Помоги проекту - поделись книгой:
Вавилонский взлом: компьютерная сказка про украинский язык
Наблюдая, как комментарии под статьями «Компьютерры» постоянно скатываются к Украине (даже если статьи совершенно о другом), я решил не прятаться за гаджетами и написать всю правду о том, кто виноват. Тем более что прошлые мои колонки были посвящены влиянию погоды на геймеров и психовирусному маркетингу. Давайте продолжим это путешествие в мир нечеловеческих факторов. Поговорим о государственном языке как предустановленной операционной системе.
Летом 2001 года по миру прокатилась эпидемия почтового червя SirCam: заразив компьютер, он брал какой-нибудь крупный файл из папки «Мои документы» и, прикрепив себя к этому файлу, рассылался по всей адресной книжке заражённого. Таким образом по интернету разлетелось множество документов, которые не предназначались для публикации. В частности, стали достоянием гласности планы мероприятий администрации украинского президента Кучмы: выяснилось, что они составляются на русском языке, а вовсе не на государственном украинском.
Эта история перестала казаться мне шуточной, когда спустя лет пять я столкнулся с открытой неприязнью к русскому языку на Украине. Последние годы я ездил по ней довольно много, видел не только сытый Киев и курортный Крым, но и Луцк, и Ивано-Франковск, и другие города. И вот там, в западной части, я с удивлением встретил несколько раз отношение, которое десятью годами ранее наблюдал в Прибалтике, Болгарии и Чехии. Люди, понимающие русский, принципиально не хотели говорить на нём; но стоило перейти на английский (а я после Штатов говорил неплохо), как они начинали буквально лебезить. Точно так же в 1995 году в аэропорту Софии меня, ругающегося по-английски, улыбчивые болгарские халдеи в форме моментально провели в самолёт по пустому коридору, мимо огромной очереди соотечественников, которых держали в отдельном загоне.
Сходство было ещё в одной поразительной черте: неприязнь к русскому языку исходила от людей хорошо одетых, совсем не бедных и, как ни странно это говорить, культурных. Я не видел такой неприязни у простых людей в девяностые, когда более чем пол-Украины сидело без зарплат, перебиваясь мелким «челночеством» или просто уезжая на заработки в другие страны; то же самое происходило и в России, жители которой пострадали от развала Союза ничуть не меньше. Именно поэтому нынешняя майданная борьба с русским языком, вера в спасение целой страны через латинскую букву «i» кажется мне типичным наведённым психозом.
Чтобы было совсем понятно: вера в Януковича или в «великое братство славян» — это тоже психовирусы. И я вовсе не собираюсь здесь разглагольствовать о преимуществах великого и могучего над помесью мовы с пиндостанским. Вот поспорить о том, чем язык муравьёв круче языка китов, — это было бы интересно, да. На этом фоне человеческое чирикание из трёх десятков простеньких звуков настолько примитивно, что разницы между русским, украинским и английским нет вообще никакой. Представление о том, что правильный выбор языка сделает вас счастливее, — чушь и замануха для очередного надувательства. Разумного человека в этой истории может интересовать только одна вещь: как работает эта мифотворческая операция.
Если сказанное выше кажется вам очень грубым технарским подходом к тонкой духовной культуре, то я вам открою один секрет: все лучшие метафоры всех религий нагло украдены у технарей. Собирает средневековый мастер шестерёночки долгими ночами, подтачивает зубцы, законы механики выводит. А потом приходит эдакий гуманитарий с чистыми руками, жрец текущей религии, да и говорит: «Бог-часовщик!» И остальные вслед за ним повторяют тот же образ ещё три века подряд. Или, скажем, в середине XX века собирают инженеры компьютер. Пишут мануалы к нему: тут у нас программа, тут у нас каналы ввода-вывода, всё по уму. Но тут опять приходит паразит-жрец и говорит: «Ах, я понял! Мозгом управляет нейролингвистическое программирование, а информация идёт через каналы ввода-вывода!» И тупо перетаскивает все компьютерные мануалы к себе на стол, чтобы год за годом читать лекции по новому виду психологии.
Так зачем ждать, когда очередной ленивый гуманитарий откроет для себя компьютерную вирусологию и продаст её под другим названием как новую науку о человеке? Дискуссия про государственный язык Украины зашла в очевидный тупик оттого, что прогнила сама модель отношения к языку (хотя жрецы с обеих сторон продолжают навязывать её со всей одержимостью). Давайте же подправим метафору.
кто-нибудьВо-первых, механизм заражения. Успех трояна определяется дырами операционной системы (в нашем случае — языка). Притом что сама операционка не делает зла, да и сам троян зачастую не производит вредоносных действий, он лишь «расширяет сознание»: дыра есть дыра. Вред производит то, что притащит через дыру программа-загрузчик: например, она может отправить заражённые машины воевать в составе ботнета. Но может отправить и в магазин за покупками, и на строительство храма. Главный факт: публика видит лишь конец цепочки, хотя больше пользы приносит изучение её начала. Есть множество исследований о дырах Windows и Android — а где же аналогичные исследования человеческих языков? Может с цифрами доказать, что английский более располагает к успешному бизнесу, а русский — к пьянству? Это было бы интересно. Хотя лично я подозреваю, что здесь работает более простой и известный косяк человеческого мозга: он принимает корреляцию за причинно-следственную связь и включает слепое ритуальное подражание, карго-культ без понимания смысла. Страны с высоким уровнем жизни говорят по-английски? Ну и мы будем, авось уровень тоже поднимется.
Второе — это динамика распространения. Украинский язык много лет является «предустановленной ОС» на Украине: его обязаны изучать в школах, на нём идёт вещание государственных СМИ. Но операционка Windows тоже была у нас предустановленной во все щели. И что, безоговорочная победа? Вовсе нет. Многие пользователи смартфонов и планшетов в жизни не видали никаких «виндов».
В роли мобильной смарт-операционки украинской культуры выступает, конечно же, английский язык. Но и русский не сильно отстаёт. А вот про динамику использования украинского — это вопрос тёмный. Статья «Языки на Украине» в Википедии заканчивается данными 2003 года, там ситуация по использованию языков — примерно поровну. Дальше начинаются разночтения. Например, в 2008 году Gallup выпустил исследование, основной вывод которого — возрождение интереса к русскому языку в бывших советских республиках. Там говорится, что 83% жителей Украины выбрали русский язык для заполнения анкеты опроса (прекрасный подход: ты задаёшь человеку всякие умные вопросы о том, что он думает, — а на самом деле фиксируешь лишь то, на каком языке он выбрал опросник). В 2011 году появилось исследование Центра Разумкова, где говорится, что 53,3% граждан Украины общаются в быту на украинском, 44,5% — на русском. Спустя два года портал Rabota.ua получил противоположные данные: 54% работающих украинцев говорят дома на русском, только 29% — на украинском, 14% — на обоих языках. С коллегами по работе и с начальством украинцы тоже чаще говорят на русском. Как видите, данные разных опросов не сходятся, но в целом особого роста популярности украинского языка не видно, даже с учётом государственной поддержки.
Ну и третье — перспективы. Выше уже был приведён пример, когда появление новых каналов распространения (смартфоны) может серьёзно поменять расклад популярности операционных систем и сопутствующих вирусов. Применимо ли это к языкам? Статистика интернета как самой передовой среды распространения мемов даёт очень печальную картину для украинского языка:
— Самые популярные поисковые запросы с Украины в Google — — По количеству запросов с Украины в «Яндекс» украинский язык занимает на русском.в среднем лишь 17%, остальные запросы — по-русски.
— Десятку самых посещаемых сайтов Украины делят американские и российские.
С учётом этих трендов, на Украине должен победить англо-русский суржик. Если, конечно, страна не дойдёт до такой высокой техники национального самосознания, как полное отключение от интернета.
Если же до отключения интернета на Украине не дойдёт, а, наоборот, медиапроникновение будет усиливаться... Ну, я могу только добавить, что изучение чужих языков — полезная гимнастика для ума. И если русский вызывает у вас только негативные ассоциации — да пожалуйста: тот же самый интернет позволяет бесплатно изучить практически любой язык на выбор. Правда, я не верю в то, что говорили про римского императора Карла V: дескать, с Богом он говорил на испанском, с друзьями — на итальянском, с женщинам — на французском, а с собаками — на немецком. Нет, слишком красивый афоризм не может быть реальностью. Особенно если ты сам много говорил на чужих языках — и знаешь, что в этом есть совсем другой прикол, записанный в старом дневнике:
Облачная судьба домашней бухгалтерии: юбилейные размышления над тупиком
Сегодня очередная юбилейная статья — двухсотый выпуск «Битого Пикселя», колонки, которая пришла на смену «Голубятням Онлайн» (этих написал 552 штуки, начиная с 6 марта 2009 года). Вообще я как-то много стал писать, не находите? :-) Бумажных «Голубятен» случилось всего 433 за 10 лет (с 1999-го по 2009-й), а эссе для «Бизнес-журнала» за такую же декаду (с 2004-го по 2014-й) вообще «только» 237. Зато как только закончилась «бумага», так сразу и понеслось: в одну лишь Национальную деловую сеть за полтора года пошло 350 материалов! Если сложить все вместе, получится за 2 тысячи статей! Жуть :-).
Хотел написать сегодня по случаю круглой даты что-нибудь эдакое умное и глубокое, однако жизнь внесла свои коррективы: сначала у меня умерла на ровном месте MicroSD-карточка с 32 гигабайтами книг, музыки, фильмов и хороших разных дистрибутивов (просто перестал распознавать её «Мак» после очередного поднятия крышки — и всё! И больше уже ни один компьютер не мог прочитать её содержимое), потом — через день — умерла библиотека Calibre с 1 300 штучно и любовно отобранными книжками (восстанавливал полдня). А воскресным вечером в самый разгар создания корпоративной биографии Zara для «Бизнес-журнала» приказала долго жить Moneydance — моя штатная программа домашних финансов в последние два с половиной года.
Издыхание Moneydance обернулось настоящим ударом под дых, потому что без контроля всех денежных потоков я не протяну и недели. Не потому что я богатый, а потому что слишком много обязательств, дедлайнов по переводам средств, платежам, кредитам и т. п.
Выглядело это восхитительно, как, впрочем, всегда выглядят пакости, случающиеся с нами на компьютере: открываю программу, чтобы внести очередную трату, — и вместо привычного сгустка таблиц, цифр и диаграмм вижу окно приветствия с предложением найти финансовую базу данных либо создать новую! Так вот просто и со вкусом. А куда делась старая база? Ну та, что двумя часами раньше была жива и невредима? А нет её! Нет — и всё тут! НИГДЕ!
Надо сказать, что немецкая Moneydance — программа изначально отвратительная. Отвратительная во всем, кроме двух нюансов: все остальные программы для ведения домашней бухгалтерии под Mac OS X ещё хуже, и отчёты у Moneydance реально сильные благодаря высокой конфигурабельности.
Самое жуткое в Moneydance — это метод синхронизации. Их два — через Wi-Fi, которым пользоваться глупо (зачем что-то синхронизировать, если все гаджеты находятся на расстоянии 10 метров друг от друга?), и через Dropbox. Последняя фича и заставила поседеть мои и без того белые волосы.
Выглядит это так (рассказываю, чтобы читатели-программисты навеки запомнили, как нельзя делать синхронизацию!): в корне вашего раздела на облаке Dropbox создаётся скрытая директория .Dropbox (все её скрытость — в этой самой точке в начале названия), куда пишутся несколько файлов без расширений. Согласно FAQ, самый большой файл можно переименовать, добавив расширение ZIP, а затем распаковать, и получится копия папки, в которой программа хранит основную базу данных.
Сколько я ни пытался найти исходную папку с базой после того, как Moneydance отказалась запускаться, ничего не нашёл: она исчезла безвозвратно. Переименование бэкапа в Dropbox тоже ничего не дало: Zip-файл не распаковывался. Я так понял, что глюканул на ноутбуке SSD (не GT Force, который был на моем Pro 17", а родной SSD от Apple, установленный на новой Pro Retina 15") и после выхода из спящего режима растерял (или потёр) кучу файлов (база данных Moneydance и библиотека Calibre, боюсь, лишь малая часть).
Короче говоря, я метнулся к «Айпаду» и запустил мобильную версию Moneydance на планшете: она открылась — и несколько минут я был удостоен счастья созерцать ту самую свежую базу данных, которая исчезла на ноутбуке. А затем... случился полный кошмар: мобильная версия Moneydance без всякого предупреждения (в ней даже настроек нет по установке интервала для синхронизации или ручного режима) связалась с Dropbox, увидела, что бэкап поменялся, и быстренько синронизировала его, тупо заменив старые (правильные!) данные, на новые — те, что хранились в Dropbox!
Знаете, что хранилось в этот момент на облаке? Правильно: бэкап совершенно пустой базы данных, который был записан на облако десктопным клиентом Moneydance после того, как я его запустил на ноутбуке! В итоге через пять минут единственная рабочая копия базы данных — на «Айпаде» — была уничтожена! Поскольку на iOS у вас нет ни малейшей возможности работать с файлами и директориями, не было и шансов сохранить локальную — планшетную — базу данных Moneydance.
Короче, все у меня сдохло, а последнюю копию Time Machine я создавал 8 февраля, поэтому, восстановив базу данных Moneydance, пришлось около пяти часов восстанавливать десятки проводок из онлайн-клиентов моих банков, а все транзакции наличными оказались безвозвратно потерянными.
Стоит ли удивляться, что после такого фиаско я всерьёз задумался о переходе на облачный сервис домашней бухгалтерии? Тот самый, что забраковал ещё три года назад. Нужно отдать должное: предложений на этом рынке расплодилось как грибов! Печально лишь то, что ничего принципиально нового в этих предложениях не появилось, и облачная бухгалтерия как была, так и осталась в моих глазах тупиковым решением. Тупиковым, однако, совсем не по той причине, о которой вы, вероятно, думаете. Поэтому стоит поделиться соображениями.
Из вороха предложений я отобрал и протестировал EasyFinance (что гордо величает себя «системой управления личными финансами №1 в России»), Drebedengi (как только можно было додуматься до такого названия финансового сервиса?!) и InEx . Personal Finances, а ZenMoney и Mint отбросил сразу из-за отсутствия ключевого для меня функционала (мобильных кросс-платформенных клиентов, локализации, конфигурабельности отчётов, поддержки разных валют и проч. мелочей). Поскольку пишу сейчас «Битый Пиксель», а не «Голубятню», я не стану разбирать по косточкам достоинства и недостатки каждого сервиса по отдельности, ограничившись концептуальными выводами, имеющими прямое отношение к сфере рынка (облачные сервисы домашней бухгалтерии) и бизнес-модели.
Как я уже сказал, облачные сервисы показались мне в 2014 году такими же неудобными, что и три года назад, когда я в последний раз, если не изменяет память, писал обзор на соответствующую тему. Разумеется, прогресс налицо: в первую очередь он выражается в более ли менее универсальной кросс-платформенности мобильных клиентов (Android, Windows Phone, iOS), которая, впрочем, не распространяется на десктопные системы (есть клиенты под Windows, есть под Mac OS X, но так, чтобы и под то и другое одновременно, — накося!). Мобильные клиенты сами по себе вполне удобоваримы, равно как и клиенты stand-alone для десктопов. Достойно выглядят и возможности для составления отчётов, которые даже можно конфигурировать (правда, далеко не так, как это получается на полноценных клиентах вроде iBank или Moneydance). Очень удобен функционал оповещений по СМС и электронной почте и даже ввод новых транзакций по этим каналам. Предусмотрено даже создание бэкап-копий офлайн (за дополнительные деньги). Так что, казалось бы, можно смело работать.
Ах да, забыл помянуть, что отечественные онлайн-сервисы жадны до неприличия. Бесплатные аккаунты урезаны по функционалу до полного безобразия, а Pro-версии стоят жутких денег: EasyFinance хочет — держите меня крепко! — 149 рублей в месяц за раскрытие всего функционала, а Drebedengi — 499 рублей в год.
Проблема, однако, возникает совершенно не там, где все думают. Полагаю, многие пользователи легко бы пожертвовали $15–50 в год в обмен на получение полного удовлетворения. Беда в том, что этого полного удовлетворения нет. Знаете, почему? Потому что феноменально неудобен сам веб-интерфейс! Неудобен и тормознутый. Операции, которые на традиционном клиенте вроде Moneydance занимают у меня долю секунды, при работе через веб-интерфейс растягиваются до полуминуты! Я допускаю, что на 100-мегабитном канале, может, у кого-то всё и летает, но на моем индийском 4-мегабитном (это в номинале, а в реале — от силы 2) работать с онлайн-сервисами домашней бухгалтерии просто невозможно! Достаточно сказать, что на создание списка счетов (у меня их 32) ушло почти полчаса! Только одного списка! А все потому, что браузеру нужно два–три раза перегрузиться, прежде чем система запомнит каждый новый счёт.
Короче говоря, как раньше, так и впредь идеальным решением для пользователя остаётся традиционная программа домашней бухгалтерии, представленная максимально полным набором клиентов для мобильных и стационарных платформ и осуществляющая push-синхронизацию через проприетарные и открытые облака. Остаётся дело за малым: такого идеального решения в природе не существует!
Вот и приходится довольствовать суррогатами, делая выбор в пользу программ, недостатки которых всё-таки перевешиваются достоинствами, представления о коих, как известно, у каждого пользователя свои собственные. Надеяться на то, что ситуация изменится к лучшему в будущем, к сожалению, совсем невозможно, потому что чем дальше, тем больше программисты будут углубляться в онлайн-сервисы, ибо только они позволяют на всю катушку раскручивать подписную модель монетизации услуг.
IT-рынок
В киберспорте только мужчины. А девчонки-то где?
Я не сторонник равноправия полов. Нравится или нет, богом или эволюцией нам дан разный набор хромосом — и логично предположить, что и способности у нас в некоторой степени различные. Вместе с тем есть области, в которых дифференциация по половому признаку представляется неразумной: женщина в бизнесе, женщина в ИТ. Есть области, в которых она выглядит странной — как гендерный разрыв среди авторов Википедии. А существуют области, где разделение сложилось исторически, но выглядит совершенно необъяснимым: таков киберспорт, где всё чаще констатируется практически полное отсутствие представителей прекрасной половины человечества.
В случае если к компьютерным играм вы имеете отношение далёкое, прошу поверить на слово: киберспорт — он же спорт электронный, он же е-спорт — действительно существует, это не выдумка и не преувеличение. Обобщая, можно сказать, что если в «классических» видах спорта достижение имеет физический эквивалент, то есть его можно измерить линейкой, оценить глазом без помощи специальных средств, то в кибернетических видах место действия всегда виртуально, а участником состязания является цифровой аватар.
Кроме того, если в «классике» виды состязаний определяются разными видами активности (грубо: нагрузкой на разные группы мышц), в е-спорте танцуют от конкретных электронных игр — между поклонниками которых и проходят соревнования, называемые киберспортивными.
В остальном всё очень похоже на обыкновенный спортивный мир. Есть денежные призы, профессионалы и лиги, региональные и мировые чемпионаты и, конечно, десятки миллионов фанатов, смотрящих трансляции через Сеть (с телевидением у киберспорта отношения не сложились, зато потоковые е-спортивные трансляции через сайты вроде Twitch.tv собирают в лучшие часы аудиторию, сопоставимую с аудиторией Facebook, Tumblr, Amazon).
Что замечательно, киберспорт кажется тем редким видом человеческой деятельности, где разделять участников на мальчиков и девочек бессмысленно. В классическом спорте разделение необходимо из-за разницы в физических возможностях — потому есть плавание мужское и женское, фигурное катание порознь для тех и других, хоккей, бег, и прочее, и прочее. Там вынужденную дифференциацию компенсируют по-своему — эфирным временем, уделяемым тем и другим. Как, например, с удовлетворением констатируют ревнители равноправия полов из США, на сочинской Олимпиаде вечное доминирование мужчин в эфире было практически нивелировано: женщины в сумме получили 41% эфирного времени, мужчины — 45%. Количество медалей (по крайней мере для американцев), полученных теми и другими, тоже примерно равно.
Но тем удивительней ситуация, сложившаяся в киберспорте. Ведь тут почти никакой роли не играет грубая сила или выносливость: куда больше зависит от реакции, внимания, умения соображать. И девчонки любят компьютерные игры ничуть не меньше нашего: статистика, собираемая издателями игр, из года в год это отлично подтверждает (в тех же Штатах доля слабого пола среди геймеров лишь чуть меньше мужской — 45% против 55%, причём пропорция стабильна).
Так почему же, чёрт побери, на е-соревнованиях девчонок раз два и обчёлся?
Говоря откровенно, тут мы ступаем на шаткую почву. Специально никто этот вопрос, похоже, не изучал. Однако буквально все факты говорят о том, что киберспортом правят мужчины. Об этом кричат командные листы (ради интереса, попробуйте отыскать хоть одно женское имя в списке участников прошлогоднего мирового чемпионата Международной федерации е-спорта). Об этом свидетельствуют опросы зрителей (недавно много шуму наделали результаты такого опроса в сообществе TeamLiquid.net: доля женщин... 3%). Наконец, просто забейте в любой поисковик связанные с е-спортом термины («WCG», «IeSF») и посмотрите фотоотчёты с киберспортивных состязаний. Девчонки там присутствуют главным образом в качестве декора — в мини-юбках и обтягивающих комбинезонах на голое тело, вручающие призы безусым победителям.
Но каким-нибудь
Но дело не только в крови и, простите, сиськах пятого размера. Среди тех немногих, кто пытался проработать вопрос об отсутствии слабого пола в е-спорте, бытует ещё одна версия. Киберспорт, как и ИТ-тусовка в целом, рождён в качестве «мужского клуба». Но если, скажем, программерское сообщество понемногу из этих детских мальчуковых штанишек вырастает (см. «Как потерять работу, неудачно пошутив»), то киберспорт пока в них остаётся. Считается (спорно, согласен, но — за что купил, как говорится), что вокруг компьютерных игр собираются не сумевшие влиться в общество юноши, и киберсостязания для них — способ социализации. И не удивительно, что случайно попавшая сюда особь женского пола чувствует себя неуютно: девчонки приходят играть, а не налаживать контакты с обществом.
Поэтому девчонки тут есть, только их очень и очень мало, и если возможно, они скрывают свой пол. А пробившихся в мировые чемпионы вообще можно счесть на пальцах: россиянка Анна-София Дегай да канадка Саша Хостин. А вот кореянка Ким Ши Ён — профи и тренер по «Старкрафту» — после короткой звёздной карьеры киберспорт оставила: не выдержала «сексуальных домогательств» (а попросту — глупых шуток поклонников и праздношатающихся).
Лично мне эта версия кажется самой правильной: я редко играю, но когда случается добраться до любимой «Контры», вижу такие ситуации регулярно. Хотите почувствовать себя в шкуре Ким? Логиньтесь в любую кровавую онлайн-игрушку под девичьим именем — и «наслаждайтесь».
Проблема с той и другой версией одна: они не объясняют другого близкого белого пятна на карте киберспорта. Вернитесь к ленте фотографий с е-состязаний, полистайте её снова. Вас ничего не смущает — помимо, конечно, отсутствия девушек? Да, в киберспорте не просто одни мужчины, а как-то
Вот такой тупик. Есть идеи?
С покупкой WhatsApp битва на рынке мессенджеров только началась
Количество программ для обмена мгновенными сообщениями уже превышает семьдесят вариантов. Более двадцати из них ориентированы на мобильные ОС и бесплатны для частного использования. Такой избыточный выбор постепенно становится проблемой. Среди знакомых всегда найдётся тот, кто использует ещё не установленный у вас клиент и не хочет общаться через другие, но это мелочи жизни по сравнению с растущим влиянием мессенджеров на рынок мобильной связи.
По данным исследовательской группы Ovum, из-за бесплатных мессенджеров телекоммуникационные компании потеряли в прошлом году $32 млрд, а к 2016-му сумма убытков возрастёт до $54 млрд в год. В свою очередь, интернет-компании проявляют повышенный интерес к этому классу программ, о чём убедительно говорит недавняя покупка создателями крупнейшей социальной сети Facebook сервиса WhatsApp и небывалый успех проекта Telegram.
В одном из последних интервью Марк Цукерберг признал, что эпохальная сделка была осуществлена из-за боязни потерять пользователей в развивающихся регионах. Многие из них начинают своё знакомство с интернетом именно через общение с мобильных устройств. Неофиты быстро выбирают вместо переписки в соцсетях один из сторонних мессенджеров, и чаще всего им становится WhatsApp.
Президент консалтинговой фирмы Harbor Research Глен Альмендингер (Glen Allmendinger) считает, что битва на рынке мессенджеров только началась, и пока ещё рано предсказывать, какие компании выйдут из неё победителями: «Всё это часть будущего, основанного на облачных технологиях. Сейчас все стараются захватить побольше пользователей. Считается, что чем больше у вас аккаунтов, тем вы лучше. Однако мы ещё не знаем, какие приложения станут самыми популярными. Пока вклад в них — большая авантюра».
После скандала вокруг деятельности АНБ сохранение приватности звучит как основной мотив у многих разработчиков, а спрос на средства связи с криптографической защитой стал стабильно высоким. По данным Bloomberg, появившийся недавно защищённый мессенджер Telegram набирал до пяти миллионов новых пользователей ежедневно — и может ещё превзойти этот показатель. Для сравнения: Whats App на пике своей популярности скачивали до миллиона раз в сутки.
Такие внушительные цифры свидетельствуют о высокой востребованности, но мало что говорят о коммерческих перспективах. Большинство пользователей готовы перейти на другой сервис обмена сообщениями в любой момент и уже неоднократно делали это. Многие даже регистрировались в Google заново и скачивали WhatsApp с нового аккаунта, когда истекал период бесплатного использования. Поэтому количество загрузок трудно считать мерой окупаемости.
Поделиться книгой: