Ложный Рюрик. О чем молчат историки

Но погубила Любшу не природа, а люди. Она не захирела из-за отступившей воды – крепость была сожжена, и не раз. Причем стрелы, которые находят на раскопе, не скандинавские, они словенские, кривичские и т. п. Что не поделили словене и кривичи на берегу Любши и Волхова? Или они вместе пытались выбить захвативших крепость чужаков? Узнаем ли мы когда-нибудь, тем более, пока у государства нет денег на раскопки, там вовсю хозяйничают черные археологи.

В связи с Любшей – вопрос.

Кривичи – это длинные курганы захоронений и височные кольца у дам, есть еще очень много признаков, но длинные курганы – первый. Словене – круглые сопки, с кривичскими не спутаешь. Длинные погребальные курганы есть у скандинавов, но они отличаются от кривичских, не спутаешь.

Огромная территория Приильменья с распространением на север и северо-восток почти сплошь круглые сопки, то есть словене. Это признают все. Длинные курганы только вкраплениями, и что удивительно – они более древние, на столетие древней.

Территорию круглых сопок с запада, юго-запада, юга и даже отчасти юго-востока охватывают длинные кривичские курганы. Охватывают тоже широкой, очень широкой, особенно с юга, полосой. Это полоцкие и смоленские земли, заметно у же полоса псковских, которые словно зажаты между словенами с одной стороны и эстами и латгалами – с другой.

Считается, что словене и кривичи пришли с юго-запада, причем словене отдавливали кривичей на северо-восток (помните, что кривичские курганы чуть старше?). Как можно, «отдавливая» кого-то с юго-запада, оказаться дальше него на северо-востоке? Должно быть наоборот: это кривичи должны быть у Ильменя, если они уходили от словен, это словенские круглые сопки должны дугой охватывать кривичские курганы.

Поменять местами кривичей и словен нельзя, кривичи побывали в районе той же Любши раньше словен, но почему-то ушли. Получается, ушли обратно, освободив место словенам? Броуновское движение народов, при этом круглые сопки на территорию кривичских земель почти не забираются.

Так откуда и куда вытесняли словене кривичей? С юго-запада на северо-восток, а потом обошли их кругом и сели у Ильменя? Или… с северо-востока на юго-запад, потому и старше на этих землях длинные курганы, потому их и немного, потому у же полоса кривичских земель на западе, где местным латгалам и эстам отступать было некуда – позади море, и они остановились, а те же радимичи и дреговичи отошли дальше?

Откуда пришли словене к Ильменю, с юго-запада или с северо-востока?

Откуда им было взяться на северо-востоке?

А вы уверены, что мы все знаем о том лесном крае, которым так мало занимались пока археологи и историки – Архангельской и Вологодской областями, побережьем Белого моря?.. Там очень много загадок, не меньше, чем в Карелии, причем загадок, которые лежат на поверхности и могут перевернуть все наши представления об истории собственной страны. Местные к ним привыкли и загадками не считают, а науке привычно не хватает средств на масштабное изучение Русского Севера. Он того, право, стоит.

Но что-то в самом основании Ладоги, да и Любши не сходится. Их поставили куда раньше Новгорода, округа Ильменя тогда была еще настолько заболоченной, что едва ли возможным оказывалось плавание по Ловати, Кунье или Сережи для прохода в Торопу и Западную Двину. По болотам никакой волок невозможен, за несколько лет лес на гати вокруг километров на десять вырубишь, и все закончится. Едва ли тогда, когда ставили Ладогу, был реален официально признанный путь «из варяг в греки», то есть торга с Византией в этом направлении еще не могло быть.

Кстати, скандинавских купцов в Византии не знали, все товары с севера привозили руссы. Это так, к сведению.

Тогда ЗАЧЕМ? Поселения, тем более такие, как Ладога-Альдейгьюборг, не ставятся просто так, это почти военное поселение изначально, причем поселение изначально скандинавское, оно было для чего-то, что-то защищало, охраняло. А может, просто являлось гаванью, где можно было укрыться от непогоды или просто передохнуть?

Помните, по пути из Киева к Черному морю существовало такое местечко – Воинская Гребля? Нелепое название, но это было последнее пристанище для судов и их команд перед Степью, куда в случае опасности или просто необходимости могли зайти десятки ладей. Если разведка доносила, что в Степи замечено слишком много летучих отрядов, готовых напасть на караван судов, этот караван пережидал в Воинской Гребле, пока охрана не разгонит степняков.

Там ремонтировались – и вперед, до Хортицы, которая после порогов.

Что, если таким же пунктом срочной помощи была и Ладога? Для кого, если пути на юг в VIII веке еще не было?

Вспомните подъем Балтийского щита и Волхов, несколько десятилетий текший вспять. Представляете, какого размера тогда было Ладожское озеро (озеро Нево)? Его вода доходила до Любши, безусловно, а левобережье Волхова и вовсе было затоплено. Но это означает, что оба поселения стояли просто на берегу озера! Волховская губа была уютным заливчиком, бухтой, в которой можно спрятаться от непогоды, как в Воинской Гребле от степняков, переждать шторм на озере Нево (Ладожском) или просто что-то починить после прохода по Неве или… нет, не Волховом и его порогами, это южнее и пока не нужно.

Что, если не ходили купцы вверх по Волхову, не было у них такой необходимости? И правда, что там делать, если сам Волхов пока еще медленно, но все же тек в Ильмень, который разлился почти до нынешнего Чудова, помните? Торговать пока не с кем, до Гнёздова по этой топи тащиться смысла никакого, да и самого Гнёздова тоже пока не было.

Тогда откуда купцы в Ладожском озере? Да еще и скандинавские, да еще и в таком количестве, что пришлось скандинавское пристанище для судов и уставших гребцов и полуживых после прохода невских порогов лоцманов ставить?

Ходили скандинавы Балтийским морем, и в Финском заливе бывали, и в Маркизовой луже седые волосы на головах зарабатывали, и невские пороги, чертыхаясь и поминая своих богов, проходили. Только не в Волхов они от Ладоги отправлялись, а на восток, в Свирскую губу Ладожского озера и в реку Свирь. А навстречу им двигались суда местных… кого? Потом поговорим…

От Ладожского озера существовало целых два пути, и оба в сотни раз интенсивней и реальней, чем придуманный кабинетными учеными официальный путь «из варяг в греки» через Ильмень и Ловать. С чего бы это?

Любая торговля, вышедшая за пределы меновой и ставшая собственно торговлей, – это деньги. Кружочки серебра с чьим-то изображением на аверсе, которые люди если не вкладывают немедленно в дело, то обычно берегут и иногда даже зарывают в землю до лучших времен или на будущее. Откапывают не всегда, иногда клады остаются до лучших времен уже археологов.

Клады могут многое рассказать, в первую очередь именно о торговле в данном регионе и о том, откуда поставлялись товары, с кем у зарывших клад были самые тесные связи.

В Скандинавии, на территории той же Швеции, в кладах Х века монет больше всего арабских. Почему не византийских, если столь активным был путь «из варяг в греки» и обратно? Ведь присутствие в кладах большого количества арабского серебра означает, что и торговля велась прежде всего с арабами, что она была не в пример интенсивней торговли с Византией. Византийские монеты с изображением того же императора Иоанна Цимисхия не спутаешь ни с какими другими, император (самозванец, кстати) скромно изобразил себя на реверсе, а на аверс поместил поясное изображение Христа.

На острове Рюген в Ральсвике большущий клад с монетами в простой плетеной корзине состоял из арабских монет, множество кладов по всему Поморью, на Готланде и в материковой Швеции, но почти нет в других странах Европы. Неудивительно, арабские монеты ни к чему в том же Риме или в Испании (своих достаточно, зачем экзотика?), они были в ходу только на территории нынешней Скандинавии, на южном побережье Балтики. Неужели возили вокруг Европы?

В той же Бирке в кладах арабские монеты преобладают, а византийские можно по пальцам пересчитать. Как арабское серебро попадало в Скандинавию и на Южную Балтику? Считается, что через Византию. Нелогично, тогда было бы больше монет со светлыми ликами византийских императоров. Не из бухты Золотой Рог было это серебро, а прямо с территории Персии, то есть с южного побережья Черного и Каспийского морей. Это значит, через Дон и Волгу. Думаю, о Волжском пути и пути «из варяг в персы» читатели помнят и без подсказок.

Здесь есть два «но».

Путей могло быть два. Первый – через все то же Ладожское озеро с заходом для стоянки и приведения себя в порядок (моральный и физический) в Ладоге. Дальше в реку Сясь, потом Тихвинку, волок в речку Соминку, по ней в Чагодощу, в Мологу и в Волгу на месте нынешнего Рыбинского водохранилища. Этот путь существует и сейчас, хотя не столь интенсивный, есть и Тихвинский канал между Тихвинкой и Соминкой, и названия шлюзов весьма примечательны: Полоцкий, Киевский, Тифлисский (этот тут к чему?), Московский, Кронштадтский…

Второй – куда более интенсивный и часто используемый. На этом пути по Ладоге (озеру Нево) проходили до реки Свири, которая соединяет Ладожское и Онежское озера, из Онежского озера в Вытегру до волока на реку Ковжу, по ней до Белого озера и по Шексне в Волгу. Это Волго-Балтийский путь, действующий и сейчас достаточно интенсивно. Ничего переделывать не пришлось, просто углубили русла несколько обмелевших со временем рек (все же сейчас у судов несколько иная посадка, да и сами они больше ладей Х века) и на месте волока прорыли небольшой канал со шлюзами.

Этот путь из Балтийского моря в Волгу был хорошо известен даже сочинителям скандинавских саг. Он не столь сложен, проходит по вполне судоходным от ледохода до ледостава рекам, на Волге проходить его до конца необходимости не было, да и булгары не пропускали ниже своей столицы Булгар. Но у купцов едва ли было желание плыть ниже по течению Волги в Степь. Город Булгар встал на торговле.

Но из Белого озера можно с одним волоком перебраться в озеро Воже Лача, из которого вытекает река Онега, несущая воду в Онежский залив Белого моря. Кстати, озеро, из которого нужно осуществлять волок в Долгое озеро, Малую Ухтомку и реку Модлону, называется Волоцким (не зря, наверное).

А река Шексна системой вполне проходимых даже сейчас озер связана с Кубенским озером, через него рекой Свидь с озером Лача – истоком Сухоны (левой и основной составляющей Северной Двины).

Как видите, из Волги всегда достаточно просто было попасть и в Онежское озеро, а из него в Ладожское, и в Белое море по реке Онеге и по реке Сухоне – Северной Двине.

Волга – это Волжская Булгария, вставшая на торговле, это путь в Каспий или через Дон в то же Черное море. Да и морем плыть не надо было: через хазарский Итиль шли караваны с Востока, Итиль собирал товары из Китая, Средней Азии и даже Индии – с одной стороны, Персии и Византии – с другой и меха с Севера. На Север везли серебро, шелка, украшения, пряности, арабское оружие… Навстречу прежде всего меха. Неудивительно, какой же уважающий себя перс или араб обойдется без шубы из соболя, даже если придется обливаться по́том в три ручья? Никак не обойтись, вот и ловили собольков и куничек без счета, брали дань белками или чернобурками.

Где ловили, ведь лучшие меха – это Север. Вокруг Киева соболя под ногами не бегали, да и роскошных чернобурок тоже не было, они предпочитают хвойную тайгу. Сейчас в России соболь остался лишь на территории Сибири, в остальных местах выловили, но во времена призвания варягов «мягкого золота» еще хватало, чтобы ловить сотнями и торговать со всеми, кто желал покупать.

Но если охотники ловили на Севере, то к чему везти все в Киев, а потом с трудностями в Византию, если можно продать прямо в Булгаре на Волге (город стоял примерно в 40 км от Казани) или отправить в Скандинавию, где хоть и были свои меха, но таких не водилось.

Богатый Волго-Балтийский путь и путь по Волге к арабам жил северными мехами, восточными пряностями, дорогими тканями, серебром и украшениями. Вот это и везли суда скандинавов по Ладоге, с этим и делали остановки в Ладоге перед отплытием по Неве в Финский залив.

Зачем Рюрику Новгород?

Вернемся к Рюрику и его братьям. А еще к Новгороду.

Обратите внимание еще на одну фразу в приведенном выше отрывке из Татищева:

...

«В четвертое лето княжения его переселился от старого в Новый град великий ко Ильменю…»

Из какого старого и в какой Новый, да еще и великий, да еще и у Ильменя? Старый сейчас поищем, а вот Новый великий немедленно приравняли к Новгороду Великому. Величие новгородской истории таково, что мало у кого возникает сомнение – это он! Тем более у Ильменя.

Но ведь Новгорода, да еще и великого, в те времена ни у Ильменя, ни рядышком просто не было. Городище, которое поставил Рюрик неподалеку от озера (тогда, скорее всего, вообще на берегу, озеро-то было больше), конечно, над округой довлело, но на величие не тянет.

Что это – последующие заслуги Новгорода сказались и летописец невольно соотнес новый город с ним, или был другой Великий город и Новый тоже (например, выше к морю – Вышмор?), а Ильмень упомянут в качестве ориентира для своих?

Загадок много, археологи категорически отрицают наличие на месте нынешнего Великого Новгорода такого же Великого во времена Рюрика. Если и был, то где-то в другом месте. Так, может, был и вовсе не у Ильменя? Вспомните историю ободритов с их Велиградом (Великим городом).

Ко времени призвания варягов Нева уже образовалась, вода из Ладожского озера потихоньку стекла, Волхов снова понес свою воду из Ильменя в Ладожское озеро, правда, достаточно нерешительно, и сейчас сто́ит Ладоге (озеру, а не городу) заупрямиться, и нагонная волна либо запирает Волхов, либо вообще разворачивает его вспять. Но уровень обоих озер к Х веку все же упал настолько, что и Любша, и Ладога оказались далеко от берега. Любша была разорена, а вот Ладога… Благодаря Рюрику и его варягам у Ладоги появилось второе дыхание?

В Ладоге должны быть рады появлению Рюрика и его орлят, но были ли?

С тем, что Ладогу основали скандинавы и до самого появления там варягов славян в ней было немного, никто не спорит, а вот после какого-то серьезного столкновения и пожара характер поселения изменяется, теперь там стали преобладать славянские постройки. Правда, совершенно точно соотнести этот пожар с призванием варягов археологи не могут. Нет, они способны определить саму дату пожара, но не уверены в дате прихода Рюрика. Получается, что Ладога сгорела до прихода варягов, за пару лет до этого.

Попробуем разобраться.

Ладогу могли сжечь местные в пылу гражданской войны по принципу «не доставайся ж ты никому!». Как и Любшу, кстати, там стрелы сплошь славянские, то есть воевали свои со своими. Вполне могли в запале и Ладогу уничтожить. И скандинавов из нее за море прогнать, а потом опомниться, поскрести затылки над пепелищем и позвать Рюрика. А могли просто потому, что богата, потому, что у ладожан есть чем детей кормить, а у окружающих племен нечем (помните о голоде как раз в те времена?).

Теперь о Рюрике.

Как должен был поступить Рёрик Ютландский, увидев такое безобразие в виде головешек известного в Скандинавии города? Судя по его репутации, устроить ответный джихад, да и рискнули бы словене после такого поджога позвать того, кто одним укоризненным покачиванием головы явно не обойдется?

Конечно, повиниться никогда не помешает, но мало найдется людей, которые, признавая свою вину, все же согласятся добровольно подставить голову под топор. Виниться – это одно, а погибать – совсем другое.

А если Рорик Ободритский? Тогда совсем другое дело, у этого генетическая ненависть к норманнам была – столько родственников погубили. Только при чем здесь купцы из Сигтуны, например, если ободритов обижали датчане (будущие датчане)? Разве что по принципу «не наш, значит, надо побить».

А если Ладога сгорела все же после прихода варягов? Тогда и вовсе странно. Рюрика туда призвали, а он возьми и сожги поселение. Как-то не слишком по-рыцарски получается, независимо от того, кто там жил.

Или сжег случайно, а потом четыре года отстраивал для своих новых друзей?

И все-таки остается вопрос: откуда и кто пригласил Рюрика? Если это действительно были представители племен, так и встречать должны были бы пусть не с хлебом-солью или как на многочисленных картинках, а просто объяснив ситуацию, чтобы и впрямь не побил не тех. Но где были эти представители племен? Не на берегу же они сидели, подперев щеки кулачками и вглядываясь в море, не идет ли долгожданный князь-спаситель.

Из этого закономерно вытекает вопрос: что за старый город, откуда Рюрик ушел строить новый у Ильменя?

В летописи ни малейших намеков, потому простор для полета фантазии полный. Простор-то есть, фантазии тоже достаточно, городов нет.

Вернее, есть, но они как-то не вписываются в стройную теорию «призвания варягов» куда-то там и появившегося, как чертик из табакерки, Новгорода, причем сразу Великого. Обожаю Новгород, считаю его достойным славы, более того, даже недооцененным по-настоящему, но согласна, что города у Ильменя во времена прихода Рюрика просто не существовало – ни Великого, ни малого.

На западном берегу Ладожского озера стоит современный и красивый город Приозерск (как же еще называться городу на самом берегу озера?). В этом месте озеро Вуокса впадает в виде реки Вуоксы в Ладожское озеро. Собственно, вся река Вуокса – это сеть речек, проток, озер и разливов. Удивительно, но когда-то Вуокса текла в обратную сторону – от Ладожского озера, которое и озером-то не было, скорее было пресноводным заливом Финского залива.

Балтийский щит в этом месте не просто приподняло, но и основательно перекосило. На одном краю этой протоки стоял город Выбор (на месте нынешнего Выборга), на другом – Корела. Корела – это крепость на одном из островов Вуоксы в пределах города Приозерска. Хорошая крепость, которую не взяло землетрясение, вызванное поднятием щита, до сих пор стоит, и современные вандалы разрушить не смогли, не только природа.

Когда Ладожское озеро было заливом, две крепости надзирали за протокой – Выборг на входе в нее со стороны моря, Корела со стороны Ладожского озера, будем называть его так, чтобы не путать с городом. Город Ладога тогда был просто ни к чему, его и не существовало.

А потом вдруг все подняло и перекосило, на несколько десятков лет Ладожское озеро оказалось отрезанным от моря, вода залила округу Ильменя, само Ладожское озеро разлилось аж до нынешней Старой Ладоги. Что стало при этом с Выбором – неизвестно, а вот Корела устояла, только оказалась теперь в стороне, отрезанной от моря и на дальнем берегу озера. Даже когда вода пробила себе дорогу в море, изменилось мало что. Корела осталась не у дел, разве что контролировала путь на север, на территорию нынешней Карелии.

Но когда наладился сток и снова пошли суда в обе стороны, пусть с опаской, но все же пошли, им понадобилась замена Корелы. Так возникло поселение Альдейгьюборг-Ладога, напротив уже стоявшей славянской Любши.

В Приозерске стоит памятный камень, который извещает, что князь Рюрик умер в 879 году в Кореле. Это же подтверждают и некоторые летописи. Что Рюрику в Кореле делать, если у него был свой Новгород?

А может, это и была метрополия, тот самый «старый город», откуда призвали Рюрика, куда он ездил отчитываться о проделанной работе и относительно которого город на Ильмене назван Новым?

Представьте себе партийное задание призванному Рюрику: перенаправить поток товаров, идущих с востока на запад, так, чтобы и словенам с кривичами что-то доставалось, иначе ведь за время очередного голода можно не только зубы на полку сложить, но и головы под кустами.

Приильменье и Карельский перешеек, на котором расположен Приозерск, места прекрасные, но хлеб там не вырастишь, во всяком случае, чтобы есть вдоволь. Охотничьих угодий с соболями на каждом кедре не имеется, живности, конечно, много, но все попроще, не тайга, чай, и не тундра. Лето короткое, часто мокрое, земля безо всякого чернозема, одними огородами да озерной рыбой сытно не проживешь. Смекалистые словене сообразили, что на торговом потоке сидеть куда выгодней, да и самим торговать тоже.

Наверняка просто перекрыть кислород всем идущим через Ладожское озеро судам Рюрик просто не имел возможности, но попытаться оттянуть часть потока на себя или хотя бы устроить нечто вроде перевалочного пункта для товаров вполне мог. Но для этого нужно было поставить новый город.

Где, вместо Ладоги? Не то, это уже проходили, да и купцам не с руки торговать там, где они намерены только переночевать, сколько Ладога ни существовала, очень большим торжищем не стала. И все-таки выход, я считаю, был найден.

На восток, к заветным меховым местам, можно уйти не только через Онежское озеро, но от Ильменя по реке Мсте. Мста впадает в Ильмень рядом с истоком Волхова, а вытекает из Мстинского озера, расположенного совсем рядом с Вышневолоцким, из которого, в свою очередь, вытекает река Тверца – левый приток Волги. Мста река не самая судоходная, у нее пороги в районе Боровичей. Чтобы не тащить суда по этим перекатам, приходилось их обводить по речкам помельче и все же применять волок. Боровичский волок назывался Нижним. Второй, когда приходилось тащить ладьи из Мстинского озера в Вышневолоцкое, звали соответственно Верхним, Вышним. Отсюда и озеро Вышневолоцкое, и город Вышний Волочек.

По-моему, наличие именно этого города говорит о том, зачем Рюрик поставил Новгород, вернее, свое Рюриково городище. Рюриково городище расположено не на левом, высоком западном берегу Волхова, где позже встал Новгородский Детинец (крепость), а у самого озера, рядом с устьем Мсты на правом берегу. Сейчас озеро явно уменьшилось в размерах по сравнению со своим максимальным разливом, а тогда городище должно было запирать выход из Мсты в Ильмень.

Рюрик посадил Трувора в Изборске, а Синеуса – на Белом озере. Почему не в Ладоге и Руссе, если его интересовал путь север – юг, так логичней?

В том-то и дело, что интересовали его восток и запад. В разумности первому князю Руси не откажешь. Какой смысл воевать против всех, забирая под себя Ладогу, которая после пожара еще не восстановилась? Думаю, о пути к Днепру и по нему в Византию Рюрик вообще не думал, не те задачи были. Тогда и все заморочки с Ловатью, волоками к Днепру ему совершенно ни к чему, Рюрик этим и не занимался. О пути от Ильменя к Смоленску (тогда Гнёздову) никто до XI века и не слышал, его просто не было. Конечно, отдельные купцы или даже князья вроде Ярослава Мудрого проезжали, но обычно зимой, что для купцов невозможно, нечем кормить лошадей.

Даже позже княгиня Ольга, дама весьма хозяйственная и оборотистая, не стала налаживать такой путь, обошлась Псковом (если это, конечно, вообще не легенда).

От Ильменя, если постараться, можно попасть в Финский залив и, минуя строптивое Ладожское озеро, просто добраться до реки Луги, которая впадает прямо в залив северней Нарвы. Там сейчас строится порт Усть-Луга, что выводит наших соседей из себя.

Сейчас сделать это проблематично, большинство рек обмелели, а тогда, когда и Ильмень-то в норму не совсем вошел (где она, эта норма?), реки были полноводней, а суда меньше, пройти можно.

А еще если от устья реки Шелони, впадающей в Ильмень с запада, подняться вверх по течению примерно до нынешнего Порхова, то до Пскова рукой подать. Западней Пскова (Плескова) и стоял Изборск, порученный Трувору.

И на Белом озере Синеус городище поставил не абы как. Места-то были заняты, здесь уже раскинули свои сети скандинавы, помните, об этом шла речь в главе «Что варягу делать на Руси»? Имелись в виду, конечно, скандинавы. Белое озеро и его окрестности были лакомым кусочком, только далеким. Нынешний Белозерск стоит на южном берегу, а городище Синеуса располагалось на северном, вероятно для того, чтобы держать и направление на Вытегру и Онежское озеро, и направление на северо-восток к Онеге и Белому морю.

Очень разумно. Это же не только паспортный контроль: «Стой! Куда идешь, что несешь?», просто подчинить себе огромную территорию и даже заставить платить дань невозможно физически – уничтожат. Покрытую сплошными лесами со множеством речек и болот землю подчиняли многие столетия, и в Вологодской и Архангельской областях до сих пор есть места, куда крайне редко ступает нога человека (на счастье лесных обитателей, зато теперь там Плесецк, будет чем окрестности загаживать в случае очередного неудачного пуска ракеты).

Варяги Рюрика попытались оттянуть на себя скупку мехов на Белом озере, но, полагаю, это не удалось, Синеус почему-то умер, а разорваться на три части Рюрик, конечно, не мог.

Так что же организовал Рюрик, и что он вообще сделал?

Было ли это действительно государство? Едва ли, племена остались каждое своим, только что бороды друг другу рвать перестали. Осознали неправоту или просто выпустили пар на некоторое время. Некоторые признаки государства налицо, но они были и до Рюрика. Что изменилось с его приходом?

Он остался приглашенным князем, выгнали предыдущих варягов, могли выгнать и этих.

Законы новые не ввел, судить продолжали «по справедливости», раз летопись или легенды ничего не упоминают, кроме этой самой справедливости, значит, она в каждом конкретном случае была своя.

Аппарат принуждения не создал, вряд ли можно назвать таковым дружину, пусть даже большую, которая размазана от Изборска до Белого озера.

Границы остались прежними и весьма зыбкими.

Новые города не встали, возможно, просто не успел поставить. Даже столица осталась крошечным Рюриковым городищем. Ладога не его заслуга, разве что крепость поставил в ней деревянную, вот и все.

Стоило ему умереть, как следующий же правитель Олег дал деру, решив, что Киев на Днепре куда предпочтительней мокрого холодного Новгорода. Собственно, Новгорода пока не было, было только городище и недовольство местных бояр (откуда те взялись?), вернее, просто местной племенной элиты. Приглашенного Рюрика они были согласны терпеть, но его родственника Олега – нет. Хорош или плох – неважно, не его приглашали.

Вот тебе и династия, которую якобы основал Рюрик. Пришлось Олегу хватать маленького Игоря в охапку и удирать в Киев.

Так что же такого сделал Рюрик? Его и вспомнить нечем, кроме названия династии?

Память осталась хорошая, мол, правил справедливо, то есть нарушения, видно, были в пределах тогдашних рамок, даже если сами рамки твердо установлены не были. Ну, явно каннибализмом не занимался и народ по березам для развлечения не развешивал. Исходя из того, что сыну оставил только Ижору, нахапал не так много, не был откровенным стяжателем.

Главное – что он не сделал просто потому, что для этого нужна огромная организация и несколько столетий. Рюрик организовал государство Древняя Русь. Кто-нибудь может точно сформулировать, что это за государство? Немного погодя при его преемнике Русь стала Киевской, это понятно. Что осталось после Рюрика – Новгородская Русь? Нет, Новгородская республика сложится позже.

Что было у этого государства – границы, аппарат принуждения, международное признание, законы, столица, своя монета… что? Ничего из перечисленного. Никто не знал такую Русь – Рюрикову или Древнюю. Ни границ, ни столицы, ни законов, хотя бы неписаных. Создал династию? Какую? Согласно летописи, его родственник Вещий Олег просто подхватил мальца под мышку (кстати, куда девалась любимая жена Рюрика Ефанда, почему-то не упоминают, ее в ладье под шкурами, когда обманом выманивали на берег Аскольда, не прятали) и сбежал, скорчив ильменцам на прощание злую рожу.

Если бы Игоря Рюриковича признали наследным князем, разве позволили бы бояре Олегу увезти «своего» князя непонятно куда? И ведь после их бегства гражданская война снова не разгорелась… Значит, просто выпустили пар мужики и на время успокоились. А Рюрик к месту подвернулся.

По поводу женитьбы и любимой жены Ефанды.

Для Рёрика Ютландского что-то поздновато и жениться, и сына рожать. Возраст Рорика Ободритского неизвестен, возможно, и в самый раз.

Ефанду называют княжной урманской, из чего следует, что она норманнская и даже норвежская красавица. Упс! Это почему же, из-за созвучия имен, как с Эреком? Если Рюрик швед, то он норманнов терпеть не мог, если датчанин, обиженный своими, – тоже. Его самого по всей Скандинавии ненавидели. Откуда он взял свою Джульетту Капулетти, вопреки семейной и даже национальной неприязни? Если только не увез на Русь, простите, будущую Русь, подальше от родственников:

«Любимая, я подарю тебе много-много мехов!.. Только поплыли со мной за тридевять земель безо всяких гарантий».

Если Рорик Ободритский, то вообще непонятно, где он норвежскую красотку раздобыл, о взаимной вражде я и вспоминать не хочу.

Но Мурманом русские (те, кто ими себя назовет позже) звали весь север Скандинавского полуострова и Кольский полуостров тоже. И жителей этих мест называли мурманами или урманами. Кстати, Мурманск значит «город на Мурмане».

Ну, не было у норманнов князей, и княжон тоже не было! Вот конунги были, и дочери конунгов тоже были. Но если бы «Язва христианства» умудрился умыкнуть из-под носа у папаши или даже просто в его отсутствие дочурку, об этом раструбили бы во всех сагах и анналах. А если бы это сделал славянин!..

В любом случае за дочь конунга священная война новообразованной Древней Руси была обеспечена. Не случилось, значит, не умыкал? Может, ездил жениться позже, когда уже на Рюриковом городище освоился, привез сотни три соболей, одну бросил к ногам папаши, добавив еще чего-нибудь железного, вторую вместе со связкой бус будущей теще, чтоб не слишком шипела, третью с колечком самой Ефанде… Кто-нибудь видел такое имя в сагах? Не припомню…

И сами саги не запомнили, что красавица Ефанда соблазнилась подарком и уплыла в неизвестном направлении. Или известном, но ужасном, эти будущие русские такие дикари, знаете ли, в бани ходят не исключительно по субботам, а когда вздумается.

А что, если никакая она не норманнская, а мурманская, для которой и Варангерфьорд знакомое место, и весь Карельский перешеек тоже? И встретить красотку, приехавшую погостить к родственникам (кстати, у них были князья и княжны), Рюрик вполне мог в Кореле. Тогда понятно, куда девалась Игорева мать после смерти Рюрика – просто осталась в Кореле, сыновей-то в восьмилетнем возрасте уже воспитывала дружина, мать была не нужна.

Понятно и завещание по поводу Ижоры, это для княжны, с детства слышавшей речи об округе озера Нево, было вполне приемлемо и в качестве вено за невесту, и в качестве завещания.

Жаль, что Рюрику не удалось объединить под твердой рукой, как он задумал, земли от Изборска до Белого озера и от Ладоги до… ну, пусть не до Смоленска, так хотя бы до Ильменя. И все же его труды не пропали даром, ведь это фактически земли будущей Новгородской республики. Пригодились Рюриковы догадки, а вот выжить чужих из мерянских и вепсинских лесов, чтобы не скупали дорогие меха за бесценок, не удалось. А по прошествии столетий и надобность отпала – меха почти закончились. И все-таки откуда призвали Рюрика с его братьями?

Из-за какого моря призвали варягов?

Если признаешь призвание варягов и основание государства Древняя Русь князем Рёриком Ютландским, то ты норманист (или норманистка), если Рюрика не отрицаешь, но считаешь его Рориком Ободритским (Вендским), ты антинорманистка. Совсем Рюрика отрицать не позволяется, это уже исторический анархизм чистейшей воды, за что анафеме можно быть преданной со всех сторон, и не единожды. Но я и не буду. Был Рюрик, были варяги, никто не отрицает, из-за моря пришли, будучи призванными. Только какого?

Попробуем еще раз по порядку. Для начала нестыковки (суть вы и без меня помните).

Словене, кривичи и иже с ними, рассердившись на варягов, не дали им дани и изгнали за море. Вот это силища – варягов выгнать взашей! Или варягов было совсем чуть, можно сказать, дивизии не наберется? Тогда почему им дань платили, с такими справиться – раз плюнуть, еловыми шишками закидать можно.

Летопись объясняет все раздорами меж собой, мол, не было ладу, потому и терпели варягов на своей шее.

Неувязочка, собраться-то все вместе, чтобы прогнать, смогли, значит, раздор раздором, а как приспичит, так справимся.

Сразу следующий вопрос: почему междоусобицей никто не воспользовался, ведь пока несогласные бороды друг дружке рвут и в глаз бьют, можно много что себе отхватить. Вспомните императора Карла Великого, который не погнушался у ободритов земли отобрать, воспользовавшись их бедственным положением, междоусобицами и войной с данами.

Чем варяги лучше? Сидели и терпеливо ждали, пока в Приильменье все утрясется и их править призовут? Нелогично.

Эти самые справедливые варяги, которые русь, жили где-то за морем. Понятно, где же еще варягам быть, если они знатные мореходы и даже море Варяжским названо.

Приписывают их к острову Рюген (Руан, Буян), но к 862 году население острова никак не могло быть столь большим, чтобы выдержать массовое переселение «всей русью», к тому же это заметил бы автор хоть одних анналов. Напомню, что незадолго до этого состоялась серьезная драчка по поводу Рюгена и король Людовик подарил остров монастырю. Думаете, монастырское начальство позволило бы платежеспособному населению вот так запросто удрать невесть куда и даже в своих документах такого самоволия не отметило?

Не складывается. Монастырские точно записали бы и королю Людовику Немецкому пожаловались, а тот за обиду, нанесенную монастырю, аннексировал бы все ободритские земли, а за ними и соседние славянские до самого Ильменя, и призывать никого не пришлось бы, сами пришли.

Это, конечно, не повод, чтобы вычеркивать славянский Рюген из кандидатов на поставку варяжских родов на Русь, но повод, чтобы усомниться в возможности такого действа.

Нашли другую отправную точку варяжской экспедиции к Ильменю – Рослаген (или Руслаген), это прибрежные районы шведской провинции Уппланд и северная часть Стокгольмского архипелага. Кстати, и озеро Меларен тоже, то есть этот вариант варягов был прямиком стокгольмским (может, исходя из этого, потребовать Стокгольм себе как историческую родину «наших варягов» или, наоборот, самим к ним присоединиться?).

Именно название – Рослаген – дало повод финнам называть Швецию Руотси.

Красиво получается: Рослаген – Руотси – Русь – Россия. Совсем свои.

Одна неувязка: название Руотси появилось в XIII веке, а Рюрика призвали на четыреста лет раньше.

Нет, еще одна неувязка: сам Рослаген в это время находился под водой! Да, эта территория была метров на шесть ниже уровня океана, а потому если варяги из Рослагена и Черномор с его богатырями не одно и то же, то снова ошибка. Да и роды их жить на дне морском едва ли могли бы.

И, наконец, знаменитый путь «из варяг в греки».

Вот уж о чем сказано-пересказано, писано-переписано! В основе – записи византийского императора Константина Багрянородного. Он подробно описал, как плывут руссы реками, как тащат свои суда на волоках, как проходят пороги, как потом добираются вдоль побережья до Константинополя…

Стоп, а где Варяжское море? Не знал, что ли? Все упомянул, даже пороги пронумеровал и названия на двух языках дал – по-русски (кстати, на шведский непохоже) и по-славянски, а о самом начале пути по морю не написал.

А может, его и не было? Нет, не пути «из варяг в греки», а морского начала? Нигде ни разу не сказано, что варяги сначала долго (действительно долго) плыли морем, а потом таскали суда по волокам на территории Руси.

Как так? Вот здесь и начнем убирать нестыковки.

Не нашлось варягов (если без натяжки и немыслимых вывертов) в Скандинавии, в сагах о них ни слова, названия такого до X века слыхом не слыхивали, место жительства, которое им ученые определили, оказывается, под водой находилось… и так далее…

Варяги логично ну никак «не выводятся» из скандинавов, все какие-то заковыки – то названия такого нет, то места жительства, то в веках путаница… И с руссами никак не увязываются, то ли руссы – часть варягов, то ли варяги – часть руссов, только тех и других на Балтике одновременно разыскать не удается, какие-то неуловимые эти «варяги, яко зовомые русь».

А может, не стоит головы-то ломать, не было там варягов? К тому же, если их ни с какими скандинавами не связывать, многие вопросы снимаются.

Начнем «от печки», как начинается у нас любой разбор истории о призвании варягов – с ПВЛ, но не от потопа и Иафетова племени, а сразу с призвания Рюрика.

Не будем плевать на могилы летописцев, поверив, что они относились к своему труду исключительно добросовестно, ничего не переврали и не напутали, особенно в «главной» исторической летописи Руси, ставшей буквально учебником по ее истории – «Повести временных лет…» – ПВЛ. Надеюсь, летописец Нестор и иже с ним не обвинят меня в плагиате, поскольку указываю, что цитирую их материалы в обработке:

...

«В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, с мери, и с кривичей. А хазары брали дань с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке с дыма…»

Там есть споры по поводу белок и шкурок, но нас сейчас хазары не интересуют, главное – варяги из заморья . Заморье выделено мной не случайно, обратите внимание: не «из-за моря», разница существенная.

Почему решили, что это море непременно Варяжское (Балтийское)? Другого поблизости не нашлось? Баренцево в расчет не принимали, хотя там и есть Варангерфьорд, хорошее море, но уж больно холодное. Как сейчас становится ясно, зря не принимали, полезное море, особенно для нашей истории про Рюрика, очень полезное.

Но пока поищем поближе.

А ведь есть такое море, только сейчас мы его официально зовем озером (неофициально местные все равно зовут морем, и правильно делают), – озеро Ильмень.

Напомню, что Ильмень из-за поднятия Балтийского щита и прекращения стока в Ладожское озеро сначала разлился почти до самого Чудова, потом немного вошел в рамки и теперь старается «не терять лица», то есть своего водного зеркала.

Значит, во времена Рюрика Ильмень и впрямь казался морем (особенно если не видеть снимков из космоса). И звали его соответственно: Словенским или Русским морем. Русскими называли позже и Черное, и Балтийское в определенных регионах. Но для нас важно, что сами словене называли озеро морем, а все, что было на другом берегу, – заморьем . Кстати, Садко ведь не на дне Балтики свои песни Морскому царю пел, а на Ильмене. Морские цари, они, знаете, с норовом, в лужах не живут, им море подавай. Стоило бы запомнить: сказки не хуже летописей отражают реалии, только по-своему, во всяком случае, в сказании царь был Морской, значит, и жил в море.

Снова ПВЛ:

...

«В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом».

Кто изгнал?

Судя по последующему призванию, все те же словене и кривичи и иже с ними, с кого эти самые варяги (безо всяких вэрингов или варинов и уж тем более шведов) собирали дань.

За какое море изгнали? Это как же надо было постараться, чтобы изгнать за Балтийское! Или хотя бы до Суоми, то бишь финской территории. До Гёталанда или Рюгена? Если у словен имелось столько сил, то им сам черт не брат, каких варягов можно бояться, имея такие возможности? А может, все же за Словенское море, то есть на другой берег Ильменя? Тогда и без пары-тройки бронетанковых дивизий обойтись вполне можно, и атомный подводный флот привлекать необязательно.

И встал род на род…

Очень по-нашему – род на род, да так, чтобы остальным страшно стало («а выколю себе глаз, чтобы у моей тещи зять кривой был!»). Ведь не сказано же, что встали словене на кривичей, а те на мерю или чудь, нет, междусобойчик устроили…

Археологи этот междусобойчик подтверждают. Вспомните время гибели Любши и вовсе не скандинавские стрелы в ее крепостных стенах. Свои уничтожили, чтобы никому не досталась. По времени последний пожар как раз совпадает с этим «встали род на род…».

А когда опомнились – за головы схватились, так оно обычно после драки и бывает. Опять-таки по-нашему.

Опомнившись, сказали себе:

...

«Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву».

Это строчка из летописи, все тот же 862 год.

А вот дальше начинается самое интересное…

...

«И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готы, – вот так и эти».

Обратите внимание: летописец варягов-русь ни с кем не смешивает и не путает. Шведы сами по себе (!), норманны (норвежцы) сами, даже готы сами. Но главное – варяги тоже разные, сначала были какие-то другие (нехорошие, которые местных чем-то обидели, даже прогнать пришлось), а позвали тех, что «зовомы русь». Наверняка знали, что эти лучше прежних, одно слово: русь.

Вот оно, то самое – варяги, которые русь.

Снова уперлись в русь. Напомню: сколько ни ищи с лупой, миноискателем, счетчиком Гейгера или служебными собаками, такого народа в Европе не было. Руги остаются ругами, рутены рутенами, а варяги, зовомые русь, сами собой. Что ж за народ такой? Историки подсуетились и объяснили: не народ, а некая властная структура, та самая, что остальных объединила, организовала и которая правила.

Идеально же: потому и русские , что под русью жили! А русь – это варяги, вернее, какая-то их часть. Что непонятного? Осталось определить место жительства этих варягов-руси или их национальную принадлежность, ну хоть приблизительно.

И вот тут во всевозможных научных трудах (очень уважаю, хотя читать подчас тяжело) начинают городить такой огород… куда больше самой Руси размером и с частоколом понятий, домыслов, а то и вымыслов выше и длиннее Великой Китайской стены. Чего только этой руси ни приписывают: и покорение славян (славян в районе Ильменя тогда не было, были словене, это не все равно), и собирательство по отношению к славянам, и принадлежность к славянам, и «полную несознанку» в этом деле…

А русь как была, так и осталась «народом незнаемым» даже для современных ученых. Ну нет никаких «типично русских» захоронений и останков собственной сугубо русской культуры вроде височных колец тех же кривичей или словенских стрел…

Самая серьезная нестыковка во всех теориях – невозможность четко идентифицировать ни варягов, ни русь ни по месту, откуда были призваны, ни по национальной принадлежности.

С варягами проще – объявили их, голубчиков, многонациональной бандой временами защитников, временами грабителей (одно другому никогда не мешало). Вопрос с русью так и остался нерешенным. А ведь это принадлежность самого приглашенного князя, потому что:

...

«Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами».

Год в летописи все тот же – 862-й. Богатый на события год выдался, хотя твердой уверенности, что все в один год было, нет. Сейчас объясню почему.

Снова ПВЛ и тот же год:

...

«И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были словене».

Думается, на счет «всей руси» летописец несколько преувеличил, там, откуда пришли, кое-кто остался, но ясно одно: варяги, которые русь, пришли немалым числом, основательно рассредоточились с согласия местного населения и даже название всей земле новое дали – РУССКАЯ. Соответственно, и словене с кривичами отныне стали зваться РУССКИМИ.

Да, и замечание про один год: от Ильменя до Белого озера километров четыреста по прямой лесами, болотами, разливами рек. Даже с проводниками за сезон в одну сторону не добраться. А если «со всеми родами», то есть с чадами и домочадцами, какой-никакой утварью и скарбом, и того дольше. И так, чтобы сначала в путь-дорожку неблизкую собраться, потом всем вместе к Ильменю (из-за моря), а потом рассредоточиться… А болота не круглый год проходимы даже с проводниками, домочадцев безопасно по тонким гатям не переведешь, просеки рубить времени слишком много нужно, значит, все в обход и долго. И все-таки пришли, дошли и сели.

Вопросы есть? Один, все тот же: откуда пришли?

Напомню версии.

С территории юга нынешней Швеции (ничего, что она под водой была) или с острова Рюген (который вроде даже наш сказочный Буян).

Это больше 1500 км только морем до Ладоги, причем прямо, а не каботажным плаванием на виду у берега, а потом еще полтысячи по болотам до Белого озера. Вы представляете себе этакую операцию по высадке морского десанта за полторы тысячи километров с последующим штурмом заболоченных просторов, еще на расстоянии, равном расстоянию от Берлина до Варшавы, и не одной боевой дружиной, а целыми родами? Фантастическая картина моря, буквально покрытого драккарами варягов, груженных сородичами будущих князей и скарбом (даже если каждому сородичу по одной миске-ложке да запасной рубахе взять, и то нехилый груз получается). И как такую не заметили? Ни один источник или сага не запомнили массовое (одномоментное!) переселение варягов-ругов с Рюгена в далекую Гардарику. И на самом Рюгене, кстати, тоже. Должны бы память сохранить, не каждый день сородичи в таком количестве вдруг с места срываются.

Второй вариант – с территории расселения полабских славян (от Эльбы). И того круче, те же 1600 км, если по прямой только до Ильменя, коротенько так самолетами и дальше маршрут тот же – болотами да лесами непроходимыми. И та же проблема – не остался в памяти исход со сборами в дальнюю дорогу, с плачем по отправляющимся невесть куда сородичам, опустевшими домами, забытой скотиной…

Какие-то эти варяги-русь странные, перемахнули то ли по морю, то ли посуху за пару месяцев пол-Европы, да еще и так, что буквально никто не заметил. И от Лабы (Эльбы) до словенских земель не пустыней Рюрик, аки Моисей, свой народ вести должен был, а местами заселенными. Как местные к такому вояжу через свои земли отнеслись? Трудно предположить, что просеки рубили или дороги мостили перед идущими варягами. Скорее наоборот, пришлось бы с боем прорываться. Стоило ли правление даже в богатой земле Приильменья такого риска – пройти с боями от Берлина до Новгорода?

Почему никто не задумался, что перемахнуть громадные расстояния за пару месяцев можно только в походном строю, как чудо-богатыри дедушки Суворова с песней про соловья-пташечку, что жалобно поет, но никак не родам в полном составе? И какая силища идти должна, чтоб хоть кто-то до Белого озера в боеспособном состоянии добраться сумел?

Ни Рюген, ни Лаба не подходят, уж слишком нереально получается, тут не то что годом, и десятком лет не обойдешься. Так откуда пришли-то?!

А теперь внимание: еще две версии, которые официальными признаны быть не могут, но право на существование имеют. Но как часто что-то непризнаваемое в результате оказывается правильным. И уж совсем фантастичное – самым правильным.

Главное, что будят эти версии не великорусский снобизм, а желание поинтересоваться и переосмыслить историю России восточней и северней Москвы и Киева. Мы настолько привыкли, что Древняя Русь обязательно и только Киевская, что иного не просто не приемлем, о нем даже мыслей не допускаем.

Варяги – это с запада, весь вопрос в том, с какого запада, с того, что чуть северней (шведы) или чуть южней (славяне с территории нынешней Германии). Откуда же им еще приходить, чтобы организовать Русь, научить ее мыться по субботам и подарки младенцам дарить?

Что, если поискать поближе? Понятно, «поискать» выглядит не слишком убедительно, этим грешат доводы антинорманистов, пусть не поискать, но просто оглянуться вокруг с учетом нестыковок официальной теории призвания варягов, понимая, что искусственная привязка далеких полабских славян к срочному решению трудной ситуации в Приильменье не выдерживает проверки реальными фактами, а признание настоящего бандита Рёрика Ютландского выглядит и вовсе притянутым за оба уха.

Итак, ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ , или ВАРЯГИ ИЗ РУССЫ .

Версий, ответов и разъяснений много, вопросов еще больше, но есть такие, которые необъяснимы никакими версиями.

Но есть одна, которая устраняет все несуразности, не вынуждая объяснять нестыковки забывчивостью или невнимательностью переписчиков летописей, утерей листов или целых списков, насильно «выводить» одни названия из других или притягивать за уши охрану византийского императора к побережью Баренцева моря.

Конечно, эта версия переворачивает все известное до сих пор с ног на голову (или, наоборот, возвращает в нормальное состояние?). Высказана она замечательным (к сожалению, ныне покойным) ученым Генрихом Иосифовичем Анохиным. Многие знакомы с его именем по рассказу о путешествии Тура Хейердала на плоту Ра.

Анохин не занимался варягами и Приильменьем нарочно, но такова природа гениальности – за что бы человек ни взялся, даже мимоходом совершает открытия (это не означает, что открытия не совершаются в результате упорного труда, просто бывает, когда людям «дано»).

Впрочем, и Анохин не был первопроходцем, до него идею высказывал замечательный петербургский историк Александр Александрович Васильев. Но была та теория «не в тему», а потому замалчивается и по сей день. В своем фильме о Рюрике ее попытался озвучить Михаил Задорнов, но воз и ныне там. А зря…

Впрочем, советская наука признавать версию эмигранта, исключенного из состава АН СССР и «предательски» не вернувшегося из зарубежной командировки в 1928 году (это я о А. А. Васильеве), никак не могла, даже если та лила воду на мельницу многовековой самостийности россиян. Ну, а потом подзабылось…

А ведь вот она, истина, на поверхности, в которую вписываются все известные факты летописей и археологов, которая не противоречит ни одной из существующих систем фактов. О чем речь?

Помните о том, что озеро Ильмень до сих пор Словенским морем зовут? Или Русским. И шириной это море даже во время разлива (а могли и спада воды подождать) километров 50–60. Это вам не полторы тысячи от Рюгена, вполне преодолимо даже со скотиной на борту, если ладья побольше.

Ну при чем здесь Ильмень, который Словенское море?! Где Ильмень, а где варяги.

А при том, что вдоль всего южного берега Ильменя соляные источники, до сих пор курорт Старая Русса на том стоит, и город Сольцы процветает, и соль здесь еще до прихода словен и кривичей ВАР или, а когда словене все к рукам прибрали, то промысел стал называться русским по имени всей местности – По рус ья.

Солеварни Порусья снабжали солью не только округу, но и часть Европы, в том числе заморских шведов и данов.

Народ там испокон века жил, если верить «Сказанию о Словене и Русе», так и вовсе в IV–III тысячелетии до нашей эры город Руссу поставили, правда, потом непонятная эпидемия заставила с этих мест уйти, но ведь вернулись через много веков. Может, генетическая память вела в эти места?

Как бы то ни было, город Руссу поставили, правда, впервые в летописях он упоминается гораздо позже своего реального основания (даже без «Сказания…»), но вы же помните: если в летописи не упомянут, значит, не было такого! Что, если отменить все, о чем не упоминали наши летописи? Вот скандал был бы…

Вернемся к варягам, вернее, к тем, кто варил соль на южном берегу Ильменя.

Солеварни – это сложный процесс. Конечно, есть места, где воду выпаривает само солнышко, а соль остается, но в большинстве случаев роль выпаривателя на себя приходилось брать людям.

Соляных дел мастеров уважали во всей Европе. Если человек хотел, чтобы вокруг него суетился обслуживающий персонал какой-нибудь таверны, он мог просто сказать, что принадлежит к элите производителей соли. При этом не мешало представлять себе технологию, потому что детей лейтенанта Шмидта во все времена хватало, а за наглое вранье могли и побить.

Соляных источников с большим содержанием этого вещества не так уж много, чаще раствор приходится сначала превращать в рассол и только потом выпаривать. Думаю, читатели не намерены заняться производством соли немедленно, потому саму технологию описывать не буду, и без меня ясно, что нужен большой чан или нечто подобное и огонь под ним.

Кажется, что самое сложное изготовить тот самый рассол, а дальше все просто: налил воду в чан, развел огонь и жди, когда выкипит. Но это не так, в солеварении, как у сталеваров, чуть передержишь – пригорит, все будет испорчено, потому что соль держит запах хорошо, недодержишь – останется влажной и серой, это, конечно, не трагедия, но плохо. Опытный солевар точно знал момент, когда нужно пену снимать, когда помешать, а когда лучше не трогать.

Это зачатки промышленности на Руси, в остальном еще долго будут ремесла, а соль варили промышленным способом – много и с разделением труда. Для этого нужна дисциплина и организация. У жителей Порусья хорошо организованы были не только солеварни, но и вся жизнь. Солевары (трудяги, варяги) знали толк в организации.

Одна беда – роды разрастались, а места в Порусье не так много, сама Русса стояла на пригорке, вокруг заболочено, соляные источники, с одной стороны, богатство, с другой – вокруг них хлебушек не посадишь, расти не будет.

Там наверняка стало тесно, и если поступило приглашение от соседей с северного берега перебраться к ним, то приняли его с благодарностью.

Обратите внимание, братья поспешили увести свои роды подальше – в Изборск и на Белое озеро, чтобы не мешать местным.

Может, и правы те, кто утверждает, что Рюрик свой, местный, хоть и «из заморья», потому не было проблем с языком, обычаями, хоть и наводили порядок жесткой рукой, но ни себя, ни тех, кто призвал, через колено не ломали. Конечно, недовольные нашлись, но ни одна власть без таковых не обходится.

И не нужны нам никакие ютландские бандиты или вендские флюгеры, не нужны выходцы со дна моря или сбежавшие из-под монастырского правления, у нас свои варяги есть, и Рюрик тоже нашелся.

Думаете, это все? Ничуть, хоть я уже ушла от спора норманистов и антинорманистов, они все эти варианты, выдвигаемые непрофессионалами, и во внимание не принимают, что им, профессионалам, наши «бредни»?

А мы знай свое: носы, куда не следует, суем, факты сопоставляем с неподходящим уклоном и вопросы неудобные задаем. А еще версии выдвигаем. Ох уж эти дилетанты! Ничем их не пристращаешь, диссертаций не защищают, научной терминологией не пользуются, авторитетов не признают! Признаю, ей-богу, признаю, но вопросы-то от этого никуда не деваются… И версии как-то складываются… И не только у меня…

Версия ВТОРАЯ, ИЛИ ВАРЯГИ ИЗ … а вот пока не скажу откуда!

Где жили вараки и зачем Рюрику каменный лабиринт?

Рюрику, может, и ни к чему, а вот его товарищам вполне пригодился бы…

Великая Варака… Средняя Варака… Варницкая Варака…

Что это?

Есть в Архангельской области, на самом берегу Онежской губы Белого моря, заброшенная деревенька Унежма. Покосившиеся от возраста дома, ни телефона, ни дорог, ни даже электричества… И жителей – по пальцам пересчитать… Есть еще одна Унежма – на железной дороге, связывающей Вытегру с Беломорском, но я о той, что на самом берегу.

А всякие Вараки – это небольшие горушки вокруг деревни: ближе к устью реки Унежмы Великая Варака, потом Средняя и так далее… До Джомолунгмы, конечно, далеко, и даже на Кавказские пики не тянет, но на той местности вполне заметно, а Великая Варака даже Унежму от холодного ветра с моря прикрывает.

Но какое отношение к Рюрику и его варягам может иметь заброшенная деревенька на берегу Белого моря?

Не спешите откладывать книгу в сторону, тут есть над чем поразмышлять. Еще раз попробуем по порядку, то есть с тех самых времен, когда последний по счету Валдайский ледник начал отступать, освобождая территорию ото льда. Давненько это было даже относительно призвания варягов, тысяч двенадцать лет назад.

Ледник – это не значит с севера, где льда побольше, на юг, где, как водится, море теплое и пляжи с ласковой волной и белым песочком (а еще красотками в купальниках или их имитации, в смысле, имитации купальников, а не красоток – ммм…). Ледники были разные и оледенения тоже, но именно этот, перекроивший в Европе все и изменивший ее до неузнаваемости, наползал с северо-запада, дотянувшись до самой Валдайской возвышенности, за что таковым и прозван, отступал соответственно в обратном направлении. На территории Скандинавии задержался дольше, чем, например, на побережье Белого моря.

Отступал ледник, за ним уходили и северные олени (чего им в теплых краях делать, там ягель не растет и к тому же жарко), за оленями уходили те, кто их добывал. Освобождающуюся территорию занимали леса, разная живность в них и охотники на живность. Открывалось ото льда и морское побережье, а море – это рыба и все, кто ею питается. Но морская рыба не речная, которую можно бить острогой или даже ловить на мормышку, стоя на берегу или по колено в воде, за северной морской надо выходить в море хотя бы на сотню метров от берега и желательно не на утлом плотике. То есть можно и на плотике, только риск получить воспаление легких из-за незапланированного купания в ледяной воде слишком велик. Это вам не южные лагуны, где одна опасность – акулы и всякая жгучая живность вроде медуз.

Идея ясна: строили лодки и всякие разные плавсредства, у кого на что руки и мозги годились, и гребли себе в разные стороны (или шли ко дну, это уж кто как).

У людей на побережье Белого моря руки и головы были на месте, причем каждое на своем, а потому суда получались устойчивые и без перекосов. Вообще, у людей везде так, просто на земле необходимость прикладывать эти самые руки и головы распределена не одинаково по регионам, результат очевиден, объяснять, думаю, не нужно. В доказательство «годности» жителей побережья в качестве мореходов и рыбаков можно привести только одно слово: «поморы», и россиянину все станет ясно. Люди суровых северных широт, кажется, рожденные в море, у которых даже пеленки в рыбьей чешуе, своих гениев в столицы отправляли с рыбным обозом (надеюсь, Михайло Васильевича Ломоносова не забыли?). Мореходы знатные, ни студеных ветров, ни волн, ни льдов не боялись, вернее, знали, как с непогодой справиться, или не лезли на рожон, если слишком опасно. Умение не совать голову туда, где ее обязательно потеряешь, – это тоже дар.

Но рыба – продукт исключительно скоропортящийся, ее надо как-то хранить. Можно, конечно, высушить, накоптить, навялить, закатать в консервные банки, смолоть на муку, наконец, но хотелось бы целиком… да и где их возьмешь, консервные банки, в деревне без телефона? Есть еще способ – засолить! Хороший, между прочим, действенный. А для засолки что требуется? Правильно, соль. Для засолки соль даже нужней телефона.

Только где ж ее в Унежме или окрестностях взять (между прочим, на тех же Соловецких островах)? Можно из дальних стран привезти, можно от Ильменя, там есть соленые источники и солеварни, но в таком случае рыба слишком дорогая получится. Соль вообще продукт исключительно дорогой и сейчас дешевый одновременно, просто мы имеем возможность грести ее, выпаренную солнышком на побережье Кара-Богаз-Гола или на Баскунчаке, грейдерами, черпать экскаваторами, грузить вагонами и сыпать без счета даже в гололед на асфальт, находясь за тридевять земель от этого самого побережья. А во времена оные такая роскошь не позволялась никому, соляные бунты не были редкостью, и за крупицы хлористого натрия с привычным нам вкусом, позволяющие продуктам какое-то время не портиться, а нам самим не морщиться от безвкусия, платили огромные деньги.

Чтобы не отправлять гостей «несолоно хлебавши» и не страдать самим, вопрос на Белом море решали просто. Море – это соль, правда, растворенная в воде. Оставалось придумать, как эту соль оттуда извлечь, либо пользоваться сразу раствором. Извлекают и по сей день выпариванием, другого не придумали. На Каспии выпаривает горячее солнце, там, где оно не так горячо, приходится подкладывать под котлы дровишки.

Это очень сложный и долгий процесс – сначала повышение концентрации солевого раствора, а потом рождение тех самых белых крупинок, без которых и застолье не застолье.

Понимаю, что сейчас напишу то, за что меня предадут анафеме не только историки, но и все, кто свято верит: каменные лабиринты Соловецких островов и иже с ними – это пока закрытые от нас входы в потусторонний мир, можно сказать, Врата перехода. Да, возможно, перехода в прошлое, но несколько иное, чем представляется любителям превращать в тайну все, что не получается объяснить с первой попытки.

Есть такое развлечение: иностранцам, никогда не бывавшим в Советском Союзе, но сейчас работающим в России, дают в руки что-то из предметов советского быта (не такой уж плохой быт был, если честно, не во всем плохой) и просят догадаться, для чего этот предмет нужен. Камера фиксирует рассуждения молодых, уверенных в себе людей, пытающихся осознать степень полезности незнакомого объекта и придумать ему применение. Забавно, хотя после трех-четырех эпизодов приедается. Никто не смог догадаться, зачем нужна мясорубка, как ни крутили, применение этому предмету домашнего обихода не нашли. А еще не поверили, что медицинское банки (все ли помнят, что это такое?) использовали не как орудие пыток КГБ, а психически нормальные граждане вполне добровольно (ну, почти, но КГБ здесь ни при чем).

Сколько поколений отделяют тех, кому ставили банки хотя бы в детстве, от тех, кто их в глаза не видел? Одно. А если десять? Двадцать? Двадцать поколений – это «каких-то» четыре сотни лет. А если пользовались далеко не все и по особому назначению? И видео не было, а записей не вели, потому что…

А правда, почему наши предки никак не указали, зачем выкладывали все эти камешки зигзагами по кругу в виде лабиринта? Странно выкладывали, как какие-то канальчики, узкие канальчики, кстати, а центр обычно чуть приподнят… И еще что удивительно – вся эта конструкция часто располагалась рядом с морским побережьем. Если вспомнить, что раньше уровень моря был заметно выше (это очень хорошо видно на снимках из космоса), то получается, многие лабиринты и вовсе накрывались приливом. Где логика?

Еще странности каменных лабиринтов Белого моря? Пожалуйста.

Это сейчас они поросли мхом, а подо мхом гранит, то есть сам лабиринт в основании гранитный, этакий гранитный желобок, свернувшийся клубком змей.

И ведь не все издревле построены, есть те, что камнями выложены несколько столетий назад. Зачем? Почему народная память напрочь забыла сакральную составляющую каменных зигзагов у моря? Вот всё помнят: и Серого волка с Иваном-царевичем на спине, и Змея Горыныча, и даже Бабу-Ягу, которая, похоже, старше многих персонажей не только по сказочному возрасту, но и по давности, вернее, древности появления. А о лабиринтах просто ни гугу.

Гранитные камни нужно принести и уложить, если каналы сделаны прямо в гранитном массиве, и того трудней – выдолбить. Древним заняться было нечем? Считается, что это сакральные сооружения, в которых зажигали огни и приносили жертвы богам. Во-первых, каким, если лабиринт затапливался приливом, то не иначе богам морским. Во-вторых, если не имеете возможности сами походить по извилинам лабиринта, то посмотрите на многочисленные снимки – там с трудом проходит взрослый человек. Какой огонь, зажженный по кругу?! Если, конечно, не ради поджарки из приносивших жертвы.

А что, если разгадка просто лежит на поверхности и каменные лабиринты не имеют ну никакого отношения к Вратам вечности? И не сохранила память человеческая таинственные обряды жрецов прошлого не потому, что слишком уж таинственные, а потому, что ничего не было. Не жрецов или обрядов, а тайны в использовании лабиринтов.

Помните Семь чудес света? Если не все, то хотя бы названия некоторых помимо египетских пирамид? Была такая огромная статуя – Колосс Родосский, 36-метровый бог Солнца Гелиос приветствовал суда, входящие в Большую Родосскую гавань. Все о нем знали, многие знают и сейчас, но описания статуи почему-то не сохранилось, только отрывочные сведения. Землетрясение разрушило многие постройки на острове, в том числе и Колосса. Статуя была изготовлена из глины на основе железного каркаса и обшита бронзовыми пластинами – красиво, но непрочно, земля дрогнула, колени Колосса подломились, и он рухнул (отсюда выражение «Колосс на глиняных ногах»).

Бронзу, видно, растащили, глину размыли дожди, железо поржавело, местным после землетрясения оказалось не до поверженных силами природы статуй богов, и… от Колосса осталось одно воспоминание, довольно смутное: стоял, мол, такой огромный дядя, держал в руках факел, показывающий вход в гавань, а потом упал. Как выглядел? Во!.. Остальное не запомнилось. Одним словом, большой был, и ладно. А еще глиняный, что непрочно.

Почему подробного описания не оставили? А зачем, если он у всех перед глазами, даже с соседних островов видно?

То есть то, что все время перед глазами и чем постоянно пользуются, описывать ни к чему. Кому пришло бы в голову подробно описывать светец (специальная подставка для горящей лучины), если без него ни одна изба не обходилась? А медицинские банки? Ну, разве что в инструкции по прокаливанию их изнутри, чтобы не пытались холодные к спине прилепить или, наоборот, не обожгли подопытного бедолагу.

Может, потому нет описания «полезности» каменных лабиринтов? И никакие жертвы там не поджаривали, и схожесть с извивами Аркаима и Стоунхенджа в них ищут зря?

Рядом кости от старых захоронений нашли (правда, совсем немного)? Так, если хорошо порыться, по всей земле, кроме разве Антарктиды, кости найти можно, их даже на Эвересте немало, потому что не все штурмовавшие к подножию вернулись и не все останки были найдены и спущены.

Но не будем о грустном, вернемся к каменным лабиринтам Белого моря.

А что, если…

Сознаюсь честно: идея не моя, я только излагаю своими словами. Прочитала у А. В. Галанина в его «Варягах – солеварах Севера».

Что, рука невольно нащупывает камень, который можно в меня бросить? Согласна, швыряйте, только в компьютер не попадите, он в моих измышлизмах не виноват.

А если серьезно?

Представьте такую картину:

Мужчины (да и женщины тоже, поморки были знатными рыбачками издревле) вернулись с богатым уловом. Сколько можно съесть за один присест, ну, за два, в крайнем случае? Не так много, а остальное куда – собакам, которых немного, не ездовые все же, прожорливым чайкам или просто вывалить на свалку? Предки так не поступали, потому что каждая рыбешка тяжелым трудом доставалась, все выловленное должно быть съедено, а до того времени сохранено, например засолено.

И вот уже ловкие женские руки (и не только женские, у мужчин-поморов тоже ловкие) потрошат рыбин больших и малых и складывают. Вот потроха чайкам, а остальное… остальное засолить. И тут помогут лабиринты.

В те, что совсем рядом с морем, рыбу можно просто уложить по желобкам (боже, какое прозаическое применение сакральных изгибов гранитных желобов!), пусть лежит, пока прилив не накроет. А дальше? В хорошую погоду прилив спокойно залил лабиринт с рыбой (ну читать же противно – какая-то рыба вместо таинственных жертвенных костров, следов которых, кстати, не находили), а потом в положенное время вода отступила. Вода-то отступила, а вот ее соль вполне себе осталась – в рыбе. А если рыбу травами всякими нашпиговать, так и вовсе рассол получается. И так раз за разом. Чем не засол на природе и с использованием природного ресурса? К чему соль выпаривать, если она вон в воде есть?

Но не все лабиринты прямо у моря, бывали такие, что никогда приливом не затапливались. Эти зачем?

Вспомните кубики льда из холодильника, если в формочки налить воду из-под крана, внутри льда непременно соберется желтоватый сгусток. Так и в морской воде – более соленые слои оседают вниз, а лед на поверхности вполне себе пресный (кстати, тоже полезно – как питьевую воду использовать можно).

Если в лабиринте сначала привалить камень на выходе, а затем налить воду в центре, а центр лабиринтов обычно чуть приподнят относительно его «окраин» (это объясняют посвящением центра главному божеству, только вот придумать, какому именно, не могут), то она равномерно растечется по всем загогулинам (потому они и не с прямыми углами, а по кругу) и быстренько застынет. Как обычно: соленая внизу, пресная наверху. И как обычно, например, в колодцах, сверху корочка льда, а под ним вода. Еще раз под лед долили, снова застыла, потом еще раз…

К моменту, когда корка льда будет уже достаточно крепкой, внизу скопится настоящий рассол, который можно либо попросту слить в подставленные емкости, отвалив камень на выходе, либо оставить замерзать окончательно, чтобы получить слоеный лед. Как застынет, лед частями из лабиринта, как мы из холодильника, вынимать и распиливать, раскалывать по степени солености раствора – от крепкого до пресного.

Коробит от столь прозаичного объяснения тайны? Трудно отказываться от твердого, тверже гранита лабиринтов, убеждения, что это древние святилища, а не форма для заливки соленой воды? Сочувствую, но пока нормального, без откровенных фантазий с временными переходами объяснений лабиринтам нет, а этот вполне внятно предлагает их практическое использование и то, почему не сохранилось никаких сказаний о лабиринтах. Зачем, если Колосс Родосский и без того всем известен и виден, а светец в каждой избе имеется? Не потому, что ли, не объясняли, что каждая пусть не семья, но деревня рассолы так готовила? Чего же объяснять, какой стороной молотка по гвоздю бить? Нашим предкам и в голову не приходило, что лабиринты и с Минотавром свяжут, и с Вратами времени, как иностранцы обычные медицинские банки – с «застенками КГБ».

И вот уже крепкий соляной раствор со дна лабиринтов или соленую часть льда из них можно выпаривать – наливать на широкие, плоские сковороды и нагревать, уворачиваясь от раскаленных соленых брызг.

В те времена, когда сковород еще не было, использовали плоские камни с углублениями. Археологи нашли на побережье Белого моря немало таких костровищ с каменной обкладкой и плоских камней с углублениями, которые после размышлений отнесли к якорям (не самые удобные якоря получались – плоские и зачем-то с плоскими же углублениями).

Выпаривать соль – это очень долго и трудно, зато какой сумасшедший доход приносит! Именно из соли, но уже из соленого озера на Вычегде черпал свои миллионы граф Строганов, и город Сольвычегодск вырос, и целая соляная индустрия, подкосившая соляной промысел Беломорского побережья, которому было трудно соперничать с промышленным производством, поставленным графом на широкую ногу.

Соль с берега Белого моря называлась поморкой, ее не рассыпали в пакеты или банки, а пропекали с травами и зернами злаков, получалась буханка. Это самая полезная в мире соль – черная, добытая из морской воды и прокаленная в печи. Все лечит. Только не пытайтесь запечь в хлеб морскую соль для ванн, она имеет мало общего с той, которую получали вараки.

Вараки вовсе не обязательно варяги, хотя вполне созвучно.

Дело в том, что берег Белого моря – это поморы, люди с обветренными с младенчества лицами, пропахшие морем и умеющие найти с ним общий язык. Блестящие мореходы, которые сотнями лет выходили в море на одних и тех же судах, не боясь ни волн, ни ветра, ни льдов.

Они огибали Скандинавский полуостров и спокойно доходили, например, до Тронхейма, хотя считается, что строить кочи и ходить по морю их научили разумные новгородцы (вот как: сами моря в глаза не видели, сидели у озера, а живущих на побережье суда строить учили!).

Не меньше споров, чем о варягах, ныне идет и о легендарной Биармии, о которой фантастично рассказал королю норвежский конунг Отар, мол, плавали, знаем. Правда, конунг не рискнул врать о том, что на суше, выдумывал лишь морские приключения, честно сознавшись, что, подойдя где-то там на краю земли к устью большой реки, войти в нее не рискнули.

Из-за выдумок о водоворотах, в которых запросто может за считаные мгновения скрыться большой корабль, о ветрах, выбрасывающих корабли на скалы, как щепки, и прочих чудесах и приключениях, что сродни рассказам Одиссея или Синдбада-морехода, Биармию стали считать сказочной страной, землей «где-то там за горизонтом», добраться до которой просто невозможно.

Но если поверить рассказу Отара, пропустив мимо ушей нелепости, то место положения Биармии определяется легко: он просто обогнул север нынешней Норвегии, попросту дошел до Мурманска и повернул в Белое море либо в Двинскую губу к устью Северной Двины, либо в Онежскую, соответственно к устью Онеги. Войти в реку не рискнул, хотя с местным населением немного пообщался.

Не буду пересказывать выдумки и реальные факты, сообщенные конунгом, конечно, ему хотелось представить все в более выигрышном свете, потому и трудности, и проявленный героизм в рассказе явно преувеличены, но в целом описания Беломорского побережья вполне приемлемы.

Так что, Биармия – это Поморье?

Вполне возможно, хотя сейчас находится немало возражений. Что именно не устраивает? Археологи не находят никаких скандинавских вещей на всем побережье Поморья. А почему они там должны быть, это же не скандинавы, а поморы?

Во-вторых, первое появление норвежцев в Поморье зафиксировано в XV веке.

Кем зафиксировано и кто сказал, что каждый норвежец, прибывший в Биармию, обязательно вставал на регистрационный учет?

Но главное не это, почему для отрицания Биармии в Поморье нужно равняться на норвежцев? Ну, не ходили они туда, боялись своего Локки, способного затянуть в водоворот целое судно вместе с моряками. Но это же не значит, что не ходили поморы! Ходили, огибали Скандинавский полуостров и даже оставили массу русифицированных названий на всем северном побережье Норвегии вроде Русского острова или Лысой горы.

Мало того, князь Александр Невский заключал договор с королем Норвегии Олафом о совместном пользовании некоторых земель ныне Северной Финляндии, а также границах. Так вот, по этому договору получается, что весь север Норвегии до самого Тромсё был либо наш, либо находился в совместном пользовании. И Варангерфьорд принадлежал Руси. Потомки все это потеряли, посчитав, что бодаться с соседями ради обледенелых скал не стоит, и без них земли предостаточно. Они же не ведали, что есть такое слово НЕФТЬ и из-за этого слова могут идти целые войны.

Так, может, и варяги призваны из Варангерфьорда, только не норвежцы или шведы, даже не финны, а наши поморы, широко севшие по северу Скандинавского полуострова?

Потому и княжна урманская.

Потому и перевода не нужно, слова понятны.

Потому и «из заморья», но свои, которые русь.

А первых, скандинавов, прогнали, не дав дани…

Потому и прийти смогли всеми родами, не прячась от монастырских служек или не приводя откровенных бандитов.

Вы никогда не задумывались, почему о Рёрике Ютландском только плохое в памяти осталось, о Рорике лишь то, что ему поститься пришлось, а о Рюрике хорошее? Не потому, что свои летописи вычистили, в большинстве о нем вообще ничего, но если есть, то упоминание, что правил справедливо, в легендах также.

И умер Рюрик в Кореле, у своих.

Что ему удалось, а что нет?

Удалось замирить, утихомирить местных. Жестоко? Наверное, потому что еще несколько лет взбрыкивали, не желая подчиняться, но это понятно, никто власти добром отдавать не желает.

Создать государство Древнюю Русь?

Нет, потому что никто не может объяснить, чем же отличается его государство от того, что было прежде. Возможно, объяснить нельзя потому, что мы просто не знаем, что именно было. Но стоило Рюрику уйти из жизни, и государства не стало, развеялось, как дым, потому что его родственнику (брату жены) Олегу пришлось все начинать сначала в Киеве.

Никакой Древней Руси не существовало, была Киевская Русь, как ее называют, потом период страшной раздробленности, когда каждая деревня своего князя имела и все, ему подобающее. Каких только «Русей» в тот период не было!.. Немало столетий прошло, прежде чем над всеми встала Московия. Государство Московское волею Петра было переименовано в империю Российскую.

И где Древняя Русь?

В качестве общеопределяющего понятия это название использовать можно, мол, была Древняя Русь, потом стала не очень Древняя, а потом и вовсе не Древняя. Но это не название государства.

Объединить тоже не смог, так и остались племена, так и перетягивали одеяло на себя.

И все же старания и деяния Рюрика не пропали даром, потому что через много лет Новгородская республика сложилась именно в тех пределах и по той системе, что были при Рюрике, – с даже не выборным, а нанятым князем, отвечающим за свои дела.

И последнее – династия.

Основал ли Рюрик династию Рюриковичей?

НЕТ. И никакую другую тоже. Потому что княжеская династия – это когда сын правит за отцом или дедом в том же княжестве. Все иное – это не династия.

Сын Рюрика Игорь не правил там, где правил его отец, князь Олег увез его в Киев и там все начал сначала. Почему – это другой вопрос, но так получилось. Потому по правилам династию надо бы называть Игоревичи. Кстати, ничуть не хуже.

Его сыну Игорю не повезло. Не только в том, что остался без отца мальчишкой, не потому, что ждал своей очереди столько лет, не потому, что принял страшную смерть, а потому, что память о нем незаслуженно изгадили.

Давайте попробуем оправдать Игоря Старого, он вовсе не был таким глупым, жадным и недальновидным, каким его представили летописи.

Первый рюрикович. Почему летописцы невзлюбили князя Игоря?