Трудное счастье Калипсо

Через некоторое время, вызвав его на серьезный разговор, спортсменка предложила:

– Давай оставим все, как есть. Из меня жена никакая – я пропадаю на сборах и соревнованиях. Вряд ли ты это будешь терпеть, а я точно не брошу спорт. Во всяком случае, сейчас.

– Думаю, что мы долго так не протянем, – Игорь был обижен отказом, но и порвать с любимой не мог.

Он оказался прав – через полгода начались бурные выяснения отношений. Игорь оказался ревнив – любое опоздание девушки приводило к скандалам. Он пытался за ней следить, проверял мобильный телефон, ездил встречать на спортивную базу, а однажды тайком приехал в аэропорт – хотел подсмотреть, с кем она может кокетничать. Впрочем, девушка была «правильная» – она хорошо относилась к Игорю, но спорт любила больше всего. Все его недостойные уловки она замечала, но делала вид, что ничего не происходит. Однажды он вернулся домой и понял, что она ушла. Сестра Леночка, утешавшая брата, никак не могла взять в толк – ее Игорь, такой красивый, пользовавшийся таким невероятным успехом у женщин, влюбился в обычную, ничем не примечательную девушку. Мало что влюбился, так она его еще и бросила. После этого Игорь, как только чувствовал серьезность женских намерений, так сразу же обрывал отношения. Он предпочитал легкие связи без всяких обещаний и планов.

Глядя сейчас на Светлану, он вдруг понял, что в ней ему понравилось. В ней была такая же невыразительность, которая была у той, его давней любви. Эта невыразительность внушала доверие, гарантировала душевный покой и была свидетельством эмоциональной стабильности. Женщины с такой внешностью бывают обычно осторожны, не строят далеко идущих планов и рады тому, что имеют сегодня. В случае со Светланой к этой невыразительности прибавлялось умение вести дела. Это Игорь узнал от Даши. Он не был меркантилен, имел свой неплохой заработок, к тому же они с сестрой сдавали в аренду огромную квартиру родителей, что обеспечивало им весьма приличный ежемесячный доход. Все вместе позволяло вести весьма безбедную жизнь. Но то, что женщина умеет работать и зарабатывать, нравилось Игорю. Он вдоволь насмотрелся на девиц, стремящихся любой ценой сесть на шею. Впрочем, поначалу он охотно позволял это делать, в дальнейшем же стремление сесть на шею становилось причиной ссор. Примерно через полгода он обнаруживал, что его соседка по квартире не в состоянии говорить ни о чем, кроме как о новых украшениях. Игорь становился раздражительным, и разрыв был неминуем.

В первую свою встречу со Светланой он был озабочен только лишь тем, чтобы получить хороший заказ. Сейчас же, глядя через стол на ее улыбающееся лицо, на худощавую, с небольшой крепкой грудью фигуру, он размышлял, как сделать так, чтобы это знакомство сегодня не закончилось. Более того, он почувствовал влечение к этой женщине. «Но связь на две ночи – это не для нее», – размышлял Игорь, совершенно не догадываясь, что Светлана думала приблизительно следующее: «Как бы так обойтись двумя, тремя вечерами, а там видно будет. Слишком он красив, а значит, капризен и избалован». В какой-то момент их взгляды пересеклись, и для обоих стало очевидно, что Игорь в Москву сегодня не поедет.

– Ты останешься? – просто спросила она.

– Останусь, – ответил он.

Потом они долго целовались на диване, куда запрыгнул было Кубик, но, обнаружив, что на него никто не обращает внимания, обиженно ушел в свой любимый угол под вешалкой. Светлана уже успела расстегнуть рубашку на груди Игоря, мысленно соображая, как бы деликатнее совершить переход из гостиной в спальню.

– Ты знаешь, я, как дизайнер этого дома, отлично помню, где находится душ, позволишь мне проверить, все ли в порядке с цветными изразцами, которые с таким трудом мы уложили в торцевых стенах? – Игорь на минуту отстранился от нее.

– Да, конечно, а я тем временем найду вторую ванную комнату. Встретимся в спальне, – задыхаясь и на ходу одергивая футболку, пробормотала Светлана.

В ванной комнате она мельком взглянула на себя в зеркало и, увидев растрепанные волосы и пылающие щеки, улыбнулась: «Как все просто, оказывается!» Светлана долго стояла под струей горячей воды, затем не спеша вытерлась полотенцем, аккуратно нанесла крем на лицо и подкрасила глаза. Она тянула время, наслаждаясь предвкушением того, что сейчас должно было произойти. В спальне ее ждал красивый молодой мужчина, она ему нравилась. Светлана совершенно не волновалась – ее не тревожило, как она выглядит, заметна ли разница в возрасте, правильно ли она поведет себя сейчас с ним в постели. Она как никогда была уверена в себе. «Зрелость – это самый лучший возраст!» – подумала Светлана, еще раз посмотрев в зеркало, и вышла из ванной.

…Дверь в спальню они оставили открытой, и теперь Светлана слышала, как внизу хозяйничают шекспировские коты. Они как будто чувствовали свою безнаказанность – гремели посудой и столовыми приборами. «Мясные остатки поедают», – подумала Светлана. Еще она услышала небольшое кряхтение – это Кубик, обиженный на весь белый свет, пристраивался спать на диване. «Какие-то безумно громкие животные! Они так Игоря разбудят», – она потянулась и, подхватив сброшенное на пол легкое одеяло, накрыла лежавшего с ней рядом Аполлона. Аполлон спал крепким сном. Впрочем, видимо, ей так показалось, поскольку он перевернулся на другой бок и обнял ее за талию. Так, тесно обнявшись, они наконец крепко уснули.

Утром Светлана сразу же, едва открыла глаза, мысленно напомнила себе о своем возрасте. Это было необходимо, поскольку никто не знал, что это утро приготовило каждому из них. Мужчина, лежавший рядом, был молод, красив до безобразия и так беззаботно посапывал, что Светлане захотелось его уколоть булавкой.

– Почему злишься? – неожиданно послышалось откуда-то из-за подушки.

– С чего ты взял? Я думала, ты спишь, а ты подглядываешь за мной. – Светлана была раздосадована. Она намеревалась быстро встать, пока никто ее не видит, принять душ, привести себя в порядок и ждать гостя внизу со свежесваренным кофе.

– Я чувствую. Ты чем-то недовольна.

– Я недовольна, потому что не успела сварить кофе.

– Какие проблемы? Сейчас будет все готово!

Не успела Светлана что-либо возразить, как Аполлон встал и во всей своей обнаженной красе отправился на кухню. «Интересно, он догадается одеться?» – подумала Светлана, потянулась и осталась лежать среди скомканных простыней и одеял. В конце концов, она заслуживает кофе в постель.

Странное это ощущение – просыпаться наутро после такого неожиданного свидания. Светлана ожидала укоров совести, неловкости, спешного прощания: «Извини, должен бежать, работа, клиенты». Но ничего подобного не произошло.

– Кофе готов, прошу! – На пороге спальни стоял Игорь. Он был уже в джинсах, и Светлана с облегчением вздохнула – голого любовника она не готова была видеть. Даже несмотря на безупречность его фигуры.

– Да здесь целый завтрак! – Светлана обнаружила на подносе кроме кофе еще поджаренный хлеб и масло.

– Вот только джема или меда я у тебя не нашел.

– А их и нет, я все время забываю купить. Впрочем, я дома даже не завтракаю. Выбегаю на работу, а кофе пью уже там.

– Я тоже так делаю, но, если первой встает Ленка, она заставляет меня завтракать.

– Как вам вместе работается? Я слышала, что родственникам бывает подчас тяжело в одном бизнесе.

Светлана хотела прибавить, что у них с покойным мужем была негласная договоренность не вмешиваться в дела, но тут же сообразила, что эта ремарка будет не к месту.

– Тебе сегодня на работу надо? – Игорь посмотрел на нее так, что ей захотелось сразу сбежать куда-нибудь. Она понимала, что еще немного, и она влюбится в него, как кошка. Если еще не влюбилась.

Заметив ее смущение, он поставил чашку на поднос и серьезно сказал:

– Значит, так, давай попробуем договориться. Я ужасно боюсь всяких личных обид. Поэтому у меня принцип – не иметь серьезных отношений. То есть отношения могут быть серьезными, но без всяких матримониальных продолжений. Мне кажется, лучше сразу об этом сказать.

– Почему ты вдруг решил мне об этом сказать? – Светлана незаметно прикрыла грудь простыней.

– Чтобы мы не поругались, когда выяснится…

– Что выяснится?

– Что…

– Послушай, – Светлана отставила чашку, – с чего ты взял, что у наших отношений будет продолжение? Что тебя побудило так говорить? Неужели ты не можешь предположить, что найдется женщина, которая преследует точно такие же цели? Мне вчера было хорошо. Но это не значит, что за этим всем последует какое-то продолжение. Может, нам остаться друзьями?

Светлана с удовлетворением отметила растерянность в синих глазах. Она ни в коем случае не хотела быть одной из тех, кто вешается на красивого парня.

– Извини, я, видимо, зря этот разговор начал.

– Ничего страшного, думаю, теперь мы все друг о друге поняли. Если тебе не сложно, выйди, я оденусь.

Слегка обескураженный Игорь подхватил поднос и вышел из спальни.

«Ну вот, конец роману. Впрочем, это лучше, чем развозить все это во времени», – Светлана прошла в ванную и после долгого прохладного душа оделась и спустилась вниз. Там ее дожидался Игорь.

– Уже собрался? – спросила она и, не дожидаясь ответа, произнесла: – Счастливо, осторожней на дороге и еще раз большое спасибо за дом.

Проводив взглядом отъезжающую машину, Светлана вернулась в дом. Это был совсем другой дом, от прежней жизни в нем ничего не осталось. Было ли ей жаль? Наверное, нет. С прошлым она попрощалась. Теперь надо выстроить новую жизнь. Мужчина, который только что уехал, вряд ли останется с ней, он моложе, у него совсем другая дорога. Даже если бы у них и случился роман, то кончился бы он ничем. Она обвела взглядом гостиную, потом вышла во двор, вслед за ней выскочил Кубик и неспешно продефилировали коты. Светлана посмотрела на небо – оно было хмурое, с низкими облаками. «Что за место у нас такое – что ни день, так тучи!» – подумала она.

– Да, у него, конечно, талант! Картина хороша, как и эта, которую он написал специально для твоей гостиной, – Даша указала на большой натюрморт с лавандой.

Подруги не виделись почти полтора года. Даша сначала гостила у родителей – ухаживала за больной матерью, а потом уехала к детям в Лондон. Стас оплатил поездку и проживание. Светлана и Даша созванивались и писали друг другу письма, но это, естественно, не могло заменить им привычное общение.

– Как ваши отношения? – Даша внимательно посмотрела на Светлану. Та выглядела какой-то нерешительной, казалось, ее мучает вопрос, с которым она сама не может справиться, а поделиться с кем-то боится.

– Я хочу, чтобы он переехал ко мне, – проговорила наконец, Светлана.

– Так все далеко зашло?

– Что значит – далеко? Мы не можем и дня друг без друга прожить. Он меня встречает после работы, провожает на работу, выходные мы или здесь, у меня, или у него. Но там сестра. И нам не очень удобно, и ее мы стесняем.

– А что по этому поводу думает молодой человек?

– Он предлагал нам снять что-нибудь. Но зачем? Когда стоит пустой дом. Да и куда я отсюда уеду – Кубик, коты, огород, цветы.

– Да уж! Особенно огород и цветы, – саркастически промолвила Даша. Действительно, ни огород, ни цветники качественно не изменились – местами просвечивали земляные проплешины, засохшие прутики и листики можно было обнаружить в самых неподходящих местах.

– Ладно тебе! Ты все отлично понимаешь. Полтора года – это вполне приличный срок для отношений. Можно и о какой-то стабильности подумать. А то мы как перекати-поле – то здесь, то вместе с Леной. Половина его гардероба уже здесь, половина у него дома, то же самое можно сказать и о моих вещах.

– Ты же сама отлично понимаешь, что дело не в гардеробе. Дело в принципе. Ты согласна терпеть другого человека на своей территории? Не получится так, что съехавшись, вам сразу захочется разъехаться? Что ты сама чувствуешь?

Светлана чувствовала, что любит Игоря. О его чувствах она ничего определенного сказать не могла. Временами казалось, что он без ума от нее. Иногда – что для него это обычное увлечение. Да, порой они признавались друг другу в любви, но каждый из них немного сомневался, и эти сомнения усиливались, как только они разъезжались по своим домам. Настораживало, что Игорь не ходил со Светланой ни в театры, ни в кино. Кафе и рестораны он тоже не любил.

– Терпеть не могу, когда все пялятся на тебя. Шумно, еда, как правило, плохая, а кофе и вовсе вода.

Сначала Светлану это удивляло, потом стало обижать.

– Ты стесняешься со мной выходить в люди? – как-то за завтраком она задала этот вопрос. На лице Игоря появилось возмущение.

– Что за ерунда! Мы же гуляем с тобой, ходим на всевозможные мероприятия, деловые встречи. Но я-то о другом – я действительно никогда не любил тусовки. Спроси у Ленки.

У Ленки она уже спрашивала и получила полное подтверждение его словам.

– Воспитали нас так. Отец никогда с собой не брал мать, а мать не позволяла нам куда-нибудь ходить. Гости обычно собирались дома.

Даше об этом рассказывать не хотелось. Светлане вообще не хотелось вдаваться в подробности их с Игорем отношений, хотя она знала, что ближе, роднее Даши у нее никого нет. Подруга поняла бы ее именно так, как надо. Но тем не менее…

– Решать тебе, если тебе так будет удобно – съезжайтесь. Он парень неплохой, полтора года вы были вместе, думаю, если бы тебя что-то насторожило, ты о совместной жизни даже бы и не подумала.

Светлана в ответ растерянно кивнула.

То самое утро, когда Игорь после неприятного разговора уехал в Москву, Светлана запомнила очень хорошо. Вместе с раздражением, которое было вызвано самонадеянностью гостя, ее охватила тоска. Ее жизнь поменялась всего лишь на одну ночь. Гуляя с Кубиком по знакомым деревенским тропкам, она поняла, что хотелось ей совсем не этого. Она жаждала больших перемен, таких, которые захватили бы ее всю. Она понимала, что Игорь больше не позвонит – слишком резко она его осадила. Хотя необходимости в этом не было, можно было мягко пожурить, так, чтобы человек не обиделся. Вернувшись с прогулки, она решила никуда не ехать, но, не выдержав одиночества, к вечеру все равно сбежала в типографию. Когда же поздно почти ночью Никольская садилась в машину, ее кто-то окликнул. Оглянувшись, она увидела высокую фигуру Игоря.

– Привет, – как можно равнодушнее произнесла она.

– Привет, – ответил он и, сжав в объятьях, поцеловал.

Целый месяц Светлана крепилась и делала все, чтобы ее влюбленность не была так заметна. Она никогда не звонила первой, специально забывала набрать в условленное время, переносила свидания и всем своим видом показывала, что эти отношения для нее что-то вроде хобби.

Через полгода она точно знала расписание деловых встреч Игоря, в ее телефоне были не только его номера, но и контакты всех его заказчиков. Порой она вместе с ним ездила на переговоры, осматривала дома, договаривалась о цене и сроках. Зачем это ей надо было? Сложно сказать. Скорее всего, она ревновала и боялась, что любимого соблазнит какая-нибудь проворная заказчица. Игорь все ее уловки просчитывал, но виду не показывал. Казалось, наоборот, ему приятнее и веселее заниматься своей работой в компании с ней.

– Как ты думаешь, в этом доме можно использовать камень? Природный, необработанный?

Подобными вопросами он забрасывал ее каждый раз, когда они возвращались из чьей-нибудь безобразной усадьбы. Светлана, чтобы не ударить в грязь лицом, на работе штудировала книги по дизайну и ночью, когда любовник уже спал, искала в Интернете необходимую информацию. Наутро она удивляла его, а заодно и его клиентов своими познаниями.

Родители, уловив перемену в поведении и настроении дочери, заволновались.

– У тебя роман? – спросила мать шепотом, хотя отец давно уже ничего не слышал.

– Почему сразу роман? – возмутилась Светлана.

– Потому что ты забываешь нам звонить, стала реже приезжать, с продуктами присылаешь водителя типографии. Ты не подумай, мы не обижаемся – ты для нас очень много делаешь. Мы даже рады, потому что после смерти Михаила Семеновича прошло много времени. И тебе надо подумать о будущем. Только надо быть осторожной, ты ведь совсем одна, тебя защитить некому, а охотников до богатства – пруд пруди.

– Мама, ты так говоришь, будто я – мадам Ротшильд. У меня не так много денег, не ахти какое производство.

Светлана, конечно, кокетничала – она добилась многого.

– Все равно, – не успокаивалась мать, – ты во всем советуйся с Пашенькой. Он к тебе исключительно относится. И нам он звонит иногда. В последний раз расстроенный был, что-то у него дома не ладится.

Светлана знала, что у Пашки Соколова разлад в семье. Они иногда встречались, пили кофе и делились новостями. Светлана, как могла, успокаивала друга, но, занятая своими любовными переживаниями, все-таки была не очень внимательна. «Надо обязательно позвонить Пашке!» – подумала она, выходя из дома родителей. Разговор у них получился скомканный, поскольку Пашка летел на какое-то совещание.

– Давай пообедаем! – предложил он.

– Давай, – согласилась она и забыла об этом его предложении, как только нажала отбой. Все ее мысли занимал Игорь.

Через год Светлана приезжала в свою типографию на полчаса, невнимательно просматривала отпечатанную продукцию и в случае каких-либо проблем просила Тину и Варвару Николаевну решить вопрос. Потом она запиралась у себя в кабинете, несколько раз подряд звонила Игорю, выясняла с дотошностью, куда он поедет, и потом ехала в банк и, сняв со счета деньги, отправлялась по магазинам. Светлана терпеть не могла кредитки, она предпочитала наличность, как осязаемое свидетельство успеха. Деньги Никольская раскладывала по кучкам – в вазе лежали деньги на домашнее хозяйство, в кошельке – на каждый день, в потрепанной книжке «Рецепты славянской кухни» – на всякий случай. На карточках оставались суммы, которые тратить было нельзя. «Какое удовольствие от этой холодной пластиковой ерунды? То ли дело туго набитый кошелек!» – бывало шутил Нащокин. И Светлане нравились плотные стопки купюр, которые сейчас в магазинах таяли со скоростью пломбира в вазочке. Дорогие свитера, рубашки, галстуки, художественные принадлежности, запонки – это все она покупала в огромных количествах. Потом Светлана ехала в дорогой супермаркет и покупала деликатесы и вино. Каждый раз этим тратам находилось объяснение: «Сегодня надо устроить праздник. Он сдает проект», или: «Надо, чтобы мужчина рядом со мной выглядел достойно!» За этими фразами скрывалось не что иное, как желание подогреть его чувства. Игорь реагировал на это смущенно и болезненно. Ему было неудобно, что Светлана тратит столько денег, неудобно оттого, что он сам не может позволить себе такого размаха. Он зарабатывал большие деньги, но был вынужден помнить о бизнесе, который иногда тоже требовал вложений. Светлана это знала, и каждый раз, когда Игорь упрекал ее в мотовстве, она говорила:

– Слушай, что ты переживаешь? Если бы у меня была необходимость деньги откладывать, неужели ты бы меня не баловал? Баловал, я точно знаю.

Игорь столь неубедительный довод не принимал, но в конце концов привык к этой ситуации. Подарки Светлане он тоже делал, но на фоне ее трат недорогие золотые кольца и французские духи выглядели бедно.

Через полтора года Светлана поняла, что жить так, как сейчас, она больше не может – она сойдет с ума от ревности, совсем забросит работу и в конце концов изведет Игоря.

– Давай жить вместе, – предложила Светлана.

Она тщательно подготовилась к возможному спору и разыграла небольшой спектакль. Позвонив Игорю поздно вечером, она попросила его срочно приехать.

– Ты знаешь, мне страшно одной. Даши нет, да и соседи разъехались. Я совсем одна. На Кубика надежды мало, он своих скорее покусает!

Игорь провел всю ночь и утро у Светланы. Так повторилось несколько раз. Причем утром Светлана окружала его такой невероятной заботой, что приходилось даже отменять назначенные встречи с заказчиками. Тогда они сидели в креслах на безобразной лужайке, пили что-нибудь вкусное, наблюдали за котами и беседовали на интересные темы. Потом наступало время обеда. Светлана возилась на кухне, готовя замысловатые блюда. После обеда они отдыхали, наслаждаясь полуденной тишиной и друг другом. Вечера были не менее томными – Игорь разжигал камин, причем Светлана всегда говорила:

– Огонь в доме положено хозяину разжечь.

Игорь долго возился с хворостом, спичками. Наконец огонь разгорался, и они ужинали.

– Господи, хорошо-то как! – Светлана выразительно смотрела на Игоря.

Тот соглашался, но было видно, что его что-то тревожит. Светлана это понимала и однажды предложила:

– Ты не хочешь написать пару картин? У нас будет заседание комитета, скоро премии присуждать, так вот, нужны хорошие дорогие подарки. Комитет тебе оплатит.

Игорь отнекивался, а потом привез мольберт, кисти и, потратив целую неделю, написал неплохой пейзаж. Это была самая счастливая неделя в жизни Светланы. Игорь никуда не ездил, ни с кем не встречался. Они разговаривали, занимались любовью, возились на участке. «Почти семейная жизнь», – подумала тогда Светлана. Картину оплатила она сама из личных средств.

– Ого, ваш комитет платит, как академику. Это не много ли?

– Ты с ума сошел! У нас там такие скупердяи сидят, лишнего рубля не вытянешь. Так что не волнуйся. Подумай, может, еще что-нибудь напишешь?

Вся эта, в общем-то, незамысловатая игра принесла свои плоды. В следующий раз, когда Светлана заговорила о переезде, Игорь уже не возражал. Он только нерешительно произнес, что надо будет договориться с сестрой.

– Да, конечно, но ты пойми, у нее тоже своя жизнь, а мы ей только мешаем. Сказать она стесняется. Это тоже не очень красиво по отношению к ней.

Лена восприняла ситуацию спокойно. Она, внимательно наблюдая за происходящим, поняла, что Светлана цепко ухватилась за брата. Недаром в самом начале знакомства Никольская так старалась подружиться.

Переезд занял немного времени – все имущество Игоря уместилось в трех чемоданах и двух коробках.

– Может, надо что-то из техники купить? – Игорь нерешительно топтался у дверей. – Я захватил всю свою одежду, краски, но скажи, если в доме чего-то нет, я куплю.

– Перестань, здесь все есть. А возникнет проблема, будем решать.

Светлана быстро разложила и развесила одежду, расставила книги и прочие мелочи. Глядя на Игоря, она понимала, что ситуация для него не очень простая. Он чувствовал себя как бедный родственник. «С этим надо что-то делать, иначе он сбежит!» – пробормотала Светлана и притворилась больной. «Пока я буду валяться с несуществующей температурой, он будет вынужден заниматься всем, вплоть до обеда. Как раз освоится и не будет нерешительно спрашивать, где лежит сахар», – решила она. Расчет оказался верным. Игорь на полдня ездил на работу, потом заезжал в магазины, покупал молоко (от которого Светлану уже тошнило), мед, курицу. Что-то громко готовил на кухне, выгуливал Кубика. Одним словом, ее любимый освоился в доме, переставил половину предметов в кухонных шкафах и почувствовал себя увереннее. Через неделю, слабо постанывая, Светлана сползла в столовую.

– Дорогая, – услышала она из прихожей, – я убегаю, буду буквально через два часа. Только замеры сделаю у клиента. Вся еда в холодильнике, найдешь сама?

Услышав это «найдешь сама», Светлана улыбнулась. Результат был налицо.

Так в ее доме появился хозяин. Наблюдая, как Игорь возится в саду, Светлана чувствовала себя почти счастливой. Почти, поскольку ей не давала покоя незначительная разница в возрасте. Светлана внимательно рассматривала себя в зеркало, а однажды она поехала в банк и уточнила, что у нее с деньгами на счетах. В банке ее порадовали – вклад, который оформил на нее Нащокин, прирос процентами, и неплохими.

– Я сниму проценты, – сказала Светлана менеджеру и подумала, что инвестирует эти деньги в свою красоту. После этого она поехала в офис, вызвала к себе Тину и Варвару Николаевну.

– Мне надо будет отлучиться недели на две-три. Что у нас с заказами?

– Заказы есть, но это все старые клиенты. Новых совсем немного, и они малобюджетные.

– А куда смотрит отдел маркетинга? – Светлана сурово посмотрела на Тину Николаевну.

– Мы ищем заказы, но вы же сами понимаете, Светлана Леонидовна, нам надо дать больше полномочий. Мы же не можем делать то, чем занимались всегда вы, – выступила Варвара Николаевна, – разрешите нам принимать решения самостоятельно. Более гибкая политика позволит нам договариваться с клиентами быстрее. И еще, некоторые клиенты предпочитали переговоры лично с вами. Как это было раньше.

– Мало ли что было раньше! Но вот о чем я бы хотела с вами поговорить. В мое отсутствие все ложится на ваши плечи. Действуйте по ситуации. Я вам доверяю. Некоторое время на телефонные звонки отвечать не смогу, но это всего лишь пару-тройку дней. Потом звоните, хоть ночью.

Когда сотрудницы уже уходили, Светлана окликнула Тину:

– Тина, задержитесь. Я знаю, на вас свалилось много работы. Я почти не вникаю в дела. Но, поверьте, это временно. Вы же знаете, как мне важно сохранить нашу фирму, не допустить развала и убытков. Помогите мне сейчас…

– Я все понимаю, – Тина улыбнулась, – не переживайте, занимайтесь делами и быстрее приходите. А мы здесь приглядим за всем. Всю отчетность я буду присылать вам на почту. Вы сможете быть в курсе всего. И если надо, скорректируете нас.

– Спасибо, – Светлана благодарно обняла девушку.

Затем она навела порядок на рабочем столе, заглянула в цех, поговорила с печатниками. Прокопенко, увидев ее, принялся долго и подробно рассказывать о проблемах с печатной машиной. Она внимательно его выслушала, расспросила, как он думает это исправить, а услышав ответ: «Покупать новую машину надо!», заторопилась. Уже уходя, она услышала, как одна из работниц цеха едко заметила: «Молодой любовник, отсюда и веник в одном месте».

Светлана решила, что, как только вернется, сразу эту тетку уволит.

Клиника, в которую обратилась Светлана, была известной. По стенам были развешаны дипломы на всех языках мира и фотографии звезд, вернувших в стенах этого заведения свою красоту. Врач, молодой пухлый человек, внимательно осмотрев Светлану, пожал плечами:

– Что вы хотите сделать? Нам, конечно, клиенты нужны, но в вашем случае непонятно, что исправлять. У вас достаточно плотная кожа – ей не грозят морщины. Во всяком случае, пока. Морщинки в уголках глаз можно, конечно, убрать, но, уверяю, вряд ли ваша внешность от этого выиграет. Они вам идут, эти маленькие черточки. Они делают лицо открытым и милым. После уколов в этой области лицо будет маской.

– Но тогда я буду выглядеть моложе, без морщин любое лицо становится моложе.

– Это, конечно, да, но исчезает индивидуальность.

– А губы, можно мне сделать более пухлые губы? Совсем чуть-чуть.

– Можно. Но тогда мы удлиним ваш профиль. Линия вашего носа, достаточно крупного, сольется с выпирающими губами. Вряд ли это будет красиво.

Светлана потеряла терпение:

– Мне надо стать моложе. Как это будет происходить, что вы для этого сделаете, мне все равно. У меня на все две недели. Выписывайте мне счет, давайте договор, и я пошла в кассу.

Врач устало посмотрел на Светлану и вызвал медсестру.

Пока достаточно солидный консилиум обсуждал, что же с ней делать, Никольская набиралась опыта и ума. Слава богу, недостатка в учительницах не было. Пациентки в разноцветных дорогих одеяниях собирались каждый день в гостиной и делились опытом. Светлана отметила трех самых ярких дам. Первая была молодая жена старого телеведущего. Что привело этого «гения чистой красоты» в косметическую клинику, Светлана в толк взять не могла. Девушка была идеальна, при каком ракурсе ее ни рассматривай.

– Я хочу форму зубов изменить. Но это потом, – уточнила она, заметив испуганный взгляд Светланы, – а здесь мне немного ушки уменьшат.

– Что?!

– Ушки, – девушка подняла наверх густые волосы, и Светлана увидела маленькие, аккуратные ушки.

– А что с ними не так?

– Да нет, они нормальные, но мужу не очень нравятся. Говорит, тяжелые серьги нельзя носить, мочки оттянутся.

– А он уже подарил тяжелые серьги? – не удержалась какая-то из дам.

– Нет еще, вот ушки сделаю, тогда подарит, – не моргнув глазом ответила молодая особа.

Вторую пациентку все звали Лисичкой. Внешне девушка и впрямь походила на этого зверька. Остренький носик, немного раскосые глазки. Девушка была совершенно очаровательная.

– Что она здесь делает? – Светлана обратилась за разъяснениями к толстухе в бархатном спортивном костюме фиолетового цвета.

– В лису превращается, – ехидно ответила та.

Выяснилось, что в клинику девушку уговорил лечь любовник, жаждавший большего сходства с Патрикеевной.

– А вы? – Светлана обратилась к толстухе.

– Я – подбородок убирала и сейчас жир сгонять буду.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что даму бросил муж, она немного погоревала, да и влюбилась в соседа, десятью годами моложе себя.

– Видите ли, любви хочется всегда, – философски произнесла толстуха, стараясь не потревожить повязку на подбородке.

Светлану долго осматривали врачи, сделали рентген носа и челюсти.

– Светлана Леонидовна, менять форму носа не только бесполезно, но даже не рекомендуется. У вас плотная кожа, через месяц-другой все швы обвиснут.

– Да я нос и не планировала менять, – неуверенно проговорила Светлана.

– На лице все взаимосвязано, оно должно быть гармоничным, а потому мы рассмотрели все варианты возможного вмешательства. Предлагаем сделать коррекцию век, скорректировать носогубные складки, подтянуть подбородок, ну и так по мелочи…

«Пом там, пом сям», – неожиданно вспомнила любимую присказку своего печатника Светлана. Как-то уж очень много придется исправлять. Неужели она такая старая, что ей все это требуется?

– Согласна, только побыстрей, мне на работу надо срочно выходить, – махнула рукой Никольская. Следующие две недели были наполнены переживаниями и надеждами.

– Видите, мы затронем только самые незначительные участки, чуть-чуть подтянем, чуть-чуть подрежем, – успокаивал Светлану врач перед операцией, показывая на компьютере модель ее нового лица.

– Вы меня не уговаривайте, я сама к вам пришла, только не затягивайте.

Все время в стационаре Светлана непрерывно думала об Игоре. Ее волновало все: и где он бывает по вечерам, и куда ездит по работе, и вообще что происходит в его жизни.

Из клиники Светлану забирала Даша. Под покровом ночи она привезла Никольскую к себе домой. Они решили, что весь период реабилитации Светлана пробудет здесь. – Ты как человек-невидимка, – расхохоталась Даша, увидев замотанную в бинты подругу.

– Тебе смешно, а мне – больно! – прошепелявила та.

Наступили самые тяжелые дни. Когда Даша уезжала по делам, Светлана поднималась на верхний этаж и наблюдала за тем, что происходит в ее собственном дворе. Иногда ей удавалось даже рассмотреть, как Игорь что-то готовит на кухне их дома. Она видела, как он гуляет с Кубиком, как по вечерам, развалившись в кресле на лужайке, с кем-то разговаривает по телефону.

Светлана тут же набирала его номер и, притворяясь, что она за тысячу километров, начинала что-то щебетать. Игорь радовался ее звонку, долго и подробно рассказывал про свои дела, спрашивал, когда Света вернется из командировки, и вообще проявлял массу нетерпения. Как только они заканчивали разговаривать, он тут же набрал чей-то телефон и опять долго и весело с кем-то болтал. Светлана, как сова из дупла, выглядывала из маленького оконца под крышей и бесилась.

Однажды ее застала за этим занятием Даша.

– Подруга, ты не в той больнице лечилась. Клиника неврозов по тебе плачет. Ты чего себя изводишь и человека бог знает в чем подозреваешь?! Он с сестрой разговаривает, я сама слышала.

Через две недели Даша последний раз ее отвезла в клинику. Светлану еще раз осмотрели, дали несколько рекомендаций и пожелали счастья.

В машине Даша внимательно разглядывала подругу.

– Они мастера своего дела. Ты действительно неуловимо похорошела. В чем тут дело, сказать не могу, но на свой возраст ты не выглядишь.

– Ну, слава богу, теперь давай мой чемодан.

Даша отвезла Светлану на вокзал и та стала ждать Игоря. По легенде, Светлана возвращалась из Киева.

Стоя на перроне и чувствуя себя полной идиоткой, Никольская наблюдала за Игорем. Мельком пробежавшись по ее фигуре, он отвел взгляд и только через какое-то мгновение понял, что это Светлана. Подойдя, Игорь крепко сжал ее в объятиях и выдохнул: «Наконец-то!» По дороге, рискуя спровоцировать ДТП, он все время присматривался к любовнице:

– Тебе полезно ездить в командировки. Я ожидал увидеть измученную дорогой женщину, а вместо этого – английская роза.

Светлана отмахивалась, улыбалась, а сама искала подвох в его комплиментах. Но лицо Игоря излучало совершенно искреннее восхищение. «Как хорошо, что я в клинике еще и похудела», – Светлана незаметно погладила себя по полностью исчезнувшему животику.

Дома ее ждал сюрприз. В столовой был накрыт стол. На белой скатерти стояли два столовых прибора, подсвечники и низкая ваза с необычайно большими анютиными глазками. «Вкус у него есть, это точно!» – еще раз подумала Светлана. На одной из больших тарелок лежал бумажный сверток размером с маленькую подушку.

– Это – тебе. – Игорь заметил ее взгляд. Светлана взяла шуршащий сверток, развязала широкую ленту, и в ее руки скользнуло что-то мягкое, почти шелковое.

– Соболь! – Светлана в изумлении встряхнула мех, и оказалось, что это небольшой, но очень элегантный соболиный жакет. – Ты с ума сошел! Во-первых, дорого, во-вторых… А во-вторых, спасибо огромное.

Светлана была потрясена. Этот жакет они видели в витрине одного магазина. Светлана тогда посмотрела на цену и ахнула. Нет, она могла его купить, но все равно была возмущена астрономической ценой.

– Соболиный мех очень дорогой. А эти соболя еще и необычные, – продавщица стала что-то объяснять им про мех.

Игорь тогда, видимо, запомнил ее реакцию и, подсобрав нужную сумму, сделал подарок.

– Пока тебя не было, я кучу заказов сделал. – Игорь разрезал утку и рассказывал Светлане последние новости. Она слушала, делала круглые глаза, охала, что-то уточняла, а сама тем временем думала: «Интересно, когда это он успел все сделать, если я его почти все время видела дома?»

– Я нанял управляющего компанией, хочу, чтобы теперь он ездил по заказчикам и следил за работами. Я буду подключаться только в самый ответственный момент.

До Светланы наконец дошел смысл его слов.

– А ты чем будешь заниматься в это время?

– Я решил серьезно заняться живописью. Судя по тому, как твои привереды из литературного комитета покупают мои картины, дела должны пойти неплохо.

Светлана про себя ойкнула. Все картины Игоря она покупала сама и складывала в подсобке собственного офиса. Один раз их нашел печатник Прокопенко и попросил отдать пару картин на растопку дачной буржуйки, а еще одну хотел повесить в своей бане.

– Ну, ты делай, как знаешь, главное, чтобы твой управляющий был порядочным человеком. А то ведь на себя может работать.

В глубине души Светлана обрадовалась. Теперь она может быть спокойна. Игорь будет рядом. Она еще раз внимательно посмотрела на него. Красив, как греческий бог. Как так природа распределяет свои милости? Одному – ничего, другому все. В Игоре было все прекрасно.

– Пойдем наверх, а утку съедим потом. Я так соскучился.

Светлана с легкостью отказалась от обеда.

«Я – молода! И счастлива!» – Светлана лежала в полумраке спальни и наблюдала, как в окно пытается залететь шмель. Шмелю мешали жалюзи. Обнаженный Игорь лежал рядом и что-то чертил пальцем на животе Светланы.

– Ты очень красивая. Я когда тебя увидел на вокзале, даже не узнал.

– Ты хочешь сказать, что уезжала я некрасивая?

– Нет, что ты, просто разлука иногда помогает увидеть то, к чему привык.

– Следовательно, будем чаще расставаться?

– Нет, ни за что, теперь я буду рядом с тобой и днем и ночью, – Игорь сгреб в охапку Светлану и замер.

«Счастье. Вот оно какое, оказывается!» – Светлана закрыла глаза и растворилась в созданном ею самой мире.

Потекли спокойные, размеренные, счастливые дни. Светлана договорилась с Игорем, что по утрам она будет уезжать в типографию, но к обеду возвращаться домой. Он, пока ее нет, займется творчеством. Обедать они будут вместе, потом – прогулки на речку, в лес, разговоры, споры, гости из числа соседей и близких родственников.

– Ты передай Лене, чтобы она обязательно приезжала к нам. Дом большой, пусть остается ночевать.

Сестра Игоря теперь практически одна занималась фирмой. Управляющему она в отличие от брата не очень-то доверяла.

В доме царили теперь порядок и уют, кошки, разбалованные Светланой, Игоря слушались, а Кубик после долгих раздумий признал в нем хозяина № 2.

Наконец-то около дома появился нормальный газон, а цветы, посаженные в мае, спокойно доживали свой век, не перемещаясь в пространстве.

– Он не только хороший дизайнер, отличный любовник, но и неплохой хозяин. – Даша критическим взглядом оглядела двор.

– Да, как будто человек без недостатков. – Светлана наливала подруге кофе. Они сидели на лужайке и, пользуясь отсутствием Игоря, сплетничали.

– Недостаток в нем есть. Он – один в поле не воин. – Даша посмотрела на подругу.

– Почему ты так думаешь? – Светлана была задета этим замечанием. Во-первых, неприятно, когда твоего мужчину не считают достаточно мужественным, а во-вторых, что знает такое Даша, что ей позволяет сделать такой вывод?

– Во-первых, я давно его знаю. Во-вторых, я вижу, что именно с тобой он стал таким уверенным и, можно сказать, успешным.

Это было приятно слышать. Светлана, долго жившая в тени Нащокина, словно переродилась. Теперь она была ведущей, а ее любимый мужчина – ведомым. Размышляя об этом, она услышала последние слова подруги.

– Боюсь, тебе это скоро надоест.

«Думай, как хочешь. Может, ты мне завидуешь», – Светлана хорошо относилась к Даше, но верить в негативный прогноз по поводу их с Игорем отношений не хотелось.

В тридцать шесть с половиной лет Никольская наконец ощутила жизненную гармонию. Ее самооценка вознеслась до небес. После такого удачного косметического вмешательства она вдруг внезапно стала объектом внимания многих мужчин. Заказчики в типографии, писатели, поэты, критики, вся та литературная общественность, которая, так или иначе, имела отношение к учрежденной ею премии, вдруг разом принялись осыпать ее комплиментами, приглашать в рестораны и просто на свидания. Она со всеми была мила, но про себя ехидно усмехалась. Еще вчера она для них была, в определенном смысле, никем. Миловидная, но ничем не примечательная женщина. Теперь же перед их взором возникла совсем другая Светлана. Эта женщина стала не только симпатичной, но и вызывающе сексуальной. В ее походке, жестах, прическе, во всем облике появилось то, что лучше всякой приманки действует на мужчин. Появилась уверенность любимой и влюбленной женщины. Это усиливалось осознанием того, что любит ее человек молодой и очень красивый. «Ты похитила Игоря у стольких женщин! – заметила как-то Даша, сидя на лужайке и глядя, как Игорь ловко управляется с газонокосилкой. – И вообще, куда смотрят производители мужского белья!» Обнаженный торс Игоря, загорелый, с прилипшими травинками, даму любого возраста свел бы с ума.

«А он мой!» – тогда подумала Светлана.

Знакомиться с ее родителями Игорь отказался. Этот отказ выглядел очень пристойно.

– Я с удовольствием познакомлюсь с твоей мамой и отцом. Но давай это совместим с какой-нибудь датой или праздником. Чтобы не ставить твоих родителей в неловкое положение.

Светлана облегченно вздохнула. Такой вариант ее устраивал. Она себе представляла, какие разговоры с мамой ей потом пришлось бы вести по телефону. И про возраст, и про красоту избранника, и про то, что у Паши Соколова так все плохо в семье, а он всегда хотел на ней жениться. Обрадовало и то, что сам по себе факт знакомства Игоря не напугал.

Их образ жизни устоялся – появились традиции. В субботу у них обедала Даша, иногда она с собой приводила Стаса. Отношения бывших супругов наладились. Игорь и Стас долго о чем-то разговаривали у дымного барбекю, а Светлана с подругой тем временем готовили салаты и сплетничали.

– Ты по-прежнему влюблена? – спрашивала Даша.

Светлана для солидности делала небольшую паузу, а потом отвечала:

– Наверное. Знаешь, по-моему, ничего не изменилось за это время. Разве только ближе стали, а потому и проще в каких-то вопросах.

– А он? – упорствовала подруга.

– Даш, ну откуда я знаю?! Скажу – влюблен, еще сглажу. Нормально у нас все.

Светлана не была суеверной, но говорить о своих отношениях не хотела. Даже с Дашей.

– Я рада за тебя, – подруга целовала Светлану в макушку.

Даша берегла Светлану и никогда не говорила, что Стас однажды сказал об Игоре:

– Вроде все с мужиком в порядке, но малахольный он какой-то. У них в семье мужик – Светка.

Даша отчасти была согласна. Но она видела, как счастлива подруга, и поэтому не решалась делиться своими соображениями. И потом, мало ли кому что кажется.

В середине недели Игорь и Светлана ездили в бассейн. Инициатором этого мероприятия была Светлана. Во-первых, это было полезно для здоровья, во-вторых, она была в прекрасной форме, и это должен был видеть Игорь. В будни в середине дня на дорожках плавали, как правило, нестарые, но бесформенные тетки.

По будням с утра Светлана уезжала на работу, оставляя в доме спящего Игоря. Тот вставал поздно, неспешно бродил по дому, зевая и раздражаясь от громких звуков. Кубик, который привык гулять с ним, вился вьюном у ног, начинал призывно лаять.

– Что ты лаешь, – морщился Игорь, – ты же с мамочкой уже ходил?!

Кубик действительно уже гулял со Светой, а что ей оставалось делать? Игорь теперь имел обыкновение после ужина допоздна торчать на застекленной веранде – там он себе устроил мастерскую. Бывало, ложился он и вовсе под утро. Иногда Игорь приходил к Светлане, которая уже засыпала, тормошил ее, целовал, ласкал, а после близости опять спускался к себе в мастерскую.

С другой стороны, Светлане нравилось гулять по утрам с собакой. Она выходила за ворота, вдыхала сосновый воздух и, поеживаясь, спускалась к реке. Она шла, и ей было уютно от мысли, что в доме спит человек, с которым ей хорошо, о котором она может заботиться и, самое главное, которого любит. И хотя она уже понимала, что Игорь далеко не ангел, особенно это касалось порядка в доме, ей было достаточно много лет, чтобы на подобные мелочи не обращать внимания. Она и сама не была образцом для подражания. Немытая посуда с вечера – тому пример. Завтракала, как правило, Светлана одна, уезжала и уже из типографии звонила, проснулся ли Игорь. Как правило, она его будила.

– Ты в контору свою поедешь?

– Там Ленка, она справится.

Действительно, сестра Игоря справлялась отлично. Дела в фирме шли в гору, клиентов становилось больше. Игорь иногда ездил смотреть объекты, а потом рисовал эскизы новых интерьеров. Но большую часть времени он проводил за мольбертом. Живопись его увлекла не на шутку. Он ходил по окрестностям с этюдником, по вечерам допоздна пропадал в своей мастерской. Светлана, которая теперь работала в бывшем кабинете Нащокина, старалась не мешать. Все-таки творческий процесс.

Однажды к ним приехал Соколов. Увидев Игоря, он немного погрустнел, а Светлана наслаждалась неявным соперничеством двух мужчин. Что гость влюблен в Светлану, Игорь понял почти сразу, и в его поведении тут же проступили черты собственника.

– Дорогая, ты опять всю ночь будешь кашлять, а я тебе сонной буду носки шерстяные надевать. Накинь куртку, пожалуйста.

Или:

– Она у меня совершенно не умеет пить. Просто беда.

Светлана подыгрывала Игорю – ласково улыбалась и прижималась к его плечу.

Пашка Соколов на все это смотрел, все это слушал, улыбался, кивал, словом, вел себя, как человек светский, но, когда Светлана пошла его провожать, он вдруг тихо и отчетливо произнес:

– Свет, зайчик, если что, звони сразу же.

Никольская так и не поняла, что он имел в виду, поскольку в этот момент к ним подошел Игорь и громко стал разъяснять, как быстрее доехать до Москвы.

– Господи, да не кричи, он и сам все отлично знает, – вдруг раздраженно оборвала его Светлана. Ей стало жалко Пашку.

Впрочем, этой ночью о Соколове она не вспоминала – любовные игры, на которые ее спровоцировал Игорь, заставили забыть не только старого друга, но и стыд.

По-прежнему Светлана и Игорь никуда не ходили – рестораны, кафе, театры и те редкие мероприятия, на которые ее еще звали, они оставляли без внимания. Поначалу Светлана немного нервничала по этому поводу, а потом бросила. Она поняла, что Игорь человек не очень общительный, не любит скопления людей, да и сама она не любила пустые разговоры, невнятные договоренности, пустые и громкие обещания, которыми страдали все, без исключения, тусовщики, да и вообще ей было жаль времени. Но к чему она совершенно не могла привыкнуть в их жизни, так это к отсутствию отпуска. «Семейная жизнь без отпуска – это все равно, что вкусный обед без десерта» – фразу, которую любил повторять Нащокин, она запомнила, как и все их совместные поездки. И сейчас, больше всего опасаясь, что их с Игорем отношения превратятся в рутину, Светлана настаивала на путешествии.

– Послушай, давай съездим на море. Тепло, морская вода, незнакомые места.

– Вот чего я терпеть не могу, так это незнакомых мест, – хмурился Игорь.

Игорь характер имел ровный, но вредность, которая на него иногда нападала, доставляла Светлане немало огорчений. Впрочем, в случае с отпуском она не унималась, заставляла его ходить с ней по магазинам в поисках купальников, юбок, шляп. Он отнекивался, придумывал отговорки, но потом сдавался. Однажды в одном из магазинов она ему нашла забавные шорты и вместе с продавщицей заставила их примерить. Игорь, уже немного поддавшись энтузиазму, отнекивался вяло и в конце концов скрылся в примерочной. Магазин был из дорогих, кофе покупателям приносили сразу же. Светлана только сделала первый глоток, и в этот момент из примерочной выглянул Игорь. От неожиданности Светлана поперхнулась, продавщица окаменела с отрешенно-восхищенным видом, а субтильный покупатель из тех, что круглый год носят розовые шарфы на шее и кучу колец на мизинце, сделал неуловимое движение бедрами и произнес с благоговением:

– Господи, да это же великолепно!

Что имелось в виду – произведение швейного искусства размером с кухонное полотенечко или торс, осталось неясным. Игорь потоптался на коврике, схватил изрядную дозу восхищения и уже на обратном пути, как бы невзначай, произнес:

– Да, тебе не мешает, конечно, отдохнуть, последние месяцы были какие-то напряженные.

Светлана отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

Отель, в котором они поселились, был клубным немецким отелем. Известная туристическая компания построила его для себя и только небольшую часть мест отдавала на сторону. Светлана, воспользовавшись знакомствами, выкупила на время отпуска большие апартаменты, состоящие из двух спален и гостиной. Игорь, ворчал, собирая свою сумку, но Светлана уже даже не прислушивалась к нему. Было ясно, что она победила.

Сборы были быстрыми. Как ни старалась Светлана, но убедить Игоря продумать какой-нибудь экскурсионный маршрут оказалось задачей невыполнимой.

– На море едут, чтобы в море купаться, а не по экскурсиям кататься!

Прилетели они в Варну поздно вечером и только ночью оказались в Албене, маленьком городишке на самом побережье. Высокие нарядные корпуса новых гостиниц здесь соседствовали с изрядно потускневшими строениями социалистической эпохи. Но общее впечатление было приятное. Правда, в тот поздний час, когда они подъехали к отелю, видно ничего не было, слышался шум моря, вдалеке звучал какой-то задорный национальный мотив. Поднявшись к себе в номер, Светлана ахнула – это была целая квартира. Игорь молча оглядел гостиную и спальни:

– Интересно, зачем они делают две спальни?

– Мало ли, как люди привыкли жить. Пойдем найдем что-нибудь поесть. В холодильнике только спиртное.

Светлана захотела было предложить спуститься в ресторан, но потом передумала – они немного устали, и потом, ей очень хотелось побыть наедине с Игорем. В этом огромном номере с огромными кроватями Светлана почувствовала острое любовное желание.

– Да, лучше поужинать в номере. Здесь как-то уютнее, и если вдруг захочется залезть в постель, она вот, рядом! – Светлана, улыбаясь, посмотрела на Игоря. Тот на улыбку не ответил, что-то сосредоточенно ища в дорожной сумке.

Через полчаса они вышли в южную ночь, в какой-то лавке поменяли деньги и купили огромную копченую утку, бутылку сухого вина, хлеб и помидоры.

У себя в номере они обнаружили посуду и столовые приборы.

– Как все продуманно! Просто класс!

Светлана суетилась, накрывая стол. Ей во что бы то ни стало захотелось в этом чужом месте создать уют. Они с Игорем уже жили достаточно долго, и первое сильное чувство немного утихло, но здесь этот шум моря, запахи южных растений, предвкушение южного солнца вдруг растревожили ее душу. Она посмотрела на Игоря и почувствовала себя безумно счастливой. Сейчас они сядут за стол, будут ужинать, пить вино, потом лягут в постель…

– Давай сегодня не засиживаться, голова болит с дороги, – Игорь уныло поковырял утиное мясо.

Светлана была разочарована. Впрочем, сейчас она была готова во всем соглашаться – мелочные размолвки могли испортить их впечатления об отдыхе. Игорь сразу уснул, а она еще долго сидела в плетеном кресле на огромной лоджии, пила вино и смотрела на Черное море. Море не только по названию было Черным, оно казалось черным от белой луны, которая большим рыбьим глазом глянула из-за туч.

Разбудил их шум – со стороны моря раздавались крики чаек, голоса людей и, самое главное, звук хлопающей о берег волны. «Аплодисменты, вот, что это напоминает». Светлана уже полчаса лежала с открытыми глазами и изучала незнакомый потолок. За стеной шумела вода – это в душе хозяйничал Игорь.

«Хорошо – никаких забот!» – Светлана посмотрела на яркое летнее платье, которое еще с вечера выложила из чемодана.

– Ну, вставай, показывай, что тут такого хорошего! – Игорь уже вышел из душа и стоял у дверей лоджии в джинсах, с мокрыми приглаженными волосами. Светлана улыбаясь смотрела на него, высунув из-под мятой простыни ступню с ярким лаком на пальцах. Она приняла, как ей казалось, «призывную» позу, немного оголив грудь, но Игорь отвел взгляд и нарочито по-деловому прошел в холл, где стояли еще не разобранные дорожные сумки.

– Не знаешь, где моя коричневая футболка?

– Не знаю, – Света дернулась, спрятала ногу и прикрыла грудь. «Началось. И что он сердится? Хотя, впрочем, это обычное привыкание к новому месту. Такое бывает! Отец, мама рассказывала, был в молодости точно такой же». Настроение было подпорчено – обидчивое состояние Игоря обычно продолжалось несколько часов, и в это время самое лучшее попросту не обращать на него внимание. Иногда это было трудно делать – своей угрюмой молчаливостью или же беспрестанным ворчанием он провоцировал ее нетерпеливое раздражение. «Господи, да что ты, в самом деле, взъелся на весь мир! Чем ты недоволен, зануда?!» – хотелось крикнуть ей, но чаще всего Светлана сдерживалась. Сейчас же ей было жаль такого дорогого отпускного времени – не хотелось его тратить на ссоры.

– Дай мне минут двадцать, – она нарочно не заметила раздражения Игоря.

И действительно, через двадцать минут Светлана была готова и стояла у дверей. Она ожидала, что Игорь скажет что-нибудь по поводу ее платья, прически ли хотя бы одобрит быстроту, с которой она собралась. Но тот в глаза не смотрел, за руку не брал и молчал, как будто собираясь с недобрыми мыслями. Казалось, ее доброжелательное спокойствие он воспринял как пренебрежительное игнорирование, а потому еще больше надулся и помрачнел. Светлана про себя устало вздохнула – надо же, она столько себе намечтала по поводу этой поездки.

Совместный отпуск – а для иной пары возможен только такой, – это ловушка для двоих. Попав в нее, с удивлением обнаруживаешь, что твой сосед имеет массу чуждых тебе привычек и пристрастий, расстаться с которыми он не в силах. Все самые неприятные открытия делаются именно в отпуске, когда свободного времени предостаточно и вы нос к носу торчите в одном номере, у бассейна, в ресторане, на одной морской отмели, под одним пляжным зонтом. Разумные люди, такие, как, например, Нащокин, на это время заключают пакт. «Дорогая, клянусь, за время отпуска я не напишу ни одной строчки!» – обещал Михаил Семенович жене, зная, как раздражает ее свойственная ему в такие моменты рассеянность и сосредоточенность. Светлана была благодарна за то, что этот недолгий период центром внимания была именно она, и отвечала ему тем же. «О, Игорь, похоже, на такое не способен!» – этот вывод Светлана сделала, как и полагается, в отпуске.

Завтракали они в огромном ресторане, повсюду слышался немецкий язык, русскими были они и еще две пожилые пары с маленькими внуками. Шведский стол соблазнял многочисленными яствами, а две огромные, встроенные в стену бочки свидетельствовали о том, что вино здесь льется рекой. Обугленные немецкие бюргеры образовали стройную, полную только им известного порядка очередь. Светлана поесть любила и теперь с удовольствием изучала красивые закуски.

– Дорогая, ты не лопнешь? – Игорь, иронично посмеиваясь, кивнул на маленькую вавилонскую башню на ее тарелке.

– Не лопну. А ты что, не голоден? – Она увидела, что Игорь ограничился двумя поджаренными тостами, яйцом и апельсиновым соком.

– Голоден, но зачем же обжираться. – Игорь отвел глаза и сосредоточился на яичной скорлупе.

Ответ был откровенно груб, и Светлана в растерянности отставила свою тарелку. Аппетит был безнадежно испорчен.

– Пойду кофе возьму, – она с шумом отодвинула стул.

Кофе ей не хотелось, просто требовалось время для того, чтобы решить, как вести себя сейчас с Игорем. «Всякое женское снисхождение должно быть умеренным!» – Юля Нестерова, человек опытный, знала, о чем говорила. Светлана была с ней согласна, но в Москве Игоревы капризы не так бросались в глаза. Здесь же на небольшом пространстве гостиничного номера, в незнакомой стране, куда они вообще-то приехали отдохнуть и развлечься, а не выяснять отношения, стерпеть такое его поведение оказалось сложнее. «Может, плюнуть, не портить себе нервы? Как-нибудь успокоиться, хотя все-таки обидно. Я старалась, выбирая отель…»

– Мадам! Осторожно! – дальнейшая фраза прозвучала сначала по-немецки, потом по-английски. Светлана опомнилась и увидела, что пролила кофе прямо на белую скатерть. Симпатичный пожилой немец озабоченно оглядывал ее руки.

– Да, я вижу, спасибо, – по-английски ответила она и почувствовала, как слезы подступают к горлу.

К столу Светлана не вернулась. Она поднялась в номер, прошла во вторую спальню и горько расплакалась. Плача, она делала все то, что делают миллионы женщин, – жалела себя. Хотя, если говорить по правде, к несчастным или несчастливым женщинам отнести ее было сложно. Но то, что случилось сегодня утром, казалось ей совсем несправедливым. Курортный, праздничный шум за окном теперь стал неуместным и надоедливым, сейчас ее бы больше устраивала тишина, лес, дождь, то, что чаще всего можно было видеть из окна их спальни. Светлана еще немного полежала на широкой мягкой кровати, потом вздохнула, вытерла слезы и стала собирать осколки своего отпускного настроения.

Усыпанный зонтиками и телами пляж представлял собой всем известную ярмарку тщеславия. Отдыхающих дам можно было разделить на две категории – с фигурой и без оной. Объединяло всех одно – все они загорали топлесс. Обнаженные бюсты в свою очередь можно было тоже поделить на две части – натуральные и искусственные, последних было больше, и это большинство горделиво вздымало к небу соски, почти начисто отрицая законы гравитации. Мужская часть, словно евнухи, бродили между этими соблазнами и чаще всего свои взоры останавливали на большом ярком шатре, в котором подавали ледяное пиво.

Светлана бросила простыню под свободный зонтик, разделась и растянулась на песке. Полежав с минуту, она рассеянно зачерпнула рукой песок, пропустила его сквозь пальцы, и шелковистые струи вдруг вернули ей отпускное счастье. Всего лишь мгновение, после которого все, что было утром – обида, слезы, – оказалось ничтожным. Полежав еще немного и почувствовав, что солнце проникло под зонт, Света поднялась и пошла в воду. «Я понимаю, почему мы так любим море. Потому что это наше детство, это наши родители, их счастливые отпуска», – Светлана миновала мелководье и малышню, которая там устроилась со своими игрушками, вступила в темную ложбинку дна, оттолкнулась и поплыла.

Игорь нашел ее мокрой с головы до ног, пытающейся не сгореть под полуденным южным солнцем.

– Семицветик, – ласково произнес он, – прости меня. Вчера устал, и к тому же ужасно разболелся зуб. Думаю, в Москве надо будет его все-таки удалить.

Светлана, забыв обо всем, забеспокоилась:

– Опять. Да, все-таки лучше его убрать.

Зуб мудрости, который у Игоря лез с большим опозданием и совершенно не по той траектории, давно причинял ему беспокойство. Но стоматолог, к которому они оба ходили, рекомендовал пока ничего не делать, а пить болеутоляющее.

– Погодите, выдрать никогда не поздно. Но сейчас нельзя, он еще слишком глубоко. Десну придется резать. А зачем вам такая экзекуция.

Экзекуция была ни к чему.

Периодически Игорь ходил с платком у щеки, полоскал рот содой и пил анальгин в огромных количествах. Светлана все время бегала вокруг него, а в свободное время варила манную кашу.

– Да нет, уже прошло, я анальгин после завтрака выпил, а потом пошел искать тебя. Хорошо, пляжный распорядитель тебя видел, он мне и указал, где ты. Может, к бассейну пойдем? Там старые шелковицы и огромный орех, тень, прохладно и вода.

Игорь, не дождавшись ответа, вдруг крепко ее обнял и поцеловал.

– Господи, мокрая какая!

– Так мы на море, – засмеялась она.

У бассейна Игорь поставил в тень два шезлонга, постелил на них простыни и помог устроиться Светлане.

– А не пойти ли мне поплавать? – задумчиво проговорил он.

– Пойти, только надо медиков на всякий случай вызвать, – откликнулась Светлана.

– Зачем?!

– Тетки, того и гляди, вывих шеи себе заработают, – ответила она.

Игорь рассмеялся и со всего маху плюхнулся в воду. Вокруг раздались кокетливо-испуганные возгласы.

Светлана усмехнулась – вот оно, мужское счастье – все готовы упасть в обморок.

Восстановленное согласие казалось прочным. Игорь вел себя безукоризненно, а Светлана мысленно хвалила себя за то, что не устроила скандал. А как хотелось! Он был такой самодовольно-надутый и злой!

Распорядок их дня был прост и почти неизменен. До двенадцати они валялись на пляже, потом перебирались в тень к бассейну, немного плавали, наблюдали, как организованные немцы играют в загадочную игру под названием «Каменные яйца». Игра была примитивная, но немецкая часть отдыхающих принимала самое активное участие в ней и даже делала ставки. Светлана смотрела на то, как солидные господа кидают маленькие тяжелые каменные ядра на высокую ступеньку, а потом, затаив дыхание, ждут, чье же ядро первым спустится вниз. В финале все начинали кричать, хлопать друг друга по голым торсам и что-то яростно рассказывать своим фрау, а в конце победителю вручали дурацкий приз. Светлана и Игорь потешались над этим – столько детского восторга и радости было на лицах игравших в эту незамысловатую игру.

– Видишь ли, все дело в обстановке. Эти люди приехали сюда отдыхать, и все, что им здесь предлагают, они расценивают как часть курортного отдыха.

Светлана с Игорем сидели у бассейна и наблюдали за отдыхающими. Вот уже несколько дней их внимание занимали вновь прибывшие – семья англичан: бледная, как моль, худая женщина в неизменно серо-голубых платьях и купальниках, всем своим видом напоминающая иллюстрации к знакомому с детства роману «Крошка Доррит». Ее муж и сын были похожи, словно две матрешки: один – большой, другой – маленький. Держались англичане особняком. Казалось, они вечно мерзли, а их бледные тела не загорели даже к концу отпуска. По вечерам семейка сидела в баре, молчала и пила содовую.

– Интересно, национальные особенности в отпуске проявляются сильнее? – задавалась вопросом Светлана, когда они с Игорем усаживались за барную стойку и бармен отеля, давно узнавший об их пристрастиях, наливал им ледяную водку.

– Мне кажется, что в отпуске все ведут себя не так, как обычно. Велик соблазн «поиграть роль», попросту говоря, выдать себя за «другого».

Светлана с интересом разглядывала окружающих и пыталась понять, как со стороны выглядят они с Игорем. Совсем случайно она услышала фразу той самой англичанки, «крошки Доррит», как они ее называли между собой:

– These Russians are very beautifule!

«Эти русские очень красивы!» – как хорошо звучит!» – подумала Светлана, но рассказывать о подслушанном Игорю не стала. Внимание, которым он тут пользовался, ее и забавляло, и беспокоило. Он был, безусловно, самым красивым мужчиной в этом отеле. Нет, среди отдыхающих встречались интересные, импозантные, но по-настоящему красивым был только он. Женщины порой, не обращая внимание на Светлану, так ему улыбались, что казалось, помани он их пальцем, они пойдут за ним, как дети за крысоловом. На пляже они теперь старались устроиться подальше от всех. Как только появлялся Игорь, женские голоса становились гортанными, смех громким, жесты размашистыми, и редкая из дам с благоприобретенным бюстом не норовила «случайно» бросить волейбольный мяч в их сторону. Всеобщая отпускная раскрепощенность позволяла игнорировать постоянную спутницу. Вечерами Светлана боролась с внезапными приступами ревности. Между тем загоревший Игорь стал еще красивее. «Если это только вообще возможно», – саркастически замечала она про себя. Она понимала, что спрятать его от всего мира не удастся, а поэтому пыталась выяснить, насколько он непоколебим в своей верности ей.

– Представь себе, если бы ты отдыхал здесь один, какую бы из дам ты выбрал? – Этот вопрос она задавала что ни на есть самым невинным тоном. Игорь на эту удочку попадался, словно глупый налим на жирного червяка.

– Не знаю, сложно сказать. Хотя вот та жгучая брюнетка с серыми глазами симпатичная.

У Светланы «падало» сердце: «Он, оказывается, не только по сторонам глазеет, но и прикидывает, кто лучше, кто хуже». Она про себя злилась, но виду старалась не подавать:

– А что же в ней такого?

– А черт его знает, что-то есть… То ли сочетание черных волос и серых глаз, то ли фигура… не знаю.

– Брось, – прорывалась ревность, – волосы крашеные, глаза – наверняка линзы. И, надеюсь, ты понимаешь, что настоящих бюстов здесь почти нет. У этой твоей брюнетки, в том числе.

– Думаешь? – некстати оживлялся Игорь. – А мне казалось, что у нее-то как раз свой. Видно, что кожа упругая…

Только в этот момент Игорь соображал, что говорит лишнее, а потому неловко сворачивал тему, стараясь комплиментами отвлечь свою спутницу от нежелательных умозаключений. Светлана бесилась, с трудом брала себя в руки, а весь следующий день ревниво следила за Игорем и ничего не подозревающей брюнеткой. К вечеру, устав от беспричинных подозрений, она сначала ласкалась к Игорю, а затем опять заводила опасные разговоры.

Замечая, что Светлане действует на нервы внимание и рискованное поведение пляжных дам, Игорь стал уходить загорать под утес. Это достаточно уединенное место располагалось по соседству с пляжем отеля, но попасть туда можно было, только преодолев около сотни ступенек вниз. Здесь ему не надо было следить за своим выражением лица – «Что ты так ей улыбаешься, вы знакомы?». Не надо было делать вид, что не заметил полетевший в свою сторону мяч – «Они специально, разве ты не понимаешь?». Не надо отводить глаза от аппетитных загоревших женских тел – «Игорь, перестань пялиться!». Светлане было неловко, что ее «разгадали», что попытка скрыть ревность не удалась, и в то же время она была благодарна Игорю за понимание. На малюсенькой песчаной косе он раскладывал полотенце, загорал, плавал с аквалангом и маской. В один из дней, выходя из воды и сняв маску, он обнаружил, что рядом, почти впритык, на кокетливо-розовом полотенце загорает прелестная дама с упругим обнаженным бюстом.

– Вода теплая? – задала нелепый вопрос на чистом русском языке незнакомка.

– Странно ей быть холодной при температуре воздуха плюс тридцать, – Игорь смягчил свой ответ улыбкой.

– Да, я как-то не подумала, – девушка потянулась, сцепив руки над головой. Ее загорелая грудь «уставилась» в небо, а Игорь почувствовал напряжение.

– Вы не побоялись преодолеть эту лестницу? Целых сто ступенек?

– Я даже не заметила, что их так много. – Незнакомка лукаво улыбнулась.