Волны. Сэнп

— Ждем… — проговорили губы Гэла.

Ларнэ от бессилия и ярости прокусил клыком губы до крови.

Маленькая медсестра от страха не чувствовала ног, упала рядом с Лэнорой.

Гэл положил оружие и откинул его ногой.

Мэрог возмущенно крикнул:

— Делайте что-нибудь! Вы же калтокийцы!

— Идиот… — прошептал Гэл.

— Лежать! Всем лежать! — кричали вражеские солдаты.

Гэл приказал своим аджарам лечь.

С удобной позиции, сверху, со скал всех держали под прицелом. Командир вражеского отряда и два его помощника спустились вниз. Над Гэлом нависла тень, ствол тадо уперся ему в затылок, и скрипучий голос повторил, растягивая слова, как будто смаковал каждый звук:

— Вы же калтокийцы?.. Таки калтокийцы… а я еще сомневался. Лежать! Не дергайся! Всех убью!

Звонко выскользнуло лезвие тесака из ножен:

— Черт… — прошептал Гэл.

На вопрос стюардессы калтокиец не ответил, забрал из ее белых рук маленький пластиковый документ и вошел с сыном на корабль. Там он наткнулся на молодого, утонченного до гротеска, беловолосого стюарда, в белом блестящем комбинезоне. Стюард поклонился и молча, указал куда идти. Гэл посмотрел на юношу с плохо скрываемой неприязнью. Его сейчас очень бесили все ргодкасонцы…

В каюте стюард разъяснял калтокийцу, подробно, как недоразвитому:

— Если понадобится помощь, нажмите на вот эту кнопочку, няня для ребенка сейчас придет, бар на втором ярусе, кают-компания на пятом, ресторан на третьем, для вас все бесплатно. Желаю приятного путешествия.

Потом стюард запнулся, видимо, по выражению лица наемника прочел, что если скажет еще хоть слово, или останется в этой каюте хоть еще на миг, будет незамедлительно убит. Он поспешил исчезнуть… Гэл оскалился, захлопнул дверь каюты, сел на диван. Айрэ сполз на пол и начал деловито осматривать каюту: заглядывал в шкафы, проверял мягкость кресел, нашел небольшой холодильник, а в нем свой любимый шоколад, который тут же вытряхнул из упаковки прямо на пушистый белый ковер, и сел рядом с упавшей шоколадкой. Полюбовался сладкой фигуркой мифического дракона, начал играть, воображая прыжки и полет дракона над своей головой, при этом зачем-то надувал щеки пыхтел и рычал, а потом отгрыз гребни на спине сладкой фигурки. Гэл сполз с дивана к сыну:

— Айрэ, может быть, ты съешь что-нибудь не сладкое. И не валяй шоколад по полу.

— Я хочу дракона, — упрямился Айрэ. Шоколад начал плавиться в его руках.

— Ты весь измазался, — Гэл протянул руки к сыну.

В этот момент корабль вздрогнул и пошел на взлет. Палуба качнулась, внутренний микроклимат включился, восстановилось давление и притяжение.

— Папа, мы полетели! — закричал ребенок, вскочил и побежал к большому иллюминатору смотреть на космос. Ему очень нравились цветные протуберанцы на темном фоне бесконечности. Гэл вздохнул, быть серьезным, правильным отцом ему пока не удавалась. Айрэ совершенно его не слушался.

В дверь постучались. Отворили. На пороге каюты возникла юная, милая, тоненькая девушка: бледная и черноволосая ириладдоса. Девушка замешкалась, рассматривая Гэла, как будто совершенно не верила своим глазам. Но совладала с собой.

— Извините. Вы господин да Ридас? — нерешительно спросила она.

— Да, — ответил Гэл, сидящий на полу, — а вы?

— Эннэ Дограт. Вам нужна няня?

Гэл ухмыльнулся. Девушка, смутилась, покраснела до слез.

— Не вам, вам… — снова растерялась она, — я няня. Говорили, что вы с сыном.

Гэл показал на прилипшего к иллюминатору ребенка:

— Айрэ, познакомься. Эта девушка — твоя няня.

Ребенок оторвался от созерцания космоса, осмотрел девушку, не нашел в ней ничего, для себя интересного, и вернулся к иллюминатору.

— Он ваш, — с кривой улыбкой сказал Гэл, — я не справляюсь.

Девушка кивнула головой, и неожиданно спросила:

— Вы против моего присутствия?..

— Неужели так заметно?

Гэл редко видел, чтобы белокожие люди краснели так ярко… Казалось, она сейчас вспыхнет. Пожалел ее, поспешил успокоить:

— Не обращайте на меня внимания… нервы… На самом деле вы очень мне поможете. Я как то не привык заботиться о детях…

Эннэ присела рядом с хорошеньким трехлетним малышом, замурзанным и серьезным, позвала его, протянула руки, малыш по-взрослому вздохнул, и с упреком посмотрев на отца, шагнул к няне. Они и вправду были удивительно похожи, наемник и его сын. Очень похожи, несмотря на противоположно-разный цвет волос.

Первый день полета Гэл пролежал на диване, бездумно и равнодушно переключая каналы сетевого телепавидения, слушал новости, сопоставлял с фактами и думал…

Лайнер совершил две посадки. Но Гэл не нашел в себе силы выйти ни в первом порту, ни во втором, и судя по всему, не вышел бы в третьем. Он настолько устал, что перспектива лететь на перекладных его попросту пугала. К тому же ощущение опасности притупилось, на корабле было тепло, уютно и спокойно.

На планете Вэст корабль простоял в космопорту три часа. За иллюминаторами лил дождь, потоки воды текли по органическому стеклу, искривляя изображение. Айрэ носился вокруг дивана, требовал прогулки. Эннэ терпеливо ожидала, когда отец уступит сыну и выпустит его хотя бы в коридор. Гэл сдался. Эннэ очень быстро застегнула на малыше курточку и убежала с ним из каюты. Она бы сейчас куда угодно убежала, лишь не оставаться сам на сам с этим странным космическим наемником.

Когда веселые вопли Айрэ перекатились за дверь каюты, и наступила тишина, Гэл встал с дивана, подошел к иллюминатору. Стоял в странном оцепенении, обхватив себя руками, смотрел вперед себя невидящими глазами. На окраине посадочного поля сквозь густые потоки воды размытым пятном проглядывался большой, сверкающий огнями вокзал. Дождь казался холодным, а ему и так было холодно, очень холодно. Но когда корабль взлетел, над густым облачным покровом Гэл увидел, как ярко сверкает теплое «солнце»: оказалось, на Вэсте лето.

Эннэ повела Айрэ гулять на верхнюю палубу корабля в гидросад. Там была детская площадка с настоящей травой и яркими веселыми каруселями.

Калтокиец мысленно следил за ребенком, но незаметно уснул, как будто накрыло вулканической лавой… Приснился сон — густой туман заполнял коридоры корабля, преображая новый пассажирский корабль высшего класса в старую ржавую развалину. Очнулся, услышав крик и глухой удар в дверь, вскочил. Осмотрел каюту. Сердце забилось безумно, до боли. Где Айрэ!? Неужели там, за стенами каюты! Нельзя было отпускать сына! Ребенок должен быть рядом! Страшно… Гэл, вывернул содержимое дорожной сумки на пол. Руки дрожали. Как странно, когда дрожат руки перед боем. Как странно, когда сердце стучит с такой силой, что перекрывает мысли…. Перед боем? Странно, когда не осознаешь, что делаешь. На дне сумки небольшой раскладной кинжал. Но к чему кинжал? Только чтобы занять чем-то дрожащие руки?

Резко открыл дверь своей каюты, и мгновенно внезапный выстрел тонкого лазерного луча ослепил полутьму коридора. Гэл кувырнулся в сторону стрелявшего, сбивая его с ног. Убил, вскочил, выдернул тадо из ослабевших рук мертвого захватчика, осмотрел оружие. Жаль, половина лазерной батареи использована, но игольчатых пуль почти полная обойма.

Внезапно осознал — его действия не верны — в беспорядочной свалке абордажного боя первыми гибнут паникеры, старики и дети. Успокоился, унял дрожь в руках и сосредоточился. Необходимо увидеть обстановку глазами сына: сквозь пелену детского страха просматривались лица испуганных пассажиров и заплаканные глаза Эннэ. Пираты согнали пассажиров в большой зал ресторана, как стадо овец в загон. Закрыли все выходы, у каждой двери поставили вооруженную охрану. В стенах прожженные дыры, на полу трупы. Кто-то попытался сопротивляться.

Гэл только теперь понял, почему не рекомендуется допускать родственников и друзей потерпевших к спасательным операциям.

— Думай, — рыкнул сам себе. — Думай!.. Идиот… ну, какой же я идиот, — думать должен был четыре дня назад, перед тем как вскочить на паром, идущий к Грылле. Так спешил успеть к отправке корабля на Ргодкасон. Так спешил увидеть жену. Успел…

А теперь?.. Ворваться в ресторан с оружием? Спровоцировать стрельбу?.. Или попасть туда как добыча, а там действовать по обстоятельствам. Гэл забросил трофейное оружие и кинжал-дагу в каюту. Мертвого зэйда оттащил туда же.

Три четвероруких гиганта с планеты Аросса несли двух девушек-близнецов, зеленоволосых русалок с планеты-океана Нлон. Девушки уже не пробовали вырываться, обессилено повиснув на руках сэнтаремов как ватные куклы. Гэл вжался в стену и закрыл глаза…

Один из пиратов громко рассмеялся, и пробасил, обращаясь к своим коллегам:

— А вот и награда за то, что я сегодня никого не убил!.. — огромная рука аросца сгребла калтокийца за ворот белого свитера.

Гэл открыл глаза. Аросцы присвистнули: для работорговца яркий цвет глаз захваченного раба, как для ювелира чистый цвет драгоценного камня. Один из сантарэмов, не выпуская девушку, извлек из кармана куртки миниатюрный фонарик и не понять зачем направил луч в лицо Гэла. Пират, нашедший наемника, радовался:

— Дорогой мальчик — на рынке Багго его можно обменять на новый двигатель.

— Викторианец, — второй пират взъерошил волосы на голове Гэла, — но сойдет даже за нодийца.

Тот, который держал Гэла, сплюнул набок и с опаской прошептал:

— Не вспоминай этих нарванных наемников…

Когда Гэла толкнули в толпу пленников, он начал прорываться к середине зала, туда, где стояла маленькая Эннэ с его сыном на руках. Напуганные и раздраженные люди ворчали на него, он наступал на ноги, они толкались, он толкался… В том безумном водовороте человеческих тел у него была цель, и он к ней шел.

Эннэ увидела Гэла перед собой, со стоном передала ему засыпающего малыша и заплакала.

Еще во время абордажа лазерными лучами повредили систему вентиляции в ресторане. Люди с кристаллической основой не нуждались в кислороде, но не могли устоять под массой тяжелых органиков, когда те, задыхаясь от недостатка кислорода, начали падать. Эннэ потеряла сознание, Гэл подхватил ее. Айрэ пугающе обмяк на его руках, как мертвый. Калтокиец сел на пол вместе со всеми, прикрыл головы Эннэ и Айрэ рукой, создавая силовое поле и преобразовывая углекислоту в пригодный для легких человека кислород. Он все еще цеплялся за глупую мысль, что это простое совпадение, обычное невезение. Он выберется, захватит спасательную капсулу и больше не будет летать на пассажирских кораблях с ребенком. Он все еще надеялся, сидя на полу под прицелом тадо, в толпе пленников, спасая от удушья сына и едва знакомую ему ириладскую девушку. И не заметил, что из полсотни детей, пребывающих на корабле, в зале ресторана оказался только его сын…

— Они починили вентиляцию? — тихо, едва шевеля губами, прошептала Эннэ.

— Да, — соврал Гэл. Потратив силы на преобразование материи, он ощутил слабость и головокружение. Драться легче.

Вентиляцию починили, но настроили так, что в зал пошел холодный воздух. А вслед за потоками холодного воздуха, пришла поисковая мысль капитана пиратов, как капля жидкого азота: «Где ты, калтокиец? Прятаться бесполезно. Я знаю — ты на корабле… Выходи, или я „исполню“ первых десять неудачников».

Пассажиров для показательного расстрела бросили у стены-стереовизора, изображающего недосягаемые горные вершины планеты Акала… Случайно в десятку приговоренных попала и знакомая ргодкасонка.

Гэл растерянно посмотрел на Эннэ и тихо сказал:

— Не иди за мной, это опасно.

Эннэ, как завороженная, кивнула. Она, если бы и захотела, не пошла, от страха не могла пошевелиться. Гэл поднялся над толпой сидящих пленников. Прижал Айрэ к себе, прикрывая его голову рукой. Шел на угрожающий зов капитана работорговцев, преступая через пассажиров межгалактического элитного лайнера, принадлежавшего флоту господина Приорола. А под стеной лежали приговоренные к расстрелу избранные случайностью, над ними стоял капитан сэнтаремов: огромный, коренастый, насмешливый, самоуверенный, лысый, как колено модницы, серокожий, с приплюснутым носом и чешуей вместо ресниц. Капитан пиратов прижимал к себе мальчика — подростка, гладил его, как щенка, по желтым кудрявым волосам. Когда он заметил Гэла, криво усмехнулся, демонстрируя крупные искусственные клыки.

— Выходи, не бойся… а то я начну бояться, — с наигранной бравадой говорил капитан. — Обещаю, ничего с твоим детенышем не случится. Главное — ты успокойся… Не нервничай, не отращивай себе клыков с когтями… Договорились?

— Зачем я тебе нужен? — спросил Гэл.

— Ты мне?.. — наигранно удивился капитан сэнтаремов, — век бы не видеть тебя и тебе подобных!

Мимика лица работорговца была невыразительна, но калтокийский оборотень почувствовал его страх.

— Кто меня заказал? — поинтересовался Гэл.

— А… я бы и их век не видал бы, — отчаянно улыбаясь, ответил пират, — и счастлив был бы. Сами разбирайтесь, — и он все же нашел в себе силы предупредить. — Сейчас за тобой придут, и не вздумай там что-то… Мои люди пальбу откроют, ты своего детеныша не соберешь.

— Если бы ты этого не сказал, я бы тебя забыл. — сквозь зубы процедил калтокиец.

Лысый работорговец ничего не ответил, но заметно расстроился. Отступил на шаг, поскреб темечко, и крикнул своим головорезам, — а где там наша нянечка!?

Пираты рванули на середину зала, расталкивая людей. Ослабевшие, едва пришедшие в себя после кислородного голодания пленники только вскрикивали. Эннэ сжалась в комок, закрыв голову руками, пират схватил ее за волосы, потащил к капитану. Гэл не успел пошевелиться, как на Айрэ направили оружие…

Эннэ кричала, капитан пиратов отвесил ей звонкую пощечину и гаркнул:

— Возьми ребенка!

Айрэ испугался и тоже закричал. Эннэ всхлипывала и дрожала, из носа у нее шла кровь, она протянула к малышу руки. Айрэ только сильнее прижался к отцу.

— Отдавай, — приказывал просящим голосом пират, — они его оставят с тобой. Он очень важен. Иначе как тебя усмирить.

Гэл провел рукой по мокрому от слез личику сына. Ребенок обмяк, калтокиец отдал сына Эннэ, и застыл, как мертвый — ни эмоций, ни гнева, лишь тупая боль в груди, как будто сердце уже вырвали, а он все еще видит, слышит…

Лысый капитан сэнтаремов — Онэо Лянгурак наблюдал за пленником. Не мог поверить, что этот дикий аджар может испытывать человеческие чувства, хотя… даже багки любят своих щенят.

Воздух начал уплотняться, капитан пиратов облегченно вздохнул — и заработать смог, и не умер: значит, он все-таки самый удачливый вольный пират… Может, он еще в легенды войдет: будут говорить — этот тот пират, который не побоялся Вэрвэто…

За пространственным порталом опасно сверкали тысячи звезд Вселенной. На магическом пороге портала уплотнилась человеческая фигура в длинном сером шерстяном плаще, на свет ламп вышел молодой мужчина с красивым бледным лицом и пепельно-седыми волосами. Туман и звезды портала за его спиной растаяли.

— Ларсард, — удивился Гэл.

Вампир подошел к Эннэ, присмотрелся к сонному ребенку.

— Я всегда говорил — любовь губительное чувство, — «нелюдь» в сером плаще погладил белые волосы Айрэ.

— Убери от него руки, — тихо рыкнул Гэл.

— Не рычи. — криво усмехнулся Ларсард и с жалостью посмотрел на оцепеневшую Эннэ, вытер с ее лица кровь рукавом своей белой рубашки. Улыбнулся ей, слизнул кровь со своего рукава, повернулся к Гэлу. Посмотрел в глаза, но ответный взгляд не выдержал, наклонил голову и очень тихо сказал, — не хотел я с тобой вновь встречаться. Но мой страх, оказывается, был сильнее тебя теперешнего.

— Зэрон не смог соткать тебе живого тела? — спросил Гэл.

Ларсард почувствовал озноб, но нашел в себе силы ответить:

— Это ты виноват в том, что я умер. Но ничего, повелитель вернет мне жизнь.

— Уже одного спас, ты на очереди, — грустно сказал Гэл.

— Я, как и другие, готов отдать жизнь за Мир.

— Патриоты… даэр тэсс, хоть мне не говори эту чушь, — прервал его Гэл, — зачем я вам сейчас?

Ларсард неожиданно ухмыльнулся, сверкнув клыками:

— Я думаю, ты скоро об этом узнаешь, — подошел впритык и, едва ли не касаясь бледными губами уха Гэла, прошептал, — а ты, говорят, и сам тогда… умер?

Гэл вспомнил… Он с группой солдат прорвался в цитадель. Защитники крепости сражались неистово, до последнего вздоха. Калтокийцы яростно атаковали.

Варко закрыл Гэла собой от киридовых пуль, оттолкнул с криком:

— Иди, я прикрою!