Помоги проекту - поделись книгой:
—
Жиллиман подался вперёд и нажал кнопку “отмена” выключив надоедливый перезвон.
Кто-то постучал в дверь.
— Войдите.
Это оказалась Ойтен.
— Повелитель… — начала пожилая женщина.
— Я уже увидел это, Тараша.
Управляющая удивилась:
— Приведение?
Примарх встал.
— Начни сначала.
Бадорум, командир дворцовых преценталианцев собрал отряд ночных стражников в коридоре возле гидропонной галереи. По человеческим меркам все они были крупными сильными мужчинами, но рядом с примархом выглядели словно дети.
Водун был опытным немолодым офицером. Как и его солдаты, он носил сталь, серебристо-серый мундир, и короткий сине-голубой плащ. Висевшее на ремне хромированное плазменное оружие было в идеальном состоянии.
Впереди шла, постукивая посохом, камерарий Ойтен — высокая, тонкая и хрупкая фигура в длинном белом платье. За ней следовал Жиллиман, порываясь вперёд, но был достаточно почтителен, чтобы идти в том же темпе, что и женщина. Было темно, лампы в коридоре погасли или их кто-то выключил. Единственными источниками света стали фонари и визоры дворцовой охраны и слабое зелёное свечение за дверью галереи.
Жиллиман уже слышал его — псалтерион, басовый псалтерион играл длинные и чистые ноты в ночном воздухе. Ясно различалось эхо. Гидропонная галерея была большой, но примарх сомневался, что в ней может зародиться такое эхо. Казалось, что звуки исходят из ядра планеты, как если бы поднимались из бездны тектонического разлома.
— Что вы видели? — спросил Робаут, не обратив внимания на скрежет металла, когда Бадорум и стражники приветствовали его.
— Меня только что вызвали, повелитель, — ответил капитан. — Кленарт? Ты был здесь.
Солдат вышел вперёд и почтительно снял шлем.
— Мы патрулировали, повелитель, и подходили к этой галерее, когда в первый раз услышали шум. Музыка та же, что и сейчас.
— Кленарт, посмотри на меня.
Стражник посмотрел на примарха и встретил пристальный взгляд Мстящего Сына. Для этого ему пришлось сильно откинуть голову назад.
— Ты видел что-то?
— Да, повелитель, так и есть. Большой чёрный силуэт. Кажется, он состоит из черноты. Он появился из теней, и он реальный. Он облачён в железо, повелитель.
— В железо?
— В металл. Он весь в броне, даже лицо. Не визор, а маска.
— Насколько большой? — спросила Ойтен.
— Большой как… — начал Кленарт. Задумался. — Такой же большой как он, миледи.
Он показал дальше по коридору. Там только что появился Тит Прейто и четыре боевых брата Ультрадесанта.
— Очередное явление, повелитель? — спросил библиарий.
— Можешь просканировать?
— Уже просканировал, но можно попробовать ещё раз, — ответил Прейто. — Нет никаких следов психической активности. Да и пассивные системы наблюдения сработали бы задолго до моего прибытия.
— Но ты слышишь музыку, Тит?
— Слышу, повелитель.
Жиллиман протянул руку. Прейто без раздумий достал болтер и кинул в ладонь примарха. Робаут быстро проверил оружие и повернулся к двери в галерею. Болтер был маловат для его руки. Больше похож на пистолет.
— Повелитель, — начал Бадорум. — Разве не мы должны войти первыми и…
— Вольно, командир, — сказал библиарий. Чтобы понять намерения примарха, ему не нужно было читать его мысли.
Мстящий Сын вошёл в зелёные сумерки гидропонной галереи. Внутри было тепло и влажно. Освещение работало в ночном режиме. Он слышал, как журчит вода в резервуарах, и как тихо она капает из водоотвода. Резко пахло травой и лиственной мульчей.
Внутри призрачная музыка звучала громче, а эхо стало глубже и необъяснимее.
Прейто шёл за Жиллиманом, обнажив боевой меч. За ним по пятам следовал Бадорум, прижав плазмаган к плечу и выискивая цель.
— Я не… — начал капитан.
Перед ним распалась на части тень, и прямо на пустом месте появился светящийся силуэт. Казалось, что он вырос из тьмы, словно вышел на сцену из-за невидимого занавеса.
—
Стоявший вовсе не был приведением. Он был реальным и осязаемым. Робаут даже узнал его: железная маска, потрёпанный доспех Марк III, знаки различия IV легиона Астартес. Жиллиман слишком хорошо помнил эту шаркающую покалеченную походку, которая свидетельствовала о хронической и неизлечимой болезни. По сравнению с прошлым разом заболевание прогрессировало.
— Кузнец войны Дантиох, — произнёс Мстящий Сын.
— Достопочтенный лорд, — ответил Железный Воин, Барабас Дантиох.
— Откуда ты здесь? Уже несколько недель не прилетал ни один корабль! Как ты мог оказаться здесь без моего ведома?
Примарх неожиданно замолчал. В ответе Дантиоха слышалось далёкое эхо.
— Насколько мне известно, — продолжил он, — ты находился за пол-сегментума отсюда на Восточной Окраине, на Соте.
— Да, лорд Жиллиман. Там я и остаюсь.
2
ФАРОС
— И было сказано “Да будет свет”.
— И стал свет. И было это хорошо.
Дантиох, кузнец войны Железных Воинов стоял в холодном зале на вершине горы Фарос, и выдерживал пристальный взгляд Жиллимана.
Невероятно. Не было никакого запаздывания или задержки. Изображение и голос повелителя Ультрамара создавали полный эффект присутствия. Всё было так, словно они находились в одном помещении, только слова примарха не вызывали эхо и из его рта не вырывался пар, как если бы он находился в помещении поменьше и потеплее.
— Простите, повелитель, — произнёс Дантиох. Он протянул облачённую в броню руку и дотронулся кончиками пальцев до груди Жиллимана. Возникло небольшое сопротивление, когда пальцы скользнули в силуэт примарха, и на миг на изображении появилась небольшая увеличивавшаяся рябь мерцающего света.
Железный Воин одёрнул руку.
— Очень жаль. Вы казались таким реальным.
— Ты на Соте? Мы общаемся, несмотря на такое расстояние?
Астартес кивнул.
— Я нахожусь в зале, который мы называем главной локацией “Альфа”, недалеко от вершины Фароса. Мы начали частичное тестирование системы три недели назад, и она работает уже две недели. С тех пор я пытался наладить связь.
Жиллиман удивлённо покачал головой.
— Мы увидели ваш свет в первый раз сегодня вечером.
— Примерно тогда мы и сумели всё правильно настроить, — заметил Дантиох, — благодаря чему наша беседа и состоялась.
— Ты выглядишь как звезда. Новая звезда.
— Буду признателен за любые данные, которые вы передадите нам. Поняв, как вы нас принимаете, мы сможем лучше настроить соединение.
— О технологии такого уровня мы могли только мечтать, кузнец войны.
— Мы и мечтать не могли, — ответил Дантиох. — Фарос — воплощение мечтаний существ, которые появились и исчезли задолго до нас. Но всё же вы догадывались, насколько он важен, представляли его потенциал и доверили мне раскрыть его секреты. Это видение и в буквальном смысле и в переносном появилось благодаря вам, повелитель.
Сота — это отдалённая планета вблизи границы Восточной Окраины галактики. Она находилась дальше, чем Грая или Тандрос, почти на самой границе как Пятисот Миров, так и имперской территории.
Недалеко от неё — по меркам летающих в варпе кораблей — пролегали обод Ультима Сегментум и границы человеческой галактики. В этих обширных пространствах было мало звёзд и систем, а за ними раскинулся только чёрный холодный космос межгалактической бездны.
Сота была драгоценным миром, одной из немногих планет на галактическом востоке с похожей на терранскую экосистемой. На ней были и обитаемые океаны, и густые леса и горные хребты. Проживали низшие животные, птицы и насекомые. Любопытно, что так и не обнаружили высшие формы жизни и никакие видимые следы приземления ксеносов или попытки колонизации. Жиллиман и экспедиционные флоты Ультрамара всегда смотрели на Соту с внимательным любопытством: такой геотип почти гарантировал, что её должны были заселить во время экспансии в Великую Эру Технологий — ведь она редкая и драгоценная планета земного типа. Казалось маловероятным, что Великие Экспансионисты не заметили или пропустили Соту, но так и не удалось получить никаких доказательств, что люди когда-то побывали на ней. Не нашли даже основанную и вымершую колонию.
Затем исследователи узнали правду о высочайшем пике величественных горных цепей планеты — горе Фарос.
Запланированную полную колонизацию остановили. Вместо неё основали небольшое аграрное поселение, которое снабжало пищей экспедицию археологов и ксенокультурологов, изучавших недавнее открытие.
К ним прикомандировали 199-ю роту Ультрадесанта, которая на постоянной основе разместилась на планете, и Сота получила классификацию “ограниченно”.
Всё это произошло сто двадцать семь лет назад.
Дантиох стоял на выступе и любовался закатом, когда к нему приблизились космические десантники и сообщили, что наконец-то появились признаки контакта.
Самое время. Древние системы Фароса, огромные квантовые импульсные двигатели, чьи принципы работы казались почти непостижимыми, запустили ещё две недели назад. Железный Воин уже начинал подумывать, что он и люди, с которыми он работал, абсолютно неверно истолковали назначение и применение артефактов.
Это произошло поздним днём в тот редкий момент, когда солнечные лучи над лесом и далёким морем начали опускаться, омывая призрачным светом вершину горы и пещеру за выступом.
Наилучший момент, чтобы оценить всё великолепие сооружения.
— Наконец появился знак?
Один из Ультрадесантников, сержант Арк, кивнул. Его сопровождали два молодых воина из ротных скаутов. 199-я делала всё возможное на Соте, с гордостью исполняя свой персональный долг. Служа вдали от легиона, они стали называть себя “Эгидой” или “Щитом”. Поэтому они нарисовали щит на значке роты. У обоих скаутов он виднелся на наплечниках.
— Есть признаки, сэр. Шумы… в акустических камерах.
— Наконец-то, — ответил Дантиох и захромал по скалистому мысу внутрь горы. Каждый шаг требовал усилий от его громоздкого, закованного в железо тела. Он больше не скрывал тихие болезненные выдохи во время ходьбы. Его генетически улучшили, чтобы он выдерживал сверхчеловеческие нагрузки, и, чёртов Император, он выдержит их.
Прежде чем войти в одно из больших отверстий на склоне горы, чем-то похожих на гигантские раскрытые глаза, кузнец войны обернулся и посмотрел на вечернее небо. Над облаками виднелись злобные завихрения Гибельного Шторма. Легче всего его можно было увидеть ночью, но даже в светлое время суток удавалось рассмотреть травматические судороги варпа и мерцавшую рябь космоса. Спусковым крючком для появления аномалии стало нападение на Калт двадцать восемь месяцев назад. Отвратительное воздействие варп-шторма быстро распространилось по всему сегментуму и окружило Пятьсот Миров Ультрамара.
Никто не знал, как далеко он простирался. Некоторые говорили, что бурями охвачена вся галактика. Зато было абсолютно точно известно, что Пятьсот Миров стали непригодны для полётов, кроме самых рискованных. Торговля и связь рухнули. Ультрамар перестал существовать как единая и достойная восхищения управляемая область. Также стало невозможно осуществлять все межзвёздные перелёты между Восточной Окраиной, центральным сегментумом и любимой Террой. По сути, галактику разрезали на две части.
Строго говоря, лорд Барабас Дантиох, кузнец войны Железных Воинов был предателем. Он стал предателем для Трона и Терры, когда его легион пересёк черту и присоединился к отступнику, магистру войны Гору. В тоже время он предал и свой легион, когда отрёкся от Железных Воинов и решил примкнуть к лоялистам. Он стоял в одиночестве, осаждённый противоречивой верностью к новому расколовшемуся Империуму.
Конечно, ни для кого из Железных Воинов не было чем-то необычным находиться в осаде. Никакой другой легион не сравнится с ними в фортификационном искусстве, кроме, пожалуй, VII легиона, Имперских Кулаков. Дантиох не сомневался, что IV и VII предстоит высшее испытание технического мастерства ещё до завершения гражданской войны. На самом деле, учитывая, что восстание Гора перевернуло все моральные устои Империума с ног на голову, вряд ли они не воспользуются возможностью проверить древнее соперничество в битвах.
За выдающиеся достижения в осадном искусстве и непоколебимую верность Императору Барабас Дантиох был призван лордами Ультрамара, дабы помочь им создать и защитить величайший запасной план — или вторую величайшую ересь — который когда-либо знал Империум.
Железный Воин принял предложение. Он предполагал, что примет участие в строительстве укреплений на Макрагге и других ключевых планетах Пятисот Миров. В этом он был мастером.
Но Мстящий Сын поведал ему долго хранившиеся в секрете тайны Соты. И Дантиох понял, что выживание маленькой империи в меньшей степени зависит от укрепления её физической защиты и в гораздо, гораздо большей от укрепления институтов функционирования и управления.
Он всецело поддержал Робаута Жиллимана. Фарос предлагал возможность совладать с Гибельным Штормом, а не прятаться от его гнева.
Последние девять месяцев Барабас пытался добиться этого, раскрывая тайны Соты и активируя древние секреты планеты.
Слабеющие дневные лучи сквозь щель освещали большой спиральный зал. До сих пор так и не смогли понять, как именно в горных породах вырезали пещеры Фароса. Они напоминали Дантиоху гигантские раковины океанских глубин. Такие же отполированные, гладкие и изогнутые. Никаких прямых линий или острых углов. Обширные органично изгибавшиеся палаты переходили одна в другую, иногда соединяясь с помощью небольших узких залов или округлых извилистых коридоров, напоминавших трубы или кровеносные сосуды. Неподдающиеся царапинам или резке крепкие открытые горные породы стали гладкими и блестяще-чёрными. Камень выглядел похожим на чёрное зеркало, только почти ничего не отражал — всего лишь обычную тень — и поглощал очень мало света. Единственным исключением был закат, когда солнечные лучи проникали сквозь отверстия на вершине и любопытный золотой свет тёк и проникал по залам Фароса вглубь горы, подобно жидкому огню, струившемуся по полированным гладким стенам.
Когда первые исследователи нашли Фарос, то люди, оставшиеся на флоте, отправили послание Жиллиману, предлагая расширить границы Ультрамара и вновь включить в него древний феод, который входил в королевство до Эпохи Раздора. Именно об этом всегда мечтал Конор. Он правил Ультрамаром с Макрагга, но его Ультрамар был всего лишь тенью, обломком былой культуры Ультрамара перед Долгой Ночью. Конор преисполнился решимости восстановить мифические Пятьсот Миров и после его смерти Жиллиман исполнил мечту отца. И пока он восстанавливал королевство и создал из него самую мощную человеческую империю на галактическом востоке, на Макрагг прибыли флотилии крестового похода с Терры и Робаут, наконец-то, встретил кровного отца и узнал о своём истинном наследии.
Поделиться книгой: