Помоги проекту - поделись книгой:
В восточной части Берлина, в районе Карлсхот, 9 мая 1945 г. в 00 ч началось подписание акта о безоговорочной капитуляции Германии. Зал, в котором происходило подписание, был украшен национальными флагами СССР, Великобритании, США и Франции. Помимо представителей государств антигитлеровской коалиции на подписании Акта присутствовали генералы, штурмовавшие Берлин, а также советские и зарубежные представители прессы.
Третий рейх, или Третья империя, как идеологическое обоснование поползновений фашизма на мировое господство прекратил свое существование.
Глава 2 Загадка исчезновения или гибели А. Гитлера
По официальной версии, 30 апреля 1945 г. рано утром в подземном бункере А. Гитлер пустил себе пулю в лоб, а его супруга Ева Браун приняла капсулу с цианистым калием. После самоубийства их тела вынесли в сад и подожгли. Казалось бы, что все точки над «i» расставлены. Однако почти сразу же возникли сомнения в том, что супруги действительно умертвили себя. Может быть, они благополучно скрылись, а сожжены были тела совсем других людей? Расхождения в показаниях свидетелей, которых допрашивали по факту самоубийства четы Гитлер, начались с эпизода, когда Гитлер застрелился. Так, адъютант А. Гитлера утверждал, что у фюрера был прострелен висок, а его личный шофер – что А. Гитлер выстрелил себе в лоб. Далее: те же свидетели по-разному описывают место, где произошло самоубийство. Адъютант уверен, что Адольф и Ева Гитлер остались в гостиной, а шофер якобы видел, как они удалились в кабинет, где и провели последние минуты жизни.
Следующий момент касается сожжения тел. Были проведены независимые исследования, и эксперты, которые приняли в них участие, пришли к выводу, что количества бензина, которое находилось в бункере, было недостаточно для того, чтобы трупы полностью сгорели. Эксперты считают, что, скорее всего, с самого начала задумали оставить трупы полуобгоревшими для того, чтобы их можно было опознать. Дальше возможны два варианта объяснения опознания. Если трупы подлинные, т. е. сожжены тела настоящих Гитлера и Евы Браун, то это будет являться доказательством того, что с главным виновником Второй мировой войны покончено раз и навсегда.
Однако существовала версия, что Адольф Гитлер и Ева Браун имели двойников. Эта версия подкрепляется данными документов, которые успели захватить союзники при отходе немецких войск. Известно, что у самого А. Г итлера был даже не один двойник, а несколько. Наибольшим с ним сходством отличался некий Густав Велер. Он попал в поле зрения советской разведки еще в середине войны, и за ним стали пристально наблюдать. Известно, что до конца 1944 г. он постоянно проживал в Берлине. Но как только русские вошли в столицу Германии, двойник исчез и его нигде не могли найти. Бытует мнение, что Г. Велера максимально «подработали» под А. Гитлера (например, вставили точно такие же зубные протезы и пр.) и заперли в бункере вместе с Е. Браун.
Ева Браун тоже имела двойника. Один из независимых экспертов, американец И. Мельхиор, в одном из госпиталей Берлина видел женщину, очень похожую на Е. Браун. Один из свидетелей утверждал, что по указанию А. Гитлера его приближенный штурмбанфюрер СС О. Стрелиц планомерно занимался поисками двойника Е. Браун. По существу, требовалось лишь некоторое сходство, поскольку по замыслу главного заказчика Ева-двойник должна была быть сожжена.
И. Мельхиор изложил свою версию того, как удалось вывезти из Берлина настоящую Е. Браун. «Подлинник», сняв с себя верхнюю одежду, забинтовала себе лицо, чтобы не быть узнанной, М. Борман передал Еву на попечение штурмбанфюреру СС В. Охану, и они вместе направились к стоявшему неподалеку автомобилю. В госпитале тем временем ожидала своей участи «поддельная» Ева. Точнее сказать, она ничего не ожидала, поскольку находилась без сознания вследствие тяжелого ранения. Ее переодели в одежду, которая до того была на настоящей Еве, и положили в рот ампулу с ядом, которую потом раздавили.
Другой эксперт, X. Томас, предположил, что, возможно, лже-Ева уже была мертва, когда у нее во рту оказался яд, потому что его следы не были обнаружены во внутренних органах. Чтобы «Еву Браун» было трудно опознать, ей достаточно было удалить часть зубов. Кстати, выяснилось, что дантист, который уже изготовил для Е. Браун зубной протез, не успел его вставить – он так и остался у врача. Кроме того, настораживает тот факт, что «Ева», перед тем как «отравиться», оказалась смертельно раненной (если принять во внимание вариант с женщиной из госпиталя).
В пользу того, что Е. Браун была заменена двойником, говорит и тот факт, что если бы яд приняла еще живая женщина, то она умерла бы в судорогах. Однако у умершей не было признаков конвульсий. Другой вопрос, который возникает, если признать в качестве основополагающей версию о замене А. Гитлера и Е. Браун их двойниками, – это вопрос о времени подмены. Кто женился на Е. Браун – А. Гитлер или Г. Велер? А может быть, свадьбы и вовсе не было? Ведь именно это утверждает известная немецкая летчица X. Рейтч. Она, как свидетельствуют официальные источники, 28 апреля 1945 г. вместе с генерал-полковником Р. фон Греймом прилетела в Берлин на трехместном самолете облегченной конструкции и настойчиво просила А. Гитлера разрешить ей остаться в бункере, чтобы разделить его судьбу, как преданному члену национал-демократической партии. Однако через день она вылетела из Берлина на том же самолете вместе с фон Греймом. Был ли с ними третий пассажир, т. е. А. Гитлер, никто наверняка сказать не может. Однако самолет при взлете разбегался гораздо дольше, чем когда прилетел день назад.
Во всяком случае, когда столица Германии была взята советскими войсками, к полковнику И. Клименко (он являлся командиром корпусной контрразведки) привели одного из охранников А. Гитлера – некоего Г. Менгесхаузена. Тот рассказал, что видел, как 30 апреля те, кто еще оставался в бункере, открыли запасной выход, вынесли тела А. Гитлера и Е. Браун, облили их бензином и подожгли. То, что от них осталось, положили в воронку от снаряда и закопали. Охранник показал место захоронения. По делу обнаружения трупов А. Гитлера и Е. Браун была создана специальная комиссия из числа тех, кто мог опознать фюрера. Одним из таких людей был посол в довоенной Германии А. А. Смирнов. Пока ждали его приезда, в Голубой столовой Рейхстага недалеко от входа был найден еще один – удивительно похожий на А. Гитлера – труп. Однако вице-адмирал Фос, а также ряд других очевидцев опровергли это предположение. Прибывший А. А. Смирнов не смог дать однозначного ответа по поводу того, на самом ли деле труп в воронке принадлежит А. Гитлеру.
И. Клименко и его солдаты погрузили обугленные трупы в машину и отвезли в район города Бух, где захоронили в обстановке строгой секретности. Через год трупы были вывезены в Магдебург и снова захоронены, теперь уже на новом месте. Показательно, что трупы выкапывали и перевозили на новое место для перезахоронения (но всегда в расположение советских войск) тогда, когда кто-либо с немецкой стороны предлагал провести независимую экспертизу, чтобы установить подлинность останков. Такое усердие по сокрытию трупов и явное нежелание провести экспертизу можно объяснить тем, что у советских властей все же существовало сомнение в том, что А. Гитлер действительно мертв. Поэтому, чтобы не навлечь на себя гнев со стороны И. Сталина, все, кто был причастен к «делу о трупах», приняли условия игры с немецкой стороны (навязанную им версию о гибели А. Гитлера).
А теперь обратимся к показаниям В. Кейтеля, данным им на Нюрнбергском процессе. В его рассказе ни Е. Браун, ни их с А. Гитлером свадьба не фигурирует. Осенью 1944 г. А. Гитлер находился в Восточной Пруссии, в местечке Растенбург. Несмотря на то что его окружение советовало ему вернуться в Берлин, он, по словам В. Кейтеля, продолжал неистово цепляться за эту часть Германии. Он считал, что если его здесь не будет, то русские, которые стремительно продвигались вглубь Германии, возьмут Восточную Пруссию.
Гитлер был болен и почти потерял голос. Однако в начале декабря 1944 г. он все же вернулся в Берлин, где ему прооперировали горло. В это время немецкое командование готовило наступление в Арденнах. Гитлер выступил по радио перед немецким населением, обещая невиданное оружие, способное уничтожить неприятеля. Однако очень скоро продвижение в Бельгию застопорилось: слишком узким был немецкий фронт и слабыми силы.
С этого времени обострились противоречия между фюрером и высшим командованием рейха. Генералы убеждали его оставить завоеванные Балканы, Венгрию и Норвегию, для того чтобы лучше организовать оборону самой Германии. Гитлер их не слушал. «Я никогда не капитулирую!»– продолжал повторять он. Даже когда в середине апреля 1945 г. генералитет объявил фюреру, что Западный фронт вот-вот соединится с Восточным, он и тогда ответил, что продолжит войну.
Вермахту ничего не оставалось, как разработать новый план обороны, позволявший еще какое-то время сохранить фашистское господство. К. Дейниц принял под свое командование Норвегию, Восточную Пруссию, Ганновер, Гамбург и побережье Балтийского моря. Другая, «южная», зона состояла из Баварии, Австрии и частично Северной Италии. Гористый рельеф этих областей, затруднявший наступление противника, в какой-то степени еще позволял продолжать сопротивление.
А. Гитлер долго не соглашался с представленным ему планом, а потом, все-таки согласившись, вдруг вновь отказался. И все же ему пришлось признать новый план обороны и согласиться с необходимостью перенести столицу из обреченного Берлина в Берхтесгаден. 20 апреля 1945 г. в рейхсканцелярии состоялся прием по случаю дня рождения Гитлера. Во время приема пришлось спуститься в бомбоубежище: Германию бомбили практически безостановочно, страна лежала в руинах; движение поездов и работа заводов были парализованы. На военном совете высшие чины решили, что А. Гитлер отправится в Берхтесгаден.
Однако через два дня А. Гитлер снова поменял свое решение и отказался перебраться на новое место, хотя весь Главный штаб был уже там. Гитлер приказал разбросать по улицам листовки, утверждавшие, что «фюрер никогда не покинет Берлин, он будет защищать его до последнего момента». Что это? Упрямство, доведенное до абсурда, или, как считал В. Кейтель, обдуманное решение о достойном конце (именно в Берлине, а не в Берхтесгадене)? После бесплодных споров генералам ничего не оставалось делать, как добраться до армии генерала В. Венка, которая первоначально была ориентирована на то, чтобы остановить англичан и американцев, пожертвовав при этом обороной Берлина.
Вернувшись от Венка 23 апреля 1945 г., В. Кейтель снова направился к Гитлеру и опять пытался убедить его покинуть Берлин. В результате из Берлина В. Кейтель уехал один. Была еще одна последняя попытка вывезти А. Гитлера – по воздуху.
Однако стоял густой туман, затем оказалось, что искорежена посадочная полоса. Уже отмечалось, что лишь генералу авиации Р. фон Грейму удалось выбраться из Берлина. Он рассказал В. Кейтелю, что между А. Гитлером и Г. Герингом разразился скандал, когда последний сообщил, что, будучи в Берхтесгадене, он решил вести с союзными державами переговоры о капитуляции.
В. Кейтель предпринял последнюю попытку освободить Берлин с помощью армии Венка. Однако, когда до немецких солдат дошли слухи, что русские совсем близко, никто больше не захотел сражаться. В. Кейтель и А. Йодль стали отходить на запад вместе с походной штаб-квартирой. В своем последнем сообщении Гитлер извещал В. Кейтеля, что посылает в его полное распоряжение для дальнейшего согласования планов относительно обороны Берлина своего адъютанта, однако тот так и не объявился.
30 апреля В. Кейтель получил телеграмму, состоявшую из двух слов: «Фюрер скончался». Версия о последних днях Гитлера, изложенная Кейтелем в показаниях на Нюрнбергском процессе и освещенная выше, наводит на мысль, что существует еще одна тайна в деле смерти или исчезновения А. Гитлера, но уже без Е. Браун. И кроме того, если принять версию, в которой фигурируют двойники фюрера, то вопросов относительно его гибели или исчезновения все равно больше, чем ответов.
Глава 3 Тайна исчезновения членов руководства рейха
Вторая мировая война подходила к своему завершению, высшие немецкие чины осознавали, что разгром Германии неминуем. Тогда в 1945 г. появилась Организация бывших служащих войск СС. Задачей этой структуры было оказание помощи высокопоставленным немецким военным преступникам, благо материальных средств у организации хватало. Награбленные в покоренных во время войны странах ценности и другие материальные ресурсы нацисты тратили теперь на подготовку и проведение незаконной переправки эсэсовцев подальше от возмездия, например в страны Латинской Америки, на Ближний Восток, в Африку.
Следует подчеркнуть, что бывшие фашистские главари не только имели возможность избежать наказания за свои преступления. У них были также шансы открыть свое собственное дело и стать успешными бизнесменами, ведь во многих банках мира ими заранее были открыты тайные вклады. Примером может служить послевоенная жизнь штурмбанфюрера СС Фрица Пауля Швенда. В послужном списке этого преступника массовые казни мирных жителей. Его энергично разыскивали, но тщетно. Еще во время войны П. Швенд организовал успешно функционирующую группу в экономическом отделе VI отдела РСХА. Основу ее деятельности составлял сбыт фальшивых денег. Обзаведясь солидным счетом, П. Швенд раздобыл и поддельные документы. Их было несколько: на имя Вендича, Тури, Берктера и др. П. Швенд весной 1945 г. поселился в Перу и стал владельцем процветающей компании.
Однако не всем немецким военным чинам удалось столь благополучно устроить свою дальнейшую судьбу. Многие из них попали в плен. Например, оберштурмбанфюрер СС Адольф Эйхман был отправлен в американский пересыльный лагерь. Тем не менее он подготовился к побегу, и, надо признать, весьма успешно. Каким-то образом (обстоятельства побега так и остались невыясненными) он попал в Латинскую Америку и долгое время скрытно там проживал. Однако в конце 1950-х гг. на его след вышла израильская разведка «Моссад», точнее, сначала «Ханокмин» («Карающие ангелы») – специальное еврейское формирование. Дело в том, что еще до начала Второй мировой войны А. Эйхман исполнял обязанности эксперта по еврейским вопросам Главного имперского управления безопасности. Ему (в числе прочих деятелей Третьего рейха) принадлежала идея превратить Освенцим в место «окончательного решения еврейского вопроса», т. е. в место, в котором массово уничтожали людей.
«Карающие ангелы» специализировались на розыске нацистских преступников, которые уничтожали евреев в концлагерях. На след А. Эйхмана израильские спецслужбы вышли совершенно случайно. Некто Л. Херман, аргентинец еврейского происхождения, который проживал в Буэнос-Айресе, рассказал, что молодой человек его дочери хвалился, что его отец имел большие заслуги перед Германией в годы Второй мировой войны. После проверки выяснилось, что «заслуженный нацист» не кто иной, как А. Эйхман. Однако все данные необходимо было тщательно проверить, чтобы убедиться в подлинности личности преступника. Но пока в разведывательной структуре принимались решения, как лучше доставить А. Эйхмана (если это тот самый нацист) в Израиль для свершения правосудия, А. Эйхман скрылся. Тогда в Аргентину прибыли несколько сотрудников «Моссада», и один из них, Э. Элром, особенно жаждал поймать преступника, поскольку все его близкие погибли в концлагере. Агенты «Моссада» имели на А. Эйхмана всю необходимую информацию. Они были в курсе всех его семейных праздников (дни рождения, свадьбы и др.), располагали подробным словесным портретом. Не было у агентов лишь фотографии А. Эйхмана.
Поиски А. Эйхмана увенчались успехом в 1959 г. Агентам удалось установить, что под видом обанкротившегося хозяина прачечной Эйхман проживал в том же Буэнос-Айресе, но уже под именем Рикардо Клемента. Вновь для получения неопровержимых доказательств за домом Р. Клемента стали наблюдать круглые сутки. Работа агентов в конце концов увенчалась успехом. Однажды Р. Клемент пришел домой с огромным цветочным букетом, как позже выяснилось, ко дню своей серебряной свадьбы.
Разведчики сверились со своими данными и окончательно убедились, что это именно тот нацист, которому удалось скрыться сразу же после войны.
«Моссад» разработал план операции по поимке А. Эйхмана и доставке его в Израиль. В столицу Аргентины вылетел шеф израильской разведки И. Харел. План операции был продуман до мелочей, вплоть до организации специального туристического агентства для доставки в Аргентину под видом туристов группы разведчиков в составе 30 человек. Были заранее приготовлены документы и для А. Эйхмана. На время проведения операции был специально арендован парк легковых и прочих машин.
Одним из главных пунктов операции был вопрос по поводу транспортировки А. Эйхмана. Спецслужбы рассмотрели два варианта: морским путем (но он занимал по времени не менее двух месяцев) и самолетом израильской авиакомпании «Эль-Аль», который должен был доставить на родину израильскую делегацию, побывавшую на торжествах по случаю стопятидесятилетия независимости Аргентины.
Начало операции было назначено на 11 мая 1960 г. Вечером на той улице, где проживал синьор Р. Клемент, на некотором расстоянии друг от друга остановились две машины. Их водители стали возиться с мотором. Они ждали автобус, в котором должен был прибыть домой А. Эйхман. Бывший нацист вышел только из четвертого по счету автобуса, заставив разведчиков изрядно поволноваться. Все произошло в считаные секунды. А Эйхман не успел даже и рта раскрыть, как его втащили на заднее сиденье. На конспиративной квартире разведчики первым делом проверили наличие на плече А. Эйхмана его личного номера. На его месте оказался шрам. Однако А. Эйхман сразу сознался, пояснив, что он тот, кого они ищут, и что свой номер он уничтожил еще в американском лагере.
А. Эйхман подписал документ, подтверждавший, что он согласен выехать в Израиль. Надменный и властный эсэсовец превратился в жалкого и подавленного человека. Израильская разведка могла не опасаться, что А. Эйхмана будут разыскивать его родственники: с полицией им было опасно связываться, ведь тогда надо было признать, что разыскиваемый живет по поддельным документам. И все же разведчики решили подстраховаться. Один из членов экипажа самолета (разумеется, подставной) был доставлен в больницу с «сотрясением мозга». Когда его выписывали, то в документ вклеили фото А. Эйхмана. Для вылета других агентов также подготовили поддельные паспорта.
Перед самым вылетом А. Эйхману вкололи транквилизатор, подхватили под руки и втащили на борт самолета. Охранник, который наблюдал, как вся троица, громко смеясь и размахивая руками, направилась к самолету, был немало удивлен, но ему объяснили, что это якобы запасной экипаж, который не будет принимать участия в полете и поэтому позволил себе изрядно выпить. Поскольку все трое действительно были в форме компании «Эль-Аль», никто не стал проверять их документы. 11 мая 1961 г. в Иерусалиме состоялся суд над нацистским преступником А. Эйхманом. Его обвинили в массовом истреблении людей и приговорили к смертной казни через повешение.
Другой нацист, штурмбанфюрер СС Эдуард Рошман, по прозвищу Мясник, чтобы избежать преследования, в конце войны решил сымитировать свою собственную смерть. Когда его поисками занялись американцы, они нашли изуродованный труп, в котором признали Э. Рошмана, убийцу более 40 000 человек. А «труп» между тем находился в Баварских Альпах, где на средства Организации в укромном убежище дожидались подходящего момента для отправки в безопасные места другие такие же преступники. Надо сказать, что пребывание в холодных горах не пошло на пользу Э. Рошману. Он обморозил пальцы ног, и пришлось осуществить ампутацию. Попытка установить личность врача, который оперировал Рошмана, не дала никакого результата. Но после ампутации у него появилась особая примета – ковыляющая походка, что позже помогло при его опознании.
Какое-то время Э. Рошман (примерно года три) жил в одной из европейских стран. Поскольку его считали мертвым, поисками никто не занимался. Возможно, не только потому, что уверовали в его смерть, – немалые суммы на счетах Организации вполне могли притормозить любой поиск. Затем Э. Рошман получил фальшивые документы и отправился в Латинскую Америку. Год он прожил в Аргентине под видом швейцарского гражданина Фрица Вернера, потом «швейцарец» вдруг неожиданно исчез. Э. Рошман возродился под именем Федерико Бернардо Вегнера, аргентинского подданного. Спустя какое-то время некто прислал Э. Рошману чек на баснословную по тем временам сумму – 50 000 долларов, причем отправителя так и не удалось найти. Надо ли говорить, что это было делом рук все той же Организации, которая заботливо опекала бывших коллег.
На деньги, полученные от Организации, Э. Рошман занялся бизнесом. Его компания «Штенлер и Вегнер» отправляла в европейские страны древесину ценных пород. Следует отметить, что аргентинские власти не были слишком любопытны в отношении личности Э. Рошмана – опять же в силу того, что Организация ограждала своих подопечных от полиции тех стран, в которых они укрывались от международного суда. Так безбедно Э. Рошман прожил в Аргентине около 20 лет. Однако в 1970-х гг. его опознал один из свидетелей зверских расправ Э. Рошмана со своими жертвами. Об этом стало известно властям Германии. Антифашистские организации активизировали свою деятельность, и Аргентине пришлось дать согласие на выдачу Германии военного преступника: перед лицом мировой общественности нельзя было и дальше укрывать немецкого палача.
Э. Рошман, несомненно, знал о том, что его собираются выдать Германии для суда (скорее всего, его заранее об этом предупредили). Далее события развивались по классическому детективному сюжету. Э. Рошмана посетил неизвестный и велел перебраться в Парагвай. Инструкции, полученные Рошманом, были предельно ясны и четки: вечером сесть в автобус, приехать на означенное место к хозяину бара «Пес-Мар» и ждать от него дальнейших указаний. Э. Рошман так и сделал. Его поселили в уединенном пансионате. Несколько месяцев он жил на новом месте, стараясь не привлекать к себе внимания. Однако однажды он почувствовал себя плохо – похоже, что-то с сердцем. Его поместили в один из госпиталей. Спустя некоторое время он там скончался. Когда полиция стала изучать документы покойного, то обнаружила, что это был не тот господин, за которого он себя выдавал. Парагвайская полиция связалась с аргентинской, и последняя подтвердила, что скончавшийся и есть военный преступник, подлежащий выдаче Германии.
Финал этой истории не совсем обычен: тело Э. Рошмана вдруг каким-то образом выкрали из морга. Это наводит на мысль, что смерть Рошмана – дело рук Организации. И вскрытие тела могло каким-то образом навести полицию на след того, кто выполнял инструкции Организации и покончил с Э. Рошманом в госпитале.
Еще один нацистский преступник, которому удалось избежать Международного трибунала, – это Мартин Борман. Он был начальником партийной канцелярии и вторым человеком в фашистской Германии после А. Гитлера. О том, как ему удалось выбраться из окруженного советскими войсками Берлина (и удалось ли вообще?), когда над Рейхстагом уже развевалось Знамя Победы, известно очень мало. Официальные сведения гласят: для того чтобы ввести в курс дела нового главу немецкого правительства – гросс-адмирала К. Дейница, М. Борман выбирался из столицы, где бои шли уже на улицах. Вместе с ним в группе, пытавшейся выбраться из окружения, были: часть дивизии СС «Нордланд», остатки подразделения «Беренсфенгер», которое обороняло рейхсканцелярию, личный пилот А. Гитлера X. Бауэр, его адъютант О. Гюнше и шофер Э. Кемпке. На берегу Шпрее советские артиллеристы обстреляли группу. Адъютант и летчик попали в плен, шоферу и одному из лидеров молодежного фашистского движения А. Оксману удалось вырваться из окружения.
О том, смогли М. Борман выбраться из Берлина, свидетели давали прямо противоположные показания. Было ли это сделано неосознанно или же со вполне определенной целью, тоже вопрос. Основная версия заключается в том, что М. Бормана ранили, но он не остановился, а продолжал идти, но в итоге все равно был убит. То ли это произошло на окраине столицы, то ли еще в центральной части города, никто определенно сказать не смог. На Международном трибунале в Нюрнберге М. Борману заочно был вынесен смертный приговор, поскольку сам нацистский преступник на суде не присутствовал.
Спустя некоторое время в прессу стали просачиваться сведения о том, что М. Борман все-таки не погиб, а благополучно выбрался из Берлина. Относительно дальнейшей судьбы М. Бормана существует несколько версий. По одной из них, М. Борман неплохо устроился в Латинской Америке.
По иным данным, М. Борман сделал себе пластическую операцию и ему не было необходимости скрываться в Латинской Америке. Нашлись свидетели, которые утверждали, что он свободно перемещался по Европе. Другие предположения базируются на том факте, что М. Борман на самом деле был не кем иным, как советским разведчиком. По этой версии, в 1920-е гг. по инициативе немецкого коммуниста Эрнста Тельмана М. Борман был направлен в Ленинград под именем Карл. Эта акция была известна очень узкому кругу лиц. Позже М. Борман вернулся в Германию и настолько вошел в доверие к фюреру, что стал его правой рукой.
Когда же 2 мая 1945 г. М. Борман передал в Советский Союз шифровку, в которой просил о помощи, то его как «советского разведчика» выручил командир танкового корпуса генерал И. А. Серов. В Советском Союзе М. Борман прожил после войны 27 лет, а после смерти был похоронен на кладбище в Лефортово. Автором публикации приведенных выше фактов явился некто Б. Тартаковский. Однако сколько-нибудь серьезных и существенных доказательств он не приводит.
Более правдивым является предположение о том, что М. Борман покончил с собой еще тогда, когда находился в окруженном Берлине. Когда он понял, что надежды на спасение нет, то принял цианистый калий. Эта версия подтверждается рядом фактов. Во-первых, рабочие, которые в 1972 г. производили строительные работы в одном из районов Берлина, обнаружили скелет. В ротовой полости погибшего были найдены следы яда. Личный стоматолог М. Бормана опознал зубной протез, который был изготовлен им лично. Во-вторых, проведенная генетическая экспертиза однозначно подтвердила, что останки принадлежат М. Борману. Следовательно, он умер в Берлине 2 мая 1945 г.
Судьбу М. Бормана до известной степени напоминают послевоенные перипетии группенфюрера СС Генриха Мюллера. И здесь, как и в расследованиях по делу М. Бормана, главный вопрос – остался ли Г. Мюллер в живых? В данном случае, но все же с известной долей осторожности можно дать утвердительный ответ. Прежде всего, история хранит многочисленные свидетельства на этот счет. Кроме того, документально подтверждено, что один из самолетов авиаотряда Гитлера в конце апреля 1945 г. доставил Мюллера в район, граничащий со Швейцарией. Ничто не мешало ему в дальнейшем сделать себе пластическую операцию и жить на средства, которые находились на многочисленных секретных счетах.
Впоследствии на Г. Мюлера вышли специалисты из ЦРУ. Они сначала установили слежку за Вилли Крихбауманом, который во время войны являлся подчиненным Г. Мюллера, и выяснили, что периодически они встречаются. После войны В. Крихбауман был завербован западногерманской разведкой – БНД, которой руководил Р. Гелен. Существуют сведения, что штандартенфюрер СС Фридрих Панцингер, один из сотрудников Мюллера, после войны стал работать в ведомстве Гелена. Во время Второй мировой войны Ф. Панцингер занимался поисками советских разведчиков и их немецких осведомителей как в самой Германии, так и за ее пределами. Так, разоблачение советской агентуры на территории Франции и Бельгии в 1942 г. напрямую было связано с деятельностью Ф. Панцингера, который был для Гелена весьма ценным кадром.
Существуют сведения, что Гелен хотел заполучить в свое ведомство и самого Мюллера, поскольку тот знал очень и очень многое. Однако Г. Мюллером заинтересовалось и ЦРУ, и, скорее всего, оно сделало ему более привлекательное предложение. Во всяком случае, американский журналист Грегори Дуглас разыскал документы, которые свидетельствуют о том, что между Мюллером и одним из сотрудников ЦРУ был установлен контакт.
ЦРУ, предварительно убедившись в том, что Г. Мюллер великолепно разбирается во всем, что касается советской разведки, и что секретные архивы, которые он вывез из Германии, представляют собой большую ценность, сделало Г. Мюллеру предложение стать сотрудником ЦРУ. Г. Дуглас считает, что Мюллер ответил на это предложение согласием, и в качестве доказательства своей версии приводит якобы найденные им дневники Г. Мюллера. В них бывший группенфюрер СС описывает свою женитьбу на американке из высшего света, свои встречи с Э. Гувером (шефом ЦРУ), сенатором П. Макартни, президентом Г. Трумэном.
Свидетельствам американского журналиста можно и верить, и не верить, но то, что американская разведка знала о местонахождении Г. Мюллера, – это очевидно. Более того, некоторыми сотрудниками ЦРУ в порядке, так сказать, личной инициативы проводились собственные розыски. В то же время высшее руководство американской разведки держало всю информацию о Мюллере в строгом секрете и препятствовало попыткам офицеров среднего звена выйти на его след.
Другая версия, касающаяся жизни Г. Мюллера после окончания войны, основывается на предположении о том, что Мюллер сотрудничал с советской разведкой.
Бригаденфюрер СС В. Шелленберг, руководитель внешнеполитической разведки СД, утверждал, что в середине Второй мировой войны Советы завербовали Мюллера, а после окончания войны он вступил в коммунистическую партию и что в 1948 г. его видели в Москве. Конкретные факты по всем этим утверждениям отсутствуют.
Однако утверждения В. Шелленберга в известной степени подтверждаются рассказом Рудольфа Барака, который в то время (1950-е гг.) руководил чехословацкой разведкой. По заданию тогдашнего главы КГБ И. А. Серова он и его сотрудники провели операцию по тайной переправке Г. Мюллера из Аргентины в Москву. Советские разведчики установили, а затем передали своим чехословацким коллегам, что Мюллер живет в Кордове и, видимо, периодически меняет свое местопребывание.
Выяснилось, что он не очень хорошо знает испанский язык. По поводу его деятельности в Аргентине не было точных сведений. Он мог заниматься бизнесом, но фактов, подтверждающих это, не было. Сотрудникам Р. Барака удалось войти в доверие к Г. Мюллеру. Когда они удостоверились, что перед ними действительно тот человек, которого они ищут (по фотографии Мюллера опознал один бывший нацист), они подмешали Г. Мюллеру в бокал с вином снотворное и самолетом доставили в Прагу. Потом его переправили в Москву.
Р. Барак был уверен, что Мюллер стал сотрудничать с КГБ. Однако конкретных фактов чех не приводит. Был, правда, один нюанс, заслуживающий внимания: когда Г. Мюллер находился еще в Праге, он обменялся еле заметным кивком с А. Коротковым – экс-резидентом советской разведки в Берлине перед войной. Примечательно, что Р. Барак после проведенной операции по вывозу Мюллера в Москву встречался и с А. Коротковым, и с Н. Хрущевым (это было в 1958 г.). Но ни тот ни другой ни словом не обмолвились об операции, которая была проведена двумя годами ранее.
Возвращаясь к вопросу о том, действительно ли Г. Мюллер погиб в Берлине в мае 1945 г., следует отметить, что однозначного ответа нет. Прежде всего, потому, что, хотя в Берлине и была разыскана могила, в которой был якобы похоронен Г. Мюллер, когда ее разрыли в 1963 г., то обнаружили не один, а целых три скелета. Анализы, проведенные экспертами, показали, что ни один из них не мог принадлежать Г. Мюллеру. Поэтому вопрос о гибели Мюллера в окруженном советскими войсками Берлине остается без определенного ответа.
Глава 4 Война за послевоенный раздел Европы
В освобождаемых от гитлеровцев странах Европы прослеживалась определенная тенденция: высшее руководство Великобритании и США следило за тем, чтобы движение Сопротивления выполнило свою функцию только на этапе борьбы с немцами. В дальнейшем же союзные державы рассчитывали вновь вернуть власть эмигрантским правительствам. Что касается Советского Союза, то он поддерживал не только национально-освободительную борьбу, но и демократические преобразования.
На различных этапах Второй мировой войны политиками обсуждались вопросы послевоенного устройства мира.
Встречами глав государств-союзников, на которых рассматривались эти вопросы, явились: Московская конференция министров иностранных дел США, Великобритании и Советского Союза; Тегеранская конференция; Крымская (Ялтинская) и Берлинская (Потсдамская) конференции.
Московская конференция министров иностранных дел (19–30 октября 1943 г.)
Главным на конференции, несомненно, был вопрос об открытии второго фронта. Эту тему подняло, естественно, советское правительство. Однако немаловажное значение имели и развернувшиеся дискуссии о том, какова будет послевоенная судьба европейских государств. Союзники строили планы создания в Восточной Европе таких федеративных государственных образований, которые бы играли роль буфера между Советским Союзом и западным миром. Само собой разумеется, политика таких федераций была бы направлена против Советского Союза. Позиция руководства нашей страны была твердой – освобожденные от гитлеровцев страны Европы должны сами решать свою судьбу, никто не вправе навязывать им свою волю.
Союзные державы в послевоенный период также ставили перед собой цель – добиться противостояния Советского Союза и Германии, для чего требовалось сохранить последнюю в качестве сильной страны. За спиной Советского Союза велась тайная замаскированная дипломатия. Практически сразу после завершения Сталинградской битвы состоялись переговоры германского руководства и руководителя американской разведки в Европе А. Даллеса (15 января – 3 апреля 1943 г.). На них обсуждалось послевоенное положение Германии в качестве опорного пункта в борьбе с коммунизмом в Европе. Вынашивались планы расширения Польши в восточном направлении, а также укрепления Румынии и Венгрии. Особо был подчеркнут тот факт, что Австрия не может быть отделена от Германии, а сама Германия ни в коем случае не подлежит разделу на отдельные зоны.
Судя по всему, высшее германское руководство серьезно задалось целью посеять раздор в антифашистской коалиции и, воспользовавшись этим, провести сепаратные переговоры. И надо сказать, что союзники вовсе не исключали такой итог Второй мировой войны. Иначе как объяснить тот факт, что связи между Управлением американских стратегических служб и представителями фашистского руководства стали регулярными?
Помимо закулисного дипломатического сговора велась еще и разведывательная война.
К примеру, разведка США была осведомлена о том, что немецкие промышленники готовят покушение на А. Гитлера как на не справившегося со своей ролью лидера. Такой расклад вполне устраивал американские политические круги, поэтому совсем не случайно среди американских политиков было распространено мнение о том, что с устранением фюрера и окончанием в связи с этим войны Советский Союз может и не войти в Берлин.
У немецкого оппозиционного Гитлеру руководства были свои конкретно разработанные планы послевоенного положения Германии. Так, идея о полной и безоговорочной капитуляции Германии даже не рассматривалась. Зато во всех подробностях были разработаны основные пункты соглашения нового немецкого правительства с западными державами на реакционных, антисоветских основах. Германия была согласна вывести свои войска с территорий порабощенных ею государств и отказаться от колониального господства. Взамен же немецкие промышленники рассчитывали заставить союзников согласиться признать присоединение к Германии Австрии, западной части Чехословакии и Польши, а также Клайпеды. В планах германского монополистического объединения было и создание (с привлечением финансовых и промышленных американских кругов) союза под названием «Экономическое пространство Европы», в котором Германии отводилась роль форпоста на европейской территории.
Существуют сведения, что американская разведка провела еще одни переговоры с представителями высшего руководства Германии. Из этих документов следовало, что США при условии устранения Гитлера и его приспешников согласны будут заключить мир с Германией. И тогда, во-первых, границы Германии станут такими, какими их видят германские промышленные круги. Во-вторых, США и Великобритания не допустят того, чтобы Советский Союз перешел границу Германии и вмешался в дела послевоенной Европы на всех уровнях (торговом, политическом, экономическом). Однако впоследствии переговоры не имели результата и продолжения, поскольку политики США были больше заинтересованы в том, чтобы Советский Союз принял участие в разгроме империалистической Японии.
Тегеранская конференция (28 ноября – 1 декабря 1943 г.)
Тегеранская конференция явилась первой, на которой главы всех трех стран (США, СССР и Великобритании) собрались вместе для решения политических и военных задач, а также согласования интересов каждой из стран в борьбе с общим врагом – фашистской Германией.
Все участники Тегеранской конференции отдавали себе отчет в том, что после окончания войны картину политической карты Европы определит то, как будут расположены войска стран – участниц антифашистской коалиции. Не секрет, что каждая из сторон преследовала свои политические цели, а это подчас ставило под угрозу единство союзников в борьбе против фашистской Германии. Не случайно поэтому одним из основных вопросов, которые обсуждались на конференции, стал вопрос о послевоенной судьбе Германии. Прежде всего страны – участницы конференции были единодушны в том, что необходимо предотвратить в будущем возможность рецидива фашизма, что именно Советский Союз, США и Великобритания станут следить за сохранением мира.
Далее встал вопрос о собственно устройстве Германии как государства после окончания войны. Здесь вновь столкнулись противоречивые интересы англичан и американцев и Советского Союза. Так, Ф. Рузвельт считал (и в этом его поддержал У. Черчилль), что Германию необходимо разделить на пять независимых государств. Предполагалось создать Дунайскую конфедерацию европейских государств, в которую вошли бы южные немецкие области. И. Сталин понимал, что искусственное создание новой конфедерации направлено (по желанию Великобритании) на контроль за ситуацией в Юго-Восточной Европе. Поэтому И. Сталин был за то, чтобы, во-первых, не расчленять Германию, а во-вторых, сохранить Австрию и Венгрию в качестве самостоятельных государств. В связи с противоречивыми мнениями сторон по послевоенному устройству Германии сколько-нибудь определенных решений принято не было.
Другой политической проблемой, обсуждавшейся на конференции, был вопрос о послевоенном устройстве Польши. Напомним, что в апреле 1943 г. из-за проводимой эмигрантским польским правительством антисоветской политики Советский Союз был вынужден разорвать с Польшей дипломатические отношения. Англичане же видели в послевоенной Польше так называемый «санитарный кордон» против Советского Союза и поэтому были заинтересованы в том, чтобы послевоенный политический режим Польши носил прежний, реакционный характер.
Ф. Рузвельт поддержал У. Черчилля в том, чтобы Советский Союз восстановил дипломатические отношения с польским правительством. Однако ответ Сталина бы однозначным: пока эмигрантское польское правительство не прекратит антисоветскую политику, ни о каких переговорах с ним не может быть и речи. Вместе с тем глава советского государства подчеркнул, что Советский Союз, естественно, поскольку Польша соседствует с ним, стремится к добрососедским отношениям.
Важным моментом, который касался польского вопроса, было признание участниками конференции довоенных границ Советского Союза и Польши. Если раньше (в 1942 г.) главы правительств США и Великобритании обходили молчанием этот вопрос в своих выступлениях, то в Тегеране вопрос о границах Польши и Советского Союза был решен.
Среди других вопросов, касающихся послевоенного устройства европейских государств, был вопрос о передаче Кёнигсберга Советскому Союзу, поскольку эта территория исторически всегда была русской. В решении этого вопроса, который был выдвинут на обсуждение И. Сталиным, главу советского правительства поддержал У. Черчилль.
На Московской конференции для рассмотрения странами – участницами антифашистской коалиции был также представлен документ под названием «Основная схема управления освобожденной Францией». Этот проект представлял собой совместную разработку Ф. Рузвельта и У. Черчилля. На деле он предлагал оккупационный режим, поскольку Французский комитет национального освобождения не допускался к управлению Францией. На Московской конференции этот документ не был утвержден – советская сторона посчитала, что такое политическое устройство послевоенной Франции не отвечает освободительному характеру Второй мировой войны.
Союзники еще не раз возвращались к французскому вопросу. Так, в январе 1944 г. на рассмотрение стран – участниц антигитлеровской коалиции был вынесен почти неизмененный по сравнению с Московской конференцией проект декларации. Его представили американцы, и они же настаивали на том, чтобы он был подписан тремя странами. Советская сторона не согласилась с такой постановкой вопроса.
Через месяц (март 1944 г.) Ф. Рузвельт при поддержке У. Черчилля издал директиву, согласно которой Д. Эйзенхауэр наделялся полномочиями верховного правителя Франции. При этом Французский комитет национального освобождения вновь не принимался во внимание в правительстве страны ни в каком качестве. От советской стороны 25 марта последовал меморандум, в котором излагалась та точка зрения, что США и Великобритания, решая вопрос о политическом устройстве Франции без участия третьей стороны, т. е. Советского Союза, нарушают тем самым соглашения Московской конференции. Естественно, что и представителей Французского комитета национального освобождения не устраивал такой вариант, при котором нарушался суверенитет Франции. Они рассчитывали, что в окончательном решении вопроса по административному устройству страны будут учтены демократические основы. Собственно, дискриминационное отношение США и Великобритании к Франции проявилось также и в их нежелании использовать французские военные силы для операций на территории страны, так как они были задействованы в Италии. Союзники в этом плане не собирались ничего менять. В связи с чем между представителями Французского комитета национального освобождения и союзниками возникли трения.
Тем не менее во Франции наблюдался рост движения Сопротивления. В принятую в мае 1 944 г. программу Национального совета Сопротивления, помимо проектов борьбы против немецких оккупантов, был включен план демократических перемен во Франции в послевоенное время. Так, в программе обосновывалась необходимость во временном правительстве. В качестве его главы была выдвинута кандидатура председателя Французского комитета национального освобождения Шарля де Голля. Он пользовался авторитетом и поддержкой народных масс. 2 июня 1944 г. было создано временное правительство, в которое вошли коммунисты, представители социалистических и буржуазных партий.
Союзные державы между тем продолжали игнорировать возглавляемое Ш. де Голлем правительство. Несмотря на то что в начале июня 1944 г. Ш. де Голль побывал с официальным визитом в США, а союзные войска примерно в это же время высадились во Франции, англичане и американцы согласились признать Французский комитет национального освобождения как серьезную политическую силу только в августе 1944 г., т. е. значительно позже. Союзникам пришлись не по нраву независимость Ш. де Голля и его лояльность по отношению к коммунистам. И все же, как признался У. Черчилль, в конце концов Ш. де Голль был более приемлемой фигурой, нежели коммунисты во главе французского правительства (кстати, ряд членов Французской коммунистической партии заняли во временном правительстве довольно высокие посты).
Следует отметить, что Советский Союз внес большой вклад в процесс признания Франции самостоятельным государством союзными державами. По инициативе СССР Франция была включена в состав Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, а в состав Европейской консультативной комиссии – в качестве четвертого полноправного члена на постоянной основе. В декабре 1944 г. был подписан договор о взаимопомощи между Советским Союзом и Францией.
Квебекская конференция (12–16 сентября 1944 г.)
Осенью 1944 г. советские войска освободили Болгарию и Румынию. К этому времени уже стало очевидно, что война вступила в завершающую стадию и победа над фашистской Германией не за горами. Между тем стремительное продвижение Советской армии в Центральной и Юго-Восточной Европе вызвало тревогу у руководителей Англии и США. Для того чтобы обсудить сложившуюся военную и политическую обстановку, выработать стратегию на ближайшие месяцы и, наконец, обговорить детали послевоенного раздела сфер влияния в Европе, главы правительств США и Великобритании собрались на конференции в Квебеке. На ней еще раз было подчеркнуто, что главная задача союзников состоит в разгроме Германии, а также в овладении ее столицей и центральной частью страны. Союзникам предстояло прорвать оборонительный рубеж на западной границе Германии и форсировать Рейн.
Вдохновленные успешным стремительным наступлением в августе – сентябре 1944 г., в результате которого англо-американские войска подошли к германской границе, союзники рассчитывали, что Германия может капитулировать в самое ближайшее время. На этот случай у союзников был готов план наступления из Италии на Вену. Был также обсужден вариант вступления союзных войск в Центральную и Юго-Восточную Европу после капитуляции Германии. Главы правительств и военное руководство Великобритании и США решили уже тогда, не дожидаясь окончания войны, разделить Германию на оккупационные зоны и определить между собой, кому достанется та или иная ее часть. Был рассмотрен греческий вопрос: решено, что английские войска появятся в Греции сразу, как только она станет свободной от немцев. Особым пунктом в повестке конференции стоял вопрос о разработке атомного оружия. Собственно, работы по созданию атомной бомбы уже велись. Однако участники встречи в Квебеке высказались за ускорение процесса ее создания, а также за соблюдение строжайшей секретности. Любая информация, считали они, ни в коем случае не должна стать известна Советскому Союзу.
19 сентября 1944 г. И. Сталин был извещен об итогах Квебекской конференции. Президент США и премьер-министр Великобритании направили главе Советского Союза послание, в котором не было ни слова о планах союзников высадить свои войска в Греции и о взятии Вены. Ф. Рузвельт и У. Черчилль лишь в общих чертах обрисовали свой план наступления в Италии и упомянули о разрабатываемой военными руководителями союзных войск операции на море и на суше, предположительно на полуострове Истрия.
И. Сталин умел читать между строк и разгадал стремление союзников опередить Советскую армию и первыми войти в центральные районы Германии, а возможно, и в саму ее столицу. В свою очередь, И. Сталин поставил союзников в известность о планах советского командования относительно освобождения Венгрии, а также о перспективе нанести удар по немцам на Восточном фронте. Генералиссимус утаил от союзников один немаловажный момент, а именно: свою встречу с председателем Национального комитета освобождения Югославии маршалом И. Броз Тито по согласованию сроков военной помощи Югославии.
Здесь следует совершить небольшой экскурс в начало 1944 г. Немецкие войска оккупировали Адриатическое побережье. Их численность составляла около 13 дивизий; кроме того, активную помощь им оказывали войска марионеточного правительства Югославии. Отряды Народно-освободительной армии Югославии вместе с партизанами вели неравную борьбу против немецких захватчиков. В этой борьбе им помогал Советский Союз. Так, зимой 1944 г. наши страны обменялись военными миссиями (с югославской стороны ее возглавлял генерал В. Горзич, с советской – генерал Н. В. Корнеев). Начиная с мая 1944 г. советские летчики доставляли в Югославию оружие и средства связи. Когда в июле 1944 г. в ходе наступления немцев создалась угроза жизнедеятельности Верховного штаба Югославии, наша авиация доставила его руководство в район, свободный от фашистов.
Координатором боевых действий Народно-освободительной армии Югославии была Коммунистическая партия Югославии. Под ее руководством по всей стране создавались народно-освободительные комитеты, широкие народные массы мобилизовывались на борьбу против немецких захватчиков и их приспешников. Успехи югославов в борьбе против Германии встревожили союзников. В августе 1944 г. в Неаполе состоялась встреча У. Черчилля с И. Броз Тито. Премьер-министр настаивал на том, чтобы югославский лидер начал переговоры с королем Югославии Петром. Целью У. Черчилля было навязывание Югославии эмигрантского правительства. Он также планировал высадку своих войск на полуострове Истрия и добивался от югославской стороны согласия на этот шаг.
Когда же 6 сентября 1944 г. Советская армия вышла на румыно-югославскую границу, И. Броз Тито, как председатель Национального комитета освобождения Югославии, попросил руководство Советского Союза помочь изгнать немецкие войска с территории Югославии. С 21 августа по 28 сентября 1944 г. в Москве прошли переговоры И. Броз Тито и И. Сталина. Английское военное представительство в Югославии об этом контакте ничего не знало. В ходе переговоров были обозначены шаги по оказанию помощи Югославии в виде оружия и продовольствия.
Поделиться книгой: