Неразменный рубль

Андрей Ангелов

Неразменный рубль

НЕРАЗМЕННЫЙ РУБЛЬ

Предисловие

В стародавние времена человек по имени Теофилус, желая получить богатство и власть, вступил в сделку с дьяволом: душу в обмен на исполнение желаний. Дьявол подарил Теофилусу магическую книгу и приставил к ней Демона – Хранителя книги.

При помощи книги Теофилус получил всё, чего жаждала его душа. После смерти Теофилуса книга попала к императору Рима – Нерону. Затем она отдалась человеку, пронзившему императора мечом, а ещё затем… много было людей… если пролистать века…

Книга обладала собственным разумом и сама выбирала себе жертв. Она могла соблазнить любого и не делала различий между сильным и слабым, между богатым и нищим. Для книги и её Хранителя не существовало границ и расстояний.

На протяжении многих и многих лет дьявольской прелестью книги было обольщено множество людей разной национальности и социальной принадлежности.

Демон выполнял желания соблазнённых книгой людей, а затем поедал их души в угоду дьяволу и своей плоти…

1. Этюд из восемнадцатого века

Осень в тот год выдалась на редкость мрачной и дождливой. Природа не радовала буйством красок. Города окунулись в привычную серость. И даже живописные загородные просторы, обычно радующие глаз осенним разноцветьем и оглашающиеся победным шумом удачных охот, тихо мокли под унылым моросящим дождем.

В одном из таких раздольных мест, на берегу реки, в стороне от главной дороги, располагалась большая и красивая дворянская усадьба. Хозяин построил её несколько лет назад по проекту известного архитектора. С виду усадьба представляла собой настоящий дворец: стены из белого камня с изящными колоннами, второй этаж опоясан просторной верандой, перед входом застыли мраморные статуи.

Владелец поместья – дворянин по фамилии Барин, слыл человеком компанейским и частенько устраивал у себя какое-то мероприятие, куда съезжались покутить помещики со всей округи. И тогда смех, песни и весёлый гам разносились по окрестностям до первых петухов.

Но в этот дождливый сентябрьский вечер красавец-дворец казался, на первый взгляд, покинутым и заброшенным. В небе плавала полная луна, ветер шевелил верхушки деревьев. Не лаяли дворовые собаки. Не слышалось ничего, кроме шума дождя. Нет, сегодня здесь не было и намёка на веселье.

В стрельчатых окнах – ни огонька, лишь внимательный наблюдатель мог заметить слабую полоску света, пробивавшуюся сквозь толстые ставни в крайнем окне на первом этаже.

* * *

В этой единственной освещённой комнате, представлявшей из себя небольшой зал с небелёными стенами и множеством книжных стеллажей, у пылающего камина, на низкой скамеечке, сгорбившись, сидел хозяин усадьбы. Устремив неподвижный взгляд в огонь, он что-то неслышно бормотал. Это был уже достаточно пожилой человек, солидную плешь на макушке обрамляли седые кудри, а недостаток волос на голове компенсировала длинная борода. В больших городах и столицах борода давно уже слыла символом старины, ещё с Петровских времён. Однако Барин придерживался консервативных взглядов и во внешности руководствовался исключительно своим вкусом, а не тем, что навязывала мода и «хороший тон». Кроме того, он не был жителем большого города.

– Проклятая книга! – внезапно прокричал дворянин. Вскочил, подбежал к столу на изогнутых ножках.

– Порождение ада! Я тебя уничтожу! – прорычал Барин, глядя на лежащую на столе небольшую чёрную книжицу в мягком, слегка потёртом переплёте. В глазах горела злоба, смешанная со страданием. Он схватил книгу, в бешенстве стал рвать её на части и бросать листы в огонь, приговаривая:

– Никого ты больше не прельстишь, как прельстила меня! И не затянешь в дьявольские сети, как затянула меня!

Листы обугливались, противно треща. Вдруг из темноты раздался насмешливый голос:

– Ты чем-то расстроен, Барин? Оставь книгу в покое!

Владелец усадьбы оглянулся. На пороге комнаты стоял человек в чёрном плаще с капюшоном. Хотя, человеком гостя можно было назвать с большой натяжкой. Дело в том, что лица у него не было. На месте глаз горели зелёные угольки, а вместо рта виднелись два ряда мелких неровных зубов. Вот и всё, более под капюшоном ничего не наблюдалось, лишь тёмная пустота.

– Будь ты проклят, Демон! – простонал Барин. – Ты и твоя книга исковеркали всю мою жизнь! Я ненавижу вас!

– Ну, зачем сразу ругаться! – произнёс Демон, переходя на игривый тон. – Ты же, Барин, культурный человек. Ха-ха-ха…

Гость захохотал. Кривые зубы задвигались на тёмном фоне, в пустоте за ними трепетал язык – зрелище любопытное и устрашающее одновременно.

– Пошёл ты! – крикнул в отчаянии помещик.

– Я как раз собрался уходить, – заявил посетитель, перестав смеяться. – Но прежде надо бы закусить, – визитёр шагнул к Барину.

– Не подходи! – с дрожью в голосе закричал хозяин дома.

Гость лишь ухмыльнулся. В отчаянии Барин швырнул в него книгу.

Пролетев несколько метров, книга рухнула на пол. В то же мгновение Демон сделал громадный прыжок и очутился прямо перед дворянином. Одной рукой он схватил Барина за грудки. Другая рука, на глазах удлинившись, тонкой змеей влезла в горло помещика. Тот забился в объятиях нечистого, пытаясь вырваться.

– Опять, Барин, намазался раствором? Чесноком от тебя несёт, как от охотника за вампирами, – проворчал странный посетитель, встряхнул жертву и стал вытаскивать руку, что-то сжимавшую.

Вначале изо рта дворянина показалась белесая борода, затем такого же цвета голова и, наконец, руки – ноги – туловище. Демон крепко держал за бороду полупрозрачную копию Барина. Раздался стук, это рухнуло на пол физическое тело помещика.

Демон повернулся и пошёл прочь из комнаты, волоча по паркету душу. Она сучила ногами, извивалась, но чёрт не обращал ни малейшего внимания на её потуги. Демон тащил душу за бороду и приговаривал:

– Всякий труд должен быть оплачен. Я исполнял все прихоти, настал твой черёд. Сегодня я отлично поужинаю. – Демон переступил порог зала и растворился в темноте.

В тишине пустой комнаты из камина стали вылетать книжные листы. Восставая из пепла, они опускались на пол, тут же распрямлялись и с лёгким шуршанием двигались к обложке, врастая в переплёт, как ни в чём не бывало.

Дрова в камине прогорели, в комнате воцарился полумрак. Когда все листы достигли своей цели, книга захлопнулась. Комнату осветила белоснежная вспышка, и обложка ровно замерцала зелёным цветом.

2. Исследователь женского начала – Андрей Васильевич Бутербродов

Как известно, люди делятся на мужчин и женщин. Как верно заметил один поэт – они встречаются, влюбляются и иногда женятся. Затем у них могут родиться дети, правда, не всегда желанные. В появлении детей мужчина имеет, увы, чисто номинальные функции. Главную роль здесь играет женщина. Она не только вынашивает ребёнка и даёт ему появиться на свет, женщине приходиться растить и воспитывать своих детей. Часто – одной. Мужчина (если он не женат), исполнив возложенную на него природой детородную миссию, в большинстве случаев исчезает в неизвестном направлении. Но не будем о грустном…

Защитой и охраной женского здоровья занимается множество специалистов, не последнее значение здесь имеют и врачи-гинекологи. Главный герой нашего повествования – Андрей Васильевич Бутербродов был как раз таким специалистом.

Андрею Васильевичу стукнуло 30 лет. Он обладал высоким ростом, хорошим сложением, симпатичным лицом, бархатным голосом и замашками аристократа. Однако средств, достаточных для удовлетворения этих замашек, не имел. У него не было ни богатых родителей, ни какого-либо бизнеса. Андрей Васильевич закончил мед. академию и вот уже пять лет трудился рядовым гинекологом в городской поликлинике. На работе его ценили как грамотного и опытного профессионала. Иногда Бутербродов брал мелкие взятки, случалось, подрабатывал «левыми» абортами. Он был не женат, что бывает часто, и не имел постоянной подруги, что происходит реже. Зато являлся обладателем двух верных друзей и надоедливой соседки.

* * *

В одну из сентябрьских пятниц Андрей Васильевич находился на рабочем месте в своём кабинете. Он только что закончил осмотр очередной пациентки, попросил её одеться, а сам подошёл к раковине и занялся мытьём рук.

Зазвонил телефон. Врач вытер руки и снял трубку.

– Бутербродов слушает, – сказал он, присаживаясь на стул.

– Привет, Андрюха! – воскликнул бодрый голос.

– Артюха! – радостно произнёс гинеколог. – Ты где?

– В усадьбе, только что вернулся из Питера.

Из-за занавески, закрывающей гинекологическое кресло, показалась пациентка – толстая дама лет 50-ти. На шее болтался жёлтый кулончик, пухлые пальцы были унизаны кольцами. Врач на секунду отнял трубку от уха:

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Затем вновь обратился к телефонному собеседнику. – Как поживает северная столица?

Человек, звонивший нашему доктору, находился в нескольких километрах от поликлиники. Он сидел в просторном кабинете за большим старинным столом, откинувшись на спинку удобного кресла, в правой руке держал рюмку на длинной высокой ножке. Он был темноволос, коротко стрижен, полноват. Особенностью лица являлись маленькие хитрые глаза и хищный нос с горбинкой. В целом, физиономия была обаятельная, но несколько жестковатая.

– Хорошо поживает, – произнёс Артём, разглядывая рюмку. – Значит так, в субботу, то есть завтра, откладываешь все дела, и к десяти утра жду тебя у себя в доме. Устраиваю большую пьянку, шашлыки будут.

– По какому случаю? – поинтересовался Бутербродов.

– Я разве не говорил? – удивился Артём. – Перед отъездом в Питер я что обещал всем? Закончить реставрацию усадьбы через две недели. И я её закончил!

– Я рад, – искренне сказал Андрей. – Красиво жить не запретишь. Ты сколько вбухал в реставрацию – три миллиона, четыре? Ведь у тебя там даже замки из серебра. Пожалуй, заброшу медицину, займусь бизнесом, как и ты.

Сидящая рядом дама опасливо посмотрела на врача.

– Обижаешь, Бу, – ответил друг. Он опрокинул рюмку в рот, чуть сморщился. – Я тебе давно предлагаю уйти к моему знакомому питерскому профессору, в частную клинику. Будешь получать бабки, какие только по телевизору видел.

– Спасибо, – улыбнулся Андрей. – Я помню твоё предложение, но лучше останусь здесь.

Дама расслабленно выдохнула.

– Ну, и не завидуй тогда! – рассердился Артём. – Кстати, у меня для тебя есть сюрприз.

– Опять невесту мне подыскал? – усмехнулся Бутербродов.

– Не угадал. Ты ведь у нас библиофил, ценитель редких книг. Тут я у деда разыскал библиотеку, встречаются любопытные экземпляры. Приедешь, покажу.

Артём встал, подошёл к книжному шкафу.

– Раньше ты даже не заикался, что у твоего деда была библиотека.

– Ну, библиотека – громко сказано. Всего несколько полок. Кроме того, я сам не знал, отец запрещал мне ездить в усадьбу, считая деда сумасшедшим. Мой отец был, ты знаешь, убеждённым коммунистом, фанатиком. Не признавал ничего барского. Лишь после смерти отца, два года назад, я попал в усадьбу. – Артём отдёрнул штору, выглянул в окно. – Сейчас, славу Богу, реставрационные работы завершены. Оказывается этому дому почти двести пятьдесят лет, был построен при Екатерине Великой.

– Будешь там жить постоянно?

– Конечно, – бизнесмен вернулся к столу. – Это же моё фамильное владение. Все мои предки – дворяне жили здесь.

– Ладно, Барин, – снова улыбнулся Андрей Васильевич. – Мне нужно работать. Значит, до завтра? Пока.

Он положил трубку, потёр лоб, склонился над столом, что-то написал в медицинской карточке.

Пациентка тревожно наблюдала, прижав к животу сумочку.

– Жанетта Петровна, позвольте вас обрадовать, – сказал врач, поднимая голову. – Подозрение на кисту, к счастью, не подтвердилось.

– Слава Богу! – воскликнула дама. – Я так переживала!

– Только необходимо сдать кое-какие анализы.

– Ах! – перепугалась женщина. – Что у меня ещё, доктор?

– Да вы не волнуйтесь, – успокоил Бутербродов, он вновь зачиркал в карточке. – Ничего особенного, обычные возрастные изменения. – Врач помассировал кончик носа. – Дайте, пожалуйста, ваш страховой полис.

– Сейчас, – дамочка порылась в сумочке, протянула белый листок.

Врач переписал номер, отдал документ, встал из-за стола, женщина тоже поднялась.

– Желаю всего хорошего, Жанетта Петровна, – сказал приветливо гинеколог. – На той неделе принесёте результаты анализов, – он подал две бумажки, – вот направления.

– Спасибо, – с чувством произнесла пациентка. – Знаете, Андрей Васильевич, у нас в городе не осталось хороших врачей, – интимно добавила она. – Всех переманили частные клиники. Вы единственный толковый доктор.

Жанетта Петровна подала руку, врач галантно пожал.

– До свидания.

– До свидания, – выдохнула женщина.

* * *

Оставшись один, молодой доктор уселся за стол, рассеянно захлопнул карточку, но, неожиданно заинтересовавшись, снова приоткрыл на последней странице, вытянул почтовый конверт.

– Гм, – сунул внутрь пальцы, достал несколько сторублёвок, покачал головой, – Жанетта Петровна…

В дверь постучали, врач бросил конверт в ящик стола.

– Войдите, – разрешил он. На столе снова ожил телефон.

В кабинете появилась согбенная старушка с тросточкой, лет 75-ти.

– Можно, доктор? – проскрипела она.

– Проходите, бабушка, присаживайтесь, – пригласил врач, снимая трубку:

– Бутербродов на проводе. Здорово, Антоха.

– Ась? – прижала руку к уху бабка.

– Проходите, говорю, – Андрей Васильевич сделал приглашающий жест.

– Да я не тебе, Антоха, тут пациентка, – проговорил в трубку.

Маленький лысый Антон в очках и милицейской форме с погонами капитана, сидел в кафе и пил чай.

Он хохотнул прямо в сотовый телефон:

– Симпатичная? Ты когда женишься, исследователь женского начала?

– Ладно прикалывать, – ухмыльнулся врач. – Ты чего звонишь?

Бабка опустилась на стул, поставив клюку между ног.

– Да так, – ответил Антон, снял очки, дунул на стёкла, снова надел. – Обед у меня, вот сижу, типа чай пью, – он отпил из чашки.

– Короче, Халюкин. В отличие от тебя, я работаю.