Помоги проекту - поделись книгой:
Однако вскоре она поняла, что ни в каком она не в море, а в самом обычном водоеме из слёз, которые нападали из ее глаз в ту пору, когда она была трехметрового роста, то есть, коротко говоря, - в слёзоёме.
- Хотела бы я никогда больше не наплакивать столько! - сказала Алиса, плавая по слёзоёму в поисках берега. - Ну что ж, я буду примерно наказана за свою плаксивость, когда утону в собственных слезах! Это будет довольно странная штука, уж это точно! Однако, сегодня вообще всё какое–то странное.
Тут она услышала громкий всплеск неподалеку и погребла туда, посмотреть, что это было. Поначалу она подумала, что это, должно быть, морж или бегемот, но потом вспомнила, что она сейчас совсем маленькая, а вскоре увидела, что это была всего–навсего мышь, которая, наверное, подскользнулась - так же, как и сама Алиса.
«Будет ли какой–нибудь прок в разговоре с мышью? - подумала Алиса — Сегодня все так необычно, что мышь наверняка должна уметь разговаривать. В любом случае, попытка не пытка».
И она начала:
- О, Мышь, вы не знаете, как можно выбраться из этого слёзоёма? Я уже ужасно устала плавать здесь, о Мышь! (Алиса подумала, что подобная манера изложения и обращения к мыши будет верной. Ей никогда раньше не доводилось беседовать с мышью, но она очень кстати вспомнила латинскую грамматику своего брата. Ну да, именно: «кто? - мышь, кого? - мыши, кому? - мыши, кого? - мышь, кем? — мышью, зовем как? — о мышь!»
Мышь посмотрела на Алису с некоторым любопытством; показалось даже, что она подмигнула ей одним глазком. Но ничего не сказала.
«Возможно, она не понимает по–английски, - подумала Алиса. - Полагаю, это французская мышь, приплывшая вместе с Вильгельмом Завоевателем.»
Не смотря на свои познания в истории, Алиса не имела точного представления, насколько давно то или другое произошло. Поэтому она начала снова:
- Où est ma chatte[2]? - это была первая фраза из учебника французского языка.
Мышь неожиданно выпрыгнула из воды, словно намереваясь убежать, и выглядела она при этом крайне испуганной.
- Ой, простите! - поспешно воскликнула Алиса, испугавшись, что задела чувства бедного животного. - Я совершенно забыла, что вы не любите кошек.
- Не люблю кошек! - воскликнула Мышь дрожащим пылким голосом. - А ты бы любила кошек, будучи на моем месте?
- Ну, возможно, нет, - произнесла Алиса примирительно. - Не сердитесь из–за этого. А все же хотела бы я показать вам Дину, нашу кошку. Я думаю, вы бы сразу полюбили кошек, как только увидели бы ее. Она такое милое создание!
Алиса продолжала, обращаясь больше к себе, предавшись воспоминаниям и делая лениво–неторопливые гребки руками:
- Ой, она так мило мурлычет, уютно устроившись у камина, вылизывая лапки и умывая мордашку… И она вся такая приятно–мягкая на ощупь… И она отличный специалист по ловле мышей…
- Ой, простите! - воскликнула Алиса, приходя в себя.
На этот раз Мышь вся ощетинилась от негодованя, или это от страха шерсть на ней встала дыбом; скорее, да - она выглядела по–настоящему испуганной.
- Мы больше не будем говорить о ней, раз вы не хотите, - поспешила добавить Алиса.
- Ну конечно,
- Да–да, конечно, я больше не буду! - пообещала Алиса, и поторопилась сменить тему разговора: - А вы… вы любите… любите ли вы… собак?
Мышь не ответила, и Алиса нетерпеливо продолжала:
- Вы знаете, у нас по соседству живет такая милая собачка, я бы хотела вам ее показать! Маленький терьер, - ну, вы знаете, - со сверкающими глазками, с такой длинной курчавой рыжей шерсткой, просто прелесть! Он принесет любую вещь, которую вы бросите, и он так забавно садится на задние лапки и просит чего–нибудь вкусненького, и все такое… Я не могу вспомнить и половины вещей, которые он умеет делать, правда. Он принадлежит фермеру, - ну вы знаете, - и фермер говорит, что от этого песика столько пользы, столько пользы, что цена ему не меньше ста фунтов! Представьте, - говорит фермер, - он, - говорит, - поубивал в округе всех крыс и…
- О, Господи! - воскликнула Алиса, спохватившись. - Боюсь, я снова обидела ее!
И действительно, Мышь уплывала прочь со всей скоростью, на какую только была способна; может быть, при других условиях она и была бы способна на меньшее, но сейчас ее яростные движения порождали бурные волны, расходящиеся по всему слёзоёму.
- Милая Мышка! - позвала Алиса кротко и жалостливо. - Пожалуйста, вернитесь, и мы ни за что больше не будем говорить о всяких кошках, собаках и прочих неприятных вещах, раз это вам не нравится!
Услышав ее, Мышь повернула обратно и медленно поплыла к Алисе. Ее лицо при этом было совершенно бледным (от гнева, подумала Алиса). Приблизившись, Мышь сказала подрагивающим голоском:
- Давай доплывем до берега, и там я расскажу тебе мою историю, и ты поймешь, почему я так ненавижу кошек и собак.
И действительно, нужно было поторапливаться, потому что слёзоём уже кишел птицами и животными, нападавшими в него. Здесь были и Селезень и птица Додо, попугай Лори и Орленок, и несколько других самых разных созданий. Алиса взяла курс на берег, и все это разношерстное и разноперое общество поплыло за ней к берегу.
III. Предвыборная гонка и долгая история
Общество, собравшееся на берегу, имело довольно странный и жалкий вид: птицы с волочащимся по земле оперением, животные с облепившим их мокрым мехом; все они были насквозь мокрые, сердитые и удрученные.
Самым главным их желанием сейчас было, конечно же, - побыстрее просохнуть. Они немного посовещались на эту тему, и через несколько минут Алиса говорила с ними уже совершенно свободно, по–свойски, будто знала их давным–давно. У нее возник довольно долгий спор с Лори, который в конце концов отвернулся от нее, надувшись, и сказал только: «Я старше тебя, а потому знаю лучше». После такого заявления Алиса не могла завершить спор без выяснения того, сколько же ему лет, но когда Лори наотрез отказался говорить о своем возрасте, говорить было уже не о чем и спор утих сам собой.
Наконец, Мышь, которая, кажется, была довольно авторитетной персоной в этом странном разношерстном обществе, призвала их:
- Сядьте все и слушайте меня! Я вас быстро просушу!
Все как один послушно уселись в большой круг, в центре которого расположилась Мышь. Алиса тоже не сводила с нее глаз, потому что нисколько не сомневалась, что купание закончится простудой, если не просохнуть в самое ближайшее время.
- Кхм! - начала Мышь с важным видом. - Вы готовы? Это самая осушительная вещь, какую я только знаю. Так, попрошу соблюдать тишину!.. Вильгельм Завоеватель, чьи дела и намерения снискали благоволение Папы Римского, в скором времени покорил Англию, которая жаждала залучить себе правителя и уже за долгое время до того привыкла к узурпации и завоеванию. Эдвин, граф Мерсийский, и Моркар, граф Нортумберийский…
- Ух! - произнес Лори с содроганием.
- Простите? - обратилась Мышь к нему, хмуро, но очень вежливо. - Вы что–то сказали?
- Не я! - торопливо ответил Лори.
- А я думаю, что вы, - возразила Мышь. - Итак, я продолжаю… Эдвин, граф Мерсийский, и Моркар, граф Нортумберийский, выступили в его поддержку; и даже Стиганд, патриотически настроенный архиепископ Кентерберийский, нашел это благоразумным…
- Нашел — что? - перебил Селезень.
- Нашел — это, - ответила Мышь сердито. - Вы конечно знаете, что значит «это».
- Я достаточно хорошо знаю, что значит «это», когда
Мышь не обратила внимания на этот вопрос и торопливо продолжила:
- Нашел это благоразумным и был готов пойти вместе с Эдгаром Этелингом, чтобы встретить Вильгельма и уступить ему корону. Поведение Вильгельма поначалу было сдержанным. Но наглость его норманнов…
- Как ты теперь, моя милая? - продолжила она, повернувшись к Алисе. - Суше?
- Такая же мокрая, как и раньше, - грустно отозвалась Алиса. - Кажется, это не сушит меня совершенно.
- В таком случае, - торжественно произнес Додо, поднявшись и выступая вперед, - я предлагаю приостановить настоящий коллоквиум для безотлагательного принятия наиболее энергичных и адекватных мер…
- А теперь переведите! - перебил Орленок. - Я не знаю значения половины этих длинных слов, и более того, я думаю, что вы тоже не знаете.
И он опустил голову, пряча улыбку. Некоторые из птиц неприкрыто захихикали.
- Я хочу сказать, - произнес Додо обиженно, - что лучший способ просохнуть — это предвыборная гонка.
- Что такое предвыборная гонка? - спросила Алиса.
Не то чтобы она хотела больше знать, а просто Додо сделал в этом месте многозначительную паузу, будто ожидая, что кто–то непременно должен что–нибудь сказать, а никто больше, кажется, не собирался ничего говорить.
- Лучший способ объяснить это — сделать это, - ответил Додо.
На тот случай, если вы захотите однажды тоже попробовать эту штуку, в какой–нибудь из долгих и холодных зимних дней, я сейчас расскажу вам, как всё это проделал Додо.
Сначала он отметил маршрут гонки, в виде круга («правильность круга не важна», - пояснил он), затем разместил всех и каждого по прочерченной окружности, тут и там, там и сям.
Не было никаких «Раз, два, три, начали!»; они вступали в гонку, кто когда хотел, и выходили из нее, когда хотели, так что невозможно было понять, когда гонка закончилась и закончилась ли она. Однако, когда они бегали уже полчаса или около того и стали, кажется, совершенно сухи, Додо внезапно объявил: «Гонка окончена!» и все собрались вокруг него, тяжело дыша и спрашивая: «Но кто же победил?».
На этот вопрос Додо не мог ответить, не подумав хорошенько. Он довольно долго сидел, глубокомысленно уперев один палец в лоб (поза, в которой обычно можно увидеть Шекспира на портретах), пока остальные молча ждали. Наконец Додо сказал:
- Победили все. И все должны получить приз.
- Но кто же будет раздавать призы? - спросил общий хор голосов.
- Ну так
Алиса не представляла, что делать. В отчаянии она сунула руку в карман, достала коробочку драже (к счастью, соленая вода слёзоёма не добралась до конфет) и раздала их по кругу в качестве призов. Драже было ровно столько, чтобы хватило на по–одной–штуке–в–одни–руки.
- Но ведь и она сама, знаете ли, тоже должна получить приз, - сказала Мышь.
- Конечно, - степенно согласился Додо и повернулся к Алисе: - У вас есть что–нибудь еще в кармане?
- Только наперсток, - печально пожала плечами Алиса.
- Давайте–ка его сюда, - сказал Додо.
Потом все окружили девочку и смотрели как Додо торжественно вручает ей приз, говоря: «Мы просим вас принять этот элегантный наперсток!», а когда он закончил свою короткую речь, дружно зааплодировали.
Все это показалось Алисе полным абсурдом, но они смотрели на нее так серьезно, что она не решилась засмеяться. А поскольку она не могла придумать, что бы такого сказать в качестве ответной речи, то просто с поклоном приняла наперсток, изо всех сил стараясь выглядеть торжественно.
Потом все принялись за конфеты, что стало причиной шума и путаницы, поскольку птицы побольше тут же начали жаловаться, что не успели даже распробовать эти маленькие драже, а птицы поменьше то и дело давились и бросались хлопать друг друга по спине. Но постепенно все это закончилось, шум стих, и они снова уселись в круг и попросили Мышь рассказать им что–нибудь еще.
- Вы обещали мне одну историю, помните? - сказала Алиса. - Ну, про то, почему вы ненавидите… К и С, - добавила она шепотом, боясь снова обидеть Мышь.
- История эта печальна и длинна, как мой хвост! - произнесла Мышь, поворачиваясь к Алисе и вздыхая.
- Он, конечно, длинный, - сказала Алиса, удивленно посмотрев на мышиный хвост. - Но вот печальным он мне совсем не кажется.
И она мучилась загадкой хвоста все время, пока Мышь рассказывала, так что суть этой истории представлялась ей примерно вот как.
«Говорил зверюга мыши, спустившись с крыши:
- Пойдем–ка в суд, на пятнадцать минут. Я подам на тебя иск за мышиный писк. И никаких отпирательств! Я хочу разбирательств, потому что с утра - скука да жара.
Мышь нахалу в ответ:
- Простите, сэр, но — нет. Суд не может идти без присяжных и судьи. Это ж будет не закон, а словесный перезвон.
Отвечал коварный зверь, быстро запирая дверь:
- И присяжный и судья, дорогуша, буду — я. Осужу, и накажу, и в путь последний провожу. Не спущу вам ваши мышиные штучки! - добавил зверюга, берясь за ручку…»
- Ты невнимательна! - строго сказала Мышь Алисе. - О чем ты думаешь?
- Простите, - смиренно ответила Алиса. - Кажется, вы дошли до ручки.
- Что?! Это я–то дошла до ручки?! - воскликнула мышь резко и очень сердито. И, помолчав, сосредоточенно морща лоб, добавила: - Я потеряла нить…
- Нить? - произнесла Алиса, которая всегда была готова быть чем–нибудь полезной, и обеспокоенно огляделась. - О, дайте–ка мне ее найти!
- Это чистой воды издевательство! - ответила Мышь, поднимаясь и уходя. - Ты оскорбляешь меня, неся всякую чушь!
- И не думала носить ее! - сказала бедная Алиса в свое оправдание. - Но вас, знаете, так легко обидеть!
Мышь только проворчала что–то в ответ, удаляясь.
- Пожалуйста, вернитесь и закончите вашу историю! - крикнула Алиса ей вслед; и все хором присоединились к ней: «Да, да, пожалуйста!». Но Мышь только нетерпеливо тряхнула головой и стала удаляться быстрее.
- Как жаль, что она не захотела остаться! - вздохнул Лори, как только Мышь совершенно скрылась из виду; а одна Креветка воспользовалась случаем, чтобы сказать своей дочери:
Поделиться книгой: