Помоги проекту - поделись книгой:
— Машину я вам конечно сменю… — сказал он, неторопливо жонглируя в пальцах старомодным деревянным карандашом — с этим проблем нет. Главный вопрос — в другом.
— Как он узнал?
— Нет… Как он узнал — это второстепенное. Вопрос — чего на самом деле хочет этот русский?
Подольски — недоуменно пожал плечами
— Денег, как и всегда. И визу. Все разговоры о патриотизме обычно заканчиваются ровно в тот момент, когда на столе появляется зеленая карточка.
Заместитель начальника станции покачал головой
— Э… нет, друг мой. Тут дело в другом. В конце концов — я контактировал с этим русским. Видел его глаза — когда он приперся к нам требовать пятьдесят штук. Тут что-то другое…
— Что именно? — не понял Подольски
— Вы знаете, что такое пирамида Маслоу? — вопросом на вопрос ответил Сокс
— Иерархия человеческих потребностей? — недоуменно переспросил Подольски
— Она самая, парень, она самая. Первоочередные потребности — безопасность и пища. Дальше — идут потребности уже не связанные с физическим насыщением…
— И что с того?
— А то, что этот русский довольно богат. Да он заработал свои деньги не самым честным и чистым путем — но кто не без греха.
— И сейчас — он пытается сохранить то, что есть и сорвать главный куш в жизни.
— Далеко не факт, что это так. Знаешь… — Сокс уставился куда-то вдаль, хотя перед ним была всего лишь стена — коммунисты были менее опасными. Мы вербовали их… одного завербовали за лекарство… его ребенку нужно было швейцарское лекарство, а посольство не выделило валюту, чтобы его купить. Многие бежали в Америку как на Землю Обетованную. Большевистская пропаганда промывала им мозги о том, что мы вот-вот рухнем, что они живут лучше нас… а потом они приезжали в любую западную страну и потрясение было столь сильным, что они не выдерживали, и спускали все свои коммунистические убеждения в сортир. Шли в наше посольство наниматься на работу. Но теперь русского не так то просто — завербовать… поверь мне, парень, я пытался. В том числе и тут. Русские теперь зарабатывают не меньше нас… а то и больше. Этот русский… он не… «начальство», как у них любят говорить, но у него есть достаточно денег, чтобы купить большой дом, автомобиль и еще много на что останется. И вот теперь, парень, я по-настоящему боюсь русских. Коммунисты — не могли покорить весь мир. Голодный — не может покорить мир, его желудок постоянно будет напоминать ему о себе. А вот сейчас русские — насытились. И могут попробовать еще раз — они копили силы двадцать лет, пока мы проматывали свою…
— У них нет убеждений… — несколько неуверенно сказал Подольски — что они несут миру? Все что они хотят — еще что-то украсть. В Штатах я сидел на контроле русской мафии. Наслушался так, что дерьмо из ушей лезет.
Сокс покачал головой
— Ошибаетесь. В них есть что-то такое… стайное. Они могут быть вразброс — но как только придет кто-то, и скажет нужные слова, они вдруг окажутся в едином строю… бедные, богатые, воры… все. Как заклятье… поднимающее мертвецов из могил….
Сокс моргнул, стряхивая наваждение
— К делу. Машину я вам дам. Сколько нужно?
— Полагаю, что одну. На замену той, которая засветилась.
Заместитель директора Станции потыкал по клавишам ноутбука.
— Есть. Она на четырнадцатой улице, на плотной стоянке. Иранский Патруль, в приличном состоянии, чистый. Мы его последний раз использовали три месяца назад, ни по каким полицейским файлам он не проходит. Ключ под передним колесом, справа.
— Благодарю.
— Вам нужна поддержка? Пару человек я смогу дать. Можно направить людей из Дипломатической секретной службы, с ними можно договориться…
Подольски покачал головой
— Нет, не нужно. Полагаю, если он хочет уйти от русских, нам не потребуется сила. Нужно будет только забрать его.
— Это опасное место, близ иранской границы…
— Двенадцать лет назад я отстреливался в таком же. И остался жив.
— Ну… как знаете.
Ирак, недалеко от Басры
11 июля 2019 года
Продолжение
Иранский Ниссан был на месте. На нем — они съездили на базу и получили упакованные в военный спальный мешок доллары. Миллион долларов. Первый взнос…
Несмотря на то, что иранский Ниссан вмещает семерых — они поехали на двух машинах, по два человека в каждой. Один — тот Ниссан, который они купили на базаре, второй — который им дали сотрудники местной станции ЦРУ. Деньги — следовали в первой машине.
По машинам — они распределились неравномерно. В первой машине — ехали Подольски, Меликян и Мамука за рулем. Во второй — был один Этерли, у него был автомат и снайперская винтовка, он должен был прикрыть передачу и по возможности обеспечить отход. Поэтому — ему нужна была отдельная машина и отдельная позиция.
Дорога шла на юг. Это было первое национальное шоссе, Басра — Багдад, точно так же, как в Афганистане — Кабул-Джелалабад и дальше на Пешавар. Дорога. Соединяющая две столицы страны, центральную и южную, потом она уходит на Мосул, а с юга — на Эль-Кувейт. Еще при Саддаме — в Ираке были построены отличные дороги, сейчас они ремонтировались и расширялись. Дорога — во многих местах шла параллельно реке Тигр, иногда даже пересекая ее по мостам, капитально отремонтированным и расширенным. Кое-где — она пересекалась и с новой железнодорожной веткой, ныряя под виадуки или проносясь над стальными путями по путепроводам. На эту дорогу, как бусины на нить — были навязаны иракские города — одинаковые, быстро строящиеся, те самые, которые в третьем году американская армия захватывала один за другим.
А потом все пошло наперекосяк…
Апельсиновые деревья, поля. Снежно-белые русские комбайны с уродливыми бронированными кабинами — в Ираке каждая вторая машина с бронированной кабиной. Высокие щиты на том месте, где можно ждать обстрела — они не остановят пулю, но закрывают поток машин и мешают прицелиться. Немало новых легковых машин на дороге — явный признак благополучия. Знак ограничения скорости — сто пятьдесят, в Ираке с этим не экономили, быстрая езда — один из способов не попасть под обстрел. Двадцать первый век. Ближний Восток…
За Насирией — Подольски достал телефон, подключил, набрал номер.
— Как ты? — в разговорах надо было быть как можно короче.
— Окей — Этерли тоже был немногословен — на шесть чисто.
Он ехал, специально отставая, чтобы проверить — нет ли слежки за головной машиной. Они даже выехали из разных точек.
— Начинаем, повторяю — начинаем…
— Понял…
Подольски — переключил телефон в режим навигатора и поместил в держатель на передней панели — пусть будет за путеводитель…
Они немного промахнулись — но потом все же свернули с шоссе в нужном месте, с риском для жизни развернувшись на скоростной трассе. Просто — этот съезд и эта дорога не была отмечена на карте, она шла в никуда со времен ирано-иракской войны, дома в этом месте были или разрушены или покинуты и тут никто не жил. Точка назначения — была всего лишь набором координат, и только поехав мимо съезда они и поняли, что другого — не будет.
Ниссан — съехав с трассы, затрясся на колдобинах, у него была грубая, хорошо приспособленная к бездорожью подвеска. Меликян — сидевший на втором ряду сидений у мешка с деньгами — перещелкнул предохранитель Калашникова…
— Не стрелять без команды — сказал Подольски — только если будут стрелять в нас…
— Да, сэр.
— Я серьезно. Этот парень очень важен для нас
— Да, сэр — повторил бывший офицер американской армии армянского происхождения
— Внимание… — сказал Мамука, посматривая на коммуникатор — одна миля…
Подольски — посмотрел вперед. Дорога — шла немного под уклон, и впереди — были дома. Несколько… и еще часть разрушена. И канал… но кажется, он проходит через трубу, так что дорога есть. А вообще — местность предельно хреновая. Дорога видится только одна, причем такая, съезжать с которой опасно. И то тут то там — невысокий, но все же способный дать укрытие кустарник. А вот земля — серая, во многих местах — покрыта зеленью, что наводит на мысль о том, что здесь есть пропитанный водой песок. Скверное дело, скверное…
— Стоп… — скомандовал Подольски — осмотримся…
Они остановились и выставили на крышу машины специальное приспособление, что-то вроде «антиснайпера», который можно было собрать из гражданских компонентов. Восемь небольших event-камер,[45] с обзором пятьдесят градусов каждая — укреплены на самодельном стенде с восемью отходящими от него лепестками — по сторонам света. Укреплены самым примитивным образом — с помощью липкой ленты. От них — провода идут к сетевому порту на восемь мест, обычное компьютерное железо, которое можно беспрепятственно купить в любом магазине, а уже от порта — провод идет в салон, подключен к мобильному коммуникатору, в памяти которого есть специальная, разработанная по заказу ЦРУ программа. Она вообще то многофункциональная — например, может в реальном режиме времени делать запросы на закрытый портал АНБ, выявлять и сравнивать лица на потоковом видео с базами данных на террористов.[46] Но сейчас — она работала в режиме «антиснайпер» — то есть, анализировала картинку со всех восьми камер одновременно, и выявляла движение. Движение, возможно неуловимое человеческим глазом — запросто ловится камерой и этой программой, которая может сравнивать оцифрованное видео хоть попиксельно. И любое движение — заметит в секунды…
— Нет… — сказал Мамука — ничего. Здесь чисто.
Подольски набрал тот же номер
— Где ты?
— Почти дома. Пять минут…
Прикрытие было на месте…
— Пять минут и трогаемся…
Они выждали пять минут и снова тронулись, осторожно подъезжая к поселку. Остановились, не доезжая до него метров тридцати, точнее — не доезжая до крайнего, разрушенного дома метров тридцати…
Мамука — снова включил антиснайпер и снова проверил обстановку…
— Нет — сказал он с оттенком легкого разочарования в голосе — ничего…
Подольски прикинул — вот будет смех, если русский отвлек их поездкой в эти гребаные болота, а сам в это время — как то вышел на связь с израильтянами. Хотя — ему то как раз будет совсем не до смеха. Полный…
— Сумку.
Меликян передал ему сзади мешок. Он был тяжелым. Для ЦРУ было не впервой иметь дело с наличкой, говорят, и не просто так говорят — что в третьем году перед американскими колоннами боевой техники ехали джипы и пикапы ЦРУ с мешками денег для тех из офицеров саддамовской армии, которые решат «не делать глупостей». Потом они узнали, что можно купить отдельных представителей народа, но нельзя купить народ целиком. Наверное, если бы не было этих машин ЦРУ — пролилось бы больше крови, но их бы и уважали больше…
— Прикрываешь меня от машины. Стрелять только в ответ. Мамука, разворачивай машину, двигатель не выключай…
— Понял, сэр…
Меликян и Подольски — одновременно вышли из машины. Мамука — тронулся вперед — только в самом бывшем населенном пункте, когда-то разрушенном войной — было место чтобы развернуться. Что он и собирался сделать…
— Видишь что-нибудь?
— Нет…
И Подольски — ничего не видел. Только где-то впереди — гуднул гудком то ли тепловоз. То ли буксир на Тигре. Надо идти…
— Я пошел. Смотри по сторонам…
— Удачи, сэр…
Тихо то как. Только шум мотора их машины нарушает эту тишину. Подольски пошел вперед, мимо — проехал Мамука, развернувшись. Русского нигде не было.
— Искандер! — громко крикнул Подольски — Искандер, мы здесь!
И поднял перед собой мешок с деньгами, подтверждая то, что деньги на месте.
Сначала — ничего не было. Потом — он услышал звонок и машинально полез рукой в карман… но там ничего не было, он же оставил коммуникатор в машине! Он огляделся и понял, что звонок идет из какого-то здания, со следами пуль на стене и без крыши…
Он обернулся, показал рукой — все нормально, и направился к этому зданию. Перед тем, как войти — посмотрел вниз, чтобы не наступить на растяжку. Но растяжки не было. Войдя, он не увидел ничего, кроме окаменевшего от старости дерьма на земляном полу, куч мусора, и лежащего посередине новенького телефона…
Он пихнул ногой телефон, затем подобрал его. Но стоило только нажать на клавишу вызова, как телефон умолк. Ругнувшись, Подольски нажал на «перезвонить», и тут понял, что они тут не одни.
Моторы. Шум моторов на улице. И не один, а несколько. Вот именно это — разнобой в голосах больше чем одного работающего мотора — дали знать, что здесь — чужаки…
Опыт подсказал ему: хорошего не жди!
Он бросился к самой большой куче мусора, растолкал ее ногой, положил туда сумку и, как смог — завалил обратно, чтобы сумку не было видно. Конечно, опытный человек сразу заметит, что в куче только что рылись, но это только если он сюда зайдет, и если начнет смотреть. Многое будет зависеть от того, что это за ублюдки приперлись, и знают ли они про деньги. Это могут быть иракские полицейские или военные, которые засекли подозрительное движение в приграничной зоне. Это могут быть контрабандисты или переправщики людей через границу, которым приспичило переться именно здесь и именно сейчас. Это могут быть люди русского… его деньги и его знание местных реалий давали ему возможность нанять кого угодно: контрактников на подработку, племенных боевиков, которые сейчас трансформировались в «народную милицию», даже открытых грабителей и бандитов. В Ираке — полно отморозков всех мастей и видов, набрать несколько человек, которые за пару штук в день на рыло готовы рискнуть жизнью — не проблема. Совсем не проблема…
На улице — сухо закашлялся Калашников. Ответных выстрелов не последовало. Предупредительный…
У здания без крыши — были окна, он подбежал к одному из них, осторожно выглянул. Это еще что за хреновина такая. Метрах в пятидесяти от их машины — стоял носом к деревне внедорожник Лексус-470, белый, дорогой и совершенно здесь не уместный. Не уместный потому, что на таких машинах не ездят ни бандиты ни контрабандисты. Это та же самая Тойота Ланд Круизер, только в другом кузове и в полтора раза дороже. Никто из тех, кто связан с криминалом — лишних денег тратить не будет, скорее они купят угнанный где-нибудь в Эмиратах Тахо или ЛандКруизер на приграничном автомобильном рынке. А эта… может, и эта — угнанная?
Вот же…
Твою мать, это же тот самый Лексус, который они засняли в университетском городке Багдада! Тот, в котором русский договаривался о продаже секретов.
Неужели… неужели русский специально подставился и дал прослушать себя для того, чтобы заставить их действовать быстро и согласиться на его дикую цену? Вот же скотина!
Или…
Или русский решил прогнать фуфло — он заставил их привезти сюда, в эти гребаные болота миллион долларов наличными, собираясь их просто убить и забрать деньги? А что — запросто, эти ублюдки русские и не на такое способны. Крыша, откат, доляшка. Запросто! Может быть, и нет вовсе никакой базы, этот сукин сын решил заработать, сначала потребовал пятьдесят штук, чтобы привлечь внимание, затем придумал про базу данных, дал им записать разговор и выманил с гребаными наличными в болото на самую границу! Теперь — он их замочит, возьмет бабки, поделится с сообщниками и уйдет на дно. Через ту же иранскую границу, дальше — через Каспий к себе или… через границу с Таджикистаном. Запросто!
Подольски — решил выяснить, что это за люди, возможно — поговорить с ними. Сукин сын! Только нельзя показываться из именно этого дома — иначе, они сразу поймут, где искать. И надо…
Он достал телефон, свой собственный, широко распространенная здесь Thuraya. Натыкал номер багдадской станции… сбросил. Черт, надо… Раффа на месте нет, и он ничем помочь не сможет. Надо… надо набрать номер Сокса, он за него! Пусть пошлет людей! А самому надо быть готовым уходить в болота…
— Я слушаю…
— Это Крикет… — Подольски назвал свой псевдоним, присвоенный на время командировки — я на точке встречи, у нас тут серьезные проблемы.
— Что? Не понял,
— Я на…
Поделиться книгой: