Помоги проекту - поделись книгой:
— Помоги!
— Я серьезно, выходи! Иракцы уже рядом!
— Помоги! Здесь раненый!
Вот, козел…
— Выходи на открытую местность!
— Помоги!
Что, в самом деле?!
Я поднялся наверх — вместе с винтовкой, я не такой дурак, а веру в людей я в девяносто первом потерял и так до сих пор и не нашел. Поэтому — я решил действовать с минимальным риском.
— Сейчас!
Бегом, насколько позволяла винтовка — я поднялся наверх. Тут — у меня были заранее заготовлены несколько позиций, я даже маскировочную сеть с прорехами повесил, чтобы не светиться. Сначала — посмотрю, что делается, мне тут одного… джедая бандеровского хватило. Но искать особо и не пришлось — я заметил движение в зеленке, а потом — через прицел увидел и все остальное…
Когда-нибудь пробовали вытащить раненого, еще и таща двадцатикилограммовую винтовку на спине? Ну, может, не двадцать — но ненамного меньше. Нет? Много потеряли.
Американский снайпер был в настолько плохом состоянии, что я удивляюсь, как он вообще сюда дополз и как смог стрелять… и не просто стрелять, а попадать. Мало того — он полз по болотистой местности, явно подхватив инфекцию. И теперь — если мы буквально в течении нескольких часов не доставим его в больницу, в настоящую больницу — он покойник. Еще один выход — ампутация. Но это только в фильмах и в компьютерных играх легко. Вы вот — сделали бы? И я — навряд ли. Только если — совсем край…
Пострадавшего — мы затащили в здание, где у меня конечно же — оказалась аптечка. Человек, который имеет оружие, но не имеет приличной аптечки — полный идиот. Поручив американцу наложить настоящий жгут вместо самодельного, и показав шприц — тюбики с антибиотиками — я выбрался на улицу.
Один убитый прямо на дороге, рядом с ним — карабин М4 с режимом автоматического огня. В карманах — сотовый, немного денег. Документов нет. Чуть дальше, на обочине — еще один труп, и рядом — настоящее месиво. Кто-то подорвался на гранате.
Нашел я и Боряна. Он — чуть дальше, лежит на животе, лицом в луже. В луже — кровь, такая маслянисто — бурая пленка…
Дальше — Лексус, их всех машин он пострадал меньше всего. Фара разбита и кое-где следы осколков — но это все ерунда…
Завел. Осторожно тронул вперед… там, впереди все отгорело, но мне надо было освободить дорогу, столкнуть с нее дымящиеся останки. Не без труда — но мне это удалось сделать, после чего я проехал по освободившейся дороге и по одному из трупешников, на ней столь неосторожно лежащему (дедушка старый, ему все равно). Развернулся, подал машину задом. Нам немного проехать, чуть дальше — стоит моя машина. Мицубиши Паджеро, подержанный, купленный мной за наличку, скорее всего — угнанный в одной из стран Персидского залива — или брошенный из-за долгов.[50] На моей — доберемся до Багдада…
— План на ближайшее время. Доберемся до Багдада, я устрою нашего друга в больничку, потом поговорим.
Подольски скептически хмыкнул
— Нас остановят на первом же посту
— Насчет этого не переживай
Я продемонстрировал свою ксиву — с «живой» кстати, подписью генерала Рафиката, он не всем подписывает, и на постах хорошо разбираются, где факсимиле, а где реальная подпись. Черная обложка, тиснение золотом — зловещая фраза на арабском, девиз Мухабаррата — «Суд грядет!». Надо сказать, что мухабарратовцев смертельно боялись и не без причины. Когда полицейский офицер оскорбил сотрудника Мухабаррата — его обезоружили, надели собачий ошейник, привязали тросом к фаркопу внедорожника и заставили бежать за машиной и гавкать — на виду у людей. Все как во времена Саддама. Вот и думай, то ли Саддам был такой из-за Ирака, то ли Ирак был такой из-за Саддама.
— Мухабаррат
— Он самый. Они ничего не скажут, даже если увидят самого шайтана в моей машине. Давай, грузим его и надо ехать…
— Подожди…
— Чего?
Американец грустно улыбнулся — просто поражаюсь американцам, как они умудряются в такое время — улыбаться…
— Деньги. Надо забрать деньги. Нельзя их здесь оставлять.
— Давай — мухой…
Уйдет? Ой, вряд ли. От своего раненого? Нет. Не уйдет.
А может — там ствол?
— Пошли вместе…
Американец кивнул, понимая — не доверяю. И это правильно. В такой стремной ситуации — родной матери не доверишься…
Мы вышли из машины — вдвоем. Вдвоем же — зашли в те развалины, где американец — оставил сумку. Лично я бы — взял на такое дело лишний немудреный пистолет и подоткнул под сумку. Мало ли что. Или в саму сумку положил…
— Открой — сказал я, когда американец достал скверно припрятанную, едва присыпанную мусором сумку из грубой синтетической ткани, напоминающей брезентуху
— Не доверяешь?
— Знаешь… я в каком-то американском фильме слышал такое высказывание: я доверяю только двум людям на этом свете. Один из них — это я. А другой — не ты. Открой.
Автомат был у меня — поэтому, вариантов не было. ЦРУшник открыл сумку. Там, навалом, даже не запаянные в пластиковые пакеты, валялись банковские пачки денег.
— Убедился?
— Ага. Поехали.
— Твоя очередь. Информация.
— С этим — потом.
— Потом?
Христианин в действии,[51] б…
— Твои бабки остаются при тебе, окей? И никто не мешает мне тебя замочить — но я проявляю добрую волю, верно? Сначала разберемся, что это за хрень была и кто пытался нас убить. Потом — договоримся о новых условиях. Мне не нравится, когда меня пытаются убить и бесплатно взять то, что стоит денег. А эти парни — похожи на наемников.
— Эй, они пытались убить меня так же как и тебя.
— Да, но один парень говорил мне, что в ЦРУ есть разные люди с разными интересами. И если это так — товар будет стоить дороже. Я рассчитывал скрыться с вашей помощью, но если я прав — мне придется делать это самому. И поднять цену на товар, чтобы окупить расходы.
— Вы все, русские, такие умные сукины дети?
— Учились у вас. Поехали.
Как мы добирались до Багдада — тема отдельная. К счастью — в аптечке для экстренного лечения огнестрельных ранений была и такая специфическая вещь, как американский пластырь для водопровода. Отличное средство для того, чтобы заклеить в себе дырки, которые проделал какой-то козел — правда, дай Бог, чтобы вам он никогда не понадобился. Кое-как приведя в порядок Этерли — мы рванули к Багдаду, собрав в машину все, что можно было собрать — американец настоял на том, чтобы взять трофейное оружие — по нему он попытается выяснить, не засвечивалось ли где оно раньше, такая база данных в распоряжении американской разведки есть. На пути к Багдаду были посты, нас спасало лишь мое удостоверение сотрудника Мухабаррата. С ним — пропускали беспрепятственно, даже брали под козырек. Рядом с Багдадом — нас встретила Амани, и уже под ее прикрытием мы беспрепятственно въехали в Садр-Сити. Амани — провела нас в самый центр «красной зоны» — к госпиталю имени Аятоллы Ас-Садра, отца Муктады ас-Садра, зверски убитого солдатами Саддама. Во времена, когда здесь были американцы — госпиталь был переполнен ранеными боевиками, а сами американцы — сюда и носа не совали. Невероятно, но факт — за все время оккупации американцы не провели в Садр-Сити ни одной реальной зачистки.
Амани — зашла в госпиталь и вернулась с врачами и с каталкой — тут у нее, конечно, были связи, многие из врачей — палестинцы, некоторые учились в СССР, Этерли погрузили на каталку и увезли в госпиталь.
Мы сидели в машине, на стоянке освещенного огнями госпиталя, и ждали…
— Я не поблагодарил тебя… — вдруг сказал американец — спасибо…
— За что? — лениво ответил я. Как это всегда и бывает после серьезной перестрелки, перегруженная нервная система почти полностью отключилась, осталось лишь отупение, безразличие и желание просто поспать…
— Ты спас мне жизнь.
— Пустое…
— Ты не такой плохой парень, каким мы тебя считали…
— Я не хороший и не плохой — сказал я — я просто пытаюсь остаться в живых. Если вы так и не поняли, что здесь нет ни хороших, ни плохих парней — вы еще тупее, чем я думал.
Я помолчал и спросил
— Какого хрена тот парень целился тебе в спину? Это ведь был твой парень, так?
Американец мотнул головой
— Я сам не знаю, что на него нашло.
— Ничего ни на кого просто так не находит, запомни это. Может, он хотел забрать деньги, грохнуть всех и смыться?
— У нас так не делается.
— Ошибаешься… — я зевнул — со стороны это хорошо видно. Ваш корабль уже дал течь, друг. И крысы начинают разбегаться в разные стороны, прихватывая все, что только можно прихватить. Может, и он просто хотел заработать…
— Его бы нашли. Такое не прощается. Кстати — ты принес то, о чем шла речь?
— Принес — соврал я
— И где же?
— Там. Не было времени забрать. Придется потом съездить…
— Черт…
— Не переживай. С ними ничего не случится.
— Тебя ищут.
— Я укроюсь здесь. Ты же видишь, меня — здесь укроют без проблем. Дай-ка еще раз глянуть на твои деньги.
— Зачем?
— За делом. Давай, посмотрим…
Американец помялся — он отдавал деньги, не увидел товар. Но потом — справедливо отметил, что выбора у него нет. Для того, чтобы убить его и забрать деньги — мне нужно только шепнуть пару слов палестинцам, которые были с Амани. И американец — будет не первым и далеко не последним американцем, кто пропадет в Ираке без вести.
И он перебросил сумку на переднее сидение
— Смотри сам.
Сумка была на застежке. Я осторожно потянул ее — и сумка открылась. В машине горел свет, неяркий — и я увидел пачки денег. И тут — что-то мне не понравилось… Сам не знаю, что. Просто я не раз имел дело с деньгами и теми, кто их подделывает — и научился каким-то шестым чувством, понимать, что здесь что-то неладно. Вот и здесь — мне не понравились эти пачки. Какой-то срез… неправильный, что ли…
Я взял пачку. Посмотрел ее на свет, использовав в качестве источника света плафон в автомашине. Помял в руках. Затем разорвал обертку, взял две купюры, крайнюю, и из центра пачки. Посмотрел на свет. Потер. Так и есть, б… Посмотрел еще пачку — то же самое. Бросил обратно в сумку. Подольски — с заднего сидения следил за моими манипуляциями с вниманием.
— Ты чего?
— Ты этим собрался меня покупать?
— У нас говорят — предлагать сотрудничество. А что не так?
— Да то, что это фуфло.
Подольски непонимающе уставился на меня.
— Фуфло? Что значит — фуфло? Ты что — думаешь, я тебя кинуть собрался?
Теперь — настала моя пора удивляться
— Ты откуда знаешь эти слова? Ты работаешь по России?
— В некотором роде — Подольски был мрачен — слушаю разговоры ваших мафиози в Майами по меньшей мере раз в неделю. Достало так, что хотел уволиться к чертовой матери. Так что тебе не нравится?
— А то, что тебе кто-то подсунул куклу. Эти деньги — сверху каждой пачки настоящая купюра. Остальные фальшак.
— Этого не может быть — после минутного размышления сказал Подольски
— Почему нет? Все может быть в этом лучшем из миров.
— Это чушь собачья — сказал американец с убежденностью — быть этого не может. Я получил эти деньги под расписку. Ты думаешь, что дядя Сэм хранит в казне фальшивые деньги? Тебя никто не хотел кидать, это чушь.
— Это не чушь. Если хочешь — завтра пойдем на рынок. Купюры хоть и фальшивые, но хорошего качества. Такие примут один к четырем. Я помогу тебе их обналичить — на новый паспорт и домик где-то в глуши хватит.
Подольски схватил брошенные мной купюры, начал сам смотреть
— Это чушь. Этого не может быть. Деньги оперативного фонда.
Поделиться книгой: