Помоги проекту - поделись книгой:
Том Беннетт
Религиозное образование в английских школах вытесняется за границы основных предметов обучения реформированием экзаменационной и школьной программы. Для некоторых людей это повод для ликования. Их легко понять, ведь во многих странах, например, во Франции и Америке, представить себе включение предмета изучения религий в школьную программу можно, ну, только если по ошибке. Как говорят, религия – это вопрос личной совести, и ее можно изучать только у семейного алтаря.
Несмотря на то, что у этой мантры много сторонников, нет ничего опаснее такого подхода. Религиозная безграмотность – прекрасная питательная среда для фундаментализма и роста недопонимания в обществе. Если бы религия была только лишь вопросом благочестия и приверженности идеологии, я бы вымел ее метлой из школьных классов. Но изучение религий поднимает такие вопросы человеческого существования, обсуждение которых неизбежно. Этот предмет помогает ответить на вопросы, «почему» и «как», да и в общем-то, отвечает на все главные вопросы. Правильное понимание религии требует такого набора базовых знаний, который бы не поместился бы даже в библиотеке видного ученого. Важно, конечно, как именно мы преподаем этот предмет, потому что всегда есть соблазн преподавать религию как бы для новообращенных, но это аморально. Можно преподавать ее, как сказку на ночь, но это бессмысленно.
Недавно мы съездили с группой шестиклассников в Иерусалим, посетили Израиль и Палестину. Мы побывали в Иудейской пустыне, прошли крестным путем по Виа Долороза, припали к камню Гроба Господня, пили коричный кофе в палестинских школах, посетили мессу во францисканской церкви напротив Купола Скалы и прикоснулись к Стене плача. Без изучения школьниками религий этот уникальный опыт погружения в культуру, веру и ценности так и остался бы еще одной тупой «горящей путевкой», поездкой, лишенной какого бы то ни было понимания. Без религиозного образования камни остаются камнями. Когда изучаешь религию, они переливаются смыслами и раскрывают таинственные грани.
Одно из возражений, которое высказывают противники религиозного образования, состоит в том, что оно узаконивает идеологическую обработку детей на уровне государства. Но многие из тех, кто говорит об этом, смотрят на этот вопрос из своего собственного темного прошлого, по меньшей мере с позиций того, с чем нам приходилось жить в Англии. До 1988 года религиозное образование в английских школах было явно идеологическим и подразумевало христианскую основу. Сегодняшний предмет изучения религий претерпел несколько воскрешений с тех пор. Он превратился именно в «изучение религий», а не в «преподавание религии» – и об этом многие родители забывают, когда заявляют, что их дети вернутся домой с промытыми мозгами.
Хочу сказать как преподаватель предмета изучения религий с 10-летним стажем, что я встречал множество родителей, которые в такой же степени озабочены тем, что их дети вернутся домой атеистами. Я даже встречаю родителей, которые открыто заявляют, что не желают, чтобы их дети изучали «все эти прочие религии и культуры». Понимаете, они даже не пытаются прикрыть свою ксенофобию.
Если закрепить за этим предметом статус «только для семейного обучения», мы лишим ребенка возможности как следует узнать другие религии и культуры, кроме основной, которая преподается дома. Формальное изучение религий в школах позволяет нам вытащить догму на грубый свет сравнительного изучения, где и верующие, и неверующие вынуждены подвергнуть сомнению основы собственных духовных истин. Поверьте, я видывал, как многие верования тают, как воск, на уроках изучения религий.
«Изучать что-либо» – не то же самое, что «учиться чему-то».
Не так дело обстоит в странах, где религия и государство переплетены. Вот там-то – в Иране, в Китае – предмет изучений религий (или его полное отсутствие) поддерживает лишь одну принятую метафизическую норму. С точки зрения верующего это выглядит разумным, а для стороннего наблюдателя это является настоящим актом идеологической тирании. Конфессиональное религиозное образование, в котором школьник обучается процедурам веры, быстро вышло из моды в странах, где позиции старых богов и религий пошатнулись, но еще не забыты. Даже в Англии, в которой действует государственная форма вероисповедания, Англиканская Церковь, глубинная секуляризация общества создала ненормальные отношения между верующими и неверующими. Ни один политик на километр к этой теме даже не подойдет, лишь немногих устраивает текущее положение, но никто не дерзнет по-серьезному заняться этими вопросами.
Многие забывают, что даже в обществе, в котором вере отведена угнетенная роль, верующие все еще представляют значимую категорию избирателей. Около 65 % опрошенных в Великобритании указали свою принадлежность к тому или иному вероисповеданию. Это сокрушительный удар по тем, кто убеждает нас, что государство не должно поддерживать религию никоим образом, например, в формате финансирования школ для верующих. Если бы речь шла о всеобщей государственной религии, это бы возражение было оправдано. Но если школы абсолютно любой конфессии могут получить подобное финансирование, тогда возражения против доступа верующих к этому образованию резко теряет вес. Тем, кто возражает против финансирования изучения религий на основании собственного неверия, следовало бы лучше понимать, что большинство людей – а значит, и родителей – относят себя к тому или иному исповеданию веры. В демократическом обществе именно так работает налогообложение, нравится вам это или нет. Я могу соглашаться или нет с программой ядреного сдерживания, но у меня нет выбора относительно того, будут ли израсходованы мои налоги на эту программу.
Мы посетили Западный Берег. Выезжая из Израиля, мы наткнулись на указатели, предупреждающие израильтян, что пересечение границы «запрещено, опасно для жизни и является нарушением израильского закона». Понимаете, уже недостаточно не пускать палестинцев в Израиль: проход должен быть разрушен с обеих сторон. Вот так вот страдают двухсторонние коммуникации, что еще больше сокращает возможность для разрешения конфликта. Как одна из сторон может преодолеть это противостояние, если любые физические контакты ограничены? Надо сказать, что разрыв между нео-европейской зажиточностью Израиля и подавляющей бедностью Палестины просто поразителен. А этот разделительный барьер, который проходит по границам Вифлеема! Вроде бы, он нужен для безопасности. Однако, мэр палестинского города Дженин побеседовал с нами через переводчика и сказал, что не хочет мстить или продолжать войну. Он хочет разрушить разделяющие стены и закрыть поселения, построенные фундаменталистами. Он хочет восстановить политические и избирательные права для людей, которые чувствуют себя заключенными в собственной стране. И это чувство разделяет каждый палестинец, с которым мне довелось говорить. Никакой злобы, просто усталость.
Им важно сохранить свою землю. Удивляюсь, как люди вообще могут сохранять спокойствие и здравомыслие в подобных обстоятельствах.
У Стены плача мы встретили единственный пример недоброжелательности за все поездку – какой-то фанатик накричал на нас, обозвав язычниками в священном месте. Мы прошли мимо него, а наш гид покачал головой. Знакомый капеллан сказал, что однажды получил удар прикладом за то, что оказался у стены в своем священническом воротничке. Фундаментализм любого сорта – будь то джихадисты-смертники в школьных автобусах или вооруженные фанатики – трагичен. Разве можно убеждения о Божественном преимуществе разрешить политически?
Жизни других
Во мраке вырастает только невежество. Когда дети узнают о религии и вере вместе в одном классе, они могут не только понять, что у всех разные ценности, но и осознать, почему они разные. Заключение браков в юном возрасте, креационизм, джихад, праведная война, смысл жизни, иммиграция, благотворительность, аборты, роль разума и чувств в понимании истины – где еще в школьной программе можно узнать об этом?
Часто возникают запросы на включение того или иного предмета в школьную программу, но изучение религий – последний реальный предмет, где эти вопросы можно обсудить состоятельным и научном образом с хорошо подготовленным преподавателем. Как и любой другой предмет, плохой учитель может легко испортить изучение религий. Очень важно преподавать этот предмет хорошо. Штука в том, что религия имеет отношение ко всем областям нашей жизни, а значит, может быть использована как платформа для обсуждения фактически любых вопросов.
На моих уроках мы касались дарвинизма, квантовой механики, войны в Ираке, гомосексуализма, супергероев и причин Реформации. Всесторонность предмета, которую можно испоганить кривыми руками, становится важнейшей ценностью, к которой надо относиться с осторожностью.
Многое было сказано о потенциале изучения религий для развития эмоциональной грамотности школьника. Я просто-напросто не верю, что этому можно научить напрямую, школьник может получить это только как побочный продукт цивилизованной системы образования. Конечно, изучение религий, можно с легкостью испортить – однообразными последованиями литургии, скучными изложениями Ветхого Завета или миссионерским пылом фанатика. Но не стоит судить предмет по плохому исполнению. Плохие уроки литературы могут быть настолько же разрушительными для образовательного здоровья школьника.
Система национальных государственных школ в Англии развивалась в тандеме с, а фактически отталкивалась от системы церковных школ, что объясняет, почему в Великобритании столько школ для верующих и предмет изучения религий так востребован в государственных школах. Этим также можно объяснить полное отсутствие этого предмета в США. Американское абсолютное отделение Церкви от государства не стало реакцией против организованной религии вообще или религиозного образования, а стало лишь защитным барьером против преобладания какой-либо одной деноминации.
И тем не менее, Америка, которая защищена от любой формы государственного преподавания религии, по иронии является одним из самых религиозных государств на Западе. Очевидно, что отделение Церкви от государства не послужило барьером для распространения веры. Возможно, нашим радикальным политикам следовало бы выступать за увеличение объемов преподавания религии, а не его уменьшение. Школьная программа в любой стране является конечным продуктом тысячелетней истории и культуры. В США Церковь отделена от государства по причине особенностей, заложенных в ДНК при основании страны, ведь гонимые деноминации бежали из Европы, которой был неведом религиозный плюрализм. Франция пошла похожим путем и убрала Бога с городских площадей после ковровых бомбардировок революции 1789 года. Изучение религий это благой побочный эффект существования общества, которое заинтересовано в себе – не важно, кажется вам это патологией или нет.
В Британии почти все знают о национальной школьной программе, в которую включены поддерживаемые государством предметы дополнительного образования. Но немногие знают о том, что базовая программа, которая обязательна для всех школ, такова: национальная школьная программа, плюс предметы сексуальной грамотности и изучение религий! Изучение религий занимает наиболее странное место в экосистеме британского образования: предмет, вроде бы, и гарантирован законом, но с программой, которая утверждается на уровне отдельного города. Она фактически обязательна к преподаванию, но очень часто про нее забывают. Государственный надзорный орган в области образования все время обращает внимание на отсутствие данного предмета, но ничего не может потребовать от школ для исправления ситуации. Получается, в Британии некоторые права и обязанности более важны, чем другие.Когда мы достигли Иерусалима, мы столкнулись с целым клубком противоречий, тысячелетней историей подавления друг друга. Старый Иерусалим был переделан и переосмыслен столько раз, что уже с большим трудом может узнать себя в собственном отражении. Османы, крестоносцы, мусульмане, британцы, римляне, сионисты и палестинцы – все поставили свои флаги здесь. Сегодня Старый город представляет из себя настоящий котел культур. Без понимания того, что значит вера – не просто последовательность действий людей, а история и понимание их веры – улицы этого средневекового муравейника просто непостижимы: настоящая Вавилонская башня, только не в высоту, а в ширину. Это соседство культур поражает. Культуры и веры, которые в различных частях мира вытесняют друг друга, вынуждены сосуществовать, как большая семья, жить плечом к плечу. Никто не хочет дать слабину или уступить хоть пядь земли, никто не подвинется. Сколько это может продлиться?
Хрупкий мир
И это часть проблемы, возникающей вокруг любого обсуждения о месте предмета изучения религий в школе. Причем ответ неразрывно связан с личным вероисповеданием оппонента. Жаль, что эти дебаты так часто лишь двуполярны: светская атеистическая догма состоит в том, что этот предмет надо полностью исключить из государственной системы образования. Противоположная альтернатива состоит в том, что религиозные убеждения не просто должны быть преподнесены ребенку, но он должен вырасти в их соблюдении. Ни одна из сторон спора не отвечает миссии государственного образования – передачи лучшего, из того, что было достигнуто нашими предками во всех областях культуры и знаний.
Невозможно понять литературу или историю, зарождение, развитие и смерть цивилизаций без понимания влияния веры на эти процессы. Уверен, невозможно понять, как функционирует этот мир без понимания религии. Попробуйте-ка читать Шекспира без понимания Библии. Попробуйте разобраться в Ренессансе. Люди, которые утверждают, что эти вещи можно освятить в курсе истории, попросту неправы.
Кроме того, изучение религий – это непросто исторический или философский предмет. Вы не можете понять религию без понимания веры, а вера это нечто познаваемое опытным образом и переживаемое, а не записанное на временной шкале или просто выведенное из изучения сухих источников.На базаре в арабском квартале девушки из нашей группы привлекали внимание. Парень с внушительными дредами был настоящим магнитом для удивленных взглядов. Новизна внешнего вида вызывала вопросы. Кто спровоцировал это: мы со своим вторжением к ним или собственное любопытство наблюдающих? Кто прав, когда пересекаются культуры? В церкви Гроба Господня мы увидели самую значимую святыню христианства, разделенную между различными деноминациями, которые не смогли договориться даже о том, как проводить реставрацию, обрекая ее на существование в состоянии благородного разрушения. Мне это напомнило о ритме жизни Ватикана, про который говорят, что одно только сердцебиение города-государства занимает целые столетия. Где еще на земле есть такое «замороженное» место, где «сейчас» уже слишком поздно для всего?
В своей статье я задал множество вопросов. На протяжении недели, проведенной в Святой земле, я задавался еще миллионом других. Для ответа на них вам нужно знать историю, это понятно, но больше чем просто историю – оригинальную историю. И географию, но больше чем только ее – географию воображения и веры. Литературу и искусство, тоже – как способы познания того, как ценности находят выражение в эстетической репрезентации. Социологию, возможно даже психологию. Богословие и ее светскую сестру, философию. Все это. И не только. И это «не только» – то самое место, которое занимает предмет изучения религий в школьной программе. Это настоящий рассказ, история внутреннего пути человеческого сердца. Это предмет о смыслах и ценностях – всем том, что делает нашу жизнь ценной. Не просто, ответы на вопросы «когда» и «где», но «почему» и «какой ценой».
Можно верить в ад, Сион или великую тишину нигилизма, если вам это угодно, но игнорировать веру в истории человечества значит, осознанно не замечать одну из колонн, на которых все держится. Это нормально, но в этом случае не претендуйте, что вы действуете в интересах объективности и рационализма. Религия существовала всегда, что бы об этом кто ни думал. Я не верю в Бога. Но преподавать детям религию – одна из важнейших задач в моей жизни.
Вопросы и ответы
Наша церковная действительность полна загадок. И чем с большим вниманием человек оглядывается вокруг себя – в прямом и переносном смысле, – тем больше возникает разнообразных вопросов. Это хорошо. Плохо, когда жизнь становится бытом, а окружающие тебя реалии превращаются в привычные клише: Преображение ассоциируется главным образом с освящением яблок, Покров – с приметой «первый снег землю покрывает», а Пасха – с красными яйцами и куличами.
Христианство накопило огромный практический (богослужебный) и теоретический (богословский) опыт. Разумеется, рядовому прихожанину нет необходимости становиться историком и богословом – это просто невозможно. Но мы также помним слова апостола Петра: «Будьте всегда готовы всякому, требующему от вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Послание ап. Петра 3:15). А для этого надо самому учиться. Слава Богу, существующие сейчас при храмах воскресные школы позволяют каждому получить хотя бы начальное церковно-богословское образование. Тем не менее, остается много вопросов, лежащих за пределами школьного опыта. Помочь в их хотя бы частичном разрешении и призвана настоящая рубрика.
Наша редколлегия пополняет «портфель» таких вопросов, обращаясь к опыту своих друзей и знакомых. Просим всех делиться с нами вашими недоумениями. На первые два вопроса анонимного читателя отвечает наш автор Юрий Рубан.
На иконах Богородицы слева от Ее лика пишется в сокращении имя «Мария»? А справа буквы фита и ижица (?) означают «Божия Матерь»? Так ли это?
Сначала о форме надписи. Здесь мы видим так называемую «контрактуру», широко используемую в различных иконных надписях. Латинский термин contractura («стягивание») означает сокращенное написание слова с помощью начальной и конечной букв. Над контрактурами ставится надстрочный знак сокращения – титло.
Теперь о содержании. Полное написание этой греческой (обращаю на это внимание!) надписи прописными (заглавными) буквами таково: ΜΗΤΗΡ ΘΕΟΥ (Мэтер Тэу, Митир Фэу) – «Мать (не Мария!!!) Бога», или «Матерь Божия». Слово ΘΕΟΥ – род. падеж от ΘΕΟΣ (Тэос, Фэос) – Бог. Сокращенное написание (слева и справа от лика, если смотреть от нас): ΜΡ ΘΥ . Оно составлено из букв: 1) «мю (ми)», 2) «ро», и 3) «тэта (фита)», 4) «и псилон (ипсилон)». Такое греческое написание без перевода на славянский язык используется и в нашей иконописной традиции. (На всякий случай поясняю – это пригодится и в дальнейшем, – что название некоторых букв и их произношение отличаются в древнегреческом и современном греческом языке. В скобках я писал сначала древнее произношение (по Эразму), а потом современное.) Греческие алфавит лег в основу кириллицы, но названия букв церковнославянского языка иные. Это тоже надо учитывать, когда речь идет о греческих надписях.
Хотя надпись предельно ясная, тем не менее, на русской почве с ней связана забавная мифологическая традиция. Если не ошибаюсь, отец Павел Флоренский с юмором писал о встречающихся в древнерусских источниках совершенно фантастических «расшифровках» этой аббревиатуры, например: «Мария Родила Фомы Уверение», – то есть каждая греческая буква рассматривалась нашими грамотеями как начало русского слова. Кажется, он приводит и другие народные толкования. Не только простые люди, но и многие иконописцы не имели представления о греческом языке. Поэтому не фантазируйте, а спрашивайте. О других надписях посмотрите, например, в статье «Надписи на иконах» (в Википедии), там и краткая библиография.
Что означают три буквы на нимбе Иисуса Христа: «О», а потом, как мне объяснили «Омега» и «N»? Над омегой нарисованы грабельки остриями вниз. Кто-то мне сказал, что это сокращенное написание слова «Отец»?
Хорошо, что обратили внимание на этот еще один поучительный иконографический «ляп» (в нашей традиции). Это – личное имя Бога, с которым Он открылся Моисею у горы Синай (евр. Яхве) (Исход 3:14). В греческой Библии оно пишется вот так: ὁ ὤν , хо Он, или о Он (в современном греческом нет густого придыхания). Здесь использовано причастие настоящего времени от глагола «быть» с артиклем мужского рода, т. е. в значении существительного. Обычно переводится как «Сущий» («Существующий», слав. «Сый»), то есть имеющий в Самом Себе всю полноту бытия (литературы на эту тему пруд пруди, но не это важно в данном случае). Строго говоря, надо бы писать имя Божие с прописной омеги – ὁ Ων , но часто пишут (и на иконах тоже) со строчной (как я выше привел), вероятно, потому что заглавная омега выглядит «заковыристо», и диакритику приходится слева от нее размещать (над омегой стоит тонкое придыхание и острое ударение). Если написать все заглавными буквами, то получится Ο ΩΝ (без диакритики).
Так вот, русские иконописцы, рассматривая греческие оригиналы (иконы) и не умея прочесть надпись на нимбе Иисуса Христа ( ὁ ὤν ), стали толковать омегу с двумя непонятными им закорючками как сокращенное написание слова «Отец» (будто бы под титлом). В голову не пришло, что греческое слово «отец» («патэр», «патир») начинается с буквы пи, а не с омеги! В результате, стали на своих иконах над омегой помещать надстрочную букву «т» («твердо»), изображая ее, в соответствии с писцовой традицией, с тремя вертикальными короткими ножками, подпирающими длинную горизонтальную черту. Напоминает наше курсивное т, только без наклона, растянутое по горизонтали и с коротенькими ножками. Встречали, наверное? Обратите внимание.
Соответственно всю надпись из трех букв стали считать аббревиатурой фразы «Он Отец наш»! Нарочно не придумаешь! Я вижу такое бессмысленное написание омеги (надстрочная «твердо» вместо придыхания и ударения) на многих иконах, старых и совсем новых. Получается, что преподаватели иконописи сами этого не знают?
Библиотека
Александр Мень
Весна 27 г.
Вначале могло показаться, что проповедь Христова была лишь продолжением миссии Иоанна Крестителя. Оба говорили о близости Царства Божия, оба звали народ к покаянию и приняли в качестве обряда водное крещение. Тем не менее некоторое различие между двумя учителями стало заметным сразу. Если Иоанн ждал, пока к нему соберутся слушатели, то Иисус сам шел к людям. Он обходил города и селения; по субботам Его речь звучала в молитвенных домах, а в остальные дни – где-нибудь на холме или у моря под открытым небом. Иной раз толпа бывала настолько велика, что Иисус садился в лодку и оттуда обращался к расположившемуся на берегу народу.
Живя в Галилее, Учитель неизменно вставал рано и часто встречал восход на уединенных вершинах. Там ученики находили Его и просили продолжать беседы с пришедшими. День Иисуса был заполнен напряженным трудом: до самой темноты за Ним по пятам следовали больные, ожидая облегчения недугов, верующие жадно ловили Его слова, скептики задавали нелепые вопросы или вступали с Ним в споры, книжники требовали разъяснения трудных мест Библии. Порой Иисусу и Его ученикам некогда было поесть. Однако в Евангелиях только дважды говорится, что Учитель сильно устал. Обычно же мы видим Его неутомимым и полным энергии. «Пища Моя, – говорил Он, – творить волю Пославшего Меня и совершать Его дело».
Нас не должно удивлять, что не сохранилось изображений Христа, сделанных Его современниками. Ведь не существует достоверных портретов ни Будды, ни Заратустры, ни Пифагора, ни большинства других религиозных реформаторов, а в Иудее вообще не было принято изображать людей.
Первохристиане не сохранили памяти о внешних чертах Иисуса; им прежде всего был дорог духовный облик Сына Человеческого. «Если мы и знали Христа по плоти, – говорил ап. Павел, – то теперь уже не знаем».
Самые ранние фрески, где лик Иисуса представлен таким, каким он окончательно установился в церковном искусстве, относятся ко II или даже III веку. Трудно сказать, насколько этот образ связан с устной традицией. Но во всяком случае Учитель, совершавший долгие переходы под знойным солнцем Палестины, руки Которого знали тяжелый физический труд, едва ли походил на Христа итальянских мастеров. Он одевался не в античную тогу, а в простую одежду галилеян – длинный полосатый хитон и верхнюю накидку; голова Его, вероятно, была всегда покрыта белым платком с шерстяной перевязью.
В русской живописи XIX века наиболее достоверен внешний облик Христа у Поленова, но его картины не передают той духовной силы, которая исходила от Сына Человеческого.
Именно ее и запечатлели евангелисты. В их рассказах чувствуется покоряющее воздействие Иисуса на самых разных людей. Он почти молниеносно завладел сердцами Своих будущих апостолов. Храмовые стражи, которых послали задержать Назарянина, не смогли выполнить приказ, потрясенные Его проповедью. Было в Нем нечто, заставлявшее даже врагов говорить с Ним почтительно. Книжники называли Его Равви, Наставник. У Пилата один вид и немногие слова Иисуса вызвали против воли тайное уважение.
Какая-то волнующая загадка, необъяснимая притягательность создавали вокруг Него атмосферу любви, радости, веры. Но нередко учеников охватывал рядом с Иисусом священный трепет, почти страх, как от близости к Непостижимому. При этом в Нем не было ничего жреческого, напыщенного. Он не считал ниже Своего достоинства прийти на свадьбу или делить трапезу с мытарями в доме Матфея, посещать фарисея Симона, Лазаря. Меньше всего Он походил на отрешенного аскета или угрюмого начетчика. Святоши говорили о Нем: «Вот человек, который любит есть и пить вино».
Рассказывают, что один средневековый монах проехал мимо живописного озера, не заметив его. Не таков Иисус. От Его взгляда не ускользают даже житейские мелочи; среди людей Он дома.
Глубоко человечным рисуют Христа евангелисты. На глазах Его видели слезы, видели, как Он скорбит, удивляется, радуется, обнимает детей, любуется цветами. Речь Его дышит снисходительностью к слабостям человека, но Своих требований Он никогда не смягчает. Он может говорить с нежной добротой, а может быть строг, даже резок. Подчас в Его словах мелькает горькая ирония («отцеживают комара и проглатывают верблюда»). Обычно кроткий и терпеливый, Иисус беспощаден к ханжам; Он изгоняет из храма торговцев, клеймит Ирода Антипу и законников, упрекает в маловерии учеников. Он спокоен и сдержан, порой же бывает охвачен священным гневом. Тем не менее внутренний разлад чужд Ему. Иисус всегда остается Самим Собой. За исключением нескольких трагических моментов, ясность духа никогда не покидает Христа. Находясь в гуще жизни, Он одновременно как бы пребывает в ином мире, в единении с Отцом. Близкие люди видели в Нем Человека, Который желает лишь одного: «творить волю Пославшего Его».
Христос далек от болезненной экзальтации, от исступленного фанатизма, свойственных многим подвижникам и основателям религий. Просветленная трезвость – одна из главных черт Его характера. Когда Он говорит о вещах необыкновенных, когда зовет к трудным свершениям и мужеству, то делает это без ложного пафоса и надрыва. Он мог запросто беседовать с людьми у колодца или за праздничным столом, и Он же мог произнести потрясшие всех слова: «Я – Хлеб жизни». Он говорит об испытаниях и борьбе, и Он же повсюду несет свет, благословляя и преображая жизнь.
Писателям никогда не удавалось создать убедительный образ героя, если портрет его не оттенялся недостатками. Исключение составляют евангелисты, и не потому, что были непревзойденными мастерами слова, а потому, что они изображали непревзойденную Личность.
Нельзя не согласиться с Руссо, утверждавшим, что выдумать евангельскую историю было невозможно. По мнению Гете, «все четыре Евангелия подлинны, так как на всех четырех лежит отблеск той духовной высоты, источником которой была личность Христа и которая является божественной более, чем что-либо другое на земле».
В противоположность отшельникам Кумрана, Иисус не отворачивался от мира, не прятал от него сокровищ духа, а щедро отдавал их людям. «Когда, – говорил Он, – зажигают светильник, не ставят его под сосуд, но на подсвечник, и светит всем в доме». Слово Божие должно быть «проповедано на кровлях» – такова Его воля.
Древнееврейский язык к тому времени превратился в литературный. Для разговоров же обычно пользовались арамейским наречием. Именно его Христос употреблял, беседуя с народом. Об этом свидетельствуют арамейские слова и выражения, сохранившиеся в Новом Завете.
В Своей проповеди Иисус прибегал к традиционным формам священной библейской поэзии. Нередко слова Его звучали величественным речитативом, напоминая гимны древних пророков. Кроме того, Он следовал приемам книжников: выражался афоризмами, ставил вопросы, не пренебрегал и логическими доводами. Особенно любил Иисус примеры из повседневной жизни – притчи. В них наиболее полно запечатлелось Его учение.
Притчи издавна были известны в Израиле, но Иисус сделал их основным способом выражения Своих мыслей. Он обращался не к одному интеллекту, а стремился затронуть все существо человека. Рисуя перед людьми знакомые картины природы и быта, Христос нередко предоставлял самим слушателям делать выводы из Его рассказов. Так, избегая абстрактных слов о человеческом братстве, Он приводит случай на иерихонской дороге, когда пострадавший от разбойников иудей получил помощь от иноверца-самарянина. Подобные истории западали в душу и оказывались действеннее любых рассуждений.
Побережье Галилейского моря, куда пришел Иисус, впоследствии сильно пострадало от войн; только сравнительно недавно этот край стал обретать прежний облик. В евангельские же времена Геннисарет отличался, по словам Флавия, «изумительной природой и красотой». Фруктовые сады, пальмы и виноградники окаймляли голубые воды. За оградами росли акации, олеандры, миртовые кустарники с белыми цветами. Урожай снимали в течение всех месяцев. Озеро давало обильный улов. Днем и ночью его поверхность была усеяна рыбацкими лодками.
Есть глубокий смысл в том, что проповедь Евангелия оказалась тесно связанной с этой страной. Весть о Царстве Божием впервые прозвучала не в душных, пыльных столицах, а у берегов лазурного озера, среди зеленеющих рощ и холмов, напоминая о том, что красота земли есть отражение вечной красоты Неба.
Вдоль Геннисарета тянулся ряд небольших приморских городков, из которых Иисус отдал предпочтение Капернауму. Евангелисты даже называют Капернаум «Его городом». Там, рядом с синагогой, построенной римлянином-прозелитом, жил Он в доме Симона, брата Андрея; оттуда Иисус шел проповедовать, направляясь по берегу в Вифсаиду, Хоразин, Магдалу, оттуда ходил на праздники в Иерусалим и туда возвращался. В Капернауме люди стали свидетелями Его первых исцелений и видели, как Он одним словом остановил конвульсии одержимого, который кричал: «Оставь! Что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! Знаю Тебя, Кто Ты, Святой Божий!..»
Родные Иисуса, узнав о Его проповеди и чудесах, решили, что Сын Марии «вышел из себя». Они поспешили в Капернаум, желая силой увести Иисуса обратно в Назарет; но им так и не удалось проникнуть в дом, который буквально осаждался народом.
С тех пор Марии было уже тягостно оставаться среди назарян, которые смотрели на Иисуса как на безумца. Было высказано предположение, что она переселилась на время в Кану, где какие-то люди, вероятно, родственники, дали Ей приют.
Однажды, когда в их семье справляли свадьбу, туда был приглашен Иисус с учениками, и Мать смогла вновь увидеть Его.
В самый разгар скромного торжества, к великому огорчению и стыду хозяев, кончилось вино. Очевидно, все лавки уже закрылись, и нечем было угощать собравшихся. Мария, заметив это, обратилась к Сыну: «Вина нет у них».
На какую помощь Она надеялась? Или просто ждала слов ободрения? Кажется непонятным и ответ Иисуса, произнесенный как бы со вздохом: «Что Мне делать с Тобой? Час Мой еще не пришел» – так примерно можно передать смысл Его слов. Тем не менее Мария поняла, что Он все же готов как-то помочь, и сказала слугам: «Сделайте все, что Он вам скажет». Иисус велел налить воды в большие каменные сосуды, предназначенные для омовений, и, почерпнув из них, нести распорядителю пира. Слуги в точности исполнили странное приказание, и когда распорядитель попробовал напиток, то, поразившись, сказал жениху: «Хорошее вино всегда подают сначала, а ты сберег его до сих пор…»
Так проявление власти Христа над природой началось не устрашающими знамениями, а за праздничным столом, под звуки свадебных песен. Он употребил ее, чтобы не омрачился день веселия, как бы невзначай. Ведь Он пришел дать людям радость, полноту и «избыток» жизни.
Галилейские рыбаки были глубоко поражены происшедшим в Кане. Евангелист Иоанн говорит, что именно с этого момента они по-настоящему уверовали в Иисуса. И когда однажды, найдя их на берегу, Он позвал их следовать за Собой, они без колебаний оставили свои сети и отныне целиком принадлежали только Учителю.
Новообразованная община, которую несколько лет спустя стали называть «Назарейской», в отличие от орденов Будды или св. Франциска, не была нищенствующей. Она располагала средствами и была даже в состоянии оказывать помощь бедным. Деньги поступали от учеников и принадлежали всему братству. Этот принцип был позднее усвоен иерусалимской Церковью.
Вероятно, все первые последователи Иисуса были молоды. Старшинство принадлежало рыбаку родом из Вифсаиды – Симону бар-Ионе. Его имя стоит в начале каждого списка апостолов. Когда Учитель о чем-либо спрашивал учеников, Симон обычно отвечал за других. Христос дал ему прозвище Кифа, камень, что по-гречески звучит как Петр. Смысл этого имени Иисус объяснил Своему ученику позднее. Порывистый темперамент сочетался в Симоне с робостью. Но он больше остальных учеников был привязан к Наставнику, и эта любовь помогала Петру побеждать свойственное ему малодушие.
Симон жил в Капернауме с братом, женой и ее матерью. Иисус постоянно пользовался их гостеприимством и лодкой Петра. Дом Симона надолго стал Его домом.
Петра привел к Учителю его брат Андрей, о котором мы знаем так же мало, как и об Иакове, сыне рыбака Зеведея.
Зато другой сын Зеведея, Иоанн, младший из апостолов, обрисован в Евангелиях полнее. Вероятно, он походил на свою мать Саломею, энергичную, искренне верующую женщину, которая впоследствии тоже присоединилась к Иисусу. Слушая проповеди Крестителя, Иоанн проникся убеждением в близости Царства Мессии. Юноша «некнижный и простой», он, однако, был, по-видимому, знаком с учением ессеев, что углубило в нем апокалиптическую настроенность. Он хотел видеть в Иисусе громовержца, Который будет поражать молниями Своих врагов. Иоанн и Иаков втайне мечтали занять первые места у трона Христова. Иисус называл обоих братьев Бенегерес, «сынами грозы». Пылкий Иоанн стал Его любимым учеником.
В Капернауме у берега находилась таможня. Посетив ее, Иисус встретил там мытаря Левия, по прозвищу Матфей, и сказал ему: «Следуй за Мной». Матфей не только сразу же присоединился к назаретскому Учителю, но и привел к Нему других мытарей. Позднее этот человек, вероятно, первым начал записывать слова Христовы.
Кроме четырех геннисаретских рыбаков и Матфея, в ближайший круг приверженцев Иисуса вошли Нафанаил бар-Толомей из Каны, его друг Филипп, житель Вифсаиды, лучше других владевший греческим языком, Симон Зелот, который оставил ради Христа партию воинствующих экстремистов, рыбак Фома, а также Иуда Фаддей и Иаков Алфеев. Все они происходили из Галилеи, южанином был только уроженец города Кериота Иуда бар-Симон. Последнему Иисус поручил хранение денежных средств Своей общины. Тем самым Он, быть может, хотел подчеркнуть Свое доверие к Иуде.
Имя этого человека давно стало символом низости и вероломства. Однако сомнительно, чтобы Христос желал приблизить к Себе морального урода, существо нравственно безнадежное. Вероятно, представления Иуды о деле Учителя были превратными, но в этом он мало отличался от Петра и других апостолов. Всем им было трудно преодолеть иллюзии, прочно укоренившиеся в сознании. Многие ученики отошли от Иисуса, когда стало ясно, что Он не таков, каким они воображали Мессию. Драма Иуды также была связана с потерей веры в Учителя. Но разочарование родило в нем чувство озлобленности и толкнуло на предательский шаг. Быть может, таким образом он желал отомстить за разрушенные честолюбивые планы. Во всяком случае, считать, что Иудой руководила только алчность, значит неправомерно упрощать евангельскую трагедию.
Все евангелисты утверждают, что эти люди, которых Иисус приблизил к Себе, первое время плохо понимали Его Самого и Его цели. Подчас им было трудно уловить даже простую мысль Учителя. Это, конечно, должно было огорчать Иисуса, но Он терпеливо воспитывал учеников и радовался каждый раз, когда что-то прояснялось для них. «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, – восклицал Иисус в такие моменты, – что Ты скрыл это от мудрых и разумных и открыл это младенцам!» Если бы Благая Весть была сначала вручена «мудрецам», возникла бы опасность, что ее суть останется затемненной. Так произошло сто лет спустя, когда новую веру приняли восточные оккультисты и переплели христианство с гностической теософией. В подлинной же чистоте Евангелие смогли сохранить именно простецы, чуждые гордости и «лидерства», не отравленные сухой казуистикой и метафизическими теориями, люди, которые внесли в учение Иисуса минимум своего. Личность, мысль, воля Господа были для них единственным и самым дорогим сокровищем.
Иисус любил эту духовную семью и ставил Свою связь с ней выше кровного родства. Когда во время большого скопления народа Учителю сообщили, что снаружи у дверей Его ждут Мать и братья, Он указал на учеников: «Вот Мать Моя и братья Мои…»
Постепенно молва о галилейском Наставнике и Целителе распространилась по всей округе. За Иисусом постоянно следовали толпы. Стоило Ему удалиться, чтобы побыть одному, как ученики находили Его: «Все ищут Тебя». И тогда Иисус снова и снова шел к ожидавшим Его.
Но были и в этой подвижнической жизни редкие дни или, вернее, часы покоя. Когда думаешь о них, невольно представляется вечер на берегу Геннисарета. Солнце заходит за городом. Массивный силуэт синагоги резко выделяется на фоне заката. Ветер чуть шевелит тростник и ветки деревьев. На востоке раскинулись фиолетовые холмы. Издали доносится пение возвращающихся домой рыбаков.
Иисус сидит на прибрежных камнях, глаза Его обращены к затихшей глади воды. Появляются Симон и другие ученики. Они молча останавливаются, боясь потревожить Учителя. А Он сидит неподвижно, погруженный в молитву, озаренный тихим вечерним светом. Понимают ли, догадываются ли ученики, глядя в этот момент на Иисуса, что в Нем откроется им то Высшее, что созидает и движет Вселенную?..
Короткие южные сумерки, и вот уже над морем загораются звезды. Все идут в дом Симона. Комната освещена колеблющимся огнем глиняной лампы; у стола собрались Учитель и ученики. Женщины подают скромный ужин. Иисус произносит благодарственную молитву и преломляет хлеб. Он говорит о Царстве, ради которого нужно смело и решительно оставить все; тот же, кто «взялся за плуг и оборачивается назад», для дела Божия непригоден.
У Симона, наверно, есть много вопросов, но он робеет, хотя готов идти за своим Господом на край света. Глаза Иоанна сверкают; в его уме проносятся видения всемирного Суда и образ Сына Человеческого, увенчанного короной Давида…
Иисус продолжает говорить.
Над Капернаумом спускается ночь.
Эту и другие книги протоиерея Александра Меня можно скачать на портале «Предание. Ру».
Культура
Электроугли
Юрий Николаевич Говорков
Сразу после войны, весной 1945 года, наша семья переехала из Москвы на станцию «Кудиново», по новому месту работы моего отца Говоркова Николая Алексеевича, которому предложили должность преподавателя Кудиновского машиностроительного техникума (КМТ), и поселилась на его территории. Этот период мне особенно запомнился беспрецедентным случаем, произошедшим с преподавателем КМТ по военной подготовке Д.И. Преснухиным.
Имени и отчества Преснухина, я, к сожалению, не помню, единственное, что мне удалось выяснить, так это его инициалы Д.И., которые я обнаружил в старых архивных приказах. Преснухин Д.И. был среднего роста с рыжими прямыми волосами и большим количеством веснушек на бледном лице. В тот период военной подготовке учащихся придавалось большое значение.
Военрук на своих занятиях, часто выводил ребят на стрельбы из малокалиберных винтовок, которые проводились вне территории техникума. В назначенное время он выстраивал группу в две шеренги и вел ее по Парковой улице, командуя идти строевым шагом, с обязательным исполнением песни. Чаще всего это были, популярные в то время песни, «По долинам и по взгорьям….», «На границе тучи ходят хмуро….», а иногда «До свиданья мама не горюй..» Мы, дети сотрудников техникума, зная заранее расписание стрельб, уже поджидали их на площади перед техникумом и сопровождали ребят на всем пути их следования, пристроившись к хвосту колонны и подпевая им. Дойдя до дома Брунова, расположенного в то время на месте ДК «Керамик» (тогда там размещались начальные классы школы № 32), Преснухин Д.И. давал команду: «направо» и колонна поворачивала к липовой аллее, где ее уже ждали местные пацаны, проживающие на Парковой улице. Среди них, как правило, были братья Колбягины – Валентин и Виктор, Женя Тулинов, Володя Забавин и Ваня Зайцев. Не доходя до конца аллеи около 50 метров, давалась команда на остановку. Чуть левее аллеи, ребята рассредоточивались и, расстелив захваченные с собой в скрутках шинели, готовились к стрельбам. Стрельбы проводились на полигоне располженном рядом с нынешним стадионом «Керамик», в южной части которого был земляной вал, примыкающий вплотную к пруду, с большим количеством окопных ячеек (видимо фашистов ждали с южной стороны). Во время проведения стрельб мы стояли в стороне, но как только они заканчивались, все бросались гурьбой к шинелям на которых лежали стрелки и нарасхват собирали отстрелянные гильзы.
Этими гильзами были набиты наши карманы. Кроме того после собирания гильз, мы из грунта, где были установлены мишени, выковыривали деформированные свинцовые пули, которые прекрасно подходили в качестве грузил для самодельных удочек. Иногда нам попадались и неотстрелянные патроны, которые мы находили в пустых пачках, или нам их «дарили» ребята, так как строгого учета боеприпасов, видимо, не было. Эти патроны мы хранили отдельно.
И вот однажды, когда мы в очередной раз прибыли на стрельбище, а Д.И. Преснухин расставив мишени и раздав патроны, встал в стороне наблюдая за стрельбой, после окончания которой пошел собирать мишени. Как только он их собрал и, повернувшись, направился к стрелкам для подведения итогов, кто-то из ребят случайно выстрелил. Военрук упал, как подкошенный. И когда мы подбежали к нему, Преснухин лежал распластавшись на земле, не подавая признаков жизни. Ребята расстегнули его гимнастерку и увидели у него на груди большой серебряный крест, в центре которого была вмятина от пули. Видимо, под воздействием шока Преснухин потерял сознание. Придя в себя, он поднялся как ни в чем ни бывало, но этот случай получил широкую огласку и большой резонанс среди населения поселка Электроугли. Так как Преснухин Д.И. был членом ВКП(б), срочно собралось партийное бюро КМТ, на котором было рассмотрено его персональное дело. На нем Преснухин Д.И. заявил, что крест не раз спасал ему жизнь во время войны и сейчас распятие защитило его от верной гибели и он как носил, так и будет продолжать носить его. Решение партбюро было категоричным: «За слабую воспитательную работу, грубое нарушение техники безопасности при проведении занятий и пропаганду чуждой нашему строю идеологии – поставить вопрос о пребывании коммуниста Преснухина Д.И. в рядах ВКП(б) и рекомендовать администрации КМТ о его соответствии должности преподавателя». В связи с чем, Преснухин Д.И. был вынужден покинуть стены техникума, написав заявление об увольнении по собственному желанию. После этого случая был изменен порядок выполнения занятий по стрельбам, и нам категорически запретили на них присутствовать. После ухода Преснухина Д.И. на должность военрука был назначен Кулагин М.Ф., а затем, после его трагической кончины с 1952 года военное дело стал преподавать Мамаев Н.Н. – очень энергичный и деятельный педагог. Николай Николаевич Мамаев сумел организовать строительство на территории техникума своими силами прекрасного тира, которым пользовались не только учащиеся техникума, но и другие организации нашего города для проведения стрельб и соревнований.
Мне довелось учиться у Николая Николаевича, когда я в 1955 году поступил в КМТ, и у меня надолго осталось в памяти, как он лаконично и доходчиво излагал нам свой предмет, что соответствовало начертанной у входа в тир крылатой ленинской фразе – «Учиться военному делу настоящим образом».
Вместо послесловия
Мы ищем авторов, соратников, хотели бы услышать ваше мнение об увиденном. Обращайтесь к Михаилу Грозовскому!
эл. почта: mikhail.grozovski@gmail.com
тел. +7-926 011-83-39
Поделиться книгой: