Помоги проекту - поделись книгой:
— Ах, еще и цветы! Кому ты теперь их даришь?
И Рей не выдержал и выложил всё.
И, конечно, получил по полной:
— Уходи!
И ушел. И снял номер в гостинице. И стал ждать.
И когда он совсем начал терять надежду, Мэгги позвонила:
— Ладно, Рей, возвращайся… Ты порядочный сукин сын, но я тебя люблю…
В 1970 году Рей Брэдбери познакомился с Федерико Феллини.
Итальянец приехал в Лос-Анджелес продвигать свою очередную работу.
Рей, конечно, пришел в Голливуд. Он привык к тому что его уже часто узнавали,
Но вот Феллини, к великому огорчению Рея, его не узнал. Брэдбери даже фамилию свою повторил, дважды повторил, но фамилия его ничего итальянцу не сказала.
«Я ушел совершенно опустошенный, — вспоминал Брэдбери. — Я всегда хотел, чтобы моя известность обгоняла меня. По крайней мере, мне хотелось, чтобы Феллини почувствовал, как я его люблю».
Впрочем, Рей пришел и на второе выступление знаменитого режиссера.
Аудитория была набита студентами. Рея очень заинтересовали слова Феллини о том, что он никогда не смотрит предварительно смонтированные материалы своей дневной съемки.
Он спросил: «А как же вы можете делать фильм, не глядя на то, что у вас получается?»
И получил в ответ: «А я и не хочу знать, что я делаю».
В общем, это было близко к убеждениям Рея: всегда доверять своему подсознанию.
А еще больше Рею понравилось, когда на вопрос из зала: «Если бы вас пригласили снять фильм из жизни рыб, каким бы вы его сделали?» — Феллини ответил: «Автобиографическим».
После встречи Рей подошел к итальянцу с томиком «Марсианских хроник».
И тогда до Феллини, наконец, дошло:
«О, так это вы и есть мистер Брэдбери?»
Он произнес фамилию Рея с сильным итальянским акцентом, и сразу стало понятно, почему он не узнал писателя: просто не разобрал на слух американское произношение. На итальянском языке фамилия Брэдбери звучит скорее как Брэдбури (предпоследняя гласная безударная, она глотается и соответственно звучит невнятно).
Рей был по-детски счастлив.
Он всегда хотел известности.
И вот известность к нему пришла.
Осенью 1970 года (с 31 августа по 3 сентября) в Японии проходил 1-й Всемирный симпозиум по научной фантастике, и Брэдбери был приглашен на него.
Но поехать так далеко он не мог, да и денег на подобное путешествие у него не было, он послал в Японию свое приветствие — в виде поэмы «Плыви, Человек».
Поэму читали в Токио со сцены.
А в январе 1971 года она была напечатана в советском журнале «Техника — молодежи».
В октябре 1973 года вышла в свет первая поэтическая книга Рея Брэдбери под совершенно замечательным названием — «Когда слоны в последний раз во дворике цвели» («When Elephants Last in the Dooryard Bloomed»).141
Стихи Брэдбери писал всю жизнь, они служили важным, иногда, может, спасительным клапаном для его чрезвычайно чувствительной натуры. 51 стихотворение составило первую книгу — по содержанию от очень личного до сугубо формального. Как поэт Рей Брэдбери, конечно, уступал себе же — прозаику. Но у него все могло стать рассказом или стихотворением. Например, однажды в Уокигане Рей Брэдбери случайно вышел к большому дереву, наклонившемуся над большим зеленым оврагом, описанным в повести «Вино из одуванчиков». Заходящее солнце ярко осветило листву, и вдруг Рей вспомнил: когда-то именно в дупле этого дерева он спрятал послание самому себе —
И он вскарабкался на дерево.
И нашел в дупле давнее, из детства, послание.
Самому себе.
Со временем мир не становился проще.
Напротив, со временем он все более усложнялся.
В 1980 году Белый дом принял 40-го президента США — Рональда Уилсона Рейгана (1911-2004). Он был из своих — бывший актер кино. Пожалуй, лучше всего запомнили актера Рейгана по фильмам — «Убийцы» («The Killers»), «Девушка из Джоунс-бич» («Girl from Jones Beach»), «Вот и армия!» («This Is the Army!») и по роли Джорджа Гиппа — знаменитого игрока американского футбола.
«Во время кризиса правительство само по себе не является решением проблемы, — сказал Рональд Рейган в своей первой президентской речи, произнесенной 20 января 1981 года, — напротив, само правительство становится проблемой».
Но проблему правительства Рейган решил.
Он умел увлекать, он был «стопроцентный» американец.
Как президент он сумел стимулировать развитие производства с одновременным уменьшением налогов для обеспеченного населения, но при этом начал развивать так называемую СОИ — Стратегическую оборонную инициативу
Вопросы… Эти вечные, вечные, вечные вопросы…
Чем глубже мы познаем космос, тем сложнее наши вопросы…
Известность Рея Брэдбери росла.
Его знали, любили, перечитывали.
О нем помнили читатели всей страны, и не только.
Его помнили астронавты. В июле 1971 года члены экипажа космического корабля «Аполлон-15» (командир — Дэвид Скотт,144 пилот командного модуля — Альфред Уорден,145 пилот лунного модуля — Джеймс Ирвин146) назвали место своего «прилунения» на далеком спутнике Земли — Одуванчиковым кратером.
Это была уже четвертая высадка американцев на Луне.
Астронавты Дэвид Скотт и Джеймс Ирвин провели на Луне почти трое суток.
Впервые астронавты перемещались по лунной поверхности на специальном автомобиле. А вот сел бы за руль такого необычного — лунного — автомобиля Рей Брэдбери?
Может, и нет, но Одуванчиковый кратер стал признанием его таланта.
Мэгги относилась к честолюбию, даже к некоторому тщеславию своего мужа достаточно иронично. Она не любила суету. Хорошие книги, четыре любимых кота, своя отдельная комната. Мэгги много курила, любила французские вина. Активное общение ей вообще никогда не нравилось, а вот Рей будто торопился наверстать всё то, чего ему недодали в молодости.
С 1976 года он — консультант
Благодаря работам и фантазии писателя были созданы чрезвычайно оригинальные проекты — «Главная улица США» («Main Street, USA») и «Страна Завтра» («Tomorrowland»).
Он создал оригинальную концепцию некоей символической сферы, получившей название «Космический корабль Земля» («Spaceship Earth»).
Внутри восемнадцатиэтажной сферы специальная «машина времени» (многочисленные экраны) позволяла увидеть любому посетителю все самые великие достижения человечества — от первых наскальных рисунков до современных компьютеров, от древних пирамид до самых высоких небоскребов, от росписей Микеланджело до красок ракетной эры…
«Как-то мне дали книгу о кино, написанную замечательным итальянским режиссером Федерико Феллини, — рассказал Брэдбери в ноябре 1977 года на одной из встреч со своими поклонниками. — В книге было много фотографий. Я люблю фильмы Феллини давно, многие годы. Я видел все, что он снял. И даже если некоторые его фильмы казались мне неудачными, я все равно их любил. Так вот, проанализировав фотографии, помещенные в книге, я заметил несомненное сходство между картинами Федерико Феллини и фильмами с участием Лона Чейни, моего любимого актера. В свою очередь, Федерико Феллини нравились комиксы, ведь когда-то он был карикатуристом и много рисовал до того, как стал режиссером.
Я написал Феллини обо всем этом, и вот недели через две от него пришло письмо.
“Мистер Брэдбери, — писал Феллини, — я только что прочел Ваш анализ и убежден, что он — лучшее из всего, написанного о моих фильмах. Если будете в Италии, давайте увидимся”.
Я ответил мастеру: “Как раз в августе собираюсь быть в Риме с женой и дочерью”».
Вечный Рим был подарком Мэгги и Рея — на двадцатилетие их самой юной дочери Сане. Чудесным приложением к этому подарку стали встречи с великим итальянцем.
Позже Александра с восхищением вспоминала:
«Феллини оказался итальянской версией моего отца…»
Теперь много книг Рея Брэдбери переводилось на иностранные языки.
Их издавали и переиздавали в самых разных странах.
Они теперь стояли на полках рядом с книгами Шервуда Андерсона и Томаса Вулфа, Джона Стейнбека и Германа Мелвилла, Эрнеста Хемингуэя и Олдоса Хаксли. Сам Брэдбери без всякого смущения и с огромным удовольствием добавлял к этому: «И рядом с книгами Эдгара По… и Берроуза… и Роберта Хайнлайна».
Он чувствовал себя настолько уверенно, что в 1976 году не побоялся издать сборник «Далеко за полночь» («Long after Midnight»), почти целиком составленный из своих очень давних рассказов, появлявшихся в печати еще в 1940-1950-е годы в различных
«В ту неделю, много лет назад, мне казалось, будто отец и мать все время хотят меня отравить. Даже теперь, через двадцать лет, я не уверен, что мне тогда не давали какую-нибудь отраву.
То время вдруг всплыло из старого чемодана на чердаке.
Я оттянул латунные застежки, поднял крышку, и из совсем незапамятных времен пахнуло на меня запахом нафталина; он окутывал, как саван, ракетки без сеток, поношенные теннисные туфли, сломанные игрушки, поржавевшие ролики. Твои глаза стали старше, сказал я себе, но и теперь, увидев все эти древние орудия игры, тебе кажется, будто ты только час назад вбежал, весь потный, с тенистых улиц и считалка “Олли, Олли, три быка” все еще трепещет у тебя на устах.
Я был тогда странным и смешным мальчиком, и в голове у меня шевелились необычные мысли; рождал их не только страх быть отравленным… Мне исполнилось всего лишь двенадцать лет, и я начал делать записи для себя в блокноте в линейку, с никелевой блестящей обложкой. Даже сейчас чувствую в пальцах огрызок карандаша, которым я писал по утрам в те дни вечной весны…»147
Ракетки без сеток…
Поношенные теннисные туфли…
Сломанные игрушки… Проржавевшие ролики…
Впрочем, собрал рассказы для сборника «Далеко за полночь» не сам Рей, а его друг и почитатель — Уильям Френсис Нолан, сам писатель, впоследствии выпустивший очень интересную книгу о Брэдбери.
Поделиться книгой: