Приключения Алисы в стране чудес

- Хватит и одной полной тачки для начала.

«Тачки, полной — чего?» - подумала Алиса.

Но ей не пришлось раздумывать об этом слишком долго, потому что в следующую минуту целый град маленьких камушков затрещал, застучал, твердой дробяной россыпью брызнул в окно и некоторые из этих «градин» попали ей прямо в лицо.

«Сейчас я положу этому предел! - сердито подумала Алиса и крикнула так, чтобы ее хорошо услышали снаружи:

- Вам лучше не делать этого, учтите!

Ее крик породил еще один период мертвой тишины.

С некоторым удивлением Алиса заметила, что камешки, лежащие на полу, превращаются в маленькие кексики, пирожки и печенья, и тут же ей в голову пришла сами знаете какая мысль.

«Если я съем одну из этих штучек, - подумала она, - то это наверняка повлияет на мой размер. А поскольку я уже не могу стать больше, то они определенно сделают меня меньше».

В общем, не долго думая, она проглотила один пирожок и с радостью обнаружила, что немедленно начала уменьшаться, ура!

Как только Алиса стала достаточно мала, чтобы пройти в дверь, она сразу выбежала из дому и увидела возле него целую толпу маленьких животных и птиц. Бедный ящерка Билл, лежал посреди этого шумного сборища, поддерживаемый двумя морскими свинками, которые поили его чем–то из бутылочки. Вся эта толпа бросилась к Алисе, стоило ей появиться, но она немедленно задала стрекача и вскоре оказалась в густом лесу.

- Первое, что следует сделать, - рассуждала Алиса вслух, пробираясь через заросли, - это снова стать нормального роста. Второе — нужно найти дорогу в тот дивный сад. Думаю, это наилучший план.

Действительно, нельзя не согласиться, что план был хорош, он выглядел весьма стройным, понятным и легко выполнимым. Была, правда, одна небольшая сложность… Дело в том, что Алиса не имела ни малейшего представления, как его осуществить. И пока она с тревогой всматривалась в обступавшие ее со всех сторон деревья, кто–то вдруг отрывисто тявкнул прямо у нее над головой, испугав и заставив поспешно поднять глаза.

Огромный щенок смотрел на нее сверху вниз своми большущими круглыми глазами и опасливо тянулся к ней лапой.

- Бедный малыш! - заискивающе произнесла Алиса и попробовала посвистеть щенку. - Бедняжка! Хоро–о–ший! Ма–а–аленький!

Она была ужасно испугана от мысли, что щенок может оказаться голодным, а ведь тогда ему наверняка захочется ее съесть, несмотря на все ее сюсюканье.

Полагая, что твердо знает, что делает, Алиса подняла небольшую палку и бросила ее щенку, отчего тот подпрыгнул сразу на всех четырех лапах, радостно взвизгнул и бросился за палкой, намереваясь подхватить ее зубами. Тогда Алиса юркнула за большой куст чертополоха и притаилась там, чтобы разыгравшийся песик случайно ее не затоптал. А тот снова бросился на палку. Он игриво припадал головой к передним лапам, подпрыгивал, подхватывал палку, подбрасывал и теребил ее. Алиса, прикинув, что играть сейчас с этим щенком — это все равно что резвиться с ломовой лошадью, и, каждый миг ожидая, что будет растоптана его массивными лапами, обежала чертополох и притаилась с другой его стороны. А щенок принялся наскакивать на палку, делая небольшие рывки вперед и возвращаясь назад, хрипло взлаивая и восторженно повизгивая. Наконец, он устал и уселся, тяжело дыша, свесив язык и полузакрыв глаза.

Кажется, это был удобный момент для бегства и Алиса немедленно им воспользовалась. Она пустилась наутек и бежала до тех пор, пока не устала настолько, что едва могла перевести дыхание, а щенячий лай слабо звучал где–то вдалеке.

- Уф–ф! - произнесла Алиса, прислоняясь к стеблю лютика, чтобы перевести дух, и радуясь, что удалось сбежать. - Но все же какой это был забавный щеночек! Хотелось бы мне повозиться с ним и научить его всяким трюкам, если бы… если бы только он был подходящего размера. О Господи! Я совсем забыла, что мне нужно вырасти обратно!.. Так, дай–ка мне подумать… Как это можно сделать? Полагаю, я могла бы съесть или выпить что–нибудь еще. Но большой вопрос: что именно?

Да, конечно, это был большой вопрос — что? Алиса огляделась по сторонам, посмотрела на окружающие ее цветы и травы, но не увидела ничего, что выглядело бы съедобным или пригодным для питья в подобных обстоятельствах. Был только большой гриб, растущий прямо неподалеку от нее и столь же высокий, как и она сама. И когда она посмотрела на него и под него и в обе стороны от него и заглянула за него, ей пришло в голову, что не мешало бы посмотреть, что там может быть у него на шляпке.

Она поднялась на цыпочки и заглянула поверх гриба. Ее глаза немедленно встретились с глазами большого Шелкопряда, который, удобно разместившись на шляпке, спокойно покуривал кальян и не обращал ни малейшего внимания ни на Алису, ни на что–либо еще.

V. Совет от Шелкопряда

Некоторое время Шелкопряд и Алиса молча смотрели друг на друга. Наконец, Шелкопряд выпустил изо рта чубук кальяна и, облизнув губы, обратился к девочке вялым сонным голосом.

- Кто ты? - спросил он.

Это было не очень ободряющее начало беседы. Алиса ответила, довольно робко:

- Я… Я сейчас даже и не знаю, сэр… Я уверена только в том, кем я была, когда проснулась сегодня утром. Но с тех пор мне несколько раз приходилось сильно меняться.

- Что ты имеешь в виду? - строго вопросил Шелкопряд.

- Гриб. Ромашку позади вас. Тут, - перечислила Алиса. - Больше в моем виду ничего нет.

- Понятно, что не там.

- Тут - в смысле, дерево, - пояснила Алиса.

- Действительно, - задумчиво произнес Шелкопряд. - Что–то с тобой не так.

- Очень не так, - согласилась Алиса. - Я, видите ли, как будто немного не в себе.

- Не вижу, - покачал головой Шелкопряд. - А в ком ты?

- Боюсь, я не смогу объяснить понятней, - вежливо сказала Алиса, пожимая плечами. - Потому что я еще и сама всего этого не понимаю. Столько вырастаний и урастаний за один день — запутает голову кому угодно.

- Никому не угодно, - произнес Шелкопряд.

- Ну, может быть, вы еще не сталкивались с такими вещами. Но когда вам придет пора превращаться в куколку… у вас будет тоже такой странный день, знаете ли… А потом вам предстоит превратиться в бабочку. Думаю, вы будете чувствовать себя немного странно, не так ли?

- Не так, - хмыкнул Шелкопряд.

- Возможно, ваши ощущения будут другими, - уступила Алиса. - Я знаю только, что лично я чувствовала себя странно.

- Ты чувствовала тебя! - повторил за ней Шелкопряд презрительно. - А ты кто?

Этот вопрос вернул их к началу разговора, словно он и не начинался, с чем Алиса готова была поспорить — она точно помнила, что они уже о чем–то беседовали. И вообще она чувствовала, что начинает сердиться из–за пренеприятной манеры Шелкопряда отпускать слишком уж короткие замечания. Ну что ж, Алиса приготовилась идти в наступление и со всей серьезностью произнесла:

- Полагаю, сначала вы должны сказать мне, кто вы.

- Почему? - спросил Шелкопряд.

Этот простой вопрос оказался настоящей неразрешимой загадкой; Алиса не могла найти ни одной подходящей причины, почему. А поскольку Шелкопряд, казалось, был сильно не в духе сегодня, она просто повернулась и пошла прочь.

- Эй, вернись! - окликнул он ее. - Мне нужно сказать тебе кое–что важное!

Это звучало так многообещающе, что Алиса тут же вернулась.

- Никогда не выходи из себя, - сказал Шелкопряд.

- И это все? - спросила Алиса, подавляя растущее в ней раздражение.

- Нет, - ответил Шелкопряд.

Алиса решила, что можно и подождать — ведь все равно ей особо некуда было спешить. Возможно, ее собеседник действительно изречет, в конце концов, что–нибудь небесполезное.

Несколько минут Шелкопряд только молча попыхивал своим кальяном, не произнося ни слова. Но наконец он отложил курение и промолвил:

- Так значит, ты думаешь, что изменилась.

- Боюсь, что так, сэр, - с готовностью подтвердила Алиса. - Я не могу вспомнить некоторых вещей, самых обычных вещей… И у меня не получается хотя бы десять минут оставаться самой собой.

- Не можешь вспомнить каких именно вещей? - спросил Шелкопряд.

- Ну, например, я хотела рассказать «Трудолюбивая пчела…», а у меня получилось что–то совсем–совсем другое, - пояснила Алиса очень грустным голосом.

- Хм… Повтори: «Ты старик, папа Вильям».

Алиса сложила руки, как складывала их всегда, когда отвечала урок и начала:

- Ты старик, папа Вильям, твой волос - седой, -

Сын изрек послесытнообедно. -

Но частенько стоишь, - вижу, - вниз головой.

В твои семьдесят это не вредно?

- В ранней юности, - были отцовы слова, -

Я боялся расстаться с мозгами.

Но теперь–то уж знаю: пуста голова;

И спокойно стою вверх ногами.

- Ты старик, - сын твердит, - я уже говорил.

Жирнотелен. Но каждое утро

Лихо делаешь сальто назад у двери.

Как тебе удается так шустро?

- В твоем возрасте, - бодро отец отвечал, -

Чресла мазал я мазью, до жару.

По два шиллингу банка ее покупал.

Если хочешь, продам тебе пару.

- Ты старик. Твои челюсти зубнослабы.

Жить пора тебе каше–творожно.

Ты ж гуся сгрыз в обед - целиком, с головы

До хвоста. Как такое возможно?

- Был я молод, любил настоять на своем

И с женой мог проспорить часами.

Так что челюсти крепли мои день за днем,

И поспорят с твоими зубами.

- Ты так стар, что в варенье не видишь осу -

Остроглазость уходит былая.

Но ты угря стоймя удержал на носу.

Как возможна сноровка такая?

- Три вопроса твои получили ответ,