Не смейся над любовью!

— Потому что Эдвард сказал, что пока ты не женишься, он не разрешит мне с тобой разговаривать и запрет меня в замке до тех пор, пока Антея не станет герцогиней. — Она снова не удержалась от того, чтобы не передразнить мужа: — «Эксминстеру ничего не стоит в последний момент расторгнуть помолвку. Он может отречься от своих обещаний, если он их вообще давал. Ты слишком долго меня дурачила, Дельфина. На этот раз я намерен посмеяться над твоим любовником, хватит уже вам смеяться надо мной!»

— Нужно найти какой-нибудь другой выход из положения, — задумчиво сказал герцог. — Я вовсе не собираюсь жениться…

Некоторое время они молчали, затем герцог сказал:

— Я, конечно, должен просить тебя бежать со мной, если только ты согласна. Если хочешь, мы можем отправиться во Францию или Италию.

Дельфина Шелдон удивленно посмотрела на него.

— Ты это серьезно?

— Чтобы сохранить свою честь, я должен предложить тебе мою защиту на то время, пока дело о разводе не будет решено в парламенте.

— Ах, Гарт, это так благородно с твоей стороны! — воскликнула графиня. — Но неужели ты думаешь, что мы сможем жить заграницей, как это были вынуждены сделать Хероны?

Она положила руку на его плечо и сказала:

— Я никогда не забуду твое благородное предложение, но мой ответ — нет. Я твердо говорю — «нет», дорогой Гарт, потому что мы оба возненавидим нашу ссылку, и это через месяц после приезда в Париж будет всем бросаться в глаза. Все кончится тем, что вскоре мы возненавидим друг друга.

Герцог взял ее руки в свои и поднес их к губам.

— Что ж! Какова бы ни была расплата, — сказал он, — я думаю, придется поступить так, как ты предложила. Ради тебя я готов даже на женитьбу.

— Не стоит сгущать краски, Гарт! — живо сказала графиня. — Антея очень славная девушка. Ты все равно должен когда-нибудь жениться, а Фортингдейлы хоть и бедны, но кровь у них такая же голубая, как и у тебя. Антея будет достойной герцогиней Эксминстер. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что у тебя должен быть наследник.

Возразить на это было нечего, но герцог не собирался лишаться своей свободы до тех пор, пока в этом не было бы острой необходимости.

Он считал, что в ближайшие пять лет, может быть, и дольше, он может не думать о женитьбе.

Как будто прочитав его мысли, графиня мягко сказала:

— Мне очень жаль, Гарт, но другого выхода нет. Пойми, что мне самой больно отдавать тебя другой женщине…

Герцог пристально смотрел на рисунок, как будто надеясь обнаружить там другой способ выйти из сложного положения.

Нельзя было отрицать, что в выражении лица льва, хоть и карикатурном, можно было без труда узнать его, а удлиненные зеленые глаза рыжей кошки очень напоминали глаза графини.

Герцог не мог не согласиться, что рисунок был остроумен, точен и выполнен с гораздо большим мастерством, нежели грубые и вульгарные карикатуры Джорджа Кришкенка.

Но именно тонкое исполнение и делало эту карикатуру особенно опасной. Честно говоря, он очень хорошо понимал гнев графа Шелдона, который увидел, что его жену выставили на всеобщее посмешище.

— Так ты это сделаешь? — с тревогой спросила графиня.

Герцог помолчал некоторое время.

— Это единственный способ спасти нас обоих, — едва слышно сказала Дельфина Шелдон.

— Ну, что же, полагаю, я должен согласиться, если другого способа нет, — неохотно ответил герцог.

* * *

Антея на кухне раскатывала тесто для пирога с дичью, который она собиралась приготовить на обед.

На ней был большой белый передник, закрывающий платье, а голову она повязала белой косынкой, потому что только вчера вымыла волосы и не хотела, чтобы их припудрила мука.

Все девочки в семье Фортингдейл умели хорошо готовить. Этому их научила няня, еще когда они были совсем маленькими.

Когда няне пришлось покинуть их дом, чтобы ухаживать за своей больной сестрой, сестры стали готовить по очереди. Они часто соперничали друг с другом — кто приготовит самое вкусное блюдо.

Антея раскатывала тесто и думала, что теперь, когда она может зарабатывать приличные деньги, они могут два или три раза в неделю приглашать миссис Херрис из деревни, чтобы она убирала в доме.

Никто из сестер не любил эту работу. Таис шла на любые хитрости, чтобы только увильнуть от нее.

Антея была уверена, что мать слишком погружена в свой мир, чтобы задавать вопросы, почему они наняли миссис Херрис для уборки или откуда взялись деньги, чтобы ей заплатить.

Девушка с удовлетворением подумала о том, что на столе в классной комнате лежат три новых рисунка, готовых к отправке в Лондон для миссис Хемпфри.

Главная трудность состояла в том, что рисунки не должны были попасться на глаза матери. Девушка опасалась, что мать не одобрит ее занятия.

Антея поняла, что ей лучше рисовать рано утром и поздно вечером, когда мать ляжет спать. Это было более надежно, чем прятать рисунки при неожиданном появлении матери в классной комнате.

— Расскажи нам о рисунках, которые ты продала, — как-то попросила ее Таис. — Кого ты на них изобразила?

— Сказать по правде, — ответила Антея, — я уже и забыла, что там было нарисовано. Я рисовала в своем альбоме, когда находилось свободное время. Показывая рисунки миссис Хемпфри, я и не надеялась, что она купит их все.

Она улыбнулась.

— Я тогда думала, что мне очень повезет, если она купит хотя бы один. Я надеялась получить за него один фунт, чтобы сделать вам всем подарки.

— Десять фунтов за каждый! — воскликнула Хлоя. — Просто не верится, что тебе заплатили такую кучу денег за рисунки, которые, с тех пор как я себя помню, ты всегда малевала.

— Когда мы были детьми, ты нас развлекала своими рисунками, — сказала Таис. — Смешно, что теперь твои рисунки развлекают взрослых людей в Лондоне.

— Мне тоже смешно, — согласилась Антея. — Но у меня лучше получается, когда впечатления еще свежие. Будет неприятно, если миссис Хемпфри вернет какой-нибудь из новых рисунков, найдя его слабее предыдущих.

— Я тебя просила рассказать нам о каком-нибудь рисунке, который ты тогда продала в Лондоне, — напомнила Таис.

— Это ни к чему, — возразила Антея. — Вы их увидите немного погодя. Миссис Хемпфри обещала присылать мне все изданные рисунки.

— Ты дала ей свой адрес? — спросила Хлоя.

— А что мне оставалось сделать? — сказала Антея. — Уверяю вас, что никого в Лондоне не интересует Йоркшир. Может быть, только какой-нибудь джентльмен случайно посетит скачки в Данкастере или пожилые дамы отправятся на воды в Хэрроугейт.

— И, конечно, никто не слышал о мисс Энн Дейл, — засмеялась Таис.

— Или о деревенской мышке, — с лукавой улыбкой добавила Хлоя.

— Вот именно. Поэтому я в безопасности, — согласилась Антея.

Она выложила тесто на противень и ровно обрезала края.

Девочки любили пирог с дичью, и Антея постаралась найти время, чтобы его испечь, пока никого не было дома.

Хлоя и Феба были на занятиях, а Таис поехала с матерью в Данкастер.

Пожилой помещик, живший от них в двух милях, обычно ездил один или два раза в год в Данкастер на встречу с организаторами скачек. И каждый раз он приглашал леди Фортингдейл поехать с ним.

Так как она редко куда-нибудь выезжала, то дочери всегда уговаривали ее поехать, чтобы немного отвлечься от творчества и развеяться.

— Я как раз собиралась поехать в библиотеку в Данкастере, — сказала леди Фортингдейл, получив в очередной раз приглашение соседа. — Хочу взять там сборник стихов лорда Байрона.

— Лорда Байрона? — спросила Антея. — Ты опять увлеклась романтизмом?

— Я чувствую, что произведения Байрона могут помочь мне в работе над поэмой, которую я начала на прошлой неделе, — ответила леди Фортингдейл.

— А я думала, ты опять вернешься к теме любви! — сказала неугомонная Хлоя.

— Любовь — это болезнь, от которой нет лекарства, — с улыбкой добавила Антея.

— Это еще и «скорбный недуг», — вставила Таис, которая, как и Антея, хорошо знала любимых поэтов матери.

— Вижу, вы смеетесь надо мной, девочки, — с достоинством заметила леди Фортингдейл. — Но я не желаю, чтобы вы смеялись над любовью. Любовь — это прекрасное чувство, и я надеюсь, что она обязательно будет в жизни каждой из вас.

— Няня говорила, что тому, кто смеется над любовью, счастья не видать, — вспомнила Феба.

— Так оно и есть, — подтвердила леди Фортингдейл. — Кстати, Антея, я до сих пор не спросила тебя, не влюбилась ли ты в кого-нибудь, когда была в Лондоне?

— Нет, мама, — ответила Антея. — Я ни в кого не влюбилась, просто потому, что не встретила никого, такого же красивого и обаятельного, как папа.

Она знала, что это понравится матери. Глаза леди Фортингдейл затуманились, она вспомнила своего горячо любимого мужа.

Неожиданно Антея подумала, что отец был, конечно, красив, но пальму первенства в этом состязании она, несомненно, отдала бы герцогу.

Пирог уже можно было ставить в печь. Открывая дверцу духовки, Антея вдруг подумала, может ли кто-нибудь из светских подруг крестной приготовить что-нибудь, хотя бы сварить яйцо.

Представив их себе в нарядных платьях и сверкающих драгоценностях, хлопочущих на кухне, Антея улыбнулась.

Только она подумала, не нарисовать ли ей карикатуру на эту тему, как раздался громкий стук в дверь.

Антея решила, что это, наверное, принесли долгожданное письмо от маркиза с описанием последних светских событий.

Вернувшись домой, она написала маркизу, напомнив ему об обещании писать ей.

Не сняв передник, она выбежала из кухни в холл, открыла входную дверь и не смогла сдержать изумленного возгласа. Перед домом стоял очень элегантный экипаж, запряженный четверкой лошадей. За ним следовали два верховых в синих с золотом ливреях. Дорожная коляска, также запряженная четверкой лошадей, подъезжала к дому. За коляской следовали еще два верховых.

Антея смотрела на это великолепие, не веря своим глазам. Слуга, который и стучал в дверь, торжественно провозгласил:

— Его светлость герцог Эксминстер с визитом к леди Фортингдейл. Ее милость дома?

В его голосе звучало превосходство доверенного слуги над какой-то там кухаркой.

Пока Антея собиралась с духом, чтобы ответить ему, герцог вышел из экипажа и подошел к двери.

— Простите мне мое неожиданное появление, мисс Фортингдейл, — сказал он. — Я вижу, вы удивлены.

— У-удивлена? — только и смогла повторить Антея.

— Очевидно, что вы не ожидали моего приезда, — сказал герцог. — Три дня назад я написал вашей матушке письмо, но почта работает очень медленно. Я думаю, леди Фортингдейл его еще не успела получить.

Он скользнул взглядом по ее переднику и косынке, и Антея поняла, насколько странно она выглядит.

— Нет… нет, — неуверенно проговорила она. — Мама… не получала известий… от вас. А… сейчас… ее нет дома.

— Я все-таки надеюсь иметь удовольствие увидеть ее, — настойчиво сказал герцог.

Собравшись с силами, Антея вспомнила о хороших манерах:

— Не хотите ли войти, ваша светлость?

— Благодарю вас, — вежливо ответил герцог.

Он вошел в холл. Антея сняла косынку с головы, но была так растеряна, что и не подумала снять фартук.

Она провела герцога в гостиную и с облегчением заметила, что там все в порядке.

Три высоких окна выходили в сад, свежие цветы благоухали в высоких вазах, которые она недавно расставила на столиках в комнате.

— Вы, наверное, едете на скачки в Данкастер, ваша светлость, и заглянули к нам по пути? — сделав над собой усилие, спросила девушка, когда они подошли к камину.

Антея указала гостю на лучшее кресло в гостиной и предложила сесть.

Появление герцога она могла объяснить только тем, что по дороге в Данкастер он решил навестить их, имея какое-нибудь поручение от Дельфины Шелдон к ее матери.

— Я действительно собираюсь остановиться на ночь в доме лорда Данкастера, который приходится мне дальним родственником, — ответил герцог, — но скачки состоятся только в следующем месяце.

— Я… совсем забыла об этом.

Разговор оборвался, и некоторое время они молчали. Затем герцог сказал:

— Поскольку вашей матери нет дома, возможно, будет лучше, если я все объясню вам.

— Что объясните? — не поняла Антея, смущенная серьезностью его тона.

— Причину моего визита.

Она вопросительно посмотрела на герцога и подумала, что у него, наверное, есть послание от крестной.

После секундного замешательства герцог произнес: