Побледнев,Стиснув зубы до хруста,От родного окопаОднаТы должна оторваться,И брустверПроскочить под обстреломДолжна.Ты должна.Хоть вернешься едва ли,Хоть «Не смей!»Повторяет комбат.Даже танки(Они же из стали!)В трех шагах от окопаГорят.Ты должна.Ведь нельзя притворитьсяПред собой,Что не слышишь в ночи,Как почти безнадежно«Сестрица!»Кто-то там,Под обстрелом, кричит…«Кто-то бредит…»
Кто-то бредит.Кто-то злобно стонет.Кто-то очень, очень мало жил.На мои замерзшие ладониГолову товарищ положил.Так спокойны пыльные ресницы.А вокруг – нерусские края.Спи, земляк,Пускай тебе приснитсяГород наш и девушка твоя.Может быть, в землянке,После боя,На колени теплые ееПрилегло усталой головоюСчастье беспокойное мое…«Кто-то бредит…»
Могла ли я, простая санитарка,Я, для которой бытом стала смерть,Понять в бою,Что никогда так яркоУже не будет жизнь моя гореть?Могла ли знать в бреду окопных буден,Что с той поры, как отгремит война.Я никогда уже не буду людямНеобходима так и так нужна?..«В неразберихе маршей и атак…»
В неразберихе маршей и атакБыла своя закономерность все же:Вот это – друг,А это – смертный враг,И враг в боюБыть должен уничтожен.А в четкости спокойных мирных дней,Ей-богу же, все во сто раз сложней:У подлости бесшумные шаги,Друзьями маскируются враги…«Трубы…»
Трубы.Пепел еще горячий.Как изранена Беларусь…Милый, что ж ты глаза не прячешь? —С ними встретиться я боюсь.Спрячь глаза.А я сердце спрячу.И про нежность свою забудь.Трубы.Пепел еще горячий.По горячему пеплу путь.Окопная звезда
И вот она – родного дома дверь.Придя с войны в свои неполных двадцать,Я верила железно, что теперьМне, фронтовичке, нечего бояться.Я превзошла солдатский курс наук —Спать на снегу, окопчик рыть мгновенно,Ценить всего превыше слово «друг»,И слову «враг», понятно, знала цену.Изведала санбатов маету…Одно не знала – никому не надоТеперь мое уменье на летуПо звуку различать калибр снаряда,Ужом на минном поле проползать,А если нужно – в рост идти под пули.(В хвосте за хлебом у меня опять —В который раз! – все карточки стянули…)Меня соседки ели поедом:– Раззява, растеряха, неумеха! —Меня в свой черный список управдомЗанес как неплательщицу со вздохом.Но главное, что сеяло испугВо мне самой и подрывало силы, —Неясность, кто же враг тебе, кто друг:На фронте это невозможно было…И все-таки сейчас, через года,Я поняла, солдаты, слава Богу, —Окопная суровая звездаВ то время освещала нам дорогу.И все-таки она нам помоглаТам, где житейские бушуют войны,Не вылететь из тряского седлаИ натиск будней выдержать достойно.Уметь спокойно презирать иуд,Быть выше злости, зависти, наживы,Любить любовь, благословлять свой трудИ удивляться, что остались живы.«Смешно, что считают сильной…»
Смешно, что считают сильной,Просто смешно до слез! —Дочерь твоя, Россия,Я не пугаюсь гроз,Но мелкой грызни мышинойДо паники я боюсь,Узкую давит спинуВсякий житейский груз.Яростно Время мечетБеды со всех сторон.Обороняться нечем —Последний храню патрон…«Я сегодня…»
Я сегодня(Зачем и сама не пойму)Улыбнулась рассеянноЗлому врагу.А товарищуМелочь не в силах простить…Обрывается здесьВсякой логики нить.Да, бесспорно,Есть в логике нашей изъян:Что прощаем врагам,Не прощаем друзьям.«Убивали молодость мою…»
Убивали молодость моюИз винтовки снайперской,В бою,При бомбежкеИ при артобстреле…Возвратилась с фронта я домойРаненой, но сильной и прямой —Пусть душаЕдва держалась в теле.И опять летели пули вслед:Страшен бытПослевоенных лет —Мне передохнутьХотя бы малость!..Не убилиМолодость мою,Удержалась где-то на краю,Снова не согнулась,Не сломалась.А потом —Беды безмерной гнет:Смерть твоя…А смерть любого гнет.Только я себя не потеряла.Сердце не состарилосьНичуть,Так же сильноУдаряет в грудь,Ну, а душу яВ тиски зажала.И теперь ведуПоследний бойС годами,С обидами,С судьбой —Не желаюНичему сдаваться!Почему?Наверно, потому,Что и нынеСердцу моемуВосемнадцать,Только восемнадцать!..«И откуда…»
И откудаВдруг берутся силыВ час, когдаВ душе черным-черно?..Если б яБыла не дочь России,Опустила руки бы давно,Опустила рукиВ сорок первом.Помнишь?Заградительные рвы,Словно обнажившиеся нервы,Зазмеились около Москвы.Похоронки,Раны,Пепелища…Память,Душу мнеВойной не рви,Только времениНе знаю чищеИ острееК Родине любви.Лишь любовьДавала людям силыПосреди ревущего огня.Если б яНе верила в Россию,То онаНе верила б в меня.«Запорола сердце, как мотор…»
Запорола сердце, как мотор —В нем все чаще, чаще перебои…До каких же, в самом деле, порБрать мне каждый сантиметр с бою?..Ничего! Кто выжил на войне,Тот уже не сдастся на «гражданке»!С нестерпимым грохотом по мнеПроползают годы, словно танки…«Ни от себя…»
Ни от себя,Ни от других не прячуОтчаянной живучести секрет:Меня подстегивают неудачи,А в них, спасибо, недостатка нет…Когда выносят раненой из боя,Когда в глазах темнеет от тоски,Не опускаю руки,А до болиСжимаю зубы яИ кулаки.«Он смотрит на меня…»
Он смотрит на меня —Ровесник века,Еще как будто крепкий старичок.Войн, испытаний ураганный ветерЕго качал,Но в землю вбить не смог.За все болеет.И в его-то годы!А в нас во многихОгонек погас…О люди драгоценнейшей породы!Что будем делатьНа земле без вас?..«Пусть было черно и печально…»
Пусть было черно и печально,Пусть с разных палили сторон —Не скажет надутый начальник,Что шла я к нему на поклон.Порою казалось, что силыКончаются, но никогдаЯ даже друзей не просила —Была и осталась горда.Шагаю по белому свету,Порой пробиваюсь сквозь тьму,Считая присягой лишь это:«Жизнь – родине, честь – никому!»«Я прошла по житейским волнам…»
Я прошла по житейским волнамЯко посуху – как по суше.Не питая почтенья к чинам,Почитая большие души.И в кипящие злобой дниЯ взываю к Тебе безмолвно:«Память сердца не обмани —Лишь тогда поглощают волны».Позови меня
«Я не привыкла, чтоб меня жалели…»
Я не привыкла, чтоб меня жалели,Я тем гордилась, что среди огняМужчины в окровавленных шинеляхНа помощь звали девушку, меня.Но в этот вечер, мирный, зимний, белый,Припоминать былое не хочу.И женщиной – растерянной, несмелойЯ припадаю к твоему плечу.«Не встречайтесь с первою любовью…»
Не встречайтесь с первою любовью,Пусть она останется такой —Острым счастьем, или острой болью,Или песней, смолкшей за рекой.Не тянитесь к прошлому, не стоит —Все иным покажется сейчас…Пусть хотя бы самое святоеНеизменным остается в нас.«Не бывает любви несчастливой…»
Не бывает любви несчастливой.Не бывает… Не бойтесь попастьВ эпицентр сверхмощного взрыва,Что зовут «безнадежная страсть».Если в душу врывается пламя,Очищаются души в огне.И за это сухими губами«Благодарствуй!» шепните Весне.«Мне дома сейчас не сидится…»
Мне дома сейчас не сидится,Любые хоромы тесны.На крошечных флейтах синицыТоропят походку весны.А ей уже некуда деться,Пускай с опозданьем – придет!…Сегодня на речке и в сердцеВдруг медленно тронулся лед.Как объяснить?..
Как объяснить слепому,Слепому, как ночь, с рожденья,Буйство весенних красок,Радуги наважденье?Как объяснить глухому,С рожденья, как ночь, глухому,Нежность виолончелиИли угрозу грома?Как объяснить бедняге,Рожденному с рыбьей кровью,Тайну земного чуда,Названного Любовью?Позови меня!
Позови меня!Я все заброшу.Январем горячим, молодымЗаметет тяжелая порошаЛегкие следы.Свежие пушистые поляны.Губы.Тяжесть ослабевших рук.Даже сосны,от метели пьяные,Закружились с нами на ветру.На моих губах снежинки тают.Ноги разъезжаются на льду.Бойкий ветер, тучи разметая,Покачнул веселую звезду.Хорошо,что звезды покачнулись,Хорошопо жизни пронестиСчастье,не затронутое пулей,Верность,не забытую в пути.Ты – рядом
Ты – рядом, и все прекрасно:И дождь, и холодный ветер.Спасибо тебе, мой ясный,За то, что ты есть на свете.Спасибо за эти губы,Спасибо за руки эти.Спасибо тебе, мой любимый,За то, что ты есть на свете.Ты – рядом, а ведь могли быДруг друга совсем не встретить…Единственный мой, спасибоЗа то, что ты есть на свете!Любовь
Опять лежишь в ночи, глаза открыв,И старый спор сама с собой ведешь.Ты говоришь:– Не так уж он красив! —А сердце отвечает:– Ну и что ж!Все не идет к тебе проклятый сон,Все думаешь, где истина, где ложь…Ты говоришь:– Не так уж он умен! —А сердце отвечает:– Ну и что ж!Тогда в тебе рождается испуг,Все падает, все рушится вокруг.И говоришь ты сердцу:– Пропадешь! —А сердце отвечает:– Ну и что ж!«Нет в любви виноватых и правых…»
Нет в любви виноватых и правых.Разве эта стихия – вина?Как поток раскаленной лавыПролетает по судьбам она.Нет в любви виноватых и правых,Никого здесь нельзя винить.Жаль безумца, который лавуПопытался б остановить…«День начинается с тоски…»
День начинается с тоски —Привычной, неотвязной, жгучей.Коснуться бы твоей рукиИ куртки кожаной скрипучей.Плеча почувствовать тепло,Закрыть глазаИ на минуткуЗабыть,Что прахом все пошло,Забыть,Что жить на свете жутко…Вот и нету ровесников рядом
«Вот и нету ровесников рядом…»
Вот и нету ровесников рядом —Не считаю я тех, что сдались.Почему им «под занавес» надоТак цепляться за «сладкую жизнь»?Разве гордость дешевле опалы?А холуйство – спасательный круг?..Я устала, я очень усталаОттого, что сдаются вокруг.Ахматовой
Я была современницей Анны,Я могла позвонить бы ей, ноСердце вдруг набухало, как рана,И в глазах становилось темно.Разве смертный звонит богине?..Шла она, завернувшись в пургу…Но поныне, поныне, понынеЯ себя оправдать не могу!«Два сильных крыла…»
Два сильных крылаРасправляют нам спины —Величие Анны,Мятежность Марины.Все громче дыханьеАхматовской шали…Как страшно в ЕлабугеМы оплошали!Хоть личной виныТут, пожалуй, и нету:Вина ль, что дышатьСтало нечем поэту?Марина и Анна,Марина и Анна! —Гремят именаСловно голос органа.Величие Анны,Мятежность Марины…И все ж мы повинны.И все ж мы повинны!В День Победы
Тетраптих
1Мы родились два раза.И вторым был День Победы —Как забудешь это?..И с той поры, далекой той порыНет для меня святее даты, нету!Все наши праздники люблю и чту.Но День Победы – это День Победы.Душа летит в такую высоту —Летит за невернувшимися следом…2Загадочны горы во мраке,Таинственны ночью, пусты.Но вот уже вспыхнули маки,Из тьмы выбегают кусты.Зажглись костерки горицвета,Горят облака надо мной.И первая песенка спетаКакой-то пичугой лесной.Исчезла тумана завеса —Завеса над пропастью лет.В глуши партизанского лесаВстречаю с друзьями рассвет.Штормовка. Рюкзак за плечами.Землянок следы узнаю…Не только Победу встречаем —Встречаем мы юность свою.3В наш праздник я думаю сноваО тех, что сегодня не спят —С войною повенчанных вдовахИ стареньких мамах солдат.Смирились с бедою.И все же…Кто логику сердца поймет?Порою случайный прохожийЗаставит рвануться вперед.Он спросит:– Что с вами, мамаша?Хотите, чтоб чем-то помог?И голос услышит упавший:– Прости, обозналась, сынок…4В канавах, где буйствует мята,В кюветах с железной травой,Как вы угадали, внучата,Траншеи второй мировой?От памяти некуда деться —Ведь были же, были слышныКороткому нашему детствуРаскаты гражданской войны…«Я порою себя ощущаю связной…»
Я порою себя ощущаю связнойМежду теми, кто живИ кто отнят войной.И хотя пятилетки бегутТоропясь,Все тесней эта связь,Все прочней эта связь.Я – связная.Пусть грохот сражения стих:Донесеньем из бояОстался мой стих —Из котлов окружений,Пропастей пораженийИ с великих плацдармовПобедных сражений.Я – связная.Бреду в партизанском лесу,От живыхДонесенье погибшим несу:«Нет, ничто не забыто,Нет, никто не забыт,Даже тот,Кто в безвестной могиле лежит».На родине Сергея Орлова
1Вологодский говорок певучий,Над резными домиками дым,Звезды, протаранившие тучи, —Две с орбит сошедшие звезды.Только две. Их не видала ране.Может, родились они вчера?..Как бинты на незажившей ране —Считанные эти вечера.Тропка к речке. Прорубь. Бездорожье.Отступает боль, светлеет грусть.Это руки протянул Сережа,Подарил мне Северную Русь.Подарил мне над Шексною тучи,Две, с орбит сошедшие, звезды,Вологодский говорок певучий,Вьюгу, заносящую следы…2Теперь я увижу не скоро,Сергей, Белозерье твое,Где женщины, словно жонглеры,Шестами полощут белье —Красиво, уверенно, смелоПолощут белье в прорубях.Где гуси над озером БелымТревожно и грустно трубят.(Куда вы летите, куда же?Меня прихватите с собой!..)Здесь «Здравствуйте!»Ласково скажетПроезжему встречный любой.Здесь мальчик, с глазами как блюдца,Вдруг мне подарил туесок.Здесь в детство Сережи вернутьсяМне было дано на часок…«Как тоскуют в ночи поезда…»
Как тоскуют в ночи поезда,Пролетая угрюмый Сиваш!..Я тебя никогда не предам,Ты меня никогда не предашь.Потому что сквозь жизнь пронеслиКодекс Верности, Дружбы устав.Как грустят о портах корабли,Так тоскуют уста об устах.В облаках, затерявшись из глаз,Одинокий грустит самолет.Знаю, жизнь нас обоих предаст —Кто-то первым навеки уйдет…«Кричу, зову – не долетает зов…»
Кричу, зову – не долетает зов.Ушли цепочкою, шаг в шаг впечатав,Как будто на разведку в тыл врагов,Солдат Сергей Сергеевич Смирнов,Солдат Сергей Сергеевич Орлов,Солдат Сергей Сергеич Наровчатов.Зову. Опять лишь тишина в ответ.Но и она кричит о побратимах.Кто говорит – незаменимых нет?Забудьте поскорее этот бред:Нет заменимых, нету заменимых!Памяти Бориса Слуцкого
Нам жилось и дышалось легче,Оттого что был рядом друг,Не умевший сутулить плечи,По призванию политрук.Комиссар, что единым словомПолк поднять бы в атаку мог…Знаменитый поэт, лавровыйОн с усмешкой носил венок.Подлецы перед ним смолкали,Уползали льстецы с пути.Мог чужую беду рукамиСлуцкий запросто развести.Но рвануло из рук оружье —Уходила с земли жена.Даже им от вселенской стужиНе была она спасена…Сам себя присудил к забвенью,Стиснул зубы и замолчалСамый сильный из поколеньяГуманистов-однополчан.Друг! Беда тебя подкосила,Но воюет твоя строка.Словно колокол над Россией,Бьется сердце политрука.До той поры
Три верных друга были у меня.И первый тот, кого всю жизнь любила,С кем грелась у домашнего огня,Ни разу не замерзнув, до могилы.Да, наши руки разорвала смерть,И все ж меня оплакивать не надо.Завидовать мне нужно, не жалеть —С таким, как он, быть четверть века рядом!..Ушел товарищ светлый фронтовой,Большой поэт, в быту – ребенок малый.Над ним с опущенною головойВ почетном карауле я стояла.С опущенной стояла головой,А мысль одна виски сверлила снова:Танкист, в войну остался он живой,Чтоб вдруг сгореть в огне костра мирского…Еще ушла подружка школьных лет.Она звезд с неба, может, не хватала.Но в ней пылал такой душевный свет! —Как в лампе тыщевольтного накала…Зачем, казалось бы, под Новый годНам перечитывать ушедших списки?Затем, что друг лишь до тех пор живет,Пока его не забывает близкий…«И горе красит нас порою…»
И горе красит нас порою(Сложны законы красоты),В простом лице оно откроетВдруг утонченные черты.Скорбь всепрощающего взгляда,Улыбки грустной доброта —Лик возвращенного из адаИль чудом снятого с креста.Но горе быть должно великимИ с горем спаяно страны.…Великомучеников ликиГлядят в глаза мне со стены.Из отдаленных мест вернулиДомой товарищей моих,Но годы горя, словно пули,Догнали и убили их.Скорбь всепрощающего взгляда,Сильны, измучены, чисты…Порою так вглядеться надоВ их утонченные черты!«Жизнь под откос…»
Жизнь под откосУходит неуклонно,И смертьСвоей рукою ледянойОпять вычеркивает телефоныТоварищей из книжки записной,Мне никудаОт этого не деться,И утешенье ль, право,Что она,Что смертьНе может вычеркнутьИз сердцаУшедших дорогие имена?..«Летят, как молнии…»
На роковой стою очереди.
ТютчевЛетят, как молнии,Как блицы,Одна другой больнее весть —Друзья уходят вереницей,Прощай!А кто потом?..Бог весть!Сражаться в юности умела,Дай, зрелость, мужества теперь,Когда настойчиво и смелоУже стучитсяВечность в дверь…Черный лес
Только буки да грабы,Только грабы да букиТянут к солнцуСплетенные намертво руки.Черный лес,Обжигающий холодом лес,Под шатромДобела раскаленных небес.Тишина.Только ветра притушенный ропот.Тишина.Заросли партизанские тропы,Заросли держидеревом и купиной.Тишина.Отчего жеЗдесь веет войной?ОтчегоЭти старые грабы и букиЗаломили свои узловатые руки?ОтчегоДаже в светлый напев ручейкаЗаронила гнетущую ноту тоска?..А в глубоком ущелье,У быстрой водыОбелиск со звездойДа землянок следы.То с Великой ВойныЗапоздавшая весть —Партизаны свой госпитальПрятали здесь.Только буки да грабы,Только грабы да буки,Защищая,Простерли над лагерем руки.В черном море деревьевГоря горького остров —Косит раненых смерть,Еле держатся сестры.И губами распухшимиЧуть шевеля,Здесь тебя призывают,Большая Земля…Раз в ночи,Когда месяц стоял в карауле,То ли свистнула птица,То ли чиркнула пуля.И сейчас же,Во все прокопченное горло,Хрипло рявкнула пушка,Вздрогнув, охнули горы.И тогда,Задыхаясь от радостных слез,– Наши! —Крикнул слепой обгоревший матрос.Но, узнав пулемета нерусского стук,Вдруг рванулся к винтовкеРазведчик без рук,Вдруг рванулась куда-тоСвязистка без ног,И заслон медсестерСамым первым полег…Только буки да грабы,Только грабы да букиЗдесь согнулись в бессилии,Ярости, муке.Только плачут холодные капли дождя,Только люди бледнеют,Сюда забредя.Черный лес,Партизанский обугленный лес,Под сияющим куполомМирных небес…Три процента
По статистике, среди фронтовиков 1922-го, 23-го и 24-го года рождения в живых осталось 3 процента.
Вновь прошлого кинолентаРаскручена предо мной —Всего только три процентаМальчишек пришли домой…Да, раны врачует время,Любой затухает взрыв.Но все-таки как же с теми —Невестами сороковых?Им было к победе двадцать,Сегодня им пятьдесят.Украдкой они косятсяНа чьих-то чужих внучат…«За утратою – утрата…»
За утратою – утрата,Гаснут сверстники мои.Бьют по нашему квадрату,Хоть давно прошли бои.Что же делать? —Вжавшись в землю,Тело бренное беречь?..Нет, такого не приемлю,Не об этом вовсе речь.Кто осилил сорок первый,Будет драться до конца.Ах, обугленные нервы,Обожженные сердца!..Марине Цветаевой
В Москве, в переулке старинном,Росла я, не зная тогда,Что здесь восходилаМарина —Российского неба звезда.А после, в гремящей траншее,Когда полыхала земля,Не знала, что смуглую шеюТугая стянула петля.Не знала, что вновь из туманаВзойдет – и уже навсегда! —Сгоревшая жутко и странноРоссийского неба звезда.«Я б хотела отмотать назад…»
Я б хотела отмотать назадЛенту жизни и вернуться сноваВ милый наш литинститутский сад,Где бродила девочкой суровой.То была отличная пора —Взлеты, неожиданные старты.Летчики, танкисты, снайпераЗа студенческие сели парты.Ветераны в двадцать с лишним летНачинали жизнь свою сначалаИ считали звание «Поэт»Много выше званья генерала.На заре послевоенных днейМы, солдаты, понимали четко:На Парнас пробиться потрудней,Чем на безымянную высотку.Звездный час, неповторимый час —Как любилось, верилось, мечталось!Много ли теперь осталось нас —В жизни и в Поэзии осталось?..«Мы – подранки…»
Мы – подранки,Улететь не в силе.Сделал насПокорными навек,Точным попаданьем обескрыля,Беспощадный, агрессивный век.Мы беремКак подаянье пищуИ еще курлычем:«Повезло»…(Телом немощнымИ духом нищим,Волочащим по земле крыло…)И глядеть на нас,Наверно, страшноВольным братьямВ перелетный час —Ведь давно ужЗа своих, домашнихТолстые гусыниДержат нас…«Оно, наверное, смешно…»
Оно, наверное, смешно:На склоне лет – стихи.Но можно новое виноВлить в старые мехи.Гляжу, задумавшись, в окно —Какая нынче стынь…Не может сладким быть вино,Коль наша жизнь – полынь.Все поколенью моему,Все ясно было мне.Как я завидую тому,Кто сгинул на войне!Кто верил, верил до концаВ «любимого отца»!Был счастлив тот солдат…Живых разбитые сердцаНедолго простучат.Октябрь в Крыму – как юности возврат
«Октябрь в Крыму…»
Октябрь в Крыму —Как юности возврат.Прозрачен воздух,Небо густо-сине.Как будто в маеДружный хор цикад,И только утромИх пугает иней.Я осеньПерепутала с весной.Лишь мне понятно,Кто тому виной…
