Бриллианты вечны

Йен Флеминг

Бриллианты вечны

007

Два нуля перед номером означали разрешение убивать во время выполнения заданий Секретной службы и были знаком высокой чести и доверия, заработанным большим трудом.

Джеймса Бонда удовлетворяли лишь опасные задания, которые ему и поручались.

Глава 1

«Алмазная трубка» открывается

Из небольшого отверстия, выставив вперед клешни, с сухим шорохом выполз большой скорпион.

Снаружи был маленький участок плоской земли, и скорпион остановился на нем, поднявшись на четыре пары ног.

Он был готов к немедленному отступлению: все нервы и мускулы его были напряжены, и он ловил колебания воздуха, от которых зависели его дальнейшие движения.

Лунный свет, льющийся через заросли кустарника, отбрасывал сапфирные отблески на твердое отполированное тело, тускло отражался на влажном белом жале, выдававшемся наружу из последнего сегмента хвоста.

Жало медленно вернулось в свою оболочку, и нервы в ядовитых железах расслабились. Скорпион решился. Жадность победила страх.

В двенадцати дюймах, у подножья песчаного бархана, маленькая бабочка старалась добраться до лучшего пастбища, которое находилось в зарослях кустарника, но бросок скорпиона вниз по склону был настолько стремителен, что у нее не было времени расправить крылья. Бабочка замахала лапками, в то время как острые клешни обхватили ее тело и сверху в нее вонзилось жало. Через мгновенье она была мертва.

Убив бабочку, скорпион некоторое время был неподвижен. За это время он изучил свою жертву и снова проверил землю и воздух: нет ли опасных колебаний. Убедившись в том, что ему ничто не угрожает, он разжал клешни и вонзил челюсти в тело бабочки. Затем в течение часа он пожирал свою жертву.

Большой колючий кустарник, под которым скорпион убил бабочку, был заметен в степи, расстилающейся на протяжении сорока миль на юге Кисидугу в юго-западной части французской Гвинеи.

Кустарник рос недалеко от места, где проходили границы трех африканских государств, а именно — во французской Гвинее, всего в десяти милях от самой северной точки Либерии и в пяти милях восточнее границы Сьерра-Леоне. За этой границей, вокруг Сафаду, располагались большие алмазные копи. Они принадлежали африканскому интернациональному обществу и находились под британской опекой.

Часом ранее, сидя в своей норе среди корней большого колючего кустарника, скорпион был потревожен колебанием воздуха. Сначала это были легкие взмахи крыльев бабочки — знакомые колебания, затем последовала серия непонятных глухих звуков, завершившихся сильным ударом, завалившим часть норы скорпиона. За этим последовали мягкие, ритмичные колебания земли, которые были настолько регулярны и однообразны, что вскоре перестали тревожить скорпиона. После паузы слабые шорохи бабочки возобновились, и это оказалось для нес роковым, потому что заслонило все остальные посторонние звуки и скорпион выполз на льющийся лунный свет.

Теперь, когда он насыщался телом бабочки, над ним прозвучал сигнал, предвещающий его смерть, сигнал, состоящий из колебаний, далеко выходящих за пределы чувствительных органов скорпиона. В нескольких футах от него тяжелая рука с обкусанными ногтями мягко подняла зазубренный кусок камня.

Не было никакого шума, но скорпион почувствовал над собой движение воздуха и моментально собрался: жало выпрямилось и превратилось в жесткий хвост, его близко посаженные глаза уставились на врага. Тяжелый камень упал на скорпиона.

— Черный ублюдок!

Человек смотрел, как раздавленное насекомое металось в предсмертной агонии. Человек зевнул. Он присел в песчаной впадине перед зарослями кустарника, где находился уже около двух часов.

Шум мотора, которого ждал человек, вынесший скорпиону смертный приговор, стал громче. Он встал и, глядя вверх, увидел неуклюжие черные очертания вертолета, быстро приближающегося к нему с востока; увидел на мгновенье, как лунный свет мелькнул на вращающихся лопастях его винта. Человек вытер руки о шорты, быстро обошел куст и направился к тому месту, где из укрытия выступало наклоненное колесо мотоцикла.

Под сиденьем лежал кожаный ящик для инструментов, и он вытащил оттуда небольшой тяжелый пакет, который сразу засунул под рубашку. Затем он вынул четыре дешевых электрических фонарика и пошел туда, где в пятидесяти ярдах от колючего кустарника была ровная площадка земли размерами с теннисный корт.

Пилот опоздал на полчаса, и ему ужасно не хотелось выслушивать упреки от человека, встречавшего его. Он презирал всех африканцев, а этого в особенности. Для пилота избранных воинских частей африканцы были расой ублюдков, лицемерных, глупых и грубых. Конечно, у этого парня была очень рискованная работа, но это ничто по сравнению с управлением вертолетом на протяжении тысячи миль над джунглями ночью.

Когда человек подошел к нему, пилот приветствовал его пожатием руки.

— Все в порядке?

— Надеюсь! По вы снова опоздали, и я только сумею перебраться через границу до солнечного восхода.

— Неисправность магнето. У нас у всех есть свои заботы. Благодарение богу, что в году тринадцать полнолуний. Ну ладно, если у вас есть для меня что-нибудь, давайте быстрее погрузим, и я полечу обратно.

Ничего не говоря, человек с алмазных копей сунул руку за рубашку и протянул пилоту аккуратный тяжелый сверток.

Пилот взял его. Сверток был пропитан потом контрабандиста, и пилот опустил его в боковой карман своей опрятной полотняной рубашки. Потом вытер руки о шорты.

— Порядок, — сказал он и повернулся к машине.

— Одну минуточку, — проговорил контрабандист. В его голосе слышались сердитые нотки.

Пилот обернулся и посмотрел на него. Он подумал: «Это голос слуги, который собирается выразить недовольство едой».

— Да. В чем дело?

— Дело становится слишком опасным на рудниках. Мне это совсем не нравится. Из Лондона приехал какой-то крупный агент: его зовут Силлитоу. Говорят, что он занят проверкой алмазной корпорации Франции. Введено много новых правил, и все наказания удвоены. Это ужасно перепугало некоторых моих подручных. Я вынужден быть безжалостным… и один из них каким-то образом упал в дробилку. Все это создало напряженную обстановку, и мне пришлось платить больше. Дополнительные 10 процентов их не удовлетворили. В самые ближайшие дни люди из Службы безопасности могут забрать одного из моих людей. Разве вы не знаете этих черных свиней? Они не могут выдержать настоящей порки. — Он быстро взглянул в глаза пилоту и отвел взгляд. — К тому же я сомневаюсь, что хотя бы один из них выдержит удар бича. Даже я.

— Да? — произнес пилот. Он помолчал. — Вы хотите, чтобы я передал эту угрозу АВС?

— Я никому не угрожаю, — поспешно проговорил человек. — Я просто хочу, чтобы они знали, что становится все труднее. Они обязаны знать о Силлитоу. Послушайте, что сообщил наш председатель в своем годовом отчете. Он сказал, что наши шахты теряют более двух миллионов фунтов стерлингов из-за контрабанды и что ИДЕ и само правительство должны пресечь это. А что это значит? Это значит остановить меня.

— И меня, — мягко проговорил пилот. — Итак, что вы хотите? Больше денег?

— Да, — упрямо повторил человек. — Я хочу большую долю. 20 процентов, или мне придется выйти из игры.

Он постарался прочесть на лице пилота, какое впечатление на него произвело это заявление.

— Хорошо, — безразлично ответил пилот. — Я передам сообщение в Дакар. И если они этим заинтересуются, я полагаю, они передадут это сообщение в Лондон. Но это уже меня не касается, и если бы я был на вашем месте, — пилот впервые отбросил сдержанность, — то не очень бы давил на этих людей. Они могут быть намного более жестокими, чем Силлитоу, или компания, или любое правительство. Именно на этом конце «алмазной трубки» за последние 12 месяцев погибли три человека. Один за то, что был желтым, двое — за то, что брали из пакета. И вы знаете об этом. С вашим предшественником произошел отвратительный случай. Не так ли? Ужасно забавно хранить неленит под своей кроватью. А он так обо всем заботился.

Несколько мгновений они стояли при свете и глядели друг на друга. Контрабандист пожал плечами.

— Ладно, — сказал он, — только скажите им, что мне здесь приходится очень трудно и, чтобы продолжать дело, мне надо больше денег. Они должны понять это, и если у них есть чувство здравого смысла, они прибавят мне еще 10 процентов. Если нет… — Он не докончил фразу и повернулся к вертолету.

— Пошли! Я дам вам баллон с газом.

Десять минут спустя пилот взобрался в кабину и втащил за собой лестницу. Перед тем как захлопнуть дверь, он поднял руку.

— До встречи, — сказал он. — Увидимся через месяц.

Человек, стоявший на земле, внезапно почувствовал себя одиноким.

— Проваливай, — сказал он, взмахнув рукой. — Все будет хорошо. — Он отступил назад и прикрыл глаза от пыли.

Пилот опустился в кресло и застегнул ремни. Он нащупал ногами педаль винта и, удостоверившись, что тормоза колес были включены, быстро перевел рычаг управления шага винта прямо вниз, включил зажигание и нажал стартер. Удовлетворенный работой мотора, он ослабил винтовой тормоз и мягко закрутил дроссельный клапан на рычаге управления шагом винта. За окнами кабины медленно поворачивались длинные лопасти винта, и пилот заглянул назад, на крутящийся хвостовой винт. Он поудобнее уселся в кресле и стал ждать, пока на указателе скорости винта не появится цифра «200». Когда стрелка встала точно на «200», он ослабил тормоза колес и медленно потянул вверх рычаг шага винта. Прямо над ним лопасти винта наклонились и стали резать воздух. Он еще больше закрутил клапан, и машина медленно поднялась над землей, пока не достигла ста футов, после чего он быстро перевел рычаг управления.

Вертолет, набирая скорость и высоту, двигался на восток, стараясь уйти из лунного света. Человек на земле следил, как удалялись сто тысяч фунтов — алмазы, которые его люди украли у добытчиков. Иногда они доставали их из-под языков в то время, когда он стоял за зубоврачебным креслом и грубо спрашивал, где болит.

Продолжая говорить об их зубах, он вынимал камни изо ртов и подносил их к свету, а затем предлагал 50, 75, 100 долларов. И всегда они кивали, брали деньги, пришли их под одеждой и, чтобы иметь алиби, выходили из кабинета с пакетиками таблеток. Они были вынуждены принимать его цены: у них не было никакой надежды самим сбыть алмазы.

Когда шахтеры брали короткий отпуск, хотя бы раз и год, чтобы навестить свое племя или похоронить своего родственника, они проходили все процедуры исследований, включая рентген. Другое дело — посещение кабинета зубного врача, когда принимал «он». Бумажные деньги не просвечивались рентгеном.

Человек выкатил свой мотоцикл на узкую тропинку и направился к пограничным холмам Сьерра-Леоне. Теперь их можно было легко различить. Времени у него было совсем в обрез, чтобы до рассвета добраться в Долину слез. Он скорчил гримасу при мысли о том, что ему придется заниматься любовью после такой изнурительной ночи, но он был вынужден делать это. Денег было недостаточно, чтобы можно было заплатить за алиби, которое женщина предоставляла ему. Ей было нужно его белое тело. А затем еще десять миль до клуба, где можно позавтракать и переброситься обычными шутками с друзьями.

— Хорошо провели ночь? Я слышал, что у нее самая привлекательная внешность во всей округе. Скажите, док, что вы делаете в полнолуние?

Но каждая посылка в сто тысяч фунтов стерлингов означала тысячу фунтов вклада на его счет в лондонском банке. Чудесные, живительные деньги. Игра стоила свеч. Но не слишком долго. Нет, при двадцати тысячах фунтов он окончательно бросит это дело. А что дальше? Его мысли были переполнены мечтами.

Человек на мотоцикле старался ехать как можно быстрей, чтобы удалиться от зарослей колючего кустарника, откуда начинала свой путь алмазная линия самых крупных контрабандистов в мире, чтобы окончиться в пяти тысячах миль от этого места.

Глава 2

Достоинство драгоценного камня

— Не преувеличивайте, — сказал М.

Джеймс Бонд снова взял лупу, и на сей раз ему удалось надежно укрепить ее в правом глазу.

Хотя был конец июля и комната была освещена солнцем, М. включил настольный свет и направил его на Бонда. А тот взял алмаз бриллиантовой огранки и поднес его к глазу. Когда он поворачивал алмаз между пальцами, то от его граней в глаза ему брызгали все цвета радуги и ослепляли. Он вынул лупу и стал подбирать подходящие сравнения.

М. насмешливо смотрел на него.

— Красивый камешек?

— Замечательный! — ответил Бонд. — Он, должно быть, стоит очень дорого?

— Несколько фунтов за каждую грань, — сдержанно ответил М. — А теперь посмотрите еще.

Он взглянул на лист бумаги, лежавший перед ним на столе, и, выбрав камень, обернутый папиросной бумагой, передал его Бонду. Бонд положил обратно в коробку кусочек кварца и взял второй образец.

— Вам легко, сэр, — улыбнулся он М. — У вас есть шпаргалка. — Он снова вставил лупу в глаз и поднес к нему камень.

«Теперь — подумал он, — нет никакого сомнения». Этот камень, около двадцати карат, имел 32 грани вверху и 24 внизу: гранение на бриллиант. Был он бело-голубого цвета, все цвета спектра отражались и преломлялись в его глубине, проникая в глаз, как иголки.

Левой рукой Бонд взял подделку из кварца и положил ее рядом с алмазом. Рядом с ослепляющей прозрачностью алмаза кварц казался безжизненным и тусклым. И краски радуги, которые Бонд видел несколько минут тому назад, теперь казались грубыми и блеклыми.

Бонд положил кусок кварца обратно и снова взглянул на алмаз. Теперь ему была понятна страсть, которую бриллианты вызывали в человеке в течение многих веков. Они порождали почти сексуальную страсть у тех, кто держал их в руках, обрабатывал и торговал ими. Они подавляли всех своей красотой, настолько чистой, что в ней трудно было усомниться. Божественное превосходство, перед которым все другие материальные вещи блекли, как этот кусочек кварца. За эти несколько минут Бонд понял миф об алмазах и знал, что никогда не забудет того, что увидел в сердце этого камня. Он положил алмаз на бумагу и выронил лупу на ладонь. Потом взглянул в следящие за ним глаза М.

— Да, — сказал он, — я все понял.

М. опустился поглубже в кресло.

— Именно это имел в виду Джекоб, когда я обедал с ним вчера в «Алмазной корпорации», — проговорил М. — Он мне сказал, что если я собираюсь войти в алмазный бизнес, я должен понять, что в действительности стоит за этим. Это не миллионы получаемых денег, не алмазный фонд, предохраняющий от инфляции, не сентиментальная мода на алмазы в обручальных кольцах и тому подобное. Он сказал, что человек должен понять страсть к алмазам. Он просто показал мне то, что я сейчас показал вам. — М. слабо улыбнулся Бонду. — Надеюсь, что вы поняли меня.

Бонд ничего на это не ответил.

— А теперь давайте посмотрим остальное, — сказал М. Он указал на несколько бумажных пакетиков, лежащих перед ним.

— Я сказал, что хочу получить некоторые образцы, и, кажется, они не возражают против этого. — М. снова взглянул на лист бумаги, открыл пакет и передал его Бонду.

— Камень, который вы только что рассматривали, самый лучший «Прекрасный бело-голубой». — Он указал на большой алмаз, лежащий перед Бондом. — Теперь посмотрите на этот кристалл в десять карат. Прекрасный камень, но стоит половину стоимости бело-голубого. Вы увидите, что в нем есть тончайший след желтого цвета. «Кейр». Следующий — имеет небольшой коричневый оттенок, по описанию Джекоба. Но черт меня побери, если я могу различить его! Сомневаюсь, что это смог бы сделать кто-нибудь, кроме эксперта.

Бонд послушно взял большой кристалл. В течение четверти часа М. показывал ему всю коллекцию драгоценных камней, включая и замечательные разноцветные— рубиновые, красные, желтые, розовые, зеленые и фиолетовые. Под конец М. передал ему пакет маленьких камней, которые были либо с изъяном, либо бледного цвета.

— Это промышленные алмазы, используются для изготовления различных инструментов и тому подобного.

Но не пренебрегайте ими: Америка купила их на пята миллионов фунтов, а это только один из рынков сбыта. Кронстин сказал мне, что именно такие камни применялись при проходке тоннеля «Св. Готарда». Дантисты также используют их при лечении зубов. Алмазы — самое твердое вещество в мире. Служат вечно.

М. взял трубку и начал набивать ее табаком.

— Теперь вы знаете об алмазах столько же, сколько и я…

Бонд откинулся в кресле и посмотрел на мерцающие камни, лежащие на красной кожаной поверхности стола М. Его интересовало, что все это значит. М. чиркнул спичкой о коробок, и Бонд наблюдал за тем, как он утрамбовал табак в трубке, зажег ее и положил спичечный коробок в карман.

Бонд взглянул на свои часы. Было одиннадцать тридцать. Он с удовольствием подумал о столе, заваленном делами Службы безопасности, которые он оставил час назад после вызова по красному телефону. Он предчувствовал, что ему не придется заниматься этими делами.

Серые глаза задумчиво посмотрели на него. М. вынул трубку изо рта.

— Как давно вы вернулись из отпуска?

— Две недели, сэр.

— Хорошо провели время?

— Неплохо, сэр. К концу немного наскучило.

— Я просмотрел ваши записи, — сказал М. — Да и ваш последний медицинский осмотр подтверждает, что вы в хорошей форме. — М. помолчал. — Дело в том, — продолжал он, — что у меня для вас есть довольно сложное задание. Хотелось бы удостовериться, что вы сможете выполнить его и в нужный момент позаботитесь о себе.

— Конечно, сэр. — Бонд был слегка уязвлен.

— Не стройте иллюзий по поводу этой работы, 007,— резко проговорил М. — Если я говорю, что она трудна, не считайте меня мелодраматичным. На свете существует много хватких людей, с которыми вам до сих пор не приходилось сталкиваться и которые могут быть замешаны в этом деле. Многие из них обладают достаточной ловкостью и силой, так что не обижайтесь, если я не сразу ввел вас в курс этого дела.

— Простите, сэр.

— Тогда хорошо. — М. положил свою трубку и, облокотившись на стол, подался вперед. — Я расскажу вам всю историю, и тогда вы решите, возьметесь ли вы за это дело или нет. Неделю назад, — продолжал М., — меня навестило одно высокопоставленное лицо, вместе с постоянным секретарем Министерства торговли. Дело касалось алмазов. Кажется, большинство из тех, что они называют алмазами высшего качества в мире, находятся на британской территории, и 90 процентов всей торговли алмазами ведется в Лондоне «Алмазной корпорацией». — М. пожал плечами. — Не спрашивайте меня, почему англичане в начале века взяли этот бизнес в свои руки и умудрились сохранить его до настоящих дней. Сейчас он составляет около пятидесяти миллионов фунтов стерлингов в год. Самая большая возможность для получения долларов, которая у корпораций имеется. Так что, когда с этим товаром происходит что-либо неладное, правительство начинает беспокоиться. Как раз такое и случилось.

М. быстро взглянул на Бонда.

— По крайней мере на два миллиона фунтов алмазов каждый год переправляется из Африки контрабандным путем.

— Это большие деньги, — сказал Бонд. — Как же они идут? И куда?

— Говорят, что в Америку, — ответил М. — И я с этим согласен. Это самый большой алмазный рынок. Их гангстеры как раз такие люди, которые могут вести работу в подобном масштабе.

— Почему же рудная компания не остановит это?

— Они делали все, что могли, — ответил М. — Вы, вероятно, читали в газетах, что компания «Де Бирс» наняла нашего друга Силлитоу, когда он покинул MI-5. Сейчас он там работает с южноафриканскими сотрудниками Службы безопасности. Я убежден, что в своем отчете он предложил немало светлых идей, но Казначейство и Министерство торговли не очень-то впечатлительны. Они считают, что это слишком серьезное дело, чтобы им руководило множество отдельных рудных компаний, какими бы эффективными меры ни были. У них есть одна очень веская причина для того, чтобы самим принять действенные меры.

— Что же это, сэр?

— Как раз в настоящее время в Лондоне находится большой пакет контрабандных камней, — сказал М., и его глаза блеснули. — Его собираются переправить в Америку, и специальный отдел знает, кто должен это осуществить. Кое-что стало известно одному из агентов Рони Веленса в Сохо. Он пошел с информацией прямо в Казначейство и в Министерство торговли, а затем оба министра сообщили обо всем премьер-министру. И тот дал им разрешение использовать Службу безопасности.

— Почему не поручили это дело специальному отделению MI-5, сэр? — спросил Бонд, заметив, что М. затрагивает межведомственные вопросы.

— Конечно, они могли бы арестовать курьера, как только он с грузом будет пытаться покинуть страну, — нетерпеливо ответил М., — но это не остановит дальнейших операций. Эти люди неболтливы. И к тому же курьеры — мелкие сошки. Они, вероятно, получают товар от незнакомого человека где-нибудь в парке и таким же образом передают его на другой стороне. Единственный путь добраться до истоков этого бизнеса — это последовать за «алмазной трубкой» в Америку: узнать, куда она там ведет. И я боюсь, что ФБР не очень-то поможет нам в нашем деле: Америке это не причиняет вреда. Теряет только Англия. Америка выходит за сферу полномочий полиции и MI-5, только Служба безопасности сможет выполнить эту работу.

— Да, я понимаю, — сказал Бонд, — но есть ли у нас что-нибудь для начала?