Азбука православной веры

Неблагодарный! И ты говоришь, что тебе не в чем упрекнуть себя? Что ты исполняешь все свои обязанности?

Перестань обольщаться! К чему обманывать себя? К чему скрывать свою виновность?

Сознаемся лучше, что подвиг христианской веры, то есть истинного долга, устрашил нас, и, чтобы не утруждать себя, мы придумали эту религию честного человека . Она изобретена для того, чтобы и в глазах общества, и в наших собственных, прикрывать наши слабости.

Глава 8

В. – Есть много умных и ученых людей, которые не верят христианской религии.

О.  – Что же из этого заключить можно, как не то, что недостаточно одной светской учености и остроты ума, чтобы получить от Бога дар веры , но что надо, сверх того, иметь сердце правое, чистое, смиренное, готовое на все жертвы, которых потребует познание истины.

А этого-то и недостает тем немногим ученым, которые не признают христианской религии: потому что они, первое – либо холодны и не сведущи в Законе Божием и, погруженные в свои изыскания математические, физические и прочие, не думают о Боге и спасении души своей. В таком случае не удивительно, что они ничего не смыслят в религии, потому что в отношении к ней они невежды, почему и суждения их о предмете, неизученном ими, не имеют никакого веса. Либо второе , что случается чаще, – они люди горделивые, которые позволяют себе высокомерно судить о делах Божиих, дерзают препираться как бы на правах совершенного равенства с Ним, измерять Его премудрое слово мерилом слабого человеческого разума. Гордость есть самое глубокое и гибельное зло! Потому-то они праведно отвергнуты, как дерзновенные, преданы на волю ослепленного разума своего и лишены познания истины, которая открывается сердцам смиренным, ищущим ее в правоте. Господь не любит, чтобы возмущались против Его непреложной истины !

Либо третье – эти высокомерные мудрецы одержимы преступными страстями, от которых не хотят освободиться, а зная, что эти страсти несовместимы с христианской верой, они отвергают ее, как укор их безнравственности.

Впрочем, надо бы заметить, что число неверующих ученых очень мало́ в сравнении с великими гениями, которые славились истинной мудростью и благочестием, и если взять труд взвесить силу и число свидетельств с той и другой стороны, то всякое сомнение исчезнет.

Можно утвердительно сказать, что в течение 20 веков, среди знаменитых ученых людей каждого столетия, едва придется один неверующий на двадцать верующих.

И из этого малого числа неверующих, можно смело утверждать, большая часть была неискренна в своем неверии, что доказывают все те, которые в час опасности или смерти укрывались под кровом той религии, которую они так долго хулили. Таких было много из Вольтеровой [4] школы, и между прочими: Монтескье, Бюффон, Лагарп и другие.

Да и сам Вольтер, заболев в Париже, призывал священника за месяц до своей смерти, но, когда опасность миновала, в нем исчез и страх Божий. Когда же наступил последний час болезни, друзья нечестивца сбежались к его смертному одру… Врач его, как очевидец, свидетельствует, что Вольтер просил причастия, но на этот раз напрасно. Ученики не допустили священника к умирающему, который кончил свою жизнь в страшном отчаянии! [5]

Даламбер также пожелал исповедоваться, но и ему, как и учителю его, отказали в том философы, окружавшие несчастного.

Скажи после этого, какое же доверие можно иметь к подобным людям? И какой вес может иметь их неверие в сравнении с верой и благочестием бесчисленного множества величайших ученых и знаменитейших людей, которые были славой человеческого рода? Им, так же как и другим, вера предписывала самопринуждение и налагала на них трудные обязанности, и они, заметь это, подчинялись им по убеждению!

Не говорю уже о неисчислимых страстотерпцах, принесших в жертву жизнь свою за веру Христову, о великих святых отцах Церкви: Василии Великом, Григории Богослове, Иоанне Златоусте, Амвросии Медиоланском, Афанасии Александрийском, Григории Двоеслове, блаженных Иерониме, Августине и множестве других мужей, которые в течение первых шести веков христианства были знаменитыми учеными того времени. Сколько сверх того знаменитых имен насчитывается в списке верных чад Христовой Церкви в последующие времена!

По сравнению с этими великими мужами как малы и ничтожны кажутся эти спорщики, которые дерзают отрицать все, что есть священнейшего в мире!

Убоимся высокоумия и пытливости лжефилосо-фии, которая влечет в бездну! Будем порабощать постыдные страсти, препятствующие нам склонять голову под священное покровительство веры!

Глава 9

В.  – Я верю только тому, что понимаю. Как же верить Таинствам религии?

О.  – Значит, ты не должен верить уже ничему в мире, даже тому, что ты живешь, что ты видишь, понимаешь, мыслишь и прочее, потому что тебе невозможно вполне постичь и объяснить ни одного из этих явлений?

Действительно, скажи мне – что такое жизнь? Что такое свет? Что звук, цвет и прочее?..

Объясни мне, что такое ветер? Где он начинается? Почему и как он перестает веять? Что такое холод, жар?

Что такое сон? Отчего во время сна мои уши, оставаясь открытыми, как и во время бодрствования, уже более не слышат ничего? Как и отчего я просыпаюсь? Что является причиной всего этого и как это происходит?

Что такое скорбь, радость, гнев, любовь и прочее? Каким способом я понимаю, мыслю, воображаю невиданные мною вещи?

Попробуй объяснить мне все это и многое другое не только одним набором вероятностей и только звучных слов? Невозможно! А все это, однако же, неоспоримо существует!

Все Тайна в мире и во мне самом, даже в вещах самых обыкновенных!

Кто из ученых понял до конца причину и цель всех явлений природы? Кто из них изучил все ее тайны?

И ты, ты хочешь постигнуть Того, Кто создал все эти явления, непостижимые для тебя! Не разумея творения, ты хочешь уразуметь Творца! Не понимая того, что имеет пределы, ты хочешь постигнуть бесконечное! Ты не понимаешь былинки, насекомого, – а хочешь постигнуть Бога и все Его откровения!

Не убеждаешься ли ты наконец, что такое дерзновение нелепо, безумно!

Все тайна в природе, как и в религии. Это-то и есть печать великих дел Божиих!

Тайна есть истина , которой существование для нас очевидно, но которую постигнуть полностью мы не в состоянии.

Тайны веры подобны солнцу: непроницаемые в существе своем, они озаряют и животворят тех, кои шествуют во свете их в простоте сердца: они ослепляют только дерзновенное око, желающее проникнуть в них.

Тайны превыше разума, но не противоречат разуму, а это большая разница. Разум собственными силами не постигает истину, в них сокрытую, но он не находит также, чтобы эта истина была невозможна.

Так, например, в тайне вечности и беспредельности Божией: я не постигаю, как Высочайшее Существо может не иметь начала и присутствовать везде. Но я не вижу вовсе, чтобы это было невозможно или заключало в себе противоречие.

Так же и в тайне Святой Троицы: я не постигаю, как Бог един, неразделен в трех лицах, но я не вижу, что это противоречит истине и невозможно. Если бы мне сказали, что три лица в одном, это было бы, по человеческим понятиям, несообразно с истиной. Но, что Бог един в Трех Лицах Святой Троицы , – я верую, хотя не постигаю такого высочайшего таинства! Один из великих отцов Церкви указал нам в природе нечто подобное. Мы видим в солнце три различных свойства: свет, теплоту и округлость. Каждое из этих свойств различно, а все вместе составляют одно целое – солнце.

Так и о тайнах Воплощения, Искупления, Евхаристии и во всех тайнах веры! Все они непостижимы для меня, но ни одна не противоречит истине. Я убежден, что Бог всемогущ, и что Священное Писание есть истинное слово Его, на что имею достаточно доказательств, и потому верую всем догматам христианской веры, как учит меня веровать, основываясь на Священном Писании, Святая Соборная и Апостольская Церковь, учрежденная самим Господом и Богом моим Иисусом Христом.

Итак, я утверждаю, что тайны веры, хотя превыше разума, но не противоречат разуму, и что вера есть помощь и подпора разума, свет, озаряющий и оживляющий душу.

Вера для разума есть то же, что телескоп для глаза: с помощью телескопа глаз видит то, чего не может видеть сам по себе. Он проникает в пространства, недоступные для него без этого пособия. Разве ты скажешь, что телескоп противен зрению? Подобно тому и вера: она только расширяет и укрепляет разум, она предоставляет ему заниматься исследованием всего, что доступно рассуждению, но там, где естественные силы разума изнемогают, там вера подъемлет его и указывает ему истины новые, сверхъестественные, Божественные. Вера дает разуму проникать в тайны Божии.

Я верую в таинства религии, как верю в тайны природы, так как знаю, что они существуют.

Я знаю, что тайны природы существуют, потому что меня убеждают в этом неоспоримые свидетели: мои чувства и здравый рассудок.

Я знаю, что таинства веры существуют, потому что в этом убеждают меня свидетели, еще более достоверные: Иисус Христос и Его Церковь ! Рассудок может служить мне для того, чтобы исследовать и взвесить достоверность их свидетельства. Но если при свете здравого смысла, с искренним и добросовестным желанием познать истину, я рассмотрел и обсудил все факты, доказывающие истину, святость и непогрешимость этих свидетельств, – тогда рассудок мой исполнил свое дело: он довел меня до истины и должен уже уступить место вере. Она вещает ! И уже ее одну я должен слушать, должен открыть ей душу мою, верить и поклоняться Богу в смирении всех чувств и помышлений моих.

Ты видишь теперь, что вера моя в таинства христианские есть вера разумная. Рассудок сказал мне: «Это свидетельства истинны, они не могут ни обмануть тебя, ни сами заблуждаться, они принесли тебе истину с небес!» Могу ли я, не погрешив против рассудка, не верить этим свидетельствам?

Жалкая, поистине, слабость ума и гордость гибельная, хотеть верить только тому, что можно постигнуть!

Глава 10

В.  – Я желал бы иметь веру, но не могу!

О.  – Это заблуждение, мой друг. Оно не оправдает тебя перед Страшным Судом Господа, который изрек: верующий в Меня имеет жизнь вечную… а не верующий уже осужден (Ин. 6. 47; 3.18).

Ты говоришь, что не можешь веровать! Да какие же усилия ты делал, чтобы достигнуть веры? Кто хочет достигнуть цели, тот ищет средства к этому, а кто пренебрегает средствами, тот доказывает, что мало заботится о цели.

Если ты не имеешь веры, то – либо не делал усилий к этому, либо избирал не правильные средства. Спроси себя:

1-е. Молился ли ты, чтобы получить веру? Молитва – это первое условие для получения даров Божиих, следовательно, и веры, которая и есть основной и самый драгоценный из всех Его даров. Как ты просил даровать тебе веру? Не молился ли об этом с холодностью, кое-как, без постоянного усердия? Имеешь ли глубокое, горячее желание веровать и быть христианином? Бывает так, что просят с тайным страхом получить просимое!

2-е. Изучал ли ты христианскую религию с искренней любовью к истине? Искал ли просвещенного наставника, который бы мог разрешить твои сомнения, или вместо того, чтобы внимательно слушать опровержения твоих заблуждений, ты находил новые возражения? В таком случае самолюбие часто бывает самым упрямым противником истины!

3-е. Решился ли ты, если Бог дарует тебе веру, жить сообразно с Его святыми заповедями, бороться со своими страстями?

Вот в этом и заключается главное затруднение для большей части неверующих: в сущности, их сердца и страсти больше рассудка отвергают веру , как слишком для них трудную и беспокойную. Господь сказал:… свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин. 3. 19). – И действительно, сердце часто увлекает за собой рассудок, а тогда никакие рассуждения не помогают, люди не хотят знать истину!

Это ослепление добровольное, потому-то и преступное. Вот почему Господь сказал, что неверующий уже осужден . Как же быть иначе, когда он противится истине?

Ищи же святой истины, проси у Бога со всей искренностью, горячо и постоянно. Не теряй надежды, если не сразу подается тебе драгоценный дар, но смиряйся и почитай себя недостойным милости Божией. Открывай все сомнения свои мудрому наставнику, читай чаще Святое Евангелие, и я уверяю тебя словами самого Господа: Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам ( Мф. 7. 7).

Глава 11

В.  – Все верования хороши.

О. – Как все верования хороши? Не значит ли это, по твоему мнению, что лишь бы быть добрым человеком, и все равно, что быть христианином, что иудеем, что мусульманином или язычником. Так, что ли?

Почему ты считаешь, что все верования не что иное, как изобретения человеческие, о которых Бог вовсе не заботится?

Из чего же ты заключил, что Всемогущему все равно, как бы о Нем ни думали, как бы Ему ни служили? И кто открыл тебе, что все веры и вероисповедания Ему могут быть равно приятны?

Разве из того, что есть много ложных верований, можно заключить, что нет одной истинной веры ?

Ты говоришь, что «все верования изобретены людьми»! Но вопреки этому мнению, весь род человеческий свидетельствует тебе, что основная мысль всякой религии – верование в Высочайшее Существо и поклонение Ему – не есть изобретение человеческое. Если в потоке суеверий индийских, египетских, древнегреческих, римских, друидических просвечивает эта основная мысль, то не потому ли, что она есть непреложный голос истины, необходимая потребность разумной твари, неизгладимое желание всего рода человеческого? Только луч небесной истины мог проникнуть сквозь эту глубокую тьму невежества и заблуждений!

Как же можешь ты думать, что всякое проявление этой высшей вдохновенной мысли могло быть равно угодно Богу? Что Он принимает с равным благоволением служение и христианина, поклоняющегося Иису-су Христу, и язычника – боготворящего идолов?

Невозможно, чтобы ты действительно думал так! Однако же, ты это самое и утверждаешь, когда говоришь, что «все верования хороши».

Почему же лучше не признаться искренно, что ты вовсе не заботишься об истине и находишь ненужным искать ее?

Как! Изыскание истины не нужно? О, плачевное безумие! А если, несмотря на твое не основанное ни на чем мнение, Бог предписал человеку поклонение ясно определенное? Если среди всех религий одна, только одна, есть религия истинная , безусловная, как всякая истина, отвергающая все, что не есть она? Подумай тогда, какому же страшному жребию подвергаешься ты, не хотящий знать ее? Думаешь, что твое равнодушие извинится тебе на судилище Всемогущего и Праведного Судии? И можешь ли без крайнего безумия пренебрегать такой ужасной будущностью?

Но поразмысли, пойми же все бедствие человека без религии Божественной! Посмотри на него, предоставленного слабому свету собственного разума, волнуемого сомнениями, омраченного неведением в отношении к самым важным вопросам, – о будущих судьбах его и обязанностях, для него необходимых! «Откуда я? Куда иду? Какое мое окончательное назначение? Как мне достигнуть его? Что ожидает меня за гробом? Чего требует от меня Бог?» Что будет отвечать на эти высокие вопросы разум, предоставленный собственным силам? Он будет представлять одни недостаточные вероятности и догадки, когда дело идет о спасении вечном, или увлечет к постыдным суевериям и жестокому изуверству, омрачающим и поныне последователей ложных верований.

И ты можешь думать, что Бог, Всепремудрый и Всеблагий, Бог света и истины, предоставил собственному произволу Свое разумное творение – человека, и не открыл ему воли Своей?

Нет! Он озарил его небесным светом. Он, удовлетворяя его духовные потребности, открывает ему все, что он обязан знать о природе, правосудии, милосердии и намерениях Бога, Который есть источник и конец бытия. Свет этот указывает ему путь добра и путь зла , и предлагает свободный выбор. Из них первый путь ведет к нескончаемому блаженству, а второй – к вечной муке. Свет этот, среди ложных проблесков мудрствований человеческих, сияет неизменным блеском истины, озаряет, животворит, совершенствует все, что проникнуто им!

И этот свет небесный есть Откровение , Вера Православная, одна сообразная величию Божию и духовным потребностям Его творения.

Вера Православная, одна имеющая твердые доказательства, одна удовлетворяющая разум, освящающая сердце, определяющая нравственное совершенство. Нельзя исчислить все доказательства в подтверждение истинности Веры Православной!

Смотри, как она восходит от начала мира в тех обетованиях, которые ее предвозвещают; в вере, уповании и любви св. Праотцев к обещанному Искупителю; в обрядах богослужения, прообразовывавших Его пришествие!

Эти обетования, пророчества, все эти свидетельства находятся в Священном Писании Ветхого Завета , хранимом благоговейно доныне народом, не принявшим христианство, – иудеями, рассеянными по всей вселенной, но не сливающимися с другими народами, чтобы оставаться несокрушимым памятником и свидетелем истины той веры, которую они отвергают!

Мог бы этот народ хранить в течение веков неизменными книги, которые изобличают его пороки и казни, если бы он не был несомненно уверен в их достоверности?

Да и какое может быть сомнение? Пророк Моисей, этот великий чудотворец, написавший книгу Бытия по преданиям, надежно переходившим, при долголетии патриархов, от них к их отдаленнейшим потомкам, описал также и современные ему события, при самих свидетелях тех чудесных происшествий. Следовательно, мог ли он написать то, чего не было? Но человеческих свидетельств еще недостаточно: подумай, как величественна простота речи Моисея и пророков, какие высокие истины и обетования они открывают! Не видишь ли ты тут несомненную печать Божественного вдохновения? И эти дивные книги не хранились таинственно, как у браминов, у магов, у жрецов египетских. Нет, они читались всенародно . Списки их были в руках у всех, передавались от поколения к поколению, составляли единственное чтение и изучение целого народа! Да и самые злейшие враги иудеев, самаряне, никогда не сомневались в достоверности Пятикнижия Моисеева, и чтили их как священные. Наконец, после пленения вавилонского, все книги Св. Писания были тщательно собраны и всенародно пересмотрены Ездрой и священниками и разделены со всей осторожностью на канонические , или совершенно достоверного происхождения, и на апокрифы , коих источники не могли быть полностью доказаны. – При этих условиях, возможно ли, скажи, малейшее сомнение в истинности Священного Писания?

Итак, Православие – это действительно, одна религия, непрерывная от начала мира, развившаяся в трех последовательных видах:

1-е. В патриархальной религии , продолжавшейся от Адама до Моисея.

2-е. В иудейской религии , обнародованной Моисеем по торжественному велению Самого Бога.

3-е. В христианской религии , переданной Самим Господом Иисусом Христом, проповеданной Его апостолами и сохраненной в неизменной чистоте Святой Соборной и Апостольской Церковью.

Ты видишь теперь, что Православие развивалось постепенно и величественно, как все дела Божии, – подобно человеку, который проходит через детство и отрочество, прежде нежели достигнет совершеннолетия. Подобно дню, который начинается зарей прежде, нежели дойдет до лучезарного полудня!

Ты спрашиваешь: «Почему же не все народы получили Откровение? Почему и теперь еще не все народы христиане?» На это отвечу тебе, что тайны судеб Божиих не вполне открыты смертным! Надобно, конечно, было, чтобы тьма предшествовала свету , чтобы люди имели время познать ничтожество разума, предоставляемого собственным силам, и удостовериться в необходимости небесной помощи. Надо было, чтобы святая истина, подобно солнцу, не вдруг озарила все страны, но постепенно делала плодо-творными семена добра, вложенные Творцом в сердце каждого человека. Не властен ли Бог раздавать свои дары как и когда Ему угодно? Не достаточно ли нам знать, что Он благ, премудр и праведен, и потому, конечно, будет судить каждого по мере того, что дано ему было и что смог он приобрести . Безответны будут пред Ним только те, которые видели свет и не хотели принять его! Не довольно ли нам знать, что Вера Православная есть вера истинная, могущая озарить и непрестанно озаряющая те народы и те сердца, которые готовы принять ее?

Впрочем, как теперь, так и от начала мира, истинная вера не скрывалась в таинственном мраке: она светила в мире, но не все люди обращали на нее внимание. Как патриархи, так и иудеи жили среди прочих народов, и нередко дивные знамения поражали удивлением этих язычников и заставляли самих царей преклонять главу пред священным именем Иеговы!

Заметь, что Православие – единственная религия, данная всему роду человеческому, свойственная всем народам и всем временам. Православие владычествует над веками. Оно идет от вечности, чтобы возвратиться в вечность. Оно исходит от Бога, чтобы почить вечно в Боге!

Все в нем достойно его Творца: все в нем истина и святыня ; и те, которые в правоте сердца изучают его, открывают в нем чудную соразмерность, величие, красоту, и для них очевидность истины возрастает по мере того, как они вникают в его догматы.

Православие очищает сердце и в то же время просвещает ум: оно преобразует все существо человека!

Я укажу тебе важнейшие признаки, удостоверяющие истину Православной Веры:

– Высокий, сверхчеловеческий характер ее основателя Иисуса Христа и Божественное совершенство Его жизни.

– Святость и необыкновенная возвышенность Его учения, не имеющая себе подобного.

– Несомненность Его благотворных чудес, которых не отрицали даже злейшие враги Его.

– Могущество Святого Креста Его, сделавшегося из орудия постыдной казни оружием славы и залогом крепости для всех христианских народов.

– Все обстоятельства Его неизреченных и спасительных страданий, предсказанных во всех подробностях за много веков до них.

– Его славное Воскресение, предвозвещенное и в Св. Писании, и Самим Им многократно ученикам Его.

– Само неверие апостолов, которых одна очевидность убедила в истине Воскресения их Божественного Учителя.

– Его Вознесение на небо в присутствии более пятисот свидетелей.

– Блистательные чудеса, производимые по всей вселенной Его апостолами, – бедными, неграмотными рыбаками, внезапно сделавшимися учителями, просветившими весь мир.

– Сверхъестественное распространение Его Церкви, несмотря на все преграды и препятствия, естественные и нравственные.

– Сверхчеловеческое мужество мучеников за веру Христову.

– Высокая мудрость отцов Церкви, торжествовавшая над всеми заблуждениями одним оружием истины.

– Святая жизнь истинных христиан, их геройское подвижничество, столь противоположное естественной немощи и повреждению человеческой природы.

– Преобразование обществ, произведенное и поныне производимое христианством во всех странах, куда оно проникает. Его совершенная применимость ко всем временам и народам.

– Наконец, его продолжительность, неизменность его догматов, устройство его православной иерархии, несокрушимость христианства среди распадающихся государств, правительств и изменяющихся обществ…