Помоги проекту - поделись книгой:
«Поможете нам?»
Брэдбери согласился.
Он помнил Всемирную выставку, проходившую когда-то в Чикаго.
«Я тогда будто оказался в чудесном городе будущего, — вспоминал он. — Краски, формы, объемы, все меня тогда восхищало. Долго после этого я строил за нашим домом уродливые, но такие прекрасные дворцы из старых картонных коробок. И до слез страдал, узнав, что все строения удивительной Чикагской выставки будут снесены. Какая глупость, думал я, это же все равно что сносить будущее!»
А в октябре 1939 года Рей Брэдбери побывал еще и на Нью-Йоркской выставке.
И снова он увидел необыкновенные, поистине замечательные конструкции, снова почувствовал ровное дыхание вечно загадочного и в то же время такого реального и близкого будущего. Оно действительно всегда рядом. Оно действительно подступает с каждой проносящейся мимо секундой. Архитектура — первые заметные ростки будущего. Дома, в которых мы будем жить завтра, — это не просто укрытие от непогоды. Они могут быть и спасающими, и охраняющими, и способными накормить, напоить, дать отдых, приютить, но могут стать и опасными, как в рассказе «Вельд» или как в повести «451° по Фаренгейту».
Для создателей будущей выставки Брэдбери оказался находкой.
Он сразу понял, как можно устроить Американский павильон —
Движущаяся круглая платформа понесет зрителей между огромными киноэкранами, на которые будут одновременно проектироваться фильмы и исторические, и географические, и фантастические — по рассказам самого Брэдбери.
И все это — под звучание невидимого симфонического оркестра.
Архитектура надолго стала новым настоящим увлечением Рея Брэдбери.
В 1970 году он даже написал статью для апрельского номера журнала «West» — «Девочки налево, мальчики направо: мечта о Лос-Анджелесе». В ней он обращал внимание на тот странный факт, что в американской архитектуре нет такого важного понятия, как «центральная городская площадь», а ведь именно центральная площадь делает Париж Парижем, Лондон Лондоном, Москву Москвой. Известный американский архитектор Джон Жерде
При встрече он спросил:
— Рей, видели вы спроектированный мною торговый центр «Glendale Galleria»?
— Конечно.
— Что вы о нем думаете?
— Приятный.
— Тогда могу признаться, — сказал Жерде. — Он — ваш. Именно — ваш. Ведь в некотором смысле я вычитал его в ваших книгах.
Рей Брэдбери стал консультантом Джона Жерде.
В студии дизайна они встречались раз в неделю — около 7.30 утра.
«Постепенно я открывал для себя своего нового друга, — вспоминал архитектор. — Он мне нравился. Мы провели с ним много совместных исследований. Крупные торговые комплексы, считали мы оба, должны выглядеть привлекательными. Они должны сразу планироваться так, чтобы каждый человек не отрывался бы от других людей, но при этом чувствовал свою самостоятельность».
В 1980-х годах Джон Жерде спроектировал еще один известный торговый центр — «Хортон Плаза» в Сан-Диего, штат Калифорния.
Четыре ступенчатых этажа, удобные балконы, скрытые ниши, внезапные тупики, загадочные колонны. Покупатель не только изучает витрины с товарами, он еще и любуется окружающим.
Мысль о домах — спасающих и завораживающих, счастливых и приветливых, радушных и уютных, никогда не оставляла Брэдбери.
Конечно, каждый человек должен жить в таком доме!
Но в реальности, как всегда, все складывалось гораздо сложнее.
В 1961 году правительство США предложило гражданам в массовом порядке приступить к строительству — но не прекрасных удобных жилых домов, а настоящих атомных бомбоубежищ, в том числе индивидуальных.
Президент Джон Кеннеди (1917-1963), пробывший у власти всего три года, оставил о себе противоречивые мнения. Он, несомненно, старался избежать мировой войны, но во многом его собственные ошибки привели к Карибскому кризису. Он выступал за полное уравнение прав чернокожих и белых, но не сумел довести начатое дело до конца. При Джоне Кеннеди была запущена потрясающая космическая программа «Аполлон», но триллионы долларов по-прежнему уходили на вооружение и перевооружение. «Вовсе не требуется, чтобы соседи любили друг друга, требуется только, чтобы они были взаимно терпимы», — говорил Джон Кеннеди, но при этом выступал за активное военное присутствие США в других странах — за «окончательное освобождение Восточной Европы». Отсюда и атомные убежища…
В новую книгу — «Механизмы радости» («The Machineries of Joy») Рей Брэдбери включил такие рассказы, как:
«Тот, кто ждет» («The One Who Waits»),
«Тираннозавр Рекс» («Tyrannosaurus Rex»),
«Ребятки! Выращивайте гигантские грибы у себя в подвалах!» («Boys! Raise Giant Mushrooms in Your Cellar!»),
«Золотой змей, серебряный ветер» («The Golden Kite, The Silver Wind»),
«Лучший из возможных миров» («The Best of All Possible Worlds»).
Он, наконец, позволил себе издать книгу, в которой уже не заигрывал с любителями фантастики. Вот вам для затравки несколько вещиц о космосе, но все остальное — о самых обыкновенных людях, психологические, часто не очень веселые рассказы.
К примеру, отец Брайан («Механизмы радости») искренне беспокоится: «Только-только на Земле все более или менее устроилось, святая церковь утвердилась, и вдруг появляется этот странный отец Витторини!»
А ему возражает пастор: «Это вовсе не странный отец Витторини появляется, а новая реальность!»
Понятно, под новой реальностью пастор понимает прогресс.
Отец Брайан отмахивается:
«Это что же, получается, что всё, что мы в прошлом так искренне проповедовали на Земле, теперь, в новом времени, не будет подходить для Марса и для Венеры? Получается, что следует как можно быстрее изгнать Адама и Еву из нового Эдема, согласиться с тем, что не существует ни Рая, ни проклятого Яблока, ни Змия, ни Грехопадения, ни Первородного греха, ни Благовещения, ни Непорочного зачатия, ли даже Сына, вообще ничего не существует, только погибающие миры сменяют друг друга? Этому мы теперь должны учиться, пастор?»
И пастор прямо отвечает ему:
«Раз возникла такая необходимость — то да!»
«Механизмы радости» вышли в феврале 1964 года.
А в апреле открылась Всемирная выставка в Нью-Йорке.
140 павильонов самых разных стран, и почти в каждом — нечто, говорящее о космосе.
1960-е годы — это, конечно, прежде всего космос.
Это — искусственные спутники Земли, космические аппараты всех типов, бесчисленные фотографии первых космонавтов и астронавтов, среди них самый популярный в те годы человек Земли — Юрий Гагарин, совершивший 12 апреля 1961 года первый полет в космическое пространство.
Рей Брэдбери с дочерьми Тиной и Александрой приехал в Нью-Йорк поездом, как обычно, а Сусанна и Рамона прилетели — Мэгги всегда предпочитала самолет. Когда поезд пересекал ночные леса Пенсильвании, Рей был поражен мириадами чудесных лесных светлячков, которые, как звездная пурга, летели над травами.
Он не выдержал и разбудил дочерей: «Смотрите! Вы должны это видеть».
И сам постоянно помнил об этой звездной пурге, когда приступил к работе над сборниками «Р — значит Ракета» («R Is for Rocket») и «К — значит космос» («S Is for Space»), вышедшими: первый — в октябре 1962 года, второй — в августе 1966 года.
О лучшем времени для появления таких книг трудно было мечтать.
Это было время великого противостояния между США и СССР в борьбе за Луну и космос.
А дальше — рабочие будни с приставкой «первый»:
…первый запуск космического аппарата с космодрома Капустин Яр;
…первая телевизионная съемка Земли из космоса;
…первый совместный полет двух космических кораблей;
…первый маневрирующий космический аппарат;
…первый многоместный космический корабль;
…первый спутник, способный засечь точку ядерного взрыва;
…наконец, 18 марта 1965 года советский космонавт Алексей Леонов впервые в истории человечества вышел в скафандре из корабля в открытый космос, а 4 июня ту же операцию повторил его американский коллега — астронавт Эдвард Уайт…
Рей Брэдбери зачарован успехами науки и техники.
И не он один. Самые разные писатели увлечены происходящим.
Даже такой, казалось бы, консервативный поэт, как Роберт Фрост (1874-1963), лауреат нескольких Пулитцеровских премий, откликается на происходящее стихами, так и названными — «Научная Фантастика».
В эти же годы начинается для Брэдбери эпоха театра.
Продюсер П. Грегори
Но прочитав написанное, Грегори и Лаутон отвергли работу.
— Почему? — удивился писатель.
— Да потому, что ты написал сплошные диалоги.
— Но это же не роман. На сцене люди разговаривают.
— Да, разговаривают. Но они еще действуют! А ты выбросил всю прекрасную словесную ткань своей повести, все свои эпитеты и описания. Для театра одних диалогов мало, Рей!
Поделиться книгой: