Помоги проекту - поделись книгой:
Павшие небеса — 2
Перевод любительский с сайта http://vk.com/club43447162
Паршиво быть королем.
Может быть, это не так уж плохо, если бы я получил замок, слуг и мое лицо на куче денег.
Но нет, я стану королем разрозненной расы мифических созданий, о которых никто никогда не слышал. И они ждут, что я нападу и одержу победу над злым военачальником, который мучил их в течение последних нескольких десятилетий. Ох, и эй, пока я во всем этом, я могу жениться на их бывшей принцессе и восстановить королевскую линию!
Ну да, спасибо, я, пожалуй, пас.
Я уже сказал Силам Бури, моей "армии" или кому-то там, что они могут сделать с их "помолвкой". И я испытал желание сказать им точно, куда они могут запихнуть остальную часть их небольших планов относительно моей жизни.
Но... трудно злиться, когда они смотрят на меня щенячьими глазками, "ты наша последняя надежда". И все они так полны рассказов о том, что Райден сделал с их друзьями и семьями, и в каких ужасающих битвах они воевали. Рискуя своей жизнью, чтобы защитить меня. Последнего Западного.
Единственный способный использовать силы всех четырех ветров, создавать из них опасное оружие.
Ну, они думают, что я - единственный.
Это другая причина, по которой я играю один против всей это фигни Ваше Высочество.
У меня есть, кого защищать. И я могу сделать это гораздо лучше, как Вейн Вестон, король Странников Ветра.
Поэтому я буду следовать их правилам и готовиться к бою. Но только когда Одри вернется...
Она ушла двадцать три дня, двенадцать часов, и пятьдесят четыре минуты назад — и да, я точно подсчитал. Я чувствовал каждую секунду, каждую милю, которую она прокладывала между нами, как будто у нашей связи есть когти и зубы, разрывающие меня изнутри.
И это было огромное удовольствие, пытаться объяснить Бурям, почему мой хранитель оставила меня без защиты. Каждый день, эти оправдания, в которых я убедил и самого себя, кажутся все слабее.
Я думал, что она вернеться домой.
Я думал...
Но это не имеет значения.
Одри обещала, что вернется домой... и я хочу дать ей время, которое ей нужно.
Поэтому я буду ждать ее столько, сколько потребуется.
Это единственный выбор, который у меня есть.
Я не бегу.
Я преследую.
Солнце мчится по небу, которое движется по прихоти ветра. У меня нет плана.
Нет пути.
Нет проводника по этому пути.
Только шепчущие песни, проплывающие в бризах, обещания, что надежда, все еще, витает здесь, на горизонте.
Птицы окружают меня, когда я лечу, опускаясь, ныряя и прося меня присоединиться к их игре. Но они потеряны для меня теперь, как и все остальное. Все, кроме одного человека, которого я должна попытаться забыть.
Я могу почувствовать его в воздухе.
В моем сердце.
В пустой боли от пространства между нами, смешанной с восхитительными искрами, которые все еще горят на моих губах от нашего поцелуя.
От нашей связи.
Я не буду сожалеть об этом.
Но я не готова столкнуться с этим.
Не до тех пор, пока я не переберу мою разодранную в клочья жизнь. Не смету ложь и ошибки и не найду кого-то, кто будет больше хранительа, нарушившего клятву.
Больше, чем предатель, который украл короля.
Больше, чем дочь убийцы.
Последнее слово сжимает мой живот, и я благодарна, что снова отказываю себе в еде и жидкости.
Я платила за грехи моей матери каждый день в течение прошлых десяти лет.
Больше не буду.
Но уйти от нее достаточно далеко, чтобы стереть ее влияние? Или оно погружается все глубже, как один из злых ветров Райдена, ломающий меня кусочек за кусочком?
Я всегда думала, что она и я были восходом солнца и закатом — две противоположности, которые никогда не могли встретиться.
Но у меня ее темные волосы и темно-голубые глаза. Ее связь с птицами и ее упрямый характер.
Я похожа на нее больше, чем когда-либо хотела.
Возможно, я бегу.
Но не от Вейна.
От себя.
Я, правда, скучаю по сну.
На прикроватных часах 3:23 утра, и все, что я хочу - уткнуться носом в подушку и закрыть глаза примерно на год.
Вместо этого я падаю на пол и делаю отжимания.
Только упражнения помогают не заснуть. И, может быть, Одри оценит, каким накачанным я становлюсь благодаря этим полуночным тренировкам. Хотя не уверен, что они продлятся долго.
Я спал не более нескольких часов уже более двух недель, а это сложно назвать полноценным отдыхом.
Дурацкий Райден со своими дурацкими ветрами.
Штормы думали, что он дождется, чтобы увидеть мою силу перед тем, как предпринять какие-то шаги, думал, что они назначили мне нового стража и создали поблизости базу на всякий случай. Но через несколько дней Райден нашел новый способ, чтобы меня мучить.
Жуткие, сломанные проекты продолжают проскальзывать в долину, обращаясь ко мне как ракеты с наведением к тепловому лучу. И если они ловят меня, когда я сплю, они проскальзывают в мои сны и крутят все, что меня волнует в отстойном слайд-шоу.
Стены и окна не могут блокировать их, и никто не может найти команду, чтобы держать их подальше. Поэтому либо быть Зомби-Вейном все время или страдать от ночных кошмаров. И в любой день выбираю быть зомби.
Я вижу своих друзей и семью, которых подвергают пыткам таким жестоким, что трудно смотреть им прямо в глаза. И Одри...
Смотрю, как кто-то причиняет ей боль, как будто тонешь в кипящем масле. Я просыпаюсь с криком, вытираю пот, и это всегда помогает мне убедиться, что она не настоящая. Особенно потому, что я не могу дотронуться до нее или увидеть, чтобы понять, что она действительно в порядке. Тяга нашей связи подсказывает мне, что она жива, но она не может сказать мне в безопасности ли она. Для этого я должен чувствовать ее след. Что не так просто сделать, учитывая, страх моего нового хранительа, Фенг (я называю его Фанг [прим.пер. fang - клык], чтобы досадить ему) он думает, что единственный способ защитить меня - это никогда не выпускать из поля зрения.
Он серьезно сумасшедший... и я, вероятно, тоже сошел бы с ума, если бы не Гас.
Я гляжу на часы, усмехаясь, когда вижу, что на них 3:32.
Гас, как предполагается, сменил пост Фанга за окном словно сталкер каждую ночь в три тридцать, но я клянусь, что он опаздывает только, чтобы свести Фанга с ума.
Сегодня он ждал до 3:37.
Фанг настолько громко кричит на него, что это пугает Гевина — глупого любимого ястреба Одри — на его дереве. Но когда я выглядываю в свое окно, Гас, совершенно невозмутим. Он подмигивает мне, поскольку Фанг шагает взад и вперед, размахивая своими большими руками и качая головой так сильно, что его темная, жидкая коса хлещет его по щеке. Тирада длится, по крайней мере, пять минут, прежде чем Фанг переключится на ночные указы.
Я перестаю слушать.
Это всегда туманные сообщения из иных источников, со странными именами и необычными армейскими условиями, и я несколько раз просил, чтобы кто-нибудь их перевел, но это превращалось в еще одну лекцию о том, Почему Я Должен Учить Каждый Западный Язык. Это просто не стоит сил.
Я перехожу к приседаниям, стараясь сохранить свою энергию, и я делаю 314 прежде, чем Фанг улетает. Физически, я качаюсь при своем обучении. Запоминание полутора миллиардов команд ветра убивает меня. И это прикрытие для Одри - надо надеяться, что скоро она будет дома и мне не придется беспокоиться об этом больше.
Если она...
Я остановил эту мысль прежде, чем я смог закончить.
Она вернется... и когда она это сделает, я смогу подумать о множестве удивительных способах празднования. А пока я соглашусь с тем, что с ней все в порядке.
Я встаю и потягиваюсь, напяливаю первую попавшуюся футболку и тихо вылезаю из окна.
Ну, хорошо... я только пытаюсь тихо вылезть из окна.
Я не могу сдержать крик, когда распарываю руку о пираканту*, и остаток пробежки по саду ругаю собственных родителей за выращивание под окнами моей спальни шипованных кустарников.
[прим. Пираканта – многолетний вечнозеленый кустарник с длинными шипами.]
- Над чем это ты смеешься, Леголас*? - спрашиваю я, добравшись до Гаса. Он не понимает, за что я издеваюсь над его светлым, заплетенными в косу волосами, и я никогда не объяснял эту шутку. Вероятно, потому что, так или иначе, а плетение кос - девчачья работа. А также, потому что его бицепс больше моей головы.
[прим. Ле́голас — один из главных героев легендариума Толкина. По фильму у данного персонажа длинные светлые волосы.]
- Просто думаю, пытался ли ты перепрыгнуть куст, вместо того, чтобы в нем очутиться.
- Эй, я бы с удовольствием посмотрел, насколько бы лучше ты это сделал, будучи сонным до невозможности, - добавляю я, пока он поднимает брови.
Гас, как, капитан Фитнесс, и у него есть специальный дар Странников Ветра, который позволяет ему направлять силу ветра в его мышцы. Если бы он не был таким хорошим парнем, то я, вероятно, ненавидел бы его. Многие другие хранительы сдаются, поэтому он, вероятно, застрял здесь допоздна, наблюдая за мной. Поговаривают, я не самое популярное назначение. Очевидно, я могу быть трудным.
- Может быть тебе стоит носить униформу Сил Бур, - говорит мне Гас, раскатывая длинные, жесткие рукава черного жакета стража. - Это бы спасло тебя от множества царапин.
- Я в норме.
Я не ношу толстые штаны и пальто в пустыне. Да в этом месте даже ночью чувствуешь себя словно внутри работающего фена!
Плюс, я не из Сил Бури.
Я с ними тренируюсь и позволяю шататься вместе со мной. Но это не моя жизнь. Это просто способ взаимодействия.
- Начало еще одной загадки полета? - спрашивает он, а я поднимаю руки, чтобы нащупать соседние ветра.
Гас никогда не спрашивает, куда я иду и никогда не пытается меня остановить.
- Убедись, что держишься на севере и западе, - предупреждает он. - Патруль на юге усилен. Фенд доложил, что на Приграничной Базе вчера были беспокойства.
Я застываю.
"Беспокойство" в терминологии Сил Бури означает "атака".
- Все в порядке?
- Трое выживших.
Что означает, что два хранительа не выжили... если Пограничная область не одна из самых больших баз, где они держат команду из семи человек.
- Не волнуйся... нет никаких признаков Буреносцев в округе. Они собирают все в цепь. Пытаются сделать так, чтобы мы застряли здесь.
Да, потому что это не заставит меня волноваться.
Поделиться книгой: