Помоги проекту - поделись книгой:
— Можешь хранить при себе свои секреты, но держи своих Перегринов от меня подальше. Не хочу оказаться такой же дурочкой, как леди Лайана. А теперь уходи, пока кто-нибудь не увидел тебя и не донес отцу.
Тирл нервно взглянул в сторону большого замка Хью Маршалла.
— Спасибо, — пробормотал он, наскоро целуя ее, прежде чем перепрыгнуть через ограду.
После его ухода Энн уселась на скамью и улыбнулась. Как приятно видеть человека, способного смеяться, принимать жизнь такой, какая она есть, человека, похожего на тех людей, которых она знала во Франции.
Мать Энн отвезла дочерей на свою родину, когда Энн было только пять лет, а ее сестре Кэтрин — шесть. Девочки выросли в семье своей матери, в доме, где царили красота, смех и философские беседы. Там они могли говорить что хотят, и никто не находил ничего необычного в том, что женщины тоже могут быть умны и образованны. Поклонники превозносили их красу, умение играть в карты, скакать верхом, читать вслух, называли самим совершенством.
И теперь, оглядываясь назад, Энн знала, что не оценила по достоинству то чудесное время свободы и счастья. Казалось, все это было так давно!
Когда Кэтрин исполнилось семнадцать, а Энн — шестнадцать, Хью Маршалл потребовал, чтобы жена привезла дочерей в Англию, поскольку настала пора найти им мужей. Девушки, совсем не помнившие отца, ничуть не испугались, мало того, предвкушали путешествие в новую страну и возбужденно перешептывались, мечтая о женихах.
Но вот жена Маршалла, прочитав письмо, мгновенно увяла. За одну ночь глаза потухли, волосы потеряли блеск. Сначала девушки слишком волновались в ожидании новой жизни, чтобы заметить состояние своей любимой матери, но к тому времени, когда их корабль бросил якорь в английском порту, они увидели, что бедняжка стала такой бестелесной, что походила на призрак, а в лице не осталось ни кровинки.
Не прошло и двух недель, как они узнали, в чем дело. Хью Маршалл оказался угрюмой неотесанной скотиной и правил своими поместьями грубой силой и террором. Жена и дочери оказались такими же его жертвами, как и окружающие его люди.
Здесь женщины забыли о смехе и комплиментах поклонников. Хью Маршалл не скрывал разочарования, узнав, как воспитывала детей жена.
— Ты не дала мне наследника, — орал он на жену, худевшую с каждым днем, — да еще и наполнила головы этих дурочек всякой ученой чушью! Они пытаются спорить со мной!
Когда Кэтрин заявила, что ей не нравится выбранный отцом жених, тот подбил ей глаз и запер в комнате на две недели. Кэтрин наконец со слезами согласилась выйти за омерзительного старика, которого навязал ей отец. Маршалл, хоть и был богат, хотел стать еще богаче, но больше всего на свете жаждал власти и мечтал о внуках, которые сидели бы по правую руку короля. Поэтому и выдал Кэтрин за графа, дальнего родственника короля. Граф почти все время проводил при дворе, и Маршалл надеялся ввести дочь в высшие круги.
Через полгода после возвращения в Англию мать Энн умерла. Хью ничуть не скорбел о потере, твердя, что она никогда не была ему настоящей женой и к тому же наплодила одних дочерей. Жена, неспособная дать мужу сына, ничего не стоит в глазах мужа!
Энн стояла у свежей могилы и испытывала только глубокую, всепоглощающую ненависть к отцу. Это он убил мать, так же наверняка, словно вонзил ей в горло нож!
После смерти матери и помолвки сестры Энн объявила отцу войну. Девушке было почти все равно, что с ней станется, поэтому она осмеливалась спорить с ним, и предъявлять собственные требования.
Энн знала, что отец не задумается использовать ее как пешку в своей хитроумной игре, точно так, как использовал Кэтрин. Но Энн поклялась, что ее не постигнет участь сестры. Она пустила в ход весь свой ум и врожденную хитрость, чтобы уговорить Хью Маршалла устроить турнир в честь свадьбы Кэтрин. На этом турнире она собиралась выбрать себе мужа и убедить отца выдать ее за человека, который станет достойным спутником. Она не позволит отцу сбыть ее с рук.
Взглянув на замок отца, она прищурилась и поджала губы. Отныне здесь начнется сражение между его силой и ее умом. Исход этой битвы определит ее жизнь. Если победит отец, она проведет остаток дней в тоске и душевных терзаниях.
На турнире она увидит все, что может предложить Англия, и отыщет человека, который одновременно понравится и отцу, и ей самой.
Услышав шаги, она обернулась, увидела своих дам и принялась перебирать в памяти подробности визита Тирла. Хорошо, что он не станет сражаться на турнире. Отцу, несомненно, понравится Тирл. Если его брат, герцог, умрет, он унаследует титул, а, кроме того, их семья очень, очень богата.
Но у Энн не было ни малейшего желания выходить за Тирла. Он был молод, красив, богат и холост, но слишком уж болтлив и слишком никчемен. Если они и поженятся, скорее всего уже через год поубивают друг друга.
— Миледи, вы получили дурные вести?
Энн удивленно пожала плечами:
— Нет, ничего такого, чего бы я не слышала раньше. Пойдемте, погуляем немного. А еще лучше покатаемся верхом. Пусть ветерок освежит мне голову!
Заред стояла на обочине и наблюдала, как люди ее брата стараются вытащить из грязи большую телегу. Они находились в пути уже два дня, а теперь до места проведения турнира осталось несколько часов. Заред от волнения не могла спать и засыпала Северна вопросами. Обычно он рявкал на нее, требуя немедленно замолчать, но теперь, похоже, сам почти не смыкал глаз. Неужели тоже волнуется? Но этого быть не может! Ведь Северн сражался на многих турнирах!
— А остальные ты выиграл? — выпалила она.
— Что еще за «остальные»?
— Остальные турниры, в которых ты участвовал. Ты завоевал все призы?
Северн молча уставился в серьезное личико сестры, казавшееся бледным в лунном свете. Он в жизни не посетил ни одного турнира. Его юность прошла в стычках с Говардами.
— Конечно, нет, — пожал он плечами, и Заред мгновенно поникла. — Зато Роган выиграл несколько.
— Должно быть, изумительное зрелище: все эти мужчины в доспехах. До чего же они, наверное, великолепны! — рассмеялась Заред.
— Да тише ты! — зашипел Северн. — Как я смогу защитить тебя и не позволить окружающим распознать твою истинную природу, если ты смотришь телячьими глазами на каждого хвастливого осла в дорогих доспехах?!
— Не настолько я глупа! — огрызнулась девушка. — И никогда бы…
— А как насчет Ральфа? — ехидно осведомился Северн. — Бедный мальчишка вообразил, что вожделеет моего младшего брата!
— Вожделеет? Ты уверен? Что он сказал? — затараторила девушка, но тут же осеклась, услышав язвительный смешок. — Его похоть меня не касается! — надменно бросила она. — Он для меня ничто.
— Ну да, как же! — продолжал издеваться Северн. — Смотри веди себя прилично на этом турнире. Не наделай глупостей и не опозорь имя Перегринов.
— Твое дело — прославить наше имя на ристалище, а обо мне не беспокойся, — рассерженно отрезала Заред. Как он смеет думать, будто сестра способна обесчестить род Перегринов!
Немного успокоившись, она попросила:
— Расскажи мне о турнире. Там будет много людей? Лайана сказала, что все будут прекрасно одеты и даже для лошадей специально шьют попоны. Может, стоило взять одежду, которую она приготовила для нас?
— Ха! — бросил Северн, передернув плечами.
Когда Лайана показала ему собственноручно вышитую попону, он посмеялся над ней. Какая разница, как одеваться рыцарю на ристалище? Важнее всего, чтобы он умел свалить противника на землю!
— Пусть смотрят на меня, а не на мою лошадь, — пояснил он Лайане, прежде чем уйти. Он не позволит женщине указывать ему, как одеваться. А вдруг она догадается, что он и понятия не имеет, в какие одежды облачаются участники турнира?! Но ни в коем случае нельзя, чтобы невестка или младшая сестра пронюхали о его сомнениях! — Только трусам, не умеющим драться, нужно наряжать своих коней, — твердо объявил Северн. — Мне ни к чему парча и бархат, чтобы казаться настоящим мужчиной. По-моему, чем лучше человек владеет оружием, тем реже он одевается павлином на зависть окружающим.
Заред на секунду задумалась. Она была уверена, что брат прав — Северн и Роган почти всегда оказывались правы, — но все же капля сомнения еще оставалась.
— Если на других конях будут нарядные попоны, не покажутся ли наши чересчур обыкновенными?
Северн и сам об этом подумывал и несколько раз даже жалел, что отказался от предложенных Лайаной красивых вещей. Шлем с плюмажем и черный бархатный плащ выглядели бы на нем совсем неплохо!
Но тут он опомнился и постарался выбросить из головы кощунственные мысли. Нет уж, он рыцарь, а не какой-то лондонский щеголь!
— Перегрины будут выделяться, как говяжий окорок на столе, уставленном изысканными сладостями, — объявил он и сам улыбнулся такому сравнению. — Вот увидишь, люди запомнят Перегринов.
— Важнее всего, чтобы нас запомнил Хью Маршалл, — хмыкнула Заред, — и отдал тебе руку своей богатой дочери. Думаешь, твоя жена будет походить на леди Лайану?
О, она очень на это надеялась. Потому что безмерно любила леди Лайану и восхищалась ее умением вести хозяйство. За последние два года кошмарный Морей совершенно преобразился, благодаря исключительно умению Лайаны вести хозяйство!
Северн поморщился. Уж очень ему не нравилось то, что сотворила Лайана со старшим братом. Брак разительно изменил Рогана. Можно сказать, непозволительно смягчил. До женитьбы Роган был полон огня и всегда готов полезть в драку, но теперь постоянно проповедовал осторожность. Вместо того чтобы сражаться с Говардами, он целыми днями сидел с женой и слушал пение дам. Теперь он находил больше удовольствия в первых шагах сына, чем в постоянной тренировке. Северн был уверен, что в один далеко не прекрасный день, пока Роган будет миловаться с женой, Говарды нападут на них и прикончат всех.
— Моя жена не будет походить на Лайану! — взорвался Северн. — А теперь дай мне поспать и прекрати свои дурацкие вопросы. Узнаешь, что такое турнир, когда попадешь туда.
Заред прикусила язык, но все же долго не могла заснуть.
Назавтра телега завязла в грязи, и мужчины долго старались ее вытащить. Они путешествовали с четырьмя рыцарями и таким же количеством слуг, которым поручалась вся черная работа. Две большие телеги были нагружены доспехами, оружием и парой шатров. Под деревьями щипали траву драгоценные боевые кони Северна, а также верховые и упряжные лошади.
Прошел уже час, а телега оставалась на месте. Заред начинала терять терпение. Они почти добрались до поместья Маршаллов, и ей ужасно хотелось раскинуть наконец шатры, отдохнуть и поесть. Хью Маршалл обязался кормить собравшихся все три дня турнира. Утром устраивалась процессия, и все рыцари проведут своих коней перед трибунами, на которых будут сидеть зрители и Хью Маршалл с дочерьми.
Интересно, хороша ли собой леди Энн и уживется ли с Роганом и его женой?
Заред и в голову не приходило, что Северн не сможет завоевать руку леди Энн. Она твердо верила, что брат всегда добьется цели.
Она первой услышала топот копыт приближавшейся лошади и, отбежав за ближайшее дерево, пронзительно свистнула, чтобы предупредить Северна, после чего схватилась за самую низкую ветку и полезла наверх.
Иногда девушку раздражало, что братья заставляют ее скрываться при малейшем признаке опасности. Но последняя встреча с Говардами заставила ее забыть о непокорности.
К тому времени, когда всадник поравнялся с телегой, Заред была уже высоко над землей и презрительно поморщилась, увидев какую-то мчавшуюся во весь опор дурочку. Та выпустила поводья и, припав к холке коня, что было сил вцепилась в гриву. Заред спустилась бы вниз, но не смела, пока Северн не позволит. Поэтому она только смотрела сквозь ветви на Северна и его людей, успевших выхватить мечи и готовых к бою.
Северн был с головы до ног в грязи. Но Заред успела разглядеть его лицо. Судя по идиотскому виду братца, женщина была хорошенькой. Заред закатила глаза, подумав, что, возможно, придется просидеть на дереве весь день, пока Северн ухаживает за женщиной.
Она без особого интереса наблюдала, как Северн метнулся наперерез всаднице. Лошадь встала на дыбы, но Северн проскочил под копытами, чтобы схватиться за поводья.
— Он погибнет!
Заред так растерялась, услышав доносившийся снизу голос, что едва не свалилась на землю со своего насеста. Оказалось, что под деревом расположились три дамы и двое мужчин, разодетых в бархат и меха. Она так пристально следила за Северном, что не заметила их приближения, и теперь прокляла свою беспечность.
— Подумаешь… какой-то фермер. Пусть радуется, что умер за благородную даму, — бросил один.
— О нет, — возразил второй, — его смерть будет значить очень много, если… — Он помедлил. — Если платье миледи окажется забрызгано кровью.
Все дружно рассмеялась.
Заред не задумываясь выхватила из сапога кинжал и приготовилась соскользнуть вниз. Но крохотный остаток здравого смысла подсказал, что этого делать не стоит. Она застыла, прижавшись к стволу, и злобно уставилась на наглецов. Следует хорошенько запомнить их лица.
— О, смотрите, — воскликнула дама, — он поймал поводья! В жизни не видела столь храброго фермера! Как думаете, леди Энн вознаградит его?
Заред всмотрелась в неудачливую наездницу, но та сидела спиной к ней. Правда, лицо Северна выглядело еще глупее, чем минуту назад, поэтому она предположила, что эта леди Энн — женщина необыкновенная. Жаль только, что брат так измазан грязью: судя по тому, как старается отстраниться леди Энн, вряд ли она находит брата привлекательным.
— Спасибо, — поблагодарила она Северна.
— О, для меня было радостью спасти столь прелестную шейку, — галантно ответил тот.
— Ах ты, дерзкий пес! — завопил один из незнакомцев. — Я научу тебя…
— Вряд ли он спокойно отнесется к порке. И разве ты не заметил четырех шутов, которые маячат в кустах? — остановил его второй.
Шуты? О, хорошо бы эти негодяи встретились с Северном на ристалище! Уж там они сразу поймут, что он не фермер!
— Подойди ко мне завтра на турнире, и я вознагражу тебя, — пообещала леди Энн.
— Я буду там и получу свою награду, — кивнул Северн, лукаво блестя глазами.
Леди Энн отъехала к своим спутникам, а Северн снова принялся вытаскивать телегу.
— Много от вас помощи! — процедила она, презрительно глядя на компанию. — Оставить меня с этим… с этим… без всякой защиты.
— Похоже, он без ума от вас миледи!
— Тут вы правы. Думаю, стоило мне поощрить его хотя бы взглядом, как он посмел бы коснуться меня! — Бедную девушку передернуло от брезгливости. — Придется прокипятить поводья, которых касались его руки!
— Но он спас вас, миледи, — мягко напомнила одна из женщин.
— Представьте, я об этом знаю, — отрезала Энн. — А теперь нужно его наградить. Что мне дать ему?
— Ведро горячей воды для купания? — предложил ее спутник со смехом.
Но леди Энн не засмеялась.
— Возможно, Джон, мне следовало бы позволить вам искупать его! Полагаю, вам больше пристали женские обязанности! Что это за мужчина, если он не в силах помочь леди, которой грозит гибель?
Она пришпорила лошадь и ускакала. Остальные помчались за ней.
Заред, оставаясь на дереве, смотрела им вслед. Так это леди Энн, та особа, которой предстояло стать ее невесткой! Не похожа она на женщину, которая облегчит жизнь Перегринам. Не то что леди Лайана. Эта леди Энн кажется настоящей фурией, злобной, сварливой фурией!
— Ты что, не слышишь?
Заред, очнувшись от раздумий, растерянно глянула на ухмылявшегося брата.
— Сколько раз можно тебя звать?
Заред мигом очутилась внизу, а Северн тем временем отдыхал, прислонившись к стволу.
— Видела ее? Она прекрасна. Прекрасна, как роза.
— У роз есть шипы, — предупредила Заред.
— Ты это о чем?
— Всего лишь уточняю общеизвестный факт. Ты сказал, что она похожа на розу, а я напомнила, что у роз есть шипы. Может, красота не главное в женщине?
— А ты так разбираешься в женщинах? — съязвил он.
— Уж во всяком случае, больше, чем ты! — парировала сестра.
Северн было нахмурился, но тут же взъерошил ее волосы и ухмыльнулся.
— Вечно забываю, что ты еще маленькая. Идем, поможешь раскинуть лагерь.
— Лагерь? Но мы должны были сегодня прибыть в поместье, а завтра — участвовать в процессии.
Поделиться книгой: